Текст книги "Одиссея барона Урхо"

Автор книги: Алексей Голубев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Часть пятая

Глава 20

Тонен проснулся и первые пять минут потратил на то, чтобы как следует позевать. Ту неделю, что прошла после исхода землян, он провел в непрекращающемся приступе лени. За два дня до того, как старый транспортник поднялся на орбиту вокруг Сегратума, унося внутри себя расу нунов и персонал базы Ледяной, он снял гостиницу в противоположном конце города. Здесь он, не выходя из номера, с интересом наблюдал по визору, как диспетчеры пытаются посадить старый корабль обратно на планету и как беснуются чиновники из эмиграционного отдела. Потом корабль исчез. Просто исчез из космоса, даже близко не приближаясь к точке выхода.

И когда он это сделал, город взорвался. Все, что имело хоть какое-то отношение к «Терре», было обыскано офицерами безопасности Союза. Все, кто хоть как-то общался с расой нунов или с людьми из странного бара, были по нескольку раз допрошены. Описание Тонена наверняка не раз всплыло при этих поисках, но барон еще в ту знаменательную ночь перекрасил волосы, сбрил свою бородку и полностью растворился в городе, чье население и без этого до предела осложнило бы его поиски. Впрочем, его особо и не искали. По всеобщему мнению, все агенты странной цивилизации, несколько лет работавшей в самом сердце Союза, исчезли вместе с похищенной ими расой нунов. Для проформы служба безопасности объявила розыск тех, чью внешность можно было восстановить по свидетельствам очевидцев. Результаты были, как и следовало ожидать, абсолютно отрицательными.

Тонен же остался, чтобы дождаться своего корабля. До собственного исхода ему оставалось всего три дня. Слегка размявшись, он спустился на первый этаж, в ресторан, где и заказал себе завтрак. Ему оставалось завершить последнее дело. Среди прочих вещей в его багаже был огромный ящик, который он приказал не тащить к нему в комнату, а оставить на складе, находившемся на первом этаже гостинице. В этом ящике был краб. Руководство базы Ледяной решило не везти его обратно, а попросить Тонена организовать его последнюю экспедицию в подземелья Сегратума. Все-таки робота строили именно для этого. В тот день, когда в подвал к Тадеушу спустилась бледная от пережитого страха Селена, барону как раз объясняли принципы управления крабом. Записи, которые робот должен был собрать во время последней экспедиции, Тонен должен был спрятать в точно определенном месте.

За завтраком он уговорил себя заняться экспедицией краба сегодняшним вечером. На стоянке стоял его автомобиль, которым он тоже кое-как выучился управлять в самые последние дни. Нужно погрузить в него краба, лениво размышлял он, выехать за границы к третьему указателю, там свернуть…

– Ваш заказ, сэр. – Официант, с которым успел подружиться за эту неделю Тонен, принес ему поднос с дымящимися блюдами. Тонен посмотрел на его лицо и вздрогнул. Такой пепельно-серый цвет он видел только у покойников.

– Что случилось, Сиум? – спросил он.

– Ничего, сэр, – мертвенным голосом ответил официант и собрался было уйти, но поймавшая его за запястье рука дернула его к стулу.

– Садись, – приказал Тонен, – и все рассказывай.

Он был в ресторане один, и срочной нужды в услугах Сиума пока не было. Официант, не говоря ни слова, замер напротив него, и вдруг из его глаз покатилась огромная, как жемчужина, слеза. Тонен от удивления выругался на своем родном языке.

– Извините, сэр, – прошептал официант. – Моего сына сегодня ночью забрали…

Он снова замолчал, и это молчание давило на уши сильнее любого грохота.

– Кто забрал? – Глядя на него, Тонен забыл о еде, что в общем-то редко с ним случалось.

Сиум сделал глубокий вздох, потом махнул рукой, но пристальный взгляд Тонена все-таки заставил его разговориться.

