Текст книги "Кровь Империи (СИ)"

Автор книги: Алексей Любушкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 10

Встречные конные сшибки, засады на самые наглые отряды противника и рвущиеся сзади артиллерийские снаряды. Именно так мне запомнится это отступление. Из-за того, что оно изначально не было правильно подготовлено начинаешь лучше понимать, почему чаще отдают приказать держать позиции. Порой в ходе отступления умирает куда больше солдат.

Когда загудели самолеты над головой мы к этому были готовы… в отличии от немецких пилотов. Очереди из ручных пулеметов и автоматов по низколетящим самолетом оказались довольно-таки действенным решением. Признаюсь, я тоже помог, не афишируя свое попадание, чтобы обрадовать бойцов. Падающий на землю самолет немного приободрил солдат отступающего корпуса и очень обрадовал нашего штатного кинооператора, который только и успевал менять пленку.

– Сергей Анатольевич, начинайте минировать дороги за нами, после чего отправьте пару саперов с минной картой к частям прикрывающим наше отступление.

Прапорщик Матвеев постоянно работал над усовершенствованием противопехотной мины. Новый ребристый корпус при взрыве должен дать множество осколков и как раз сегодня будет проверен в деле. Получится, не получится не суть важно. Главное не стоять на месте и пробовать новые решения. Война – лучшее время для развития новых и доведения до ума имеющихся технологий.

– Слушаюсь! – коротко ответил прапорщик и приступил к выполнению поставленной задачи.

Мои бойцы показывали всем пример того, как надо бороться, несмотря ни на что. Усталость, превосходство противника в количестве или даже ранение не повод опускать руки.

– Не отставать!

– Подтянулись!

Под команды младших офицеров длинная колонна солдат с трудом переставляла ноги. Почти тридцать тысяч бойцов, из которых большая часть раненные, а остальные едва не валятся с ног пытались добраться до новой линии обороны.

– Солдаты долго не выдержат в таком темпе, ваше императорское высочество, – рядом сам едва не падал с коня замещающий Булгакова комдив 29-ой дивизии генерал Лашкевич.

Командующий 20-го корпуса уже не мог командовать собственным подразделением из-за ранений, как и многие другие старшие офицеры.

– Пока что-то болит и есть усталость, значит ты еще жив. Надо через не могу идти вперед! Если остановимся, то прямо тут навсегда и останемся. Там за нашими спинами прикрывают отход кавалеристы и мои штурмовики. Пусть их усилия и жертвы не будут напрасны.

Словно услышав наш разговор один из солдат без сил упал на подмерзшую за ночь землю, но винтовку из рук не уронил. Усталость взяла свое… и тут я заметил намокшую от крови повязку на рукаве шинели.

– Пущай меня германцы добьют. Нет никаких сил идти дальше, – в сердцах высказал подскочившему унтеру солдат.

Спешившись, я без долгих раздумий закинул на своего коня раненного солдата, а сам пошел рядом с колонной пехоты, не замечая направленных на меня взглядов и попыток раненного солдата снова поменяться местами. Для меня конь в первую очередь средство передвижения, а не боевой товарищ, как для других кавалеристов. Так что пусть несет солдата и радуется, что это не пушка.

– Крепись, солдат! Скоро доберемся до своих.

Все повозки уже были заняты раненными, которые были неспособны самостоятельно передвигаться. К сожалению, многие тяжелые не доживут до следующего утра, и я ничего не могу с этим поделать.

– Ваше императорское высочество, возьмите моего коня! Невместно вам пешком идти, когда офицеры корпуса конные, – Лашкевич попытался передать мне коня.

– Не стоит, Николай Алексеевич. Я сам решаю, что мне невместно, а что соответствует духу воинского братства и взаимопомощи, хотя… вы можете мне помочь. Прошу вас лично проверить, как солдаты переносят тяжелый марш и изыскать место в повозках для тех, кто неспособен продолжить движение.

– Сей же час проверю!

Стоит признать, что репетицию спасения наших войск в ходе Великого отступления можно считать проваленной. Если вывести один корпус вызывает столько проблем, то что будет, когда таких корпусов станет в десятки раз больше. Вопрос, кто виноват и что делать вечен, но проблема при этом не пропадает и у меня нет так много времени на ее решение.

