Текст книги "Женщины – наше всё (лучшее) том 3"

Автор книги: Алексей Мильков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Вдруг она легла на землю, раскинув руки и ноги. Откинулись вверх лючки, обнажив вместо грудей и живота батареи, подзаряжающиеся от солнечного света.

Это был верх трудового разгильдяйства.

– Хватит дуру гнать – работа не ждет! – Настя даже не шелохнулась исполнить приказ. Кролик схватил ее за плечи и тряхнул с такой силой, что у нее металлически лязгнули зубы. Но она опять нахально легла на землю всё в той же недвусмысленной позе. Он еле сдерживался от возмущения, желая понять психологию бездельницы Насти, пока светящаяся точка на показателе подзарядки не оказалась в крайнем правом положении. Настя сама встала и принялась за сорняки.

Ровно через каждый час, секунда в секунду, она снова и снова устраивала процедуру подзарядки. В аметистовых глазах от умиротворения, когда она лежа косила на Кролика взгляд, было нечто такое, отчего у него сладко сосало в груди и останавливалось дыхание.

Его постепенно переполняло чувство… ненависти. Он пожалел, что приобрел Настю.

Пригарцевавший на лошади Носорог застал Кролика, склонившимся над Настей, с побагровевшим лицом и сжатыми кулаками.

– Упиваешься красотами женского тела? – спросил Носорог. – Что, зацепило за живое?

Кролик молчал.

– Наслаждаешься! Эротическое шоу! Не знаешь, как зрелище переварить? – Носорог открыл бутылку минералки и сделал маленький, расчётливый глоток.

– Не наслаждаюсь, а возмущаюсь! – Кролик кипел от гнева. – Это же раздолбайство! Почему батареи не на спине, что было бы разумнее с конструкторской точки зрения?

– Но не похотливее… – Стрелка от этих слов вскинулась, заржала и чуть не опрокинула Носорога, но он успел досказать: – Конструкторы тоже себе на уме. Спрос рождает предложение. Как ты думаешь, количество продаж “Настён” с такой характеристикой увеличивается или уменьшается?

– Иезуитская насмешка над потребителями! – продолжал негодовать Кролик.

Носорог позавидовал товарищу и пожалел, что купил волов. С ними было производительнее, но без аттракциона и адреналина.

– Не говори за всех, – пожал он плечами.

– Н-да… – задумчиво отвернулся Кролик.

– Хороша?

Поднимая пыль, на джипе прибыл Коала и усмехнулся:

– Проблема, старик?

– Не то слово, – ответил Кролик. – Ниже всякой критики. Большой процент простоев.

– Всем отводится пятнадцать минут на перекур – чаю выпить, тачки смазать.

Подошел Слон и подтвердил:

– Не подмажешь – не поедешь.

– Я ей покажу перекуры! – пригрозил Кролик.

– А я бы не мечтал ни о чем другом лучшем, – задумчиво сказал Носорог.

Носорог был красивым мужчиной, и Кролик переполнялся мыслями, какой он ладный, работа так и спорится в его мускулистых руках. А Коала оправдывал своё имя – нет милее и ласковее его. Геем Кролик не хотел быть, но мысли были определенной направленности и нехорошего свойства на проклятом этом от неимения досуга астероиде.

И скотоложцем не хотел быть, глядя то с вожделением, то с презрением на козу.

Сделали посадку геликоптеры Коровы и Паука. Паук подошел к Кролику.

– Я обратил внимание на твоих коз. Породистые. Не продашь?

– Зачем? – спросил тот.

– Для племени.

– Сказано в библии: не возжелай козу ближнего!

– Еще чего? – блеснул эрудицией Корова. – Там сказано: “Не поклоняйся одной только козе и не боготвори ее”.

– А кого тогда… это… боготворить надо?

– Наверное, женщину.

– Паук, а лошадь в яблоках Носорога тебя для племени не устроит?

– Он Стрелку вряд ли отдаст.

Носорог обрадовался сделке, но предложение поступило Кролику.

– Тебе, всегда пожалуйста. Хорошо попросишь – отдам в надежные руки. Только, чур, за Настю. У меня еще есть белая и черная.

– Ну уж нет! – принципиально вздыбился Кролик. – Я без неё, как без рук.