– Мы живем в округе, который подчинен вице-канцлеру Белу, – начал тихим голосом объяснять он. – Живем бедно, мой сын еще мал, чтобы зарабатывать, а жена тяжело больна и не выходит из дома. Денег, которые я здесь получаю, едва хватает на еду и ей на лекарства. А ведь нужно еще платить за жилье и налоги. Вчера ко мне приходила собственная полиция вице-канцлера. Они принесли список моих долгов и требовали, чтобы я им все вернул. Как? Денег у меня нет ни гроша.

Сиум замолчал, кашляя от напряжения, и барон сунул ему под нос свой чай. Официант машинально сделал несколько глотков из чашки, что позволило ему продолжить свой рассказ.

– Они вернулись ночью и забрали сына. Сказали, что, если я не расплачусь в течение недели, они продадут его торговцам органами. Я, конечно, расплачусь с ними. – Он вздохнул. – У меня есть здоровые почки, а если кому-то понадобится мое сердце или печень, то моя семья вообще будет жить несколько лет безбедно.

Тонен поперхнулся. Во время рассказа Сиума он вспомнил о еде, начал было жевать мясо, но теперь отодвинул его в сторону и пытался салатом заглушить привкус мясного во рту.

– Ну и история, – наконец выдавил он из себя.

Какое-то время он думал, не дать ли ему официанту денег из тех, что оставил ему при прощании Завизаж. Однако это было не в принципах барона. Он жил по принципу, что милостыня – это худшая услуга человеку, которому она подается. Человек должен сам искать пути в жизни, а не надеяться на руку помощи извне. Его мысли были прерваны входящей в столовую дамой весьма импозантного вида. Ее появлению предшествовал резкий запах духов, доносившийся еще из коридора, и Сиум быстро встал из-за стола, готовый к продолжению своих обязанностей. Тонен быстро доел свой завтрак – включая все-таки мясо – и задумчиво вышел из ресторана.

В компьютере, с помощью которого он должен был управлять крабом, Тонен нашел карту города. Она показала ему особняк вице-канцлера и маршрут к нему от его гостиницы, и через полчаса он стоял на улице, поджидая такси. На нем он добрался до улицы, где и располагался особняк вице-канцлера. Территория, которую он занимал, была огромной. За высокой оградой скрывалось не одно, как думал Тонен, а несколько зданий. Тонен прошел по улице вдоль всей стены особняка, пока не дошел до ворот. Там он увидел в высшей степени странное зрелище. Несколько десятков женщин столпились вокруг будки, внутри которой сидели охранники, и каждая пыталась пробраться поближе. Когда Тонен приблизился, он услышал перебивающие друг друга крики.

– Пустите меня к ней…

– Завтра уже деньги принесу, ну хоть одним глазом…

– Передайте ей это, господин охранник, там внутри всего лишь…

От осознания того, что предстало его глазам, Тонен замер. Это были матери, чьих детей забрали, чтобы выбить из их семей долги. У себя на планете он бы еще понял подобную картину, хотя и там его разум и совесть возмутились бы. Но здесь он был в центре могучего межзвездного государства. Оно покорило десятки планет и народов – и допускало такое варварство в своем собственном сердце. Барон подошел к женщинам и поймал за руку ту, что стояла от ворот дальше всех. В ее опустошенном лице он не нашел ничего, кроме тоски.

– Подскажи мне, мать, – обращение само собой пришло на ум Тонену, – в котором из зданий держат детей?

Женщина подняла на него глаза, и от этого взгляда холодок пробежал по спине Тонена.

– И твой ребенок там? – беззвучно спросила она. – А я не успела. Они сказали, что вчера был последний день. Вон то здание. – Ее палец указал через решетку на красивый коричневый домик. – Вытащи свое дите оттуда, если сможешь.

