355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Алексей Мефокиров » Советник царя Гороха (сборник произведений) » Текст книги (страница 2)
Советник царя Гороха (сборник произведений)
  • Текст добавлен: 13 марта 2022, 14:01

Текст книги "Советник царя Гороха (сборник произведений)"


Автор книги: Алексей Мефокиров



сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– Непосредственно на границе с саркабами у нас стоит Мытный городище, в двух днях пешего хода от него – Барановец, а когда еще немного в сторону пройти, то будет город Красов.

– А вы все в днях пешего перехода меряете?

– Да, а как иначе.

– Нда, а карту составить вам конечно было бы нужно. Хотя это и не простая работа.

– А ты, Никитка, сможешь делу тому научить. Ты не бойся, в царстве нашем народ смышленый.

– Попытаюсь, хотя дело это действительно не простое. Надо знать и геометрию, и географию… Но это позже. А компас у вас уже изобретен?

– Не слыхал никогда о таком? А что это – компас?

– А приборчик такой, что всегда на север показывает. А хотя-бы магниты у вас находили? Ну камешки такие, что к железу притягиваются.

– Любящий камень? Да, этого у нас достаточно. Из копей возле Лапотного порта достают его, на потеху честному народу. Говорят, что он в деле сердечном помочь может. На любом базаре купчишки его продают девкам да бабам.

– О, это уже хорошая новость. Довольно полезный минерал.

– И что же в нем полезного: так, забава для детишек, да бабам и девкам обманка. Они, болезные, верят, что этим камешком можно притянуть пригожего женишка. Но ведь брехня это все, суеверие.

– Это конечно ерунда, суеверие. Но в остальном вы, дедушка, того… заблуждаетесь. Из него и компас можно сделать, и много чего полезного. Да что там: это крутая штукенция, можно такие в вашем царстве дела развернуть… А реки у вас есть?

– Конечно. Почитай всяк город на реке стоит. Стольный град Горохов стоит на Гороховке, а та впадает в Нему, на которой уже стоит Лапотный Порт. Нема – река весьма многоводная, идет к нам от самых саркабов на юге, с гор Ашканаза. И проходит Нема возле Красова, далее к Громобору и на самый Лапотный Порт.

Барановец стоит на притоке Немы Романце. А Мытный Городище – на озере Каркалай, от него до Немы полдня пешего пути.

– А что вы выращиваете?

– Да как и все: гречиху, рожь, ячмень. Поля вокруг реки Гороховки славятся своим горохом да капустою. В лесах собирают дикий мед, растят лен да пеньку, чтобы ткать одежу. С саркабами обмениваем лен и зерно на шерсть и шелка, и баранину от саркабов возим. В Студеном море множество рыбы.

– Понятно, а где мы находимся непосредственно сейчас? В смысле, возле какого города?

– Сейчас гостим в деревне Митино, рукой подать до стольного Горохова. Завтра-послезавтра явимся к царю.

– А можно прежде посмотреть на Горохов. Что он представляет из себя.

– Можно. Только одежу я тебе принесу простую, нашенскую. Не нужно тебе взоры притягивать: вокруг полно соглядатаев иноземных.

Нестор поднял и вышел. Вернулся он примерно через час и принес с собой какую-то грубую рубаху, полотняные серые штаны, лапти лыковые.

– Переоденься, Никитка. Да пойдем с тобою, прогуляемся по Горохову.

Одежда была довольно грубая и непривычная, кроме того, не совсем по размеру. Одев ее, Никита чувствовал себя ожившим огородным пугалом. Нестор внимательно осмотрел мальчика и остался вполне доволен:

– Ну что ж, совсем нашенский. Крестьянский сын. Такой внимания привлекать не будет. Пойдем же, неспешно.

Они вышли. Идти в лаптях было очень непривычно, казалось, к ногам прицепили корзинки. Заявление Нестора о «рукой подать» было явной метафорой. Идти пришлось часа два с половиной по грунтовой каменистой дороге, вокруг тянулся бесконечный мрачный лес, которому не было конца и края. Когда Никита совершенно уже выбился из сил, показались блестящие на солнце купола церквей, каменные и деревянные дома. Вокруг города высился каменный вал, высотой в три-четыре человеческих роста. На дороге показались прохожие.

