Текст книги "Просвещенное время"

Автор книги: Алексей Писемский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Аматуров (прижимая руку к сердцу). Уверяю тебя честью...

Надя. А когда бросите, тогда и видно будет, а теперь я и разговору такого не хочу иметь с вами! Адье-с, мусье! (Кокетливо приседает ему и проворно уходит.)

ЯВЛЕНИЕ VIII

Аматуров (оставшись один и как бы размышляющим несколько тоном). Ушла! Что это значит? В самом ли деле она prude [недотрога (франц.)] этакая или просто плутовочка; но как бы то ни было, удивительно, что у меня за характер: девочка эта сделалась теперь венцом всех моих желаний! Я полсостояния готов истратить на то, хотя наперед знаю, что она скоро наскучит мне; потому что, как делают вон другие мужчины, любить долго одну женщину я никогда не мог, скорей бы застрелился! И теперь вот еще черта у меня: Софью Михайловну я разлюбил совершенно; ее ласки и нежности просто невыносимы мне, но попробуй она сама отстранить меня от себя или, что еще хуже того, полюбить другого, мучиться ведь буду... терзаться... ревновать стану... мстить даже готов!

ЯВЛЕНИЕ IX

Входит Софья Михайловна. Выражение лица ее почти ужасное.

Аматуров (увидев ее). А, вот и дорогая именинница наша! Поздравляю вас с днем вашего ангела!

Софья Михайловна (слегка кивая ему головой). Очень вам благодарна!

Садится на диван и отворачивается от Аматурова. На глазах ее, несмотря на строгое выражение их, искрятся слезы.

Аматуров (все это заметивший и уже несколько смущенным голосом). А насчет подарка, извини, мой ангел! Какой случай вышел! Третьего дня я заехал к ювелиру; вижу, один браслет – чудо что такое, в середине яхонт, а кругом на золотых цветочках изумруды. Денег со мной не было, а он довольно ценный, так что я решился заехать на другой день. Вообрази: приезжаю, а его уже купили... Я, впрочем, заказал тебе сделать точно такой же... Ты, надеюсь, подождать можешь?

Софья Михайловна. Отчего ж не подождать! Могу, могу... (Как-то странно смеется.)

Аматуров (это тоже заметивший и садясь на довольно отдаленное от Софьи Михайловны кресло, тем же смущенным голосом). Теперь-с второе дело, и опять денежное: милейший супруг ваш бог знает до какой наглости дошел... Слышу ото всех, что он там богатеет, и вдруг вчера получаю от него письмо, в котором он почти приказывает мне немедленно выслать ему на какую-то временную перевертку шесть тысяч рублей серебром. Не говоря уже о том, что я никогда бы и ничем не желал ссужать подобного господина, но теперь даже лишен возможности сделать это, потому что наличные деньги, какие у меня были, я все ему отдал, а больше у меня таковых не имеется!

Софья Михайловна. И не посылай! Кто ж тебя заставляет?

Аматуров. Прекрасно-с; но если он тебе начнет за это делать неприятности?

Софья Михайловна (гордо взмахивая на него глазами). А тебе что за дело до того?

Аматуров. Дело, потому что мне твое спокойствие дорого.

Софья Михайловна. Спокойствие мое дорого вам? А я и не знала этого! (Опять как-то странно смеется и постукивает ногой.)

Аматуров. Но что ж тут смешного и что у тебя за тон сегодня? Сердишься, что ли, ты на меня за что-нибудь?

Софья Михайловна. Спроси свою совесть, есть ли мне за что на тебя сердиться или нет, да сам и отвечай на этот вопрос!

Аматуров. Спрашиваю и решительно отвечаю, что не за что: я сегодня такой же, каким был и вчера.

Софья Михайловна. Да, я знаю, что ты сегодня такой же негодяй, каким был вчера и третьего дня!

Аматуров (перебивая ее). Софья Михайловна, остерегитесь в ваших выражениях!

Софья Михайловна. Таким именем тебя назовет еще и другая женщина! Я сейчас была у другой твоей любовницы! На, смотри, кому ты дарил этот портрет! (Показывает Аматурову его фотографический кабинетный портрет.) Она также не хочет держать его у себя и пускать тебя к себе.

Аматуров (сильно смущенный). Я в этом нисколько не нуждаюсь!

