Текст книги "Антихрист и Русский царь"

Автор книги: Алексей Сухаренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Премьер женился на любовнице сразу после того, как его сменили на посту главы государства. Он понимал, что до того момента, когда ему представится очередной случай взойти на государственный олимп, общество уже привыкнет к его новой жене, а имиджмейкеры и пиарщики доведут дело до необходимого результата, когда граждане страны будут визжать от восторга при виде его второй половинки. Ревновал ли он её к Дэвиду Голдмиру? Нет. Он до поры не ревновал её и к принцу Харольду Мессии, хотя из её рассказов знал об их любовном прошлом. Но совсем недавно, после того как жена стала намекать, что на российский престол нужно посадить «их» английского друга, он заподозрил её в измене. Однако зачем-то делал вид, что с ней согласен, и даже несколько раз высказывался перед напарником в пользу английского принца.

Президент не влезал в церковные дела, сосредотачиваясь на сохранении своей власти от посягательств внутренней и внешней оппозиции. От невесёлых раздумий Премьера отвлёк старый верный ротвейлер Абвер, заглянувший к хозяину в кабинет, виновато виляя хвостом за то, что не встретил его у двери. Мужчина хотел потрепать его по холке, но почувствовал знакомое недомогание. Его крутило, словно в лихорадке. Он знал причину этих недомоганий и поэтому, не дожидаясь сеанса любви, открыл коробочку с белым порошком. Послюнявив палец, обмакнул его в спасительную субстанцию и стал натирать ею десны. Через мгновение его состояние улучшилось настолько, что к нему вернулась работоспособность, и он принялся изучать папку с документами на подпись. Не успел он сосредоточиться, как вернулась Даратэя в сопровождении сэра Дэвида Голдмира и двух известных кутюрье: француза и итальянца.

– Полный успех! – Счастливая и пьяная, жена стала разбрасывать цветы по квартире.

– Браво, брависсимо! – вторили ей лидеры модных домов Европы.

– Поздравляю вас, – протянул ему руку старый Магистр. – Ваша жена просто богиня высокой моды, её коллекция с успехом пройдёт по всей Европе.

– Могла бы и предупредить, что у нас будут гости, – как можно нейтральнее посетовал жене Премьер.

– О, ничего, ничего, – загалдели модельеры, хозяйничая у бара. – Не обращайте на нас внимания.

– Я обещала лорду Дэвиду встречу, вот мы и завалились, – отмахнулась победительница вечера, – сам виноват, нужно было приходить на показ.

– Я был у Президента, – отрезал муж.

Магистр с пониманием кивнул. Даратэя равнодушно пожала плечами и пошла к коллегам по модельному цеху.

– Господа, вы разве не знаете, что в России принято пить на троих?

– Мы можем поговорить? – Англичанин настойчиво навязывал своё общество, показывая, что он прибыл сюда явно не для того, чтобы надраться по случаю успеха своей бывшей любовницы.

Они прошли в кабинет.

– Вы знаете, как я хорошо отношусь к вашей жене, да, собственно, вы мне тоже симпатичны, – начал он. – В отличие от сегодняшнего главы России вы ориентируетесь на европейский стиль руководства, с вами легче иметь дело, и многие в Европе хотели бы иметь дело именно с вами.

– Благодарю за лестный отзыв. – Премьер прикидывал, куда клонит старый лис.

– Сейчас, когда Россия приобретёт государя-императора, пусть даже не имеющего официальных полномочий, очень важна реакция на это элиты общества и тех, кто стоит у руля государства.

Премьер изобразил непонимание.

– Демократия исчерпала себя в Европе, – стал пояснять свою мысль Голдмир. – Сейчас всё больше стран намерены объединиться в государство с общим руководством, что может спасти Европу от ядерного опустошения и надвигающейся угрозы нашествия «жёлтой саранчи».

– Китайцы.

– Да, они представляют угрозу не только для Европы, но и для всего мира, – с готовностью подхватил сэр Дэвид, – как в своё время татаро-монгольское иго, только, в отличие от тех диких кочевников, современный Китай – мощная ядерная держава.

