Текст книги "Два мешка морской капусты"

Автор книги: Алексей Бессонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц) [доступный отрывок для чтения: 1 страниц]

Алексей Бессонов
Два мешка морской капусты

…Кое-кто, я знаю, считает эту историю даже смешной – вот тот же Тхор, к примеру, но мне, знаете ли, тогда было несколько не до смеха, да и сейчас особого юмора я в ней не вижу. И вообще – покажите мне ящики или, что еще хуже, стандартные стокилограммовые мешки с эмблемой Главного провиантского штаба при Управлении тыла ВКС Земли, так я могу и в обморок загулять. Но, раз уж зашла речь о тех двух мешках с проклятой морской капустой, начинать следует внятно и по порядку.

В то время нам везло, да так крепко, что мой друг и компаньон Перси Пиккерт уже всерьез присматривался к банковским кредитным программам на предмет покупки второго тягача и, разумеется, аренды «хвоста», ибо помимо целого ряда весьма денежных для нас фрахтов, подходили к концу три года нашей работы на военное ведомство, а так как ни малейших нареканий за этот срок мы не получили, была вероятность, что ВКС помогут с вожделенным кредитом. В отношениях с банками у военных всегда есть возможности, коих лишены штатские: рука руку моет, дело житейское…

И вот как-то раз, прибыв после очередного удачного рейса на Катарину, мы получили совершенно внеплановую шифрограмму от наших военных нанимателей, предписывающую оставаться там несколько суток в ожидании некоего срочного груза. Делать было нечего, контракт с ВКС мы должны были выполнять в первую очередь, отказываясь порой даже от очень выгодных сделок: ну да оно того стоило, потому что военные гарантировали нам стабильность, о которой даже мечтать не смеет большинство бродяг типа нас с Перси. Расшифровав сообщение, мы решили, что как минимум сорок восемь часов у нас есть, а потому предались разгулу. С утра пораньше, приодевшись, как заправские щеголи, мы с Персивалем отправились в бар «Мокрая мышь», что недавно открыл его давешний приятель Лелик с Привоза, а Тхор, не слишком жаловавший подобные заведения, навострил лыжи к своему дальнему родичу, портовому служащему, который увлекался разведением их фамильных грибов, в некоторой степени заменявших грангам алкоголь. Тхор, надо сказать, на этих чертовых грибах был помешан и часами мог рассказывать про особо пятнистые мухоморы своего прадедушки по маминой линии.

«Мокрая мышь» находилась на территории порта, так что далеко идти нам не пришлось. Так как достопочтенный Лелик открылся буквально с месяц тому, завсегдатаями его обжорка еще не обросла, и он был до слез рад любому гостю, а уж Перси так и подавно. Едва завидев нас, свежеиспеченный кабатчик шаром выкатился из-за стойки с двумя кружками пива в руках и проводил нас к чистенькому столику в тихом углу зала.

– Ну, как сходили? – вопросил он, садясь с нами. – Без аварий?

– Слава богу, – солидно кивнул Перси.

– Того и глядишь, кой-чего и обмывать придется? – Лелик умильно закатил глаза и принюхался к пиву: похоже и выпить ему с нами хотелось, и работа все-таки… в конце концов он щелкнул пальцами и крикнул куда-то в сторону стойки: – Ленусь, принеси-ка и мне кружечку!

– Но вы же сами говорили, шеф… – немного удивилась дебелая блондинка в кружевном кокошнике с мышиными ушками, скучающая возле пивного крана.

– Сейчас можно! – рявкнул Лелик. – Друзья вот, не видишь? Дела!

– А-аа, – закивала Ленуся, шустро выдергивая из-под стойки чистую кружку.

– Дисциплину блюдешь? – заметил Перси.

– А то! – почесал в ответ брюхо Лелик. – Их ведь только распусти – потом толку не будет. От того и сам вот… воздерживаюсь. Вы, кстати, это вот – гляньте, какие у нас сегодня, – и деловито показал глазами в противоположный угол зала, где сидели за пивом две довольно хорошенькие девушки.

– Шлюхи? – осведомился Персиваль, ставший в последнее время донельзя скаредным.

– Да по-моему, просто искательницы приключений из портовой конторы. Я их второй раз вижу: у них выходные по будням, вот и скучают тетки. Вы для них в таком прикиде – самое оно. Что скажешь?

– Поглядим, – решил Перси. – Давай-ка ты еще пива тащи, мы тебе сегодня кассу делать будем, один же черт времени навалом.

Лелик довольно хлопнул по столу и сделал знак своей Ленусе, чтобы та немедля подала еще пару кружек.

– Хорошее у тебя пиво, – сказал я ему. – Смотри только, чтоб потом не распаскудиться, а то сам ведь знаешь: пока заведение новое, пиво разбавлять не решаются, а как только в жир войдут, так все – моча.

– Да ты что! – замахал руками Лелик. – Ты, Сэмэн, сам подумай, конкуренция ведь какая! А аренда? А зарплату двум поварам, да в зале трем оглоедками – и все по профсоюзным ставкам? Нет уж, чтоб держаться, нынче и пиво, и креветки с крабами – все должно быть в ажуре, иначе прогоришь в два счета. Вот у нас на Привозе был когда-то один рубщик. Ну, мясо рубил то есть. Ну, дела у него шли просто класс, а тут как-то жена его в лотерею выиграла. Немного, кажется – тыщ так двадцать, но говорит ему: «Хватит, типа, Мотя, тебе мясо для чужих людей рубать, надо свое дело делать». И нет бы тому Моте столы арендовать, так этот шлимазл решил пивную открыть.

– Там же, на Привозе? – уточнил Перси.

– Ну, а где? – хмыкнул Лелик, решительно не понимая, как человек может в здравом уме покинуть Привоз, где прошли лучшие годы его юности. – Конечно. Там как раз один румын продавал дело на ходу, ну, он и вложился. Сперва все было в лучшем виде, народ к нему так и валил. Всегда раки свежайшие были! Да тут жена его пилить начала – что говорит, такое, у нас теперь свой бизнес, а я до сих пор без норковой шубы! Тут Мотя и скатился. Сперва разбавлять начал, а потом уж и на уборщице экономить – на пол-ставки, значит. Ну, а тут как раз квартальная санитарная комиссия на три дня раньше, чем надо.

– Пролетел? – сочувственно покачал головой Перси.

– Хуже. Он потом жене так по башке накидал, что ему трояк дали. Теперь она на Марсе живет, с вудуистом каким-то, а Мотя, как вышел, на Привоз и смотреть не захотел. Сейчас в Бруклине, мясо рубит. Так что экономить, ребята, оно всегда боком выходит. Ну, да вам ли не знать!

Тут Лелика позвали с кухни, и мы остались в одиночестве. Впрочем, его уход оказался нам как раз на руку, так как я стал замечать, что дамы в противоположном углу время от времени бросают на нас довольно недвусмысленные взгляды. Да и то: кроме нас, в баре гуляли лишь трое мрачного вида карго-операторов в синих комбезах, не имеющие желания закусывать свое пиво чем-либо дороже соленых орешков. Мы же, в новеньких с иголочки и, честно сказать, не самых дешевых костюмах, выглядели достаточно соблазнительно. Конечно, девушки из портовых контор за парсек чуют нашего брата-пилотягу, но мы с Перси были не простыми дальнобойщиками, а вполне себе независимыми и даже уже состоятельными, а такой тип мужчин всегда привлекает пылкие девичьи сердца.

– Похоже, и впрямь не профессионалки, – поймав мой взгляд, Перси одернул на себе пиджак и потянулся за решающим глотком. – Пойду, испытаю судьбу.

– Добро, – согласился я.

Судя по всему, короткие переговоры прошли успешно, и очень скоро Перси вернулся, ведя с собой обеих красавиц.

– Это вот Алина, – представил он мне ту, что была пошире и повеселее на вид, – а это Соня, – и указал на стройную невысокую брюнетку с огромными удивленными глазами.

Рыжая Алина довольно рассмеялась и присела рядом со мной. Перси тем временем заказал шашлык и что-то еще: в общем, не прошло и пяти минут, как мы уже звали друг друга на «ты» и хохотали над старинными шутками моего компаньона, хорошо известными, пожалуй, во всех портовых барах обозримой части Галактики. Зал тем временем наполнялся людьми. Появились несколько известных нам пилотов и после обмена рукопожатиями ринулись к стойке; возникли человек десять типичных портовых жуков – те даже и взглядом не дали понять, что когда-либо видели нас раньше, а под конец ввалилась шумная и довольно противная толпа молодежи, из тех бездельников, что часто ищут поденную работенку с целью заработать на нехитрый обед да пару кружек. В портах работа есть всегда, но вот наниматься на контракт – не для них. Большую часть времени у них отнимает уличное хулиганство и визг на футбольных матчах, куда они ходят не для того, чтобы насладиться игрой, а исключительно с целью пройтись по карманам увлеченных болельщиков. Эта публика мне сразу не понравилась, но уходить от Лелика было, по моим расчетам, еще рано, да и присутствие наших приятелей-пилотяг внушало надежду на благополучный исход возможной драки.

Но вышло все совсем не так.

Вот снова хлопнула дверь, я машинально повернул голову и увидел очень крепкого розовощекого мужика в форме офицера ВКС – китель едва не лопался на его пузе, а удивительно цветущее лицо четко свидетельствовало, что времени на службе дядя даром не теряет. Фуражка его, пошитая в генеральском, наверное, ателье, могла принять небольшой вертолет. Скользнув цепким взглядом по веселящимся посетителям, вновь прибывший уверенно устремился в нашу сторону.

– Вот и вы, – радушно улыбнулся он, нависая над столиком. – Господа Колоброд и Пиккерт, если не ошибаюсь?

– Так точно, – слегка привстал я. – А вы?..

– Гиперинтендант Вильгельм Загребайло, – офицер небрежно коснулся пальцами козырька и потянул к себе свободный стул. – Можно просто Вилли. Вы не станете возражать, если я присоединюсь к вашей компании? Я, собственно, по делу.

– О-оо, – неприятно удивился уже раскрасневшийся Перси, – а мы думали, у нас еще есть время…

– Да есть, есть, – успокоил его Загребайло. – Еще и груз в порт не пришел, так что часов тридцать это как минимум. Я просто к тому, что документы нужно подписать не позднее чем завтра утром, по этому грузу порядок именно такой, а там уж пойдем, как погрузим.

– Пойдем? – прищурился Перси.

– Да, – кивнул гиперинтендант. – Я иду сопровождающим. Если у вас нет лишней каюты, могу спать хоть на камбузе. Мне не привыкать, знаете ли.

– Каюту мы найдем, – заверил его я. – Но вы уж простите, у нас не каюты, а пеналы ученические, так что, сами понимаете.

– Ерунда, – снова улыбнулся Загребайло и поднял палец: – Эй, хозяюшка, пива на всех!

При этом голос его, вроде бы совсем и негромкий, уверенно перекрыл густой гомон зала. В гиперинтенданте сразу чувствовался настоящий, матерый тыловик. Элегантно расстегнув на себе китель, он достал портсигар из слоновой кости и подмигнул нашим несколько оробевшим дамам:

– Все будет в лучшем виде. Раз за дело берется дядя Вилли, то – господь не выдаст, свинья не съест.

– Сколько будет груза? – поинтересовался Перси.

– Немного, – спокойно ответил Загребайло. – Двенадцать тысяч тонн брутто.

– Ясно, – вмешался я, глазами приказывая своему компаньону прекратить неуместную болтовню. – Что ж, дорогой Вилли, будем надеяться, что мы с вами сработаемся.

– Без всякого сомнения, – и тыловик снова сощурился в своей обаятельной улыбке. – О, а вот и наше пиво! За знакомство, леди и джентльмены!

– Но, кстати, знаете ли вы, – снова заговорил я после доброго глотка, – что у нас в экипаже имеется гранг? А то иногда, простите, с инопланетянами проблемы бывают. Я вас, Вилли, ни в коем случае не хочу обидеть, но давайте без недоразумений…

– Конечно, знаю! – воскликнул наш интендант. – И поверьте мне на слово, никаких проблем с грангами я никогда не имел. Так что, думаю, и на этот раз обойдется. Но скажите мне – он у вас не грибник ли, часом?

– Грибник, – признал я. – Однако Тхор – из военных, так что с дисциплиной у нас на борту все в полном порядке, не сомневайтесь.

– А! Ну так это меняет дело…

В этот момент наша вполне себе милая беседа оказалась прервана самым беспардонным образом. Двое юных оболтусов, изрядно подогретые выпивкой и как бы не чем еще покруче, решили, что наши дамы заслуживают более достойного общества, нежели мы с Перси, и не придумали ничего умнее, чем затеять ссору. Сперва они поинтересовались у моего компаньона, не найдется ли у того монетки на кружечку, а получив отказ, захохотали и заявили, что в таком случае ему нечего делать с женщинами. Перси поднялся, но тут же рухнул прямо на колени перепуганной Соне от толчка одного из наших оппонентов. Как и следовало ожидать, Соня завизжала, а я принялся снимать с себя пиджак, но сделать ничего не успел.

Неторопливо поднявшись со стула, гиперинтендант Загребайло схватил обоих юношей за уши и с хрустом столкнул их лбами, после чего оба медленно осели на пол. Их товарищи, с любопытством наблюдавшие за происходящим, решили было вмешаться в битву, но, поймав один лишь взгляд Вилли, разом остыли – тем более что из кухни уже мчался Лелик со своими поварами.

Вскоре после этого инцидента Загребайло раскланялся, велев нам быть в готовности к завтрашнему полудню. Вечер продолжился на борту «Гермеса», и мы остались вполне довольны судьбой – но вот позже я немного жалел о том, что не смог сразу понять сущность весьма своеобразной личности Вильгельма Загребайло. А зря! Верно, виной тому было пиво.

Утром, накормив девушек завтраком, мы привели себя в порядок и стали ждать связи от гиперинтенданта. Тот оказался категорически пунктуален, выйдя на нас без четверти двенадцать. Вскоре мы уже ждали его у КПП центрального военного терминала порта. Процедура с документами не отняла много времени: посоветовав аккуратно похмелиться, Загребайло распорядился быть готовыми к погрузке около двадцати трех нуль-нуль. Несколько странным выглядело то обстоятельство, что нам так и не сообщили маршрут – но учитывая присутствие сопровождающего лица, груз предполагался неординарный, а что там и как нам и знать не хотелось. Куда лететь? Вот на старте и скажут, а Тхор в любом случае рассчитает маршрут за несколько минут.

Посовещавшись, мы с Перси решили хлебнуть по кружечке в крохотной летней кафешке неподалеку от военного терминала, тем более что Тхор, обычно не очень-то жаловавший пиво, выразил желание присоединиться к нам. Взяв по литру светлого и одну баночку креветок на всех, мы расположились под полосатым зонтиком – Тхор, конечно, вечно страдающий из-за своего недостаточного по человеческим меркам роста, опять уселся в креслице по-турецки, – и принялись размышлять.

– Вот чует мое сердце, что будь мы у них на плохом счету, нам бы этот рейс ни в жисть не доверили, – размышлял Перси, мастерки сдувая пену со своей кружки. – А значит, нам всерьез следует рассчитывать на полковника Фримэна, когда пойдет речь о новом контракте. Ну а там, понятно, я и про кредит с ним побеседую.

Полковник Родж Фримэн из 4-го Транспортного управления являлся нашим непосредственным куратором – собственно говоря, именно его подпись стояла на нашем контракте с военным ведомством. Надо сказать (воротясь немного назад, конечно), что сперва я был очень недоволен этим «военным» контрактом. Военно-Космические Силы, используя таких, как мы, «частных операторов», на небольших партиях своих грузов, здорово экономили деньги. Нам, то есть частникам, они платили тоже недурно, но при этом главным условием становилась дисциплина перевозок, часто совершенно недостижимая для людей, к ней непривыкших. Нам с Перси поначалу тоже было очень нелегко, но потом все как-то устаканилось – однако сам по себе Фримэн раздражал меня до сих пор, уж больно напирал он на обязательную военную педантичность.

К тому же, чего уж греха таить, иногда мне начинало казаться, что военные фрахты, случавшиеся обычно раз в месяц, начинали отвлекать нас от более выгодных операций. Но Перси, был, конечно же, прав. И следующий трехлетний контракт подписывать стоило – хотя бы ради все той же кредитной протекции от кислоносого Фримэна…

– Фрахт немного странный есть, – произнес вдруг Тхор, держа свою кружку обеими левыми руками.

– Ты что это имеешь в виду? – удивился я.

– Да так, – крутнул левым ухом наш штурманский кок. – Сопровождающий – раз. Отсутствие маршрута при подписании – два. И сам сопровождающий – поверьте мне, военному, что-то он какой-то не такой есть…

– Да какой? – возмутился Персиваль. – Тыловик, как положено, в лучшем виде. Ты пузо его видел? Или что он, по-твоему?

– Я, ребята, вам врать не стану, – спокойно ответил Тхор. – Но вот что-то с этим гиперинтендантом не то, уж вы мне верьте.

– Грибов перебрал, – махнул рукой Перси.

– Тихо мне! – вмешался я. – Начинается… пейте пиво да пошли спать – нам старт ночью, будьте уверены, за мое почтение!

* * *

Погрузились мы за три часа, что являлось некоторым даже рекордом, потому что стандартные двадцатитонные контейнеры М-5 требуют изрядной сноровки операторов. Гиперинтендант Загребайло, впрочем, в этом не участвовал – едва мы подошли к указанному им терминалу, как он отослал нас с Перси наблюдать за процессом, а сам заперся вместе с Тхором в ходовой рубке. Сэру Персивалю, надо сказать, это с ходу не понравилось.

– Чертовщина какая-то, – пожаловался он. – Того и гляди, влипнем в историю: что спрашивается, там, в этих «Эм-пятых», а?

– Не твой вопрос, – отмахнулся я. – Помалкивай лучше…

– А-а… – вздохнул Перси. – Странно еще, почему это в карго-листе он порядок перепутал: у него номер двадцать третий идет сразу за двадцать первым, а двадцать второй, соответственно, вообще не поймешь где… Может, какая-то ошибка? Может, заявить все-таки?

– С ума сошел! Военный груз! Если у них кто и ошибся – нам, что ли, жаловаться? Иди лучше, подписывай, и за меня тоже распишись!

Я самым тщательным образом проверил пломбы и отправился на «Гермес». Надо сказать, этот груз мне и самому не слишком-то нравился, но кто меня спрашивает? Контракт с военным ведомством – дело не шуточное. Приказали, и лети себе, а что там у тебя в «хвосте», – не твоего ума дело, на то большие начальники есть.

К моему удивлению, Тхор и Загребайло уже сидели у нас на камбузе за чаем.

– Амальрик с остановками на Нью-Бенаресе и на Прессо – сообщил мне наш штурман. – Ничего, я все посчитал, попадаем даже с запасом по срокам. Господина гиперинтенданта я уже разместил. Что там Перси, в конторе мается?

– Очевидно, – ответил я, садясь за стол. – Мы долго простоим на Бенаресе, Вилли?

– Не думаю, – улыбнулся тот. – Надо будет кое-что сбросить, да и всех делов. По документам никаких вопросов не возникнет.

Вскоре вернулся и Персиваль, как всегда, утомленный после беседы чиновниками терминала.

– Пора валить, – сказал он. – У нас стартовая-десять. Я пошел в рубку. Тхор, маршрут готов?

– Идем-идем, – гранг выскочил из кресла и потащил Перси по коридору.

Я подлил себе еще чаю и вытащил из печки свежий бублик.

– Чудо у вас штурман, – заметил наш пассажир. – Очень образованный хлопчик. Я тут с ним пять минут буквально поработал, а он уже – чик-с, и готово. Сразу видать военную косточку!

– Он и кулинар недурной, – хмыкнул я, немного краснея от гордости за старину Тхора. – Вот откушаете его борща, да с пампушками, тогда и узнаете…

– Да вы что! – всплеснул руками Загребайло. – Скажите на милость, и с пампушками! Надо же… и что ж, и на сале, и с чесночком?

– В лучшем виде, – заверил его я.

– Стало быть, повезло мне… а то, помню, покойная моя теща, как приезжали мы к ней на хутор…

«Гермес» слегка дернуло, и тут же, на пару секунд, в грудь толкнулась мягкая лапа перегрузки – Перси, следуя своей обычной манере, мгновенно развернулся в сторону нужного нам «коридора» и повел наш старый карго к соответствующей трассе. Гиперинтендант Загребайло, надо отдать ему должное, лишь немного качнулся с чашкой чая в руке да вздохнул, когда ушла перегрузка.

– Что-то кажется мне, – начал я, доставая из стенного шкафчика бутыль портвейна, – что летать вам приходилось немало.

Загребайло ответил не сразу, что однозначно подтвердило мои подозрения: еще один толчок, чуть более сильный, нежели стартовый – это «Гермес» встал на трассу, – и только после этого мой собеседник разлепил наконец губы:

– Было дело, мотались с хлопцами. Но жизнь, господин Сэмэн, она такая, знаете… пришел срок – да и отлетался. Теперь вот все больше крупу по гарнизонам распределяю.

В кухне появились Перси и Тхор, я налил всем по стаканчику, и вскоре мы отправились спать.

Переход до Нью-Бенареса занял трое суток. Расстаравшись для гостя, Тхор сварил ведро борща с фасолью и мы, надо сказать, чревоугодничали до икоты. Приканчивая за обедом третью тарелку, неутомимый Загребайло утверждал, что с таким экипажем, как наш, он готов ходить хоть до гроба; надо сказать, что гиперинтендант оказался еще и недурным преферансистом, так что дорогу мы скоротали как нельзя лучше.

Зафиксировавшись на орбите этой весьма старой и почтенной колонии, мы доложили о себе куда надо и занялись повседневными делами. Тхор решил сварганить легкий куриный супчик, Перси попросту уснул, а я взялся за книги, закупленные на Катарине еще в позапрошлом рейсе – раньше у меня до них попросту не доходили руки.

Прошло часа два: запахи с камбуза свидетельствовали о том, что суп уже созрел, – как в моей каюте ожил командирский блок связи.

– Сэмэн, я щас прибуду, – сообщил мне наш гиперинтендант, – а вы, будьте добры, приготовьтесь выскочить со мной на терминал.

– Слушаюсь, – отрапортовал я.

Натянув свой старый добрый скафандр, я выбрался на платформу орбитального терминала, где был припаркован наш «Гермес», и принялся прогуливаться туда-сюда, наблюдая, как на разных лучах гигантского комплекса разгружаются самые разнообразные корабли. Минут через пять рядом со мной опустился ярко размалеванный челнок с бахромой под лобовым стеклом фонаря, и из него выбрались две фигуры: одна в военном скафандре с эмблемами Управления Тыла, другая же – в какой-то нелепице невнятного происхождения.

– Пойдемте, Сэмэн, – пригласил меня Загребайло, – ключи у вас, я полагаю, с собой?

– Разумеется, – ответил я. – Перепломбировать будете сами?

– А? – немного удивился, как мне показалось, Вилли. – А, конечно! Пломбы-то у меня на руках. Кто в наши военные дела полезет…

– Ну да, естественно…

– К четвертой секции, – приказал Загребайло, и я, разумеется, выполнил его распоряжение. – Та-ак, – я распахнул створки, и гиперинтендант вместе с человеком из разноцветного челнока полезли внутрь.

Щелкнули замки контейнера.

– Вах, – услышал я гортанный голос. – Ты уверен, Вилли, да?

– Ну, Шалва, еще не хватало! Двадцать первый… а вот за ним – что я, тупой, что ли? Я знаю, где у меня что лежит!

«Двадцать первый? – подумал я. – Но проклятье, двадцать второй-то находится черт знает где? Или это все специально задумано? Да, странная операция…»

– Вах, Вилли, мешки тяжелый, да?

– Слушай, Шалва, я все делаю, как надо. Бросай их вниз, и все, я пошел. Я тебя не видел, ты меня не знаешь.

Не желая видеть то, что не предназначалось для моих глаз, я повернулся и пошел вперед к тягачу. В конце концов, военные операции, осуществляемые интендантом-сопровождающим, меня не касаются. Не более через минуту на борт «Гермеса» вернулся и Загребайло.

– Все, пропади оно пропадом, – сообщил он мне. – Давайте стартовать. А то вдруг в график не уложимся!

Дорога до Прессо требовала не менее семи суток. Впрочем, запас провианта у нас имелся даже избыточный, на стаканчик перед сном хватало вполне, так что ничего неприятного в совершенно рутинном рейсе вроде бы не ожидалось. В свои планы Загребайло посвятил нас за несколько часов до выхода на орбиту.

– На терминале сбрасываем с первого по девятый, – сказал он. – Потом отцепляем тягач и спускаемся вниз. Я недаром заставил господина Тхора считать только чистое маршрутное время – помните, вы еще удивились, дружище? Дело в том, что здесь мне потребуется около суток на согласование некоторых вопросов. Вы, друзья, разумеется, свободны на двадцать четыре часа как минимум – время идет в оплату фрахта, так что беспокоиться вам не о чем.

Нам бы еще спорить! Целые сутки, которые мы проводим в баре, а платит за них заказчик, – просто счастье. Единственной, пожалуй, ложкой дегтя в данной ситуации являлся тот факт, что Прессо – мир довольно малолюдный и дикий, а потому на весь порт наскребешь хорошо если пару приличных заведений. Тхора же можно было только пожалеть, так здесь, как мы уже знали, его соотечественников не наблюдалось, а шататься с нами по барам он, как правило, отказывался.

Итак, мы оставили нашего штурманского кока медитировать над его любимыми грибами, а сами, приодевшись и запасшись скромной котлеткой наличных, отправились на отдых. После недолгих размышлений Перси предложил пойти в «Седого поросенка», и я с ним согласился – если нам удастся найти свободный столик, то лучшего и желать нечего. В баре мы встретили компанию знакомых пилотяг, к которой и присоединились. Эти парни, вечные странники, нечасто видят друг друга, и уж тем более редко им удается посидеть хорошей компанией, так что пиво лилось рекой. Известие о том, что Лелик с Привоза открыл на Катарине свой бар, вызвало бурю восторга, и все присутствующие тут же закидали нас вопросами о качестве его выпивки, средних ценах и уровне шашлыка. Перси, довольный тем, что его друг пользуется у нашей братии такой популярностью – вполне, впрочем, заслуженной, – рекламировал «Мокрую мышь» как мог.

Сидели мы не просто долго, а очень долго: мы, дальнобойщики бесконечного пространства, так умеем. Кто-то угощал нас, кого-то угощали мы, люди уходили и приходили, а мы все сидели и сидели, радуясь возможности пообщаться с товарищами и не думать о даром потраченном времени. Когда я додумался взглянуть на часы, то едва не свалился под стол: выходило, что мы провели в «Поросенке» больше шестнадцати часов! Сколько ж, спрашивается, пива мы пропустили сквозь наши многострадальные организмы? Перси обычно подсчитывает походы в гальюн, но нынче, как я понял, он давно уже сбился со счету.

Потрепав своего компаньона по плечу, я указал на циферблат своего «Ролекса» и махнул рукой.

– Э, – замотал головой сэр Персиваль. – Еще не вечер даже!

– Дело уже к утру! – возмутился я. – А потом что делать? А лететь как?

– Лететь – свято, – изрек за столом вялый некто и не без труда выбрался из глубокого мягкого кресла. – Донесем, как груз! Еще только по кружечке…

Я протер глаза, оглядел спящую компанию и потянул Перси за шиворот. На воздухе ему стало легче, и мы почти без приключений добрались до нашего старого «Гермеса».

Меня несколько удивило то, что оба люка входного шлюза стояли распахнутыми – но ночь была теплой, и Тхор вполне мог решить проветрить корабль как следует. Однако вентиляторы почему-то не работали. Я насторожился, но тут Перси решил все-таки рухнуть под тяжестью выпитого пива. Не без труда подняв его, я протащил слабо мычащее тело по коридору нижней палубы и… сам упал от тяжелого удара по затылку.

* * *

– Ущи рэзат, – услыхал я, приоткрывая глаза. – Рэзат и все скажут, нэ думай, да?

– Погоди, дорогой Шалва, – возразил иной, куда более мягкий голос. – Все б тебе уши да уши. Ушей тебе, поди, и вешать уже некуда. Ну-ка плесни на вот этого, мордастого, он, кажись, очухался.

В лицо мне ударил душ из моего же кровного портвейна. Замычав, я поднял наконец веки, и увидел над собой зверскую, до глаз заросшую черной растительностью рожу с синим пластмассовым опрыскивателем в руке – эту пшикалку Тхор использовал для ухода за своими грибами. Без сомнения, я находился на борту своего собственного корабля, если точнее – в расширении коридора второй палубы, перед самым входом в ходовую рубку. Рядом со мной мирно спал связанный Перси, а чуть дальше стоял невысокий пухлого вида господин в белом костюме-тройке и несколько измятой шляпе.

– Ты знаешь, что это, парень? – спросил он и чуть посторонился, чтобы я смог разглядеть два здоровенных темно-зеленых мешка с эмблемами Управления Тыла ВКС Земли.

– Мешки, – просипел я, и над моим лицом немедленно возник гнутый сверкающий клинок, который держал тот самый бородач, что недавно собирался резать мне уши.

– А что за мешки, ты в курсе? – поинтересовался господин в белом.

– Откуда, сэр? То есть я вижу, что в них, кажется, что-то такое… ну, то есть военное, но, хоть убейте меня, я понятия не имею, что именно!

– Это, друг мой, сушеная морская капуста, – скорбно сообщил мне вежливый мучитель. – Понимаешь ты, сволочь – морская капуста!

– Я очень рад, сэр, но откуда мне знать, что там в этих мешках? По мне так хоть морская капуста, хоть взрывчатка…

– Ч-что-о? – человек в белом костюме отодвинул в сторону своего палача и низко склонился надо мной. – Ну-ка, ну-ка… взрывчатка, говоришь? А где она, эта чертова взрывчатка? А? Отвечай?

Лежащий рядом со мной Перси вдруг заворочался и совершенно отчетливо произнес:

– Такую тещу, как вы, тетя Дуся, я видал в гробу и в белых тапочках…

Господин в белом покосился на него, потом плюнул на палубу и вздохнул:

– Все ясно. Эти сволочи пьяны и просто ни хрена не помнят – хоть ты режь их в самом деле… Они, гады, наверное, целый день в кабаке просидели! А времени у нас нет. Я сейчас смотаюсь за доктором Лонгером, он и мертвого на ноги поставит, а ты, Шалва, не спускай с них глаз, понял? Я быстро.

Бородатый что-то пробурчал в ответ и присел между мной и Перси. Ножа он из рук не выпускал. Я тем временем прикрыл глаза и стал лихорадочно размышлять. Бедняга Тхор, скорее всего, либо уже мертв, либо валяется, связанный, как и мы, где-нибудь на камбузе. Звать его совершенно бессмысленно – если бы Тхор мог нам помочь, то уже давно порешил бы и этого бородача, и его босса: нам с Перси случалось наблюдать, на что способен бывший офицер грангианского Флота… ножи тут, право, бесполезны! Мне развязаться не удастся: после удара по черепу эти идолы спеленали меня крепко. Что же делать? Того и гляди, сейчас приедет какой-нибудь химик, нас начнут накачивать всякой дрянью – а толку? – я в любом случае не понимаю, о чем они мне талдычат!

И, собственно, при чем тут эти мешки с морской капустой?

И тут меня пробил холодный пот. Не тот ли это Шалва, с которым имел дела наш пассажир, гиперинтендант Загребайло? Голос, кажется, похож – да, тогда я слышал его по радио, но все же? И мешки, эти чертовы мешки! Таких совпадений, насколько я помню из шпионских романов, просто так не случается!..

Где-то что-то зашуршало, и Шалва мгновенно вскочил на ноги. Я раскрыл глаза. В коридоре стоял гиперинтендант Вилли Загребайло и с улыбкой раскуривал сигарету.

– Шо такое, уважаемый Шалва? – поинтересовался он. – С чего это вы здесь? Я никак не ожидал увидеть вас на такой захудалой планетке…

Зарычав, бородатый бросился на него с ножом в правой руке. Гиперинтендант удивительно плавно шагнул в сторону и слегка коснулся нападавшего правой ладонью. Шалва тут же замер на месте. Несколько секунд он стоял, раскачиваясь из стороны в стороны, а потом шумно рухнул на резиновое покрытие палубы.

– Вот черт, неужели?..

Не обращая на нас с Перси ни малейшего внимания, Загребайло присел на корточки и пощупал шею господина Шалвы.