Софья Михайловна. Не лги уж, пожалуйста! Ну, разлюбил, приди скажи! По крайней мере, честным человеком бы остался; но в тебе даже откровенности ко мне, искренности в отношении меня не было.

Аматуров (несколько оправившись). Позвольте, Софья Михайловна! Искренности и в вас в отношении меня никогда не было.

Софья Михайловна. Где? В чем? Говори!

Аматуров. Да вот с пустяков взять: вон на столе у вас букет стоит. Я не ревную и не спрашиваю, кто вам его подарил.

Софья Михайловна. Напрасно! Я тебе сейчас скажу: букет этот подарил мне молодой Блинков, страстно в меня влюбленный.

Аматуров. Вот видите, что оказалось на поверку, да и в другом во многом...

Софья Михайловна. В чем еще другом? Говори!

Аматуров. Что ж говорить? Я никогда не хотел напоминать вам об этом.

Софья Михайловна. Нет, я требую, чтобы ты напомнил, если уж начал!

Аматуров (как бы сам с собой). Хороша искренность! В то время, как бог знает в какой любви меня уверяли, вы отличнейшим образом действовали в пользу кармана своего супруга. Вы думали, что я не понял ничего этого; но я, к несчастью, все это уразумел.

Софья Михайловна. Да, действовала в пользу кармана своего супруга! Но знаешь ли ты, жадный скупец, отчего и почему я это делала? Я делала это, чтобы спасти любовь нашу: еще накануне муж хотел услать меня в деревню и разлучить нас, а я тогда жить без тебя не могла, да полагаю, что и ты тоже.

Аматуров. Если жить без меня не могли, то гораздо бы проще было прямо уехать от мужа.

Софья Михайловна. Конечно! Так бы вот он сейчас и пустил меня! Смирненького какого нашли! Он бы и через полицию вытребовал меня к себе. Впрочем, я все-таки сознаюсь, что я тут подло и бесчестно поступила, но я не знала вас: я думала, что я дороже для вас тридцати тысяч, в чем прошу у вас извинения, а еще более в том, что и потом продолжала обременять вас собою и жить на ваш счет, чего уж, конечно, теперь ни одной минуты себе не позволю! Надя!

ЯВЛЕНИЕ X

Надя, все время подслушивавшая у дверей, вбегает.

Софья Михайловна. Поди принеси мне из спальни мою красненькую коробочку.

Надя уходит.

Софья Михайловна (Аматурову). Ничего не беру из вашей квартиры, возьму только свои приданые брильянты и еще раз прошу у вас прощенья, что заставила вас тратиться на себя.

Надя возвращается и подает Софье Михайловне ящичек.

Софья Михайловна (ей). Поди найми мне извозчика! Недалеко тут в номера!.. Я сейчас туда переезжаю.

Аматуров (желая ее успокоить). Софья Михайловна, перестаньте же безумствовать и глупости делать! Если действительно была с моей стороны маленькая ветреность, то, заверяю вас, она уж более не повторится! Помиримтесь! (Хочет было приблизиться к ней.)

Софья Михайловна (отстраняясь от него). Не подходи или иначе я убью тебя!

Аматуров. Ну, убивайте, когда хотите. (Подходит было к ней.)

Софья Михайловна (кидая в него портрет). На, вот тебе портрет твой отвратительный!

Аматуров (отскакивает от нее). Сумасшедшая женщина!

Софья Михайловна (с окончательно раздувшимися ноздрями, Наде). Найми извозчика и поедем со мной!

Аматуров (Наде, тоже взбешенным голосом). Не езди, Надя, оставайся здесь, и уж не служанкой, а барыней!.. Это все и вся квартира принадлежат тебе, и три тысячи годового дохода.

Софья Михайловна (строго Наде). Едешь или нет?

Надя (со слезами в голосе). Барыня, я в номерах жить не могу!

Софья Михайловна. Ха-ха-ха! И тут уж есть! (Быстро поворачиваясь к Аматурову.) Человек ты или зверь? Ты исключенье из людей! Чудовище какое-то!.. Что же это такое, господи?!. (Поднимает в ужасе руки.)

Аматуров, обозленный, стоит на одной стороне авансцены, а Надя, очень смущенная, на другой.

Занавес падает.

ДЕЙСТВИЕ IV

Общественный сад с отдельными столиками и плетеными стульями около них. На заднем плане виднеется довольно красивое в русском вкусе здание с надписью «Русская забава». В саду около кустов стоят несколько лакеев в вытертых черных фраках и с металлическими номерами на груди. Летний вечер.

