Текст книги "Под крестом и полумесяцем."

Автор книги: Алексей Смирнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

* * *

Незавидна человеческая доля! Логопеды купили специальные тексты для занятий с больными, у которых нарушилась речь. Отрывок, приведенный ниже, может многое сказать о высоком предназначении человека, о совершенстве, о цели и смысле жизни. Вот какими категориями должен в идеале мыслить совершенный человек:

«Петр Павлович любил проводить время на природе. В этот день он вставал рано, садился на первую электричку. Долго гулял по лесу или полю. Слушал пение птиц. Наблюдал жизнь насекомых. Иногда на болоте встречал зайцев, видел гадюк».

Вопросы:

– как звали мужчину?

– где он любил проводить время?

* * *

У больных изъята водка «Ха-ха-ха» и «Махно». Поведение соответствовало.

* * *

«Сегодня суббота?» – спросила заведующая отделением в среду.

* * *

О старшей сестре дружественного неврологического отделения (той, на которую напал гомосексуалист) рассказывают следующее. Оказывается, в нее стреляли. В годы перестройки старшая сестра была, конечно, демократкой. Однажды ночью, во время дежурства, на улице завязалась перестрелка – кого-то ловила милиция. Милиционер сделал предупредительный выстрел в воздух, пуля от чего-то срикошетила и влетела прямо в комнату, где спала старшая сестра. Обычный человек, будучи на ее месте и разобравшись, в чем дело, немедленно лег бы на пол; она же высунулась в окно поглядеть, не выстрелят ли еще. На следующий день старшая сестра уверяла сослуживцев, что на нее покушались, и стоит за покушением заведующий аптекой В. М., матерый консерватор и государственник. Доктор С. хотел потрогать пулю, извлеченную из стенки и спрятанную в баночку из-под лекарства, но старшая сестра вовремя его остановила, объяснив, что пуля отравлена.

* * *

Как-то раз в больницу поступил старичок. У него была частично парализована одна половина туловища (вскоре парализовало и вторую, но он не сдавался и ходил, держась за стенку). Кроме того, дедушка неважно видел, разучился говорить и ничего не понимал. Первые два-три дня он лежал бесхозный, а после к нему явился сынок. Пообщавшись с папой, сын вел следующие речи: «Ведь кровиночка моя! Я ему говорю: „Нет, ты будешь у меня ходить!“ Бью его по лапам, а он все за стенку хватается! Как же он не понимает?»

Неделей позже сынок увез папу на выходные домой, помыться. Вернувшись, рассказывал: «Посадил его в ванну, а он хватается за края, за душ, за кран! Я опять ему: „Ты у меня ходить научишься!“ Ведь кровиночка! И чувствую, как руки мои тянутся по намыленному телу прямо к горлу! Ведь это что же будет?»

* * *

Время неумолимо! Оказывается, и старшая сестра уже не та, и заведующая отделением сдает. Вот раньше ходили о них легенды!

* * *

Хирург-уролог К. и просто хирург (тоже К.) проспали, что говорится, не один год под одной шинелькой. Выпили не один литр, и так далее.

Как-то раз хирург пришел в кабинет заведующей отделением, где сидел уролог. Заведующая завела какую-то речь, но вдруг прервалась: «Познакомьтесь – это К. (имя-отчество), наш уролог».

К. и К. с подчеркнуто церемонным видом пожали друг другу руки.

* * *

Мороз минус двадцать пять.

Логопед ведет занятие, одевшись в пальто, в шапке и варежках. Пациент – мужчина с так называемым «эмболом»: от прежней речи у него на все случаи жизниосталось лишь одно, самое устойчивое слово. Эмболы, как правило, представлены матом.

Логопед диктует, растирая руки:

– На улице стоит очень жаркая погода. Повторите.

Пациент, после колоссального напряжения, с трудом:

– Х-холодно… Б….!