Вся эпопея с двадцатым корпусом позволила изнутри взглянуть на русскую императорскую армию в условиях тотальной войны. Начиная от обмундирования мобилизованных и заканчивая работой санитарной службы. Вся суть которой сводилась к эвакуации раненных в госпитали, находящиеся вдали от фронта, чтобы не ограничивать мобильность наступающих войск. Ну и, конечно, не стоит забывать про бич любой армии – эпидемии, что часто приходят вместе с раненными.

Отсюда проблема. Врачи в перевязочных и окружных эвакуационных пунктах не имели необходимой квалификации, а самый опытный персонал был глубоко в тылу. Поэтому долгая транспортировка с долгими остановками на перегруженной железной дороге убивала больше половины всех раненных. И большинство из тех, кто сейчас в повозках уже трупы, хотя еще не знают об этом. Принцу Ольденбургскому лучше вернуться в Гагры и продолжить строительство знаменитого в будущем курорта, чем заниматься настолько важным делом, в котором он ничего не понимает.

С трудом подавив зарождающуюся в груди ярость я выдохнул сквозь сжатые зубы. Не хватало всего! Пока не хватает даже перевязочного материала на всех, но хуже другое. Обувь. Русская армия долгое время была знаменита своими сапогами. Солдат топтал в сапогах из натуральной кожи дороги Франции, Германии, Италии и множества других стран. И все было прекрасно пока не началась мобилизация.

Каждому мобилизованному выдавалось по две пары отличных сапог и через несколько месяцев войны запасы закончились даже на складах. В новом пятнадцатом году перед тыловиками стал вопрос во что обуть миллионы солдат, но тут неожиданно назрела еще одна проблема… Сапоги в это время ценность. Государство покупало сапоги по десять рублей, а надо понимать, что двадцать рублей это примерно месячная зарплата разнорабочего. Кстати, конструкция сапога образца 1908 года не сильно отличалась от современных и ценилась в народе.

Недавний крестьянин, который о долгих маршах и службе имеет мало представления сразу же продавал такое богатство, чтобы отправить деньги родным или просто прокутить напоследок. На фронте босоногие или обутые в лапти солдаты становились головной болью командиров. Приходилось выдавать имущество, которое требовалось менять в строго отведенное время личному составу.

Производство самих сапог оставляет желать лучшего. Негде заказать огромную партию, да еще и так, чтобы поставки шли без промедления. Массовые и доступные «кирзачи» пока не производят, хотя сам материал придумали в Российской империи, но на данный момент он не обладает всеми необходимыми свойствами по морозоустойчивости. Помню лишь, что в Великую Отечественную эту проблему решили и появился тот самый знаменитый сапог.

В общем, без сапог, снарядов и вовремя оказанной медицинской помощи воевать не выйдет. Даже боюсь представить, что происходит в запасных частях.

– Командир, впереди разъезды, – отвлек меня от тяжелых мыслей голос Калинина. – Наши! Мы, наконец, добрались!

Вторая линия обороны, выстроенная вокруг Гумбиннена встретила нас словно родных детей. Незнакомые друг с другом солдаты радовались за чужое спасение, как будто всю жизнь служили вместе. Хоть какой-то праздник у людей после отступления и дарить такую радость мне по нраву. Жаль, что вывести из окружения получилось далеко не всех.

И все же, 20-й корпус достойно сражался, нанося серьезные контрудары превосходящим силам противника. Храбрые, мотивированные и талантливые воины сейчас на вес золота, поэтому буду и дальше участвовать в судьбе корпуса.

Нам всем повезло в том, что восьмая армия немцев сборная солянка и многие еще не привыкли к реалиям Восточного фронта в виде больших пространств. Единственная работающая тактика немцев в организации многократного превосходства в живой силе и артиллерии, на определенном участке фронта, впервые дала сбой. Я всегда считал, что наша армия хороша в маневрах, но порой бывают глупые и болезненные ошибки. Значит будем учиться.

Нас ждали не только солдаты, но и все командование Северо-Западного фронта. Ренненкампф не сразу нашел меня взглядом среди тысяч солдат и очень сильно удивился тому, что я пеший.

– Рады вас видеть в добром здравии, ваше императорское высочество. Проведенная вами операция, несомненно, попадет в учебники по военному делу. Благодаря вашим действиям и стойкости двадцатого корпуса мы смогли вывести почти все подразделения на старые позиции. Я распорядился оповестить Ставку о спасении двадцатого корпуса из окружения. Уверен, в самой высокой оценке.