Тут мальчик обратил внимание на то, что здешние жители высоким ростом не отличаются. Когда Никита впервые увидел Нестора, а затем Сычиху, он не удивился – они были относительно невысокого роста, пониже его, пятнадцатилетнего, на полторы головы, но такое бывало и в его мире. Но теперь он обратил внимание, что Сычиха и Нестор были среди других даже чуть выше среднего. А в среднем рост жителей этого мира составлял не более чем метр пятьдесят – метр шестьдесят. Со своими метр семьдесят два с половиной он выглядел намного больше и старше, нежели это было на самом деле.

К городским воротам двигалась вереница повозок, груженная всяким товаром: рыба, зерно, яблоки. В повозки были запряжены худые и замученные лошади, а от несмазанных колес раздавался противный скрип. Сюда же шел пешком всякий люд: монахи в черных клобуках и котомками за спиной, крестьяне в полотняных одеждах, торговцы, обвешанные корзинами.

– Вот он, стольный град Горохов! Силища! – промолвил Нестор, остановившись.

На Никиту особого впечатления город Горохов не произвел. Городской вал казался совсем невысоким и уже порядочно обветшалым. Узкие улочки между преимущественно бревенчатыми домами представляли собой всю ту же глинистую грунтовку, что и путь до деревни Митино. Людей было довольно много; они все были одеты так, как в мире Никиты одевались бомжи, все было заношенное и блеклое, единственно, что несколько чище чем у бездомных.

От городских ворот они прошли немного и оказались на торговой площади. Здесь толчея была невероятная. Хриплым голосом кричали зазывалы, торговцы и ремесленники нараспев расхваливали свой товар:

«Эгей, мил человек, подходи, посмотри,

Зерна на рубль меры три,

А к нему в придачу,

Пряник на удачу».

Чуть поодаль раздавался голос мыловара:

«Не проходи –ка мимо,

Возьми золы да мыла».

Пасечники в своем ряду зазывали покупателей:

«Ай медок-то у меня,

Отблеск как у янтаря,

Сладок словно райский плод,

У архангельских ворот».

Сапожники, кожевники, кузнецы, крестьяне, ткачи, купцы торговались между собой, спорили, громко били по рукам. Людской гул напоминал жужжание растревоженного улья. На подмостях выступали скоморохи, кувыркаясь и потрясая какими-то погремушками.

Глава 3

Царь принимал сегодня иностранных посланцев. Аудиенции ждали иноземные дипломаты, купцы. Первым царь принял у себя Герхарда Тусса, посла вестфридского.

– О Великий царь Данила, Владетель земель от Студеного Моря до Саркабской пустоши, – напыщенно и витиевато начал свою речь Герхард Тусс. – Позволь мне, царь, зачитать тебе ноту моего Величайшего Государя Вестфридии, Карла Тридцатого Мышиный Хвостик.

– Милостиво позволяю, – царь со скучающим видом подпер щеку.

Иноземец начал зачитывать послание, все более переходя на речь с жутким вестфридским акцентом. Чтобы читателям было понятнее, что это за акцент, скажем, что более всего он похож на то, как говаривают на русском коренные прибалтийцы: латыши и эстонцы. Причем те из них, которые презирают, по своему обыкновению, все русское.

От напряжения его лоб покрылся испариной, а глаза опасливо бегали, то опускаясь, то вновь поднимаясь на царя.

«Я, Величайший Повелитель и Государь Вестфридии, Карл Тридцатый Мышиный Хвостик обращаюсь к тебе, царь Данила, дабы не было между нами разногласий и распрей, и все вопросы, имеющиеся перед нами, мы решали как добрые соседи.

Являясь Величайшим Повелителем и Государем Вестфридии и одновременно Главою комитета по развитию и расширению Истинной Культуры, я напоминаю тебе о том, что вами взяты обязательства поддерживать эту организацию. Поэтому прошу вас в кратчайший срок предоставить в распоряжение комитета:

1) 

Зерна ржаного и пшеничного в равных соотношениях – не менее 800 000 бушелей. Отгрузку произвести не позднее августа сего года на корабли нашей державы.