Колонисты решили нанести визит Кролику. Почему-то эта мысль пришла им одновременно. Они оставили джипы у ворот дома и нашли хозяина задумчивым на лавочке. Рядом сидела Настя, раскачиваясь из стороны в сторону.

Кролик встретил гостей словами:

– Посмотрите на нее, с виду роботоголик, на самом деле производительницы из нее никакой, так – одно название. Я бы сказал, настоящее чмо! Думаете по первым буквам, что она Чертовски Мобильная Обаяшка? Заблуждаетесь! Она по первым буквам Чудовищно Малахольная Охламонка.

Корова возразил:

– Не скажи! Звезд с неба не хватает, но как курочка – по зернышку клюет!

Кролик положил руку Насте на плечо.

– Я бы ей всё простил. Только как ни гляну, а чего-то в ней не хватает, чего – не знаю. Надо бы разобраться.

– Теплоты? – спросил Коала.

– Это у нее в порядке – настоящая кочегарка в ней работает.

– Перегревается! – нашел причину Носорог. – Значит, нарушил правила эксплуатации!

Кролика от слов передернуло.

– Конечно, попала в рабство! – подтвердил Слон. – У этой кочегарки от заботливости Кролика в кавычках рано или поздно колосники забьются!

Кролика снова передернуло.

– Кролик, от работы кони дохнут! – выразился Коала.

– Может, у Насти понимания недостаточно? – справился о ней Паук.

Кролик обвил руку вокруг талии Насти и стал тискать ее.

– Вот-вот, гляньте, сидит и ухом не ведет, ей всё до лампочки, как кроту солнце.

– Какого рожна ей надо?

– Я сказал: она – чвань, глазами только стреляет! Хожу-торчу вокруг нее – пытаюсь понять, и что? Ноль внимания!

– Чертова бездушная кукла? – спросил Слон

– Хоть бы ноги мне помыла после работы, массажем бы прошлась по спине…

– Или стихи почитала.

– Хорошо вам с вашими роботами-волами – никаких забот. – Кролик увел Настю за руку на МТС (машинотракторную станцию) и запер на амбарный замок в одном из боксов вместе с сеялками.

Каждый день Кролик из геликоптера вел наблюдение за работающей Настей.

И ему пришла идея, что…

Пролетал на геликоптере Коала, и Кролик, выбравшись на половину из фонаря и перекрикивая ветер, начал делиться с ним мыслями.

– Настя могла быть модификацией другой модели – базовой, например… артистки, а это немаловажно.

– С чего ты взял? – удивился Коала.

– Уж очень натурально она изображает роль труженицы, передовика производства. Это настораживает. Меня не проведешь. Смотри!

Кролик стал пикировать на Настю, но она продолжала работать. Он вышел из пике в самый последний момент, потеряв в воздухе часть обшивки, двери и кресла.

– Видел? – показывал он рукой.

Коала в знак восхищения поднял большой палец.

Геликоптеры чуть не сшибались, но разговор продолжался на встречных курсах.

Коала согласился:

– Я думаю, подозрения не напрасны. В каждом дремлют нераскрытые способности, даже таланты.

– А если такое и в Насте! – утвердился мыслью Кролик, затем на лице заблуждало недоумение, и он сник. – Нет, только не в Наське.

– Конструкторы тоже живые люди и могли упустить из виду чего угодно! – продолжал Коала. – Или кто-то преднамеренно запустил в неё программную козу.

– Да ну?

– Точно!

– Надо разобраться в этом досконально, – согласился Кролик.

Коала ухватился за мысль.

– Вот-вот! Перепрофилировать, расширить зону возможностей Насти. Например, днем она в поле, вечером и ночью выполняет всю черную работу по дому. Было бы замечательно!

– Кофе в постель!! – загорелся Кролик.

– Чай в баню!! – присвистнул Коала.

Вечером в дом Кролика ввалился Носорог и с порога сделал заманчивое предложение:

– Лошадь в яблоках ждет тебя во дворе. Давай сюда Настю. И по рукам.

Кролик окинул его испепеляющим взглядом.

– Я вложил в нее душу. Теперь вопрос снят.

Носорог недовольно надул губы.

– Торгуешься? К Стрелке даю в придачу черную.

