Текст книги "Левиафан. Черное Солнце (СИ)"

Автор книги: Алексей Фролов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Карн почувствовал, как от напряжения у него лопаются сосуды в носу и начинает противно ломить уши. Его энергетический таран все еще буравил тело чудовища, но с каждым мгновением он терял контроль над колоссальным мыслеобразом, его силы иссякали. Внезапно он подумал, что тот, кто вместо бесчисленных стражей, череды запертых дверей и хитроумных ловушек оставил здесь сибариду, принял верное решение. Любую стражу можно победить или подкупить, любые замки – взломать, а любые ловушки – просчитать и обойти. Но одолеть сибариду… он сомневался, что такое возможно. Их собственная победа, до которой оставались считанные мгновения, – не более, чем удачное стечение обстоятельств плюс потенциал Левиафана, дремлющий в нем.

(Наивно? Еще как! Но в этом все вы – смертные!)

В это время Мидас двумя прыжками оказался рядом с монстром и чередой коротких взмахов клинка вырезал у него на груди слово «CROATOAN». Буквы вышли небольшими, но идеально ровными – все же фригийский царь был отменным фехтовальщиком. Но даже если бы буквы были разного размера и начертаны вкривь, да вкось, этого оказалось бы достаточно. Ведь все что нужно – это лекала, элементарные шаблоны, которые можно заполнить энергией, задействуя тот или иной механизм Вселенной. Круг дает защитный барьер, даже будучи овалом, а треугольник сохраняет атакующий потенциал вне зависимости от величины угловых значений.

Мидас отскочил от выгнувшейся дугой сибариды. Он все еще держал клинок перед собой, ожидая дьявольского рева, стробоскопических вспышек и закрученных в бараний рог законов физики. Но вместо этого монстр тихо и глубоко вздохнул – будто с облегчением – и растаял, так ночной сумрак скрывается в глубоких пещерах и подсвеченных гнилушками дуплах упавших стволов с наступлением рассвета.

Только теперь фригийский царь опустил клинок, позволив себе расслабиться и глухо зарычать, вспомнив о боли в поврежденных ребрах. Зак, шатаясь, подобрал копье и вытащил факел из обращенного в щепу кругляша. Только Карн так и остался стоять на коленях, сжимая в одной руке обугленную головешку, а в другой – короткую секиру, лезвие которой почернело и покрылось инеем.

– Надо сказать, я давно ни от кого так не получал, – прохрипел Мидас, сплюнув на каменные плиты кровавым сгустком. – Всего один пропущенный удар! Она будто растворилась и появилась вновь, но уже…

– Помогите подняться, – прервал его Карн. Кожа его в дрожащем свете догорающего факела Зака напоминала потрескавшийся пергамент. Заигрывания с силами такого масштаба не проходят даром – для смертного подобные финты неминуемо закончились бы смертью. Невольно на ум пришли воспоминания о Воинах Арконы, которые именно так и поступали – жертвовали своими жизнями, используя энергии, которые не могли обуздать.

– А теперь бежим, – парень грубо вклинился в работу своей эндокринной системы, заставляя надпочечники выбрасывать в кровь лошадиные дозы адреналина и норадреналина. О да, за это придется дорого заплатить! Но для начала нужно выжить.

– Что? – не понял Мидас. – Почему?

– Потому что… – приободрившись, Карн споро зашагал во тьму, поддерживаемый с одной стороны фригийским царем, с другой – Заком. – Потому что сзади… еще двое.

И они побежали. Сквозь холод и мрак, по многоуровневому лабиринту древних ходов, вырубленных в сердце могучей скалы тысячи лет назад руками, что давно сгинули, либо (те, которым повезло больше) трудятся теперь в небесных кузнях Чертогов Доблести.