2) 

Золота на сумму 1000 золотых гульденов, можно в вашей валюте по курсу, установленному Казначейством Вестфридии на момент оплаты.

3) 

Людей работных, знающих мастерство каменной кладки и мощения дорожного – не менее 500 человек, на срок не менее 5 лет.

4) 

Женщин, молодых и здоровых, красивых лицом и хорошо сложенных – для выполнения прачечной службы. Не менее 1000 человек.

Сроки выполнения обязательств – август – октябрь сего года».

Царь стал совсем грустным. Сидя на троне, он принялся задумчиво пощипывать бородку.

– Так что же, царь, ответишь ты государю моему.

– Что ж, уважаемый Герхард. Не первый раз ты уже у нас, сам знаешь, что люди мы бедные, темные. Передай своему государю, что от обязательств мы не отказываемся, но размеры взносов считаем существенно завышенными и не соответствующими нашим скромным возможностям. Зерно мы пошлем, но вполовину менее затребованного, злата у нас в вольном обороте нет, и посему просим перенести плату на следующий год. С тем ступай, и передай мое почтение Карлу Тридцатому.

– Царь, а как же насчет людей: работных и женщин.

– Э, да с каменщиками у нас вовсе дело слабо поставлено. Коли наберем человек сто, да и то почитай старики одни. А с женщинами… Приходи-ка, Герхард, денька через два, о том и потолкуем.

Посла с почестями выпроводили из зала для аудиенций.

Зашли саркабские послы с толмачом. Они хотели договорится о пропуске через Мытное городище каравана с шерстяными тканями.

– Ну что, товарищи купцы. Большой ли караван хотите пропустить?

Вперед вышел нанятый ими толмач. Он повторил вопрос на саркабском наречии. Купцы оживились.

– Большой караван. Двести верблюдов с шерстяными тканями.

– И куда везем ткани?

– В Лапотный порт, а далее в страну заморцев.

– Сколько дадут за пропуск?

– Заморский золотой гульден за каждые десять верблюдов.

Царь задумался.

– Два гульдена за десять верблюдов.

Купцы замялись.

– Гульден за десять верблюдов, иначе они повезут ткань через бывшее Беренедеево царство.

– Ну, это они погорячились. Через бывшее Берендеево ханство они ничего не довезут: там такие беспорядки, что не дай Бог. Одни заморцы только и проводят свои караваны, да и то воинов своих посылают более, нежели верблюдов. Ну ладно, гульден за десять верблюдов и товар с каждого седьмого верблюда они продают нам по сносной цене.

– Почем предлагает царь купить ткани?

– Продавайте по семь наших копеек за локоть, это будет справедливо.

Купцы переглянулись и согласно закивали головами.

Потом были еще бесчисленные посланники и купцы, и всякие иноземцы, которые имели свое дело к царю Гороху.

Последним зашел посол заморцев Мэтью Ваккони.

– Прекрасно выглядите, царь. Как ваши дела?

– Прекрасно, спасибо. А ваши? – процедил сквозь зубы царь, блистая, как и его гость, широкой улыбкой-оскалом.

– У вас отличный стоматолог, царь! Вы ему не зря платите.

– Спасибо. Это у меня от природы такие крепкие зубы.

– О, ваше счастье. Вы знаете, наши стоматологи ломят невиданные суммы. – Мэтью деланно засмеялся над своей же шуточкой.

«Ну что за манеры такие у этих заморцев!» – думал про себя царя, продолжая ослепительно улыбаться.

– Я вот решил вас навестить по одному скользкому вопросу. Ну, наверное, вы уже догадались в чем дело, не так ли, царь?

– За долгами явились?

– Ну что вы, вы же нас знаете. Мы все понимаем: тяжелое положение, экономический спад и все такое прочее. Мы предлагаем всего лишь рефинансировать ваши денежные заимствования.

– Извините, посол, – царь продолжал неистово растягивать губы. – В чем именно состоит ваше предложение.