Кролик укоризненно покачал головой.

– Друзей не продают. Настя не имеет опыт руководства и связи с кланово-корпоративными группировками – это хорошо. У Насти безупречная репутация. В последнее время она повысила производительность труда, чтобы не отстать от волов. Зарекомендовала себя как ревностный, усердный, дисциплинированный и аккуратный работник. Коммуникабельна. Овладела высокой квалификацией. К решениям задач подходит творчески. С готовностью соглашается трудиться на непрофильных работах, остается после окончания рабочего дня. Политически подкована. В порочащих связях не замечена. Использует каждую возможность для своего развития. Правда, пока инициативу не способна взять на себя, и увертывается от принятия ответственных решений по сложным ситуациям, не находящихся в ее компетенции. Но какие ее годы? У меня к ней претензий нет.

– Открыл в ней невостребованный потенциал? Понимаю, просишь еще присовокупить! – сказал Носорог. – Моё последнее слово. Лошади белая, черная и в яблоках, и Настя моя!

– Нет! – ответил Кролик.

– Эх, ты! – разочарованно произнес Носорог. – Какую-то взбалмошную бабу променял на товарищей.

– С чего ты взял?

– Ты сам говорил, что она чмо – Чудовищно Малахольная Охламонка.

Носорог ушел, и со двора послышался удаляющийся топот копыт.

Мастерская Кролика содержала кузницу, причудливые агрегаты-монстры и алхимическое нагромождение сосудов. Капала вода в водяных часах. В ярком свете настольной лампы он положил Настю на верстак, поддев отверткой, снял аккуратно с нее переднюю панель, без которой Настя утратила свой былой импозантный, презентабельный вид женщины, вставил в глаз увеличительную линзу с подсветкой.

– Так я и знал – усилительный диструктор, – заключил он, осмотрев его, – провода тянутся в голову, по-видимому, к центрам удовольствия от работы.

Осмотрев сережки в ушах, ожерелье на шее, пирсинг на пупке и электроды от них исходящие, Кролик удовлетворенно хмыкнул:

– Страмер! Похоже, и здесь не нарушены права потребителя.

Кролик снял с Насти все побрякушки и юбку, отчего она окончательно потеряла женское превосходство, превратившись в бесполый агрегат.

Одновременно, записывая в журнал, Кролик продолжал бубнить под нос:

– Наружный осмотр ничего не показал. С левой стороны майзера, там, где обычно сердце, обнаружил крошечный активатор…

Кролик повел отверткой вдоль провода, проходящего по животу. Схему он тщательно заносил на бумагу. Он уже прошел весь живот…

До этого терпеливо лежавшая Настя шевельнулась, поводя голубыми глазами, и неожиданно обняла Кролика.

Коала, заставший парочку за этим занятием, констатировал:

– Вот какими утехами вы тут занимаетесь?

– Это она сама…

– Что, значит, сама?

– Похоже, я открыл в ней рефлекс собаки Павлова.

– На что?

– Есть подозрение, что Настя утаивает кое-что, указывающее на особую специфическую профессиональную деятельность.

Коала забеспокоился.

– Блеск полузакрытых глаз!.. – запнулся он.

Кролик подтвердил наихудшие подозрения:

– Вот-вот. И я подумал – у нее непутевые гены!

До Коалы окончательно дошло.

– Как не понять! Откровенное до пошлости кошачье беспокойство! – выразился он.

– В старой модификации Настя была… – Кролик в подтверждение всплеснул руками, – уличной девкой!

Неожиданно из Насти раздался ржавый голос:

– Ты са-мый кра-си-вый, за-бав-ный, ты хо-ро-шень-кий муж-чи-на!

– А я что говорил! – поперхнулся Коала.

Кролика окружили Слон, Носорог и Паук.

У Кролика кровь прилила к голове.

– Что? Что ты сказала, непутевая? – замахнулся он.

– Ты ми-лень-кий, мо-ло-день-кий и ро-ман-тич-ный му-жи-чин-ка. Я те-бя люб-лю.

В довершение ко всему Настя тыкнула пальчиком Кролика в щеку.

От неожиданности он выронил отвертку.

– Вот! Здрасьте! Я ваша тетя! Замычала глухонемая!

