Текст книги "Полюби меня красного"

Автор книги: Алексей Дунаевский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Измена!!!

И вот тут-то и выяснилось страшное. Белыч с Джимми, словно сговорившись, заявили, что нажираться наотрез не хотят. Ну не идиоты ли? Как будто они не на выезде! Но если им этого не надо, то я – фанат на выезде, а не хер с горы. Вот вам и пища для размышлений. А теперь несколько слов о том, что осталось за кадром.

Изюминка данной ситуации состояла в том, что мы с Джоном заранее договорились с Белычем, что он будет финансировать нас на выезде, как самый трезвый. В противном случае мы сможем проебать по-глупому все свое бабло. Подумав, Белыч принял поистине соломоново решение. Как это ему представлялось, конечно.

«Давайте остановимся на одном пиве», – предложил доверительно улыбнувшийся Белыч, имея в виду, конечно, достаточно большое его количество. Не такой уж гад наш Белыч, как могло показаться кому-то. Он даже не просто имел в виду пиво, а уже купил его, но я не намерен был сдаваться. «Нет, без виски – это не выезд, а „Мальчики, собрались!“. Пускай так Абдулла в „Вегас“ выезжает!»

Смекалистый Джон. Часть 2

В итоге снова установилась пауза, прерванная решительными шагами Джона, отправившегося назад в магазин. И только после этого был достигнут консенсус. Джон взял вискаря, но распивать его мы договорились на стадионе. Для этого был задействован капюшон Джона. Упаковав в него бутылку, мы провели смотр в стиле разведчиков военной поры. Джон предусмотрительно попрыгал на месте. Вроде бы ничего не звякало и не булькало. Стало быть, вперед, RR! Посмотрим, какое у местного пива донышко! А затем и брамми погоним!

География от Бримсона

Нагрузившись, как положено истинным фанатам на выезде, мы пошли поглазеть на стадион. Я же все время поглядывал в сторону Б. и ДД, рты которых медленно расплывались в пьяных ухмылках. А еще пить не хотели, придурки!

Так вот, этот самый St. Andrew’s Stadium, кто не знает, точнее, подходы к нему овеяны очень дурной славой. И пусть сегодня даже не каждый местный ответит, кто такие «зулусы»[41]41
  «Армия зулусов» – хулиганская группировка, поддерживающая «Бирмингем Сити».


[Закрыть] , миф о зловещей арене все еще сохраняется. Бримсон, как ни крути, есть Бримсон. Кровушкой человеческой здесь каждый метр полит, и, если вам не лень, прочитайте на досуге Бримсонову книжку «Команда». Там как раз про «Бирмингем» и его хулиганов с высокими репутациями. Последних, правда, мы так и не встретили, хотя, поверьте, очень этого хотели. Не потому ли, что в романе Бримсона все они погибли? Вот вам и одна из причин того, что на нашу долю не выпало никаких стычек.

Худ-трик

Стадион, кстати, так себе. Не чета «Олд Траффорду». Впрочем, брамми могут утешать себя тем, что и другие арены на фоне «ОТ» выглядят более чем скромно. St. Andrew’s – обычный эллипсовидный стадион с достаточно низкими трибунами. Во всяком случае, снаружи. Так как был поздний вечер (точнее, около 20.00) и тьма-тьмущая, обратило на себя внимание лишь то, что стадион был очень хорошо (красиво) освещен и располагал громадной автостоянкой, забитой, между прочим, манчестерскими автобусами. Поэтому входили мы на него с ощущением праздника в веселой толпе наших единомышленников.

Контроль здесь также был одним-единственным, и в результате мы оказались на гостевом секторе за одну минуту. Я даже вышел назад в подтрибунное, чтобы пофоткаться с достославными Cockney Reds[42]42
  Знаменитая лондонская группа поддержки «МЮ».


[Закрыть] , «понаехавшими тут к нам из своего сраного Лондона». По ходу дела меня не покидали воспоминания о процессе попадания на «Петровский» или, того хуже, на стадион принимающей «Зенит» стороны. Сюда бы съездили, козлы, поучились бы организации проведения матчей! Ослы, бараны (остальное добавьте сами)! Нет на вас других слов.