– И что? – Премьер хотел конкретики.

– Те, кто управляют сейчас миром, сошлись на кандидатуре принца Харольда Мессии, как на Мировом правителе единого мирового пространства. – Старый масон посмотрел в лицо Премьера. – Ну, за исключением Китая. Это особая нация, но и она покорится власти принца, когда к его английскому титулу присоединится титул императора России.

– А Индия? – поинтересовался собеседник.

– Ослабленная ядерными ударами Пакистана, засухой и неурожаями, измотавшаяся в шестилетней войне, Индия уже сейчас просит принять её в состав английской короны, – усмехнулся Магистр ордена.

– А зачем ему российский престол? – Премьер перевёл разговор на бывшего любовника своей жены, как раз в тот момент, когда Даратэя открыла дверь в кабинет.

– Главная задача – избежать тотальной ядерной войны, которая приведёт к исчезновению человечества, – продолжал англичанин. – А такая война возможна с участием сверхдержав в борьбе за жизненные ресурсы. Россия одна из них. Поэтому русский трон – это плата России за безопасность. Если на троне России будет Харольд Виндзор Мессия, ей и её ресурсам ничего не угрожает. Более того, защитит ваш народ от китайской оккупации.

– Ты чего пришла? – поинтересовался Премьер у жены, взяв необходимую паузу…

– Они там начали целоваться, и хотя я не гомофобка, но всё же предпочитаю общество настоящих мужчин. – Она прошла и, усевшись в кресло, соблазнительно забросила ногу на ногу.

– Они геи? – удивился Премьер, продолжая тянуть паузу, лихорадочно ища продолжение диалога с лордом Дэвидом.

– Да, и притом супруги в зарегистрированном браке, – кивнул Голдмир, – только постоянно путаю, кто «муж», а кто «жена».

– Тебя что-то смущает? – поинтересовалась у мужа Даратэя.

– Нет. Лишь бы они не попросились на ночлег, – пошутил Премьер.

– Я не о том, – нетерпеливо передёрнула плечиком женщина. – Тебя смущает, что русским царём станет мой бывший друг?

– Нисколько. – Премьер попытался скрыть охватившее его раздражение. – Я уже привык к тому, что вокруг меня одни твои любовники.

Дэвид Голдмир улыбнулся, принимая шутку на свой счёт.

– Я не против монархии, – пояснил свою позицию Премьер, – тем более монарх не будет иметь реальной власти в стране.

– Это вопрос, ради которого я попросил очаровательную Даратэю устроить нам встречу, – резко, словно старый тигр перед броском, напружинился англичанин. – Мы хотели просить вас выступить с инициативой об учреждении не конституционной монархии, а именно абсолютной.

– Что полностью отвечает историческим традициям России, – поддержала Даратэя. – Наши цари всегда были самодержцами.

– Смеётесь? – недоумённо обвёл глазами собеседников удивлённый Премьер. – Президенту скоро переизбираться на следующие шесть лет, а я к нему с такой глупостью? Это приведёт к моей моментальной отставке.

– Я уполномочен принцем Харольдом Даньелзом сделать вам предложение, – видя, что тот напуган, решил «раскрыть все карты» старый переговорщик. – Он предлагает вам должность Премьер-министра со всей полнотой власти, как в Великобритании.

– Почему мне? – опешил от неожиданности бывший Президент. – Ах, ну да!

Его взгляд уткнулся в напряженное лицо жены, чья чертовская сексуальность и прошлая связь с принцем приносила ему большие дивиденды.

– Ваша задача, после того как жребий укажет на принца как на российского царя-императора, убедить Президента провести референдум о форме монархии в России, а люди сами выберут какую надо, – продолжал наступать английский гость.

– Хорошо, – решился чиновник, вспоминая недавний разговор с Президентом о Столыпине. – Только понадобятся деньги, много денег, чтобы организовать народное движение, митинги. В противном случае Президент не пойдёт на такой референдум.