Настя взяла скрипку, пощипала струны, смычком извлекла пробные звуки.

– Сло-ва и му-зы-ка на-род-ные моего собст-вен-ного со-чи-не-ния! – произнесла она и начала играть прекрасную музыку и петь.

На ее виртуозность от расчувствовавшихся окружающих последовали аплодисменты.

Коала покачал головой.

– Сомнений не остается, старые уличные замашки у нее выпирают наружу.

– Господи! Почему на меня такие напасти! – Со злости Кролик стал трясти Настю.

Настя хлопала глазами, сыпала искрами, передняя панель стала отваливаться, тем не менее, говорила, как заведенная:

– На ме-ня нель-зя поку-шаться! Ме-ня не-ль-зя ли-шать жиз-ни. Ме-ня на-до ис-по-льзо-вать до окон-ча-ния полевого се-зо-на и производственного цикла, до празд-ни-ка Уро-жая на все сто про-цен-тов про-из-во-ди-тель-ности тру-да.

– Еще как, и можно, и нужно! – продолжал выражать свой гнев Кролик.

Настя сопротивлялась тряске, лязгала зубами и шевелила губами.

– Ты слав-ный и по-ря-доч-ный, жен-щи-ну паль-цем не оби-дишь. Ты лю-бишь ме-ня, а я люб-лю те-бя и бу-дем лю-бить друг друга, по-ка ты лю-бишь ме-ня, а я люб-лю те-бя…

Вспышка от короткого замыкания в Насте, и она окончательно, развалившись на части, застыла.

Только сейчас Кролик заплакал навзрыд и стал заламывать руки.

– Что, что я натворил?

– Я люб-лю те-бя, Кро-лик… – в последний раз произнесла Настя и конвульсивно дернулась.

– Где Настя? – спросил, поспешивший на крики, Корова.

– Нету Наськи. Нету! – заскрежетал зубами Кролик.

– А где же она?

– Царствие ей небесное! Надоела! Не понравилась она мне сразу! – Кролик показал на груду металла.

Корова сунул к губам Насти стакан с водой, попытался посадить ее, потом сложил ее части и начал делать искусственное дыхание. И в таком несочлененном положении она выглядела и умиротворенно, и прекрасно.

– Ну и силища в тебе! – восхитился он Кроликом.

– Да, металлолом металлоломом, восстановлению не подлежит, – поставил вердикт Носорог.

– Может, она объявила забастовку от непомерной работы? – спросил Паук.

– Нет, – уклончиво ответил Кролик.

Коала как очевидец изрядно витийствовал:

– Она сама спровоцировала, делала глазки, какой мужик такое выдержит!

– Понятно, – сказал Слон. – Ты, Кролик, очаровался, раззадорился, а она учудила холодный прием, оказалась не той степени готовности, какой ты хотел ее представить.

– Тянет вас на глупые разговоры. Не в этом дело.

– Как же! Было! Всё было, и сердечность и обожание в твоих глазах! Я – свидетель! – Коала был еще и хороший доноситель.

Носорог спросил Кролика:

– Признайся, ты в ней вообразил женщину?

– Нет.

– Не кипятись! С твоим воображением на женщин, на Настю легко запасть. Принуждала к сожительству, и в порядке самообороны ты…

– Кролик сам принуждал ее. Обольщал, лез целоваться, я всё видел! – выкрикнул Коала.

Подлил масло в огонь Корова.

– Давайте разберемся, так кто кого искушал?

– Да нет, я не приставал, не соблазнял, – отвел глаза Кролик. – Я не хотел… Был… непреднамеренный контакт… короткое замыкание… случайная ситуация…

Носорог заметил на это:

– Не контролировал себя? А я что говорил? Конструкторы – умные люди, заложили маленький секрет – ноу-хау! Кролик наткнулся на эрогенную зону, и Настя не выдержала – взбеленилась, крыша поехала, а он в этом углядел женскую активность. Все понятно. Мой совет: против любой женской агрессии всегда есть мужская встречная защита – это равнодушное к женщине отношение!

– Я с самого начала предполагал, что меня обвели вокруг пальца. Торгашам бы покуражиться, надругаться над нами, колонистами, подкинуть неходовой товар.