Женщина поднесла руки к сердцу и закрыла глаза. Тонен понесся прочь от этого проклятого места. Его душа была охвачена гневом. Он вспомнил про краба. Никакая информация, никакие подземелья, подумал он, сжав зубы, не стоят одного такого взгляда. Видели бы это земляне. У себя на планетах – что на самой Земле, что на Ледяной – они создали общество, где подобное было невозможным. Тонен в ярости ударил кулаком по стене какого-то здания. Потому они и не догадались, что не уступавший им в техническом развитии Сегратум мог допустить подобную бесчеловечность, потекли дальше его мысли. Матери, застывшие в безумном одиночестве… Только сейчас Тонен понял, почему земляне носились с этой Селеной. Ее судьба казалась им неправильной, она будоражила их совесть и заставляла их совершать глупые с точки зрения разума вещи. В истории с девушкой они почувствовали, что в этом отношении Сегратум застыл где-то далеко позади них, и начали исправлять то, что было в их силах. Но поток чисто технической информации сделал их слепыми. Они не видели ничего, кроме своих технологий.

Тонен поднял руку, и на его жест почти сразу же откликнулось очередное такси. Он доехал до гостиницы, расплатился с водителем и, войдя внутрь, первым делом нашел портье.

– У вас можно взять ключ от склада? – с невозмутимым видом поинтересовался он.

– Да, сэр. – Портье кивнул. – Позвать кого-нибудь, чтобы вам помогли с багажом? Надеюсь, вы не собрались съезжать?

– Что вы, – улыбнулся через силу Тонен. – Мне еще три дня ждать корабля. Позовите, пожалуйста, кого-нибудь, пусть отнесут мой груз в машину.

Он отдал портье ключи от автомобиля, и тот скрылся в служебных помещениях. Тонен расслабился – он знал, что через полчаса ящик с крабом будет стоять в багажном отделении его машины. Он еще раз зашел в ресторан – Сиум все с тем же видом покойника выслушивал чей-то заказ, и мысли его витали где-то далеко. Тонен решил, что сегодня официант вряд ли уже побежит искать покупателей органов, и поднялся в свой номер.

Ближе к вечеру охранники на воротах, закрывающих главный вход в особняк вице-канцлера Бела, увидели, как напротив них остановился грузовой автомобиль. Под их пристальными взглядами грузчики вытащили из него огромную коробку и оттащили куда-то в переулок. Охранники лениво посматривали на машину, но скоро грузчики вернулись, забрались в нее и уехали. Наблюдать снова было не за чем. Ежедневная толпа женщин перед воротами постепенно редела, и к тому моменту, когда на небосводе зажглись первые огоньки, улица перед входом впервые за день опустела.

– Наконец-то, – проворчал начальник охраны. Если бы он мог предсказать, что последует дальше, оптимизма в его голосе было бы наверняка гораздо меньше.

Из переулка напротив поста охраны донесся какой-то грохот. Охранники насторожились, заработали их профессиональные инстинкты.

– Нужно бы сходить проверить, – недовольно поморщился кто-то из них, но желающих не нашлось.

Грохот повторился. На всякий случай они достали свои излучатели и не отрываясь смотрели в сторону переулка. Нехорошие предчувствия их не обманули. Из темноты в освещенный уличным фонарем круг выползло что-то, похожее на огромное насекомое, только панцирь этого то ли жука, то ли паука светился не матовым хитиновым отливом, а ярким металлическим блеском.

– Что это? – потрясенно спросил начальник охраны. Никто ему не ответил. Насекомое беспокойно шевелилось, и они нацелили на него свои излучатели, однако стрелять пока не решались.

У себя в номере барон ухмыльнулся и нажал клавишу, на поиски которой потратил довольно много времени. Краб на секунду замер, нацеливая ракеты. В следующее мгновение ворота взорвались. Никто из охранников так и не успел выстрелить. Барон удовлетворенно потер руки – если он хотел кого-то отсюда вытащить, нужно было обеспечить максимально большую для побега дыру. Только что ему это удалось.

Краб пополз дальше. По особняку беспокойно забился сигнал тревоги. Тонен увидел на экране компьютера бегущих к роботу солдат. Весь вечер он тщательно пытался запрограммировать краба таким образом, чтобы он стрелял только по охране особняка. Работа, на которую Тадеуш или Максим не потратили бы и пяти минут, заняла у него целых три часа, но в конце концов он добился от краба того, чего хотел. Охранники попали под кинжальный пулеметный огонь. Их оружие было сверхэффективно в ближнем бою, но подойти на более или менее приемлемую дистанцию краб им не позволил.