* * *

Хирург-уролог К. любил в свое время развлекаться показом спермограмм сестрам из приемного покоя. Он вел их к микроскопу, демонстрировал живые сперматозоиды. Некоторые сестры выражали желание участвовать в заборе материала. Кое-кто верил рассказам К. о том, что если дать сперматозоиду развиваться без помех, то он может вырасти особью в тридцать метров длиной.

* * *

Пришли родственники, просят за больного – безнадежного паралитика. Практически без ног. Хотят, чтоб положили его в отдельную палату. Но отдельных нет, есть только двухместные.

«Очень хорошо! – обрадовалась заведующая. – Это для него же лучше! Надо обязательно положить к нему ходячего – пусть смотрит и старается».

* * *

Никто не застрахован от ошибок. Автор ошибся. Оказалось, что уролог К. рассказывал о сперматозоидах совершенно другое. Он советовал медсестрам отойти от микроскопа подальше, так как эти клетки весьма агрессивны и, при отсутствии препятствий, могут преодолевать расстояние до 600 метров.

* * *

Рассказывают следующее.

Местный токсикоман Марков, человек безобидный, носил шинель, а за спиной – гитару. Ел он не только наркотики, но и все остальное, людям не положенное. В больнице его жалели, подкармливали всякой химической дрянью – не слишком вредной. Если у него не оказывалось денег, Марков снимал гитару и пел – надо признать, что довольно неплохо.

Однажды, в ночь дежурства гинеколога Р. И., Марков забрел в гинекологическое отделение в поисках каких-нибудь лекарств. По какой-то причине не горел свет. Дежурная сестра, увидев черную фигуру в шинели и с гитарой за спиной, решила, что видит человека с автоматом. С криком ворвалась она в комнату, где отдыхал гинеколог Р. И., и осталась стоять, удерживая дверь.

«Выйдите, я в трусах», – сказал Р. И. Он страдал врожденным дрожанием рук, головы, а также заиканием.

«Не выйду», – сказала сестра.

Марков тем временем, никого не обнаружив, ушел.

Утром, на общебольничной конференции, Р. И. докладывал, что с настоящего момента следует держать ухо востро: в округе появились автоматчики.

* * *

«Ну что, уже не так неприятно?» – спросил хирург-уролог К. больного, закончив массаж предстательной железы.

«Да, да, спасибо, доктор!» – с чувством ответил тот.

Когда больной ушел, автор этих строк иронически заметил:

«А вот когда станет приятно, он сделается твоим постоянным клиентом!»

Задумчиво созерцая палец, извлеченный из заднего прохода счастливчика, К. серьезно отозвался:

«Так оно чаще всего и бывает».

* * *

В автобусе состоялась продолжительная – на сорок минут – беседа заведующей отделением со старшей сестрой (жертвой гомосексуального нападения). Говорили о политике.

«Перевешать надо всех коммуняк», – говорила старшая сестра.

«Этих демократов мы всех убьем», – кивала заведующая.

Ни та, ни другая не улавливала некоторого несходства симпатий.

Разница во взглядах обнаружилась уже на подъезде к станции метро (дошло); мирный до того разговор вылился в жестокую свару, продолжившуюся на улице.

* * *

Во время чаепития уролог К. шутил. Вымазав пальцы йодом, он временами их брезгливо обнюхивал и жаловался, что во время массажа предстательной железы порвал перчатку.

* * *

Психиатр П. вызвала санитаров и машину, чтобы забрать больного.

Вдруг вбежал доктор О. с бумажным листком в руке – отобрал у своего пациента. Это было самодельное удостоверение резидента российской разведки на Украине, которого раскрыли и который бежал в Тарховку.

Психиатр П., не глядя на больного и даже не садясь, закричала: «Мальчики, стойте!» Косо начертав в углу удостоверения несколько слов, сказала: «Двоих повезете».

* * *

Некогда в больнице работала диспетчером некая Т. М., в прошлом – нарколог. В целом тихая и безобидная, она могла ни с того, ни с сего схватить случайного встречного (из сослуживцев), затащить в уголок и спеть ему какой-нибудь романс.

