Текст книги "Пушки Смуты. Русская артиллерия 1584–1618"
Автор книги: Алексей Лобин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)
Артиллерия и война технологий
«Ключами от городов» бургундский герцог Карл Смелый назвал огнестрельную артиллерию – новый род войск, пришедший на смену камнеметательным машинам, – с помощью которой часто решались судьбы городов. Историки неоднократно отмечали возрастающую роль артиллерии в европейских войнах XV–XVI вв. В целом огнестрельное оружие существенно поменяло облик войн не только в Западной, но и в Восточной Европе.
Однако некоторые представители «евроцентричной школы» в лице К. Краузе[36]36
Krause K., Arms and the State: Patterns of Military Production and Trade (Cambridge University Press, 1992), Р. 48–52.
[Закрыть], Д. Гранта[37]37
Grant J. Rethinking the Ottoman ‘Decline’: Military Technology Diffusion in the Ottoman Empire, Fifteenth to Eighteenth Centuries, in: Journal of World History. 10, Nr. 1(1999). P. 179–201.
[Закрыть] и других исследователей предлагают относить военную промышленность ряда государств эпохи Средневековья к т. н. «производителям третьего уровня» («third-tier produce»), которые сильно отставали в развитии военных технологий. К «производителям третьего уровня» помимо Оттоманской империи причисляют Венгрию, Польшу, ВКЛ и средневековые балканские государства. Относительно России существуют более категоричные оценки, выраженные, например, в словах американского исследователя Маршалла По[38]38
Маршалл По. Выбор пути. Почему Московия не стала Европой // Родина. 2003. № 11. С. 26–27.
[Закрыть].
В настоящее время подобные мнения о предполагаемой «неполноценности» оружейной промышленности Восточной Европы и исламского мира оспариваются рядом военных историков. В частности, об этом пишет и современный венгерский исследователь Габор Агоштон, который провел сравнение развития военных технологий в Оттоманской империи и России с Европой[39]39
Ágoston G. Ottoman artillery and European military technology in the fifteenth to seventeenth centuries, in: Acta Orientalia Academiae Scienciarum Hungaricae 47 (1994). P. 21–22; Ágoston G. Military Transformation in the Ottoman Empire and Russia, in: Kritika: Explorations in Russia and Eurasian History. 2011. Vol. 12. № 2. P. 281–319.
[Закрыть]. О роли военных технологий и огнестрельного оружия в Восточной Европе пишут и авторы сборника «Warfare in Eastern Europe, 1500–1800» (под ред. Б. Дэвиса)[40]40
Warfare in Eastern Europe, 1500–1800. Edited by Brian L. Davies. Leiden, Netherlands: Brill, 2012. 364 p.
[Закрыть].
В то же время в западноевропейской историографии продолжаются дискуссии о роли «порохового оружия» в становлении империй – историки полемизируют на предмет того, существовала ли связь между подъемом государства и использованием технологии пороха, с одной стороны, и упадком и технологической атрофией, с другой[41]41
Parker G., The Military Revolution: Military Innovation and the Rise of the West, 1500–1800. Cambridge: University Press, 1988, Carlo M. Cipolla, Gun, Sails and Empires. Technological Innovation and the Early Phase of European Expansion, 1400–1700. New York, 1965. P. 90; Bert S. Hall, Weapons and Warfare in Renaissance Europe: Gunpowder, Technology and Tactics. Baltimore, 1997. P. 212–216; Ágoston G. Behind the Turkish War Machine: Gunpowder Technology and War Industry in the Ottoman Empire, 1450–1700. In: The Heirs of Archimedes: Science and the Art of War through the Age of Enlightenment. Cambridge, 2005. P. 101–133.
[Закрыть].