– Зря ты превратил ее в расчлененку, – с сожалением сказал Паук, – сейчас бы мы доработали Настю в робота нового поколения и устроили с ней танцы-манцы-обжиманцы. Музыка. Интимный свет. Стриптиз у шеста. А так – жди у моря погоды. Когда теперь появится корабль?

В субботу был помывочный день, и колонисты по одному собирались в бане у Кролика. Прямо за воротами на его дворе они чуть не наступали на расчлененную Настю, и, обходя стороной, искоса бросали на нее испуганные взгляды. Колонисты сидели в предбаннике в простынях за столом, уставленным холостяцким набором: колбаса, сыр, батон черного хлеба, чай. За стенкой прослушивалась понятная всем возня животных.

Первым нарушил молчание Корова.

– Кролик, в тот самый момент, когда мы сводим концы с концами, когда мы оказались у разбитого корыта, на нашем нищем фоне ты кулак-мироед! У тебя, несмотря на тяжелое время, петухи продолжают беззастенчиво топтать кур, мычат удовлетворенные коровы, блеют окотные овцы, лают собаки после вязки, кричат мартовские коты, шебуршат в норах сытые мыши. Как ты с этим безобразием намерен дальше жить? Может сам придешь к товарищам с повинной и раскаешься, мол, попутал бес, не хочу быть кулаком-мироедом, включу совесть и начну жить с чистого листа.

Кролик от критики зло и тщательно скрипел вилкой о пустую тарелку.

Последним прибыл Слон… на парашюте. Он попал сквозь крышу прямиком в загон к свиньям.

Товарищи не притрагивались к пище, смотрели Кролику в рот и слушали внимательно его исповедь. Но говорил он о другом, не оправдываясь:

– Всё смеетесь? А мне не до смеха. В последнее время меня донимает образ женщины. Я ловлю себя на мысли, как легко, к своему удивлению, можно его вызвать! Вот она танцует, раздевается, подходит всё ближе и ближе… всё больше, дальше и глубже разжигая во мне воображение, постепенно разоружая меня всего, превращая в мелкое ничтожество…

– И не говори – у нас те же видения, – вздохнули мужики.

Кролик продолжал:

– И это оказывается вновь и вновь Настя.

– И не говори – у нас тоже Настя монополизировала мыслительный процесс.

Носорог тоже признался:

– От этих эротических фантомов мои легкие горят, словно я дышу пламенем от раздуваемого мехами кислорода, а с левого по правый бок режет так, будто я прошит насквозь раскаленным добела шампуром.

– И не говори – нас тоже корежит всех до основания.

Кролик попытался дать объяснение явлению:

– Да, вреда от видений много, а практической пользы никакой. Подобный самогипноз превращается в самоистязание и сдвигает психику в ненормальную область – в бегство от действительности и от самих себя.

– Поделюсь опытом! – заговорил Паук. – Я откидываю мысли о женщинах, заглушаю боль интенсивной работой, или просто лежу в тени и страдаю. Пробовал спать на острых гвоздях. Бывает – помогает.

И услышал в ответ:

– И не говори – мы тоже всё, что можно перепробовали на себе.

Вмешался со своим мнением Корова.

– Вызвать фантом легко, а вот избавиться от него невозможно.

Кролик признался еще в одной напасти:

– Ко всем бедам вместе с Настей ко мне всё чаще приходят во сне другие девушки…

– Что снится курице? – вступил в разговор Корова. – Просо. А что одинокому мужику в расцвете сил и возможностей?

– Девушки! – хором признались мужики.

– Знают прекрасно, что во сне мужчину можно взять голыми руками, – дополнил эту мысль Слон.

– Они посещают меня по одной и целыми гаремами! – продолжил исповедь Кролик.

– И не говори – у нас тоже обивают пороги гаремы.

Коала закатил глаза.

– А Настя сексуально хороводит ими и сутенерствует.

– Как ты догадался? – удивился Кролик. – Но количество не переходит в качество.

– И не говори – да и как иначе вдали от женщин?

А Носорог произнес историческую фразу, которая витала в воздухе:

– Теперь наш долг отдать последние почести Насте. Она должна уйти в лучший мир вместе с нашими фантомами.

Насыпной холм в поле вырастал медленно. Мужики стояли возле него с опущенными и неприкрытыми головами.