В день ее проводов (то ли на пенсию, то ли просто уволилась) невропатолог С. был пойман в приемном отделении и силком заведен в праздничную комнату – прощаться. Его, повидавшего виды, потрясло небывалое количество водки – ее было слишком много даже для закаленных бойцов.

Многие спали лицом в салате (это не метафора).

Т. М., держа рюмку, встала.

«Как главный нарколог района…» – начала она.

* * *

Страдания лающего и скачущего патологоанатома множатся. Поджидая автобус, он отошел в сторонку и там тихонько запищал, глядя в землю, а после так же тихо свистнул.

Вспомнишь тут экзистенциализм! Не пришел автобус.

* * *

В отделении горе: скончалась престарелая родительница сестры-хозяйки.

На вопрос заведующей, куда подевалось среднее руководящее звено (старшая сестра и безутешная дочь), доктор М. ответила:

– Они вдвоем поехали на кладбище.

– Угм, – заведующая, подумав, с удовлетворением кивнула. – Могилу рыть.

* * *

Доставлен пьяный монстр, обмороженный, в судорогах, чудовище. Бросили в изолятор. Вызвали психиатра.

Та пришла, заглянула сквозь прутья решетки. На шконке свернулось нечто бесформенное, заскорузлое, укрытое ветошью с головой.

«Вова – ты, что ли?» – тревожно и неуверенно нахмурилась психиатр.

* * *

Первый день весны, 1 марта! Хочется писать о хорошем!

Как, оказывается, летит время!

Начиная рабочую неделю, заведующая раскрыла журнала сдачи дежурств, вооружилась ручкой и заметила:

– Сегодня, насколько я помню, 2 марта.

* * *

Автора пригласили в приемное отделение осмотреть двух молодых людей в кожаных куртках. Их доставила милиция.

У обоих были забинтованы наголо бритые головы, у одного – сломан нос, у другого – рука на перевязи и фонарь под глазом.

Выяснилось, что молодые люди выпили пива, их разморило, им не захотелось идти пешком, и они остановили машину. Водитель почему-то отказался их везти, и тогда тот, что обзавелся впоследствии фонарем, выбил ногой лобовое стекло. Однако водитель оказался знатоком кун-фу – он вышел из машины и объяснил ребятам, что к чему.

Автор, еще ни о чем не зная, позволил себе усмехнуться:

– Кто же это поднял руку на таких крутых?

Один из травмированных осклабился и издевательски выдохнул:

– Хулиган!

* * *

Заведующей подарили коробку конфет.

Она принесла ее в ординаторскую, разодрала, припала к подарку и в один присест уплела половину.

– Ну, все, – сказала заведующая, отпихнула коробку и вышла.

* * *

Заведующей подарили коробку конфет.

– С утра лезут со своими подачками! – прорычала она, швырнула коробку на подоконник в ординаторской и быстро вышла вон.

* * *

В больнице – новый иглопсихотерапевт: томная, пышная дама.

В ее кабинете: восточные курения, таинственная музыка. На столе – книга: «Космическое сознание» (разве можно!).

Ну, посмотрим, чем это кончится.

* * *

Благодарные пациенты написали для содружественного неврологического отделения гимн. Припев: «Мы ребята удалые, у нас головы больные».

* * *

Угрюмый, похожий на гориллу Я. И. работает проктологом. Отзывы противоречивые.

Некогда одно хирургическое светило заметило: «Проктологии можно научить даже обезьяну».

* * *

Лифтерам вменили в обязанность вести подсчет пассажиров и поездок. На стенку повесили большую доску – вскоре на ней живого места не было. Потом плюнули, перестали.

* * *

З. И., заведующая приемным отделением, потребовала у невропатолога С. вернуть матрац, на котором тот спал во время дежурств.

С. пожаловался доктору О. Тот криво улыбнулся:

– За фраеров нас держат!

* * *

8 марта. Все сидят за столом.

Тост уролога К.:

– Пидарасы пьют сидя!..

* * *

Из воспоминаний доктора С.

