355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Алексей Бессонов » Стратегическая необходимость » Текст книги (страница 18)
Стратегическая необходимость
  • Текст добавлен: 21 сентября 2016, 21:22

Текст книги "Стратегическая необходимость"


Автор книги: Алексей Бессонов



сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Вот теперь уже видит, – уверенно сказал пилот. – Да и тогда мог, мы ж без экранов шпарим.

И действительно, Беймаа стоял возле ручья на краю небольшой ухоженной рощицы фруктовых деревьев, подняв обе руки в приветственном жесте. Рядом с ним, слегка разинув рты, щурились в небо два подростка. Один из них держал в руках треугольный сачок на длинной ручке, – похоже, славное семейство как раз собиралось немного порыбачить. Чечель опустил катер на ровной лужайке в полусотне метров от рыбаков, и Беймаа, все же немного настороженный, двинулся к машине.

Ланкастер выскользнул наружу без шлема. Кузнец сразу узнал его, широко улыбнулся и потряс над головой сложенными лодочкой ладонями.

– Я таки знал, что это ты, господин. Хороша ли твоя охота, почтительны ли твои вожди?

– У нас с этим строго, – ответил Ланкастер, смеясь. – И прикажи своим парням встать с земли, будущим воинам не стоит бояться человека из чужого рода.

Они уселись на знакомую колоду-скамью, Виктор достал из нагрудных карманов пару банок пива, отщелкнул крышки и предложил кузнецу. Беймаа осторожно глотнул, блаженно крякнул и выдул почти всю порцию одним махом.

– Знатное пиво, господин, – сказал он. – Разреши, господин, я прикажу своим мужчинам заколоть уркааса, чтобы ты мог насладиться жирным мясом?

– Я благодарен тебе за гостеприимство, – чуть наклонил голову Ланкастер, – но, боюсь, что у меня не очень много времени. В моем отряде у меня слишком много дел. Скажи-ка, а ведь наверняка ты делаешь всякие ножи, кинжалы для благородных охотников из знатных родов?

– Это так, господин, – кивнул кузнец. – Ты хочешь взглянуть на них?

– Прикажи принести такие, что украшены резьбой или насечкой. В ходу ли у тебя рукояти из кости дикого зверя?

Беймаа лукаво блеснул глазами и поднялся со скамьи. Когда он исчез в дверях кузни, Виктор вызвал своих пилотов и приказал принести ящик с алкоголем и второй – с мясными консервами. Парни успели вовремя. Тем временем из катера выбрался Чечель, тоже без шлема, но со взведенным на всякий случай излучателем на поясе, и подошел к загону, снова уставившись на животных.

– Интересные твари, – задумчиво произнес он и наклонился, чтобы сорвать травинку. – Что-то в них не так, как будто мьюты…

В кузнице бахнула дверь. Впереди Беймаа шел давешний подросток с двумя кожаными сумками в руках. Подойдя к сидящему на скамье Ланкастеру он низко поклонился, достал из одной сумки белую шкуру какого-то зверя, аккуратно обрезанную квадратом и обметанную по краям шнуром, а из другой принялся вытаскивать разнообразные ножи. Некоторые были вложены в ножны, обшитые то кожей с тисненым рисунком, то мехом, их рукояти отливали мягким теплом полированной кости, на некоторых в кость инкрустировались полированные серебряные бляшки. Разложив товар на шкуре, юноша сунул руку в первую сумку, и перед Ланкастером возникли несколько кинжалов в окованных серебром ножнах. Он нагнулся, взял в руки первый попавшийся. Матово-серый клинок прорезали загадочные волны протравленного чем-то узора, рукоять плотно обтягивала немного шершавая кожа. Виктор попробовал острие пальцем, и с удивлением убедился в том, что качество стали у Беймаа находилось на весьма приличном уровне.

– Прими любой из них в дар, господин, – проговорил кузнец. – Ты окажешь мне великую честь, если сделаешь это.

– Я благодарю тебя и принимаю твой дар, – согласился Ланкастер. – Но я выберу еще один, и ты позволишь мне за него расплатиться. Смотри, здесь, в этом ящике, прекрасные напитки, которых ты никогда еще не пробовал. Здесь пиво, которое сейчас мы будем пить, здесь вина, разлитые на далеких и прекрасных мирах, здесь крепкий ром, согревающий война в стужу. Все это будет твоим – я привез это не столько в дар, сколько в уплату за твои ножи. Ты возьмешь такую плату?