Матч, ясное дело, описывать не буду. Зато выделю Белыча вместе со всеми, кто стоял тогда на гостевой. Порой мне кажется, что они вообще впервые видели полуголого фаната «МЮ» в декабре месяце. Самое смешное, что мой сосед сзади, глядя на такое Белычево горение, попросил раскрыть капюшон Джона и дать ему выпить за здоровье голого русского, которое может оказаться подорванным. И как он только бутылку высмотрел!

Далее в ход пошел наш баннер, который в зенитовском духе гулял вверх-вниз по трибуне, так как все зазывали нас поболеть к себе в качестве героев дня. Героев на самом деле было только двое. Белыч – само собой, как русский самоубийца, ну и Джон – как человек, совершивший эффектный фокус с капюшоном.

Как большой любитель каламбуров, я тут же предложил заменить идиому хет-трик на худ-трик (худ – капюшон). И тут же был вознагражден весьма своеобразным способом. Благодарные болелы «МЮ» попросили Джона дать мне лишний призовой глоток за эту шутку. Отмечу, кстати, что ни до, ни после я не видел ни одного фаната, кто бы не только пронес бухало на трибуну и втихаря посасывал, а открыто пил внаглую, передавая другим и не забывая себя. Когда же наши забили гол, Джон предложил бухнуть за победу «МЮ»... стюардам.

Об остальном пьяном перформансе умалчиваю. Скажу разве что об ощущении, вызванном реакцией всего стадиона на первый гол в наши ворота. Даже на московских матчах «Зенита» со «Спартаком» я никогда не видел ничего подобного. Да уж, никому не пожелаю пережить похожее.

Представьте себе забитый до отказа, но молчащий и прижавший жопы к креслам стадион и одну беснующуюся гостевую трибуну, в центре которой мечется единственный баннер и зажигает какой-то голый блондин.

А теперь представьте хотя бы на одну секунду, что эта трибуна на мгновение затихает (правда, никто не садится), а весь стадион взлетает на воздух. Зрелище, согласитесь, не из приятных. Даже на такой небольшой арене, как Стадион имени святого Андрея.

Get Back!

Далее – ничего из ряда вон выходящего. Читатель Белыч опять чего-то такого с упоением начитался, и в результате мы возвращались в Манч с двумя пересадками. Пытались было орать-куражиться в какой-то Пердяевке, благо на перроне было довольно много молодых зрителей, но только лишь у бывшего хоккеиста Джимми хватило здоровья заниматься этим в течение длительного времени. Как я оказался в постели в родном номере, не помню. Вроде бы днем, а может, и утром. Хрен его знает.

ДЕНЬ ШЕСТОЙ
Как избавиться от скуки

Признаюсь сразу: я и в Саратове был, и в Вологде с Ярославлем. Не говоря уже про Элисту и Улан-Удэ. Добирался до эстонской деревеньки Киви-ылли, которой до сих пор нет ни на одной карте. Даже цеэрушной, ей-богу. Одним словом, где я только не побывал. И везде, знаете ли, случались малопримечательные деньки, утопавшие в пьяном гостиничном угаре.

Именно так чуть было не произошло и в Манчестере, сразу же после нашего возвращения из Бирмингема. Точнее, в период ожидания матча с «болтунами». Но не тут-то было. Спасибо, кстати, Джону за это. Не дал помереть со скуки, выручил. С другой стороны, если бы даже все наши дни в Англии были до смерти скучными, залетели бы мы, скажем, на пятнадцать суток где-нибудь в Уигане, то и для таких прескучных обстоятельств всегда бы нашелся неисправимо неистовый Джон. Из чего я делаю один непреложный вывод: малопримечательный день в данной поездке не мог выдаться в принципе. И посему вот что я вам расскажу...