Несомненно, что Российское государство к концу XVI в. – это не отстающая в плане артиллерии страна. К этому времени она впитала в себя основные достижения европейской металлургии и пороходелия. Ее артиллерийский парк не уступал имперскому и, скорее всего, превосходил по мощи артиллерию соседей. Несомненно, что театр боевых действий в Ливонии, Литве и Северо-Западной части России накладывал свой отпечаток на применение военных технологий. Войны XVI столетия (и Ливонская война не исключение) в Восточной Европе – это не только стремительные грабительские походы мобильных ратей, это прежде всего борьба за ключевые пункты, города. Периоды «малой войны», состоящей из набегов и рейдов по территории противника, проходили без использования пушек. Однако борьба за укрепленные пункты – крепости – подразумевала применение тяжелого вооружения. Крупнокалиберная артиллерия разносила в щебень кирпичные стены рыцарских замков, ровняла с землей деревянные укрепления или же одним своим видом заставляла гарнизоны капитулировать. Война действительно в каком-то смысле стала войной технологий – противники использовали друг против друга самые передовые достижения в металлургии и военном деле. В конечном итоге по результатам кампании 1558–1560 гг. лучшие орудия Ливонии («das beste geschutte») оказались в руках «московитов»[42]42
Riga’s ältere Geschichte in Übersicht, Urkunden und alten Aufzeichnungen // Monumenta Livoniae Antiquae. Bd IV. Riga; Dorpat; Leipzig, 1844. Р. 110. – Магистр Ливонского ордена Г. Кетлер позже жаловался императору Фердинанду I, что Московит «захватил все мои лучшие орудия» (Письмо магистра Ливонского ордена Готарда Кетлера императору Священной Римской империи Фердинанду I от 1 октября 1560 г. // Родина. Российский исторический иллюстрированный журнал. 2004. № 12. С. 51).
[Закрыть]. Самые красивые и качественные стволы были включены Иваном Грозным в состав «государева огнестрельного наряда». В свою очередь, «большие и красивейшие московитские орудия» в ходе боевых действий 1578–1582 гг. были захвачены шведами и польско-литовскими войсками.
Я уже отмечал в своих работах, что новинки артиллерийского дела проникали в Россию с некоторым опозданием. На протяжении всего XVI в. Ливония, Ганза, Польская корона и Великое княжество Литовское всячески препятствовали проникновению новых военных технологий – военные специалисты задерживались властями Ливонии, Ганзы, Польской короны и Великого княжества Литовского, в некоторых случаях даже арестовывались. Известны многочисленные инструкции магистра ордена, польского короля, Совета приморских городов и мандаты императора о недопустимости провоза стратегических товаров в Московию.
Тем не менее имеется множество примеров знакомства русских с передовыми достижениями в артиллерии[43]43
Подр.: Лобин А. Артиллерия Ивана Грозного. М., 2019.
[Закрыть]. Русские рати в осадах задействовали большое количество артиллерийских стволов. По моим подсчетам, за период правления Ивана Грозного в «осадном наряде» царя имелось не менее 92 тяжелых орудий, из них не менее двенадцати крупных бомбард и девятнадцати мортир – и речь идет только о тех стволах, которые участвовали в боевых действиях.
Поэтому, когда Джильс Флетчер в 1588 г. писал восторженные строки о русской артиллерии («Полагают, что ни один из христианских государей не имеет такого хорошего запаса военных снарядов, как русский царь, чему отчасти может служить подтверждением Оружейная палата в Москве, где стоят в огромном количестве всякого рода пушки, все литые из меди и весьма красивые»[44]44
Дж. Флетчер. О государстве русском // Проезжая по Московии. М., 1991. С. 95–96.
[Закрыть]), то вряд ли он сильно преувеличивал. Изучение документов позволяет рассмотреть основные особенности производства русской артиллерии накануне Смутного времени.
Ведомство русской артиллерии. Пушечный приказ и его столы
Да еще доведетца в Пушкарском приказе в полковом ходу и ко всякому делу всегда устроити полковой скорострельной и дробовой наряд, судовые мосты, приступные лестницы…
«Воинская книга» 1607 г.
В документах первое упоминание о неком «Пушечном приказе» относится к 1577 году: в списке «бояр, окольничих и дворян, которые служат из выбора» указаны начальник этого приказа Семен Коркондинов и его помощник Федор Пучко-Молвянинов, которые еще два года назад числились в Разряде как «головы у наряда»[45]45
АМГ. Т. I. СПб., 1890. С. 39.
[Закрыть].
Постепенно круг контроля приказа расширился – к 80-м годам он был ответственен за производство не только орудий, но и боеприпасов[46]46
Акты, собранные в архивах и библиотеках Археографической экспедицией. СПб., 1836. Т. I. № 205.
[Закрыть]. В октябре 1582 г. игумену Кирилло-Белозерского монастыря Игнатию с братьею велено сварить «емчуги добрые» (селитру) и прислать ее в Пушечный приказ[47]47
ААЭ. Т.I. С. 379. № 317; РИБ. Т. XXXII. № 300.