– За этим дело не станет, – протянул руку Дэвид Голдмир, закрепляя договорённости рукопожатием.

Патриарх проводил совет по-простому, в своей комнате. Он приехал на день раньше, сразу, как только узнал о трагедии в Центральной гостинице. Ситуация складывалась так, что хоть отменяй торжественную службу. Какой может быть жребий, если остался один кандидат. Патриарх тепло приветствовал старца Иоаникия, преподобного Савву и ещё нескольких старых монахов-отшельников, которые в своём чёрном одеянии напоминали мудрых воронов. На их фоне его повседневная одежда выглядела почти празднично. Архиепископ Дармидонт, как и положено хлебосольному хозяину, попытался накрыть стол с закусками и вином, но Патриарх попросил устроить чревоугодие после беседы.

– Что будем делать, братья? – обратился он к монахам. – Намеченный жребий невозможен. Трагически погиб наследник престола, которого, как я понимаю, именно вы, мои старшие братья, прочили на царство.

Старики молчали, словно ничего не произошло. Может быть, за долгие годы отшельничества они просто разучились проявлять эмоции. Мысли Патриарха прервал архиепископ Дармидонт:

– Ваше святейшество, я полагаю, всё происходит по воле Божьей. Именно Господь указал нам на выбор, оставив самого достойного. Таким образом, жребий пал на английского принца, в чьих жилах течёт кровь русских императоров. Нам нужно только объявить решение Русской Православной Церкви о признании его безспорным наследником российского престола.

– Глупости говоришь, брат Дармидонт, – раздался голос Иоаникия. – Принц Харольд Мессия – самый настоящий Антихрист, претендующий на мировое господство. Его вообще нельзя было допускать к жребию.

– Братья, не надо гневаться и спорить, – взял слово иеромонах Мефодий. – У нас было четверо претендентов. Один погиб. Второй отказался от своих прав. Английский принц жаждет трона. Осталось только убедиться, что Михаил Георгиевич Романов убит.

– Так это уже установленный факт. – Патриарх взял в руки свежую газету со статьёй о трагедии на первой полосе.

– Статья в газете всего лишь статья, – настаивал Мефодий, – кто видел покойника?

– Статья в «Братьях и Сёстрах!» – это вам не жёлтая пресса, – настаивал архиепископ Дармидонт, – между прочим, Рощина написала. Та самая, которая скандал с принцем Харольдом раздула на телевидении шесть лет назад. Ей же вы тогда поверили.

Его слова были обращены к отцу Иоаникию, но тот даже не подал виду. Не влезал в спор и преподобный Савва, чьё мнение больше всего ожидал услышать глава Церкви. Патриарху такое поведение старцев, которые в течение последних лет «проедали ему плешь» необходимостью проведения Малого Собора и провозглашения Богом избранного царя, было даже обидно. Ведь из-за них ему пришлось серьёзно поссориться с Президентом, который хотел, чтобы царь появился в России не ранее окончания его второго срока.

– Брат наш Савва, отец преподобный, – обратился патриарх к своему духовнику, – может, выскажешься, рассудишь братию?

– О чём говорить, всё вроде уже решили. Просто надо убедиться, что Михаил Георгиевич Романов мертв. Если это так, значит, Богу угодно, чтобы царём стал английский принц. И жребий не имеет смысла.

– Я сейчас же позвоню одному силовику, и он предоставит нам возможность убедиться в этом, – раздался торжествующий голос архиепископа Дармидонта, и он тут же позвонил какому-то майору. – Сейчас, через пять минут он перезвонит, ему понадобилось сделать ряд распоряжений, – доложил он братьям.

Вскоре силовик перезвонил. По мере того как архиепископ слушал ответ, лицо его меняло выражение.

– Он говорит, что в настоящий момент тело Михаила Георгиевича Романова кремируют и, к сожалению, кроме урны с пеплом мы ничего увидеть не сможем, – ошарашил всех иерей.

