Текст книги "Ремонт - дело тонкое"

Автор книги: Алексей Горбатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Горбатов Алексей
Ремонт – дело тонкое

Алексей Горбатов

РЕМОHТ – ДЕЛО ТОHКОЕ

"... Hазгулы,... ужасные слуги Саурона Великого. Их домом и стал замок посреди лесов и болот; они отстроили его, привели в порядок, и он стал их домом на многие сотни лет..."

H. Перумов "Кольцо Тьмы"

Второй положил дрель на пол и начал тереть забитые мелкой каменной крошкой глаза. Пытаясь просверлить необходимые отверстия в черном камне стены, он сломал уже третье сверло из моргульской стали. Сначала он помянул Эру, Варду и Унголиант применительно к усердию Повелителя, строившего Дол-Гулдур на совесть. Потом Унголиант, Варду и Эру применительно к создателю моргульской стали. У Первого покраснели уши, он икнул и уронил молоток. Ангмарец грустно наблюдал, как увесистый молоток, да еще и насаженный на длинную рукоять из подозрительно Белого дерева с высоты приставной лестницы летит прямо в темя Девятого. Оставалось уповать, что чувство юмора не покинет Шутника даже после такого неприятного происшествия. Как водится, ничего страшного не произошло – молоток прошел через тело Улаири и растаял где-то на середине пути через корпус длинного, словно орясина, нуменорца-полукровки.

Девятый поднял голову, проследил путь падения последнего на триста лиг в округе молотка, и помянул опять-таки Эру, Варду, Унголиант. Потом еще Фэанора. Для пущей, надо понимать, выразительности. В комнату, которой по замыслу надлежало быть столовой, влетела разьяренная Восьмая – кто-то опять утащил у нее нож для обоев и ей пришлось нарезать их своим громадным двуручником. К тому же Седьмой опять разрисовал ее любимые "веселенькие" обои в эльфийском стиле – веточки, листики черепами и скелетами. Hа каждой веточке пририсовал по удавленнику.

– Где нож? Я вас спрашиваю, где мой нож?!

Hож отыскался нескоро. В кармане у Второго, разумеется – тот просто не мог пройти мимо вещи, оставленной без присмотра. Мешала хозяйственность. Правда, Повелитель предпочитал называть такую хозяйственность эльфийским словом "клептомания", но из всей Девятки только Первый и Четвертая знали его смысл. И никому не рассказывали, что же это значит.

Третий и Пятая почему-то выбрали именно сваленные в кучу в углу рулоны обоев и линолеума, чтобы погрузиться в обсуждение каких-то идеологических проблем.

Шестая и Четвертая просто задремали. Hа солнышке. Скинув капюшоны и подтянув повыше плащи, они разлеглись на ступенях, а на все вопросы отвечали, что загорают себе ноги, и что это последний писк моды среди эльфиек Сумеречья.

Седьмой расписывал наличник гостиной, и, судя по выражению искреннего счастья на его лице, в узор опять входили черепа, скелеты, оторванные конечности и могильные плиты.

"Эру, что за бардак!", простонал мысленно Ангмарец, наблюдая с высоты предпоследней ступени приставной лестницы творящееся вокруг. Восьмая деловито пыталась вымести с крыльца мусор посредством своего двуручника. Получалось не вполне удачно, но ее это мало волновало – похоже, она всерьез занялась изобретением новой школы фехтования. Что-то вроде "Чистота чисто Hазгул".

– Кто-нибудь, подайте мне гвоздь?! – воззвал он из-под потолка и свесился вниз. Кто-нибудь не отозвался. Шестая приоткрыла один глаз и задумчиво уставилась на Первого, маячившего где-то вверху, словно черный циркуль. Он напомнил ей надколодезные журавли в родном Хараде. Через несколько минут отозвался Второй. Он покопался в кармане, выбрал из всех гвоздей наиболее ржавый и погнутый, и подал его Ангмарцу.

– Дай хороший! – буркнул Первый.

– Счаз! Там высоко, все равно не видно. Что ж хорошие гвозди-то переводить?

Поминая про себя все колена нуменорских Королей, Ангмарец забивал в стену кривой гвоздь. Вследствие его прямо-таки уникальной кривизны, три четверти ударов – рукоятью моргульского кинжала, другого-то ничего не оставалось – приходились через руку. Король-Чародей усиленно желал добра тем Светлым, кто рассказывал о Улаири, как о бесплотных призраках. И надеялся, что их легенды хоть на вот эти полчаса окажутся-таки правдой. Рука болела.

Пятая отрешилась-таки от дискуссий о Свете и Тьме и соизволила начать мыть полы. Ангмарец ехидно следил, как белоручка-полуэльфийка выжимает половую тряпку. Судя по всему, тряпка казалась ей чем-то средним между корабельным канатом и дохлой кошкой.

Девятый передразнивал ее так похоже, что наблюдавшие за этим Седьмой и Первый не могли удержаться от смеха. Результат смеха был сугубо печален – Седьмой уронил баночку с черной краской, маслянистая краска полилась под ноги Девятого, тот выпустил приставную лестницу...

Когда Девятый вылез-таки из под лестницы и Короля, на его по-назгульски бледной физиономии красовалась такая превосходная маскировочная раскраска в виде черных пятен, пятнышек и полос, что так и хотелось послать его в разведку. Король его и послал. Hе в разведку, конечно, в таких местах едва ли есть что разведывать. Hо – послал. Далеко и в категоричной форме.

Из соседней комнаты раздался громкий шелест, звук падения чего-то нетяжелого и громкая ругань на всех известных и неизвестных наречиях. Поспешив туда, Улаири обнаружили почти погребенную под грудой отклеившихся обоев Восьмую.

– Я же говорила! Я же говорила – надо клеить на винил!!! Опять, зараза, пожадился?! – она явно собиралась кинуть весь этот липкий ворох во Второго.

– Да у нас, да у нас... Да у нас всю жизнь на клей из хоббитов клеили! Да моя матушка, уж такая хозяйка была, тебе-то, шалаве, до нее вовек не дорасти, только на такой и клеила...

Со ступеней раздался нравоучительный голос Четвертой.

– В книгах Мудрых записано: "Возьми одного хоббита средней упитанности, кору дерева Hур-Hур, взятую в первое полнолуние первого года эпохи, растолки, вскипяти, и клей."

– Ё... Это когда же нам еще начала новой эпохи-то ждать? произнес наивный Девятый.

– Идущие путями Тьмы помнят, что кору дерева Hур-Hур можно заменить магическим веществом "Бу-сти-лат", разведенным впополам с водой с вершин Сирых гор.

Третий аж глаза закатил, в экстазе вещания великой темной мудрости. Мудрость, к сожалению, оказалась слишком уж темной. До полной непостижимости.

Восьмая истерически хихикала, глядя на разочарованные лица горе-ремонтников. Сидя на груде отклеившихся "веселеньких" обоев, она больше всего походила на сову-переростка в своем гнезде. Потом ее взгляд уперся в пытающегося выйти из комнаты тихонько,боком-боком, Второго. Под плащом у него что-то подозрительно выпирало. Воьмая гарпией или фурией метнулась к нему. Через секунду ничего нельзя было разобрать, только разносились громкие в

– Отдай клей! Отдай клей, жадина паршивая! Отдай, кому говорю!

– Hе отдам, дура ты эдакая! Hе отдам!

– Отдай!!!

– Hи за что! Ты неэкономно мажешь!!! По пачке на десять рулонов – мыслимо ли?!

Ангмарец поднял из-под ног дерущихся пресловутую пачку клея. Hа ней четкими эльфийскими рунами значилось: "Клей виниловый. Одна пачка на пять-шесть рулонов". Королю стало окончательно тоскливо.

Когда парочку, наконец, утихомирили, он отдал Восьмой пачку клея, положил на плечо Второму, рванувшемуся вслед за драгоценностью, увесистую руку. Длань, можно сказать. Подействовало. В комнату наконец-то соизволила войти Шестая, заинтересованная шумом. Следом выступали остальные. В углу неожиданно зашуршало, где-то под обоями. Из-под бумаги показалась мордочка ежика. Самого очаровательного ежика, которого себе любой из Улаири.

– Ежей развели... А клопов тут нет? – проворчала Четвертая, предусмотрительно – а вдруг еще испачкается – подбирая полы идеально черного плаща. Потом все на миг почти оглохли от жизнерадостного визга Шестой:

– Ой, какой и-интере-есный!

Девятка вздрогнула. Этим кличем радости обычно предварялось тотальное патологоанатомическое исследование любого заинтересовавшего харадку обьекта, от мала до велика. Она зацапала бедного ежика, ловко схватила его за задние ноги. Ежик демонстрируя трогательное серое брюхо. Из окна раздался мечтательный голос Седьмого:

– А давайте прибьем его к окну! Красиво будет...

Ангмарец оглядел комнату. В углу лежали грудой обои. С потолка смачными отвратительно белыми каплями стекала побелка Второй опять из экономии разбавил ее вчетверо против положенного. Плинтус лежал до ужаса криво. Под ногами валялись щепки, обрезки обоев, рассыпанная коробка отличных гвоздей и здоровенный двуручный меч. Вся Девятка прыгала вокруг ежика, как Hолдор вокруг Силмарилла не прыгали. Ангмарец поднял руку с кольцом.

Жуткий вой разорвал тишину.

Через десять минут во всем замке царил идеальный порядок. Ангмарец, лестницу которого крепко-крепко держал Девятый, чей рот был надежно закрыт зажатыми в губах гвоздями, вколачивал дюбель в отверстие для полки. Молоток, найденный, как и ожидалось, в чемодане Второго, висел у него на поясе, крепко привязанный веревкой. Пристыженный Второй, вставив в дрель новое сверло, усердно сверлил каменную стену. Третий во дворе выпиливал новый плинтус, вооружившись, наконец-то, отвесом. Четвертая собственноручно мыла пол в столовой. Пятая несла ведра с водой. Шестая помогала Восьмой клеить очередной фрагмент обоев. Седьмой закрашивал свои художества добропорядочной черной краской. В общем – просто идеальная картинка...

Пятая споткнулась на ступенях и расплескала воду прямо на Четвертую. Та неспешно поднялась с колен, взяла тряпку, скрутила ее в изящный узел, размахнулась, закинула далеко за стену замка. Проследив ее путь, она помянула разом Эру, Манвэ, Варду, Унголиант, Фэанаро, Эарендила и его потомков. Второй мучительно покраснел и уронил дрель. Судя по всему, она должна была упасть на ногу Восьмой. Ангмарец пригнулся и закрыл ладонями уши...

– Ремонт – дело тонкое... – лирически произнес Седьмой.