Текст книги "Слушаю и повинуюсь (СИ)"
Автор книги: Алексей Калинин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Глава 15
Когда Артем зажмурился, а потом открыл глаза и осмотрелся, то его удивлению не было предела.
– Ох и ни х… себе! Вот прямо …дануться об косяк. Да ладно, ну не может такого быть! Да я опять сплю!
Подобные восхищенные восклицания я слушала ещё несколько минут, пока Артем ибн Петр оглядывал собственную спальню. Он очнулся на кровати размером с поле. Шелковые простыни ласково скользили по его тощему тельцу, покрывало из шерсти альпака могло согреть в самую холодную ночь. Расписные подушки походили размерами на верблюжьи горбы. Тончайшие занавеси балдахина служили запретом для любой самой настырной мухи.
Сама спальня была вдвое больше квартиры Артема. Стены увешаны картинами модных художников, которые рисуют всем, чем угодно, но только не руками. Я не понимала этих клякс, уродливых линий, но все почему-то были убеждены, что это круто и современно.
К слову сказать, я как-то пошутила над одним художником, когда сказала, что если он закрасит своё убожество и оставит всего лишь черный квадрат, то это произведение сделает его знаменитым. Увы, этому художнику не было свойственно чувство юмора и теперь его творение висело в Третьяковской галерее. И ведь другие ходят и восхищаются, хотя им просто внушили, что это венец стиля. Вот и шути после этого с людьми…
Кроме картин на стенах присутствовала золотая вязь на стенах, которая изображала пары, слитые в сексуальных утехах. Под потолком поблескивала люстра с таким количеством висюлек, что их количество не смогли сосчитать даже на заводе-изготовителе.
Огромные окна бросали солнечный свет на персидские ковры. В густом ворсе можно было плавать. В воздухе витал запах самых сладких благовоний, которые должны призвать радость в сердце и успокоить возмущенный разум.
– Милый, ты проснулся? – раздался колокольчиковый голос Кати, и девушка вплыла в спальню, грациозно ступая по коврам.
На девушке красовался легкий просвечивающий пеньюар, кружевное белое белье на загорелой коже призывало стянуть его зубами. Волосы Кати, небрежно скрученные в комок и заткнутые заколкой, прямо-таки взывали к тому, чтобы Артем помог им картинно разметаться по подушкам.
Следом за девушкой толкал тележку с завтраком мускулистый молодой мексиканец в белоснежной ливрее. Он смотрел на Катю такими глазами, словно ждал удобного момента, чтобы завалить её на ковер и тут же овладеть в полной мере.
Так, стоп!
Я не заказывала мексиканца! Откуда он взялся?
Я внимательно просканировала спальню и нашла проклятого сына дикобраза и медузы. Масуд довольно ухмылялся, сидя на люстре и чуть помахивая хвостиком. Он вплелся в моё волшебство и создал человека, который и по привлекательности, и по мускулистости был в несколько раз лучше Артема. Вряд ли слуга создан только для того, чтобы таскать завтрак…
Что же, я тоже умею вредничать. Я чуть пошевелила пальцем и хрусталь одной из висюльки аккуратно затянул в себя хвост Масуда. Он пока не чувствовал этого, что же, сюрприз будет.
Артем ревнивым взглядом проследил за мексиканцем, а тот в ответ ослепил моего господина улыбкой настолько белоснежной, что даже молоко абиссинских коров не сравнится с ним по белизне. Слуга поставил на шелковистые простыни поднос и начал выкладывать на него английский завтрак с обязательным стаканом апельсинового сока. Артем отмахнулся от своих мыслей и обратил внимание на жену.
– Катя? Ты здесь? Значит, это всё правда? И я действительно богат? – Артем снова ущипнул себя за руку и зашипел от боли. – И мы… И мы женаты?
– Артем, солнышко моё, конечно же ты богат. Я знаю, что после аварии ты стал немного забывчив и местами потерял память, но я всегда буду рядом и всегда готова тебе помочь вспомнить о прошлом. И конечно же мы женаты. Сначала я вовсе не хотела выходить за тебя замуж, но потом ты сумел завоевать моё сердце. Как ты получил наследство от своего дядюшки-олигарха, так мы сразу же и переехали в его дом на Рублевке. А через пару дней сыграли свадьбу, – прощебетала Катя. – Я так счастлива с тобой, любимый…
Она грациозно залезла на кровать. При этом её пятая точка оказалась открыта всем ветрам и взгляду слуги. Я видела, как вздулась ширинка под белой ливреей. Белые штаны натянулись, и слуге пришлось встать полубоком, чтобы хозяева не заметили его возбуждения.