– Мы предлагаем вам выдать новый кредит под более мягкие условия, чтобы он покрыл ваши старые долги. Почти никакого процента, так, только для компенсации инфляции…

– Господин Ваккони, это заманчивое предложение. Но какие дополнительные условия вы предлагаете?

– Да ну что вы, сущие пустяки. Все в рамках международной законности, вы же нас знаете. Просто вы позволяете нам разместить часть наших войск на юго-востоке вашей замечательной страны. Вы же понимаете, для нас очень важно противостоять угрозе мятежников, что еще бесчинствуют в многострадальной земле бывшего диктатора Берендея.

– Хорошо, господин Ваккони. Какой контингент вами предполагается разместить.

– Это предположительно будут две крепости, поблизости вашего города Барановца. В них небольшой гарнизон лучников, не более десяти тысяч, и конных тысяч пятнадцать. Мы предлагаем вам так же воспользоваться услугами нашей армии в обороне от мятежников, бродящих возле ваших восточных окраин. Это вам обойдется совсем недорого: и вы сможете жить спокойно, и сократить ваши военные расходы.

– Конечно же, мы подумаем над вашими словами. А насчет крепостей – кто же может противится предложениям, сделанным с вашей стороны, – Горох сделала ударение на «с вашей стороны». Ваккони поднял глаза и пристально посмотрел на Гороха, потом улыбнулся.

– Вы отличный правитель, царь. Я рад нашему взаимопониманию.

Закончив многочасовую аудиенцию, царь встал с трона и направился в трапезную. На ходу бросил секретарю, монаху Илизару, ведущему записи:

– Илизар, пригласи-ка, дружок, ко мне воеводу нашего Кириллу Евсеича! Поговорить мне с ним надо с глазу на глаз.

В трапезной было накрыт довольно скромный по царским меркам стол. Сев за стол, царь Горох обхватил голову руками. В голове шумело от усталости.

Дверь открылась и в трапезную вошел Кирилло Евсеич.

– Садись, воевода, напротив меня. Надобно мне с тобою пошептаться.

Кирилло Евсеич с грохотом отодвинул тяжелый дубовый стул, и мягко уселся на него. Стул слегка крякнул под тяжестью его богатырского тела.

– Слушаю тебя, государь-батюшка.

– Заморцам сегодня дал разрешение разместить подле Барановца две своих крепости с гарнизонами.

Глаза Кириллы Евсеича удивленно расширились. В ответ царь скорбно закивал головой и продолжил:

– Десять тысяч лучников да пятнадцать тысяч всадников. Да-да, радость небольшая, а точнее полный три четырнадцать пятнадцать, сам понимаешь. И думается мне, что нужно нам в том районе ждать нападения со стороны так называемых мятежников, а точнее полевых командиров, которых развелось немало на бывшей Берендеевой земле. Так что, воевода, нужно придумать что-нибудь в этой стороне. Усиль гарнизон Барановца чем сможешь, да и людей пошли туда таких, что в военном деле опыт имеют. А рекрутов новых убери на …

– На центральное направление… – подхватил Кирило Евсеич.

– Все равно, главное на… чтоб не путались под ногами. Незачем пацанву губить понапрасну.

– А может, государь, погорячился ты с разрешением. Зачем же мы пускаем себе под мягко пузо волков?

– Твоя правда, конечно. Да только когда б не согласились – что им стоит устроить здесь повторение Берендеевского сценария?

– Так ведь, царь-батюшка, может тот сценарий они уже разворачиваю. А это всего лишь прелюдия, подготовка плацдарма, чтоб сожрать нас со всеми потрошками. – Кирило Евсеич каждое свое слово сопровождал не сильным, но доказательным ударом кулака по дубовой полированной столешнице.

– Ты воевода того… Не горячись… Царь я, али не царь… – глаза Гороха мелькнули секундным гневом. Потом он опустил голову и продолжил, будто жалуясь:

– Ой, не знаю, может и ошибочно я поступил. Да что уж теперь? Кстати, и вестфридец наш тоже зубки показал: дань требует. Естественно, для общих нужд с заморцами. Как обычно.

– И велика дань?

