Текст книги "Тёмные братья (СИ)"

Автор книги: Алексей Ильин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

Ребята, толкаясь, вошли в палату. На белоснежной жёсткой кушетке, лежал, укрытый наполовину столь же белоснежной простынёй, Андрей Голованов. Глаза его были закрыты, руки лежали вдоль тела, грудь плавно вздымалась и опускалась. Прибор рядом с ним показывал ровный пульс. Человек засыпал, но ещё не погрузился в сон.

Ребята без сговора встали в одну шеренгу и боясь произвести шум не знали что делать. Они молча соглядали перевязанное, с наложенной жёсткой повязкой на нос, лицо Андрея. И тут он сам открыл глаза. Прибор пикнул и кривые на нём приняли сложную форму.

– Обана! – воскликнул он достаточно громко. Его лицо светилось счастьем. – Все здесь. Ребята как я рад вас видеть!

Неожиданно дверь распахнулась и в палату осторожно, почти на цыпочках, вошла Татьяна. При виде Андрея она не сдержала слёз. Она бросилась к нему на грудь, обняла, зарыдала. Он ласково гладил её по волосам, шептал что-то успокаивающее на ушко, целовал. Ребята в замешательстве, чувствуя себя в данную секунду немного не ловко, хотели выйти, дабы оставить наедине их. Но Голованов жестом показал, чтобы они остались. И они остались.

Татьяна через 5 минут успокоилась. Сев рядом на кушетку, лицом к ребятам, Андрей представил ей тех, кто его обнаружил и вынес на себе из глухого леса. Татьяна смотрела в глаза Сергея и Вити с такой благодарностью, как будто это они её вытащили из этого ужасного леса. Потом представил Ивана. Она тут же вспомнила те слова, которые он говорил ей по телефону, пытаясь успокоить и обнадёжить её в трудную минуту. Рому он не стал представлять, поскольку она знала его очень хорошо из всей этой четвёрки. Но и его она рада была видеть здесь в эту минуту. В конце Таня взяла слово.

– Ребята, вы такие молодцы! Я вам так благодарна! Как я рада, что на свете есть вы, есть справедливость и удача! Спасибо вам огромное! – и взглянув мужу в глаза, она добавила. – Как Андрей поправиться и придёт домой я вас приглашаю на праздничный ужин. Чтобы все были как один! Ясно? – грозно в шутку спросила она.

Ребята отнекивались, но это было больше для виду. Конечно же они придут, куда денутся. Таня попросила Андрея проследить за этим, на что тот, пожал перед ребятами плечами, мол, здесь ничего поделать не может. Как Таня сказала, так и будет. Все только рассмеялись.

Андрей бросил взгляд на рабочие папки в руках Ромы и Ивана и всё понял. Понял, что они пришли за информацией. Что, как они сейчас с его помощью оперативно отработают, так и будет идти дальнейшее расследование. Либо пан, либо пропал. Так говорят?

Зоркие глаза Ивана перехватили взгляд Андрея. Они поняли друг друга без слов. В комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь попискиванием одного электронного прибора. Тут Таня всё прекрасно поняла. Поняла, что ребята пришли не только навестить её мужа, но и пришли работать, даже в такой обстановке. И Андрей может им помочь. Она это почувствовала.

Она поднялась.

– Я поеду домой, Андрюш, – сказала она, поцеловав его на прощание. – Там сын остался с соседкой, а ей по делам нужно. Я и так попросила её не надолго посидеть у нас. Хорошо?

– Конечно езжай, – отпустил он её.

Она ещё раз поцеловала его на прощание, простилась с ребятами и вышла из палаты. Только после этого они взяли стулья, и сели полукругом вокруг Андрея.

– Ты нам поможешь? – спросил Иван.

– А ты сомневаешься? – вопросом на вопрос отпарировал Андрей. – Всё, что помню, всё что слышал – всё я вам расскажу.

Только тут Жжёнов покосился на ребят, Сергея и Витю. Но Андрей опередил его возможное возражение, хотя по всем правилам ведения расследования никто не имеет права сейчас находится здесь в эту минуту, кроме них троих: Голованова, Молотова и Жжёнова. Но… Андрей решил рискнуть. У него было очень сильное подозрение на тех, кто перед ним сидит. Он только своим шестым чувством ощущал, что эти ребята причастны к ''Чёрным''. И что это они учинили расправу Арзену Эркенову. Это было фантастическое предположение! А как же теория вероятностей? Разве бывают такие совпадения? Но в жизни всё бывает. И бывает даже похлеще.