Их вел Карн, слепец, что видел больше любого зрячего. Его энергетический взгляд постоянно натыкался за поблескивающие матовым золотом рунические знаки. Он не мог прочесть их, но видел суть – знаки указывали на единственно верный путь. Остальные ходы, извивающиеся точно такими же ответвлениями в десятках направлений на каждом перекрестке и пролете, вели к тупикам, где их ждала смерть в ледяных объятиях тьмы, обретшей иллюзорную плоть. Потому что еще одной схватки с сибаридой им не пережить. А здесь обитала еще, как минимум, дюжина этих монстров, – Карн ощущал их везде вокруг, и легко отличал одну от другой, ведь чудовищ вовсе не штампуют на некоей Фабрике Зла. Они как люди – каждое уникально, а в случае с сибаридами – каждая была личностью в полном смысле.

Вскоре факел Зака погас и молодой воин легко расстался с ним – от смертных взглядов здесь не было толку. Потом они перешли на шаг, потому что больше не могли бежать, а некоторое время спустя Карн выдохся настолько, что буквально повис на руках у Мидаса и Зака, которые сами едва волочили ноги. Зак так вообще пребывала на самой границе сознания и беспамятства, последние минуты (или часы?) он шел с закрытыми глазами, ничего не слыша и полностью отрекшись от окружающей реальности, сузившейся до шороха трех пар кожаных ботинок по полированному камню неизвестной породы.

А потом они выбрались. Это почувствовали все трое, но, как и на входе в лабиринт, их чувства различались. Зак неожиданно смог вдохнуть полной грудью, будто вышел на широкую равнину из дремучей чащи, иссушенной временем и смертью. У Мидаса перестала болеть голова и промозглый сковывающий холод покинул его кости, позволив распрямить позвоночник и развести плечи – настолько, насколько было возможно при четырех сломанных ребрах.

Карн же просто улыбнулся, ощутив, как время продолжило привычный ход. Силы начали возвращаться к нему с удвоенной скоростью и он только теперь понял, что «карман», сформированный локальным проникновением Лимба в Ра, замедлял его энергетический метаболизм. Вот почему схватка с сибаридой выпила из него буквально все силы. Эти существа были чрезвычайно сильны сами по себе, но на своей территории их сила возрастала многократно.

– Похоже, мы добрались, – Зак рухнул на колени, копье звучно стукнулось о каменный пол. В глубине затопленного усталостью голоса слышалось эхо нескрываемой радости, изрядно приправленной непередаваемым облегчении. Мидас молча опустил Карна на пол и сам завалился рядом. Все они дышали тяжело и глубоко.

– Похоже, – выдавил, наконец, фригийский царь. Он оценил свои ощущения и понял, что его божественная сущность справилась с ядом сибариды и организм уже начал активное восстановление.

– Откуда вы знаете? – Карн всю свою энергию направил на стимулирование регенеративных процессов, поэтому радиус его ментального радара в данный момент составлял не более пары метров. – У вас ведь больше нет факелов.

– А здесь они не нужны, – пояснил Зак. – Мы в библиотеке Братьев Вюрда.

Молодой воин произнес эту фразу таким тоном, будто она отметала любые вопросы, то есть – вообще любые, изо всех сфер человеческой (и не только) жизни. И когда Карн пришел в себя, он понял – так оно и есть.

Глава 5. Можно было постучать

Библиотека Братьев Вюрда потрясала. Это было сочетание колоссального архива самых разнообразных источников – от золотых скрижалей и пергаментных свитков до инфопланшетов (да, да!) и энергоинформационных кубов; арсенала, самого обширного и смертоносного из всех, когда-либо виденных Мидасом и Карном вместе взятыми (даже коллекция Эрры терялась на фоне этого места); и собранием удивительных, таинственных и непостижимых артефактов – от фокусирующих резонаторов (наподобие сейд-камней) до шаманских бубнов.