[Закрыть]. В 1585 году кузнецам этого учреждения были выданы деньги на сукно[48]48
Дополнение к Актам историческим. Т. I. СПб., 1846. № 131. С. 197–198.
[Закрыть].
В отечественной историографии существует версия о том, что с 1610 года Пушечный приказ поменял название и стал именоваться Пушкарским приказом[49]49
Лебедянская А.П. Архив Пушкарского приказа в его прошлом и настоящем. Л., 1946 (рукопись БФ ВИМАИВ и ВС); Богоявленский С.К. О Пушкарском приказе // Сб. в честь М.К. Любавского. Пг., 1917. С. 375.
[Закрыть]. Однако обращение к источникам опровергает это предположение. В 1580-е гг. приказ именуется то Пушечным, то Пушкарским. В документах долгое время путали старое («Пушечный») и новое («Пушкарский») названия приказа. Так, словосочетание «Пушечный приказ» встречается в документах 1577–1598, 1627 гг., Пушкарский с 1582 г.
Ввиду неясности функций и работы Городового приказа в конце XVI – начале XVII в. уже в советское время на страницах научных журналов родилась дискуссия, в которой приняли участие известные историки А.П. Лебедянская, С.М. Каштанов, В.И. Буганов и др.[50]50
Лебедянская А.П. Пушкарский приказ. Опыт изучения организации артиллерийского ведомства, управления и производства в Московском государстве в XVII столетии. Автореферат дисс…. канд. ист. наук. Л., 1949; Яковлева О.А. К статье «Материалы из истории русской техники в неопубликованной летописи первой четверти XVII в.» Городовой приказ в Московском государстве XVI в.» // Известия АН СССР. Отделение технических наук. 1951. № 9. С. 1432; Буганов В.И. О Городовом приказе в России XVI в. // Вопросы истории. 1962. № 10. С. 211–214; Каштанов С.М. Еще раз о Городовом приказе XVI в. // Вопросы истории. 1963. № 11. С. 211–213; Он же. Известие о Засечном приказе XVI века // Вопросы истории. 1968. № 7. С. 204;.
[Закрыть]. В 2007 г. Д.В. Лисейцев пришел к выводу, что упоминаемый в 1577–1613 гг. Городовой и в конце XVI в. Засечный приказы – это иные названия того же Пушкарского[51]51
Лисейцев Д.В. К вопросу о Городовом приказе конца XVI – начала XVII в. // Российская реальность конца XVI – первой половины XIX в.: Экономика. Общественный строй. Культура. Сборник статей к 80-летию Ю.А. Тихонова. М., 2007. С. 10–36.
[Закрыть]. То есть, по мнению историка, Пушкарский приказ в документах могли именовать и Городовым, и Засечным. В справочнике Лисейцева Д.В., Рогожина Н.М., Эскина Ю.М. отмечено, что Пушкарский приказ «фигурировал также под названиями Городового, Городовых дел и Засечного приказов (что породило в науке ряд ошибочных гипотез об этих ведомствах)»[52]52
Лисейцев Д.В., Рогожин Н.М., Эскин Ю.М. Приказы Московского государства XVI–XVII вв.: словарь-справочник. М.; СПб., 2015. С. 146.
[Закрыть].
Основная аргументация о тождественности Пушкарского, Засечного и Городового приказов сводится к тому, что:
1. В 1577 г. на отписку воевод Борзуня в Городовой приказ стоит пометка об отсылке грамоты к Истоме Евскому, который через три года упоминается как дьяк Пушечного приказа. Еще 3 июня 1577 г. Истома Евской выступает еще и в качестве дьяка Засечного приказа.
2. В 1613 г. по документам Печатного приказа Городовой и Пушкарский приказы возглавляли одни и те же лица – кн. Л.О. Щербатый, Ч.И. Бартенев, дьяки Н. Перфирьев, И. Федоров и Ф. Ларионов.
3. Круг задач Пушкарского приказа в 1613 г. вполне совпадает с функционалом Городового и Засечного: он занимается починкой городских укреплений и засек.
Не со всеми приведенными аргументами можно согласиться. Во-первых, можно говорить о том, что И. Евской был дьяком одновременно и Городового, и Земского приказов – явление достаточно распространенное в те годы. То, что он 19 июня 1580 г. упоминается в Пушечном приказе, не может свидетельствовать в пользу того, что тремя годами ранее он работал в нем же.
Нет ничего удивительного в том, что Городовой, а не Пушечный приказ ведал пушкарями и припасами в подчиненных им ливонских городах. Для примера: с конца 30-х гг. XVII в. города Новгородской земли вместе с находившимися в них пушкарями управлялись в Новгородской четверти, пушкари приморских городов – в Устюжской четверти.
Комплекс документов 1577–1583 гг. Городового приказа связан с деятельностью по управлению крепостями Ливонии, а также городами России (Коломна, Галич). Засечный приказ в это время управлял засечным строительством, а функции Пушечного приказа заключались в производстве орудий («пушечное дело», «пищальное дело») и припасов («зелейное дело», «ямчужное дело», «ядерное дело»).
Нет ни одного документа, указывающего на то, что Городовой или Засечный приказы ведали производством артиллерии. Первый приказ исчезает со страниц документов после 1583 г. и вновь появляется только в июне 1613 г. Второй также мимолетно упоминается в 1577/78 гг. и исчезает со страниц документов. Пушечный же приказ постоянно фигурирует в 1577, 1580, 1581, 1582, 1585/86, 1589/90, 1598/99 гг.
По второму пункту аргументов можно лишь отметить, что здесь могла быть как техническая описка (единичное упоминание Городового приказа с управленческим составом Пушкарского приказа), так и временное учреждение («воскрешение») нового ведомства накануне последующего поглощения его функций Пушкарским приказом.
Нет никаких сомнений в том, что не позднее 1616 г. дела о крепостях и засеках стали ведаться в учрежденных городовом и засечном столах Пушкарского приказа, а документация Городового и Засечного приказов перешла в артиллерийское ведомство.
Дела Пушкарского приказа об определении засечных голов и сторожей к рязанским, лихвинским, одоевским и прочим засекам, об исправлении засек, платеже пенных денег за порубку казенного леса в засеках и т. д. хранятся в Научном архиве СПбИИ РАН в фонде И.Х. Гамеля (Ф.175) и Коллекции Ф.А. Толстого (К.133), в фонде 532 ОР РНБ. Документы показывают разделение приказа на особые отделы – «столы». Вопрос о времени их образования на сегодняшний день остается открытым. Историки С.К. Богоявленский и А.П. Лебедянская установили, что в Пушкарском приказе существовало три стола – денежный, городовой и засечный[53]53
Богоявленский С.К. О Пушкарском приказе. С. 385; Лебедянская А.П. Пушкарский приказ. С. 30.
[Закрыть].
Изучение имеющихся в нашем распоряжении документов АСПбИИ РАН (ф. 175. Оп. 1. Кн. 27) позволяет говорить о существовании не трех, а пяти столов: деятельность пушечного стола источники фиксируют еще в 1610-х гг., судный стол упоминается с 1620-х гг. XVII в.[54]54
Судный стол ведал служилыми людьми пушкарского чина. В этой инстанции разбирались как уголовные, так и гражданские дела (грубое нарушение поруки, пропажа имущества, «винные и табашные торговли», убийства, земельные иски и т. д.). Один из ранних документов судного стола относится к 1629 г. В начале октября 1629 г. засечный сторож Тульской Корницкой засеки С. Руднев бил челом в судный стол приказа, жалуясь на то, что «нынешние полковые и осадные воеводы» чинят ему и служилым людям «налог, обиды и продажи», а до этого, отмечает С. Руднев, судили их «в судных исках на Москве в Пушкарском приказе». Дьяки среагировали быстро: 15 октября, рассмотрев жалобу, они уже набросали черновик грамоты тульскому воеводе, в которой указали: «…ты б на того засечного сторожа Савку Руднева перед собою управы никому ни в каких исках не давал… и продаж ему и убытков в том не чинил, а кому до него какое дело не в великих исках….управу дают засечный голова да приказчик, а кому будет дело в больших исках, и те б… нам бить челом об управе на Москве в Пушкарском приказе» (Отдел рукописей РНБ. Ф. 532. Ч. 1. № 326–327).