А я не оценил.

– В первую очередь, Павел Карлович, решите вопрос с раненными. Своей властью заставьте врачей проводить операции на месте. При необходимости вызовите из Варшавы дополнительный персонал. Мы будем отправлять в тыл только тех, кто требует длительной реабилитации. Если что прикрывайтесь моим именем представителя Ставки и Его Императорского Величества. Также прошу поспособствовать тому, чтобы не тянули с наградами. Воины двадцатого корпуса настоящие герои.

– Постараюсь вас… сделаю все необходимое, – исправился под моим взглядом генерал. – Пользуясь случаем хотел бы уточнить у вас касательно поставок боеприпасов. Вчера подвезли большую партию снарядов с маркировкой Объединенной Оружейной Компании. Это вы постарались, Дмитрий Павлович?

– Да, я имею некоторое отношение к этому предприятию. Есть какие-то нарекания или проблемы со снарядами?

Не думал, что придется раньше доставать кубышку, которую я готовил на лето.

– Нет, но у меня появились вопросы. В связи с поступлением партии снарядов какую вы ставите передо мной задачу? – осторожно спросил Ренненкампф.

Думает я его в наступление отправлю. Нет. Надо ставить реальные задачи на этот год. Сохранить армию и не дать немцам добиться больших успехов на фронте. Пусть лучше снова закидывают телами укрепления французов. Как только немцы прорвут фронт на Западе, то только тогда атакуем мы… за существенные послабления в выплате кредитов, передачи некоторых активов государству и поставках станков. Эх, мечтать не вредно, дожить бы еще до этого момента.

– Задача одна – держать оборону! В этот раз я запрещаю отходить без разрешения. Держите резервы на случай ухудшения ситуации и используйте артиллерию с закрытых позиций. Пока противник будет подтягивать логистику скорее всего они нанесут удар южнее. Предупредите генерала Флуга не терять бдительность. Как проходит подготовка следующей линии обороны и какие успехи у второй армии?

– Пока укладываемся в указанные вами сроки. Что касается армии Самсонова… некоторые подразделения второй армии вынуждены были остановиться под огнем противника и отойти назад.

Неужели этот дурак снова пер дуром⁈

– Если Самсонов снова покажет отрицательный результат при больших потерях, то отправиться формировать резервы на границе с китайцами или в Сибири медведей считать. Вам ясно⁈

– Так точно! – побледнел Ренненкампф.

– Создайте устойчивый фронт. Копайте хоть с утра до ночи, терроризируйте интендантские службы на счет поставок пулеметов, орудий и снарядов. Станьте занозой в заднице, но добейтесь результата! Я не хочу ошибаться в вашем назначении, Павел Карлович.

– Вы не ошиблись, ваше императорское высочество. Мы будем держаться за подконтрольную нам территорию Восточную Пруссию вцепившись всеми зубами!

Для немцев враг на своей земле, как красная тряпка для быка. Для союзников повод увеличения военных поставок. Отбить пару мощных атак и можно будет перейти на другое направление.

– В таком случае не задерживаю вас, Павел Карлович, подойдите к данной задаче серьезно и заставьте ваших подчиненных ответственно подходить к обороне своего участка фронта. Если что немедленно принимайте кадровые решения.

Ренненкампф щелкнул каблуками и развернувшись широкими шагами направился в сторону ожидающих его офицеров штаба. Все-таки русские немцы интересный симбиоз.

На самом деле ситуация непростая и без серьезных изменений о выполнении поставленных целей нет смысла говорить. Но для этого требовался громкий успех, который можно было преподнести императору для получения новых полномочий и продвижения некоторых законов. Хотя бы с той же национализацией оборонных заводов. Я уже понял, что регулировать цены не выйдет только госуправление при жестком контроле жандармов. Поэтому пора собрать командный состав моих штурмовиков для совместного поиска достойной цели.

Интерлюдия 2

Кайзер Вильгельм II, в некотором роде, имел много общего с Николаем II. Он также был убежден в своем божественном призвании и считался ярым сторонником самодержавия. Вот только, несмотря на революцию у русского императора осталось больше возможностей влиять на принятие законов, чем у его германского родственника. Поэтому именно через армию и победоносную войну кайзер видел шанс получить неограниченную власть.