Работала в больнице докторша – пожилая, очень внимательная и строгая. Работала физиотерапевтом.

Электрические процедуры она назначала чрезвычайно осмотрительно. Если у больного что-нибудь там с сердцем – ни-ни.

В частности, не назначала магнитотерапию.

Доктор С. неосторожно обратил ее внимание на тот факт, что «магнит» – процедура не электрическая. Ему показали прибор и с достоинством ответили:

– Вы еще молодой доктор. Вот это – что?

– Это шнур.

– А это?

– Вилка.

– Значит, процедура электрическая.

* * *

Начитавшись фармацевтического справочника, заведующая отделением узнала много нового. В частности – о существовании противоопухолевых антибиотиков.

С хитрым и довольным видом она быстро вошла в ординаторскую.

– Значит, так, – сказала она. – Чем вы будете лечить опухоли?

– Ничем. У нас нет больных с опухолями. У кого были, тем вырезали.

– Значит, так. Всех больных с опухолями смотрим вместе!

– Да ведь нет же опухолей!

– Ну и что?

* * *

Пообщаешься с доктором М. – и берут сомнения, подозрения…

Крал ли диетолог ее молоточек на самом деле?

* * *

Конфликт.

Участвуют:

– заведующая отделением;

– старшая сестра.

Заведующая отделением:

– Падлы! Ведете себя, как животные!

Старшая сестра:

– Вы сами животное!

* * *

Заведующую отделением насильно переселили в маленький кабинет.

Вокруг паласа разгорелись споры – где он будет лежать?

Заведующая, покидая ординаторскую, процедила:

– Пошли вы все к ебене матери!

* * *

Хирург М. С. – женщина исключительно полная. Это вполне добродушное существо, чью манеру общаться можно определить как «бытовой субманиакальный оптимизм» (терминология автора).

С окончанием зимы М. С. переходит на летнюю форму одежды. И даже в апреле, ее можно видеть в легоньком ситцевом платье.

На ногах – носочки, туфли.

Носочки малы.

М. С. их надрезает спереди.

* * *

Заведующая не пришла на работу.

Позвонила по телефону.

Автор снял трубку:

– Алло, я вас слушаю! (У автора, говорят, приятный баритон).

С сомнением:

– Марина?..

* * *

Депутат Законодательного Собрания выделил на нужды отделения миллиард рублей. Вот, приехал со всей свитой разбираться, куда миллиард делся. Ну, нет миллиарда!

Заодно привез подарки; самый главный среди них – транспортное средство: комфортабельное кресло на четырех колесах с мотором. Совершенно незаменимая вещь в коридоре, где половина передвигается на костылях, а другая половина – в инвалидных колясках. Скорость развивает запредельную.

– Летом по шоссе гонять хорошо! – мечтательно сказал депутат.

…Первым подарок опробовал, конечно, персонал. Много кто посидел и поездил.

К счастью, вещь быстро сломалась и ее куда-то убрали.

P. S. (позднейшая вставка) Починили. О, горе, горе!

* * *

Даже трех месяцев работы в условиях отделения достаточно для заметных, необратимых изменений в сознании. Доктор И. Г. работала именно три месяца. И вот подходит она как-то раз к стенду, где намертво закреплены образцы спортивной обуви. Постояла, подумала о чем-то, а потом задрала ногу до уровня плеч, сунула в ботинок и стала зашнуровывать. В таком-то виде и застала ее старшая сестра – последовала немая сцена.

«В самом деле – чего это я?» – ужаснулась И. Г. и вскоре перевелась работать в отделение содружественное.

* * *

В содружественном отделении И. Г. ожидали новые сюрпризы. Там лечились больные, некогда получившие (большей частью за дело) удары по голове и после оперированные. От этого у них на черепах оставались вмятины – по причине изъятия косточки. Так называемый «костный дефект». Один пациент, испытывавший к И. Г. добрые чувства, любил преподнести ей сюрприз. Ходил он в панаме. Являлся в ординаторскую, хитро улыбался, снимал головной убор, а под ним – апельсин, вложенный в костный дефект.