– Вот ведь черти, прости Господи, – хлопнул себя по коленям преподобный Савва. – Как стараются замести следы убийства. Выстилают ковровую дорожку Антихристу к русскому трону. Ну ничего, Божий жребий всех рассудит. Кому Русь-Матушку к славе вести и жизни вечной, а кому гореть в аду до скончания веков.

– Жребий? – удивился Патриарх. – Какой, если только один англичанин остался?

– Урна с пеплом или справка о кремации ещё ни о чем не говорят, – отрицательно покачал головой отец Савва. – «Нет тела – нет дела» – так, кажется, твои друзья силовики говорят?

Это было обращено к архиепископу, словно упрёк его стараниям за английского принца. Отец Дармидонт насупился, сделал вид, что обиделся, и вышел из комнаты. За дверью послышались его громкие распоряжения по хозяйству. Улучив момент, священник перезвонил майору Дроздову и доложил о намерении церковных иерархов.

– Да пусть кидают жребий, – услышал он в трубке спокойный голос офицера ФСБ. – Это даже лучше, чтобы принц Харольд Мессия стал избранником Бога.

– А если жребий падёт на мертвеца? – недоумевал архиепископ.

– Мы вас научим, святой отец, как «жонглировать» шарами, чтобы в России на троне сидел правитель мира, а не урна с пеплом. – Шутливый тон Дроздова свидетельствовал о его хорошем настроении. – Вы же хотите нашей Родине процветания.

Немного успокоившись после разговора с сотрудником госбезопасности, архиепископ опять вошёл к братьям.

– Простите меня, братья, – смиренно проговорил он, – думаю, прав брат Савва, нужно кидать жребий на двух претендентов, а Господь уже управится.

– Быть по сему, братья, – подвёл итог совета Патриарх, – уже завтра Россия обретёт государя, так давайте подготовимся к его достойной встрече…

…Генерал Иванов был вне себя от бешенства. Ещё бы, в семь часов утра к нему в гостиницу вломился майор Дроздов в панике. Таким своего молодого помощника генерал видел впервые.

– Тело исчезло из морга!

Генерал сразу понял, что произошло.

– Едем!

Через полчаса они были в морге городской клинической больницы. Там их ждал встревоженный Вячеслав Черепахов, чьи люди «курировали» этот морг, который он порекомендовал генералу вместо морга судебной экспертизы.

– Где труп? – с ходу начал дознание Сергей Сергеевич, пытаясь сохранять самообладание.

– Достань тело, – распорядился Череп, и его долговязый водитель потянул ячейку холодильной камеры.

На салазках выкатилось тело измордованного мужчины с кляпом во рту.

– Кто это? – удивился Дроздов.

– Один из санитаров, которые дежурили ночью, – доложил уголовный авторитет.

– Где тело? – вынул кляп из его рта Дроздов.

– Я уже говорил, не знаю, утром зашли проверить, а его ячейка пуста, – замороженными связками просипел мужчина.

– В какой ячейке он лежал? – поинтересовался Иванов.

– Открой, – скомандовал Череп, и наружу из холодильной камеры выкатилась тележка со вторым полуживым бедолагой.

Опухшее от побоев лицо говорило о том, что Череп со своим помощником проработали их уже изрядно. Иванов повернулся к нему за комментариями.

– Они ничего не знают, это точно, – уверенно произнёс Череп. – Тело не перевозилось. Они были предупреждены, что при любом интересе к трупу ставить меня в известность. Я же лично был заинтересован не проводить экспертизу. Особенно когда эта сучка статейку прописала. Я сам лично заехал вчера в ночь и сказал этим двум уродам, что рядом лягут, если что.

– Однако само по себе оно испариться не могло, – возразил Дроздов.

– Может, это дело рук журналисточки? – предположил Череп. – У них были номера по соседству. Может, любовница?

– Вряд ли, – медленно произнёс Иванов, словно тщательно «прожёвывал» вновь услышанное. – Хотя от неё всегда исходило слишком много проблем, и полностью исключать её участие в этом деле я бы не стал.

– Может, мне ею заняться? – обрадовался Череп. – Заодно могу её убрать как свидетеля.