Ого, Масуд явно расстарался в пакости. Вряд ли после такого змееподобного члена Катя захочет небольшое достоинство Артема.
Вот же крыса!
Масуд довольно потирал лапки и неслышно подхихикивал в усы. Мириады отражений черного крыса мелко дрожали в хрустальных отражениях. Ну ничего, пусть себе хихикает – посмотрим, кто посмеется последним!
– Я богат, – проговорил Артем. – Я действительно богат. Так мне нужно сейчас идти и помогать бедным! Вот прямо сейчас встану и пойду помогать…
– Может, позавтракаешь? – проговорила Катя, прижимаясь горячим телом к Артему ибн Петру. – Наберешься сил, поможешь любимой женушке в удовлетворении её страсти?
– Мисси, я кончил, – бархатистым голосом проговорил слуга и отодвинул тележку от кровати.
На шелковых простынях остался поднос, сервированный фарфоровыми тарелками с завтраком, стаканами с соком и двумя маленькими чашечками кофе.
– Спасибо, Диего, я заметила…
Может быть Артем и не видел тот взгляд, полный похоти, который Катя бросила на слугу, но я-то видела всё и мне этот взгляд не понравился. Между тем, Артем довольно улыбался, поглядывая на Катю, на балдахин, на царящее вокруг богатство и роскошь.
– Я готов выполнить любое ваше желание, – с легким поклоном слуга начал пятиться.
Когда Артем отвернулся к окну, то Диего приподнял полу ливреи и продемонстрировал Кате его возбуждение, едва не рвущее ткань штанов. Его чудовищный член почти вырывался на свободу, лишь тонкая преграда удерживала в плену, но обрисовывала в полной мере намек на бушующую страсть.
– Когда ты понадобишься, то я позову, – Катя облизнула губы и благосклонно кивнула слуге.
Она проследила за тем, как закрылась дверь за Диего. Я редко видела такую похоть во взгляде. Потом она повернулась к Артему и прильнула к нему в жарком поцелуе. Мой господин оказался не готов к такому проявлению чувств и невольно засучил ногами, словно танцевал польку-бабочку. Шаловливая ручка Кати скользнула под простыню, и Артем вздрогнул.
– Я никогда не переставала удивляться – какой же он у тебя огромный, – прошептала Катя в полураскрытые губы господина.
Мда, врать и притворяться у неё получалось лучше с каждым разом.
– А если мы сейчас… ну, это… вместо завтрака это… кое-чем займемся? – спросил Артем.
А как же благотворительность? А как же добрые дела? А как же помощь бедным?
Увы, его мысли сейчас выпирали из-под одеяла, и рядом двигалась рука Кати. Её глаза красноречиво отвечали Артему, они блестели двумя драгоценными камнями, а грудь вздымалась при каждом вздохе. Она потянулась губами к губам Артема, но в этот момент распахнулась дверь.
Глава 16
– Мистер Артем, к вам пришли друзья! – в дверной проем пролезла голова Диего.
– Я пока занят, – просипел Артем, еле-еле оторвавшись от прильнувшей к нему Кати.
Бретелька бюстгальтера словно случайно сползла на плечо и взгляду Диего открылось чуть больше, чем следовало. Катя ещё и повела бедром, чтобы сползла накидка, чтобы обнаженная ножка показалось во всей своей красе. Диего невольно сглотнул.
Я нахмурилась и погрозила Масуду кулаком. Он в ответ показал мне красный язычок и ещё кое-что красное, микроскопическое. Я сделала жест, похожий на вытягивание нитки и обрезание её ножницами. Масуд в ответ демонстративно отвернулся.
– Мистер Артем, ваши друзья уже в гостиной, – продолжала говорить парящая между дверью и косяком голова Диего. – Что им передать?
– Пусть подождут, – снова просипел Артем.
Он всё ещё надеялся на секс…
Увы, Катина рука выскользнула из-под одеяла и слегка постучала по возбужденно торчащему члену, словно похлопала по шляпке растущего подо мхом мухомора.
– Милый, это же наши друзья. Им нельзя отказывать! Вдруг потом у нас никого не останется и только друзья протянут руку помощи, – укоризненно сказала Катя. – А мы уже вечером с тобой насладимся друг другом… любимый.
Мне не понравилась пауза в её фразе. И то, как она потянулась кошечкой назад, выставив напоказ два полушария, разделенные белой ниточкой трусиков, тоже не понравилось. Похоже, что Масуд очень сильно вторгся в моё волшебство, если сделал Катю такой… Такой…
– Да, любимая, сегодня вечером будет сказка, – кивнул Артем.