Вскоре вокруг Вильгельма II сплотилась военно-промышленная элита, что всеми силами двигала Германскую империю на путь войны. Считая себя обделенными колониями, германцы хищнически оглядывались на своих соседей. При этом активно продвигая мысль в обществе о нахождении страны в окружении врагов.

Убийство эрцгерцога Франца Фердинанда лишь нажало спусковой крючок на давно взведенном ружье. Правящие круги Сербии готовы были выполнить почти все пункты Австро-Венгерского ультиматума, но пешка уже сыграла отведенную ей роль. Второй Рейх не зря столько лет готовился к войне и все прекрасно понимали потушить конфликт нельзя. Тем более, когда в нем заинтересованы несколько игроков. Хотя в самой Германии было немало проблем. После Бисмарка внутренняя политическая система рухнула, а внешнеполитические провалы практически не оставили у Германии союзников. Что не скажешь об амбициях, которые стремительно росли вверх.

Война сразу пошла не по плану и приняла затяжной характер. Никто не хотел воевать до последнего солдата путем полного разрушения собственной экономики. Получить часть территории противника с контрибуцией в виде колоний и домой за наградами. Так обстояли дела в прошлом веке, но в новом времени все изменилось. Поэтому требовались другие решения. Не только военного плана.

– Вы читали меморандум этого русского социалиста, переданный через Рихарда фон Кюльмана? – спросил Вильгельм II у своего собеседника, которым был Готлиб фон Ягов.

Статс-секретарь министерства иностранных дел Германской империи был сторонником мира с Антантой и… раздела Российской империи на множество мелких государств.

– Александр Парвус. Ловкий проходимец, мечтающий разбогатеть на революционных идеях. Помог нам в свое время в Османской империи и на Балканах. Возможно, имеет смысл использовать его связи в России для дестабилизации обстановки, – спокойно ответил статс-секретарь, ожидая взрыва эмоций от кайзера.

– Вы и правда верите бредням этого еврея мошенника? В то время как все ресурсы Рейха направлены на обеспечение нашей победоносной армии? Возмутительно! Рейх прежде всего! Мы не можем раскидываться деньгами. Я и сам от многого отказался ради победы…

Привычно дождавшись окончания спешной речи Вильгельма II статс-секретарь фон Ягов высказал свою точку зрения.

– Миллион рублей для нас не такие большие деньги, если в России рабочие будут выпускать меньше снарядов, а солдаты неохотно выполнять приказы командования. Таким образом мы сможем сберечь в сотни раз больше.

– Каков ваш план? – успокоился кайзер.

– Для всех Парвус будет нашим официальным агентом, что позволит создать дымовую завесу, которая отвлечет внимание от наших главных фигур. У нас есть более компетентные люди даже в правительстве противника. Если мы сможем нанести значительный урон или поражение на фронте, то агенты сделают свой ход и русскому императору придется принять мир на наших условиях.

– Прекрасно! Укажите необходимое финансирование, и я все согласую с министерством финансов. Хватит терять солдат и генералов в Восточной Пруссии, когда до победы во Франции остался один удар!

– Мой кайзер, я считаю французы и англичане намного опаснее русских. Лучше сосредоточить усилия на Восточном фронте, чтобы показать нашу силу и перейти к переговорам. Любая война рано или поздно заканчивается.

Вильгельм II недовольно посмотрел на своего министра. Военно-промышленная элита сместит кайзера при первых словах о мире.

– Если вы покажите достойный результат я обдумаю ваше предложение. А пока я жду вашего доклада о привлечении новых стран к нашему союзу…

Изменение ситуации на Восточном фронте повлияло на ход дальнейших событий. Теперь немцы готовы выделить намного больше ресурсов на начало подрывной деятельности в Российской империи.

Глава 11

Вокруг стола с разложенной картой разместился весь командный состав Отдельного Штурмового Батальона. Перед нами стояла непростая задача по поиску достойной цели и проведению диверсионных мероприятий в тылу противника. Сидеть в окопах в ожидании наступления для штурмового батальона слишком мелко и неэффективно. К моему глубокому сожалению, мозговой штурм пока ни к чему не привел, и я решил дать немного больше свободы Каппелю.

– Не имея на данный момент необходимого количества разведданных мы не можем заранее спланировать достойную операцию. Поэтому разделимся. Владимир Оскарович, перед вами стоит задача нанести максимальный урон противнику. Берите под командование третью и четвертую роту и действуйте также, как в Польше. Командование десятой армии еще не знакомо с нашей тактикой и не сразу сможет организовать противомеры. Наносите удары по путям снабжения и складам пока германцы не окопались по всей линии фронта. Справитесь?