Кузнец не сдержался и заглянул в приоткрытый ящик. Стоило ему увидеть три десятка бутылок и несколько упаковок пива, как Ланкастер понял, что уговаривать мастера не придется.

– Я счастлив такой плате, – сообщил Беймаа и облизнулся. – Мой господин очень щедр. Но могу я попросить господина не только разделить со мной радость от этих напитков, но рассказать мне… – он замялся, посмотрел себе под ноги, – рассказать мне немного о мирах, лежащих там, за Куполом Ночи?

– Садись, – предложил ему Виктор, – и пусть к нам присоединится мой начальник лекарей, который все время смотрит на твою скотину. Не бойся, от него не может быть вреда…

– Я знаю, господин, – серьезно отозвался Беймаа, посмотрев на лицо воина с волнистыми черными локонами, ниспадавшими на широкие плечи. Его лицо он видел впервые, и ему понравились большие серые глаза, в которых всегда плясала улыбка – но в то же время острый подбородок и запавшие щеки несли отпечаток суровой воли, не раз виданной старым кузнецом у самых могущественных и безжалостных охотников.

– Здравствуй, старейшина, – произнес Чечель, подходя к скамье.

– Будь счастлив и ты, благородный вождь колдунов. От твоих мазей у меня перестали болеть колени, а когда я съел два из данных тобой шариков, я стал спокойно спать по ночам, потому что раньше у меня ныла поясница, и на меня жаловалась младшая из моих жен. Прошу тебя, возьми в ответный дар любой из кинжалов или охотничьих ножей, из числа тех, на которых не остановил свой взгляд твой благородный господин.

Чечель улыбнулся – Беймаа подумал о том, что, случись увидеть эту улыбку любой из его младших дочерей, и ему, кузнецу, не пришлось бы уже мечтать о хорошем зяте из могущественного рода. Господин благородный вождь колдунов выбрал себе отличный длинный кинжал, лишенный украшений, зато с хорошо уравновешенным лезвием и рукоятью, обтянутой двумя слоями мягкой кожи, и тут же опробовал его в деле, умело вскрыв две банки консервированного языка.

– Ты должен принимать по два шарика каждый день еще в течении одной недели, – сказал Моня, вскрывая три банки пива. – И каждый день мазать суставы. До тех пор по крайней мере, пока они совсем не перестанут опухать.

Беймаа принял из рук Ланкастера пивную банку, с восторгом повертел ее, разглядывая непонятные надписи, и отпил – теперь уже бережливо. Моня протянул ему разовую самораспадающуюся вилку, предупредив, что к вечеру она исчезнет и ее нельзя бросать в воду. На вилку кузнец посмотрел с трепетом. Такое колдовство было ему в новинку. Зато язык привел его в такой восторг, что бедняга едва сдержал стон.

– Что же мне рассказать, кузнец? – задумчиво спросил Ланкастер. – Ведь ты и твой народ видели лишь малую часть своего собственного мира, который так же велик и разнообразен, как и все прочие! А таких миров множество. И каждый из них прекрасен сам по себе, и на многих живут люди, похожие на нас. Есть миры, на которых деревья растут едва не до облаков, а есть такие, где безбрежные равнины полны сочной травой, среди которой бродят тучные стада. Есть миры, почти целиком залитые водой, и человеку вроде тебя было бы там тяжело дышать. Все эти миры скоро откроются для тебя и твоих детей. Может быть, ты захочешь увидеть некоторые из них – что ж, никто не может отнять у тебя такого права.

– И все их жители – такие же воины и такие же искусные колдуны, как ты и твои люди? – сверкнули глаза Беймаа.

– Если ты имеешь в виду то, что они летают по небу и путешествуют среди далеких звезд, то да. И все мы воины, если хочешь знать. У нас сражаются даже женщины – да, наравне с мужчинами, и многие из женщин становятся военными вождями.

– Я знаю вашу колдунью, что прилетает с равнины, – покачал головой кузнец. – Но не могу вообразить себе женщину-вождя. И что же, таких женщин слушают мужчины-воины, или же они командуют только другими женщинами, как моя младшая жена?

– У нас очень строгие воинские законы. Тот, кто становится вождем, отдает приказы, и ни один младший вождь, не говоря уже о простых воинах, не смеет ослушаться. Иначе – смерть.

– Но как женщина может стать вождем? Разве ваши мужчины могут допустить, чтобы ими командовала женщина?

– Вождями становятся самые умные и самые смелые, и некоторым нужно для этого много лет. Тот, кто хочет стать вождем, должен долго учиться, постигая премудрости воинского знания. Потом ему придется воевать, и лучшие из тех, кто останется в живых, станут со временем старшими военными вождями. А если бы мы держали своих жен и матерей с закрытыми лицами, презирали их, как вы, нам никогда не выстоять в войнах со страшными демонами, приходящими из неведомой бездны мироздания.

Кузнец вздохнул. То, о чем говорил черный гигант, казалось невозможно ужасным, но в то же время он почему-то верил ему и понимал, что рано или поздно сюда, в родные ему горы, придут тысячи его собратьев, и тогда привычный мир уйдет навсегда. И его дочери, наверное, тоже будут расхаживать с неприкрытыми – голыми, лишенными бороды, а потому непристойными лицами, и пожалуй, сами станут выбирать себе мужей. Но зато они, наверное, увидят кое-что кроме этих самых гор, а его сыновья, возможно, тоже захотят стать такими же могучими, гордыми воинами, и уйдут к звездам вслед за своими новыми вождями.

И Беймаа думал, что это, скорее, все же хорошо, а не плохо, чтобы ни говорил ему Аннат Крылатый, давший клятву новым духам, объявившимся в сердце гор.

Флаг-майор Чечель тем временем не уставал открывать пиво.

– А хорошо ли ты знаешь окрестные горы, кузнец? – спросил вдруг Ланкастер.

– Горы? – Беймаа не сразу оторвался от своих размышлений. – Как же мне не знать их, если я здесь родился и вырос. И отец мой, и дед, и прадед – все жили в этой долине и охотились в горах. Мне случалось уходить на много дней, туда, куда человек идет вслед за солнцем…

– И тебе приходилось опускаться под землю?

– Не очень много, господин, – кузнец на секунду задумался. – Я не ищу руд внизу, потому что железа полно на поверхности, вон там, сразу за перевалом. А если спуститься вниз по реке, то можно найти и серебро – совсем неглубоко. Колдун Аннат знает подземный мир куда лучше меня. Он обычно или бродит там, внизу, общаясь с духами, или сидит в своей хижине, что выше по этой речке – меньше дня пути. Иногда он ходит искать травы и колдовские камни, но редко уходит далеко.

Ланкастер понял, что его собеседник почему-то не желает распространяться на тему подземелий, но это было не очень существенно – оказывается, Аннат, обитает где-то неподалеку! Уже ради одной этой новости следовало лететь сюда и тратить спиртное.

– Я приду еще, – сказал он, вставая. – Вот плата за нож и кинжал. Сейчас тебе принесут еще один ящик, там разные фрукты и овощи, которых ты тоже еще не пробовал. Не благодари меня, это лишь малая часть того, что я должен был бы сделать для тебя…

– Но зачем, господин? – по-детски изумился кузнец.

– Просто как старший, – невесело улыбнулся Ланкастер и положил свою тяжелую ладонь на плечо кузнеца. – У всех свои долги, Беймаа, и это ты тоже когда-нибудь поймешь…

– Да, командир, «склеили» вы парня потрясающе, – восхитился Чечель, вновь разглядывая свой кинжал. – Теперь он наш с потрохами. Н-да, пожалуй, я оставлю эту штуку себе на память. А что ему можно дать за мушкет типа того, что вы купили в прошлый раз?

– Сам договаривайся, – устало вздохнул Ланкастер. – Ребята, шуруем на базу, мне обедать пора. Да и вам, кажется, тоже. Моня, ты понял, что он сказал: чертов колдун обитает где-то вверх по реке, и его вполне можно изловить!

– Может, прямо сегодня и попробуем?