Утро «писателя»

О том, в каком виде мы ступили на порог нашего хостела в Манче, я вам уже повествовал. А теперь приплюсуйте к этому проведенную на нервняке ночь и проснитесь в... восемь утра. По местному, естественно. Таким пробуждением я был обязан, разумеется, Джону, которого вообще никогда не интересует степень моего личного бодуна. Более того, он был твердо убежден в том, что взял меня с собой в Англию, чтобы я там, как он выразился, «вовремя отписывался». Иначе на моем месте могла оказаться Несравненная[43]43
  Одна из самых красивых женщин Петербурга, сразу же занявшая высокопоставленное положение в рядах RR и потому позволяющая себе все, что хочет.


[Закрыть] или любой другой Джонов ставленник.

В таком случае возникает вопрос: зачем же он тогда взял с собой Белыча и Джимми? С последним, ладно, все более-менее понятно. С хоккейным прошлым человек все-таки. А вот зачем Джону понадобился читатель Белыч, мне и сегодня не ясно. Наверное, в качестве модератора, который будет впоследствии банить всех бесчисленных Джоновых оппонентов. Уже по ту сторону Атлантики. Но это так, домыслы.

Так вот, проснувшись благодаря Джону где-то в семь-восемь, я, честно говоря, отписываться не хотел вообще. Если же быть еще более точным, то я хотел умереть, сдохнуть, сгинуть, пропасть, родиться заново, забыться навсегда и т. д. Одним словом, я хотел всего, кроме одного. Я не хотел отписываться. Однако на такие «не могу, не хочу» всегда найдется перманентно «Неспящий в Сиэтле» Джон, вечно нуждающийся в товарище по бессоннице.

Следует отметить, что в глубине души Джон все-таки не желал выглядеть деспотом и всегда что-то такое-этакое придумывал на предмет помощи просыпающемуся. Причем с различными вариациями. То он брал на себя миссию кофевара, то жарил тосты, то запасался пивом, то вливал в меня дежурную сотку, благо дефицита в вискаре у нас не было очень долго, то обещал снять с меня 40 фунтов, если в фамилии Кэмпбелл[44]44
  Сол Кэмпбелл – чернокожий английский футболист-защитник, ставший культовой фигурой в составе лондонского «Тоттенхэма». После перехода в «Арсенал» получил прозвище Иуда. В настоящее время выступает за «Портсмут».


[Закрыть] , написанной на его футболке с моей подачи, не окажется второй буквы «л», ну и т. д. В общем, он все-таки заставил меня сползти с кровати и, поддерживая зомби за локоток (спускаться, кстати, следовало на семь четырехпролетных этажей), доставил призванного отписываться соратника в холл.

Джон начинает войну

Если вы считаете, что я описал сущую банальность, какой-то там спуск по лестнице, то вы ошибаетесь. Причем глубоко. Очень глубоко. Ведь по дороге Джон хорошенько поучил жить человек этак пятнадцать–двадцать. Сначала он заметил араба, посмевшего расхаживать туда-сюда по коридору в одних трусах. Покрыв его нечеловеческим матом и заставив тем самым араба замереть в позе страуса, Джон попросил меня перевести арабу все, что он ему только что сказал. В ответ я еле-еле выдавил что-то шепотом о том, что «у нас в трусах не ходят», после чего обнаружил, что сам плетусь вниз в одних трусах, но только футбольного покроя.

Хотя, с другой стороны, ну не охуел ли тот араб в таких трусах расхаживать? В смысле пидерастичных, гондонообразных. Что же касается меня самого, то тут я не виноват, потому что это Белыч стал первым по хостелу в футбольных трусах разгуливать. С него и спрашивайте, а я – жертва дурного примера!

В то же время Джону содеянного было мало, и он не сдвинулся с места, пока араб не сдриснул с глаз долой со скоростью испуганной мыши. Что ж, тоже неплохо, и посему спускаемся ниже.

На следующем этаже Джону повстречались не в меру громко разговаривающие негры, и тут он издал такой львиный рык, что негры с той поры разговаривали друг с другом исключительно посредством крика-воя, так как полностью оглохли на оба уха. Поморщившись при виде убогих и визжащих что-то негритят, Джон вспомнил о своем клятвенном обещании Солу Кэмпбеллу поменьше трогать черных братьев и оставил их в покое. Действительно, расставался он со своими черными мишенями с явным намерением начать охоту на кого-нибудь еще. Видимо, ничья с брамми начала сказываться, демонстрируя все свои негативные последствия. Для врагов «МЮ», естественно.