Но единственное, что мешало Голованову попробовать надавить на ребят – эта абсолютная бездоказательность. И любые попытки уточнить эти обстоятельства могли бы привести к тому, что ребята вообще замолчали бы о себе, а то хуже исчезли бы из города. Необходимо было действовать аккуратно, вынудить их самих раскрыться. Могло ещё оказаться и совсем противоположное. Вдруг они бывшие ''Чёрные''? Хотя нет. В группировке у Арзена Эркенова не было ни одного русского парня. Все лица кавказской национальности.

Вот поэтому Андрей и произнёс следующее:

– Рома, я им доверяю полностью. Тем более они могут нам помочь выйти на ребят, которые учинили разборку с ''Чёрными''. Это не исключено. Может они знают кого, или узнают кого по описанию, или ещё как. В общем, я сам ещё не знаю как, но вдруг. Меня же они нашли совершенно случайно!… Да и учти, что у нас людей не так уж много, так что добровольцы, или как они там раньше назывались, ну эти… дружинники, не помешают. А это нам ой как надо. Или я не прав?

Жжёнову нечего было возразить. Да теперь, после объяснения Андреем причины их присутствия, он даже рад был такой подмоге. Всё же пять голов лучше, чем три. Одна из которой сейчас выведена временно из строя. И не может с ними носиться по городу.

– Тогда с молодым пополнением, – отшутился Рома и достал материалы из своей папки.

Тоже сделал и Иван. Андрей сел на кушетке, переложил подушку под спину, облокотился, и ребята разложили прямо перед ним последние наработки, старые материалы и ряд фотографий. Пока основная троица обсуждала ряд предположений и пока Андрей вспоминал, что с ним произошло, Сергей и Витя с нескрываемым интересом углубились в чтение материалов и просмотр снимков. Особенно их заинтересовали фотографии, сделанные в том году на месте разборки с ''Чёрными''. Эти чёрно-белые снимки настолько жутко и мощно передавали всю кровавую обстановку, которая там сложилась, что Сергей даже удивился про себя, насколько они тогда сильно перестарались. Даже слишком сильно. Даже не по человечески. Но… по другому было никак.

А при виде снимков, на которых были обозначены места, где они тогда лежали при выполнении операции, Витя взглянул мельком на Сергея и подмигнул.

Всё-таки как порой случается в жизни! Вот они, двое, расстрелявшие половину группировки ''Чёрных'' во главе с Арзеном Эркеновым, сидят перед тремя умами, тремя следователями. А те ломают до головной боли, до изнеможения свои головы в попытке выйти хоть на маленький след, который бы привёл хоть к одному из них. А уж про Эркенова и говорить не приходиться. Если бы не это дикое покушение на Голованова, ещё благополучно, по воле Бога, для них всех закончившееся, они до сих пор бы прочёсывали весь пригород. А это не мало. Это много…

– Там был мост. И, по-моему, железный. С железным покрытием, скорее всего, – вспоминал, закрыв глаза, Андрей. – По времени мы по нему проехали через минуты две-три после отъезда от дома.

Рома достал из папки карту. Как вовремя она у него оказалась. Они тщательно просмотрели в поисках металлического моста. Таких было два. Но только от одной деревушки, Лукьяновки, по дороге до реки, и соответственно, до этого железного моста было две-три минуты езды. Отметив её красным карандашом, Рома перенёс её название в свой блокнот.

– Проверить эти два моста. Если у Лукьяновки бьёт по нашим предположениям, то после этого проверить по картотеке количество домов и всех жителей деревни, приготовить группу захвата. Приготовить двух снайперов, – отдавал под запись распоряжения Голованов. – Жаль, что у нас больше нет. Но ничего, мы и так справимся. К вечеру закончить оценку обстановки на местности. Как поняли? – на этот раз он обращался к обоим, и к Жжёнову и к Молотову.

– Всё понятно, – ответил Ваня.

– Всё будет сделано, – ответил Рома.

– Ну и отлично, – устало закинул голову Андрей. – Давайте, ребята. Если мы их выпустим, мы их больше здесь не увидим.

14.30, 24 мая, Михайлово

Эркенов спокойно и уверенно вёл машину. Его никто не останавливал, так как он не был на себя похож. Подтянутые скулы, расширенные ноздри, элегантные современные очки в чёрной оправе, профессиональный парик – никто не мог его узнать. Это был не Яков Эркенов. И паспорт у него был с этой фальшивой физиономией и на другое имя. Этот подарок в своё время ему сделал Толик Мухамадиев, словно предчувствуя, что он ему когда-нибудь пригодится.

Подкатив к серому пятиэтажному дому, Яков снял с пояса сотовый, откинул флип и набрал по бумажке номер городского телефона.

Трубку сняли почти сразу.

– Алло!

– Здравствуйте, – почти пропел Эркенов. – А я могу услышать Сергея?

– Вы знаете, его сейчас нет. И будет только к вечеру. А кто его спрашивает?

– Это Саша… Свинцов, – никак не ожидая такого вопроса, быстро, в меру своей мыслительной способности, но незаметно для человека, придумал Эркенов. – Понимаете, в чём дело… Мы с Сергеем служили вместе в Югославии. Я сейчас проездом в этом городе, и поэтому заранее с ним созвонился и договорился об одном деле. Вы наверное не в курсе? – врал на ходу Яков.

И откуда только воображение взялось! Наверное, ему очень тяжело это давалось, поскольку он взмок. Всё-таки работа мысли! К чему он никогда не мог привыкнуть.

– Нет, я ничего не знаю, – ответила Инна. – Но может я смогу вам чем-нибудь помочь?

– Это очень деликатный вопрос, – подобрал невообразимое слово Эркенов. – Насчёт оружия. Сергей обещал достать. Мне для охранной деятельности нужен.

– А, ну это только Сергей вам поможет, – успокоила Инна. – Вы лучше вечером перезвоните, часов в 10.

Эркенов удовлетворённо хмыкнул и отключил телефон. Попасть в яблочко с первого выстрела! Такого ему не удавалось с самого детства. Из-за этого тогда он и не смог выиграть чемпионат России по пулевой стрельбе. Его обошёл товарищ из своей же секции. И Яков стал вторым. Темперамент не удержался на месте, внутри него. Выразив своё негодование почти на всех, включая тренеров, он плюнул на секцию. А когда одумался и вернулся с прощением, его отторгнули. Чемпионат мира прошёл мимо него.

Наблюдая тот самый чемпионат мира по телевизору, видя, как его товарищи завоёвывали медали самой высшей пробы, Яков бесился. Обозлившись на всех, он поклялся отомстить им всем. ''Пусть не я сам, но я найду рычаги, и они приползут ко мне на коленях молить прощения за тот поступок. За то, что не приняли меня обратно'' – клялся он сам себе.

Он испортился совсем. Стал очень злым, раздражительным. Замкнулся в себе на время. Начались трения в семье. И семью из-за разногласий вскоре пришлось покинуть. Погуляв с месяц по злачным местам, совершив в одиночку несколько автомобильных краж (нужно же было на что-то жить), его затянули мафиозные структуры. А ему и понравилось. Авторитет Мухамадиев стал для него за место отца. И злая мечта детства начинала воплощаться в жизнь.

И он сделал это. Но, слава Богу, далеко не всё. Заказав через Мухамадиева киллера, Яков заплатил ему за то, чтобы тот убрал главного тренера одной из секций пулевой стрельбы в Москве. Того самого, чей голос был решающим, когда юноша Эркенов возвратился с прощением, и его не приняли обратно.

Убийца выполнил своё задание. Но и сам погиб, получив пулю прямо в сердце от умирающего тренера. Тот всегда носил с собой пистолет. А киллер не знал. Не профессионал был. Вот и отошёл в мир иной, погнавшись за лёгкими деньгами.

И после этого, Эркенов понял, кем он будет по жизни. Профессиональным наёмным убийцей! Образ человека в чёрном костюме и белоснежной рубашке, с кейсом последней модели в руке, в котором находился пистолет с глушителем в разобранном состоянии, возникал у него периодически в голове. Таким он представлял себе настоящего профессионала.