– Так точно! Справлюсь! Опыта у сол… бойцов достаточно, – кивнул Каппель. – Чем займется вторая рота?

– Для поднятия авторитета штурмового батальона с целью дальнейшего развития и пополнения полка опытными солдатами нам требуется громкая акция. Пока не знаю, что именно. Решу на месте с бойцами второй роты. Пару дней отдыха и мы уходим в свободный поиск.

– Две сотни бойцов не пройдут незамеченными между германскими подразделениями. Сейчас все окрестности контролируются противником, – заметил Владимир Оскарович.

– Всегда есть выход. Запросим артиллерийскую подготовку и ложное наступление на одном из направлений, что позволит нам выйти на оперативный простор. Как раз вы будете действовать в ближней зоне, а мы отправимся дальше в тыл к германцам, где создадим временную базу для поиска подходящей цели. В точке выхода нас встретит Лейб-гвардии Конный полк, либо другой гвардейский полк. Договоренность с генералом Гартманом на оказание нам помощи есть.

На самом деле не все так плохо и по начала я сам думал, что моя задумка сплошная авантюра, но чем больше наблюдал за противником, тем чаще ловил себя на мысли, что немцам нечем ответить на вызов в виде штурмового батальона.

– Надеюсь, вы знаете, что делаете, Дмитрий Павлович, когда подвергаете себя подобному риску.

– Я полностью осознаю все риски и, уверяю вас, шансы на успех, как никогда высоки. Давайте лучше потратим оставшееся у нас время на подготовку.

Через несколько дней утренняя побудка у немцев началась с прилета снарядов. Артиллерия систематически перепахивала позиции только начавших обустраиваться немцев квадрат за квадратом. Взрывы на вражеских позициях были для солдат первой армии приятнее самой лучшей музыки, а после десяти минут непрерывной канонады на лицах появились робкие улыбки. В этот раз перед наступлением снарядов не жалели и стреляли по нормам более позднего времени.

– В атаку! Вперед!

Данная команда повторилась по всей линии окопов, и солдаты ускоренным шагом направились в сторону германских укреплений, при этому умудряясь на ходу стрелять в противника. Эффективность данной стрельбы сводилась к нулю, но я не вмешивался и правильно сделал. Чем ближе приближались солдаты к вражеским окопам, тем страшнее становилась немцам.

– Ура!

Удивительно было осознать, что в действующем пехотном уставе «Ура!» это команда ударить в штыки, а не только боевой клич, который повторяет каждый солдат. Но эта мысль не мешала мне наблюдать за тем, как несколько тысяч русских воинов блестя штыками и крича древний клич атакуют вражеские позиции. Резня шла жуткая и вскоре трупы немцев густо усыпали траншеи. И правда нет никого страшнее русского солдата в рукопашной схватке. Завораживающее зрелище.

Командование полностью согласилось с планом отвлечения и двадцать пятая пехотная дивизия отступит сразу же, как только враг покажет серьезное сопротивление. Нет смысла держаться за только что созданные укрепления врага и терять солдат. Как только пехота закрепилась на отбитых позициях мы верхом проскочили линию фронта. Солдаты при виде того, как мы в полной экипировке и с навьюченными поклажей лошадьми устремились вперед ухмылялись своим догадкам и крестились нам вслед. Порой обычный унтер знает о планах командования больше, чем некоторые штабные офицеры.

Спрятать две сотни бойцов с походным снаряжением в тылу противника такая же сложная задача, как и выбрать достойную цель для диверсии. Благо прусские леса еще не все вырублены. А вот с разведданными были определенные проблемы. Космическая разведка отсутствует как класс, воздушная почти не используется в виду большой потери самолетов в первые месяцы. Агентуры в прифронтовой зоне тоже нет и остается полагаться только на себя. Меня точно нельзя назвать диверсантом или бойцом Сил Специальных Операций для этого требуется далеко не штурмовая подготовка, но кое-что все же «могем».

Где вероятнее всего будет организован штаб корпуса или чем черт не шутит всей армии? Вряд ли в поле, а скорее всего в ближайшем городе. Как там обстоят дела с охраной? Ответ очевиден. Терять солдат при штурме с неясными перспективами точно не мой вариант. Но я не унывал. В свое время находясь рядом с командующими армиями и корпусами я заметил, что посмотреть на передний край фронта любимое дело почти всех полководцев.

До активной снайперской стрельбы и бомбардировок боевые действия еще не дошли, да и не принято пока специально охотиться за офицерами. Официально не принято. В нашем случае, смерть командующего армией ничего не изменит. Назначат нового. А вот взятие в плен вместе с документами то, что надо. Особенно, если по прибытию к своим заснять на камеру для потомков. Возьмем, как черновой план. Осталось дело за малым… начать работу.

Создав временный лагерь и максимально применив всевозможные способы маскировки, мы приступили к сбору информации. Разделив роту на группы, я отправил их в свободный поиск, а сам анализировал полученную информацию и вскоре удача улыбнулась нам. По донесением одной из групп по лесной дороге каждый день ездит большая колонна машин в сопровождении полусотни кавалеристов.

– Каждый день ездит по одному и тому же маршруту. Как думаешь, командир, готовятся к наступлению? – спросил сотник Глебов.

Весь мой батальон сборная солянка. Разные звания, разные виды войск, раздутые штаты. Впрочем, для моих целей важна эффективность, а не внешняя атрибутика, но приводить бойцов к единому знаменателю все же позже придется.

– Или показывают свою активность для штаба армии или командующего Восточным фронтом. У германцев наверху бушуют такие же интриги, как и у нас. Сделаем следующее. Проверим маршрут еще несколько дней и если он будет неизменным, то начнем операцию.

– Пойду распоряжусь. И нам лучше не затягивать. Казаки говорят крутятся вокруг нас несколько разъездов. Как бы не наткнулись на одну из наших групп.

– В таком случае не будем рисковать. Отзывай поисковые группы будем только наблюдать. Мы заканчиваем с поиском и готовимся к организации правильной засады.

Трое суток вполне достаточно для составления картины. С немецкой педантичностью в одно и тоже время колонна машин вместе с конным сопровождением выезжала ближе к линии фронта. Когда информация о нахождении в составе колонны крупного военачальника подтвердилась я дал команду на начало операции.

– Командир, группа разведки докладывает сегодня намного больше машин и конное сопровождение увеличили в несколько раз. Отменяем? – взволнованно спросил Глебов.

Отменять операцию в последний момент, когда мы потратили столько времени на подготовку и подтверждение цели… нет.

– Количество не имеет значение. Группы нападения готовы?

– Да.

– Действуем по плану. Открываем огонь только после моей команды и подрыва мин. Передай это всем бойцам.

Больше всего я ненавижу ждать. Порой ожидаешь день или два, а потом всего несколько минут стрельбы и уходишь с подготовленной позиции. Мои мольбы в этот раз были услышаны и вскоре за вековыми елями показалась колонна противника. Первыми двигался конный отряд, а за ними три пассажирские машины и несколько грузовых. Колонна двигалась без какой-либо проверки лесной дороги. Непуганые. Тем лучше для нас.

На всем протяжении лесной дороги, вдоль которой мы засели с обеих сторон, были установлены мины и отдав команду сапером я с волнением ожидал результата.

– Работаем!

Вместе со взрывом мины застрекотали пулеметы по обе стороны от дороги. Кинжальный огонь выкашивал германских солдат с методичностью работающей мясорубки. Редкие выстрелы в сторону леса по спрятавшимся казакам большой роли не сыграли. Классическая засада не раз еще покажет свою эффективность. Все-таки сколько тактических схем у меня в голове, что здесь еще не были применены или пока не укладываются в голове местных. Пару групп ССО и мы бы тут таких делов наделали…

– Первый взвод, контроль!

Под прикрытием своих товарищей бойцы, держа оружие наготове, проверяли последствия нашей засады и редких выживших. Выстрелы по колесам машин оказались действенным решением и попыток выйти наружу германские офицеры пока не проявляли.

– Командир, вам надо это увидеть. Кажись генерала в плен взяли, – довольно улыбался вахмистр, сверкая белыми зубами.

– Сейчас проверим, Семен, если подтвердится быть тебе старшим вахмистром.

– Ей богу генерал. Я знаки различия у германца еще до войны выучил!

Несколько машин окружили мои бойцы и по улыбке Глебова я понял, что вахмистр не ошибся. В самой комфортабельной машине разместился германский офицер со знаками различия генерала от инфантерии. Неплохой улов.