– Ну давай, ползи быстрее, – войдя в азарт, подгонял свое оружие Тонен.

Детекторы робота уловили движение позади. Тонен сразу же получил картинку и выругался. К взорванным воротам подъезжали машины государственной безопасности Союза, и из них выпрыгивали вооруженные люди. Первоначальный план, сразу же понял Тонен, провалился. Краб развернул пулеметы назад и теперь обстреливал прибывшее подкрепление. И снова огонь излучателей не причинил ему ни малейшего вреда. До стены здания, где были упрятаны должники вице-канцлера, между тем оставалось несколько десятков метров.

– Ну и где же дверь? – спросил себя Тонен.

Дверь явно была с другой стороны. Ему пришлось приказать крабу заехать за здание, и солдаты, пользуясь этим, сразу же побежали через разделявшую их дистанцию. Тонен снова выругался. Зато теперь он нашел двери. Их было две. Тонен набрал на клавиатуре команду, и краб высунул клешню. Времени у него почти не было, первые солдаты были совсем недалеко от здания. Если дать им время, они обойдут его с двух сторон, и какая-нибудь из групп обязательно добьется успеха.

– Ломай! – возбужденно щелкнул Тонен по очередной клавише. Клешня краба со всей силы ударила по двери, и та обрушилась. Тонен сразу же приказал повторить действие на второй двери. Краб выломал и ее. Из проема показались лица детей, и Тонен понял, почему дверей было две. В одном помещении были собраны мальчики, в другом – девочки.

– Теперь вам нужно куда-то сбежать, – пробормотал барон. Он знал, что дети его не услышат. Вся надежда была на их здравый смысл. Но сначала нужно было обеспечить им выход.

С того места, где замер, ожидая указаний, краб, был виден противоположный кусок стены, окружавшей особняк. Тонен дал роботу приказ разрушить ее ракетой. Краб старательно исполнил его, и, когда рассеялся дым от взрыва, Тонен увидел, что рухнула целая секция, освободив более чем достаточно места для побега.

– Отлично, – довольно прокомментировал он. – Теперь, дети, догадайтесь, что нужно делать.

Он приказал крабу выползать из-за здания. Его появление было неожиданностью для сгрудившихся за ним солдат. Компьютер робота оценил ситуацию, нашел целесообразным использование огнемета и послал Тонену команду на подтверждение. Барон был готов подтвердить приказ, но в самый последний момент его рука, нависшая над клавишей, остановилась. Он вдруг увидел, из-за чего замешкался его противник.

Оказывается, не все охранники особняка вице-канцлера были убиты крабом в начале штурма. Кто-то из них успел спрятаться. Когда прибыли войска государственной безопасности, охранники присоединились к ним в охоте за роботом. Но сейчас они увидели, как из здания струится тоненький ручеек детей, и тогда, подняв оружие, они начали кричать, чтобы те остановились. Дети знали о грозившей им участи быть расчлененными на органы, если их родители не найдут деньги на уплату долгов, и они изо всех сил бежали, не обращая внимания на крики сзади, по направлению к разрушенной стене. Охранники, озверевшие от своих потерь, были готовы выместить злость на детях – но обнаружили, что на них нацелены излучатели солдат государственной безопасности. Те подобного зверства никогда не видели и допустить, чтобы по детям стреляли, не могли. Эту сцену и застал краб. Солдаты замерли, ожидая смерти, но краб застыл, впрочем, не опуская оружия. Дети тем временем почти выбрались с территории особняка вице-канцлера.

Детекторы краба уловили еще одну, гораздо более многочисленную группу солдат, направляющихся к нему со стороны ворот. Тонен дал крабу приказ отползать – и в этот момент солдаты, которых краб продолжал держать под прицелом, вдруг разом открыли по нему огонь. Броня робота не выдержала этого удара, и монитор компьютера, в обнимку с которым сидел Тонен, погас. Барон вздохнул. Он сделал то, что считал нужным. Теперь можно было со спокойной совестью идти спать.

Худощавый человек с жутко злым выражением лица стоял и рассматривал оплавившуюся броню машины, которая нанесла его поместью столько разрушений. Кончик его носа нервно вздрагивал. Если бы можно было кого-нибудь наказать, он бы уже сделал это, причем самым жутким и болезненным способом. Но охрана ворот погибла в самом начале, а все дети сбежали – не без помощи войск безопасности, со злостью подумал он. Вице-канцлер нашел выход своему гневу, пнув со всех сил блестящий остов машины.

– Это тот же робот, что был на нашем пассажирском корабле два месяца назад? – спросил он уже чуть более спокойно у офицера безопасности, стоящего рядом с ним.

– Скорее всего, – кивнул ему в ответ офицер. В неверном свете фонарей их лица казались очень похожими. – Ту машину они забрали с собой. Эта, к счастью, останется нам для исследования.

Глубоко внутри робота, в специальном бронированном ящике, система самоуничтожения еще раз отправила запрос бортовым системам. Те были мертвы – по крайней мере ответа она так и не дождалась. Не поступил и сигнал от людей, по которому она была готова прекратить свою работу. Выхода не оставалось. Система самоуничтожения еще раз проверила, все ли условия для взрыва были соблюдены. Робот был разрушен, его не дезактивировали и с ним больше не пытались связаться. Она проверила часы – прошло ровно тридцать земных минут с момента остановки реактора. Нужно взрывать, решила система.

Осколки робота разметало взрывом по территории диаметром в несколько километров. Позднее специалисты пришли к выводу, что направление взрыва – снизу вверх – должно было полностью уничтожить машину, сведя при этом к минимуму ущерб от ее самоуничтожения для окружающих людей. Но вице-канцлер Бел и его сын, офицер государственной безопасности, в момент взрыва стояли слишком близко…

Глава 21

Тонен едва узнавал столицу империи. Челнок высадил его вместе с другими пассажирами в центре, но если бы не острые золоченые шпили императорского дворца, он бы долго соображал, где находится. Зданий, которыми был когда-то застроен центр города, больше не существовало, вместо них из земли росли дома, хоть и стилизованные под имперскую архитектуру, но явно построенные чужими руками. Тонен разглядывал чересчур большие окна, удивительно чистые – это для осени-то! – стены и блестящие крыши. Он вспомнил, что на Земле Бали Зюзель показывал ему фотографии столицы после осады – большинство центральных зданий сильно пострадали, и, наверное, Союз взялся за их реконструкцию, точнее, за снос и постройку новых.

Барон сунул руку в заметно выступающий карман. У него были деньги и не было никакого желания задерживаться здесь хотя бы на сутки. Тонен даже удивился себе, раньше он никогда бы не упустил возможности найти своих старых сослуживцев и покутить в столице. Но слишком долго он не был дома.

Барон битый час проходил по столичному рынку, выбирая себе лошадь. До побережья было четыре дня езды, и Тонен не хотел остаться без коня где-нибудь посреди дороги, купив одного из тех инвалидов, что подсовывали ему крикливые торговцы. Наконец он остановил свой выбор на довольно молодом жеребце. Хозяин просил за него несусветную цену, два золотых и еще половину, Тонен пытался торговаться – но тщетно. Ругаясь, он достал из кармана три монеты и кинул их торговцу. Удивительно, но тот не стал бегать по рыночным менялам, а сразу сунул руку за пазуху и достал оттуда сдачу.

– Хорошая покупка, – с улыбкой наблюдал он за тем, как барон отвязывает коня. – Не пожалеете.

– Уж лучше бы я действительно не пожалел, – холодно ответил ему Тонен.

Он сразу же покинул столицу и поскакал к северному побережью. Природа вокруг него оделась в свои лучшие осенние наряды, и темная зелень редких хвойных деревьев лишь оттеняла золото и пурпур лесов, мимо которых проезжал барон. Дорога тоже сильно изменилась. Исчезли столбы с раскачивающимися на них повешенными преступниками и колья с отрубленными человеческими головами. На придорожных трактирах стало гораздо меньше объявлений о награде за поимку того или иного разбойника. Даже сама дорога стала как будто шире и чище.

Полночь застала его еще в дороге. Молодой конь, не привыкший к столь длинному путешествию, стал спотыкаться, да и сгустившаяся темнота не способствовала продолжению пути. Тонен доехал до первого трактира, привязал коня к крыльцу и зашел внутрь.

Хоть здесь его глаз не нашел изменений. Трактиры ничуть не изменились с его последнего путешествия по материку. На вошедшего странника сразу же оглянулись десятки подозрительных глаз, оценивавших его силу и размер кошелька, и хозяин, растянувшись в улыбке, заторопился ему навстречу.

– Что пожелает благородный господин? – заискивающе смотрел он снизу вверх на Тонена.

– Ужин и пиво и пусть кто-нибудь займется моим конем. Он устал с дороги, – приказал Тонен.

Спина трактирщика согнулась в поклоне, он на секунду исчез за стенкой и появился уже с нескладным прыщавым юнцом.

– Это мой сын, благородный господин. – Трактирщик заставил паренька поклониться барону. – Он распряжет, накормит и напоит вашего коня. Чем кормить прикажете, овсом или сеном?

– Овсом, – буркнул барон, устало присаживаясь за стол. – Сено можешь жевать сам.

Трактирщик противно захихикал и дал своему отпрыску затрещину. Тот мигом исчез на улице. Ужин, похоже, давно стоял на огне в ожидании проголодавшегося путника, и мясо было хоть и горячим, но довольно сухим. Тонен кинул хозяину таверны ползолотого, и тот в очередной раз согнулся в низком поклоне.

– Теперь поставь пиво и исчезни с глаз моих, – приказал ему барон. Через несколько секунд на его столе стояла огромная кружка, увенчанная шапкой пены. Барон с наслаждением окунул в нее свои усы – пиво было свежим, и вкус его так напомнил ему о доме, что барон долго не мог от него оторваться. Когда он наконец отставил кружку, то увидел, что уже не один за столом.

– Извините меня, благородный господин. – Паренек лет двадцати, присевший на скамью напротив него, был худ и изможден. Его одежда выдавала в нем крестьянское происхождение, но в глазах барон увидел не туманную пелену, как у большинства серфов, а живой и проницательный ум. Тонен потряс головой – какое-то время он вместо этого явно забитого жизнью юноши увидел своих друзей с Ледяной. Они встали, посмеиваясь перед ним, и Максим начал что-то объяснять Тадеушу, в то время как Жак мрачно смотрел по сторонам, а Сергей возился с роботом. Потом наваждение прошло, перед ним снова сидел обычный молодой серф, но Тонен уже не мог заставить себя прогнать его.

– Я бы ни за что не подсел к вам, – сжавшись, зашептал его сосед по столу, – но здесь сидят одни разбойники, а у меня с собой весь мой инструмент, и если они отберут его…

– Что за инструмент? – с интересом спросил Тонен, жестом подзывая трактирщика.

– Я кузнец, – словно извиняясь, объяснил ему его сосед, печально глядя на приближающуюся лунообразную физиономию хозяина. Он не ел целый день, но если он сейчас потратит свою последнюю монету, то останется совсем без денег – а кто знает, сколько деревень ему придется исходить завтра в поисках работы.

– Кузнец? – удивился Тонен. – Редко вижу такого молодого кузнеца.

Он хотел что-то добавить, но трактирщик уже возвышался над их столом, и Тонен, прищелкнув пальцами, сказал ему:

– Ужин для этого молодого человека и, – он оценивающим взглядом измерил телосложение своего собеседника, – треть от того количества пива, что ты принес мне.

Трактирщик стоял, продолжая улыбаться, и Тонен хмуро полез в карман за деньгам. Больше мелочи у него не было, и он достал золотой.

– Это сразу и за наш ночлег, – предупредил он.

– Разумеется, благородный господин, – угодливо закивал трактирщик и исчез.

Юноша непонимающими глазами наблюдал за этой картиной. Он знал, что некоторые благородные отличаются щедростью, но не думал, что она распространяется и на серфов.

– Спасибо, – зашептал он Тонену, когда трактирщик отошел.

Тонен махнул рукой.

– Как тебя зовут, мой голодный друг? – дожевывая мясо, пробубнил он.

– Эйно, – согнулся в поклоне молодой кузнец.

– Вот что, Эйно, скажи мне честно, – Тонен уставился в глаза юноши, и по телу того от чего-то прошла дрожь, – ты случайно не с Земли?

Эйно опешил. Он был готов к любому вопросу, кроме такого.

– Откуда? Извините, благородный господин, я не расслышал, – извиняющимся тоном ответил он.

– Ничего, это не важно, – махнул рукой барон. – Так ты кузнец, и, судя по всему, работы у тебя нет? А хороший ты кузнец?

Вместо ответа Эйно сунул руку за пазуху и достал оттуда какое-то металлическое украшение. Барон взял его из протянутой руки – оно было сделано из мельчайших металлических волосков, чьи переплетения образовывали необычные узоры.

– Сам делал? – Барон покивал, оценивая мастерство.

– Да, – торопливо закивал Эйно. В его сердце закралась надежда.

– Почему же тебя тогда выгнали? – спросил его барон. Эйно побледнел, и Тонен продолжил: – Ведь не от хорошей жизни пошел ты по деревням работу искать.

После долгого молчания юноша ответил:

– Мой сюзерен обнаружил у меня в комнате книги. Точнее, одну книгу. Это был «Трактат о металлах». Я пытался ему объяснить, что она нужна мне, если я хочу стать хорошим кузнецом, но он не стал меня слушать. – Эйно снова замолчал, но потом добавил: – Он был все-таки хорошим сюзереном. Он мог бы казнить меня или отправить в тюрьму, а он всего лишь выгнал меня и даже не сжег книгу.

– Так она с тобой, – удивленно приподнял брови барон. – Покажи.

Эйно побледнел. Книга была его самой большой ценностью, и потерять ее ему не хотелось. Но выхода не было, он сам вручил этому рыжеволосому благородному господину в руки свою судьбу, когда сел за его стол и принял его еду. Его рука снова исчезла за пазухой, и после недолгой паузы он достал мятый свиток и украдкой положил на стол. Тонен задумчиво развернул его и начал разбирать буквы на грязной бумаге.

– Ишь ты, благородные даже здесь книжки читают, – донесся до него хохот с соседнего стола. Он не стал обращать на него внимания – меньше всего ему хотелось получить нож в спину в самом конце своего путешествия, но читать до конца не стал, вновь свернул свиток и протянул обратно своему соседу. Тем временем трактирщик принес юноше ужин и поставил на стол перед ним небольшую кружку пива. Эйно осторожно убрал свою драгоценность за пазуху и накинулся на еду. Тонен какое-то время наблюдал за тем, как он быстро, но в то же время аккуратно и с достоинством ест, и потом нарушил воцарившееся за их столом молчание:

– Я могу предложить тебе работу. На моем острове, насколько я знаю, сейчас нет кузнеца. Твой труд там будет очень цениться.

От услышанного Эйно чуть не подавился куском мяса. Он быстро проглотил его и поднял глаза на барона.

– Вы не шутите, благородный господин? – еле слышно спросил он. – Это было бы жестоко – шутить так со мной.

– Ты должен будешь принять мой вассалитет, – продолжил, не обращая на него внимание, Тонен, – и будешь жить на острове в двух дня пути от берегов империи. Но у тебя всегда будет крыша над головой и кусок хлеба на обед, и никто не станет выгонять тебя за то, что ты умеешь читать.

