Текст книги "Последний философ"

Автор книги: Алексей Лебедев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Лебедев Алексей
Последний философ

Алексей Лебедев

ПОСЛЕДНИЙ ФИЛОСОФ

Они назвали эту планету Мечтой. Этот холодный и безжизненный мир высохших океанов и безбрежных пустынь казался им раем. И действительно, об этом можно было только мечтать трем молодым исследователям, на свой страх и риск отправившимся в неизведанную область Галактики, – сразу же найти останки древней цивилизации. И не какие-нибудь глиняные черепки или консервные банки, нет. Серые волны песка в бессилии разбивались о стены неприступных цитаделей. Ступенчатые пирамиды и купола, казалось, возвышаются над самим Временем, исполненные гордого покоя и величия.

Звездолет опустился у подножия одного из громадных зданий, и трое людей замерли в немом восхищении перед экраном обзора.

– Здорово, – наконец, выдохнул Фил Томсон. – Да, ребята, так везет только раз в жизни.

– А тебе, небось, уже мерещатся сокровища, – сыронизировал Эдвин Кент. – Не терпится запустить в них свои жадные руки.

– А почему бы и нет? ИМ-то теперь уже ничего не нужно.

– Кто знает. Возможно, и мертвые, они стоят на страже своей культуры. Проклятие падет на осквернителей гробниц...

– Ой, Эдвин, кончай, – воскликнула Джейн Ламонт, третий участник экспедиции. – Мне прямо страшно стало.

Кент расхохотался.

Работы здесь хватило бы на сотни лет, но от нашей троицы этого не требовалось: в любом случае они были первооткрывателями. Необходимо было собрать хотя бы поверхностную информацию о здешней культуре, чтобы провести классификацию и выбрать методику дальнейших исследований.

Через пару дней трое собрались в кают-компании обменяться мнениями.

– Сокровищ здесь нет, – сказал Фил. – Ни золота, ни драгоценностей. Ничего, что бы радовало глаз. Похоже, они жили весьма аскетично. Это довольно странно, учитывая их уровень развития.

– Материалист! – укоризненно произнес Эдвин. – Тебе бы их уровень. Они-то понимали, что не в деньгах счастье. И оставили после себя истинные сокровища – книги. В них заключена вся мудрость Мечты за тысячи, а может, и миллионы лет.

– Да уж, этого добра навалом, – кивнул Фил. – Похоже, чтобы прочитать их, тоже потребуется не одна тысяча лет. Меня больше интересует сплав, из которого сделаны страницы, – очень легкий и прочный, не подверженный коррозии. Его можно было бы использовать для обшивки космических кораблей.

– И слушать не хочу! – притворно ужаснулся Эдвин. – Джейн, а как твои дела? Как продвигается расшифровка?

– Пока удается только выделить формальные знаковые структуры, – сообщила Джейн. – Их язык не похож на известные нам. Отсюда следует, что Мечта не была колонизирована ни одной из известных нам разумных рас. Здесь развилась совершенно самостоятельная цивилизация.

– От которой не осталось ни одного живого существа, с которым можно было бы поговорить, – заметил Фил. – Как же ты собираешься связать знаки с понятиями? Разве что где-нибудь найдется азбука с картинками.

– Если бы я знала, где искать, Фил, – грустно заметила Джейн. – То, что мы нашли, похоже, библиотека серьезных книг, без картинок. В них, должно быть, полно абстракций. Например, вот этот знак.

– Похоже на планету с кольцом, – сказал Фил. – Например, на Сатурн. Может, они прилетели с такой планеты.

– Нет никаких оснований считать, что им были известны космические перелеты, – возразил Эдвин. – Кстати, таким знаком древние математики Земли обозначали пустое множество.

– И ты полагаешь, они контактировали?

– Нет. В принципе, это может означать все, что угодно. Например, Вселенную или Бога...

– Тогда, значит, они поминали имя Господа своего всуе, усмехнулся Фил. – Оттого и вымерли.

Осмотр периферии здания показал высокую степень симметрии в расположении помещений. Должен был быть некий геометрический центр, возможно, таящий в себе нечто важное для понимания цивилизации Мечты. И Эдвин Кент решил проникнуть в этот центр. Он не поленился пройти пару километров по извилистым коридорам и достиг своей цели.

Входя в огромный пустой зал, Эдвин в который раз испытал чувство благоговения перед наследием давно ушедших мастеров. Стены зала были покрыты прекрасно сохранившимися фресками, изображающими гуманоидов. Одни предавались медитации, другие просто бродили в задумчивости, третьи собирались в группы и о чем-то спорили или слушали учителей. Пол был выложен концентрическими кругами черного и белого мрамора.

Что это было: храм? Место общественных собраний и церемоний? Что-то еще, неизвестное человечеству? Эдвин заметил, что зал в целом имеет формулу параболоида, пересеченного плоскостью пола. Фокус параболоида, вероятно, находился в центре зала. Это должно было приводить к интересному акустическому эффекту: собиранию там всех звуков, и чтобы проверить свою догадку, Эдвин вступил в самую сердцевину мраморных кругов.

И тут же потерял сознание.

Так же внезапно он пришел в себя. Не сразу сообразив, в чем дело, он все же посмотрел на часы. Оказалось, что почти три часа он был в отключке. Поднимаясь на ноги, Эдвин испытал легкое головокружение, которое, впрочем, быстро прошло. Осталось иное ощущение – какой-то странной связи с окружающим, словно он вдруг духовно сроднился с вымершими обитателями планеты. И наоборот когда он вернулся на корабль, в первый момент все там показалось ему незнакомым.

О своем обмороке и необычных ощущениях Эдвин никому не рассказал. Не до болячек – главное, что он может и хочет продолжать работу. Друзья же не слишком удивились его долгой отлучке, ведь им и самим доводилось так заработаться, забывая о времени и обо всем на свете.

Вечером Эдвин вышел покурить и познал Истину. Это было мгновенное и необъяснимое озарение; он понял, что означает таинственный символ: мир, разделенный надвое. Добро и Зло, Свет и Тьма, вечная борьба между ними – вот суть бытия. Глядя в небо, на незнакомые звезды, Эдвин проникся священным трепетом от открывшейся ему грандиозной картины: Вселенная словно словно гигантская шахматная доска, расчерченная на миллиарды клеток черных и белых. Черные и белые фигуры движутся своими путями, вступая в схватки, сражаясь и погибая. Иногда это участь целых миров и цивилизаций – но исчезая физически, они возрождаются духовно, передавая эстафету другим. А что может маленькая белая пешка? Ну, кое-что может...

Фил еще не ложился, просматривая свои записи, когда в дверь его каюты постучали. На пороге стоял Эдвин. Глаза его необычно блестели.

– Ты есть зло, – сказал он. – Я уничтожу тебя.

– Знаешь, Эд, а ты ведь тоже не сахар. Но я же не выступаю ТАК. Давай поговорим спокойно. Какие у тебя претензии?

– Ты всегда ловчил на экзаменах, – с угрюмой серьезностью заявил Эдвин. – Твой разум изощрялся во лжи и обмане.

– Да уж, – усмехнулся Фил. – Было дело. А кто не ловчил? Не всем же быть, как ты, отличниками. Надо как-то изощряться.

– Ты всегда стремился к обладанию материальными благами6 а они суть зло. Ты осквернил святилища древних народов своими нечистыми помыслами и деяниями.

– Ну, стремился... Да, к материальному... И небезуспешно. Это, к твоему сведению, называется коммерческой жилкой. Надо уметь жить. А если ты имеешь в виду ту историю на Веге III... Да, я продал часть безделушек налево – все так делают! Иначе бы нам вовек не собрать денег на эту экспедицию, и мы не нашли бы Мечту.

– Твои оправдания бесполезны, – покачал головой Эдвин. – Я уничтожу тебя.

– Как, интересно? – вновь усмехнулся Фил.

– А вот так, – Эдвин описал рукой в воздухе круг и перечеркнул его. Так не стало Филипа Томсона.

Дверь в каюту Джейн была приоткрыта. Эдвин вошел без стука. Навстречу ему раздался вздох.

– Я знала, что ты придешь, Эд, – прошептала девушка. – Я ждала...

– Ты есть зло, – холодно произнес Эдвин. – Я уничтожу тебя.

– О чем ты? Если про Фила, то у нас с ним ничего не было.

– Силы Тьмы дали тебе красоту, дабы смущать разум и разжигать низменные инстинкты. Твоя внешность вводит во искушение и отвращает от путей Света.

– Боже мой, Эд, я же не виновата, что такой родилась!

– Это можно исправить, – сказал Эдвин, вычерчивая магический знак. Так не стало Джейн Ламонт.

Утром Эдвин проснулся и вспомнил все. Он не испытывал жалости или угрызений совести. Было только чувство исполненного долга. Он прислушался к тишине и решил не вставать.

Весь день Эдвин провел в постели, и хотя тело его было неподвижно, мысль не прекращала своего движения ни на минуту. Только к вечеру он поднялся на ноги, кое-как оделся и нетвердой походкой вышел из корабля. Там он сел на ступеньку трапа и стал смотреть, как в сером океане пустыни тонет багровое солнце.

Он понял: мир не разделен, а зачеркнут. "Ничего нет" – вот истинный смысл знака. Нет ни Добра ни Зла; ни Света, ни Тьмы. Бытие иллюзорно, и ничто в нем имеет значения. Живые существа борются за существование, разумные – стремятся к познанию и власти над Вселенной, но все это лишь бессмысленная суета, бесконечная пьеса абсурда, бег по кругу в погоне за призраками, блуждание в зеркальном лабиринте. Есть только один способ вырваться из него...

Эдвин поднял руку и ленивым движением зачеркнул сам себя. Так не стало никого.

Когда зашло солнце, подул ветер. Струи песка зашуршали по обшивке звездолета. Корабль медленно погружался в пучину мертвого океана планеты Мечта.