Текст книги "Собака"

Автор книги: Алексей Слаповский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

НИНА. Ты неполиткорректно выражаешься. На Востоке тоже цивилизованные люди.

ЛИПА. Ох, прости, прости, да. Правильно, поправляй меня, имеешь право, ты мудрее…

НИНА. Старее.

ЛИПА. Я не это хотела сказать!

НИНА. Липа, в правде нет ничего обидного!

ЛИПА. Ты все понимаешь, все правильно чувствуешь. Нет, так не пойдет. Я буду там с Виктором, а ты тут одна. Я изведусь, буду о тебе думать все время, весь отдых насмарку.

НИНА. Какая ты… Какая ты добрая, однако, Липочка.

ЛИПА. Мне кажется, Ниночка, или ты это с иронией сказала?

НИНА. А если и с иронией? Уже на иронию и права не имею? Мы, конечно, вместе, мы любим все друг друга, но в моей голове я могу пока еще думать, что хочу.

ЛИПА. Да уж представляю, что ты там думаешь. Я затылком чувствую, как ты на меня смотришь, когда я не вижу. Убить меня готова, да?

НИНА. Ну, почему убить? Пропала без вести – тоже вариант.

ЛИПА. Я знала! Ты наймешь людей, они меня увезут и… Не дождешься, гадина!

НИНА. Не ори, не на базаре! (Высыпает из пакета на голову Липы чипсы). Жри чипсы свои фруктовые, а то талия исчезнет, а зачем ты Виктору без талии? Кроме талии, его ничего не интересует!

ЛИПА. Сама дура! Получи! (Выливает на Нину молоко или сок).

НИНА. Уродина колченогая!

ЛИПА. Козлиха безрогая! Чтоб тебе до пенсии не дожить!

НИНА. Чтоб тебе детей не родить!

ЛИПА. Сдохни!

НИНА. Умри!

                Они бросают друг в друга разными предметами и, возможно, дерутся. Виктор хохочет. Они замирают.

                Нина, опять ожив, берет совок, веник, тряпку, прибирается.

НИНА. Опять намусорил… Витя, ты как в детсаде, честное слово. Чаю себе не можешь приготовить, чтобы не улить все вокруг. Да и доченька у нас молодец, а убираю только я. Это справедливо? Вот брошу все, зарастете мусором.

                Собрав все в ведро, сует туда совок, веник и тряпку, уходит.

ЛИПА. Смешливый вы, я смотрю. Вообще мужчины больше смеются. И анекдоты друг другу рассказывают. Женщины реже.

ВИКТОР. Мы меньше живем, вот и спешим насмеяться, пока не померли. А вам спешить некуда. Кофе не угостите?

                Липа включает чайник. Очень длинная пауза – они смотрят на чайник, на то, как он закипает и бурлит. После этого Липа достает из стола вторую чашку, сыплет в нее растворимый кофе. И себе.

ЛИПА. Сахар?

ВИКТОР. Да, одну ложку.

ЛИПА. Молоко?

ВИКТОР. Нет, спасибо.

                Подходит, берет чашку, садится на стул перед Липой.

ЛИПА. Я не поняла, а собака тут при чем?

ВИКТОР. Ну… Люди, которые подбирают собак… Или нищим подают… Благотворительностью занимаются… У них часто комплекс вины. Что-то не то сделали. А спасли собаку, подали нищему – и как бы легче.

ЛИПА. И в чем ваша вина?

ВИКТОР. Да все мы виноваты. Перед собой в первую очередь. Мы – собственные вечные должники. Кто-то хотел стать летчиком – не стал. Кто-то хотел научиться играть на гитаре – не научился. Кто-то хотел работать для удовольствия – а работает для денег.

ЛИПА. Как у вас все обобщать получается, даже завидно. И я, значит, перед собой виновата?

ВИКТОР. Конечно. У вас тоже где-то зарыта собака, но вы предпочитаете о ней не помнить.