От волнения Эйно чуть не расплакался. Естественно, он согласился, и наутро, потратив еще час на поиски очередной лошади, они уже вдвоем отправились дальше в путь.

Когда они на четвертый день добрались до моря, Эйно даже расстроился. Море встретило их штормом. Он долго смотрел, не слезая со своей невзрачной кобылы, как волны разбиваются о берег, и от довольного голоса барона над своим ухом чуть не слетел на землю.

– Отличная погода, черт побери! – Тонен не скрывал своей радости. – Осталось только найти корабль.

Эйно промолчал. В конце концов, он никогда не видел моря, и то, что казалось ему штормом, могло на самом деле оказаться всего лишь легким волнением.

Они добрались до деревушки, спрятавшейся в одном из заливов, и здесь, предложив обоих коней и несколько золотых в качестве платы за проезд, Тонен сразу же нашел среди местных рыбаков корабль с экипажем. До темноты оставалось еще несколько часов, и барону удалось с помощью еще одного золотого уговорить их отправляться прямо сейчас. Корабль был небольшим, и Эйно со страхом наблюдал, как полуголые, несмотря на пронизывающий ветер, люди выталкивают его с берега на воду. Ему казалось, что, как только это хрупкое суденышко покинет тихую воду залива, его тут же разнесет на куски первой волной. Однако его сомнений никто не разделял. Его новый сюзерен, как только нос корабля закачался на волнах, подтолкнул его к борту.

– Забирайся, но только учти – ни палубы, ни кают у них здесь нет. Спать придется прямо на днище.

Эйно нерешительно перешагнул через борт. В нос ему ударил сильнейший рыбный запах. Он поморщился и пошел, еле удерживая равновесие, к носу корабля. Рыбаки проводили его насмешливыми улыбками. Вслед за ним забрался Тонен.

– Не спите, – рявкнул он на жителей деревни, оставшихся на берегу. – Выталкивайте!

Несколько мужиков подошли к корме и столкнули корабль в воду. Эйно еле удержал равновесие, когда он закачался на легком прибрежном волнении. Рыбаки начали отталкиваться шестами от берега, двое натягивали парус. Тонен тем временем перебрался на нос к своему новому серфу.

– Завтра к вечеру должны быть дома, – похлопал он Эйно по спине и довольно присел на мокрые жесткие доски. Юноша увидел, как он достал из своего мешка запасливо приобретенный в деревне бочонок с пивом.

Этим утром баронесса встала с непонятным предчувствием. Сердце от чего-то ныло, и она подумала, не предвещает ли это ее скорую смерть. Она тщательно оделась и спустилась вниз, во двор.

Весь день прошел как в тумане. Баронесса ходила в деревню, чтобы узнать, как идет жатва, следила, чтобы служанки не пересолили рыбу, несколько раз поднималась на смотровую башню, чтобы разглядеть погоду на завтра. Вечер застал ее вместе с невесткой и внуком в трапезной. Повар принес им их нехитрый ужин, но едва они успели взять в руки ложки, как к ним ворвался один из дружинников барона.

– Баронесса! – крикнул он. – У берега корабль.

Гости теперь были редким событием в жизни острова Урхо. Баронесса поднялась.

– Пойду посмотрю, – вздохнула она. – Все равно аппетита особого нет.

Она вышла во двор и хотела подняться на башню, но кораблик уже ткнулся носом в берег ее острова, и баронесса решила подождать гостя у ворот. Она слегка ежилась от холодного морского ветра и поэтому не сразу осознала, что стражники на воротах отреагировали на прибывших необычайно молчаливо. Потом извне, с внешней стороны замковой стены, раздался чей-то громовой голос, и ворота медленно поползли вверх. Баронесса схватилась за плечо стоявшего рядом с ней Молке. В ворота, не дожидаясь, пока они доползут до самого верха, вошел ее погибший полгода назад сын, а за его спиной она сквозь сразу навернувшиеся на глаза слезы увидела какого-то худенького паренька.