– Представьтесь. Ваша имя, фамилия, звание и должность.

– Генерал Герман фон Эйхгорн, командующий десятой армии, – держал лицо немецкий генерал.

Впрочем, я тоже старался не показывать свое удивление.

– Вы теперь находитесь в плену русской армии, генерал. Мы находимся в тылу вашей армии, поэтому достойных условий оказать не сможем даже при всем моем желании. Прошу принять это достойно и не совершать попыток побега.

– Могу я узнать, кто меня пленил?

– Великий князь Дмитрий Павлович Романов вместе с бойцами Отдельного Штурмового Батальона.

Успокоившись, что его пленил аристократ генерал дальше выполнял все команды беспрекословно, как и остальные офицеры штаба. Для них война закончилась. Конечно, фон Эйхгорн не сам Гинденбург, но для нас и такой улов может стать последним. Сейчас самое главное это унести ноги.

– Забираем пленных, документы и уходим!

Повторять команду не пришлось дважды. Лагерь давно был собран, а кони подготовлены. Поэтому в первый же день мы смогли оторваться от возможного преследования и заночевать в очередном лесу. Погода к ночи испортилась резко похолодало и повалил снег. Рано я радовался раннему приходу весны. Зима еще не хотела отступать.

Две сотни бойцов второй роты вместе с пленными скрывались в заснеженном лесу, который в свое время видел множество армий. Начиная от рыцарских орденов и заканчивая отступающими остатками «великой армии» французов. После нервного дня бойцам хотелось выговориться или еще как-то сбросить напряжение, поэтому я не удивился вопросу казака.

– Командир, а вам бывает страшно?

На подчиненного гневно посмотрел командир группы. И даже некоторые пленные германцы повернулись в нашу сторону, ожидая моего ответа. Неужели знают русский язык…

– Страх он разный бывает. Страха смерти нет. Ее не избежать это естественный конец нашего существования. Есть страх не успеть сделать все задуманное и не оправдать надежды людей, что верят в нашу победу. Все смертны и надо быть готовым к тому, что следующее утро ты уже не увидишь. Бывший мобилизованный крестьянин, гвардеец или офицер княжеских кровей умирают одинаково. И в конце концов о человеке остается только память. Хорошая или плохая.

Бойцы после моих слов смотрели на языки пламени каждый думая о своем. Сколько таких разговоров было в прошлой жизни также у костра. Кто-то думает в этот момент о семье и близких, кто-то мечтает о том, как вернется на гражданку и оторвется за себя и еще за пару людей, а для некоторых важно следовать правильной идеи. И со всеми надо уметь работать. Как же не хватает хорошего замполита без заученных речей.

– Зачем вообще нужна эта война? – не унимался казак, чем вызвал неодобрение даже у немцев.

Ожидаемый и довольно частый вопрос, на который не сразу дашь ответ. Про ресурсы и жизненное пространство казак не поймет. Про передел колоний и борьбу торговых домов Европы тоже навряд ли, как и помощь далекой Сербии с выполнением союзнических обязательств.

– Так вышло, что наша держава вступила в войну. Хотим мы этого или нет уже неважно. У правительства и дипломатов не получилось погасить мировой пожар и теперь мы делаем все возможное, чтобы не потерять себя в этом огне. Поражение в войне или кризис власти будет означать череду бунтов по всей стране и дальнейший развал империи с вероятным кровавым исходом. Единственный для нас выход это победа, несмотря на все трудности. В ином случае последствия будут ужасны.

– А когда мы победим?

– Если будем и дальше выполнять поставленные задачи победа будет не за горами. Все, хватит разговоров! Отдыхайте. Рано утром продолжим движение.

На следующий день безумная скачка продолжилась. До линии фронта оставалось всего ничего, но последний рывок, как известно он трудный самый. Леса закончились и прятаться больше негде, а на открытом пространстве чувствуешь себя беззащитным. Взгляд иногда невольно поднимается вверх в поисках вражеского дрона и потом приходит осознание, что другое время и даже самолет пока не слишком опасен.

– Немцы, как с цепи сорвались конные разъезды и в каждом населенном пункте чуть не по батальону солдат. Что будем делать, командир? – спросил Глебов после разговора с разведчиками.

– Начинайте запускать сигнальные ракеты. Хуже уже не будет.

Вопрос времени, когда нас прижмут и тут остается только принимать неравный бой или идти на прорыв оставляя за спиной прикрытие.