ЛИПА. Ну да. Надо каждый день ходить на могилку, цветочки класть, слезы лить?

ВИКТОР. Не обязательно. У каждого своя могилка – при себе. У вас вот тут – чистый морг. И он же склеп. Вы тут себя добровольно замуровали.

ЛИПА. И охота вам сочинять, ничего же про меня не знаете!

ВИКТОР. Расскажите.

ЛИПА. А могу! Родилась в простой семье, родители много работали, я без присмотра вела себя очень вольно. Курить рано начала, вино и пиво пить, с мальчиками сексом заниматься. Встретила мужчину, полюбила, он меня наставил на путь истинный, я поступила в медучилище, работала санитаркой, потом получила высшее образование, то есть он сделал из меня человека. А потом бросил.

ВИКТОР. Почему?

ЛИПА. Не знаю. Наверно, ему интересно было из меня что-то делать. А когда сделал – стало скучно. Кого-то еще теперь делает.

ВИКТОР. Похоже на правду, но почему-то не верю.

ЛИПА. Конечно, похоже, это история моей подруги. Ладно, свою рассказываю. Нормальная семья, нормальное детство, хотела стать врачом, потому что влюбилась в соседа, а он был молодой врач и даже уже педагог. Хотела попасть на его занятия. И поступила, и попала, и сумела его увлечь, и начались отношения, но, как только я намекнула, что хочу замуж, он меня бросил.

ВИКТОР. Уже ближе, но все равно не то. Не верю.

ЛИПА. Дело ваше.

ВИКТОР. Хотите – я расскажу?

ЛИПА. Если чтобы рассмешить – пожалуйста.

ВИКТОР. Я исхожу из того, что каждый человек рано или поздно находит в своем характере какую-то роковую черту, извините, что опять про рок. И пугается. Скорее всего, ваша роковая черта – вы очень привязчивый человек. Любили маму, обожали папу, любили брата или сестру, если есть…

ЛИПА. Нет.

ВИКТОР. Тем хуже. Или лучше. Любили своих одноклассников, вообще всех. Даже учителей любили – и были отличницей. Для себя, конечно, но и для них. Не исключаю, что собака у вас все-таки была. Или кошка. И умерла. И для вас это было потрясение.

ЛИПА. Не кошка. Папа. Он умер. Три года назад. Он был врач.

ВИКТОР. Простите. Дальше не рассказывать?

ЛИПА. Рассказывайте.

ВИКТОР. Ну, раз папа врач, значит, и вам сам бог велел. А потом кто-то встретился. Кого вы полюбили. А потом он… Или ушел, или… Или – что?

ЛИПА. Дальше.

ВИКТОР. Вы поняли, что от вашей способности любить и привязываться – только боль. Сильная боль. И чувство вины, хотя вы ни в чем не виноваты. И вам стало страшно. Как уберечься от боли? Так же, как избежать удара электрическим током. Отключить источники питания, выключить ток. И вы его выключили. Совсем. Попытались, возможно, жить на батарейках, ну, там ток не опасный, а все более или менее работает. Это я про Сережу и ваши с ним отношения. Если они вообще есть.

ЛИПА. Дальше.

ВИКТОР. Это ведь и про меня, Липа. Я увидел, что вы – мой двойник в женском обличье. Я не про внешность, конечно…

ЛИПА. Я понимаю, дальше!

ВИКТОР. Я тоже всегда боялся привязанностей и боли. И вот понял, причем такое ощущение, что вот сейчас понял, то есть мыслями я и раньше это понимал, головой, я про другое, про душу, про сердце, извините за такие слова, вот сейчас понял, что – а как без боли? Болит только живое – и пусть болит! И чувство вины – тоже нормальное! Был такой человек Дейл Карнеги, очень популярный в свое время, да и сейчас некоторые… У него есть книга – «Как перестать беспокоиться и начать жить». Моя мама ее читала, потому что очень уж обо всем беспокоилась. Дочитала и сказала: неправильное название, надо было: «Как перестать беспокоиться и жить». Понимаете?

ЛИПА. Переживать, психовать, нервничать – хорошо?

ВИКТОР. Нелепый вопрос, Липа! Все равно, что – хорошо ли птичкам летать, а змеям жалить. Летать хорошо, жалить плохо, но это только нам кажется, это не хорошо и не плохо, природа так устроила!

ЛИПА. Устроила – жить с болью?

ВИКТОР. И со счастьем тоже. Но после счастья часто боль. А после боли счастье. И это нормально.

ЛИПА. Мазохизм какой-то. Вас послушать – все хорошо. И жизнь хороша, и смерть хороша.

ВИКТОР. А чем вам смерть не угодила? Вы были на похоронах? (Спохватился). Простите.

ЛИПА. Ничего, я слушаю.

ВИКТОР. Заметили, как люди на похоронах бывают… Не явно, конечно, но если присмотреться… Они до странности чем-то очень довольны, они все такие важные… Почему? Ну, ясно, во-первых, потому, что умерли не они, мысль не новая, Лев Толстой еще про это писал. Но еще потому, что смерть дает им возможность почувствовать масштаб жизни. Ее значительность. И собственную значительность тоже. Люди ведь не часто чувствуют свою значительность, Липа, они относятся к себе поверхностно, мелко, они себя не уважают, не любят своих мыслей, если вообще думают, они… Понимаете, да? И вот они видят смерть, они чувствуют мощное движение судьбы, рока, а рок не только гибель и смерть, это и жизнь! Я известные и банальные вещи говорю, но все вообще на свете известно… Просто, когда ты сам поймешь, сам дойдешь до этого – будто открытие сделал, пусть даже колесо изобрел. Но сам, понимаете? … Важно еще не пропустить, разглядеть то, что неизбежно. Почувствовать. И вы что-то почувствовали, когда увидели меня с собакой. И тут же испугались. Между прочим, меня Виктор зовут. Я не говорил, чтобы еще больше не напугать. Вы Олимпиада, я Виктор, победитель, я обязан на олимпиаде победить, на вас победить, то есть вас победить, сами имена подсказывают, и вы не против этой победы, то есть втайне не против, а на самом деле… (Умолкает, всматривается). Вы где? О чем вы думаете?

                Липа встает и уходит куда-то.

ВИКТОР. Я вас обидел? Вы куда? Липа! Может, я плохо все объяснил…

                Встает и идет за нею.

                Через некоторое время Липа возвращается с подносом, на нем – ужин.

                Входит Виктор, садится к столу, ест.

                Он ест, а она смотрит.

ВИКТОР. Это какая рыба?

ЛИПА. Это сибас. Сибас в томатном соусе с мидиями.

ВИКТОР. Я не мог вернуться раньше.

ЛИПА. Я тебя не упрекаю. Нравится?

ВИКТОР. Очень. Как это делается?

ЛИПА. Очень просто. Берешь рыбину, белый перец, одну штуку, два зубчика чеснока, две столовых ложки растительного масла…

ВИКТОР. Я понял. Я правда не мог раньше…

ЛИПА. Двадцать граммов зеленого лука, тридцать граммов лука-порея, банку томатов в собственном соку, каперсы…

ВИКТОР. До сих пор не знаю, что такое каперсы. Она очень просила…

ЛИПА. Каперсы – растения семейства каперсовые, стелющийся кустарник, для гастрономии используются бутоны, имеют выраженный аромат, благодаря…

ВИКТОР. Я понял.

ЛИПА. Ну, и мидии, конечно, немного, штук восемь. Сначала на сковороде слегка обжарить лук-порей, потом добавить мелко нарезанные каперсы…

ВИКТОР. Хочешь, чтобы я вообще никуда никогда не уезжал? Это не значит, что я так и сделаю, но хотя бы пойму, чего ты хочешь.

ЛИПА. Томаты измельчить, залить маринадом, довести на сковороде до кипения, положить в соус мидии и тушить около пяти минут. На другой сковороде…

ВИКТОР. Я перестал тебя понимать, не знаю, о чем ты думаешь…

ЛИПА (с нажимом). На другой сковороде, обязательно на другой – разогреть масло и положить туда чеснок, слегка его придавить. Убрать чеснок, положить на эту сковороду рыбину, я ухожу от тебя, Виктор, залить рыбу соусом, потому что так больше не могу, и потомить пять минут, выложить на блюдо, украсить зеленью, это не обсуждается, прощай, приятного аппетита!

                С этими словами она уходит. Виктор встает, идет к собаке.

ВИКТОР. Что-то ты совсем притихла. Живая? (Трогает собаку). Что же у тебя болит? Чего ты хочешь? Где ты зарыта?

                Выходит Липа с упаковками лекарств, раскладывает их в шкафу.

ЛИПА. Не верю я в эти вещи. С первого взгляда, с первого слова! Ну, допустим, мне тоже что-то показалось, то есть этого нет, и вообще ничего не будет, но – допустим. И что? Ваша жена – ваш рок, судьба, а я что? Нет, в самом деле, что? Клуб выходного дня? Пробовала такие варианты, не моё. И никакой, кстати, драмы у меня не было. Были обычные отношения. Обычно встречались, а потом обычно расстались. Без обид. Вы говорите – трагедия. Настоящая трагедия – когда никаких трагедий. И комедий тоже нет. Ничего нет. То есть – все обычно. Так обычно, что повеситься хочется. В чем ваш рок, не поняла? Жить с одной, встречаться с другой? Этот рок – у каждого второго мужика, тоже новость.

ВИКТОР. Мой рок – любить двух женщин.

ЛИПА. Да? А сил хватит?

ВИКТОР. Хватит. Я себя недогружаю. Привык жить легко и удобно. Как и все. Трусость и лень, во всем – трусость и лень.

ЛИПА. Хорошо. Оставайтесь. До утра я дежурю, утром поедем ко мне. С мужем вас познакомлю. Это будет весело.

                Появляется Муж-Виктор.

ЛИПА. Привет. Это Виктор, а это мой муж, его тоже Виктор зовут. Такое вот совпадение. Смешно, правда?

ВИКТОР. Да нет у вас никакого мужа.

МУЖ-ВИКТОР. Чего сказал? (Липе). Он про что? И почему на вторые сутки зависла? Опять просили кого-то заменить?

ЛИПА. Да нет. То есть просили, но я и сама. Мне на работе лучше, чем дома. Но я тебя люблю, ты мой рок, мне вот он объяснил. Так складно. Мой рок – любить вас обоих.

ВИКТОР. Предлагаешь мне жить – вместе с ним?

ЛИПА. Почему нет?

МУЖ-ВИКТОР. Э, вы о чем? Кто жить, с кем, чего происходит вообще тут?

ЛИПА. Было бы еще интересней, если бы я познакомилась с вами одновременно. И обоих полюбила. (Мужу, кивая на Виктора). Он говорит, что это бывает.

                Звучит свадебный марш. Появляются носильщики – в костюмах. Выходит Нина с папкой в руках, раскрывает ее, читает торжественным голосом.

НИНА. Дорогие женихи и невеста! Любовь – бесценное сокровище, дарованное человеку. Ваша жизнь, как песочные часы, как два хрупких сосуда, связанные невидимой нитью времени! Эта нить связала вас, ваши судьбы! А сегодня ваши сердца заключают союз биться рядом неразрывно всю последующую жизнь! Перед тем, как официально зарегистрировать ваш брак, я хотела бы услышать, является ли ваше намерение свободным, искренним и взаимным, с открытым ли сердцем, по собственному ли желанию и доброй воле вы заключаете ваш брак? (Мужу-Виктору). Прошу ответить вас.

МУЖ-ВИКТОР. Да.

                Нина поворачивается к Виктору.

ВИКТОР. Да.

НИНА (Липе). Прошу ответить вас.

ЛИПА. Да!

НИНА. В соответствии с семейным Кодексом Российской Федерации ваше согласие дает мне право зарегистрировать ваш брак! Прошу скрепить подписями ваше желание стать супругами!

Муж-Виктор, Липа и Виктор расписываются.

НИНА. Брак – это серьёзный поступок. Готовы ли вы легко и не раздумывая дать друг другу клятву любви и верности?

ЛИПА, ВИКТОР, МУЖ-ВИКТОР (вместе). Готовы!

НИНА. Повторяйте за мной. Мы обещаем любить и оберегать друг друга.

                Липа, Виктор и Муж-Виктор повторяют.

НИНА. Понимать и уважать друг друга.

Липа, Виктор и Муж-Виктор повторяют.

НИНА. Помогать и верить друг другу!

Липа, Виктор и Муж-Виктор повторяют.

НИНА. Мы преодолеем все трудности, с которыми нам придется столкнуться.

Липа, Виктор и Муж-Виктор повторяют.

НИНА. И до самой смерти сохраним нашу любовь!

Липа, Виктор и Муж-Виктор повторяют.

НИНА. Дорогие новобрачные, я прошу вас обменяться обручальными кольцами!

                Муж-Виктор и Виктор надевают кольца на палец Нины, а Нина надевает кольца на пальцы Мужа-Виктора и Виктора.

НИНА. Дорогие Олимпиада, Виктор и Виктор! Обменявшись обручальными кольцами, вы скрепили свои брачные обеты. Это означает, что вы отныне единое целое. Храните свою любовь и не нарушайте дружбу меж собой. Ибо супружество есть дружба в высшем ее проявлении. Всегда подавайте друг другу пример любви и заботы, чтобы, глядя друг на друга, вы всегда видели только хорошее. Достичь этого очень просто: в первую очередь думайте о другом, а затем уже о себе. Поступайте так, и жизнь ваша будет радостна и продолжительна! Родные и гости, прошу поздравить молодых!

                Поздравления, радостные выкрики, вылетают пробки из шампанского, гремит марш. Липа с букетом цветов выходит на авансцену и бросает цветок за спину. Все пытаются его поймать, кто-то ловит, у него вырывают, гоняются друг за другом. В результате все убегают за кулисы, остаются Липа и Виктор.

ЛИПА. Ну, так что?

ВИКТОР. Что?

ЛИПА. Остаетесь?

ВИКТОР. Мужа все-таки нет?

ЛИПА. Нет. Вас это смущает?

ВИКТОР. Зачем вам это?

ЛИПА. Понятия не имею. Пригляжусь к вам – вдруг и в самом деле вы мой рок? Или не рок, а так… Очередная бессмысленная попытка. Все лучше, чем ничего.  (Подходит к Виктору почти вплотную). Ты вот говоришь – я боюсь привязаться к кому-то. Я? Я только этого и хочу! Любить, говоришь, тоже боюсь? Да ничего подобного! Я с детства любила всех до сумасшествия. И сейчас готова – берите мою любовь, у меня ее дополна, берите меня, но любите тоже! Так же, как я! Только папа так меня любил, только он сходил по мне с ума, как и я по нему. А вы – боитесь. Понимаешь? Не я боюсь, вы! Мне смотреть на вас тошно, живете, будто зомби какие-то, и даже хуже, зомби крови хотят, а вы ничего не хотите! На одну возможность что-то сделать найдете сто возможностей этого не делать.

ВИКТОР. Я же тебе как раз об этом…

ЛИПА. Да не об этом! Ты свое на меня свалил! Сначала все сделал, чтобы мне понравиться, увидел, что да, понравился и – испугался! Тут же так все повернул, чтобы разонравиться. И нет бы просто уйти, ты, как поп из этих дурацких стишков – «у попа была собака», помнишь, да? – ты ямку вырыл, закопал, надпись написал! Доволен? Все, ты своего добился, молодец, умница, уезжай, ты мне надоел, будто я тебя уже сто лет знаю! Тебе же все равно, разве нет? Уехать – хорошо, это же рок, остаться – тоже хорошо, это тоже рок! Жить – хорошо, умереть – тоже хорошо! … Нет. Не согласна. Жить – хорошо. Умереть – плохо.

ВИКТОР. Липа…

ЛИПА. Уйди, я прошу! Хоть что-то ты можешь сделать по-человечески? Уходи.

                Виктор медлит, топчется. Идет к двери. Стоит там некоторое время. Выходит.

                Липа включает чайник. Ждет, когда закипит. Сыплет в чашку кофе, наливает, садится за стол.

                Входит Сережа. Настоящий.

НАСТОЯЩИЙ СЕРЕЖА. Привет. Чего у вас тут?

ЛИПА. Уже ничего.

НАСТОЯЩИЙ СЕРЕЖА. А это что?

ЛИПА. Собака.

                Настоящий Сережа идет к собаке, присаживается на корточки, щупает ее. Ложится, прислоняется к ней ухом.

НАСТОЯЩИЙ СЕРЕЖА. Да она же дохлая! И давно?

                Липа пожимает плечами.

НАСТОЯЩИЙ СЕРЕЖА. А чего не вынесли?

                Липа пожимает плечами. Пьет кофе. Сережа в недоумении смотрит на собаку, на Липу.

ЛИПА. Вот где собака зарыта.

НАСТОЯЩИЙ СЕРЕЖА. Чего?

ЛИПА. Поговорка такая. Вот где собака зарыта. А какая разница, где она зарыта, если она уже дохлая?

Настоящий Сережа пытается понять, не получается. Мысленно махнув рукой, встает, идет к шкафу, достает клеенку. Кладет собаку на клеенку, берет ее на руки, выносит.

                Входит Виктор.

ВИКТОР. Я остаюсь.

Второе действие

                Мы видим интерьер квартиры, где кухня совмещена с комнатой. В комнате книжный шкаф, платяной шкаф, диван-кровать, стол с ноутбуком на нем, журнальный столик, телевизор, в зоне кухни – обеденный стол, холодильник, плита, шкафчики и т. п. Чем больше вещей, чем все будет выстроено тщательней и старательней, тем лучше.

                За столом сидят Липа и Виктор.

Или Нина и Виктор.

Это зависит от того, как выстроить спектакль.

Они одеты по-домашнему, по-семейному, – в одном белье. Ужинают. Возможно, что-то друг другу говорят. Но очень тихо, зрители не слышат.

ГОЛОС. Уважаемые зрители! Предупреждаем, что наши герои так и будут ужинать на протяжении всего второго действия. Можно час потерпеть, а можно уйти уже сейчас. Автор пьесы на наши просьбы что-то дописать, ответил, что ужин и есть содержание второго действия, что так и надо, что ему, видите ли надоело, когда зрители расходятся, довольные хорошим спектаклем или недовольные плохим. Ему, видите ли, хочется, чтобы вы ушли в смуте, в размышлениях, а главное, с чувством глубокого неудовлетворения. Не сомневаемся, что он этого добился. В любом случае все претензии – к автору, театр тут ни при чем, проданные билеты не возвращаются, даже и не надейтесь. Спасибо – и до свидания!

                Зрители расходятся. Если же кто останется, актеры должны честно отсидеть еще час, ужиная в реальном времени, говоря другом с другом о том, о чем обычно говорят ужинающие муж и жена, в том числе тогда, когда им не о чем говорить. Но это вовсе не значит, что им плохо друг с другом. Возможно, они даже любят друг друга. Все возможно.

Дискурс 2016. Все права © авторам.