ЯВЛЕНИЕ I

Блинков в модном пиджаке и Прихвоснев в летнем гарусном пальто и соломенной шляпе сидят около столика, ближайшего к авансцене на правой стороне.

Блинков (по обыкновению, слегка пришептывая). Сколько времени уж, брат, прошло, а дело на аршин не подвинулось!

Прихвоснев (поучительным тоном). Терпение и терпение!

Блинков. Пожалуй, терпи! Она вон все плачет!

Прихвоснев. Непременно-с должна плакать.

Блинков. Стало быть, она по этом Аматурове плачет?

Прихвоснев. Нисколько-с, нисколько!

Блинков. О ком же она плачет?

Прихвоснев. О своем положении! Вы не знаете, а я ей последние брильянтишки ее продал! И она сегодня приедет сюда за деньгами.

Блинков (уже горячась). Кто же ее заставляет? Разве я не могу ей помочь и держать на всем готовом?

Прихвоснев. Вона какую маленькую штуку выдумал: "держать на готовом"! Она не простая девушка, а женщина благородного звания, свой гонор и амбицию имеет!

Блинков. А отчего она у Аматурова жила на его счет?

Прихвоснев. То другое-с было! По любви началось! А потом, когда случай такой вышел: муж бросил! Теперь же думает: любила одного, но тут выходит, надо любить другого – как этому вдруг сделаться! С какой-нибудь Надей, спросите-ка Аматурова, сколько он хлопотал! Сначала ни квартиры, ни вещей Софьи Михайловны, ни даже жалованья в три тысячи целковых брать не хотела, ушла от него, и только уж месяца через три, как ей очень невтерпеж пришлось жить в горничных, мы разными ее катаньицами, гуляньицами и винцом сладким сманили...

Блинков. Меня, значит, Софья Михайловна уж и не полюбит никогда?

Прихвоснев. Да полюбит! Господи, погодите немножко! Она мне сама говорила: "Я в него еще всматриваюсь, серьезное ли он чувство ко мне имеет".

Блинков. Еще бы не серьезное, мне ничего не жаль для нее!

Прихвоснев. Знаю-с! Но вот она увидит это, поймет и оценит! Кто-то, однако, приехал! (Глядит вдаль.) Батюшки, Аматуров с Наденькой своей! (Блинкову.) Вы с ним встречались после его разлуки с Софьей Михайловной?

Блинков (не совсем спокойным голосом). Встречались!

Прихвоснев. И что же, ничего?

Блинков (тем же неспокойным голосом). Ничего, кажется!..

ЯВЛЕНИЕ II

Входят Аматуров и Надя, франтовски одетая.

Аматуров (Прихвосневу, который его почти раболепно встречает). Вот и мы к вам на гулянье приехали!

Прихвоснев. Очень-с рад, очень! (Кланяется Наде.) Какая вы, Надежда Дмитриевна, прелесть стали! Чудо что такое!

Надя (перебивая его). Пожалуйста, без насмешек.

Прихвоснев. Какие насмешки! (Аматурову.) Я вот этта как-то встретил вас: едете вы на ваших рысаках... сбруя горит, экипаж отличнейший, сами молодцом сидите, около вас (показывая на Надю) этот ангелочек... Просто народ ахает и рот разевает, глядя!

Аматуров (самодовольно). Действительно, у меня эта пара недурная! (Проходит и вместе с Надей садится около столика на левой стороне авансцены.)

Прихвоснев (следуя за ним). Чем прикажете потчевать?

Аматуров. Нам пока ничего не надо, а об лошадях похлопочите: велите вашему кучеру их отпрячь, чтобы повыстоялись они немного, и овса им дайте.

Прихвоснев. Сами, значит, правили, в одноколке приехали?

Аматуров. Сам. Но, однако, спешите, не раздабаривайте.

Прихвоснев. В минуту все устроим. (Уходит.)

Аматуров (надев пенсне и осматривая сад, говорит Наде.) Это, кажется, господин Блинков?

Надя. Он... То-то, я думаю, у вас как в сердце закипело! Так бы и съели его сейчас!

Аматуров (с усмешкой). Напротив!

Надя (перебивая его). Уж сделайте милость, не запирайтесь! Досадно уж!

Аматуров (с той же усмешкой). Почему ж досадно?

Надя. Да как же! Прежде Софья Михайловна вас любила, а теперь, говорят, его любит.

Аматуров. И на здоровье ей! Вот мы сейчас даже оприветствуем друг друга! (Громким голосом и кивая головой Блинкову.) Здравствуйте, Блинков.

Блинков (вскакивая с места и несколько трусливо). Ах, здравствуйте!.. Как ваше здоровье?

Аматуров. Ничего, живем... Не хотите ли в следующее воскресенье на бегах потягаться на рысаках?

Блинков (скаля от удовольствия рот). Извольте-с. У нас нынче новый каурый рысак есть.

Аматуров. А мы на старом еще поплетемся. С Софьей Михайловной Дарьяловой часто видаетесь?

Блинков (опять струсив). Нет-с, нечасто.

Аматуров. А как этак?

Блинков. Да так... иногда бываю-с. А вы видаетесь?

Аматуров. Нет, мы не видаемся. Прежде уж часто видались, надоели друг другу.

Блинков. Вот что-с! До свиданья! (Встает и хочет уйти.)

Аматуров (ему). Куда ж это вы?

Блинков. На бильярде в кофейную (показывает головой на заднее здание) иду поиграть! (Скрывается.)

Аматуров (слегка усмехаясь). Убежал, каналья. Думает, верно, что я стану претендовать на него; а я рад, очень даже, что он утешил безутешную...

Надя (щуря глаза). Ах, как вы злы на Софью Михайловну, ужасно! Сейчас и насмешничать над ней! Что и надоели друг другу и что утешил безутешную!

Аматуров (уже серьезным голосом и с ударением). Ну, я еще мало на нее злюсь! На нее следовало бы больше злиться за все ее деянья против меня.

Надя. Какие же деянья ее против вас были?

Аматуров. Да вот хоть бы то, что меня ревновала, никуда от себя не пускала, только что не на цепочке держала; а сама в это время под сурдинкой любовника другого приобрела себе.

Надя (с удивлением). Какого любовника? Что вы выдумываете?

Аматуров. А Блинкова этого?

Надя. Да если она и полюбила его, так после того, как вы ее кинули.

Аматуров (вспылив даже). Что ты мне говоришь: после! У ней на именинах стоял букет от него. Они давно уж, я думаю, обожают друг друга!

Надя. Где ж давно? Он всего два раза у ней и был тогда... На моих глазах все это происходило.

Аматуров. При тебе два раза, а вот, может быть, в этом же саду, у этого мерзавца Прихвоснева, каждый день видались; но все это – люби она там кого ей угодно, сколько угодно; но, главное, как она смела бросить мне портрет в лицо!.. Она прямо тут рассчитала, что она женщина и что я ничем не могу отплатить ей за то... Не хлыст же взять и самое ее отдуть! Мы не в том веке живем.

Надя (грозя ему пальчиком). Погодите, Аполлон Алексеич, постойте! Отчего ж вы на другую, которая у вас была вместе с Софьей Михайловной, не сердитесь? Та тоже вас оставила!

Аматуров. Та оставила меня благороднейшим образом; она возвратила мне мой портрет и написала мне письмо, чтоб я больше к ней не ездил.

Надя. Нет, не потому! Не проведете меня.

Аматуров. А почему же?

Надя. А потому, что и теперь еще к ней ездите.

Аматуров (заметно смущенный этими словами). Пустяки какие! Когда же я езжу?

Надя. Знаю я, знаю!.. И подстерегу даже вас и тоже в лицо вам брошу помело даже! Я злая тоже.

Аматуров (продолжая оставаться несколько смущенным). Ты можешь кидать. Ты другое дело!

ЯВЛЕНИЕ III

Входит Препиратов, мрачный, сильно похудевший.

Препиратов (одному из лакеев басом). Одолжите мне, любезный, чаю!

Лакей. Сейчас-с! (Уходит.)

Препиратов, обернувшись в сторону к Аматуров у, начинает

всматриваться в него. Тот на него тоже смотрит.

Аматуров (про себя). Где я видел этого господина, не помню!

Препиратов (к нему и по обыкновению басом). Я, кажется, имел удовольствие встречаться с вами в собраниях компании "по выщипке руна из овец".

Аматуров (припомнив). Ах, да! Там! Действительно! Вы, кажется, адвокат?.. Господин Препиратов, если я не ошибаюсь?

Препиратов. Точно так! (Подумав немного.) Что же, эта компания так и лопнула?

Аматуров. Совершенно.

Препиратов (нахмурив брови). А где же этот обманувший всех господин директор?

Аматуров. На юге себе благоденствует. Пароходством своим управляет и еще, говорят, новое какое-то предприятие затевает! В двухстах тысячах считают.

Препиратов (глубокомысленно качнув головой). Какая безнаказанность!

Аматуров. Да, нынче плутовать можно, кто умеет прятать концы. Вон и по вашей адвокатуре есть ведь тоже это?

Препиратов (грустным голосом). Есть! К великому сожалению, должен сознаться, что есть.

Аматуров (всматриваясь в него). Но вы что-то очень похудели? Страдаете чем-нибудь?

Препиратов (мрачно). Грудью! В молодости я учился в семинарии, и нас тогда сильно там истязали... Классы были почесть нетопленные; сами профессора сидели в шубах, мы в своих халатишках – простуда, значит! Потом дурное питание: я все время ученья ел только так называемые купоросные щи, то есть из одной протухлой капусты, без всего! Наконец наказания несоразмерные: ежели мало-мальски в уроке не тверд, профессор подкликнет тебя к себе: "Дай-ка, говорит, твои аксиосы!" – и таскает, таскает тебя за волосы; а бросит, его же поблагодари, что наказал.

Аматуров. Что за варварство такое!

Препиратов. Жестокое проходили воспитание...

Лакей (подходит к нему). Чай готов.

Препиратов. Благодарю! (Идет к столику, за которым усевшись, начинает с мрачным выражением пить чай.)

Аматуров (снова относясь к нему). А скажите: у той госпожи, с которой я вас видел, вы до сих пор поверенным?

Препиратов (с окончательно помрачившимся взором). Нет-с, она другого уже поверенного имеет! Мы с ней более года, как разошлись.

Аматуров. Вследствие чего же?

Препиратов. Вследствие того, что она женщина неблагодарная и развращенная.

ЯВЛЕНИЕ IV

Те же и Софья Михайловна. Она появляется из ворот сада. За ней, едва поспевая, следует Блинков.

Блинков (ей негромко и торопливо). Я вас все тут у ворот дожидался... Аматуров здесь в саду сидит.

Софья Михайловна. А мне что за дело до того! Он может сидеть и бывать где ему угодно! (Подойдя к столу направо и обращаясь к Блинкову.) Муж приехал и был у меня.

Блинков (побледнев). У вас даже был?

Софья Михайловна. Да, но не застал меня дома. Я нарочно уехала из дому... Позовите ко мне поскорее Прихвоснева, чтоб он отдал мне мои деньги, я сейчас же уеду.

Блинков. Куда-с?

Софья Михайловна. Не знаю еще и сама, куда.

Блинков хотел было идти, но из кофейной вышли Прихвоснев и Дарьялов.

Прихвоснев (искренним голосом). Ей-богу, Ираклий Семеныч, вашей супруги здесь нет.

Дарьялов (взбешенным голосом). Что вы мне говорите! Я по пятам почти ее ехал! (Увидав Софью Михайловну.) А это что?

Прихвоснев. Сейчас только, вероятно, приехала.

Дарьялов (передразнивая его). Приехала сейчас! (Как бы несколько в сторону.) Мошенники!

Прихвоснев. Вы не ругайтесь, а не то я велю вас вывести!

Дарьялов. Как же, вывести тебе меня!

Прихвоснев. И выведу, да! (Сам, впрочем, уходит в кофейную.)

Дарьялов (осматривая публику). А, и господин Аматуров здесь! Вся компания, значит, в сборе. (Жене.) Почему ты не приняла меня давеча?

Софья Михайловна (твердым и как бы спокойным голосом). Давеча меня дома не было.

Дарьялов. Но я оставил тебе записку, где писал, что приеду в восемь часов, отчего ж ты меня не подождала?

Софья Михайловна. Я нарочно уехала, чтобы ты не застал меня.

Дарьялов (в бешенстве повторяя). А, нарочно!.. Ну, погоди, я еще после с тобой поговорю! Прежде с этим господином! (Подходя к Аматурову почти с сжатыми кулаками.) Послушайте, что за подлости вы делаете против меня?

Аматуров (тоже вставший на него, гордо и грозно выпрямившийся и как-то зловеще поигрывая своим хлыстиком). Какие-с?

Надя не знает, куда и глядеть; она то опускает глаза в землю, то взмахивает их на Софью Михайловну, которая стоит неподвижно, как статуя, Препиратов мрачно прислушивается к начинающейся ссоре.

Дарьялов. Такие, что... за каким-то там дьяволом представляете векселя на меня! Я должен был для этого за семьсот верст прискакать!

Аматуров (насмешливо). За таким, чтобы деньги получить, которых вы мне не платите. Я вовсе не желаю, чтобы вексель мой пропадал!

Софья Михайловна при этом презрительно улыбнулась.

Дарьялов (почти крича). Не на меня же вы должны представлять его ко взысканию, а должны обращаться к моей поручительнице, к жене моей!.. Вон она сидит тут с вами – хоть съешьте ее!

Аматуров (опять усмехаясь). Месяц уж давным-давно истек после срока, да и во всяком случае я должен был бы первоначально обратиться к вам.

Дарьялов. Нет-с, не ко мне, извините! Я законы знаю! Я жену нарочно поручительницей и поставил, чтоб она первая платила вам! Это вы с ней дела делали, с ней и разделывайтесь.

Аматуров (как бы даже в удивлении). Если вы так рассчитывали, то ошиблись! И всего лучше, я полагаю, наш спор может разрешить господин Препиратов как юрист! (Обращаясь к Препиратову.) Скажите, имею ли я право после пропуска месячного срока обращаться к г-же Дарьяловой, как к поручительнице?

Препиратов (откашлянувшись и басом). Если месячный срок истек, то никакого.

Дарьялов (опешенный и обращаясь к Препиратову). То есть как же? Кто же теперь в настоящую минуту должен платить господину Аматурову: я или жена?

Препиратов. Вы!

Дарьялов. А жена так-таки и ничего?

Препиратов. Ничего! Через месяц после срока, если вексель не подан был ко взысканию, с поручителей спадает всякая ответственность.

Дарьялов (в бешенстве махая руками и покраснев, как рак.) Это черт знает что! Это грабеж дневной! Там устроили какие-то шушуканья между собой, пришли, сами предложили мне денег под вексель! Я человек военный: всех тонкостей в этих делах не знаю!.. Просто как на большой дороге ограбили!

Аматуров (приподнимая немного хлыст и сильно возвысив голос). Кто вас грабил? Вы всех грабили и тысячи людей обворовали, и я вытяну с вас свои деньги.

Дарьялов (передразнивая несколько его). Вытяну! Вытяну! Да!.. Да!.. Как вам не вытянуть! Развратитель этакий! Вкрался в честный дом, разрушил семейное счастье да векселя там какие-то заставил подписать ему!

Аматуров (все более и более наступая на Дарьялова). Разве я вас заставлял подписывать? Вы сами просили взять с вас вексель, и я чистые деньги отдал вам под него.

Дарьялов (немного уже отступая.) Не для меня же вы их отдавали, а для жены... Пять лет его женщина любит, как дура какая-нибудь, а он грошами какими-то не хочет пожертвовать за то. Только одни жидоморы так делают.

При последних словах Софья Михайловна вздрогнула даже всем телом.

Дарьялов (жене). Извольте сейчас же заставить господина Аматурова изорвать свой вексель на меня!

Софья Михайловна (насмешливым голосом). Не послушает он, я думаю, теперь меня!

Дарьялов. А не послушает, я в деревню увезу тебя.

Софья Михайловна (по-прежнему насмешливо). И то, полагаю, не поможет, да в деревню я и сама с тобой не поеду.

Дарьялов. Нет, поедешь, будь покойна. Если я силой посажу в вагон, так поедешь.

Софья Михайловна. Никогда ты не посмеешь этого сделать. Никогда!.. Я талисман против тебя имею могущественный... сильный...

Дарьялов (насмешливо). Талисман она там имеет.

Софья Михайловна. Да. Талисман... талисман... (Протягивая в сторону руки и как бы ища кого-то.) Послушайте, этот... Блинков...

Блинков приближается к ней.

Софья Михайловна. Есть с вами деньги и большие деньги? А если нет, то съездите сейчас за ними.

Блинков (обрадованным голосом). Со мной-с теперь чек... Сегодня ездил в банк получать...

Софья Михайловна. Ну, и хорошо это. Потрудитесь вы теперь же заплатить (показывает на Аматурова) этому господину тридцать тысяч и сделайте так, чтобы вексель его на мужа принадлежал мне. Можно это?

Блинков (сконфуженный и обрадованный). Я думаю, можно-с.

Софья Михайловна (Препиратову). Делается так?

Препиратов (по-прежнему мрачно стоявший около своего стула). Всегда так и делается и совершенно законно будет.

Блинков (подойдя к Аматурову). Угодно вам получить чек?

Аматуров (насмешливо). Сделайте одолжение.

Блинков пишет чек, а Аматуров – расписку в получении

денег; тем и другим они обмениваются между собой; затем

Блинков подает расписку Софье Михайловне.

Софья Михайловна. Благодарю. (Мужу.) Ты вот смеялся над талисманом против тебя, а он у меня оказался. (Показывает ему расписку Аматурова.) С ним ты меня, надеюсь, не повезешь в деревню, а иначе я деньги взыщу.

Дарьялов (не глядя на нее и притоптывая ногой). Очень ты мне нужна!

Софья Михайловна. Конечно. (Обращаясь к Аматурову.) Вам мне следует еще заплатить те деньги, которые вы мне последний год передавали; я сочту, сколько их, и заплачу вам.

Аматуров (по-прежнему насмешливо, но внутри, видимо, терзаемый совестью). Слушаю-с.

Софья Михайловна (как бы с просветлевшим на мгновение лицом). А мне теперь одна фантазия пришла: мне кутить хочется!.. (Блинкову.) Прикажите Прихвосневу, чтоб он дал нам ужинать и вина человек на шесть, на семь.

Блинков. Сию секунду-с. (Убегает.)

Софья Михайловна (всем). Останьтесь со мной поужинать. Может, в жизни мы никогда уж и не встретимся. (Аматурову.) Согласны, Аматуров, хоть в память того, как мы когда-то с вами ужинали?

Аматуров (грустно улыбаясь). Если вы желаете того.

Софья Михайловна (Наде). Поужинай, Надя, и ты со мной.

Надя (совсем опуская глаза). Извольте-с.

Софья Михайловна (мужу). А ты останешься?

Дарьялов (грубо и насмешливо). Можешь ужинать и без меня!

Софья Михайловна садится за один из столиков, за который также садится и Аматуров. В продолжение всей последующей сцены он заметно расстроен и все кусает себе губы. Наде тоже, как видно, очень неловко сидеть с Софьей Михайловной.

Софья Михайловна (Препиратову). Присядьте и вы к нам.

Препиратов (басом). Благодарю вас! Я не ужинаю. (Остается на своем месте.)

ЯВЛЕНИЕ V

Те же и Блинков с Прихвосневым, а за ними лакеи вносят ужин и вино и ставят все это на стол. Блинков садится рядом с Софьей Михайловной, а Прихвоснев около него.

Софья Михайловна (подвигая гостям своим блюда). Кушайте... А мне дайте еще проплакаться... Слез уж много накопилось. (Закрывает себе лицо руками.)

Все смотрят на нее с удивлением и даже некоторым страхом.

(Вдруг открывая лицо, хватая бокал и обращаясь к Блинкову.) Налейте мне вина и всем налейте!

Блинков наливает.

(Поднимает бокал.) За здоровье всех лореток, кокеток и камелий! (Гостям своим.) Что ж вы не пьете? Вы только их и любите нынче! Они вам милей всякой честной женщины, и не почему другому, как потому, что менее затрагивают ваш эгоизм: их можно бросить каждоминутно, без всякого зазрения совести, хоть умри она от того, и сейчас же найти другую, лучше, моложе... красивее!.. Пейте. (Выпивает залпом бокал свой.)

Вслед за ней и прочие выпивают вино свое, и при этом один только Прихвоснев негромко восклицает: "Ура!"

Аматуров (грустно-насмешливым тоном). Вы, может быть, не хотите ли, как Лукреция Борджиа, отравить нас?

Софья Михайловна (устремляя на него проницательный взгляд). А хорошо было бы... хорошо! И с вас начать первого... Впрочем, где же всех перетравить! Все вы такие: и здесь все сидящие и там вон! Но зачем же уж вас так во всем винить? Вон он (показывает на мужа) бил меня, когда я не хотела участвовать в некоторых проделках его.

Дарьялов (ходивший в глубине сцены). Когда ж это было?

Софья Михайловна. Было! Не запирайся! (Снова обращаясь к Аматурову.) Но вы... Вы, пожалуй, еще хуже его были против меня. Я вас любила как высшее какое-то существо... Я думала, что вы уврачуете вашим участием все душевные страдания мои, которые у меня накопились от жизни с этим человеком... (Показывает опять на мужа.) Но вы... Я не говорю уже об изменах, а когда вы, может быть, и верны еще были мне, вы всегда видели во мне какую-то чувственную игрушку вашу... Помните, сколько раз я плакала и говорила вам, что я женщина, а не животное и хочу, чтобы меня любили не за одно красивое лицо. Вы мне отвечали на это одними полусловами. Вам, кажется, смешно было слышать такое мое желание... А этот (показывает на Блинкова) совсем уж меня, как вещь какую простую, купить хочет! (Строго Блинкову.) Но только я не дамся вам!.. Вы меня не купите! Я не хочу вас обманывать: вы мне гадки!.. Нате вам ваши деньги! (Бросает ему расписку Аматурова.)

Блинков, совсем растерявшийся, берет эту расписку.

Софья Михайловна (вставая). Хотела было с добрым чувством проститься с вами, но и того не могу. (Идет к выходу.)

Все прочие тоже встают из-за стола.

Надя (слушавшая Софью Михайловну с потупленным лицом, вдруг бежит за ней). Софья Михайловна, возьмите и меня с собой, хоть опять в горничные!

Софья Михайловна (оборачиваясь к ней и каким-то мрачным голосом). Зачем?.. Разве ты спасешься куда-нибудь от этих людей? От них уйдешь, других встретишь, и, может быть, полгода, год какой-нибудь поборешься, но в конце концов опять будет то же! Иначе жить нельзя, пойми ты это! Не порок!.. Как вот он же выучил меня этой фразе! (Показывает на Аматурова.) Не порок, а добродетель должна умолять, чтоб ей позволили существовать! (Окончательно мрачным голосом.) Я иду на презрение, на нищету и на что-нибудь еще худшее, а тебе разве хочется того?.. Да и зачем это делать? Смотри: вас тут уважают, вам весело тут, привольно, нарядно! Оставайся!.. (Машет рукой и уходит.)

Надя остается в глубине сцены сильно смущенною.

Аматуров (на авансцене). Это бог знает что такое! Бред какой-то!

Блинков (почти плачущим голосом). За что это на меня Софья Михайловна рассердилась, сам не знаю.

Дарьялов (снова с каким-то рассвирепелым лицом). Но кому же все-таки я должен теперь остаюсь? (Блинкову.) Вам, что ли?

Блинков. Ничего не мне-с! Я вот сейчас разорву расписку господина Аматурова! (Рвет расписку, которую ему подала Софья Михайловна.)

Дарьялов. (Аматурову). Вам, значит?.. Не доберусь – какая путаница вышла!

Аматуров (ему с досадой). Убирайтесь вы с вашим долгом! Очень он мне нужен! Я так тогда подал в сердцах ко взысканию... Я завтра же напишу в суд, что вы мне заплатили. (Блинкову, кидая ему чек его.) Возьмите и вы ваш чек назад.

Блинков (каким-то почти героическим тоном). Нет, уж вы его взяли и получите по нему. Это извините... Софья Михайловна хоть и говорит, что я хотел ее, как вещь, купить! Я не хотел того! Я только влюблен был в нее, в этом каюсь.

В это время раздается выстрел.

Все (в один голос). Что такое?

Вбегает лакей.

Лакей (перепуганным голосом). Госпожа, что вышла сейчас, застрелилась на дорожке.

Блинков и Надя (совсем опешенные). Господи!

Препиратов (значительно мотнув головой и в сторону). Я ожидал этого!

Аматуров (побледневший, как полотно). Но где же и откуда она могла взять пистолет?

Блинков (от страха окончательно пришептывая, так что едва можно понять, что он говорит). Она давно его носила, говорила все, что вас хочет застрелить!

Все бегут в ту сторону, откуда раздался выстрел.

Дарьялов (оставшийся еще на сцене и тоже, как видно, сильно пораженный). Какова соколиха?.. А?.. Какова?..

Прихвоснев (совсем склоняя голову перед публикой). Странная женщина, особенно в наше просвещенное время.

Занавес падает.