Масуд тем временем потирал передние лапки, щерился во всю свою крысиную пасть. Чтобы ему жизнь раем не казалась, я заставила ещё одну хрустальную висюльку взять в плен его хвост. Теперь он был скован надежно и вряд ли скоро освободится.
А вот нечего мне палки в колеса вставлять! Я же ради нас обоих стараюсь, а он… И ведь всегда этот наглый крыс путается у меня под ногами, лезет во всевозможные щели, вредничает и всё портит. Мой бывший муж Шахрияр придумал мне поистине адское наказание.
Пока я так думал, пара влюбленных голубков уже слетела с гигантской кровати и устремилась в сторону выхода.
По коридору, прямому как копье стражника у ворот Бухары, пара пролетела со скоростью падающего ястреба, держась за руки и весело улыбаясь. Я даже почувствовала небольшой укол ревности – неужели я ошибалась и волшебство Масуда вовсе не такое уж страшное?
Может быть Артем с Катей и в самом деле счастливы?
Сам крыс остался висеть на люстре, скованный хрустальными оковами, и погрозил сжатой лапой когда я показала язык. Снова люди нас не видели, а вот мы могли в полной мере насладиться лицезрением друг друга. Сейчас я лишь ласково улыбнулась, когда Масуд задергался и забрыкался, пытаясь освободиться. Надо было видеть разочарование на его морде, когда он прыгнул вперед, растопырив лапы, как сумасшедшая белка-летяга, и как коварный хвост дернул его обратно. А вот и поделом этой вредине!
– Дорогие друзья! – распахнула объятия Катя. – Как же мы рады видеть вас снова. Какое счастье понимать, что вы у нас есть!
С диванов поднимались личности, холеные лица которых явно просили прикосновения с булыжной мостовой. По ухоженным рукам я поняла, что четыре человека никогда не знали физического труда. Их безостановочно шныряющие глаза прямо-таки подыскивали вещи, которые плохо лежат на виду, но очень хорошо помещаются в карманах.
– Мы тоже рады снова встретиться в вашем гостеприимном доме, – прогудел толстяк с такой обширной лысиной, что если бы у него были вши, то они запросто могли рассекать по блестящей коже на коньках. – Артем, Катерина, когда я проезжаю мимо вашего дома, то на душе всегда теплеет, и становится так хорошо и спокойно…
– А я даже дома ощущаю теплоту и спокойствие! – воскликнула дамочка с кукольным лицом манекена и фигурой матросской швабры. – Да-да, и по вечерам всегда говорю Леопольду, что я безумно счастлива просто думать о вас, о вашем благородстве и широкой душе.
– Прямо все уши прожужжала, – тонким голосом воскликнул мужчина такой тощий и длинный, что он мне напомнил чертежный циркуль. – Вот каждый вечер говорит и говорит, говорит и говорит, говорит и говорит: «Ах, Леопольд, как же я счастлива, что мы знакомы с Лапиными!» И ведь ничего не скажешь против – я с ней целиком и полностью согласен.
– А вы мне вообще каждую ночь снитесь, – промурлыкал прилизанный мужчина с лицом отъявленного соблазнителя, его маслянистые глазки уже успели раздеть, обласкать и снова одеть Катю. – Потому я и встаю каждое утро бодрый и веселый. После посещения вашего дома я получаю заряд такой энергии, какой нет даже после хорошей дозы героина.
– Ах, Максимилиан, ну что вы говорите? Какой героин? – распахнула глазки Катя. – Неужели вы пробовали эту гадость?
– Нет-нет-нет, что вы, – прилизанный даже не покраснел. – Я только читал об этом в журналах и видел в кино.
Артем смотрел на этих людей с удивлением. Конечно, я же не вложила в него память о них. Да их и не было при превращении Артема в богача. Неужели Масуд? Опять этот несносный крыс?
Я вольготно расположилась на камине, среди пафосно-вычурных слоников и ваз династии Минь. Гости же расселись на дорогущих диванах из нежнейшей кожи в гостиной, которая прямо-таки лучилась богатством и достатком. Чего стоили золотые ручки в подставке в виде нефритового ежа на столе из горного хрусталя. Кстати, одна ручка уже успешно погрузилась в карман Максимилана, и сделано это было так ловко, словно он всю жизнь только этом и промышлял.
– Здравствуйте, – кивнул Артем. – А вы кто?
Катя сделала такое лицо, как будто Артем только что описался и она очень об этом сожалеет.