Казалось, тут было все, о чем только может мечтать охотник за сокровищами или фанатичный неофит тайного ордена. Карн видел окружающий мир с нереальной четкостью – каждая книга, каждый клинок, каждая подвеска-талисман пылали перед его взором ослепительным призрачным огнем. Одни – золотым, другие – красным, третьи – синим, и еще тысячи цветов, их сочетаний и оттенков. Что удивительно – здесь были вещи, созданные не только людьми и союзными расами. В одном из высоких залов (каковых здесь были – кто знает – десятки, сотни?) Карн безошибочно определил колдовской жезл черных нагов, напоминающий тот, которым пользовался сраженный им змеиный маг.

В другом зале его истинному взору открылся целый свод увесистых томов, которые, судя по источаемому ими умиротворению и жемчужно-белой ауре, принадлежали перу ангела. Или – аггела, смотря в какой момент земной истории эти труды были сотворены.

Нашлась в библиотеке Братьев Вюрда и Книга Тота. Та самая, написанная самим долговязым богом мудрости, который во время оно (кажется – целую вечность назад) рассказывал Карну, кто он такой и для чего пришел в этот мир. Парень инстинктивно направился к ней и протянул руку к фолианту. Тот покоился на невысоком металлическом пюпитре без всякой защиты. Да и зачем? Ведь сюда, по разумению мудрецов Аркаима, не мог попасть никто, кроме них.

Но в последний момент парень отдернул ладонь, так и не коснувшись книги. Один раз она уже изменила его жизнь. К лучшему или нет, но это повлекло за собой слишком много событий. А сейчас ему и без того есть, чем заняться.

Когда Карн спросил, как Мидас и Зак ориентируются здесь, те ответили, что в библиотеке светится сам воздух. Парень не понял ответа, тем более, что он не чувствовал никакой магии, кроме чар, заключенных в хранимых здесь артефактах. Но раз воины рядом с ним не чертыхались через шаг и не падали, поминутно оступаясь, значит – они действительно все хорошо видят.

А еще Карн отметил, что аура Зака так и пылает искренней радостью, – будто неопытная рука слишком резко махнула шампанского в фужер и теперь пена переполняет прозрачное произведение стеклодувного искусства, беззастенчиво выливаясь наружу. Молодой воин будто забыл обо всех своих печалях и это было хорошо. Он, конечно, еще вспомнит о них, но не сейчас.

Мидас был довольно холоден, в его ауре некоторый интерес вспыхнул лишь единожды – когда они проходили через зал с оружием. И все же фригийский царь вел себя довольно сдержано и его можно было понять – каким бы чудом не было это место, у них другая цель и они тут – транзитом.

В общем, один лишь Карн понимал, насколько на самом деле им повезло. Короткая схватка с сибаридой едва не стоила им всем жизни, безумная тварь чуть не прикончила Мидаса и чудом не располосовала Зака – тот отделался ушибленной рукой и потемневшими на заднице штанами. Руку он, кстати, уже перевязал и смазал каким-то вонючим составом, выуженным, само собой, из его бездонной переметной сумки.

– Я думаю, тут можно бродить… годами, – вздохнул древний бог, когда они переходили из одного очередного зала в другой очередной зал. В ауре фригийского царя Карн ощущал нарастающее нетерпение.

– А может и десятилетиями, – мечтательно отозвался Зак, у которого лицо терялось в улыбке. Юмора парень даже близко не понял.

– Мидас о том, что нам пора, – Карн внезапно остановился и осторожно, но крепко ухватил молодого воина за руку. Тот обернулся и уставился на слепца широко раскрытыми глазами, в которых, кажется, даже поблескивали слезинки восторга.

С минуту Зак лупал своими синими глазищами, не отрываясь от лица Карна. Потом тряхнул головой, приходя в себя. По его ауре на мгновение пробежала серая тревожная рябь и что-то вновь проскользнуло в ее переливчатой глубине. Карн отметил, но не обратил внимания. У него уже совершенно точно не было никаких причин сомневаться в парне – он провел их в библиотеку, как обещал, и помог в битве с сибаридой. Этого, надо думать, более чем достаточно.