Он много, дико много, порой до полного изнеможения и до боли в кистях, тренировался. Тренировался не только в стрельбе, но и в физическом плане. Тренировался самостоятельно. Без всяких тренеров. Тиром служил лес, входящий в состав земельных владений Мухамадиева. Оборудовав на опушке турник и мишени с подсветкой, Яков тренировался как днём, так и ночью…

Прошёл год. Почувствовав себя сильным и метким, он обратился к Мухамадиеву, чтобы тот нашёл для него несложный заказ. И ему нашли. Его наняли. Заплатили аванс – 1000 долларов. За три дня Яков подготовился, прибыл на заранее подготовленное место и произвёл с расстояния в один километр тот самый единственный выстрел из снайперской винтовки с глушителем. Бизнесмен крупной торговой компании был убит выстрелом в голову… Сама зарплата по выполнению составила 5 тысяч ''зелёных''…

Заведённое дело по поводу убийства бизнесмена перешло в разряд ''висяков''. И с тех пор сам Яков залёг. С ним что-то произошло. Больше, почему-то, ему не хотелось выполнять заказы. Толи испугался наказания, толи ещё по какой причине. Но он с заказными убийствами покончил. И перешёл, вместе с Толиком Мухамадиевым, к торговле автомобилями, оружием и наркотиками. Порой его заносило на стрелки, где он мог поупражняться в меткой стрельбе для запугивания соперников. Иногда он прикладывал очень много усилий к ''обработке'' клиентов, которые не выносили пыток и умирали. Но никогда прямым выстрелом в голову он больше не убивал…

Эркенов пристегнул сотовый на место, оглянулся, подмигнул амбалам и вылез из машины.

– Через пять минут поднимайтесь на пятый этаж во втором подъезде, – бросил им Яков и неспешно так, вольготно, направился к дому.

Неброская обычная дверь предстала перед ним. Протянув руку к кнопке звонка, нажал. Приятная мелодия прозвучала по всей квартире. Через несколько секунд посмотрели в глазок. Яков стоял абсолютно спокойным, с еле проглядывающей улыбкой на устах, будто пришёл в гости к старым друзьям.

– Вам кого? – произнёс из-за двери настороженный женский голос.

– Здравствуйте, – начал Эркенов глядя прямо в глазок. – Это Саша Свинцов. Мы разговаривали с вами сегодня. А вы Инна, если я не ошибаюсь?

Это подействовало. Ничего не подозревая, она приоткрыла дверь.

– Да, – произнесла она. – А Сергея всё ещё нет.

– А можно я его подожду?

– Да, конечно. Проходите, пожалуйста, – пригласила она, распахивая настежь дверь и пропуская его вперёд.

Яков вошёл, разулся как порядочный человек и прошёл в гостиную.

– Чай, кофе? – предложила Инна.

– Нет, спасибо, не надо. Я недавно пообедал, – скромно отказался Эркенов, сам себе поражаясь, откуда вдруг подбираются нужные слова.

– Не хотите, как хотите.

С этими словами она включила телевизор, дала в руки Эркенову пульт, а сама прошла на кухню доваривать первое.

Яков понял, что пора действовать. Он достал из кармана верёвки и пластырь. В этот момент зазвонил телефон. Быстро всё попрятав обратно, он уставился равнодушно в телевизор.

Инна подняла трубку.

– Алло.

– Инишка, это я.

– Серёж, ты где? – сразу же поинтересовалась Инна, узнав голос мужа.

Яков коса посмотрел на неё и вернулся к телевизору. Он напрягся. Дело принимало необычный поворот.

– Мы с Витей в больнице. Скоро выезжаем. Готовь обед, мы голодные.

– В больнице? – вскрикнула она.

– С нами всё в порядке. Тут товарищ в беду попал. А мы его отвозили, – объяснил Сергей.

– Понятно. А когда ты будешь?

– Скоро, Иниш, скоро. Думаю через полчасика будем.

Инна посмотрела на Эркенова.

– Серёж, здесь тебя один человек ждёт. Говорит, что по делу. И что вы с ним договаривались.

Яков сидел взведённый, готовый выхватить пистолет в любую секунду. Его глаза смотрели сквозь телевизор, сквозь стену. Этакий рентген.

Сергей попытался вспомнить, с кем он в последнее время и о чём договаривался, но ничего на ум не приходило.

– А кто это? – задал он крайний вопрос.

– Саша Свинцов, – произнесла Инна и увидела перед лицом пистолет.

Крик застрял в горле и она отшатнулась. Эркенов выхватил у неё из руки трубку.

– Молчи и будешь жить! – прошипел он и приставил к трубке ухо.

– Не знаю такого, – услышал он голос Сергея. – А что он хочет?

Яков с силой бросил трубку на рычаг телефона. Инна в ужасе отпрянула и тут её прорвало. Она начала кричать. Эркенов сблизился и ударил пистолетом по голове. Она рухнула как подкошенная.

В дверь позвонили. Эркенов открыл двум амбалам, отдал им верёвки с пластырем, а сам пошёл за машиной. Подогнав её вплотную к подъезду, он нажал на клаксон. Амбалы спустились с ношей.

– Грузите живее! – прикрикнул Эркенов, начиная раздражаться.

Вышибалы заторопились. Хлопнув крышкой багажника, запрыгнули уже на ходу в салон. Яков нажал на акселератор и машина скрылась за домом.

15.15, 24 мая, Михайлово

И в трубке раздались короткие гудки. Мгновенно сообразив, что дома произошло что-то ужасное, и боясь даже представить что там могло произойти, Сергей бросил трубку и рванулся наверх за Витей. Дежурная медсестра обалдела от такого обращения и что-то кричала вслед. Но Сергей её не слышал.

Топот бегущего человека раздавался в коридоре. Витя удивлённо посмотрел на Голованова, тот пожал плечами, мол, медсестра спешит куда-нибудь. Дверь резко открылась и ударилась о стену.

– Витя поехали! – выпалил Сергей. – С Инной беда!

Трое – Андрей, Рома и Ваня – переглянулись и поняли друг друга без слов.

– Ваня, езжай с ними на ''козле''. А ты, Ром, останься, – решил Голованов. – Давайте быстрее!

Молотов оставил всё как есть, бросив папку на стул, и помчался вслед за ребятами к ментовскому ''уазику''.

И вновь, когда Ваня садился в ''уазик'', он почувствовал на себе настойчивый, даже нагловатый, взгляд. Тот самый, который был у гостиницы. Взгляд, бросающий ему вызов… Он задержался на секунду и оглянулся по сторонам. Вокруг было достаточно народу и машин, поэтому он не смог определить того человека, который за ним следит. Он смотрел в направлении взгляда и не видел самих глаз. Продолжая сканировать, Ваня почувствовал, что сейчас он увидит этого смотрителя. Ещё чуть-чуть. Ещё мгновение. Вот сейчас!… Нет! Снова в самый последний момент взгляд отпустил его. Да что же это такое! Кто за ним следит?

Теперь Ваня был уверен, что за ним следят. Но кто? Кто знает, что он здесь? Кто знает, чем он занимается? Кроме Долгнева с Боровым, местных следователей и оперативников больше никто не знает. Но какой смысл им следить за ним? Ваня не понимал. Про спецслужбы он и не думал. Хотя неизвестно, насколько большая шишка этот Яков Эркенов в криминальной структуре. А рядом с ним, правда, был ещё авторитет Мухамадиев. А если последний из очень крутых? Тогда Молотова могли пасти как купленные представители ФСБ, так и сами бандиты. Тут против одной структуры сложно бороться, а тут две не исключено… Две так две. Победим и две. Было бы здоровье, голова на плечах, крепкая рука и надёжный пистолет – и всех плохих победим.

Молотов отогнал от себя хмурые мысли. Сержант за рулём включил первую передачу и погнал за ''семёркой'', в которой сидели Шестов и Фомин. У последнего из головы не выходило имя, произнесённое Инной – Саша Свинцов. Он не знал такого человека. Ни среди военнослужащих, с которыми приходилось сталкиваться по ходу военной службы, ни среди знакомых, а тем более среди друзей и родственников.

Перед одним из первых перекрёстков Витя притормозил, давая обогнать себя. Молотов всё понял. Он дотянулся до панели управления и нажал две кнопки. На крыше включилась красно-синяя мигалка и сопровождающий её звуковой сигнал. Машина встала на середину дороги, прямо на разделительную полосу, и неслась на красный свет светофора. Витя сел на хвост ''уазику'' и не отставал от него. Водители притормаживали, быстро уступали им дорогу, сворачивая к обочине. Некоторые высовывались из окон своих железных коней и кричали вслед нецензурные выражения. Но в основном все только оглядывались на эти быстро мчащиеся автомобили, догадываясь, что случилось что-то важное, а то бы так не летели. Здесь, в этом городе, не было любителей быстрой езды.

Проскочив все перекрёстки, Шестов вновь обошёл ''уазик'', на этот раз очень опасно с выездом на встречную полосу движения, и немного оторвался.

Резко тормознув у дома, Сергей с Витей, выскочили и помчались в квартиру, не дожидаясь Ивана. У дома вообще никого не было. Даже вездесущих старушек… Въезжая во двор, сержант остановился около ''семёрки''.

– Будь здесь, – бросил Молотов, и пустился за ребятами, которые исчезли в подъезде.

На ходу доставая ключи, Сергей первый добрался до двери. Дёрнул за ручку – закрыта! Вставил ключ, повернул на пол-оборота – открылась! Значит дверь только захлопнули. И на обороты не закрывали. А так они с Инной поступали только когда спускались на первый этаж за почтой. Но внизу её не было. В предчувствии ужасного, Сергей просто влетел в квартиру. За ним вошли Витя и Ваня.

Первый беглый осмотр показал, что всё на месте. Да и порядок в комнате был. Ничего не разбросано, никаких следов борьбы. Только жены нет. Прошёл на кухню. На плите стояла горячая кастрюля с борщом, и такое было ощущение, что её выключили не больше десяти минут назад. Даже пальцы обжог.

– Сергей, сюда! – раздался крик Молотова из гостиной.

Сергей мгновенно оказался в комнате и уже опустился на колени и смотрел туда, куда ему указывал пальцем Ваня.

– Это было здесь раньше? – спросил он.

Сергей разглядел малюсенькое красное пятнышко. Дотронулся пальцем. Кровь!

– Не было, – ответил он и вдруг, сжав до боли кулаки, взорвался изнутри. – Суки! Мрази! Убью козлов! – кричал он, стуча кулаками по полу.

Ваня сразу сообразил, что надо делать. И схватился за телефон.

– Алло, дежурный?

– Да, – ответили ему.

– Это Молотов. Немедленно сообщить на все посты ГАИ, чтобы досматривали все автомобили на наличие похищенной женщины. Приметы вам сейчас назовут, – и Ваня передал трубку Сергею.

Сергей взял себя в руки и сухим, лишённым всяких эмоций голосом, быстро обрисовал, во что была одета Инна и какая она в целом из себя; вернул телефон Молотову.

– Как поняли?

– Всё записано. Немедленно передадим, – отрапортовал дежурный и ждал ещё указаний.

Ваня не кладя трубку посмотрел на Сергея, словно вспоминая, что он что-то забыл сделать или сказать. Его взгляд упал на сотовый на журнальном столике.

– Включен? – поинтересовался Ваня.

– Да.

– Дежурный, – вновь говорил в телефон Молотов. – Если обнаружите, немедленно звонок на телефон. Вот номер. Записывайте…

Сергей быстро набросал номер сотового на краю газеты, а Ваня продиктовал дежурному. Фомин протянул мобильник Молотову, давая понять, что он в его распоряжении.

– Ну что же, спасибо. Надеюсь, что поможет нам эта штучка, – сказал Ваня убирая средство связи в карман.

Они втроём молча опустились на стоящий здесь же диван. Сергей был подавлен и смотрел в пол. Витя сидел рядом с другом и обнял его за плечи, ничего не говоря, но поддерживая его, таким образом, в эту минуту. Ваня прикидывал варианты действий.

Тишину нарушил Сергей.

– Ваня, ты поезжай к Жжёнову и готовьте группу захвата на вечер. Если что-то будет известно об Инне, позвони мне на мобильник, – и Сергей назвал ему номер сотового, который всегда был с Инной, но сегодня остался дома.

– Хорошо. По готовности группы, позвоню, – сказал Молотов и покинул квартиру, захлопнув за собой дверь.

Сергей взглянул на Витю. Друг его понял. Не нужно было слов. Всё читалось в этих решительных глазах. И огонёк охотника, так не нравящийся Инне, вновь вспыхнул в них.

– Что брать? – только уточнил Витя.

– Неси все пистолеты. Там выберем, – решил Сергей. – Автоматы слишком громоздкие и внимание привлекают… И кабуры захвати.

– Понял.

Витя оставил Сергея одного, и сев в машину, поехал к месту, которое знали только они. Даже их жёны не знали, где храниться оружие и боеприпасы.

18.21, 24 мая, Михайлово

Как раз в тот момент, когда Сергей с Витей закончили выбирать оружие и подготавливать его, раздался звонок сотового.

– Сергей, это Молотов. Есть новости.

– Да, Вань. Я тебя внимательно слушаю.

– Во-первых, посты не успели перехватить машину с твоей женой. Они успели проскочить. Во-вторых, наши разведчики, прибывшие под видом рабочей бригады в ту деревню, доложили, что примерно в 16 часов прибыла машина, ''шестёрка''. Внутри было трое. Водитель – молодой человек лет 30-ти, крепкий, шатен; и два типичных бритоголовых амбала. Я думаю, они прислуживают этому водиле, хоть тот и был за рулём. В-третьих, дом, куда они приехали, под контролем. Хозяин – Михаил Гранкин. Он чистый. На него ничего у нас нет. Ну и в-четвёртых, когда они разгружали машину, из багажника, как сказал дежуривший снайпер, достали два мешка картошки и оттащили в подвал. Вроде как никакой женщины не было, – закончил Ваня.

– Спасибо, Ваня, – поблагодарил Фомин и задумался.

– Вы приедете на захват? – предложил Молотов.

– Конечно. Тем более не исключено, что Инна всё же там.

– Тогда в 21 час я вас жду около старой церкви на краю деревни. Помните где это?

– Да, конечно.

– Тогда до встречи, – попрощался Ваня. – Не переживай, всё будет нормально.

Сергей про себя усмехнулся.

– Пока.

Витя достал старую карту, развернул на столе и ткнул пальцем в ту самую деревню. Потом взглянул на часы. Прикинул в уме время, которое уйдёт на дорогу и сказал:

– Выезжаем в 20.20.

Сергей молча согласился. В преддверии решающих событий, он лёг на диван и попытался расслабиться.

– Чаю будешь? – спросил его Витя.

– Нет, не хочу. Иди сам попей, – не открывая глаз, ответил Сергей.

– Ладно, лежи, отдыхай. Вечер будет жарким, прямо не по погоде, – удаляясь, произнёс Шестов.

Залив чайник холодной водой, поставив его на плиту, Витя сходил и принёс телефон на кухню. Закрыв дверь, чтобы не мешать Сергею, он позвонил домой Свете. Предупредив, что он будет сегодня поздно, тут же получил взбучку от молодой жены. Пришлось кратко посветить её в происходящее. В конце она всё поняла и поверила ему. Но как-то погрустнела. Довольный собой, Витя подбодрил Свету и сказал, что всё будет хорошо, что не надо вспоминать тот год, когда они вдвоём всё решили. Сказал, что в этот раз операцию проводит группа захвата. И они с Сергеем идут туда только за тем, чтобы забрать Инну, если она окажется там. Света сказала, чтобы он был поосторожнее и пожелала удачи. На этом разговор закончился.

21.24, 24 мая, Лукьяновка

Приняв свой настоящий облик, умывшись, плотно поужинав, Яков спустился в подвал. В доме за столом остались сидеть Михаил Гранкин и два амбала. Последние вели между собой неспешную беседу о пойманной девушке, перекидываясь незамысловатыми, почти односложными предложениями, содержащими весьма гнусный и примитивный юмор. Гранкин не участвовал в этой дискуссии, хоть и был сторонником различного рода развлечений, связанных с представительницами прекрасного пола…

Эркенов отодвинул мощный засов и открыл дверь. И снова, как и день назад, здесь находился человек. Только на этот раз девушка. Тоже привязанная к стулу, с кляпом во рту, чтобы не шумела.

Яков подошёл в плотную.

– Ну что, будешь говорить? – с еле сдерживаемой ненавистью проговорил он. Глаза были бешенные.

Инна подняла голову. Перед ней стоял тот самый человек, которого она видела недавно по телевизору. Тот самый, на которого был объявлен всероссийский розыск. Тот самый, в поисках которого милиция сбилась с ног… Найдя в себе нечеловеческие усилия, она только помотала головой, давая понять, что не скажет ни слова.

– Это он убил моего брата? – допытывался Эркенов. – Говори, сучка! А то сейчас двух молодцев позову, они тебя быстро заставят говорить. Они очень захотят поиметь такую красотку…

Она вздрогнула от такой угрозы и что-то промычала. Яков вытащил кляп.

– Когда Сергей придёт, он тебя убьёт, если ты меня не отпустишь, – произнесла она смело, глядя ему прямо в глаза.

– Смелая дура! – вскричал Эркенов. – Первый раз такую встречаю… ничего, заговоришь, – снизил он обороты. – Не сегодня, так завтра или послезавтра… Был тут один такой. Не долго сопротивлялся. Часа три. Заговорил и всё выложил, – рассказал Яков и вновь обрушился на неё. – Говори!

– Да пошёл ты…

– Коза задрипанная! – вспылил Эркенов и не сдержавшись врезал ей с размаху ладонью по лицу.

Щека запылала, на глазах проступили от боли слёзы. Тихо застонав, Инна опустила голову. Яков ходил по подвалу, стараясь придумать, как её можно быстрее разговорить. И понял, что только силой. Только давлением. Значит…

Он резко вытащил охотничий нож, подошёл к ней. Одной рукой поднял её голову за волосы, вторую, с ножом, поднёс к горлу. Холодная сталь коснулась нежной кожи.

– Если ты сейчас не скажешь, какое отношение имеет твой хахаль к убийству моего брата, то я тебе оставлю на всю жизнь память, – сказал он и медленно начал вести нож вдоль горла…

20.58, 24 мая, Лукьяновка

Сумерки сгустились в окружающем пространстве. Звёзды и луна закрылись тучами. Еле движимый ветерок пропал. Всё говорило о том, что ночью будет гроза.

''Семёрка'' подъехала к старой церкви, от которой до ближайшего дома было метров триста. Единственная улочка в деревне всё-таки освещалась столбами. Но из двух десятков горела только половина. Что было даже неплохо.

На месте встречи их ждал уже Молотов и Жжёнов. Молчаливое рукопожатие. Удивлённый взгляд Фомина:

– И это всё?

– Нет, – улыбнулся Ваня. – Остальные уже держат дом. Есть самые последние новости. Расскажу по пути.

Ребята вчетвером выдвинулись к противоположному концу деревни, огибая её по большому колхозному полю. Из деревни их не могли увидеть, так как между полем и самой деревней был большущий сад с цветущими яблонями. Поэтому ребята шли не пригибаясь, только внимательно смотря вперёд, чтобы не наскочить на какого-нибудь запоздалого жителя.

Сергей с Витей были одеты в камуфляж с военными берцами. На голове береты. Под мышкой у обоих выпирала кабура с пистолетом. И ещё по одной за спиной, с правого бока. По началу Молотов с Жжёновым не обратили внимания, поскольку все мысли были только о предстоящей операции.

– Сергей, – обратился Ваня. – В доме по последним данным находятся: хозяин и три молодых человека. Они гости, это точно… Остальное узнаем на месте. Там сейчас два наших снайпера смотрят.

Сергей молча кивнул, посмотрел на спокойно идущего рядом Витю, позавидовал его внутреннему спокойствию и постарался сам на ходу немного расслабиться, снять напряжение. Прижав ладони друг к другу на уровне груди, как при молитве, Сергей на мгновение закрыл глаза, потом с глубоким вздохом поднял руки и описав полукруг, с полным выдохом, опустил их вдоль бедра. Так он повторил три раза.

Рома с удивлением смотрел на Фомина, одновременно переживая за него, видя как парень нервничает. Да и Сергей сам заметил, что с ним давно такого не было. Чтобы так нервничать! Такого даже в том году не было, когда они с Витей вдвоём, да, конечно же ещё с Юрой, против целой вооружённой преступной группировки выступили. И ничего такого волнительного тогда не было почему-то. Хотя объяснение этому наверное есть. Тогда Сергей только из Югославии вернулся, как говориться, ещё не остыв от боевых действий и постоянного напряжения; тогда ему не за кого было бояться, кроме матери, и тогда у него не было Инны – его любимой жены.