Текст книги "«Скорпион» нападает первым"

Автор книги: Алексей Атеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 11
СУПЕРМЕН

За неделю до начала описываемых событий к Виктору Петровичу Лыкову явился посланец. Происходило все следующим образом.

Примерно часов в двенадцать дня Витя сидел в собственном офисе и от нечего делать метал стрелки в мишень, очертаниями напоминающую женский зад. В дверь заглянула секретарша – длинноногое создание лет семнадцати, в недавнем прошлом победительница конкурса «Мисс – наш город».

– Скажи, Машенька, – Витя был настроен игриво, – а вот, скажем, за тысячу баксов ты бы разрешила использовать свою попку как мишень?

– Ни в коем случае, – невозмутимо отозвалась Маша, – моя попка предназначена для иных развлечений, к тому же она несколько иных размеров, и вы, пожалуй, промахнетесь.

– До сих пор не промахивался, – отпарировал Витя. – Приятно иметь дело с девушкой не только красивой, но и остроумной.

– Благодарю за комплимент, – несколько надменно улыбнулась девица, – вас там какой-то господин спрашивает.

– Кто таков? – недовольно спросил Витя.

– Не представился, просил передать вот это. – И секретарша протянула Вите продолговатый конверт. Лыков разорвал плотную бумагу, и на стол вывалилась визитная карточка, на которой стояло лишь одно слово, «Scorpion». Витя вздрогнул, лицо его вытянулось, он хотел машинально прикрыть карточку рукой, но вовремя опомнился, секретарша внимательно следила за его движениями. Дрогнувшей рукой Витя перевернул карточку. На обороте шариковой ручкой была начертано: «Податель сего является моим доверенным лицом. Зятек, выполни все, что он попросит. С приветом. Князь Прозоровский».

– Пускай заходит, – разрешил Витя, пряча карточку в карман.

На пороге возник таинственный незнакомец. Витя во все глаза смотрел на пришельца, ожидая увидеть некое подобие Сталлоне и Шварценеггера одновременно. К некоторому разочарованию, перед ним стоял совершенно обыкновенный на первый взгляд мужчина в неброском сером костюме. Встретишь такого на улице – не обратишь внимания. Короткая стрижка, узкое лицо, намечающиеся залысины.

Человек стоял на пороге, словно выжидая. Витя с неподобающей для его ранга поспешностью сорвался из кресла и с протянутой для пожатия рукой подскочил к незнакомцу.

Тот улыбнулся и тоже протянул Вите руку. Пожатие было жесткое, уверенное.

– Присаживайся, – кивнул Витя на кресло.

Незнакомец снял узкие темные очки и взглянул в лицо Вити. Глаза у него были светлые, холодные и внимательные.

– Итак, – неуверенно начал Витя, – что ты… вы… ты…

Тот прижал палец к губам.

– Да у меня все чисто! Только вчера проверяли на наличие «жучков», – соврал Витя.

– Охотно верю, – отозвался незнакомец, – но лучше все же переговорить в другом месте.

– В машине? – предложил Витя.

– Это тоже не совсем желательно. Давайте прямо в вестибюле вашего офиса.

Сверхъестественная осторожность еще больше насторожила Витю. Он кивнул головой в знак согласия. Они вышли из кабинета, провожаемые любопытным взглядом секретарши. В вестибюле человек остановился и, оглядевшись по сторонам, начал негромко говорить:

– Вот по этому адресу, – он протянул Вите клочок бумаги, – в определенное время, тут написано в какое, появляется один армянин. Он – не житель вашего города. Имя его вам знать не обязательно. Ваша задача найти исполнителя.

– Его нужно убрать? – Витя во все глаза смотрел на гостя.

– Нет, только попугать. Имитировать покушение. Для этого вы должны найти подходящего человека, соблюдая следующие условия. Он должен быть молод, не иметь никаких контактов с преступным миром ни в прошлом, ни в настоящем. И, главное, у него должен присутствовать некий комплекс вины.