– Свидетеля? – переспросил Дроздов.

– Она видела меня после убийства, когда я отъезжал от гостиницы. В статье она так и написала: «…выскочил странный человек и воровато, как преступник, оглянулся. Его внешность словно фоторобот с полицейской ориентировки». Сука.

– Только не сейчас и не здесь, – возразил Иванов, – и так слишком много шума поднялось, а тут ещё тело пропало. Что будем делать?

Вместо ответа у Дроздова зазвонил телефон. Звонил местный архиепископ, который хотел вместе с Патриархом и другими старцами убедиться в смерти Михаила Романова.

– У тебя в крематории всё схвачено? – поинтересовался Иванов у своего старинного приятеля.

– Конечно, – подтвердил Череп. – Вся смерть под моим контролем.

– Звони своему попу и скажи, что тело уже кремируется, – моментально принял единственно правильное в таких обстоятельствах решение генерал.

– А если будут спрашивать, почему так рано? Ведь следствие ещё не прекращено? – уточнил подчинённый.

– Следствие прекратим задним числом, а быстрая кремация, поскольку у него нет родственников в России. Тело выдавать всё равно некому. – Иванов всё больше убеждался в правильности своего решения.

– А кого по его документам повезём? Тело-то чьё сжигать будем? – Дроздов интересовался деталями предстоящего мероприятия.

– Да бери вон того, который на месте исчезнувшего лежит, – кивнул на ячейку с санитаром Череп.

– Чего, живого? – переспросил Дроздов.

– Что я, фашист, что ли? – с обидой в голосе произнёс авторитет, сделав знак своему водителю.

Подойдя к выкатившейся ячейке, он обхватил голову жертвы своими мощными руками и одним движением прервал мучения несчастного, свернув ему шею. Через десять минут тело санитара было доставлено с необходимыми документами в крематорий. По тому, как распахивались двери и все смотрели Черепахову в рот, было понятно, что он здесь часто утилизировал тела своих многочисленных жертв. Труп закатили в печь, проведя все необходимые записи по книгам приёма и в журнале кремации.

– Куда доставить урну с прахом? – услужливо улыбался криминальному авторитету директор погребального заведения.

– У него мать проживает в Лондоне, – напомнил Дроздов.

– Вот, кстати, нужно проверить, не исчезло ли тело в том направлении, – напомнил Сергей Иванов.

– Дорогое удовольствие, – с сомнением возразил подчинённый, но, поймав недовольный взгляд, сразу исправился, – есть проверить по месту проживания матери.

В этот момент на телефон генерала пришла эсэмэска. Генерал по мере прочтения светлел лицом, словно читал сообщение о рождении первенца.

– Ну а теперь, покончив с формальностями, о главном, – понизил голос генерал, подчёркивая важность информации, – завтра прямым рейсом прилетает принц Харольд Даньелз Виндзор Мессия для того, чтобы во всеуслышание быть провозглашённым Российским Государем Императором. С ним телевизионщики, поэтому нужно устроить достойную встречу и обеспечить полную безопасность от наших православных экстремистов. Возможно присутствие и руководства нашей страны. Так что, майор, на тебе самая ответственная часть – жребий. Это и твой жребий. Вместе с принцем на тебя падёт жребий очередного звания.

Дроздов не заставил повторять дважды и, осознав мотивацию, срочно поехал на встречу с завербованным архиепископом, обсуждать детали процедуры жребия.

Глава 2. Роковые перипетии

Россия. Старославль.

Апрель. Среда.

12.45 дня

Юродивый, столкнувшись на церковном дворе с Петром Дроздовым, инстинктивно отвернулся от него, боясь быть узнанным. Появление офицера ФСБ накануне судьбоносных событий не предвещало ничего хорошего.

– Проводи меня к отцу Дармидонту, – потребовал офицер, предъявив сторожу служебное удостоверение майора госбезопасности.