Кролик взошел на подножье.

– Наша малая планета понесла невосполнимую утрату, – начал говорить он траурным голосом. – Не стало биться сердце милого и обаятельного, нежного и трогательного существа с аметистовыми глазами. Неистребимая страсть к жизни и стремление к правде вырвала из наших рядов самого стойкого, самого несгибаемого, самого идейного бойца. Легкость и непринужденность, веселый нрав и прирожденный вкус к приключениям снискали Насте большой авторитет среди нас. Она хорошо знала сельское хозяйство и колхозную жизнь. Знала, как растут деревья и злаки. И сорняки понимали, что пощады им от нее не будет. Настя показала образцы самоотверженного труда и избавила нас от рутины. Она пела, танцевала, играла на скрипке, сочиняла стихи. У нее были сильные, мозолистые, проворные руки, которые сбивала в кровь… Настя, твоя пролитая кровь будет не напрасной! Да упокоится твоя душа миром!

Кролик, не в силах сдержать слезы, зарыдал на плече Носорога.

Коала встал на подножие и продолжил:

– А как славно, как живых женщин в критические дни, нашу Настю раз в месяц корежили и ломали магнитные возмущения, и она становилась несносной и капризной, тем не менее, от которых она быстро оправлялась. Последние минуты перед смертью открыли нам глаза, что она может мило щебетать, болтать и сплетничать, пошутить и поплакаться, поглумиться над чьей-нибудь глупостью и поиздеваться с высокомерием над жадностью. Ее отличала самая милая улыбка на свете, но была обманчивой, а ирония Насти на проблемы, на разные темы, на нас всех колонистов была направленной и всегда беспощадна. Она переходила на личности. Удивительно, но как это возможно, под её острые копья и влияние попал наш товарищ Кролик. Тем не менее, это Настя сделала его кулаком-мироедом. Своими склоками она чуть было не перессорила наше братство между собой. Стоял вопрос – или мы или она. Или она персона нон грата, что в наших условиях неприемлемо и невыполнимо, или лишение ее существования. Так как по нашим закупам она проходит как робот-вещь, значит, она никто, само собой произошел суд Линча…

У Паука медленно поползли вверх брови. Фермеры с удивлением переглянулись. Слон мягко обнял Коалу, заткнул ему рот рукой и продолжил панихиду дальше:

– Настя была для нас живым примером глубокого служения малой родине. Она старалась быть ей максимально полезной, выполняла все производственные планы, воплощала самые креативные идеи. Все мысли Насти, все ее помыслы были направлены на то, как сделать нашу жизнь привлекательней, лучше, краше и насыщенней. И многие из нас задают себе вопрос: в чем же причина её небывалого авторитета, успеха, наконец, нашего поклонения к ней? Как этой хрупкой, красивой девушке, необычной и своеобразной, удалось так скоро и полно привлечь к себе и своей деятельности наш жгучий неослабевающий интерес, вызвать в нашей среде такое количество дискуссий и споров? Однозначный ответ здесь вряд ли возможен. Это и сама явно незаурядная личность Насти. Она боролась с местными предрассудками, с жестокими нравами, не щадя своего здоровья. Но когда-то и последним силам приходит конец. Почтим память Насти залпом из всех видов оружия.

Носорог, как настоящий ковбой, продемонстрировал свои жонглерские навыки владения ружьем и револьверами, а скорострельные качества на точность были отменными. Остальные фермеры, пожонглировав ножами и топорами, поразили ими мишень на дальнем дереве ловкими бросаниями.

Корова ударом кулака о дно бутылки выбил пробку и разлил самогон по стопкам.

На могиле осталась стоять полная стопка, накрытая кусочком хлеба с зубчиком чеснока. Включив клаксоны, кавалькада из джипов двинулась к городку.

Кролик в длинном рубище, похожий на Иисуса Христа, с поселенцами отмечал праздник Урожая, когда на фоне предрассветного звездного неба различил серебристый силуэт космического корабля.

“Это Болдин выполняет данное нам обещание!” – радостно подумал он.

Музыка со стороны других резиденций играла громко и весело, как и вечером. Он поспешил разбудить тяжелых от гулянки товарищей, но все уже встали и, взявшись за руки, танцевали чардаш. Затем, положив руки на плечи друг другу, они перешли на сиртаки.