– Не знаю. Что-то говорит мне, что спешить не следует. Хотя, может, я и не прав…

Катер вертикально поднялся вверх. Кузнец Беймаа остался возле загона с животными один в окружении трех ящиков. Обе черные машины уже исчезли, скрывшись за зелеными вершинами окружающих долину гор, а он все еще стоял, сам не понимая, почему не уходит, и почему не опускает руки, воздетые над головой в прощальном жесте.

3.

– Майор Сугивара, ваша милость…

– Да, Кэссив. Что вы так долго?

– Простите… я почти не отходил от нашей подопечной. В общем, мне кажется, что вы произвели на нее самое благоприятное впечатление, так что вполне можете рассчитывать на сотрудничество. Она заявила мне, что думала о вас неоправданно плохо, а на самом деле вы, если и совершали некие преступления против человечности, то исключительно потому, что руководствовались неверно понимаемым чувством долга.

– Любопытная формулировка, – вздохнул Ланкастер. – Как у вас там с ней дела?

– Сейчас она летит в горы, гости к какому-то вождю, и просит, чтобы я полетел с ней.

– Сейчас, на ночь глядя?

– Как я понял, сегодняшней ночью соберется какой-то совет, и она хочет, чтобы я там поприсутствовал. Не знаю уж, зачем ей это надо, она вечно недоговаривает.

– Хорошо, Кэссив. У вас есть десантное снаряжение?

– Разумеется, как у всех.

– Обязательно оденьте и не забудьте оружие. В случае чего излучатель можно оставить в машине, но пистолет припрячьте куда-нибудь в раструб сапога.

– Но я не думаю, господин генерал…

– Думать, Кэссив, нужно всегда. Мне иногда приходится делать это за моих подчиненных, поэтому у меня уже сложились определенные привычки. Так что послушайте, что я вам говорю – полное снаряжение!

– Не знаю, понравится ли это ей.

– А вы не спрашивайте. Прилетите, доложите.

– Слушаюсь, ваша милость.

Ланкастер отключил связь и снова погрузился в изучение планов некоторых коридоров и залов старой базы, которые только что принесли ему разведчики, отправленные Барталаном вглубь этого титанического комплекса. Сооружение оказалось даже более объемным, чем он предполагал, даже непонятно, с какой целью сюда всадили такие средства. Впрочем, старая Империя часто строила не просто с запасом, а с каким-то, неясным теперь, дальним прицелом. Возможно, на Альдарене предполагалось разместить линейное подразделение ВКС или что-то вроде секретного форпоста дальней разведки СБ – но фактом оставалось то, что даже в наскоро пройденных этажах мог отсидеться не то что легион, а корпус. Практически везде действовала система вентиляции и аварийные магистрали рециркуляции на случай, если придется герметизироваться, неиспользованными остались и огромные запасы кислорода. Круг жизнеобеспечения был подключен к трем артезианским скважинам большой глубины. По словам инженеров, аварийные гравиреакторы также выглядели исправными, и запустить их можно было в любой момент.

В свете этих открытий давняя гибель охранного дивизиона выглядела загадкой, но заниматься подобными вопросами Виктору было совершенно не с руки, особенно сейчас. Он уже распорядился, чтобы все основные блоки аппаратуры дальней связи, включая резервные модуляторы, перенесли на девять этажей вниз и включили не только в действующую энергоцентраль, а еще и в древнюю аварийную сеть, которая могла быть запитана от спящих реакторов. Реакторов было несколько, и если энергорота легиона все же погибнет, то хоть два из них запустятся наверняка – в Империи строили очень долговечную технику, время над ней почти не властно.

Виктор не сразу заметил, как сумерки оборвались густой синей тьмой за окнами. Он размял плечи, вырубил свой инфор и, набросив на плечи кожанку, вышел из штаба. Вечер ударил в лицо сильным холодным ветром. Генерал задрал голову в небо и стоял так несколько минут, словно там, в узорах незнакомого ему рисунка созвездий, он мог разглядеть колонну приближающегося противника.

Обойдя полукруглый блок офицерской кантины, он прошел по бетонной дорожке к зданию госпиталя. Над входом горели положенные по уставу фонари. Госпиталь разместили не в своем, привозном блоке – тот даже не собирали, – а в древнем опорном пункте, больше похожем на громадный керамокомпозитный надолб. Под госпиталь он был оборудован еще предшественниками «Мастерфокса», в основном из-за того, что в нем не только работали все коммуникации (большое дело – подключить насосы!), а еще и имелся прямой «спуск» в подземелья.

Ланкастер позвонил, и двери тотчас же распахнулись. Перед ним стоял дежурный лейтенант в белом комбинезоне и шапочке. Знаки различия и змеи Эскулапа на воротнике были вышиты серебристой нитью.

– Чечель на месте? – спросил Ланкастер, проходя в приемный покой.

– Никак нет, – отрапортовал дежурный. – В кантине. Прикажете вызвать?

– Не надо. Проводи меня к Рауфу. Как его дела?

– Состояние полностью стабилизировано, регенерационные процессы в норме, Си-реакций не наблюдается. Скоро встанет на ноги.

Лейтенант провел его в бокс. Рауф полулежал на высокой койке, сунув под спину несколько подушек, и читал книгу в темно-красном переплете. Услышав щелчок герметической двери бокса, он встрепенулся.

– Вы, командир?..

Ланкастер сделал знак лейтенанту удалиться и придвинул к койке сверкающий белизной стул.

– Как ты? – спросил он.

– А как может быть? – улыбнулся в ответ начштаба. – Нормально. Селезенка растет как на дрожжах. С башкой тоже вроде порядок. Говорят, скоро разрешат вставать. Пока… – он откинул левой рукой край одеяла и продемонстрировал генералу жгут трубок и волноводов, торчащий из его бока. – Пока я вроде робота. А что у вас там? Сегодня заходил Моня, говорил, что вы завели дружбу с каким-то кузнецом, который якобы может вывести нас на этих?..

– Эти скоро нас треснут, – криво усмехнулся Ланкастер. – Но сперва я выясню, кто они такие. Колдуна я возьму завтра. Пусть пока побродит.

– Если они треснут, то дело плохо, – Рауф положил свою книгу на прикроватный столик и уселся поудобнее. – Против десанта мы не выстоим. Почему вы не хотите докладывать наверх?

– А что докладывать, Раф? Или ты сам не представляешь ситуацию? К тому же выяснились еще кое-какие подробности. Оказывается, мы здесь не просто так. За нас, знаешь ли, было заплачено.

– Я так и предполагал.

– Наши предположения теперь до жопы. Я уверен, что мы выясним, кто тут у нас расселся, и тогда уже и доложим.

– Может, надо было выяснять сразу?

Ланкастер закусил губу.

– Знаешь, я слишком боюсь показаться сумасшедшим, – признался он после долгого молчания. – Какой-то подвох виделся мне тут с самого начала. Я… понимаешь, я не хотел демонстрировать свои сомнения. Сомнения, страхи, называй как угодно. Командир, который дергается туда-сюда, никому не нужен. Ты же помнишь, какой я был – даже если я в чем-то и сомневался, то вы об этом и не догадывались.

– Догадывались, – тихо произнес Рауф.

– Вот как, – хмыкнул Ланкастер. – Все это время?

– Если вы имеете в виду войну – конечно, нет. Но перед Виолой… первым заметил Моня, потом уже я.

– И вы болтали об этом у меня за спиной, как старые бабы?

– Командир, но вы-то никогда не отличались излишней разговорчивостью. Во многих случаях мы до последнего не знали, куда идем и что нас там ждет. А спрашивать… – Рауф дернул плечом, – мы не считали себя бабами.

– Прости. Я совсем не это имел в виду.

– Ничего. Не думайте, что мы не верим вам. Как раз наоборот. Знаете, Моня как-то раз сказал мне, что рядом с вами ему воевать не страшно. А вообще он, по его словам, трус. Смешно, нет?

– Не очень. Если б у нас было побольше таких трусов, как Моня… Я, наверное, и в самом деле виноват перед всеми вами, Раф. Я действительно не хотел, чтобы вы видели мои сомнения. У каждого человека бывают минуты неуверенности, но командир не может себе позволить, чтобы его неуверенность увидели подчиненные.

– Значит, вы сознательно лишали себя человечности.

– Я никогда не был жестоким.

– Я не о том. Вы часто повторяли, что в мире не бывает ничего абсолютного, я сами пытались выглядеть абсолютом. Разумеется, мы все благодарны вам за то, что под вашим командованием большинство из всех нас благополучно пережили эту чертову войну, да, за что мы выжили, и вообще за наш процент потерь, ниже, кажется, ни у кого и не было, но… Вы всегда были отстраненным, ну, словно у вас есть не только задачи легиона, а еще и какие-то свои, собственные, и в них вы нас не посвящали. Так и сейчас. Почему вы не вцепились в кузнеца сразу, если он знал, где этот странный колдун?

– Потому что я попытался дать себе слово… – Ланкастер встал со стула, на его губах появилась горькая полуулыбка. – Слово стать человеком. Выздоравливай, Раф. Может, я приду еще завтра.

Он вышел из госпиталя со странным чувством какой-то потери. Может, потери иллюзий… нет, Ланкастер не думал, что его офицеры, рядом с которыми он прошагал все военные дороги, перестали в него верить. Он не боялся, что они отдаляются от него, в конце концов война давно позади, и того странного братства, что держало их вместе, уже не вернуть. Ему казалось, что сам он, легион-генерал Виктор Ланкастер совершает сейчас некую ошибку, наполненную глухим, молчаливым фатализмом.

«У меня нет пути вперед, – подумал он, медленно шагая по дорожке и слушая, как бетон отзывается мягким рифленым подошвам его сапог, – но и назад тоже. Я словно бы застрял, как муха в янтаре. Я существую, но это иллюзия, потому что на самом деле это мир крутится вокруг меня, а сам я навеки замер, закованный в своем ужасе… ужасе чего? Ужасе ошибки? Ужасе оказаться слабее, чем я есть?»

На шее у него заверещал коннектер.

– Господин генерал, – выдохнул ему в ухо Томор, – над горами какие-то вихревые электромагнитные аномалии.

– Над горами? То есть в атмосфере?

– Да, именно так. И мне кажется, я раскусил, где эпицентр.

– Сейчас я буду в БИЦе, передайте картинку туда.

В центре дежурил Кертес. При появлении командира он вскочил, коротко отрапортовал и добавил:

– Только что все закончилось. Буквально полминуты назад.

– Картинка есть? – спросил Ланкастер, усаживаясь в свое кресло.

– Да, Томор прислал. Вы знаете, она, кажется, как раз там, где обитает этот ваш кузнец. Точнее, чуть к востоку, но эпицентр, по реконструкции Томора, совсем близко.

– Дайте мне его… да, Антал. Я уже здесь, в БИЦе. Что-то я смотрю на ваш натюрморт и не совсем понимаю, что там к чему. Почему две спирали? Два излучателя?

Томор шумно поскреб небритый подбородок.

– Один, господин генерал, но «стреляет» он как бы восьмеркой. Вообще… мне кажется, что это была какая-то настройка аппаратуры. Боюсь, что это у них приводной маяк.

– Маяк для десанта?! Мы что, будем воевать с младенцами? Кстати, ваши сканеры на это безобразие не реагировали?

– В том-то и дело, что нет. Должен признаться, господин генерал, мне это все не нравится. Я отдал приказ на круглосуточное обшаривание системы, но ведь планета, как вы понимаете, крутится, а мобильных средств наблюдения у меня нет… Если бы были, я отправил бы хоть один «глаз» на дневную сторону, но у меня его просто нет!

Ланкастер звонко щелкнул пальцами.

– Кертес, – повернулся он к заместителю начальника штаба, – надо готовить приказ на оборону. Вызывай всех командиров дивизионов, будем нарезать им огневые сектора. Самое хреновое сейчас то, что поставить четкую задачу не удастся, ты понимаешь? Мы не знаем даже, с кем нам придется драться, не говоря уже об их возможной тактике. Значит, будем импровизировать по месту. Сейчас главное – оформить приказ так, чтобы каждый знал свой сектор ответственности, иначе начнется хаос.

– Вы все же думаете, что?.. – округлил глаза Кертес. – Уже сейчас?..

– Нет, но потом может быть поздно.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю