Текст книги "Потеряшка. Дикие земли лаори (СИ)"

Автор книги: Алексей Мазуров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 7.

Переселяться мы не стали, как-то обжились уже в камере. Также продолжали заниматься с нашими учителями, но уже не так интенсивно. Пару раз выбирались в Замок, но ненадолго, в основном составляли список того, что было нужно, ну и комплектовались в рейд. Суровости Химбы хватило ненадолго, видимо с нами она не посчитала поддерживать имидж злобного пса принцессы. Она сама приходила к нам, и надо отдать ей должное, после того, как команда сформировалась, она смогла переключиться и установить с нами нормальные рабочие отношения. По крайней мере пока. Она была кем-то вроде телохранительницы при принцессе и порученцем по разным, зачастую щекотливым делам. На мой взгляд, при всем этом, и явно с непростой судьбой, она сумела остаться веселой и жизнерадостной девушкой. Наверняка же тяжело чувствовать себя изгоем в обществе, и при этом сохранить в себе тягу к нормальным отношениям и доверие к разумным. Она смогла, хотя доставалось ей в детстве не слабо. Импло пару раз обмолвился об её судьбе. Не позавидуешь. Но она осталась, как у нас говорят, человеком, и даже со мной довольно быстро нашла контакт, хотя всё еще настороженно на меня посматривала. Даже устроила мне небольшую экскурсию по Замку и городу, и вот там у нас состоялся с ней довольно интересный разговор.

Мы как раз проходили мимо одного из храмов, которые мне очень напоминают храмы в Армении, на Земле, своей аскетичностью и отсутствием всякий украшений, просто стены и крыши. И кресты в круге высеченные, или выложенные камнями в стенах. Все украшения были выполнены из камня и дерева, никаких драгоценных металлов и дорогих тканей. Алтарь в виде простого каменного параллелепипеда, стоявшего посередине храма, служители в простых хламидах. Это мне очень импонировало, как и там в Армении, так и здесь, в городе лаори Эйенге.

Вообще, город мне понравился, даже очень. Улочки, хоть и многие из них были достаточно узкими, были чисты и опрятны, дома свежевыкрашены, и что особенно умиляло, практически возле каждого из них был разбит небольшой палисад, с цветами и небольшими кустами, тщательно подобранными, составлявшими собой некую композицию. Складывалось впечатление, что каждый дом старался перещеголять соседей в красоте и убранстве как внешнего вида дома, так и палисада. Весь город, таким образом, был ярким и пёстрым, праздничным и нарядным. Это, после серости, в основном конечно, земных городов, очень приятно удивило, и, что скрывать, радовало глаз. У меня не сходила из головы мысль про пряничный город, настолько все было очаровательно. Лаори, в массе своей оказались довольно жизнерадостным народом, улыбки, и вполне себе искренние, не фальшивые, как часто встречается на Земле, в западных странах особенно, встречались на их лицах намного чаще, чем озабоченность или хмурость. Дети, так вообще щебетали и горланили без умолку, так, что над городом практически стоял гул детских голосов. А детей было много, в каждой семье по два-три ребенка. И как они, с их продолжительностью жизни не стоят еще у друг друга на ушах? Мне говорили, что раньше таких крупных семей не было, в семьях было по одному, максимум по два ребенка, но после трагедии, приведшей к появлению диких земель, ситуация изменилось. Также у них есть ограничения по числу домов в черте города, и площадей, занимаемых этими домами, поэтому и оставалось место под красоту, и город не был перенаселен. Там какая-то сложная система учета жителей в каждом доме, семье, учитывающая разные условия, не особо разобрался. Но работает. Я во время этой прогулки, с грустью вспоминал своего соседа в Москве по площадке на этаже, пожилого уже армянина, по имени Иосиф, который иногда жаловался мне на то, что, открыв окно, не слышит детских голосов. Здесь они присутствовали в полный рост. Еще, мне понравилось то, что было много маленьких мини-рынков, иногда состоявших из двух-трех прилавков, расположившихся на небольшой, буквально с пятачок, площадях, образовавшихся на месте пересечения улиц. На которых продавалось практически всё, по мелочи правда. Удивительно, но районы вокруг административного центра, да и многие дома на улочках, примыкавших к центру были жилыми, все производства и мастерские были размещены около городских стен. Дома были малоэтажные, максимум в четыре этажа, и то, это как правило были доходные дома и гостиницы, а вот семьи жили в двухэтажных домах, где верхний этаж занимали более молодые, а на первых размещались старики с совсем уж мелюзгой. Иногда часть первого этажа представляла собой небольшую лавку или кафе, на два-три столика, где хозяин кормил тем же, что и так готовил для своей семьи, всех желающих, правда уже за деньги. И желающих находилось много, военные, одинокие девушки – лаори, приезжие, да мало ли найдется желающих, не имеющих возможности или времени готовить самому.

– Дим, – начала разговор Химба, – каким богам поклоняешься ты? Извини за вопрос, но я должна иметь представление о каждом из членов команды, и пока ты самое белое пятно в ней.

– Хим, можно мне тебя так называть?

Она остановилась и как-то странно, и вместе с тем удивленно посмотрела на меня. Тут я сообразил, что ляпнул что-то не то, поэтому поспешил исправить ситуацию.

– Извини Химба, просто насколько я помню, а помню я очень мало, там, где я жил, сокращение имени не значит ничего, это просто делается для удобства общения, чтобы не громоздить длинных конструкций. Если обидел или задел тебя, прости, и в мыслях не было. А в бога или богов я не верю.

Она выдохнула, и помотав головой даже смогла рассмеяться. Ну вот нравится мне, как лаори женщины смеются, и всё тут. Очень красивый у них смех, нежный и переливчатый, сопровождаемый легким шелестом иголок-волос. А может все дело в том, что у меня уже очень давно не было женщины и это гормоны? Все-таки лаори-девушки были достаточно симпатичны и вполне себе женственны, а уж их фигурки совсем не отличались от фигурок женщин-людей.

– Да, Дим, умеешь ты заставить девушку покраснеть. Но спишем всё на твоё незнание, тем более, что Айни мне говорила о том, что ты не притворяешься, и действительно ничего не знаешь ни о нас, ни о росах. На самом деле, так как мы члены одной команды, то мы можем и обязаны называть себя сокращенно, что и продемонстрировала Её Высочество, называя иногда меня в вашем присутствии сокращенным именем. На самом деле, как ты помнишь, меня зовут Химба Ривер с Танга с Чокве. Согласись, Химба – это уже достаточно сокращенное имя. А ты назвал меня так, как называют детей, или любовниц, и то, если эта любовница выбрала тебя официально и сама разрешила так себя называть.

– О как! Обалдеть, но я же старше тебя раза в два, и можно тогда посчитать, что я так назвал тебя исходя из того, что отношусь к тебе по-отечески, ну чтобы не обидеть тебя, – промямлил я, пытаясь загладить вину.

– Да я уже не обижаюсь, сообразила, что ты по незнанию, просто в начале опешила. А почему ты решил, что старше меня? И к тому же аж в два раза?

– Ну мне сорок пять, тебе на вид максимум двадцать два, поэтому.

Тут она принялась ржать в голос, даже лаори-прохожие, стали оборачиваться. На нас итак пялились, рос и двухцветная лаори прогуливаются спокойненько себе по улицам города, а так как для этих мест, каждый из нас по отдельности был редкостью, а уж вместе мы явно привлекли внимание. В общем, производили мы с ней впечатление. А тут она еще начала ржать, извините, но по-другому это назвать нельзя. Её аж корежило, как она заливалась.

– Может пояснишь, что я такого смешного сказал? А то ржешь как ненормальная. Если я ошибся, и ты старше, то я вроде тебе комплимент сделал, сказав, что выглядишь моложе.

Она заржала еще больше и уже даже похрюкивала от веселья, начав сползать по стене на мостовую. Мостовые тут чистые, конечно, но не настолько, чтобы на них валяться, к тому же на ней сегодня были белые в обтяжку брючки, заправленные в белые же сапоги. Куртка то ладно, была коричневая, и хоть она и обтиралась ею во время припадка смеха об стену дома, то ее можно еще было спасти. А вот белые штаны. Я подхватил ее за руки и удержал, практически на весу. Легкая кстати, но крепкая, под руками чувствовалось не изнеженное тело аристократки, а мышцы спортсмена. Всё время забываю, что она боец. Она приникла ко мне и продолжала хохотать, постепенно успокаиваясь. На нас уже пялились откровенно. Ну представьте, стоят двое разумных разных видов, у одного ошарашенное лицо, другая ржет, как лошадь, и при этом они чуть ли не обнимаются.

– Дим, сказала она смахнув слезу, – у нас, сказать девушке, что она выглядит моложе, это значит обозвать ее дурой, так себе комплемент не находишь? А по поводу возраста, лаори живут в среднем от трёхсот до четырёхсот лет, аристократы бывает доживают до пятиста, причем первые признаки старения появляются после третьей сотни, а у аристократов так вообще, после четвертого десятка четвертой же сотни. Мне сейчас девяносто пять лет.

Так, челюсть надо подобрать с мостовой. Химба с хитрецой посмотрела на меня, даже не попытавшись отстраниться, наоборот, прижалась ко мне поплотнее, наверняка для того, чтобы теперь я уже не свалился от информации, обрушившейся на мою бедную голову, либо для того, чтобы окончательно смутить, и даже прихватила меня за талию:

– Насколько я знаю, Двану около ста пятидесяти лет, а живут альты еще дольше нас, средняя продолжительность жизни у них около шестиста лет. Импло кстати совсем недавно разменял третью сотню. По нашим сведениям, росы живут от трёхсот до четырёхсот лет, точно мы не знаем. А тебе сорок пять, и получается, что ты ребенок еще совсем.

– Ндаа, весело, насколько я могу помнить, там, откуда я родом, средняя продолжительность жизни шестьдесят-семьдесят лет, и мои соплеменники максимум доживают до ста. И то, это считанные единицы. Так что я далеко не ребенок, и уже прожил большую часть своей жизни. Где-то две трети.

Она мигом стала серьезной, зрачки глаз расширились.

– Что за жуткое место, в котором ты родился? Кошмар какой-то, и с этими словами она потащила меня по направлению к Замку. – Тебя срочно нужно показать нашим лечащим.

С каждым шагом она неслась все быстрее и быстрее, и в Замок мы влетели уже чуть-ли не бегом.

– Химба, подожди, ну что это меняет, на время миссии моего срока жизни явно хватит, мы же не собираемся добывать этот артефакт пару десятков лет.

Она резко остановилась, и развернувшись ко мне приблизила свое лицо вплотную к моему, я даже почувствовал тепло, исходящее от ее тела.

– Идиот, любая жизнь бесценна, так нас учат наши боги. Да, разумного можно убить, он может погибнуть от разных причин, но не от того, что его организм раньше времени постарел. Как можно что-то успеть, и вообще осознать, что такое жизнь за такой короткий срок. Это немыслимо, как ты вообще живешь с пониманием того, что тебе осталась тридцать лет максимум. Понятно теперь, почему ты не веришь ни в одного из богов. Так, ты сейчас же идешь к лечащим, и выполняешь все их требования, много времени лечение не займет, максимум день-два. Погоды нам это не сделает, подготовимся к походу и без тебя. А там уже посмотрим. И знай, я сообщу об этом Её Высочеству.

И началась движуха, меня обследовали, брали кровь на анализы, причем не шприцем, а просто сделав надрез на предплечье, поили какими-то настойками, качали головами, опять поили настойками, я почти безвылазно просидел в туалете, так сказать выводил шлаки, а потом меня уложили на кровать, так как сил сидеть у меня уже не было, а потом ещё устроили что-то типа бани-мешка с какими-то травами.

Прошло уже три с небольшим недели, как я здесь. Сразу скажу, назад меня не перенесло, хотя я и старался изо всех своих сил. Подолгу стоял на том месте, на котором осознал себя в этом мире, проходил его, пробегал, перепрыгивал и подпрыгивал на нём, и так далее и тому подобное. Проделывал это все молча и с воплями "Перенос", "Портал", "Сезам откройся". В общем перепробовал все "научные" методы. Не помогло. Не помогло и то, что я молился, кричал, уговаривал и ревел. Не перенесло. В общем первая неделя прошла у меня не очень продуктивно, я слишком рано заверил себя в том, что пережил свое "попаданство". Нет, не пережил и до сих пор иногда с тоской и болью вспоминаю своих родных, и то, что потерял их, но по крайней мере я научился с этим жить. Да и не совсем бездарно я провел это время. Даже в первую неделю я нагородил ого-го как много в плане обустройства и добычи пропитания, так как человек я не ленивый и достаточно деятельный.

Первый же заброс спиннинга в первое же утро, едва только начало расцветать, и первая же проводка, принесли пропитание на весь день. Язь, килограмма на четыре, яростно сопротивлялся и баламутил своим прыжками всю округу, но все-таки был вытащен мною на берег. Нда-а-а, здесь явно давно никто не рыбачил, так как второй заброс привел к точно такому же результату, только теперь на берегу рядом с язем, подрыгивала и гнула спину щука, никак не меньшего размера и веса. Больше бросать блесну я не стал, так как для пропитания мне пока трофеев хватит, а ради спортивного интереса я рыбачить никогда не любил. Не сохранишь ее тут надолго, так что понемногу буду брать. Впоследствии я редко рыбачил спиннингом, так как на поплавочную удочку клевало тоже хорошо, зато попадалась рыбка поменьше размером, и существенно, да и повкуснее была. Но в тот день я был рад как раз тому, что рыба крупная, так как нужно было многое сделать. Так как же я все устроил? В общем, через три недели результат такой. На пляже, чуть правее, если смотреть со стороны реки, дерева я обустроил навес, под которым у меня образовалось несколько лавок, примитивный стол, что-то вроде очага, выложенного из камней и кое где укрепленного глиной, смешанной с мелкими камнями. Из сборных кольев для палатки, достав предварительно резинку, соединяющую их, и распилив один из кусков на две части, я соорудил что-то вроде решетки, на которую ставил котелок, или его крышку, когда надо было пожарить. Также рядом лежал один плоский камень, который мне посчастливилось найти, и который я тоже использовал как сковороду, нагревая его периодически на костре, в основном для выпечки лепешек. Навес я опер на пару стволов, подобранных из наваленного в лесу сухостоя, и вкопанных на метр в землю, крышу которого из более мелких и тонких стволов я сверху оплел в несколько слоев ветками лозы, в обилии произраставшей чуть ниже по течению. Потом намазал его сверху глиной, смешанной с песком и травою (за отсутствием навоза, как это делали у нас в деревне, обмазывая стены летних кухонь). После того, как глина высохла, я выложил крышу в несколько слоев камышом, не бог весть что, но по крайней мере не сразу всё размывало, а я не планировал надолго здесь задерживаться. А так и руки заняты, и удобства какие-никакие. Очень приятно под этим навесом было посидеть и в жару, и особенно в дождь, такой навес спасал даже от самых сильных ливней. А они здесь были, не часто, но случались. Также прошел по периметру поляны и постарался определить возможные пути выхода хищников на нее, их оказалось не так уж и много, и мне потребовалось перекрыть всего три тропы, так как в других местах выходы на поляну были перекрыты либо непроходимыми зарослями какого-то кустарника, на редкость колючего, либо завалены буреломами, через которые никакой уважающий себя хищник не полезет.

Ну и я в них беспорядка добавил конечно.

Проходы я закрыл несколькими рядами так понравившихся мне "ежей", скрепленных между собой, оставив только один, сузив его теми же "ежами" и перегородив его простой плетенной дверкой, с укрепленными на ней колокольчиками. Это проход я оставил для себя, так как сидеть взаперти на поляне я не собирался. Да, отхожее место я сделал ниже по течению, на окраине поляны, неподалеку от той ракиты, в дупле которой я запрятал ненужные мне даже теоретически вещи. Там кстати и почти все документы лежали, в кармане я держал только пластиковые права на вождение, так как они были невелики и вряд ли их можно было легко испортить. Как говорится, вдруг аусвайс спросят, а вот он, есть! Большую часть времени я тратил даже не на обустройство, а на собирательство, так как диких злаков на полянах было не так уж много, но они всё-таки были, и покрупнее чем у нас, и я старательно их собирал, потому что без крупы будет совсем скучно. Собранное зерно, а называл я его полбой, я старательно сушил и перемалывал в крупу и даже муку. Адский труд, руки болели нещадно, зато у меня уже были первые лепешки. Вкус у них конечно тот еще, но все-таки клетчатка организму нужна, да и разнообразие вкуса какое-никакое – тоже плюс. Также я собирал землянику и грибы, которые уже появились, лисички и лисички, совсем как у нас.

Тут надо сказать, что готовить я умел и любил, дома мы с женой готовили попеременно, кому больше хотелось, тот к плите и вставал. Я чаще готовил простые и сытные блюда, жена что-нибудь изысканное, так что дети наши росли счастливыми обжорами. Здесь я постоянно старался разнообразить меню, в основном экспериментируя с супами и рыбой. В общем и целом, питался я очень вкусно и разнообразно. Мясо, рыба и птица были в достатке, травы и ягоды, а также грибы также присутствовали в моей диете.

Меня просто поражала похожесть этого мира на мой, много рыб и животных были один в один, я уж не говорю про растения, хотя и встречались отличия, те же гринбарсы, например. Также здесь в реке жили речные поросята, похожие на капибар, небольшие, весом в килограмм десять живого веса, ярко рыжие, с веселым нравом и очень вкусные. Их я добывал из лука. Ну как добывал, один раз добыл, и то по моему этим своим добыванием здорово их повеселил. Помню они так смешно обнюхивали и осматривали стрелы, которые втыкались рядом с ними в песок, пока я все никак не мог в них попасть, удивляясь моей косорукости. Потом разбежались конечно, вернее попрыгали в реку, когда я удачно, для меня конечно, угодил одной из них в бок, убив наповал. Также несколько раз мне попадались совсем неизвестные мне рыбины, внешне похожие на наших сазанов, но вот только с чешуей как у зеркального карпа. Было еще несколько видов птиц, которые я не смог опознать, но тут, так как я совсем уж не орнитолог, можно сказать, что я и наши виды мог отнести к внеземным. Так у меня на поляне жили две крикуши, как я их назвал, по поведению напоминавшие наших соек, только с яркими, словно у попугая украденными перьями на хвосте и с зеленой, ярко зеленой, грудкой, а также с хохолком такого-же немыслимо зеленого цвета на голове. Я их подкармливал, и они уже стали меня предупреждать об опасности, грозящей мне. Так было в тот день, когда вернулись гринбарсы, это было примерно через неделю, после того как я сюда попал, и у меня была перекрыта только одна тропа на поляну. Крикуши устроили просто невероятный гвалт, и я успел забраться на дерево, да еще и вооружиться до зубов, так как лук со стрелами у меня уже был. Я истратил безвозвратно на них три стрелы, которые застряли в их телах, не особенно им и повредив, но вынудил все-таки их уйти, и как я думаю насовсем, так как больше они не появлялись. Жалко было наконечники до слез, я делал их из алюминиевых колышков от палатки, их всего-то у меня было шестнадцать штук. Ну и соответственно столько стрел, теперь уже тринадцать. Изначально колышки были в форме вытянутого узкого согнутого треугольника, с загнутой крюком толстой стороной/основанием, который я распрямил на камне с помощью обуха топора. Стрелы получались тяжелыми, но это меня вполне устраивало. Оперение для стрел состояло из разнообразных перьев, которые я сначала насобирал на соседней поляне, а потом надергал из добытых птиц. После нападения гринбарсов я задумался о более сильном луке, чем простой однодеревка, и потихоньку уже мастерил его, заканчивая вытачивать середину от составного лука. Он обещал получиться сильнее и меньше, что немаловажно в лесу. Ниже по течению реки у меня был "птичник", природная поляна, на которой обитала большая стая куропаток, которых я периодически ловил в силки, но аккуратно, стараясь делать это пореже и потише. На другой поляне, просто огромной лесной проплешине, расположенной в паре километров от реки, если идти перпендикулярно руслу, я охотился чаще, тут можно было также разжиться яйцами и на которой обитало несколько видов птиц. Некоторых я смог опознать, тех же куропаток и тетеревов, а о названии других я не имел ни малейшего представления, что, впрочем, не мешало мне добывать их для пропитания, а также собирать яйца из их гнезд.

У меня уже образовалось даже что-то вроде мебели и самодельной глиняной посуды. Мебель была плетеной или грубо вырубленной из древесины, а вот посуда пока была в единственном экземпляре. Большой глиняный горшок, с широким горлышком, литров на пять объемом, в котором я теперь хранил зерно, и который стоял в сейфе-дупле на дереве. Сделал я его сам, угробив на это три с половиной дня, когда решил заделаться гончаром. Сначала я, смешав глину с водой и несколько раз отстояв раствор, вылепил с десяток разной величины и формы горшков, которые самонадеянно уже распланировал под разные нужды, оставил их сушиться в тени навеса. Лепил таким образом. Сначала делал плоскую лепешку основание, потом из тонких жгутиков наращивал бока, замазывая между ними неровности, каждый раз после того, как стенки подрастут сантиметров на 5-10. Потом готовые изделия сушил несколько дней на солнце, подмазывая там, где трескалось. Сам же, выкопал достаточно глубокую яму в обрыве, даже исхитрился сделать в ее конце дымоход, не развалив всю конструкцию, копая его сверху, с поляны. Получилась такая примитивная печь, с дыркой-трубой, которую я по возможности максимально сузил, просто выкладывая камнями стенки трубы. Множество камней я нашел чуть выше по течению, когда в самом начале делал обходы "по радиусу", от реки к реке, с центром – поляной, с каждым разом увеличивая радиус обхода. Делал это я с целью изучения окрестностей, чтобы не заблудиться потом, выбираясь со своей поляны. Так я и нашел ту большую поляну, которая мне поставляла теперь птичье мясо и яйца. Потом набросав туда кучу дров, полдня их жег в этой печи, параллельно делая щит/дверь из лозы, обмазанной в несколько слоев глиной. Нагрев печь, поставил туда свое творчество в виде горшков, еще раз обложил все дровами и закрыл все дверью/щитом. Подкладывал дрова еще несколько раз, надеясь получить керамическую посуду. В итоге всё потрескались и развалились, кроме одного. Он получился хоть и неказистым, но надежным, по крайней мере функцию ведра он выполнял, к тому же выжила еще и одна крышка, правда больше размером чем нужно. В итоге, в результате эпических стараний, я получил себе почти керамическую емкость, в которой теперь и хранил собранное зерно. Здесь было очень тепло, и я подозревал, что местные жители, если они есть, конечно, собирали по два урожая в год. К тому же дожди шли в основном ночами, изредка днем, и с периодичностью раз в два – три дня. Идеальная погода для сельского хозяйства. Я пару раз встречал в лесу даже белые грибы с подосиновиками, явно скоро они совсем попрут.

Из неприятного. Первую неделю меня жутко несло, я даже думал сдохну, выйдя весь через задницу, но потом организм успокоился и всё пришло в норму, видно, что это все-таки какой-то параллельный мир, так как я не умер от какой-нибудь инфекции, либо грибка, как марсиане в фильме "Война миров", а только "почистился". Но как это было жёстко! Выпиваешь стакан воды, и сразу же бежишь в туалет, так как он уже просится снизу. Так что первую неделю есть старался пореже, и то, когда уж совсем прижимало. Но прошло и прошло.

На следующий день я валялся на кровати весь синенький и опустошенный, даже рукой не было сил пошевелить. С самого ранья ко мне забежали Импло с Дваном, принесли компот из слив, и фрукты, очень похожие на апельсины. Правда со вкусом манго. Живые такие, радостные, сообщили, что всё готово, даже доспехи все привезли, только меня ждут для примерки и подгонки, сообщили, что завтра меня выпустят, и послезавтра отправляемся. И убежали, обсуждая на ходу какое количество мяса нужно с собой взять. Дван настаивал на том, что его нужно взять побольше, Импло же выступал за большее количество круп. В принципе я был согласен с лаори, но они уже испарились. Мне, честно говоря не верилось в то, что завтра я уже буду на ногах, так я был измотан, и даже сон не помогал. Потом была пятиминутка позора, так как в больницу зашли Ланда с Химбой.

– Ну и напугал же ты меня, Дим, – проговорила принцесса, – но слава Фету, все теперь будет в порядке. Пускаться в такую авантюру с мыслями о смерти, значит сразу подвергнуть всё мероприятие ненужному риску. – Причем выглядела она действительно обеспокоенной. Ну как ей объяснить, что для меня это не проблема? Ну из-за чего всполошились-то? Я попытался немного приподняться, и занять хотя-бы полусидящее положение, но Химба, легким шлепком ладони по груди отправила меня опять в лежку.

– Лежи уж, отче, – проговорила она, улыбаясь, задел я её все-таки своей сентенцией о том, что она мне в дочери годится. Принцесса некультурно заржала.

– Дим, продолжила принцесса, – лечащие говорят, что с твоим здоровьем теперь все в порядке, и такая продолжительность жизни в твоем мире, а теперь мы знаем, что ты из другого мира, лечащие уверены в этом, просто результат низкого уровня медицины. Здесь ты будешь жить, как и все росы, минимум триста лет, это доказанный возраст. А так, есть гипотезы, что росы живут даже дольше альтов. Вот и проверим на тебе, если выживешь, и решишь остаться жить с нами.

Тут она наклонилась ко мне и прошептала, – расскажешь мне про свой мир? Честно говоря, я немного струхнул. Запишут в демоны, например, и гореть мне на костре. Но, что они узнают про моё иномирное происхождение, я ожидал, не считать же их за идиотов, по мне же видно было, что я совсем не местный. Секрет, блин, Полишинеля.

– Ваше Высочество, давайте я вернусь с задания, а потом всё расскажу, обещаю.

– Договорились, только трепаться на каждом углу, что ты иномирянин не нужно, команда знает, я знаю, и достаточно. А целители будут молчать, профессия им запрещает рассказывать о пациентах что-либо, да и я им напомню об этом. – Я только кивнул. Ланда выглядела как натрескавшаяся мышей кошка, да и Химба лыбилась во все зубы. Им было приятно, что я теперь по любому их должник, шутка ли, столько лет жизни мне считай подарили, а может просто были довольны тем, что сделали мне приятное, мне лично хочется верить в хорошее. Да и мое происхождение их явно интриговало, редкая зверушка им попалась, как не порадоваться. А может просто радовались за меня, тому что я здоров, нашел себе занятие и как-то устроился в новом для себя мире, вон уже от принцессы поручения получаю. Я вообще по жизни восторженный идиот, сколько раз обжигался на этом, но свой характер так изменить и не смог. Изначально, всегда относился к человеку хорошо, потом уж, нахватавшись от некоторых разного, отношение к таким людям менял. Но вот изначально, всегда считал человека, не знаю, как выразиться, "хорошим" – как-то тупо и банально звучит. Наверное – адекватным, разумным и правильным, в человеческом смысле конечно. Но что-то меня в философию занесло. На фик, на фик. Вернемся к разговору.

– Выглядишь ты сейчас как труп.

– Спасибо, Ваше Высочество.

Химба наслаждалась.

– Ладно Дим, а как твое полное имя, а то, как ты выяснил, к тебе как к любовнику обращаются сразу две лаори, я и принцесса.

Тут уж и я поржал.

– Дмитрий Тимофеевич Корчагин, моё полное имя.

– Нет уж, лучше просто Дим, такое просто так не выговоришь. Пусть уж лучше нас считают твоими любовницами, хотя таких случаев, насколько я помню, в истории лаори ещё не было. Вот любовников у одной лаори по нескольку штук, да, было.

Мне кажется принцессе это даже удовольствие доставляло. Они хихикали с Химбой, переглядываясь и подмигивая друг другу.

– Ладно, таинственный ты наш, может расскажешь немного про дикие земли?

– Ваше Высочество, из самого страшного там я видел только стаю волков, и пару гринбарсов, а в остальном там прекрасное и тихое место. Уж можете мне поверить.

– Кого ты называешь гринбарсами?

– Большие кошки, черно-зеленого окраса, с кисточками на ушах, рост в холке около полутора метров, длина около двух (здесь я привожу метрическую систему только для удобства читателей, так как их система была несколько другой, но к чему эти сложности, всё равно в привычную для себя систему пересчитывать будете. Лучше уж я сам сделаю. И да, слово волк на их языке я уже знал, а вот как называют зеленых кошаков ещё нет).

– А, гатинхо. Ясно. Странно, почему же тогда никто не возвращается из этих земель? Можешь верить, можешь не верить, но с тех пор, как в священной книге Знаний было сказано, что в дикие земли лучше не ходить, оттуда никто не возвращался. Ты первый. Теперь понимаешь, почему я так надеюсь на успех экспедиции?

– Да сообразил уже. Я сделаю всё возможное, Ваше Высочество.

– Верю, такая странная компашка туда уж точно никогда не отправлялась. Лаори, альт и рос, вам только, для полноты картины иканфа с собой не хватает, – засмеялась она.

– Я видел их там, вспомнил я, – но они просто пролетали в высоте, даже не глядя вниз, наверное, поэтому меня и не обнаружили.

– Будем надеяться, что тебе и дальше будет везти, – пробормотала принцесса, – и ещё, у меня к тебе есть дополнительная личная просьба. Береги Химбу, я очень ею дорожу.

Мне кажется, что Химба покраснела, по крайней мере, её светло-серая кожа немного изменила оттенок.

Я лишь кивнул. К чему тут слова, во время подготовки мы с Химбой явно нашли общий язык, и мне она уже успела понравится, впрочем, как и всем в отряде, и естественно я постараюсь ее сберечь, впрочем, как и остальных. По-другому не умею. И мне кажется, как и каждый из остальных членов команды.

Они ушли, а я еще долго приходил в себя, шутка ли, тебе разом накинули пару сотен лет жизни. Ну если раньше не убьют конечно. Это просто удивительное ощущение. В силу своего возраста я уже задумывался о том, сколько мне осталось, надеялся действительно лет двадцать ещё пожить (а где-то в глубине души и все сорок), а тут – день поноса и рвоты, ещё один день в лёжку, и тебе говорят, что у тебя впереди пару-тройку сотен лет, и это в местном исчислении. Охренеть. Я даже сразу и не смог это осознать. Как говорил один киногерой – "Да это же просто праздник какой-то!". А если серьезно, то нужно подумать теперь более прагматично о том, как строить свою жизнь здесь. Дорожка то подлиннее получается, значит и по ответственней нужно к ней относиться. Опять я в шоке, как одна "звезда" на нашем телевидении, что-то часто за последнее время жизнь меня шокировать стала, но тут хоть с положительной стороны. Пока для себя я не осознал, что это и как это будет происходить. Три-четыре сотни лет, это много, очень много, но вместе с тем, в глубине души, мне всегда казалось, что уж я-то буду жить вечно, правда статистика продолжительности жизни на Земле говорила об обратном, была супротив. А тут "хоп", и статистика на твоей стороне. Я, несомненно обрадовался такой новости, но всё-таки немного и грустил. Моя семья, близкие, друзья, как бы я хотел, чтобы у них тоже был такой шанс, продлить свою жизнь. Это же невероятный дар. Сколько можно всего сделать, в каких областях можно попробовать себя реализовать, сколько всего можно изучить и понять, попробовать. Шикарная возможность, и великолепная мотивация к познанию всего и вся. Теперь-то время есть.