– Да, да, конечно, – взгляд Зака обрел ясность, он повертел головой будто путник, который прозрачной ночью пытается определить направление по звездам. – В общем, вам туда, – он указал в зал, из которого они только что вышли. – Прямо до упора, потом влево и через два или три зала снова влево, там упретесь в длинный коридор. За ним должен быть винновой подхем. Дальше дороги я не знаю, но думаю, вы не заблудитесь.

– А… откуда ты вообще знаешь этот путь? – прищурился Мидас, который в отличие от Карна пожил на этой земле достаточно, что знать: доверие – не то, что можно заслужить за пару дней. Какие бы геройства ты при этом не совершал.

– А это долгая история, – Зак искренне улыбнулся. Чувствовалось, что ему не терпится поскорее отделаться от своих спутников и продолжить изучение библиотеки. – Если еще свидимся – обязательно расскажу. Если кратко – я видел план этого места. Мельком, но… у меня неплохая память.

– А сам, значит, с нами не идешь? – не унимался фригийский царь, в его голосе – плавном, точно равнинная речушка, Карн уловил отзвуки бряцающей стали. Зак, само собой, этого не заметил.

– Неа, – он весело мотнул головой. – Такой шанс ведь бывает раз в жизни! Вы не подумайте, я не вор какой-нибудь! Я только посмотрю… Я… я всегда мечтал побывать здесь.

Мидаса ситуация настораживала, но, откровенно говоря, ему было плевать. Карн, уловив его мысли на этот счет, пожал плечами и протянул Заку руку. Тот с легким поклоном пожал ему предплечье.

– Благодарю, что помогли мне, – улыбнулся он, переводя взгляд со слепого мага на однорукого воина. Кто бы мог подумать, что эта парочка сумеет сделать то, о чем веками мечтали тысячи авантюристов, наемников, чародеев-самоучек и колдунов-ренегатов!

– Благодарим, что ты нам помог, – Карн степенно кивнул и, развернувшись, зашагал прочь.

Мидас тоже пожал парню предплечье, впрочем – без особого энтузиазма. После холодного прощания он поспешил за Карном, но обернулся на полпути.

– Если что – мы тебя не знаем и будем все отрицать, – бросил он и вновь двинулся вслед за другом. Зак пару секунд молча тупил, а потом звонко рассмеялся, насыщая на удивление чистый и прозрачный воздух подземной библиотеки эманациями азартного, заразительно восторга. Под аккомпанемент многоголосого эха, дублирующего эту простую и чистую эмоцию, даже сам Мидас улыбнулся.

Зак дал верный маршрут – очень скоро они уже двигались по широкому винтовому коридору, который мог вести только на поверхность. Рунической тайнописи здесь не было. Факелов у них тоже не осталось, да и не нашлось под рукой запасливого молодого воина с кожаной переметной сумкой, так что странники полагались на истинное зрение Карна. К счастью, этот проход Братья Вюрда оставили без охраны, так что фокусы с пересечением реальностей больше не подавляли его восприятие.

И тем не менее поднимались они долго, у Мидаса даже успел разыграться нешуточный аппетит, о чем желудок фригийского царя напоминал с удивительной регулярностью. Карн улавливал некоторые изменения в энергетических течениях, но не мог их точно идентифицировать, не хватало опыта.

– Похоже, тут все-таки что-то есть, – он пытался прочувствовать эфир, осторожно погружаясь истинным зрением в стройные энергетические вихри, точно заправский дайвер – в глубины незнакомого сайта.

– Ты о чем? – Мидас ничего не ощущал, его лишь настораживал тот факт, что они поднимаются четко вверх, но уже гораздо дольше, чем спускались.

– Не могу понять, тут что-то не так со временем, – пояснил Карн. – Оно будто растянуто и закручено в спираль. Но хотя бы не в кольцо или ленту Мёбиуса.

– Опасность? Ловушка? – уточнил фригийский царь. Он инстинктивно дернул рукой в направлении пояса, где висел клинок, но тут же прервал движение. Ему не стоит отпускать плечо Карна, ведь он не видит ни зги. Такая вот ирония – его ведет слепец!

– Едва ли, – шепотом ответил Карн. Он еще не пробовал оперировать временем, для него этого была темная территория, совершенно неизведанная. Он вообще не знал – подконтрольна ли ему эта область.

– Я уже ни в чем не уверен, – добавил он одними губами, но фригийский царь все равно расслышал его слова и ободряюще хлопнул друга по плечу, тут же вновь ухватившись за него, чтобы не потерять ориентацию в непроглядной тьме, в которой, казалось, даже верх и низ становятся весьма относительными понятиями.

И все-таки ловушки не было. Через некоторое время они уперлись в длинную каменную лестницу, освещенную мягким желтоватым светом. А поднявшись по ней, оказались в круглом помещении с четырехгранным прозрачным потолком, терявшимся где-то вверху, на многометровой высоте. Мидас тут же припомнил, что видел такие строения по ту сторону неприступной стены, скрывавшей Аркаим от неведомых врагов. Высокие круглые башни с навершиями в виде пирамидионов, что блестели на солнце, точно высеченные из хрусталя.

– Я ощущаю фокус солнечного ветра, – на лице Карна заиграла улыбка облегчения. – Мы на поверхности, в каком-то строении.

– Это верно, – мрачно подтвердил Мидас. – Но есть проблема.

– Какая? – искренне удивился Карн. Ему казалось, что раз уж они смогли живыми выбраться из аркаимских подземелий (о, сибарида, похоже, еще долго будет являться ему в кошмарах!), то все остальное – незначительные мелочи.

– Тут нет выхода, – обреченно припечатал фригийский царь. Но едва эти слова сорвались с его губ, как глухая округлая стена прямо перед ним дрогнула и, осыпаясь пылью, разошлась в стороны сотнями мелких фрагментов желтоватого камня. В проход тут же вошел высокий воин в глухой бело-золотой броне, какая была на стражах у городских ворот.

Спустя мгновение в башню набилась уже дюжина блещущих златом молчаливых исполинов. Они выстроились идеальным полукольцом, отсекая незваных гостей от единственного выход (впрочем, и его секунду назад не существовало, так что – кто знает). Прошло еще мгновение и воины слитным движением выставили перед собой серебристые наконечники длинных боевых копий.

Рефлексы сработали быстрее разума и едва полукольцо аркаимских стражей завершило образование атакующей формации Мидас уже оттеснял друга спиной к дальней стене, выставив навстречу копьям меч Стража рассвета. Карн при этом не ощущал от воинов явной угрозы, настороженность – да, возможно – толику любопытства, но не более. Перед ним стояли безупречные машины смерти, что особенно страшно – мыслящие, и что удивительно – более человечные, чем могло бы показаться.

Все эти образы промелькнули перед его внутренним взглядом за время, достаточное лесному ветру, чтобы перескочить с одного березового листка на другой. Мидас в этот момент лихорадочно оценивал, где у этих золотых доспехов могут быть слабые места и как подороже продать свою жизнь, выкупив для Карна пару лишних секунд.

А потом двенадцать титанов, закованных в колдовскую сталь, в полном молчании синхронно подняли копья в не боевое положение и расступились. Когда они вслед за этим встали на одно колено, Карн увидел, как по их иссиня-золотым аурам прокатились волны холодного уважения, а в глубинах кристально-чистых душ всколыхнулся пароксизм верности, подкрепленной чем-то, что осталось вне пределов его понимания.

И еще он увидел веру – но не слепую, а основанную на всеобъемлющем знании и безупречном понимании мира и своего места в нем. Карн невольно улыбнулся, осознав, что это – именно это – и есть настоящая вера, чуждая любой церкви, любой религии, любому лицемеру в рясе или с тиарой на голове.

Через безупречный строй воинов к ним вышел высокий наголо бритый мужчина – он был на две головы выше Карна, которому Мидас чуть уступал ростом. Фригийский царь тут же подумал, что его мысль насчет аркаимских воинов, как особой родовой касты, неверна. Похоже, что все арии отличаются медвежьим телосложением. Хотя этот дядька напоминал скорее парда, чем медведя.

Он был поджар, но широкоплеч, его бритый череп плотно усеивали рунические символы и пересекающиеся ставы. Татуировки покрывали лицо, перетекали на шею и возможно – шли дальше. На мужчине была просторная одежда жемчужного цвета с золотым кантом, которая Мидасу напомнила тогу – традиционный наряд его далекой родины, сгинувшей в пучине истории тысячи лет назад.

Руки его, оголенные до середины предплечий, были лишены всякой бижутерии, зато и на них были татуировки с рублеными знаками, причем они покрывали даже ладони. На ногах у него были простые кожаные сандалии. И ничего больше – ни оружия, ни символов власти, ни отличительных элементов, демонстрирующих статус или род занятий.

Глаза у него были серо-желтые с большим прозрачным зрачком, при фокусировке на котором начинала кружиться голова. Собственно, у Карна она закружилась, едва он коснулся его ауры, которая, кстати, почти не светилась, и даже наоборот – была довольно тусклой и неприметной, как у обычного смертного, не наделенного даже зачатками истинного зрения.

– Признаюсь, я ждал вас, но не здесь, – мужчина развел руками и улыбнулся, обнажив идеально-ровные чуть желтоватые зубы, на которых Мидас мельком увидел блеск филигранной инкрустации. Его улыбка чем-то напомнила чарующе-медовый оскал самого фригийского царя и тот невольно отпрянул, будто узрев собственное отражение.

– Думаю, вы не будете против, если мы опустим вступление, – продолжил мужчина. Его голос – раскатистый баритон – был голосом умелого и опытного оратора. – Я Иван, Брат Вюрда, первый среди равных в Аркаиме. Прошу, не обижайтесь на воинов Золотого Крыла за довольно… холодный прием. Их задача – защищать наш город и его жителей, а в этом деле, вы понимаете, без некоторых перегибов не обойтись.

Прошло мгновение, татуированный мужчина, сделав глубокий вдох, уже хотел перейти к следующему этапу беседы, но Мидас перебил его взрывом гулкого раскатистого смеха. Карн не выдержал и присоединился к другу, истерично сотрясаясь всем телом от высвобожденного шквала неожиданно нахлынувших эмоций.

Ну, разумеется! Этот Брат Вюрда (читай – член Ордена Ка-Дас), само собой, знал об их прибытии. Не мог не знать, ведь даже арконский провидец узрел двух калечных странников в прогностическом трансе, а он, при всем уважении, серьезно уступал ариям по всем фронтам, – чтобы это понять, достаточно было просто взглянуть на Аркаим со стороны.

И выходит, их отчаянное путешествие по смертельно опасным подземельям города было… лишним. Они могли просто подойти к воротам и им бы открыли, даже не пришлось бы стучать, образно выражаясь. Это было смешно, грустно, странно, фаталистично.

Вот они и смеялись, а Иван, отлично понимая их эмоции, молча улыбался. Воины Золотого Крыла даже не переглянулись, а когда Брат Вюрда отдал им ментальную команду – четким строем покинули башню, возвращаясь к патрулированию своего квадранта.

Вскоре Карн сорвал связки, а Мидас устал вытирать слезы. Отсмеявшись, они выдохнули в унисон и воззрились на Ивана. Тот уставился на них в ответ своими удивительными глазами и в них читалась всеобъемлющая мудрость. Хотя, пожалуй, не такая уж всеобъемлющая. Ведь ее не хватило, чтобы предсказать следующий поворот этой отнюдь не бесконечной истории.