[Закрыть]. Засечный стол Пушкарского приказа встречается в документах с 1616 г. Он ведал «засечным делом», а именно постройкой укреплений («засек») на западных, восточных и южных рубежах Московского государства. В первой четверти XVII в., в годы Смуты, засечная черта на южной окраине Московского государства перестала играть роль южного рубежа; состояние оборонительных сооружений было неудовлетворительным, т. к. многие укрепления были разрушены татарами. Первые действия засечного стола заключались в починке сооружений «черты». Фрагменты приходо-расходной книги 1616 г. содержат сведения только о латании брешей в оборонительной линии. Строительство новых засек и укреплений не производилось, по крайней мере документы Пушкарского приказа об этом ничего не сообщают. Даже после набега 1622 г., когда татарами были разграблены Белевский, Данковский, Дедиловский, Епифанский и Одоевский уезды, каких-либо существенных изменений не происходило. Правительство поделило засеки между Разрядным и Пушкарским приказами. Первому подчинялись восточные и западные засеки (Алаторская, Опочецкая и др.), второму достались самые ответственные южные укрепления[55]55
РИБ. Т. II. С. 559.
[Закрыть]. До 1632–1634 гг. деятельность Пушкарского приказа была сосредоточена на подготовке к Смоленскому походу. Южная черта только формально входила в его ведомство. Опустошительные набеги 1631–1634 гг. заставили правительство сосредоточить основное внимание на развертывании новых мощных укрепительных линий. Тогда строительство затянулось на несколько десятилетий.
В Описи дел Пушкарского приказа 1639–1645 гг., а также в других его документах 1626–1644 гг. содержатся данные об Арзамасской, Белевской, Веневской, Зарайской, Каширской, Козельской, Коломенской, Кропивенской, Кцынской, Лихвинской, Перемышльской, Ряжской, Рязанской, Тульской и Шацкой засеках[56]56
ОР РНБ. Ф. 532. Ч. 1. № 581. Л. 1–57.
[Закрыть]. Из них Коломенская и Зарайская были вскоре упразднены.
Однако разделение управления над засеками вызвало неразбериху. Дела некоторых засек пересылались в Разряд, а затем возвращались обратно в Пушкарский приказ. Например, документы Арзамасской засеки в 1626 г. были в артиллерийском ведомстве, а в 1635 г. – в Разряде[57]57
РИБ. Т. II. СПб., 1875. С. 558.
[Закрыть]. В 1638 г. засечный стол Пушкарского приказа временно упразднили и дела его перекочевали в Разрядный приказ[58]58
АМГ. Т. II. СПб., 1894. С. 60–91.
[Закрыть], но, как оказалось, не все, а только документация Тульской, Каширской, Рязанской, Козельской и Лихвинской засек. В 1641 г. засечные дела вновь пересылаются в Пушкарский приказ, который в памятях, адресованных Разряду, отмечает, что не все чертежи были присланы обратно[59]59
АМГ. Т. II. СПб., 1894. С. 120.
[Закрыть]. Как видим, такие пертурбации были в обычной практике московских приказов.
В 1646 г. Разрядный приказ организует постройки Синбирской черты, соединяющей Белгородскую и Закамскую оборонительные линии. Приказы постоянно переписываются друг с другом относительно некоторых особенностей организации обороны. Чтобы сосредоточить засечное дело в одних руках, царь в 1659 г. «то засечное дело во всем указал… ведать в Пушкарском приказе»[60]60
ПСЗ. Т. I. СПб., 1830. № 258.
[Закрыть]. Засеки, обновленные в 1636 г., к 60-м гг. уже обносились и пришли в упадок. По донесению инспекторов они требовали срочного восстановления[61]61
АМГ. СПб., 1901. Т. III. № 242.
[Закрыть]. Засечный стол Пушкарского приказа снова принялся строить новые засечные линии и чинить старые, для чего имелись специальные чертежи. Так, согласно одному документу, «чертеж и роспись» Веневской засеки от 1638 г. воевода послал в приказ, «и чертеж государь осмотрел»[62]62
АМГ. СПб., 1894. Т. II № 115.
[Закрыть].
Городовой стол, судя по сохранившимся документам, перенял функции прежнего Городового приказа – ведал постройкой укреплений, учетом, «сколко в городех пушек, зелья, свинцу и иных пушечных запасов». Он образовался, скорее всего, в начале XVII века. Документация о «городовых делех» постоянно пересылалась из одного приказа в другой и вследствие волокиты оседала в разных архивах, поэтому точно установить время образования городового стола очень сложно. Но не все города подчинял себе Пушкарский приказ. Сметный список 1629 г. перечисляет 83, а список 1637 г. – 64 города. В 1646 г., по неполным данным «Описной книги пушек и пищалей», городовой стол контролировал артиллерию около 100 крепостей[63]63
Там же. С. 363; ОР РНБ. Ф. 550. F – IV–75. Л. 4–127 об.
[Закрыть].
Особой неустойчивостью отличались отношения с Разрядным приказом, иногда в некоторых городах «городовое дело» ведал Разрядный приказ, а наряд – Пушкарский[64]64
Лихачев Н.П. Разрядные дьяки XVI в. СПб., 1888. Приложения. С. 34–44.
[Закрыть]. К примеру: Пронск и Валуйки только с 1626 по 1633 г. 4 раза переходили под власть того и другого приказов; если пушкарским чином руководил второй, то полоняничьи деньги с них собирал первый[65]65
АМГ. СПб., 1890. Т. I. С. 617.
[Закрыть].
Пушечный стол Пушкарского приказа управлял непосредственно производством пушек, колоколов, снарядов (т. е. «пушечными делами»). Это был чисто «технический отдел» приказа. Главным объектом ведения стола был Пушечный двор. Комплекс сохранившихся документов этого канцелярского отдела помогает проследить организацию производства орудий на всех ступенях их изготовления: от заказа правительства до приема на склад готовых пушек. Пушкарский приказ получал царский указ об отливке орудий. Рассмотрев указ в соответствии с возможностями пушечного производства, руководство приказа в лице судьи и дьяков принимало решение об отливке определенного числа орудий такого-то типа и такого-то калибра. Мастера предоставляли в приказ сметы, пользуясь как своим опытом, так и справочниками по литью («роспись пищальных образцов», «роспись образцовая арталорейским пушкам» и др.)[66]66
Описание актов собрания графа А.С. Уварова. Акты исторические. – М., 1905. С. 514; РИБ. Т. XXI. Кн. 1. СПб., 1907. С. 677.
[Закрыть]. После отливки орудия простреливались на полигонах (на этом велись отчеты о стрельбах). Не всегда удавалось вылить пушку «без порух». Анализ протоколов испытаний новых пищалей дает основание заключить, что бракованным («охульным») считалось орудие, у которого стержень залит металлом; образовывались привары и неровности на поверхности; был недолив ствола; были раковины («ноздри») и свищи.
В Пушкарском столе ведался и пушкарский чин. Под пушкарским чином подразумевают служилых людей «по прибору», деятельность которых так или иначе связана с артиллерией. Все они делились на воинские (пушкари, затинщики, воротники) и мастеровые чины (мастера, казенные кузнецы, плотники). Служилые люди пушкарского чина жили в слободах, называемых «пушкарскими». Самая большая пушкарская слобода находилась в Москве, в непосредственной близости от Пушечного двора, у церквей Сергия и Преображения «в Пушкарях».
В городах пушкарям разрешалось селиться на расстоянии не более 2 верст от города, чтобы в случае опасности они могли успеть занять место у городских орудий. В своих слободах и посадах пушкари занимались торгово-промышленной деятельностью и сельским хозяйством.
В военное время, по распоряжению Пушкарского приказа, часть из них направлялась в армию, в составе которой пушкари подчинялись начальникам артиллерии – пушкарским головам. Оставшиеся в городе, согласно росписным спискам, на случай осады посменно дежурили у своих орудий и следили за их исправным состоянием.
Для подготовки высококвалифицированного артиллериста, хорошо знающего «пушкарское дело», владеющего основами баллистики и инженерного дела, техникой заряжания и прицеливания, нужны были многие годы, поэтому правительство было заинтересовано в укреплении семейной традиции, преемственности передачи опыта пушкарского дела «от отцов детям, от дядь племянникам». Однако недостаток специалистов по артиллерийскому делу вынудил правительство пойти на ряд мер. После тяжелых времен Смуты, когда возник дефицит квалифицированных кадров, традиционные способы комплектования («от отцов дети, а от дядь племянники») не могли обеспечить нужные потребности в обслуживании большого парка орудий, поэтому возможность «государевой пушкарской службы» стала распространяться и на посадское население. При поступлении на службу новоприборные из «черных слободцов и вольных людей» освобождались от налогов; им выдавалось единовременное пособие и назначались денежный и хлебный оклады.
Илл. 2. Описания орудий XV в. в документах XVII в.