* * *

Лет десять тому назад, когда компьютеры казались чем-то сказочным, инопланетным, в больнице компьютер уже был. Делали его где-то в Сибири. Потом привезли и решили приспособить под нужды лечебной гимнастики. Дело тут было вот в чем: у многих больных с давними параличами рук и ног развиваются контрактуры: суставы как бы «ржавеют» и накрепко застревают то в согнутом, то в разогнутом положении. Здесь-то и применили компьютер: он следил за прокрустовым ложем, на которое укладывали или усаживали больного и с помощью механических лап-зажимов эти контрактуры разрабатывали. А компьютер следил, не слишком ли круто ломают.

И вот в недобрый час компьютер испортился.

* * *

Любительница ос – хирург Т., в бытность свою проктологом рылась в чьей-то геморройной заднице (анестезия была местная, больной слышал все) и мрачно бурчала: «…Последние колготки порвала… хоть бы какая сволочь колготки подарила…» Чуть погодя: «…Так хочется кофе! Бразильского, настоящего…»

Конечно, едва пациент смог передвигаться, она получила все, о чем мечтала.

* * *

Другие проктологи (с актерской жилкой, которой нет у докторши Т.) предпочитают утонченную драматургию. Картина такая: стол. На столе – человек. В заднице – труба. Человек уничтожен, человек умирает от страха. Первый проктолог, заглядывая в трубу (там – плевый геморрой): «Ох! (в ужасе, соседу) Ты возьмешься?» Второй проктолог смотрит, в солидарном ужасе басит: «Нет, не возьмусь…»

Пальцы человека, лежащего с трубой в заднице на столе, делают движения, словно уже пересчитывают деньги.

Так что конец – счастливый.

Говорят, что вся эта сцена становится особенно трогательной в мастерском исполнении заведующего одним из многочисленных нервных отделений. Он настолько вживается в роль, что даже, склоняя и вытягивая с озабоченным видом лысеющую голову, порывается изобразить продвижение самого ректороманоскопа (трубы из задницы).

* * *

Заведующая хочет все знать.

Спросила:

– Вот если водка стоит долго… много-много лет… во что она тогда превращается – в воду или спирт?

* * *

В реанимацию привезли бомжа без чувств. Разломали одежду, положили на стол. Кожный покров – татуированный.

И на члене написано: «ки».

Оттянули шкурку, вышло: «киса».

Всякому ли станет интересно, всякий ли оттянет шкурку? Вопрос, достойный Гамлета.

* * *

Утро. 10 мая. Выходной день.

Заведующая приехала на работу.

В ярости ворвалась к сестрам, в их каморку:

– Почему не идете на пятиминутку? Где все врачи?!

– Но сегодня никого нет!

– Вот я и спрашиваю – почему?!

– Потому что сегодня выходной.

– Падлы! Сволочи! Почему меня никто не предупредил?

В секунду собралась и пулей умчалась домой.

* * *

Некая Д., многоопытный специалист, работала врачом по лечебной физкультуре.

Достойная фигура. Ну, да ладно.

Идет она как-то в новых сережках, в химической завивке.

Доктор О., мужчина галантный, хотя и больной ( действительно больной – тоже психически, без дураков, и очень жаль, ибо человек хороший), говорит, как и положено:

– Какие красивые сережки!

Ответ:

– Вы знаете, у меня раньше была коса! Такая красивая! И все меня любили сзади! А я говорила – почему вы так? любите меня спереди!

Доктор О. молчал. А Д. все говорила.

* * *

Говорят, что несколько лет назад в больнице работал алкоголиком хирург З.

Однажды летом поликлиника по недосмотру осталась без хирургов и травматологов. Где-то отыскали З., упросили поработать. И он стал работать – день травматологом, день хирургом.

Когда к нему, как к травматологу, приходил хирургический больной, он говорил ему прийти завтра к хирургу. Соответственно, больные с травмами, пришедшие к хирургу, отсылались к травматологу – опять на завтра.