На Корове был надет белый кирасирский китель. Слон важничал в красной с синими полосами жокейской куртке, но вместо бейсболки притормаживал на голове шапку-ушанку с оттопыренным ухом. Паук щеголял в ярко-зеленом гусарском мундире. Коала с гордостью демонстрировал старинный пробковый шлем времен англо-бурской войны. Носорог выступал сегодня в цивильном костюме при галстуке.

– Немедленно отставить торжества! – приказал Кролик.

Все разом посмотрели на небо.

Мужики наперегонки на джипах прибыли на площадь.

– То обвесят, то обсчитают, то подкинут неходовой товар. Не дать себя облапошить, – предупредил Кролик, пока корабль снижался.

– Но мы им в прошлый раз ясно дали понять, что от них требуется, – успокоил Паук.

Корабль не вписался в посадочные флажки, подмяв под себя забор Слона, перевернув джипы и вызвав локальные пожары.

– Желтый цвет корабля мне совсем не нравится! – крикнул он.

Кролик не двигался с места.

– Мне тоже не вызывает доверия. Подойдем ближе, – потащил его за руку Носорог. – Хотя бы поглядим, что они предлагают.

– Это другие коммерсанты! – вскрикнул Паук, не найдя в иллюминаторах знакомые лица и знакомой куклы.

Коала согласился:

– Вряд ли эти лучше прежних. Привезут всякую дребедень, опять удобрения, сельскохозяйственный инвентарь…

Корова заволновался.

– А как же наша заявка по женщинам?

Коала и Носорог переглянулись между собой. Впереди выступал мужчина в походном костюме. Вид длинных волос в нем напомнили всем черты женщины из далёкого прошлого. Он подошёл к опешившим мужикам и с каждым по-мужски поздоровался за руку, при этом разборчиво представлялся:

– Господин Перегудин! Господин Перегудин!

Рукопожатия были явно немужские – это мужики поняли сразу, каждый скривив лицо от удивления при нежном прикосновении.

– Вы замужем? – спросил Коала. – То есть, вы женаты?

– Да, я не свободен, я не принадлежу сам себе! – сказал резко Перегудин, как бы отсекая дальнейшие расспросы и возможные несанкционированные пересуды.

– Порази меня Бог, если это не женщина! – шепнул Носорог Корове.

– Я тоже теряюсь – вроде бы мужчина, а вроде бы женщина, – согласился Корова.

Развернутые в оперативном порядке аттракционы, оттеснили прежние и заняли всю оставшуюся площадь и близлежащие отходящие улицы, а реклама, прилепившаяся с самого краю городка, кричала о секс-шопе со строго мужской направленностью. Все фермеры в первую очередь заспешили туда.

На гостя необыкновенные одеяния аборигенов так сильно подействовали, что он стоял на входе с широко раскрытыми глазами и улыбкой в пол лица и не знал, кем больше любоваться: желтым ли человеком со шлемом, зеленым черноногим гусаром, или красно-синим жокеем: каждый из них в своем костюме был поистине великолепен! Но, чувствовалось, что это опустившийся народ, судя по тому, как они жадно обозревали товары.

Кролик мечтал встретиться с роковой женщиной.

– Боже упаси, сведи меня, но только не с суррогаткой! – страстно молили его губы. – Никакой подмены любви. Хочу любовь чистую, красивую, преданную, непорочную, не платоническую, чтобы на века!

Коала тоже неистово крестился.

– Дьявол изыди, ангел в образе женщины явись!

Но женщин нигде не увидели, по-видимому, встреча снова откладывалась на неопределенное время.

Господин Перегудин был хороший психолог.

– У вас проблемы, приятели? – напомнил он о себе. – Хорошо что, не дай Бог, половые расстройства. У нас есть всё на любой случай жизни, чтобы вы расположили к ней во всей красе свою благосклонность и вкус настоящего мужчины.

Друзья отошли на безопасное расстояние от слишком назойливого рекламщика.

– Нет, не то, не так! – говорил Кролик Коале, прогуливаясь среди многочисленных средств предохранения и удовлетворения наклонностей, и ощупывая образцы заменителей женщин, при этом стыдливо отводил глаза. – Сплошные эрзац заменители, бесполезные в нашем уважаемом крестьянском труде.