Набранные на государеву службу предоставляли в приказ «поручную запись», которая фактически удостоверяла принадлежность к пушкарскому чину. Новоприборные целовали крест и обязывались «…с государевой службы не сбежать ни в Крым, ни в Литву, ни в Нагаи, ни в Немцы, ни в которые государства не отъехать, ни красть, ни розбивать, ни зернию не играть, ни корчмы, ни бл…ди не держать и с воры не знатца, ни над государевой казною хитрости ни в чем не учинить»[67]67
Акты юридические, или Собрание форм старинного делопроизводства. СПб., 1836. № 306; Отдел рукописей РНБ. Ф. 532. Часть 3. № 2077. Сст. 1.
[Закрыть]. В случае нарушения поруки виновных могли жестоко наказать – вплоть до смертной казни, а с тех, кто поручался за преступника, взимали штраф. Более привилегированные московские пушкари могли набираться не только из родственников пушкарей, но и из лучших городовых пушкарей[68]68
Акты юридические… СПб., 1836. № 284.
[Закрыть]. Можно с уверенностью утверждать, что московские артиллеристы являлись элитой пушкарского чина.
Пушкари несли два вида службы: «домашнюю» (в своей слободе и родном городе) и «отъезжую» (походная и посылочная командировки в уезды страны). Весь командный состав наряда в походе назначался Пушкарским приказом по указу великого государя. «Головы у наряду» (в начале XVII в. – пушкарские головы) и подьячие по росписи принимали орудия и боеприпасы, снаряженные в поход; в указе и росписи также сообщались сведения о средствах передвижения и стрельцах для охраны «Большого и полкового государева наряда». Вместе с пушкарями в поход шли кузнецы и плотники «для поделок у наряда». К обслуживанию орудий приписывались также «посошные люди».
Весь персонал, работавший на Пушечном дворе, делился на пушечных и литейных мастеров, пушечных «литцов», плавильщиков, учеников пушечного дела, подмастерьев. В 1598–1599 гг. под руководством «пушечного приказчика» И. Трескина пушечным литьем на дворе занимались 3 мастера (А. Чохов, С. Дубинин, Р. Евсеев)[69]69
АСПбИИ РАН. Ф. 175. Оп. 1. Е.х. 1. Л. 1.
[Закрыть].
Литейщики работали артельно. Каждый мастер упоминается в документах «с ученики»[70]70
Там же. Оп. 2. Е.х. 5. Л. 1 об. – 2.
[Закрыть]. Ученики работали под руководством литейщика довольно продолжительное время, прежде чем их могли допустить к самостоятельным пробам. Ученикам мастера Д. Кондратьева только после 10 лет подготовки было разрешение сделать «на опыт по пищали, ядро по 4 гривенки»[71]71
ОР РНБ. Ф. 532. Ч. I. № 471; АЮБ. Т. III. СПб., 1884. С. 475.
[Закрыть]. После смерти «литца» его ученики обычно переходили работать к другому[72]72
АСПбИИ РАН. Ф. 175. Оп. 1. Е.х. 1. Л. 1 об. – 2.
[Закрыть].
В 1637 г. на литейном дворе штат служащих составлял 5 «пушечных литцов», 37 учеников, 2 колокольных «литца» и 10 учеников, 6 паникадильных мастеров и 14 учеников, 1 плавильный мастер и 5 учеников, а также паяльщики, накатчики, кузнецы, плотники и пушечные извозчики[73]73
Богоявленский С.К. О Пушкарском приказе… С. 371–372.
[Закрыть]. Для сравнения: в 1638 г. на этом заводе только пушечных и колокольных мастеров насчитывалось 40 человек[74]74
Переписные книги г. Москвы 1638 г. М., 1881 С. 248–268.
[Закрыть].
Таблица. Московские служилые люди пушкарского чина, подведомственные Пушкарскому приказу (1618–1629 гг.)[75]75
АСПбИИ РАН. Ф. 175. Оп. 1. № 329; Оп. 3. Кн. 27. Л. 117–136; Лебедянская А.П. Пушкарский приказ (рук. канд. дис.). М., 1950. Прилож.; АВИМАИВ и ВС. Ф. 1. Кн. 3.Л. 1–72.
[Закрыть]
Примечание: Списки 1618–1629 гг. далеко не полные. В них приведены лишь те служилые люди, которые на момент переписи находились в Москве. Те, которые были «в отъезде», в документах не фиксируются. Также в них не приводятся списки пушкарских голов.