– Как понимать «комплекс вины»? – удивился Витя.

– Ну, например, неприятности с властями.

– Ты же сказал, он не должен быть уголовником?

Человек поморщился:

– Лучше всего подходит какой-нибудь дезертир из рядов Советской… то есть Российской армии. Таких сейчас много. Даю вам три дня срока.

– А потом?

– Я оцениваю представленную кандидатуру, передав вам оружие, а он исполняет порученное.

– И дальше что?

– Дальше я буду действовать по обстоятельствам, – спокойно ответил гость. И Витя понял, что вопросов задавать больше не следует.

Гость попрощался и вышел, а Витя еще некоторое время стоял в вестибюле и обдумывал услышанное. Ничего сложного, как будто. Нужно лишь найти подходящего человека. И крови, как он понял, не будет. Не слишком ли все просто? Вот это как раз и настораживает. А этот парень странная личность, уж больно самоуверен. Говорит вроде с чуть заметным акцентом, или ему показалось? Интересно, кто он такой на самом деле? И, поглощенный думами, Витя отправился в свой кабинет, равнодушно взглянув на любопытствующее личико секретарши.

– Разыщи-ка мне Рундукова, – приказал он.

– Это который Харя?

– Именно.

Но вернемся к человеку со светлыми глазами, который так и не представился Вите. Личность данного субъекта в высшей степени примечательна. И никакой он не иностранец, имен у него много, но в метрике он записан Игорем Георгиевичем Тарасовым, хотя дома бабушка с самого рождения перекрестила Игоря на Егора. Так и пошло – Егор.

Итак, Егор Тарасов родился в 1964 году в городе Москве в благополучной, достаточно обеспеченной семье. Его отец был чиновником Министерства иностранных дел, а мать преподавала в одной из музыкальных школ столицы. Время от времени отец нашего героя отбывал за рубеж в качестве атташе по культуре, четвертого секретаря посольства, или еще в какой-нибудь не очень заметной должности. Работал он в странах Запада, а случалось, и Востока. И жена отбывала вместе с ним, а Егор оставался с бабушкой – добрейшей Клавдией Пеламидовной. Старушка души не чаяла в своем светловолосом, кудрявеньком Егорушке.

К слову следует добавить, что отец Егорушки – Георгий Тарасов – кроме налаживания культурных связей с народами Запада и Востока занимался еще кое-чем, а именно был, как говорится, бойцом невидимого фронта. Труден и тернист жизненный путь кадрового разведчика. Приходится попадать в разные передряги, очень часто небезопасные для жизни. Прискорбно констатировать, но именно такой финал ждал Тарасова-старшего. В 1976 году он был убит в Бейруте при невыясненных обстоятельствах. Именно так сообщили безутешной вдове. И даже полковничья пенсия и огромное единовременное пособие не могли скрасить ее искреннего горя. К тому времени Егор уже учился в одной из престижных московских школ с углубленным изучением английского и испанского языков. О смерти отца он узнал не сразу, а узнав, не особенно опечалился, поскольку видел его крайне редко. До сих пор главным его жизненным наставником, заменившим отца и мать, была Клавдия Пеламидовна. Возможно, благодаря ее мягкости и всепоглощающему обожанию в характере ребенка при всех положительных качествах: уме, доброте, правдивости, любви к рисованию – были и две своеобразные черты. Он был крайне упрям и, одновременно, неуверен в себе. Упрямство, конечно, черта не всегда отрицательная, правда, в таком случае она называется упорством. Но Егор был именно упрям, по выражению бабушки, «как самаркандский ишак». Примеры приводить не имеет смысла. А упрямство, возможно, проистекало именно из неуверенности Егора в себе. Он мог часами анализировать, кто и как на него посмотрел, кто что сказал в его адрес. Он комплексовал по любому пустяку. Где-то к четырнадцати годам эти его черты стали столь заметны окружающим, что мать, взволнованная не на шутку судьбой своего отпрыска, решила обратиться к специалистам. Она отыскала (кого только в Москве нет) частнопрактикующего психоаналитика и отвела на прием к нему Егора. Седенький старичок, занимавшийся своим промыслом чуть ли не с двадцатых годов и поплатившийся за убеждения длительной отсидкой, долгое время беседовал с прыщеватым юнцом с бегающими глазками, расспрашивал о сновидениях, о сроке начала мастурбации, о еще более неприличных, с точки зрения Егора, вещах. Наконец он пристально взглянул на мальчика. Глаза старика сверлили как два буравчика.