То, что бывший старший лейтенант его не узнал, немного успокоило Юродивого. Он мысленно поблагодарил парикмахершу, которая привела его в человеческий вид. Проводив офицера до флигеля, он не стал заходить вместе с ним.

– Проходите, его преосвященство ждёт.

Затворив за ним дверь, он немного постоял, спокойно осмысливая происходящее. Мысль о том, что тот пришёл по его душу, он отмёл сразу. Значит, царский жребий. Ведомый тревогой, он осторожно открыл дверь флигеля. Любовно смазанная им накануне, дверь ответила взаимностью, не издав ни звука. Он услышал шаги спускающегося архиепископа, и его тело, повинуясь, казалось, уже забытым командам, стало терять своё очертание, приобретая прозрачность и становясь невидимым. Когда церковный начальник вошёл для беседы к офицеру, «сторож» проследовал за ним и прослушал весь разговор от начала до самого конца. Чувство омерзения не покидало его после того, как незваный гость и иерей удалились. Согласиться подтасовать жребий в пользу принца Харольда Виндзора, даже не зная его дьявольской сущности. Предать Церковь, Бога?! И это его преосвященство?!

Но самое страшное даже не в этом. Юродивый узнал, что Антихрист претендует на российский трон, и это известие, как гром с небес, повергло его в шок. Он ещё долго сидел в комнате Патриарха, осмысливая происходящее. Даже не заметил, как вновь «обрёл» собственное тело. Он вспомнил, что Дроздов упомянул о Михаиле Георгиевиче Романове, том самом человеке, которого он встречал на вокзале. Будущем царе России! О нём он узнал ещё от старца Иоаникия, когда добрался до него, покинув свою пещеру по наказу «прокажённого». Иоаникий-то и направил его в мужской монастырь к настоятелю брату Мефодию, а тот, в свою очередь, рекомендовал его вновь назначенному архиепископу Дармидонту. И теперь ему предстояло выполнить свой христианский долг. Как наказывал Серафим Саровский, он должен помочь взойти на российский престол Богом избранному Царю-Победителю. Его слова врезались в память: «Ты, радость моя, Божий человечек, и Господь доверяет тебе жизнь и здоровье своего избранника – Императора Православного, Царя всего христианского мира последних времён». Усилившаяся тревога за Михаила Романова заставила его, не мешкая, начинать действовать.

В гостинице у лифта он столкнулся с очень неприятным амбалом. Из-под одежды выглядывала зловещая татуировка, которая показалась знакомой… Самое трудное – объяснить Михаилу Романову причину выезда из гостиницы. Юродивый решил действовать постепенно и для начала стать его провожатым по городу. Однако, помня о встрече у лифта, поинтересовался, не было ли у того каких-нибудь неприятностей или столкновений с кем-либо.

– Нет, – покачал головой Романов. – Какие могут быть неприятности в канун престольного праздника?

– Ну, например, встреча со странным человеком за минуту до моего прихода. У него есть татуировка – череп.

Юродивый почувствовал, будто кто-то незримо ему помогал, подсказывал, подбирая нужные слова.

– Да, был такой человек, – удивлённо посмотрел на своего провожатого Михаил Романов. – Неприятным и лицемерным мне показался. От него веяло угрозой.

– Вот поэтому я бы и просил вас не возвращаться в номер после Пасхального Богослужения, – рекомендовал «церковный сторож».

– Вы его знаете? – нахмурился Романов.

– Да, я его вспомнил, – неожиданно для себя самого ответил мужчина, словно кто-то осветил его память.

Он и в самом деле вспомнил 1999 год. Сатанинское жертвоприношение и одного из трёх подростков с маской смерти на плече. Его ангел-хранитель, подобно личному референту, давал ему жизненно важные подсказки в самый нужный момент.

– Приведите мне хоть один аргумент, почему я должен вам довериться, – испытующе посмотрел на своего провожатого Михаил Георгиевич. – Хоть одно-два слова.

– Серафим Саровский! – как пароль, произнёс Юродивый, не понимая, почему это вырвалось.

– Не ожидал, – улыбнулся Романов. – Никак не ожидал, что у моего хранителя столь непрезентабельный вид.

Сказал и тут же почувствовал себя неловко, понимая, что мог обидеть собеседника.

– Я имел в виду не внешность, – сразу же попытался исправить неловкую ситуацию Михаил Георгиевич. – Мне вчера приснился святой старец, преподобный Серафим, и сказал, что я в опасности, но он предоставит хранителя телу моему. Правда, я представлял большого, физически сильного человека, подобно вчерашнему посетителю, а оказалось совсем наоборот.

Из гостиницы они сразу отправились за город, в расположенный на живописном берегу реки мужской монастырь, где их встретил, как самых дорогих гостей, иеромонах Мефодий. Настоятель пригласил их на праздничную службу, по окончании которой Юродивый вернулся обратно в гостиницу на монастырской «Ниве». Он понимал, что, не обнаружив в гостинице будущего государя, его будут искать, и поэтому, исключая все риски, решил трансформироваться в тело Михаила Романова. Запустив изменения на полутёмной стоянке перед гостиницей, он вышел из машины уже полной копией претендента на царский трон. Взяв ключи от номера у встревоженного дежурного, поднялся пешком, зная, что менеджер отеля уже звонит в номер, предупреждая о его прибытии.

Открыв дверь, он мысленно приготовился к нападению и включил свет. И не ошибся. Могучие руки обхватили его сзади за голову, произведя резкое движение – скрутку. Хрустнули шейные позвонки, последнее, что он увидел, – знак смерти – татуировку в виде человеческого черепа. Заранее запущенный механизм трансформации информировал о жизнеспособности мёртвого тела. Он прикинул, как скоро его тело, иначе говоря, тело Михаила Романова обнаружат в номере и кто первый. Скорее всего, горничная, и уже через какой-нибудь пяток часов, когда придёт менять белье и убирать. Он решил не покидать своего «пенала» и поспать до своего обнаружения. Но что-то пошло не так: в номер вошла перепуганная Рощина. Его Алёнушка!

Он чуть не вскочил. Хорошо, в комнате, куда его бросили, было темно, и она не заметила, как у него от волнения стало подрагивать веко. Ему захотелось трансформироваться и в любом виде обнять свою любимую женщину. Но он не мог этого сделать. Выйдя из тела Романова, он бы уже не смог вернуться обратно, а об этом нельзя даже думать. Он должен обеспечить будущему царю полную безопасность в виде «его же собственной смерти». Любимая убежала вызывать полицию, а он продолжал думать о том, когда этот вынужденный маскарад закончится и он её сразу найдёт. Судя по халатику, она проживает в этой же гостинице. Но кем он перед ней предстанет?! Эта мысль как током прошила «его» тело. Он теперь не сможет появиться перед ней в своём обыденном облике. Александра Соболева больше нет!

Он вспомнил, как по выходе из своей пещеры первым делом решил вернуть внешность адвоката и примчаться к своей любимой, но не смог. Внешность Юродивого, как панцирь, не поддавалась трансформации. Любое другое тело, но только не его. Таким образом, их встреча может состояться, но он не будет для неё тем прежним, любимым человеком. Проклятие Сатаны продолжало властвовать над ним, лишая надежды на возвращение с необитаемого острова на материк. Это была цена, которую он продолжал платить за то, что не принял предложения Дьявола в далёком 1999 году.

Между тем его мысли стали нарушать визиты работников гостиницы, полиции, судмедэксперта и сотрудников прокуратуры, которые по-хозяйски расположились в «его» номере и стали рыться в личных вещах, небольшое количество которых было специально оставлено, чтобы не вызвать преждевременных подозрений на момент выхода из номера. Ожидался визит Дроздова. Появившись, он проконтролировал, чтобы эксперт не сболтнул лишнего и в прессу не просочились подозрения об устранении претендента на трон. По окончании формальных процедур «труп» отвезли в морг городской клинической больницы и положили в ячейку холодильной камеры. Единственная трудность, с которой столкнулось «ожившее» тело. Поскольку изнутри открыть ячейку было невозможно, пришлось трансформироваться в материал дверцы камеры, а потом из «ожившего» металла опять превращаться в органику, принимая привычную безобразную внешность Юродивого.

Два дежурных санитара в комнате персонала «дезинфицировали» себя медицинским спиртом, поэтому пройти мимо них и выйти на улицу не составило труда. К утреннему молебну церковный сторож уже был на своём рабочем месте, встречая первых прихожан. Исчезновение не осталось незамеченным, и его отругал дьякон церкви, предупредив, что ещё одна подобная выходка, и он будет настаивать на его увольнении. На следующий день стали съезжаться старцы, заселяя приготовленные для них комнаты во флигеле. Больше всего Юродивый обрадовался духовнику старцу Иоаникию, которого поставил в известность о прошедших событиях, и попросил исповедовать его.

– Грешен, отец святой, ибо впервые пожалел об избранном пути, усомнился, что смогу выполнить Божий наказ. Хочу опять любить свою женщину, и только этим все мысли заняты, боюсь, не справлюсь с наказом святого старца Серафима.

– Почему это с тобой происходит, сын мой, догадываешься? – спросил у кающегося монах. – Это слуги Дьявола, бесы тебя искушают. А от тебя сейчас во многом зависит жизнь избранника Божьего. Вот мрак и забрался к тебе в голову и душу, всеми силами пытается лишить силы и твёрдости духа. В настоящий момент ты для тёмной силы самый лакомый кусочек. Сбить тебя с толку – значит снискать славу в бесовском царстве, а то и, того более, подняться в свиту Князя тьмы. Вот они и стараются.

– Как мне быть, подскажи?

– Никто ещё ничего нового не придумал, – усмехнулся старый монах, – молитвами эту погань отваживать нужно. «Отче наш» да «Богородице» читать нужно, Ангела своего не забывать, ну, сам знаешь, небось за шесть лет отшельничества весь молитвенник наизусть выучил.

– Есть такое дело, – улыбнулся исповедуемый, чувствуя, как к нему возвращаются уверенность и сила.

Юродивый с облегчением вернулся к своим обязанностям, а когда закончил уборку, уединился в своей комнате, расположенной в подвале церковного флигеля. Там помещались железная кровать, шкаф и стол с двумя стульями. Из маленького окошка, расположенного под потолком комнаты, пробивалась полоска солнечного света, попадавшая на второй стул за пустым столом. Сидя напротив освящённого места, Юродивый поймал себя на мысли, что думает об Алёне. Вот она сидит в солнечном свете в лёгком халатике, который был на ней в номере с «покойником». Память словно скопировала её образ и перенесла изображение любимой сюда, в тёмное мрачное помещение, не забыв приукрасить «фотошопом» мужской фантазии. Нахлынувшие чувства переполняли мужчину.

Юродивый обернулся в правый угол на образа, стараясь унять страдания души, стал молиться Господу, но облегчение не приходило. Наоборот. В молитву все настойчивей вклинивался образ любимой, вызывая страстное влечение, отдающееся пульсацией в висках. Он понимал, что бесы, о которых ему говорил старец, снова одолели его, но ему было уже всё равно. Он отдался своему чувству, подставляя лицо и тело тёплому ласковому солнцу. Через десять минут он был в гостинице, где впервые за шесть лет увидел свою любимую. На ресепшн его знали как работника при епархии, поэтому пройти на нужный этаж труда не составило. За столиком дежурной по этажу никого не было. Не зная, в каком номере остановилась Алёна, он присел в небольшое кресло в холле, из которого просматривался весь этаж. Напротив него на диване развалился симпатичный шестилетний мальчик, который с увлечением смотрел мультики на подвешенной под потолком огромной плазме. Юродивый подумал, что это сын дежурной, те часто брали своих детей, если их нельзя было оставить дома с кем-нибудь из взрослых. Неожиданно мальчик оглянулся на своего соседа и, замерев, соскочил с дивана и помчался по длинному коридору в свой номер.