* * *

Наверно, понятно, что жизнь в неврологическом отделении под руководством заведующей неспокойная.

Из воспоминаний Д., методиста по лечебной физкультуре:

– Помню, как однажды администрация больницы попыталась снять с отделения надбавку за вредность. Знаешь, как в джунглях бывает водное перемирие? Это когда объединяются шакалы, гиены, буйволы, кобры…Вот и здесь…

* * *

Доктор С. вспоминает:

– Я работал в больнице им. Боткина. Там была служба по уничтожению паразитов и прочей дряни – прожарка одежды и т. д. Работа не пыльная: встал с лежанки, нажал кнопку, через полчаса – опять нажал. Все готово.

Однажды – срочный вызов: на дом, к ветерану партии. Это было еще в годы СССР. Цель визита: уничтожение лобковых вшей. Дали машину. Приехали: лежит бабуля лет шестидесяти пяти – в полном, натурально, параличе, на судне. Не встает. Вопрос: «Откуда, бабуля?»

Пауза.

«Заходил товарищ по партии».

* * *

Запись, обнаруженная автором в истории болезни. Сделана в его отсутствие заведующей отделением.

«Больная нарушает режим: прыгает по крышам. Конфликтует с соседями по палате. С больной проведена беседа. Объяснено, что прыгать по крышам больным с травмой шейного отдела позвоночника нельзя».

Подпись: зав. отделением (далее – каракуля)

* * *

Р., главный врач местной поликлиники, собрал сотрудников на важное совещание.

Все пришли, но Р. все не было и не было.

Кто-то выглянул в окно и увидел, как во двор въезжает самосвал с кузовом, полным свежего чернозема. Тут же объявился Р. – в трусах и с лопатой. Самосвал разгрузился и укатил, а Р. принялся с энтузиазмом, в одиночку, благоустраивать клумбу. Он совершенно забыл о совещании.

Так все узнали, что главный врач поликлиники тоже заболел.

* * *

В среду в кабинет заведующей явился больничный батюшка, то есть поп.

– Как вы отнесетесь к тому, чтобы в пятницу в вашем отделении был дан благотворительный концерт? – спросил он ласково.

Заведующая насупилась.

– Отрицательно, – сказала она. – Я очень рада, что у нас будет концерт.

* * *

Концерт.

Пришел певец.

В холле поставили на телевизор магнитофон. Играла музыка, певец пел народные песни.

Автор сидел в кабинете и писал. Мимо холла прошла заведующая, вошла в кабинет, села рядом, помолчала.

– Кто это поет – телевизор или живой?

– Живой. Это концерт.

Заведующая помолчала еще немного и задумчиво произнесла:

– Интересно, откуда взяли пианино?

* * *

Очередной подарок автору от благодарной пациентки: три бутылки пива. Они были завернуты в бумагу из-под яичных рожков.

* * *

Есть на свете газета: «В курортном городе С.» ( для тех, кто не знает: больница находится именно в этом городе).

Больная Я. написала маленькую благодарственную статью. Точная цитата:

«…И пусть Ваша больница станет Академией для многочисленных последователей, которым Вы уже сейчас передаете свой опыт.

И академик-экскурсовод ( Ф. И. О. начмеда) пусть все удлиняет и удлиняет свой экскурсионный маршрут по Пандусу, достойному восхищения всех народов, к новым объектам Центра, с прежним энтузиазмом».

* * *

Однажды я уже хотел поставить точку. Возможно, сила воли мне снова изменит, и я когда-нибудь возобновлю эти записи. Но, как известно, лишний штрих способен безнадежно испортить даже совершенство – что уж говорить о настоящей сухой хронике.

А потому – неточная романтическая цитата: «Скоро я помещу эти записи в пустой бочонок из-под кислорода и отпущу в открытый Космос…» ( С. Лем. «Звездные дневники Ийона Тихого – путешествие двадцать восьмое»).

октябрь 1996 – май 1999