– Милый, это всё после твоей аварии. Ты снова начал забывать своих самых близких друзей? Это Максимилиан Поднебесный, лучший стилист России. Это Мариэль и Леопольд Зеркальные – прекраснейшие визажисты России. А это Ромуальдо Обжириани – превосходнейший дизайнер России. Это всё громкие имена, они не просто мелочь, а сливки общества.
«Сливки общества» приосанились и продемонстрировали фарфоровый результат работы дантистов.
– И откуда же их слили? – пробурчал Артем.
Ему явно не нравились эти люди. Они мне тоже не нравились, но я пока ничего не могла сделать. Мы заключили договор и пока Артем не скажет стоп-слово, я не верну его обратно. Он так и будет продолжать жить богатой жизнью и наслаждаться каждым днем.
– Ну, милый, не будь таким букой. Они самые близкие наши друзья. Ближе их нет никого, и мы должны быть счастливы, что у нас есть такие люди! – мягко улыбнулась Катя.
– Артемий всегда был угрюмым, – прогудел толстый Ромуальдо. – За это я его и люблю. И только из-за этой любви я смогу пристроить вам ещё одну залу с лучшим дизайнерским решением! А сделаю это всего за полцены!
Катя захлопала в ладоши. Её лицо украшала лучистая улыбка, когда она подскочила к Артему.
– Милый, нам ведь так нужна эта зала…
– Зачем? – буркнул Артем. – Я лучше эту сумму отдам на благотворительность. Переведу в детские дома, помогу бедным.
Четверка гостей переглянулась с Катей и раскатились громким хохотом. Смеялся даже подошедший Диего. Артем стоял посреди общего веселья и непонимающе оглядывался по сторонам.
Глава 17
– Мой дорогой друг! – начал говорить Максимилиан. – Благотворительность похвальна только тогда, когда она снижает налоговое бремя. Мы тоже жертвуем на благотворительность, даем солидные суммы, а чернь потом читает о нас в газетах и обсуждает, что у нас не совсем уж прогнившие души. А мы-то не такие дураки – мы жертвуем, берем расписки, а потом нам на эти деньги дают послабления в налогах. В итоге и волки целы, и овцы сыты: мы выиграли на налогах, быдло думает, что богатые тоже жертвуют. Это же так банально, друг мой беспамятный…
Артем нахмурился. Смешки потихоньку начали стихать. «Друзья» явно почувстовали неладное, если переглянулись и чуть отсели от стоящего Артема. А тот темнел лицом всё больше и больше, как будто над пустыней собиралась песчаная буря.
Только одна Катя не испугалась хмурых бровей моего господина, а подошла и чмокнула его в щеку:
– Ну ты же сам эту схему всегда практикуешь, милый. Мы даже навариваемся на благотворительности, когда делаем встречи в честь вымирающих ужей Северного полюса или белых африканских медведей. Недавно мы заработали три с половиной миллиона на продаже блюд в помощь вымирающим белугам Тихого океана. Причем все блюда как раз и были приготовлены из белуг…
– И что? Люди на это ведутся?
– Богатые нет, они покупали блюда и чеки тащили в налоговую. А бедные люди несут безвозмездно гроши для помощи увечным, уродливым и сирым. Особенно хорошо помогают новости про детей, – с гаденькой улыбкой проговорил Леопольд. – Покажешь по центральным каналам какого-нибудь мальчишку с небольшим заболеванием, раздуешь его болезнь до небес и вот тебе на счет посыпались денюжки. Вложения в этот эпизод окупаются всего за полчаса. А они ещё продолжают и продолжают поступать, когда пускаешь по соцсетям…
– Да, наш народ жалостливый, всегда жалеет уродов. А мы от этого только процветаем. Нет, маленькую сумму мы отдаем на лечение, вздыхаем и говорим, что это всё, что нам удалось собрать. Ты сам любишь потом поржать, когда рассказываешь о том, как тебя благословляют за это, какие добрые слова говорят.
Артем покраснел так, что я испугалась за его состояние здоровья. Нельзя же так сразу выкладывать всю информацию – можно же и сердечный приступ схватить. А пять человек смотрели на него с непониманием – ведь он сам из их стаи, ведь он такой же как и они. Чего же с ним не так?
– Милый, наверное, у тебя снова сдвиг после аварии. Ну какая благотворительность? В этом году мы всё закрыли, теперь ждем следующего года, чтобы внести обязательные платежи в фонд помощи вымирающим попрыгунчикам Забайкалья. А после очередной благотворительной встречи ты обещал мне бриллиантовое колье…
– Знаете что? – спросил Артем. – Похоже, что не вы помогаете уродливым и больным, а сами являетесь больными уродами… Я не знаю, какими мы были друзьями, но сейчас… Сейчас я не хочу вас видеть. Никого!
– Артемий, ты потом будешь горько сожалеть об этих словах. Но я добрый и отходчивый человек! – поднялся Ромуальдо с видом оскорбленного достоинства. – Я готов подождать ещё столько времени, сколько нужно, чтобы ты осознал свою неправоту. В конце концов, друзья на то и нужны, чтобы прощать друг другу маленькие слабости.
– А мы не воспринимаем это на свой счет! – в один голос воскликнула семейная пара. – Мы знаем, что у тебя совсем другие мысли, а эти слова всего лишь результат травмы. Мы не обижаемся…
– А я считаю, что Артемий прав! – гаркнул Максимилиан. Он подошел и приобнял Артема. – Вы действительно все зажрались и думаете только о своём кармане. А надо подумать о детях! Мы им можем реально помочь. Артемий, дай мне два миллиона, я вот прямо сейчас поеду и раздам их по детским домам и домам престарелых! И мне не жалко потраченного времени – я горд сознавать то, что могу быть полезен обществу! Где деньги, Артемий? Я боюсь, что могу не успеть во все места… Ведь скоро вечер.
Я кинула взгляд на панорамное окно – за ним вовсю радовалось солнцу летнее утро. На больших и дико дорогих орхидеях совершали ритуальные танцы специально завезенные китайские пчелы, которые отличаются большей работоспособностью. Они пролетали над деревьями-бонсай и относили пыльцу в позолоченные ульи. До вечера ещё было далеко.
Артем движением плеч сбросил руку Максимилиана. Мой господин смотрел на четверку с видом андалузского быка, который вот-вот кинется на тореадора для более близкого знакомства.
– Вон… – прошептал Артемий. – Все вон…
Четверка замялась, неуверенно заулыбалась, словно ожидали, что сейчас Артем рассмеется и сообщит о розыгрыше. Увы, краснолицый хозяин дома не спешил так говорить. Он смотрел на «друзей», а его сжатые кулаки подрагивали.
– Друзья, это очередное обострение, – вмешалась Катя и подскочила к Артему. – С ним такое иногда бывает. Вы нас извините, пожалуйста, а завтра он сам принесет все извинения. Сейчас же вам лучше покинуть нас… Артему пора принимать лекарства.
«Друзья» вяло попрощались и сочувственно посмотрели на Артема. Максимилиан пообещал принести мандарины. Артем прошипел сквозь зубы, куда тот может их себе засунуть. Максимилиан сделал вид, что ничего не слышал. Тогда Артем повторил погромче.
Когда за последним оскорбленным закрылась дверь, то Катя повернулась к Артему разъяренной кошкой.
– Нельзя так себя вести! Это наши друзья и…
– Это моральные уроды и вообще, я не хочу, чтобы они заходили в мой дом! – ответил Артем.
– Ах так… Ах так… Тогда я… Прямо сейчас… – Катя обернулась по сторонам, пытаясь взглядом зацепиться за какую-нибудь вещь, которая поможет придумать более изощренную месть. – Тогда я прямо сейчас ухожу от тебя! В хамам! И не смей ко мне подходить, пока не поправишь мозги на место!
Она развернулась и гордо вышла из гостиной. Артем подскочил к камину, схватил вазу, стоявшую по левую руку от меня и швырнул её что есть мочи во входную дверь. Древняя ваза издала печальный дзиньк и разлетелась на осколки.
Эх, если бы когда-нибудь так разлетелась моя лампа…
После казни древней вазы Артем постоял пять минут у зеркала, пытаясь высмотреть в нем что-нибудь хорошее. Пока он любовался собой, в комнату сквозь стену влетел радосто ощерившийся Масуд. На его морде было такое огромное количество счастья, что морду невольно клонило вниз.
– Что ты ещё натворил? – прошипела я.
– С песчаными кикиморами не разговариваю, – поднял нос Масуд и скрестил на груди лапки.
Я только покачала головой. А он завис в нескольких метрах от меня и молчал, наблюдая за тем, как Артем отлип от зеркала и прошел к входной двери.
Конечно же мы не могли оставить его одного, поэтому устремились следом. Артем же зашел за угол своего четырехэтажного дворца и остановился возле орхидей. Пчелы приветливо помахали ему крылышками, но он не обратил на них внимания. Артем сорвал несколько дорогущих цветков, отряхнул их от земли и прошел обратно в дом.
Идя коридорами, он что-то бубнил себе под нос. Я разобрала только «прости», «не прав», «обещаю». Похоже, что он готовил речь для извинений. Каково же было его удивление, когда он распахнул дверь во влажное нутро хамама…