Тот поддакивал:

– Выбор хоть и богат, но мало что дает для души, для тела, для отдохновения. А надо настоящую женщину – согласен даже на фурию.

– Я тоже. У-у! – Кролик отозвался колючим взглядом. – На нее у меня давно прорезались зубы.

Но подмигивания и распростертые руки продавца господина Перегудина, возникающие перед ними на каждом шагу, говорили о многом.

– Господа, не отвлекайтесь на мелочи, не удосуживайтесь на пустяки, не разменивайтесь на частности, а сразу переходите к конкретике, делайте обобщение и приступайте к выбору!

Из общего ознакомительного раздела Кролик уединился в другой сугубо специфический под названием: “Транссексуализм – это современная реальность!”, свидетельствующий о последнем состоянии медицины в области оного.

– Порой мне становится так жалко себя и наших мужиков, хоть волком вой, – откровенно посетовал он Перегудину.

Этот прямо вопль души произвел на того деловое впечатление, словно он сам вошел в положение просителя, осознав, что ситуация знакома не понаслышке. Он запустил демонстрационный фильм, в котором население было непонятно какого пола. Навостренный глаз Кролика это сразу подметил. Что удивительно, люди жили естественной жизнью и не обращали на этот казус никакого внимания.

Пошел рекламный ролик. Врач держал чулок за края отверстия, и объяснял, что такое транссексуализм:

– Для этого надо знать, чем отличаются мужчины и женщины друг от друга. У меня в руках чулок. Заглянем в его таинственную внутрь. В таком виде он олицетворяет бездну, то есть, женскую сущность. Затем я выворачиваю чулок наизнанку на руку, и он превращается во что? В вершину, в олицетворение мужской сущности…

Перегудин тут же прокомментировал эту часть:

– Природа не терпит пустоты. А это значит, что бездна всегда пытается поглотить вершину, а вершина всегда стремится занять пустоту бездны.

Он осторожно оглянулся по сторонам.

– В принципе, – он нашел глаза Кролика, – человеку всё равно быть какого пола, лишь бы активно заниматься половой жизнью. Ты занимаешься ею, ты удовлетворяешь свои физиологические потребности, когда вокруг, если разобраться, томятся такой же несправедливостью твои товарищи? Вижу, что – нет. Среди нас есть замечательный доктор, как никто понимающий человеческую природу, ибо в медицине он бог. Часть урожая нам, и ты транссексуал. По рукам?

Кролик не ответил сразу, и вообще не ответил. Для этого ему пришлось покрыться краской.

– А ты прикинь в уме аргументы, – доброжелательно располагал к себе Перегудин, – положи на весы с одной стороны свое настоящее не лучшее психическое состояние, готовое выйти из-под контроля из-за сексуальной озабоченности, с другой – тот будущий эффект от операции, меняющей половую ориентацию.

– Выигрыш налицо, – выдавил из себя Кролик. – Но я хочу быть с товарищами заодно.

– Быть профсоюзным деятелем здесь неуместно! – накинулся Перегудин. – Опять будешь вызывать в себе ужас от своей недальновидности и нерасторопности, граничащих с глупостью. Будешь горемыкой век вековать.

– Это правда, – согласился Кролик. – Но…

– Упускаешь уникальный случай! Мужчины быстро деградируют в одиночестве, а присутствие женщины их нравственно облагораживает и воспаряет орлом. Ты невольно подтянешь товарищей, да и сам получишь много удовольствия.

Кролик тупо соображал, а господин Перегудин, между тем, приводил убийственные резоны:

– Нет мужчины, который равнодушен к женщине. Ты будешь крутая девушка на просторах вселенной без должной конкуренции – пальчики оближешь!

Кролик мучился, что плохо представляет, о чем таком конкретном идет речь, о какой такой крутой девушке.

– Нет! – Глаза Кролика заволокла белесая рябь.

Перегудин не уступал в доводах ни пяди.

– Мужчине часто приходится приносить в жертву самое лучшее и дорогое, чем природа изначально одарила его. Если надо, значит надо пойти на уступку ей. Лучше это сделать без комплексов и сразу.