Очи черные, рожи желтые...

В итоге досталось на орехи целой куче китаянок, посмевших попасться на глаза Джону босыми и не в меру игривыми. И это при таких фэйсах-то! Знаете ли, иногда я Джона в чем-то понимаю и даже поддерживаю. Не в меру игривых китаянок следует останавливать любым способом.

И очень хорошо, когда рядом есть кто-то, страстно желающий избавить тебя от созерцания этого карликово-кривоногого блядства. Вот и секунды не прошло, как Джон обратил их в визжащее бегство, чему я был очень рад, так как хотя бы на этот миг освободился от функций переводчика, обязанного озвучивать на английском одно и то же, нечто вроде «ю, факинг чинкиз, грязный ниггаз, мадди хонкиз, пусси-кантс, шат ап, бляди заебанные!».

Очистив этаж от китаянок и латентной проституции, Джон попытался было продолжить движение вниз, но тут я упросил его сделать привал, так как мы оказались на этаже, где была расположена кухня. Поразмыслив немного, Джон предложил мне попробовать побороть похмелье с помощью кофе. С вымученной гримасой согласия я проследовал вместе с ним на кухню, где кое-кого ожидало еще одно Джоново нравоучение-наставление.

Румынский Будапешт

На кухне нам повстречались два хмурых белых человека, которых угораздило полезть знакомиться-ручкаться. «Здравствуйте, я румын», – сообщил на более-менее сносном английском один из них. А второй добавил: «Здравствуйте, я тоже румын. Но из Венгрии». Я, конечно, охуел от такого смелого разбазаривания информации, понимая, что сейчас этим рассказчикам настанет настоящий пиздец. Еще неизведанный ими.

Однако Джон даже косяка не бросил в их сторону, а по-хозяйски расхаживая по кухне, спиной к венгро-румынам, и демонстрируя образец спокойствия, громко произнес по-английски: «Когда покидаете эту благословенную страну, факинг джипсиз?»

Самое удивительное, что те в ответ бросились называть ему точные даты, оправдываться и уверять Джона в том, что никакие они не цыгане. И что их дедушки охотились на цыган, когда служили в «Железном Легионе», хорошо знакомом советским кинозрителям по румынским антифашистским фильмам. Джона это запоздалое оправдание никак не заинтересовало, и с невозмутимым видом он продолжал готовить кофе, читая по ходу лекцию о правилах и способах официального посещения чужих стран с помощью турфирм, виз и 36 кг багажа.

Через пару дней мы встретили этих ребят в курилке. При виде Джона они почему-то стали улыбаться, бормоча что-то нечленораздельно-радостное. Впрочем, спустя пару минут наступила полная ясность в вопросе с этой странной улыбчивостью. Попросив нас не уходить, через мгновение они вновь появились в курилке со своим багажом и стали наперебой объяснять Джону, что все, конец, они уезжают. «Вот и уябывайте на хуй, – раздалось им в ответ. – И забудьте сюда дорогу!» Наступившую было паузу прервало всего лишь одно слово, озвученное отъезжающими: «Спасибо».

Схватка в фойе

Думаете, что дальше ничего не произошло? И я, превозмогая накатывающую волнами тошноту, уселся за компьютер отписываться? Щас! Как же, как же! Фойе-то было битком набито приезжающими, а у компьютера, страшно сказать, стояла целая толпа гомонящих туземцев неопределяемой этнической группы.

Не знаю, как Джон, но я в тот момент был сильно испуган. Я боялся за жизнь этих темных человечков по-настоящему, уж больно все они были маленького роста. Ну а Джон, в свою очередь, понял, что наконец-то настал его звездный час. Я начал было его отговаривать, ссылаясь на малый рост противника, но получил в ответ достаточно внятное возражение: «Зато смотри, сколько их тут развелось».

Далее, как вы догадываетесь, случилось нечто напоминающее версию сказки о Добрыне Никитиче, с той лишь разницей, что Добрыня никого не охаживал дубьем, а, поменявшись ролями со Змеем Горынычем, убивал врагов, изрыгая изо рта языки пламени. Пиздец человечкам наступил страшный, но я не настолько жесток, чтобы это описывать.

Одним словом, Джон с ходу превратил фойе в некий тайский пляж после цунами. На котором, если вы помните, трупов было не видно, зато все остальное было так расхуячено, что и не передать. И только благодаря мне был спасен компьютер, так как Джон решил не щадить никого и ничего.

Исключение было сделано для консьержа из Ирландии и его помощника из Австралии, который в тот момент судорожно вспоминал, есть ли у него какие-нибудь дальние родственники в Дублине.

Разделение труда

Очистив фойе от ворогов, Джон заплатил за Интернет на три (!!!) часа вперед и от нечего делать предложил мне следующее разделение труда: я пишу-пописываю (и за себя, и за него), а он ритмично подкатывает мне пиво. Когда же я поинтересовался, зачем он гвоздит меня у компьютера на целых три часа, Джон тут же навел ясность с помощью следующих бронебойных аргументов. Во-первых, сейчас восемь утра и до открытия пабов еще куча времени. Во-вторых, вчера много чего такого случилось. В-третьих, мы наверняка что-то забыли из предшествующих подвигов Джона. И в-четвертых, хули спорить, если мы все равно уже спустились и подниматься наверх явно не будем. Силы-то кончились, вот и весь сказ.

Ну и как с этим поспоришь? Вот и писал-пописывал я три часа, регулярно прихлебывая, покашливая да на часы поглядывая. Пабы-то, согласитесь, штука приятная. Особенно когда открываются.

Это сладкое слово «таверна»

Но до этого сладкого момента еще нужно было дожить. Где-то часов в одиннадцать Джон пожалел меня, похвалил за написанное и увлек курить на улицу, где сообщил первую приятную новость. Дело в том, что прямо напротив нашего жилища располагалась очень симпатичная таверна «Корона и якорь», которая все время была закрыта, чем очень сильно раздражала петербургских гостей. Ценник-то у нее, судя по желтой рекламе в витрине, был просто коммунистический.

Судите сами: пиво по 1.60 и вискарь по той же цене. В остальных же местах Манчестера мы платили по 2.50 и 3 фунта соответственно. Поэтому каждый из нас с момента поселения по сто раз перебегал улицу и заглядывал в окна этой таверны в тайной надежде на то, что когда-нибудь будет пить, «не отходя от кассы». Но тщетно.

И вот тут Джон и поведал мне, что наша «Корона и якорь» открылась. Хоть сейчас иди! Но только в том-то все и дело, что в таком виде, в каком я тогда находился, идти в «Корону» было категорически нельзя. Тогда как же быть в моем случае?

Пока я думал, покрываясь липким потом от страха, Джон с ехидной улыбкой перебежал улочку, весело виляя жопой, аки рунульда какая, станцевал огненную джигу на входе в «Корону» и скрылся внутри. Вот вам и яркая иллюстрация бородатого анекдота про русского боцмана. Помните его, выброшенного на берег, когда он принялся трясти пальму, чтобы завладеть кокосом? Пораженные этим туземцы стали протягивать ему камни и палки, чтобы облегчить страдания моряка, но боцман навешал им страшных пиздюлей и сказал напоследок: «Мне трясти надо, а вы лезете!» Так вот, тем самым боцманом пришлось стать и мне.

Зрелище не для каждого

Взобравшись на седьмой макроэтаж нашего хостела (все равно что трясти пальму), я, честно говоря, на некоторое время расстался со сладкими грезами пить по умеренным ценам, так как силы меня покинули. Когда же желание выпить возобладало над немощью, я понял окончательно, что осуществить свое намерение до пробуждения остальных RR мне не удастся. Не судьба, и все. Достаточно было взглянуть на то, что меня окружало. Такого срача не знали даже самые худшие общаги. Не потому ли Джон каждый раз вставал ни свет ни заря? Действительно, подобное зрелище выдержал бы не каждый.

Все было вверх дном и представляло собой немыслимую гору, состоящую из раздувшихся пакетов, сумок, пустых и полных бутылок, макулатуры, а также разбросанных по всему пространству одеял и простыней, банок-склянок и мятых фотографий. Многочисленные обувные коробки почему-то лежали на кроватях, а два храпящих тела RR – на полу, ну и т. д. Обнаружить здесь собственные штаны не представлялось возможным ни при каких обстоятельствах.

К сожалению, я не взял с собой других порток, а недавно купленные у Генри Ллойда джинсы были слишком длинными, и без помощи портного мне было не обойтись. Не загибать же их наверх, как в 70-е?

Аки балетный танцор

К счастью, я неожиданно идентифицировал в жгуте, завязанном морским узлом на кровати Белыча, собственные треники и даже не знал, радоваться мне или печалиться? С одной стороны, они были своего рода пропуском в «Корону», с другой – гордиевым узлом, разрубать который я опасался. Да и нечем было. Не розочкой же пилить? А вдруг дыру сделаешь?

Промучившись с полчаса, я все-таки раскрутил-разломал-разгрыз свои тренировочные брюки, придя к кошмарному результату. Передо мной на вытянутых руках свешивались два перекрученных каната. Нет, не подумайте ничего такого, внешний вид этого бывшего спортивного изделия меня совершенно не смущал (носил и не такое), смущала перспектива влезать в две эти змеи.

Но с божьей помощью все-таки влез, почувствовав себя тем самым арабом, которого мы гоняли по коридору. Если бы у нас было зеркало, то из него бы взирал на меня сорокапятилетний балетный танцор, решивший тряхнуть пидорским прошлым.

Однако желание промочить глотку перебороло стеснение. Поэтому следовало забежать в «Корону»

так, чтобы привередливый Джон меня не заметил. Затем усесться поглубже и сказать ему, что у меня нет сил тащиться к стойке. Точно так, дорогие друзья, и получилось.

К тому же успевший насосаться Джон был погружен в себя настолько, что не обратил никакого внимания на мой внешний вид даже на обратном пути в хостел. Вот что утренняя зарядка с фанатами делает! Какие уж тут «генри ллойды», когда Джон даже мои шлепанцы не заметил! А если бы и заметил, то вряд ли бы отчитал, так как самым серьезным образом настраивался на продолжение битвы с врагами. «Похоже, на одном нашем хостеле он не остановится», – подумал я и, как ни странно, не угадал.

Неожиданный поворот

На крыльце мы решили выкурить по пять-шесть сигарет, как обычно, и в процессе планирования ближайшего времяпрепровождения Джон неожиданно изрек следующее: «Знаешь, заебал что-то этот „Каменный остров“ с „Генри Ллойдом“, кончать надо с этой зависимостью. А то заебали уже всех на форуме одним и тем же». «Все, пиздец, – подумал я. – Допился наш Джон. Приехали. Сейчас предложит мне посетить местный Музей тяжелой промышленности и индустриального дизайна. Единственный, кстати, во всем городе. Нет, пизжу, есть еще что-то типа того же, но только про сельское хозяйство».

Помолчав, Джон продолжил: «Пора наведаться к Фреду Перри и Бену Шерману, да и к ублюдку Сен-Лорану тоже сходить надо бы». – «Ладно, – ответил я, – но только один вопрос. Ну на хер тебе этот Лоран, тебе Блана[45]45
  Лоран Блан – французский легионер «МЮ», не пользовавшийся популярностью в фанатской среде из-за крайней медлительности.


[Закрыть] , урода, мало было?» – «Нет, ты не въехал, – парировал Джон. – Это Ромарио просил купить. Он от него почему-то тащится». Вот те на! Я же давал Роме почитать Бримсона. Ничего не понимаю!

Молча выкурив пару сигарет, Джон прищурился, аки Клинт Иствуд, и процедил: «Слушок прошел, что Лоран по цене Перри катит». – «Да иди ты, гонишь спьяну всякое!» – замахал руками я и тут же получил предложение сходить в гости к лягушатнику, чтобы убедиться в правоте Джоновых слов. «Ладно, но только через паб», – сказал я, что было встречено Джоном без каких-либо видимых возражений.

Курлы-мурлы

Хоть дальше паб и последовал (и не один, кстати), но, к сожалению, визит к лягушатнику обернулся настоящим гуляловом по всем престижным торговым точкам Манчестера, так как мне очень хотелось удостовериться, что Лоран этот стоит столько же, сколько Фред Перри. Самое удивительное, что, обойдя весь город, мы убедились в том, что и Лоран, и Перри, и Шерман не только стоят примерно одинаково, но и продаются в одном и том же месте – в «Арндэйл-центре» со всеми его взрывами бомб в 1996-м. А затем уже, полупьяные, мы убедились в полной ценовой идентичности всех вышеуказанных мсье и джентльменов. Распродажа как-никак!

«И все равно это западло, – не унимался я на улице, – что какой-то курлы-мурлы стоит те же бабки, что и уважаемые люди! Ладно бы только стоил, но какого хера он вообще обретается с ними рядом, вися чуть ли не на одной вешалке?!» Шумно обсуждая этот очевидный парадокс, мы подошли к дверям уже пятнадцатого паба (в это число следует включить и паблик-хаусы) и... замерли. Посмотрев друг на друга, мы чуть ли не хором произнесли: «Все, пабы надоели. Пора и в ресторан, как белым людям».

Итальянское пиво

В связи с тем, что по сравнению с Петербургом Манчестер – город очень маленький, дверь итальянского ресторана соседствовала с дверью паба. Так как мы слегка покачивались из стороны в сторону, попадание в нужную дверь заняло где-то пару минут. Мы быстренько поназаказывали всякой всячины и принялись обсуждать пойло.

Поскольку вино доконало бы нас обоих, выбор был сделан в пользу некой жидкости, именуемой официантом итальянским пивом. И вот тут-то, дорогие читатели, я буду вынужден перейти на шепот. К тому же я попрошу вас никому не говорить то, что я вам сейчас поведаю. Сейчас, сейчас, уменьшу кегль, чтобы никто ни о чем не догадался, и скажу: «Пиво это – превосходное». Но, к сожалению, больше его уже не попьешь. Белыч с Джимми увидят и сдадут с потрохами. Тому же Никит-аху или, еще хуже, Несравненной. Вот уж тогда она над нами покуражится! Как пить дать сразу же «Каменный остров» припомнит со всеми его итальянскими корнями. Давно, наверное, ждет повода. Так что лучше подкрутим с этой темой.

Будь проклят альпинизм

Вернувшись в хостел, мы застали наших друзей в том же бессознательном состоянии и дружно присоединились к храпящим. Разницу составляло лишь то, что они продолжали спать на полу, а мы повалились на коробки и пустые бутылки на своих кроватях. Дальнейшее – нервные сновидения с преобладанием кошмаров и накатывающей тревоги. А на часах было где-то 16.00 по местному времени.

Пробудиться нам предстояло ровно через два часа от дикого холода. Виной тому были проснувшиеся Белыч и Джимми, которые решили немного проветрить неотапливаемое помещение, а затем покинули нас, разумеется, оставив дверь открытой настежь.

Куда они пошли, точно не знаю, зато могу предположить, что туда же, куда и мы, так как по пробуждении обнаружил, что количество пакетов с набившими оскомину надписями изрядно увеличилось. Другими словами, ходить по комнате стало попросту невозможно, только лазать. Тут я, грешным делом, вспомнил нашу Аську[46]46
  Представительница RR, увлекающаяся альпинизмом с целью втыкания вымпелов «МЮ» в самые невообразимые точки земного шара.


[Закрыть] . Вот где надо ползать, а не по Джомолунгмам!!! Но ее не переубедишь, нашего упертого красного Рэмбо[47]47
  Намек на Сильвестра Сталлоне, сыгравшего в фильме «Скалолаз».


[Закрыть] . Флагами «МЮ» ей, видите ли, Эверест хочется утыкать!

Ну да ладно, не будем о грустном, баб ведь не переспоришь. Пущай лезут. Хотя все равно будут прыгать вниз на наши мужицкие шеи.

Проснувшись чуть ли не синхронно, мы с Джоном стали решать, кто из нас будет закрывать окна, а кто – дверь. Я предложил закрыть дверь, так как лежал совсем близко к ней, но Джон пошел в отказ, так как был в состоянии закрыть только одно из окон. Второе, как назло, было слишком далеко и от него, и от меня. К тому же даже на силе воли к нему было не подобраться без падений и весьма вероятных переломов.

Тогда мы предложили друг другу пойти согреваться в «Корону». Ведь, чтобы попасть туда, нам предстояло спускаться, а это куда проще, чем... Но дальше не буду, так как воспринимаю потенциально произнесенное как рекламу жизненной позиции Аськи и ей подобных.

Разительные перемены

Но что, если Джону опять повстречаются враги? Ведь в шесть часов вечера их может оказаться еще больше, чем ранним утром. Вот такая вот незадача. Подумав, я решил напомнить Джону о его клятве, данной Солу Кэмпбеллу. Поморщившись, он обещал мне «временно никого не трогать ввиду тяжкого похмелья», и мы приступили к процессу придания своим телам вертикального положения. Затем был спуск, прошедший без особых происшествий. Точнее, нам никто по дороге не попался, а не то случилась бы беда, несмотря на все Джоновы уверения в приливе человеколюбия.

Итак, входим в «Корону и якорь», и что же я вижу! Епть, да это же наши поборники трезвости Белыч и Джимми, да еще в изрядном подпитии! Да еще в компании с бритишами! Да еще в обнимку, да еще чуть ли не поющие! Вот так-так. Вот вам и фанаты на выезде. Может, они за «Бирмингем» втихаря прибаливают и только на «выездах в Манч» напиваются?

Пока эти мысли теснились в моей голове, пиво и виски были уже заказаны и принесены, после чего мы присоединились ко всей честной компании. В ходе разговора выяснилось, что один из бритишей – эвертонец Джефф, близкий друг наших краснодарских союзников, а бритиш № 2 – его законная супруга, очень интеллигентная блондинка средних лет. Внешне она представляла собой настолько типичную англичанку, что хоть картины пиши. По ходу общения я напился до такого состояния, что не заметил, как стал обсуждать со своими новыми знакомыми положение дел в британском кино, а не детские годы Уэйна Руни.

И это все – о нем

О Руни я узнал благодаря нашим эвертонским друзьям очень многое. Например, что он – факинг кант, блади трейтор, роттен лузер, мазерфакер, потэйто хед, дисгастинг плейер визаут эни перспектив! И, что самое главное, он еще хуже, чем ФК «Ливерпуль», а это уже все, аут, пиздец.

А мне-то, старому дураку, раньше казалось, что он чертовски хорош, наш Уэйнушка! Теперь же буду думать о нем с некоторой поправкой на услышанное. Челы-то о нем отзывались авторитетные, а не какие-нибудь там. Подарки, к примеру, привезли незнакомым людям, тепло пообщались с нами, попили вволюшку. Короче говоря, отлично мы тогда с ними посидели! Одного только не пойму – к чему им этот «Эвертон», когда есть «МЮ» с Уэйном?

После того как Джефф с супругой покинули нас, поспешив на поезд, мы с Джоном почувствовали, что силы на исходе и что по нам явно плачет гостиничный номер. Как мы туда добрались – совершенно неинтересно, зато куда занимательнее, при каких обстоятельствах мы проснулись где-то в два часа ночи.

Но это – уже несколько иная история, связанная с наступлением 30 декабря и туром RR в Ливерпуль. Несмотря на то что кому-то события ночи и дня 30 декабря покажутся не имеющими отношения друг к другу, возьму на себя смелость (на правах автора этих строк) соединить две несоединяемые вещи. Настолько Белыч с Джимми меня тогда удивили. Да что там удивили, потрясли до основания. Я, можно сказать, и сейчас бы трясся, если б не день рождения Никит-аха с океаном бухала. Дорогого (ему в подарок) и дешевого (для всеобщего употребления).

P. S. Прости, Джон, если я что-то упустил из твоих подвигов. Спьяну-то не все упомнишь. К тому же с такого-то пьяну.