– Смотри мне в глаза! – строго приказал последователь Фрейда.

Несмотря на преклонный возраст, голос у него оказался зычным, как у ломового извозчика.

– У тебя два пути. Если ты и дальше будешь комплексовать, то к тридцати годам станешь алкоголиком.

– Но я пробовал вино всего два раза, – заканючил Егор.

– Ты будешь пробовать его значительно чаще! Тобой будут помыкать все, кому не лень. Мало того, женщины будут смеяться над тобой, а от онанизма твои руки покроются бородавками.

– Ой! – взвыл Егор.

– Смотри мне в глаза!!! Есть только один способ избавиться от твоих комплексов.

– Какой?

– Смотри в глаза!!! Лекарство. Микстура. Крайне редкая и невероятно дорогая. Чтобы ты знал, древнее китайское средство – желчь тигра.

– Мама заплатит…

– Это еще не все. Смотри в глаза, гад!!! Оно настолько противно, что тебя будет выворачивать наизнанку от чайной ложки. Но, не принимая его, ты так и останешься уродом.

– Я готов.

– Дальше. При разговоре с собеседником обязательно смотри ему в глаза, вот как сейчас мне. Делай это в любом случае, даже если тебе невмоготу. Тогда лекарство придется принимать значительно реже. Собери свою волю в кулак, не устраивай матери и бабке истерик. Будь мужчиной, в конце концов! – Добрый фрейдист на мгновение задумался, оторвав пронизывающий взгляд от Егора. Но сам мальчик сидел, словно окаменевший. – Есть, правда, еще один способ… – вкрадчиво произнес старичок, – но он еще ужаснее. Иглоукалывание, тоже древнее китайское средство… Колют в самые чувствительные точки человеческого тела раскаленными докрасна иглами. Боль адская! Зато после этого человек не воспринимает обиды и оскорбления, он становится неуязвим для лести и травли… Он становится сверхчеловеком! Между прочим, именно таким способом японцы готовили своих камикадзе. Знаешь, кто такие камикадзе?

Егор кивнул.

– Короче, даю тебе испытательный срок в полгода. Если снадобье не подействует, готовься к иголкам. Твоя мать не возражает.

– Но я… Но вы… не имеете права! – заверещал Егор.

– Имею. У меня есть письменное согласие твоей матери. – Старик засмеялся сатанинским смехом. – Вот, возьми склянку со снадобьем и проваливай.

Хотите – верьте, хотите – нет, но волшебная микстура вылечила нашего героя от комплекса неполноценности.

И обновленное с помощью тигровой желчи дитятко заскользило по жизни легко и свободно. Даже прыщи куда-то исчезли. Школа была окончена хотя и не с золотой медалью, но тоже весьма успешно. А дальше прямая дорога, конечно же, в МГИМО. Героические заслуги погибшего в борьбе с мировым империализмом отца, рекомендация влиятельной организации плюс достаточно высокий уровень знаний и владение иностранными языками обеспечили беспрепятственное поступление в престижнейший вуз страны. Волшебный элексир старого фрейдиста теперь не был уже нужен.

Нужно только добавить, что на последнем курсе старые товарищи отца напомнили о себе и мягко, ненавязчиво предложили Егору посещать некие курсы повышения квалификации. Егор, по своему обыкновению, ни минуты не сомневаясь, согласился и не пожалел. Здесь учили таким вещам, о которых он до сих пор знал лишь понаслышке: секретам рукопашного боя, владению оружием отечественных и иностранных марок, основам тайнописи, взрывному делу, – да всего и не перечислишь. В восемьдесят шестом Егор в качестве переводчика отправился в Никарагуа, но пробыл среди сандинистов недолго, так и не успев приступить к выполнению специальных заданий. Он вернулся в Москву – любимый и одновременно ненавидимый город.

Страна, куда он попал, очень напоминала нынешнюю Россию.

У власти в ней находилось слабое, постоянно лавировавшее между русскими и американцами правительство. Природные ресурсы были необъятны, а народ жил в нищете. Преступные кланы правили целыми областями… Даже марксистско-ленинских партий в стране насчитывалось целых три, и все они были в конфронтации друг к другу. В задачу Егора входило осуществление связи с той революционной партией, которую поддерживала Россия. Руководил революционным крылом партии огромный черный парень, некогда окончивший Университет имени Патриса Лумумбы в Москве. Он кое-как лопотал по-русски, а на его лице, напоминающем громадную галошу, сверкали ослепительные зубы. В России на африканского коммуниста наибольшее впечатление произвели две вещи: девушки и пельмени.

Неизвестно чему он отдавал предпочтение, поскольку вывез из Москвы жену, вернее одну из жен, которая прекрасно готовила пельмени. Жену коммунистического лидера звали Капитолиной, она была бывшей лимитчицей из Моршанска. В Африке ей очень нравилось, поскольку среди жен она оказалась на положении главной. Всю работу по дому выполняли другие жены, ее уделом оставалось приготовление любимого блюда.

В отличие от Капитолины, Егору в Африке порядком надоело. Экзотика очень быстро приедается, и даже пельмени Капитолины, с которой он подружился, не скрашивали его одиночества.

Человек-галоша постоянно требовал денег и грозил перекинуться к китайцам, в ответ на рапорты Егора, описывающие двуличие человека-галоши, ему сообщали – денег нет, лимиты исчерпаны, оружие отпускать даром не будем, требуйте взамен алмазы, которые у человека-галоши есть. Однако резиновый коммунист расставаться с алмазами не желал. В довершение атмосфера в посольстве тоже попахивала дерьмецом. Все друг на друга стучали первому секретарю посольства, официальному представителю органов. Первого секретаря побаивался даже сам посол, в прошлом первый секретарь обкома не то Костромской, не то Липецкой области. Послу Африка тоже осточертела, и он предавался беспробудному пьянству.

Приступы тоски все чаще накатывали и на Егора, спасало только воспоминание о китайском снадобье. Дружба с Капитолиной становилась все более тесной, и в глазах человека-галоши, несмотря на постоянную улыбку, мелькали молнии.

Но однажды скуке пришел конец. Произошло это благодаря встрече с неким человеком, который назвался Николаем Николаевичем.

Николай Николаевич объявился в лагере человека-галоши внезапно и предложил Егору поговорить.

«Цэрэушник», – решил Егор. Но Николай Николаевич заявил, что он не разведчик, хотя и связан с деятельностью секретных служб.

– Не надоело тут болтаться? – поинтересовался он у Егора. Разговор происходил в доме человека-галоши. Они ужинали втроем, запивая пельмени водкой, до которой человек-галоша тоже был охоч.

Егор сказал, что, в общем-то, надоело.

– Переходи к нам, парень, не пожалеешь, – предложил неведомый Николай Николаевич.

– К кому это к нам? – полюбопытствовал Егор.

И Николай Николаевич поведал, что представляет некую организацию, очень мощную и разветвленную. Она, якобы, непосредственно влияет на развитие геополитических процессов. Особые интересы в последнее время имеет в СССР, который в ближайшее время ждут великие потрясения.

– Мы не шпионы, – подчеркнул Николай Николаевич, – мы своего рода стратеги и реформаторы.

– Что же я буду иметь, если тоже стану стратегом? – поинтересовался Егор.

– Очень приличный заработок, возможность путешествовать, после пяти лет службы гражданство любой страны мира на выбор, а главное, остроту ощущений и чувство собственной значимости.

– Моя деятельность, как я понимаю, будет связана с выполнением специальных заданий?

– Несомненно.

– Предстоит подвергаться опасности?

– Не исключено.

– Я буду подвергать опасности чужие жизни?

– Вне всякого сомнения. Конечно, работа непростая, но это лучше, чем киснуть в глухой африканской дыре. Система стремительно разваливается, большинство ваших коллег в скором времени окажутся просто выброшенными из привычной жизни и будут мыкаться, радуясь любой подвернувшейся, даже сомнительной, работе. Можете мне поверить, так и случится.

– Сколько же мне будут платить?

– В зависимости от сложности задания, но не менее пяти тысяч долларов в месяц. Потолок, однако, значительно выше, а достигнуть его очень просто.

– И если я соглашусь?

– Вас отправят в тренировочный лагерь, а потом проверят в деле. Не скрою, мы давно к вам присматриваемся, обратили внимание еще в пору вашей работы в Никарагуа. Вы нам подходите.

– Почему?

– По целому ряду качеств. Трезвый взгляд на жизнь, острый ум, цинизм, быстрота реакции, широта восприятия, склонность к авантюрам. Вы не скупердяй, не алкоголик, не стукач, не лицемерно идейный. Могу продолжить, однако это будет смахивать на откровенную лесть. Так как?

– Я подумаю, – осторожно ответил Егор.

– Да вы, в общем-то, уже надумали, – засмеялся Николай Николаевич. И это было правдой.

Тренировочный лагерь размещался в древнем, построенном еще норманнами, замке в горах Сицилии. Курсантов было немного – человек двадцать. Кроме него, еще двое русских. Один, как понял Егор, был взят в плен в Афгане, другой – эмигрант времен последней войны. Ребята молодые, крепкие, выносливые. Было еще три араба, два итальянца, три ирландца, три цветных парня из Карибского региона, американец, швед, два француза. Все более-менее сносно говорили по-английски. Преподавали им в основном знакомые дисциплины – стрельбу из различных видов оружия, рукопашный бой, работу с разными видами взрывчатки, умение приготовить бомбу из веществ и предметов, которые можно купить в любом супермаркете.

Очень часто применялся элемент соревнования. Скажем, их делили на две группы, заставляли делать пятьдесят отжиманий, потом пробежка, потом снова пятьдесят отжиманий и, наконец, стрельба по мишеням на время. Стреляли из пистолетов и автоматов, причем каждый выбирал себе оружие по вкусу. Из пистолетов Егору больше всего нравилась итальянская «беретта-M92S» – мощный пятнадцатизарядный пистолет, несколько громоздкий, но зато безотказный. А вот автомат он выбрал немецкий – «хеклер и кох МР5», компактный, будто игрушечный, но при этом настолько точный, словно стреляешь не очередями, а одиночными выстрелами. Кто-то предпочитал «АК», кто-то «узи», кому-то больше нравился маленький чешский «скорпион».

Осваивали стрельбу из винтовок с глушителем и прибором ночного видения. Винтовки действовали почти беззвучно, а результативность при стрельбе, учитывая время суток, потрясала. Тренировались в использовании различных типов гранат, начиная от гранат со слезоточивым газом и шоковых гранат-вспышек и кончая мощными противотанковыми, парочка которых способна стереть с лица земли небольшой жилой дом. Несколько раз проводились тренировки по подводному плаванию, с которым до того Егор практически не был знаком. Ныряли и в бассейне с аквалангом, и в море у берегов Сицилии, подводный мир которой был необычайно живописен. Их учили не только плавать с аквалангом, но и ставить взрывные устройства.

Егор все больше укреплялся во мнении, что из них готовят террористов. Между собой курсанты практически не общались, Да на это, собственно, не оставалось и времени. Почти постоянно шли тренировки. Кроме практических занятий, им читали лекции по политической обстановке в том или ином регионе, по методам убеждения, по применению допросов третьей степени – попросту пыток, по искусству входить в доверие, убеждать и обольщать. Некоторые лекции были и вовсе чудные – например, знакомство с основами магии. По прочтении курса обязательно сдавали зачеты. К концу занятий число курсантов сократилось вдвое.

Завершался курс обучения практическим заданием. Однажды вечером их погрузили в самолет и выбросили с парашютами над какой-то пустыней, скорее всего в Саудовской Аравии. У каждого была фляжка с водой, из снаряжения – нож и компас, из еды – плитка шоколада и пачка соленых галет. Известен только азимут, по которому нужно было следовать до точки сбора. Каждый должен был добраться в одиночку. Егор плелся до пункта назначения три дня. Солнце палило немилосердно, кругом океан песка. Вода кончилась на второй день. Пришлось утолять жажду собственной мочой, фильтруя ее через лоскут рубахи.

Первый день он брел под солнцем, но быстро понял – лучше передвигаться ночью, ориентируясь по светящемуся циферблату компаса и по звездам. Однако ночью, перебираясь с бархана на бархан, скользя и падая, зарываясь в песок, далеко не уйдешь. К тому же, чтобы спать днем, нужно хоть как-то укрыться от палящих лучей. На третий день у Егора полностью пропало ощущение реальности. Пустыня казалась бесконечной, лицо покрылось коркой ожогов, в голове стоял непрекращающийся звон. Очень хотелось лечь под бархан и ждать, когда тебя засыплет песком. Несколько раз Егор решался на такой шаг, но вдруг возникал знакомый тошнотворный вкус китайского снадобья, и он заставлял себя тащиться вперед по раскаленному песку.

Егор добрался до чикпойнта (контрольного пункта) третьим, а всего туда явилось шестеро из десяти. О том, что случилось с остальными, им не сообщили, но это было ясно и без слов.

Итак, экзамен он сдал, начинались будни.

Таинственный Николай Николаевич, которого, кстати, Егор больше никогда не встречал, не соврал. Организация, в которую он попал, действительно не представляла ни одну страну и, как можно понять, субсидировалась частными лицами. Кто стоял во главе ее руководства, где находился Центр, как, впрочем, и само название организации, Егор не знал. Курсанты называли ее между собой «Скорпион». В целом структура и методы «Скорпиона» весьма напоминали флеминговский «Спектр», с которым сражался неустрашимый Джеймс Бонд. Ян Флеминг, как известно, долгое время работал в британской «Интеллидженс Сервис», и, очевидно, в основе его романов лежали реальные ситуации. Скажи кто-нибудь Егору несколько лет назад, что подобная структура существует на самом деле, он бы не поверил. Агент получал задание через связника, в крайне редких случаях ему давали в помощь одного-двух человек. По окончании операции вручалось письменное резюме, анализировавшее промахи и удачи, а также сообщалась сумма гонорара, которая, как и постоянное жалованье, переводилась на счет в один из крупнейших банков мира. В год приходилось выполднять три-четыре задания.

Первое время Егор работал не в России. В числе выполненных им акций была физическая ликвидация известного террориста из Ирландской Республиканской армии, несколько акций на Балканах, взрыв представительства Организации освобождения Палестины в Карачи. Тут казалось все ясным, но встречались и вовсе непонятные задания. Скажем, он должен был ликвидировать некоего художника в парижском Латинском квартале, совсем молодого и, на первый взгляд, абсолютно безобидного паренька, не связанного ни с леваками, ни с ультра. Кому он помешал, оставалась загадкой. Правда, через пару лет в одном из американских журналов Егор прочитал, что картины погибшего художника в последнее время весьма высоко котируются на международных аукционах.

Анализируя собственную деятельность и сопоставляя ее с известными ему фактами, а также с газетной информацией, Егор пришел к выводу, что рассказ Николая Николаевича недалек от истины. «Скорпион» занимался дестабилизацией тех или иных созидательных процессов. Некий супермозг просчитывал расклад событий и фактов в политике и экономике на сотню ходов вперед, анализировал возможные помехи, корректировал изменение стратегической линии с учетом этих помех или пути их возможного устранения. А самим устранением занимались такие, как Егор.

Последние три года Егор все чаще выполнял задания в России. Пребывание в родной стране никак не влияло на его чувства. Единственное любимое существо – бабушка Клавдия Пеламидовна – давно умерла, мать – он уверен – считала своего сына погибшим, а остальные?.. Господь с ними. Ему ни до кого нет дела.

Нынешнее предприятие, как ему представлялось, сложностью не отличалось. Во всяком случае, первая его часть. Нужно найти одного армянина, специалиста-взрывника, который в последнюю минуту отказался выполнять порученное задание и сбежал. Проблем тут не возникло. У армянина в Москве был брат – довольно крупный бизнесмен, с помощью которого ему и удалось скрыться. На бизнесмена нажали, он раскололся и выдал местонахождение ближайшего родственника, с условием, что жизни брата не будет угрожать опасность. Потом беглого армянина нужно было немного попугать, одновременно показав, что от выполнения задания уйти не удастся. Кроме всего прочего, Егору было предписано постараться подыскать молодого толкового человека, обязательно русского, который в будущем может представлять интерес для организации. Содействие в операции должен был оказать местный мафиози, как пояснялось, человек надежный и проверенный.

«Проверенный человек» (а им, как известно уже читателю, был Виктор Петрович Лыков) особого впечатления не произвел. Он показался Егору глуповатым и, видимо, трусоватым. Однако просьбу Егора выполнил быстро, и человек, которого Егор планировал на роль исполнителя, оказался вполне подходящим. Егор лично контролировал ход операции. В мощный бинокль он следил за действиями Кости.

Нетрудно просчитать дальнейшие действия парня. Сейчас, конечно, он попытается скрыться, но как только узнает, что деньги, которые ему вручили за исполнение задания, фальшивые, неизбежно вернется в город. Бежать ему, по сути, некуда. Следя за Костей, Егор обратил внимание, что, кроме него самого, наблюдение за парнем ведут еще двое, судя по внешности и повадкам – бандиты Лыкова. Значит, при необходимости и его легко будет вычислить. А если Костю устранят, тоже не беда, значит, не оправдал ожиданий.

Теперь как быть с Лыковым? Сообщить, что именно он устранил тех двух возле бильярдной? Это еще больше напугает Лыкова. Пожалуй, стоит выждать денек-другой, пока все не прояснится. К тому времени армянин будет в Москве и после разговора с братом поймет: бегать не в его интересах. До начала выполнения основной части операции времени достаточно, и не следует пороть горячку. Лучше обдумать, как может повести себя Костя. Он, видно, любит мать, поэтому так или иначе постарается с ней связаться. А дальше? Он обозлен, напуган… Собственное положение кажется ему безвыходным. Однако, как загнанный в угол зверь, он может решиться на отчаянный шаг – устранить первоисточник своих бед, именно Лыкова. Сей поступок крайне нежелателен. Значит, так или иначе Лыкову придется все рассказать. Какие есть варианты? Парень может застрелиться. В таком случае, туда ему и дорога.

Переговорил с Лыковым он, как и собирался, лишь к вечеру второго дня с момента начала событий. Егор набрал номер сотового телефона Вити, такой же точно телефон имелся и у него самого. Разговор по спутниковой связи подслушать весьма сложно.

– Алло! – нервно произнес Виктор Петрович.

– Скорпион, – услышал он голос, пришедший из космической дали. Витя похолодел. Он надеялся, что навсегда избавился от ядовитого насекомого.

– Вы меня слышите? – спросили на другом конце.

– Слышу тебя, – угрюмо ответил Витя.

– Необходимо срочно встретиться!

– Прямо сейчас?

– Именно. Когда и где?

– Хорошо, через двадцать минут я буду стоять на ступеньках входа в Центральный телеграф, – сообщил Витя.

Разговор окончился, и Витя покинул офис, сел за руль «Мерседеса» и рванул навстречу новым поворотам судьбы.

Он оставил машину на стоянке, от которой до телеграфа было минут пять ходу. Тут вспомнил – дом, в котором произошло неудавшееся покушение, как раз по дороге.

«Дурной знак», – решил Витя, но отступать поздно. Сегодня пятница, короткий день, на улицах полно народу. Попалось навстречу несколько знакомых, почтительно с ним раскланявшихся. Этого только не хватало! Он с минуту покрутился на ступеньках у входа на телеграф, увидел знакомое лицо, чуть заметно кивнул и приблизился. Как знает читатель, этим человеком был Егор.

– Тут рядом есть парк, – сквозь зубы процедил Егор, – двигайтесь туда следом за мной, сядете рядом на скамью.

В парке оказалось совершенно пустынно, хотя он находился в двух шагах от центра. Только вдалеке две молодые мамаши о чем-то увлеченно беседовали, толкая перед собой коляски.

Витя уселся рядом с человеком, приносящим одни неприятности, и без особого почтения спросил:

– Ну?

– Что ну?

– Зачем меня вызвал?

– Хотел узнать, что случилось с тем парнем, который был задействован в операции.

– Так я и знал. С ним много чего случилось. Одни беды от него! И на кой черт я с тобой связался. Своих проблем хватает.

– Не со мной связывались, – резонно возразил Егор, – вы, как я понимаю, имеете отношение к «Скорпиону» или к кому-то из его членов.

– Что вообще такое этот «Скорпион»?!

– Вы разве не знаете? – удивился Егор. – В таком случае не время и не место объяснять. Давайте о деле.

– Парень как будто угробил двух моих людей в старом парке…

– Их убил я.

– Ты?! Но зачем?!

– Чтобы ликвидировать цепочку, связывающую меня и вас.

– Почему же сразу не оповестил? А теперь…

– Что теперь?

– После того, как парень сбежал из парка, он направился на автовокзал. Там его обнаружили мои братаны. Мальчишка хотел удрать в Москву. А я-то думал, именно он убрал в парке Зуба и Харю, поэтому дал команду кончить его. Но парню каким-то образом удалось справиться с теми, к кому он сел в машину. Я, грешным делом, начал подозревать, что имею дело с профессионалом. Короче, тачка, на которой они ехали, попала в аварию. Мои мертвы, а парня и след простыл. Я дал команду найти его живым или мертвым. Вся братва оповещена… Занимается этим вопросом мой зам.

– Где же вы его ищете?

– На вокзалах, в аэропорту. Возле дома, в котором он проживает с матерью, устроена засада.

– Срочно дайте отбой. Я сам его найду.

– Зачем он тебе?

Егор побарабанил пальцами по крашеному дереву скамьи.

– Лишние вопросы… – ответил холодно. – Можете спать спокойно, вам лично ничего не угрожает, если, конечно, у этого парня не появится желание разобраться, что к чему, и отомстить.

– Мне?! – засмеялся Витя. – А мстить, как я понимаю, должен он лично. Паренек забился в какую-нибудь щелку, как таракан, и сидит в ней, дрожа от страха.

– Возможно и такое… – Егор в упор посмотрел на собеседника, – но ему терять нечего. Вы его обманули, подсунули фальшивые деньги и стремитесь убить.

– Между прочим, по вашему указанию!

– Что вы кричите?

Витя махнул рукой.

– Из-за вас у меня большие неприятности.

– А могут быть еще большие. Вот вы говорите – поручили своему заместителю разыскать и уничтожить парня. А заместителю вы доверяете?

– Как будто.

– Не слышу в вашем голосе уверенности.

– До последнего времени доверял, – поспешно произнес Витя.

– А если он метит на ваше место? Чего уж проще найти этого Костю, сунуть ему в руку пистолет, объяснив при этом, что все его беды идут от вас.

От неожиданности у Вити отвисла челюсть, нечто подобное приходило и в его голову.

– Да нет! Пашка не посмеет…