– Солидно. Почти миллион пудов зерна ржаного и пшеничного поровну к августу месяцу, пятьсот каменщиков на пять лет да тысячу баб пригожих, ясно для чего.

– Трудное дело. Совсем трудное, – вздохнул Кирило Евсеич.

– Вестфридцам добро было б дать по зубам, да и войско у них не такое уж и сильное. Хоть и вооружено добротно, да малочисленно и без опыта. Одна беда: за вестфридцев сразу станут горой заморцы. А с ними воевать – дело дрянь.

Кирило Евсеич сокрушенно покачал головой:

– Истинно говоришь, надежа-государь. Воевать с заморцами – дрянь-дело. Вон пятую армию Берендея, такое соединение, как вся наша рать по всем землям, в четыре дня окружили и перебили. Но миллион пудов зерна. С таким подходом не миновать голода. Это ж почти на сорок пять тысяч человек годовой паек. Взбунтуется народ, государе.

– Ну мы миллион и не дадим. Будем как-нибудь выкручиваться. А насчет пятой берендеевой армии, так сами виноваты – чего ждали, пока им все снабжение перережут. Что такое армия без снабжения? Что конь без еды: первый день седока несет, второй – едва себя тянет, а на третий ложится и подыхает. Вот за четыре дня его и одолели. Скажи-ка, Кирило Евсеич, а сколько нынче мы войско выставить можем?

– Да немного, царь-батюшка. Войско ведь кормить нужно, а у нас недороды. Да и на вооружение денег нет. На одного воина сколько нужно крестьян да работных людей, чтобы всем снабдить нужным: и оружием, и едою, и фуражом. А с нас во всякие Международные фонды взаимопомощи все время столько стягивают, что едва мужик-землепашец сам кормится да жене с детишками крошки оставляет. Куда же нам еще солдат прокормить, да коней.

Перед глазами царя встали картины тяжелого голода, который пережили селения на востоке царства в прошлом году. Он вместе с Особой комиссией поехал тогда выяснять положение дел, и застал пустые дома и валяющиеся на улицах трупы истощенных людей, обглоданные кости лошадей с выпирающими ребрами. И только черные вороны чувствовали себя вполне достойно среди страшного ландшафта. Докладывали о случаях каннибализма, когда обезумевшие от голода люди сжирали собственных детей. Царь горько вздохнул.

– Согласен, нельзя нам сейчас воевать. Вот бляха медная, на поясе носимая! Но что же делать будем? Кстати, а как там наш Нестор со своим мудрым отроком?

– Да не показывался еще. Но говаривали, что будто бы где-то в Митино он сейчас. Подождем денька три, и наведаемся, если сам не придет. Да только не верю я в то дело.

Глава 4

От базарной суеты у Никиты кружилась голова. Более всего в этот момент ему хотелось вырваться на какой-нибудь такой простор, где бы не было этой бесконечной вереницы людских лиц, одежд, рук.

– Дедушка Нестор, дедушка Нестор. Пойдем к реке!

Нестор обернулся, взял Никиту за руку и сказал:

– К реке – так к реке. Держись крепче, как бы не потерялся в толпе.

Они шли и шли через толпу. И наконец, за одним из домов заблистала водная гладь. Воздух стал свежим и приятным, от реки веяло прохладцей.

Присев на камень, старец и мальчик облегченно вздохнули.

– Ну и толчея.– молвил Нестор. – Даже у меня, привычного, голова закружилась.

– А где здесь пристань? – мальчик начал внимательно рассматривать берега.

– Так вот же она! – Нестор показал пальцем на отдаленное строение.

Если по-хорошему, то эта пристань напоминала небольшую лодочную станцию. В реку уходили скромные деревянные мосточки. – А вон видишь, и баржу из Лапотного Порта ведут!

По берегу двигалась группа оборванных, грязных людей, которые тянули на длинной веревке несуразную деревянную посудину, доверху нагруженную всяким товаром.

– Это что, вот так вот у вас баржи и ходят?

– А то как же, бурлаки ее тянут. В барже поди пудов тысячи две будет. Иначе ее и не проведешь.

– Нда, эту проблему надо будет в первую очередь решать. Так далеко не уедешь. Транспорт – он основа всего. Вам надо будет какой-нибудь, к примеру, паровой буксир сделать, что ли.

Когда баржа подошла к пристани, ее привязали с деревянной тумбе, положили мостки и начали разгружать. С десяток людей, словно муравьи, бросились на баржу и начали тащить разные корзины, мешки, свитки.

Когда Никита смотрел на баржу, которую тянули бурлаки, ему вспомнилось, как совсем недавно он мастерил игрушечный пароходик. Родители на весенние каникулы отправили его погостить у бабушки, а сами уехали отдыхать в Египет. Решили себе устроить романтический медовый месяц на двадцатую годовщину свадьбы, естественно, что его присутствие не предусматривалось. Как же он тогда расстроился…Брата хотя бы отправили к морю отдыхать. А его, словно ссыльного декабриста, отправили в глухомань без компьютера и Интернета!

Единственное, что было из развлечений в бабушкином доме – это небольшая речушка в конце огорода, которую можно было назвать речкой только в период осеннего половодья, и пыльные связки старых книг на чердаке. Хотя он считал себя взрослым и солидным, но при отсутствие постороннего наблюдения и иных альтернатив, он предавался забавам, достойным куда более «мелких». А что, если нет тебе ни клуба, ни дискотеки, ни компьютера!

Сразу же отбросив «Историю ВКП (б)» и избранные сочинения Ленина, он принялся за потрепанную «Занимательную физику» Перельмана. Вдохновленный красочными описаниями, решил собрать из маленькой жестянки, куска дерева и таблетки сухого горючего реактивный паровой кораблик. И надо сказать, эксперимент получился тогда довольно удачным: игрушечное суденышко довольно резво проплыло несколько сот метров по речушке, причем против течения. Конечно, он, как всякий подросток, считающий себя взрослым, до этого пробовал курить подозрительного вида траву, растущую на подворье (от нее только саднило в горле), пробовал даже начать ухаживать за соседской девчонкой – одиннадцатиклассницей. Но на том фронте его довольно быстро отшили… Ну и хрен с ней, с дылдой самовлюбленной! Что делать? Благо, домик бабушки стоит на отшибе, никто его не видит, а бабушка целый день работает вахтером на местном зерноскладе. Так что можно предаваться всякой ерунде, и не бояться, что тебя засмеют.

– Ну вот, по крайней мере, у меня уже есть две мысли, как улучшить ваш речной транспорт. Нужно поcтроить паровые буксиры и внедрить контейнерные перевозки. – глубокомысленно произнес Никита.

– Мудреные и непонятные ты слова лопочешь, Никита. Я ничего не разумею из того, что ты говоришь.

– Ничего, это я нарисую и объясню, а когда бы мне умелых кузнецов и плотников, то не сложно было бы все это и собрать.

– Так пойдем, я тебя отведу к кузнецу Мокруте, получше его кузнеца не сыскать. Поговоришь с ним, расскажешь, а он и сделает то, о чем ты задумал. Споро и ладно работает Мокрута со своими ребятами.

– А далеко живет Мокрута?

– Далече. Но ты не беспокойся. Мы у Сычихи сегодня ночевать не будем. У Мокруты в кузне и останемся на ночь, он хозяин хлебосольный, не обидит.

Они поднялись и двинулись вдоль реки. Часа через два послышался вдали стук молотов.

– А вот и кузницы. На самом отшибе – Мокрутина . Туда и пойдем сейчас.

Когда они открыли дверь, казалось, попали в ад. Кузнечный горн полыхал жаром, раздуваемым молодым пареньком. А со всех сторон работали кузнецы и молотобойщики, наполняя воздух звоном металла. Увидев в углу крепкого мужчину, около сорока лет, Нестор подошел к нему и поздоровался.

– Ну здравствуй, Мокрута, Святополков сын. Как живешь-можешь?

– Здрав будь, старец Нестор. Рад видеть тебя! Что тебя привело ко мне?

– Да есть у этого отрока к тебе дело. Ты не смотри, что он отрок: он дело знает весьма необычное и премудрое, государственной важности. Его, кстати, Никитой Орловичем кличут.

Кузнец отбросил молот и протянул свою крепкую руку Никите.

– Здоров будь, отрок Никита!

– Здравствуйте.

– Ну, рассказывай свое дело.

Никита поначалу растерялся, но потом все же взял себя в руки.

– Баржи у вас водят бурлаки. В чем прикол, я не пойму. Можно было бы хотя б лошадьми водить. Но ладно, я предлагаю сделать так, чтобы они двигались силой пара, причем реактивной. И сооружение не такое, чтоб сложное.

– Ну, лошадьми, допустим не везде получается. А паром – мы такого никогда не слыхивали. Нечто можно кастрюлькой баржу двигать против течения?

Никита достал заостренную палочку и принялся ею чертить на песке, рассыпанном внутри кузницы.

– А можно, это я точно знаю. Главное в этом деле – прочный и довольно большой котел. Его бы сделать цельным из чугуна или из бронзы. Там будет довольно большое давление, надо, чтобы не разорвало. Под этим котлом сделать топку, желательно с колосниками. Через сам котел от топки провести трубы, по которым вверх будет проходить горячий дым. Сбоку к котлу приделываем такое сопло, чтобы сужалось к концу. Ну и конечно надо придумать какую-нибудь задвижку, чтобы регулировать количество вырывающегося пара.

– Нам на такую работу надо бы недели две-три, да и то с ливарниками надо посоветоваться. Котлы мы большие правда делали, опыт, так бы сказать, имеем. Для кухни царской скороварные котлы месяцев пять назад доставляли. У-у-у, громадные быки были, чтоб юшку для пяти тысяч человек можно было в них сварить. Когда Никита будет во всем нам подсказку держать, то должно быть управимся.

– Ну, – заговорил Нестор, – Никита у нас человек занятой, государственными делами обременен. Но заходить будет. Ты, Мокрута, держи все в секрете. Окромя тех, кому по необходимости построения, никому ничего не говори.

– Дело ясное, Нестор Иванович! Мы ж люди работные, да не простые: в особом приказе царском состоим. Что ни работа, то либо тайна государева, либо дело секретное.

Затем Мокрута пригласил Нестора с мальчиком разделить с ним ужин. Была это пареная репа с каким-то жиром и небольшой кусок изжаренной баранины. А когда стало смеркаться, хозяин постелил гостям на лавках и пожелав им доброй ночи, сам заснул богатырским сном.

У Никиты тоже уже начали закрываться глаза, когда он увидел в уголке кузницы какое-то слабое свечение. Неизвестно откуда появился маленький человечек с бородой, одетый в кожаный фартук и кожаные штанишки. В руках он держал небольшой молоточек.

– Ой, вы гном?

Человечек смутился, а потом внимательно посмотрел на Никиту.

– А ты чего не спишь, дитя неразумное. На то людям дана ночь, чтоб спать, и нас, обитателей ночного мира, не тревожить.

– Да вот, не получилось уснуть. Все уже спят – а я все нет.

– Бывает.

– А вы все-таки гном?

– Ну почему же, я кузничный. С деда-прадеда кузничные мы, с банными и домовыми в родстве состоим.

– И чем вы занимаетесь?

– Ведомо дело: доброму хозяину помогаем, злому – вредим. Когда добр кузнец, и порядок у него – тогда мы всякую работу за него доделываем, огрехи выправляем. А когда злой да пьяница – тогда мы горн гасим, железо пережигаем, инструмент крадем.

– А теперь вредить или помогать будете?

– Отчего же вредить. Лучше Мокруты кузнеца и не найти: и к людям добр, и хозяйство держит в порядке, и нас, кузничных, не обижает: воды оставляет, инструмент бережет. А ныне слышал я будет ему тяжелая работа, большое дело, невиданное. Реактивная сила на корабль. Эвона как!

Никита хитро улыбнулся, но смолчал. Человечек, бормоча себе под нос какие-то заклинания, принялся хозяйничать в кузнице. Что-то поколдовал над горном, зачем-то замел металлическую стружку возле верстака. Наблюдая за бородатым человечком, Никита почувствовал, как его глаза постепенно закрываются, а сам он проваливается в глубокий сон.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю