Текст книги "Гоголь как духовный писатель"
Автор книги: Алексей Дунаев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)
[6] Ульянов И. Арабеск или Апокалипсис? – Новый журнал. №LVII. Нью-Йорк, 1959. Июнь. C.116—131. Переиздана нами (в сокращении) с предисловием и послесловием в газете «Литера[407]турная Россия» (№50 [1402] от 15 декабря 1989 г., с.18—19). Эта важная статья, нашедшая среди русской эмиграции сочувственный отклик только у Павла Евдокимова (см след. примеч.) и показавшаяся «неожиданной» даже прот. В.Зеньковскому, осталась проигнорированной отечественными гоголеведами (зарубежными она активно используется) после ее переиздания (см., напр., публикации О.Г.Дидакторской «Петербургских повестей» в серии «Литературные памятники» (СПб.,1995], В.А.Воропаева и И А. Виноградова в СС; ссылка на Ульянова мне встретилась только у Кривоноса [1996], да и то после выхода книги Вайскопфа). В настоящей работе мы уточняем и развиваем аргументацию (впрочем, и на сей раз без особой надежды быть услышанными литературоведами, разделяющими в основном совершенно иные точки зрения и современные модные «методологии»), сформулированную девять лет назад в указанном послесловии к статье Ульянова, и привлекаем для анализа другие произведения Гоголя. Кроме того, мы совершенно сознательно расширяем контекст гоголевских произведений, вступая через полтораста лет в качестве свидетеля (μάρτυς) конца XX столетия, для коего не нашлось пока своего Гоголя, в диалог с писателем.
[7] Написанные по-французски работы «Христос в русской мысли» (1970) и монография о Гоголе и Достоевском (1961).
[8] Одна из последних публикаций: Лотто Ч. де. Лествица «Шинели». – Вопросы философии. 1993. №8. С.58—83. Первым интерпретировал повесть в интересующем нас ключе (но без учета «Лествицы») Д. Чижевский (О «Шинели» Гоголя. – Современные записки. №LXVII. Париж, 1938. С.172—195).
[9] Drissen F.G. Gogol als noveffist. Baarn, 1955. S.186 (англ. перев.: Gogol as a short-story writer. The Hague—Paris—London, 1965. P.194). Почти сразу же эти идеи были развиты в небольшой книжечке: Eng J. van der. Le personnage de Baémackin. Ed. Mouton, 1958, a ныне стали общим местом в гоголеведении.
[10] [Бухарев А.М.] Три письма к Н.В.Гоголю, писанные в 1848 году. СПб.,1860.
[11] Для того чтобы не показаться голословным и предоставить читателю возможность убедиться в справедливости сказанного об отсутствии цельных (как всего произведения, так и деталей) интерпретаций «Записок сумасшедшего» и «Носа» в духе, близком самому Гоголю (т.е. христианском, а не социологическом, марксистском, фрейдистском, психопатологическом, народно-смеховом, структуралистском, гностическом, гегельянском и tutti quanti), укажем здесь ради сухого академизма некоторые из просмотренных нами в свое время (а также после завершения статьи) работ (см. также в дальнейших сносках; из известных мне не указал на две-три последние работы [одна – в сборнике МГУ о православии и русской литературе, другая – в каком-то журнале, третья о Гоголе—Гегеле], виденные на прилавках, но выходные данные которых я не переписал).
«Записки»: Золотусский И.П. «Записки сумасшедшего» и «Северная пчела». – Известия АН СССР. Серия литературы и языка 1976. Т.35. №2. С.144—154 (то же: Он же. Монолог с вариациями. М.,1980. С.261—278); Слюсарь A.A. О жанровых особенностях «Записок сумасшедшего» Н.Гоголя. – Вопросы русской литературы. 1987. Вып.1. С.68—76.
«Hoc»: Манн Ю.В. Искусство гротеска (о повести Гоголя «Hoc»). – Молодая гвардия. 1957. №4. С.209—215 (и все дальнейшие многочисленные публикации ныне заведующего гоголеведческим сектором ИМЛИ, под чьим руководством готовится очередное «академическое» издание сочинений Гоголя); Weber J.P. Les transpositions de Nez dans l'oeuvre de Gogol. – Nouvelle revue française. Juillet. №79. P.,1959. P.108—120; Дшакторская О.Г. Фантастическое в повести Н.В. Гоголя «Нос». – Русская литература. 1984. №1. С.153—166; Она же. Повесть Н.В.Гоголя Нос» (бытовой факт как структурный элемент фантастики). – Вестник Ленингр. унив-та. 1983. №14. Вып.З. С.44—49; Она же. Фантастическое в «Петербургских повестях» Н.В.Гоголя. Владивосток, 1986 (о «Носе» см. гл.З, с.80—107); Бочаров С.Г. Загадка «Носа» и тайна лица. – В сб.: Гоголь: История и современность. М.,1985. С.180—212 (под тем же названием в его кн.: О художественных мирах. М.,1985. С.124—209; расширенный вариант мной не просмотрен); Вайскопф М. Нос в Казанском соборе: о генезисе религиозной темы у Гоголя. – Wiener Slavistischer Almanach (Slavische seminar der Universität Zürich). 1987. Bd. 19. S.25—46; Он же. Сюжет Гоголя. М.,1993. С.226—241 (о «Носе»), 289—302 (о «Записках...»); Озерова Н.И. К вопросу об особенностях поэтики повести Н.В. Гоголя «Нос» (в аспекте преподавания русского как иностранного [sic! – А.Д.]). – Вестник Ленингр. унив-та. 1987. Серия 2. Вып.2. C.I 13—116; Кривонос В.Ш. Трансформация фольклорно-мифологических мотивов в «Петербургских повестях» Гоголя. – Известия РАН. Серия языка и лит-ры. Т.55. №1. Янв.—февр. 1996. С.44—54.
[12] [408] Все цитаты из гоголевских произведений приводятся по т.н. «академическому» и все же мало удовлетворительному собранию сочинений писателя {Н.В.Гоголь. Полное собрание сочинений [в 14 т.]. Изд. Академии наук СССР. Б.м., 1940—1952) под сокращением ПСС (с указанием римской цифрой тома, а арабской – страницы). Кроме него, постоянно привлекалось бывшее у нас под рукой дореволюционное пятнадцатое издание под ред. Н.С.Тихонравова (СПб.,1900). Вообще же текстологии (вспомним здесь сетования А.В.Михайлова!) как науки и культуры в нашей стране не было и нет (кроме, быть может, отдельных публикаций древних авторов), и мы не имеем ни одного удовлетворительного издания русских классиков (не говоря уже о проблемах орфографии и пунктуации), включая все «академические» издания Пушкина, Гоголя и Достоевского. По полноте опубликованного материала (за исключением писем) и качеству комментариев «академическое» издание значительно уступает новому {Н.В.Гоголь. Собр. соч. в 9 тт. / Сост. и коммент. В.А.Воропаева и И.А.Виноградова. М., «Русская книга», 1994), на которое мы также ссылаемся, обозначая его СС. Ценные публикации неизданных текстов, определенный подбор писем и замечательные комментарии и приложения (изумительный анализ картины А.А.Иванова «Пришествие Мессии» с привлечением гоголевских материалов [т.9, с.517—530], на который следует обратить внимание читателей «Искусствознания») в СС выявляют подлинный облик Гоголя-христианина. Издание В.А.Воропаева и И.А.Виноградова – настоящее событие для всех любителей российской словесности и веха на пути окончательного преодоления сложившихся стереотипов.
[13] Один из средних чинов (девятый) Табеля о рангах.
[14] Право на личное дворянство давал лишь восьмой класс Табеля (коллежский асессор), что служило причиной службы многих молодых людей на Кавказе, где этот чин получить было гораздо легче. Гоголь подчеркивает тем самым, что герой – дворянин потомственный, а не ставший им благодаря карьерной выслуге (как, например, «майор» Ковалев в «Носе»).
[15] Возможно, здесь, как и во многих других произведениях Гоголя, в основу легла действительная история, имевшая место в 1833 году, о любви отставного офицера 10-го класса П.А.Габбе к жене генерал-губернатора Новороссийского края графа М.С.Воронцова и вообразившего себя отпрыском русских царей (см. СС III/IV, с.505 и 506, примеч. к с.155).
[16] Так в рукописном тексте; в первом издании «Арабесок» (далее Ар) и первом издании Сочинений Николая Гоголя, т.З. СПб.,1842 (далее С) – просто «рай» (ПСС III, 559, вариант к с.200, строке 2). Важнейшим подтекстом в контексте всей нашей интерпретации «Записок...», подтверждающим последнюю, могут являться слова из «Ал-Мамуна» (хотя эта «Историческая характеристика» и написана в октябре 1834 г., с историей магометанского мира связаны многие более ранние произведения Гоголя; о «зашифрованности» этого очерка правильно пишут комментаторы ПСС VIII, 759, хотя она и не связана с цензурой): «... араб уже думал, как бы осуществить на земле рай Магомета: создавал водопроводы, дворцы, целые леса пальм, где сладострастно били фонтаны и дымились благовония Востока» (ПСС VIII, 76; курсив мой); «Ему [Ал-Мамуну. – А.Д.] нелепее, несообразнее всего казался Магометов рай, куда араб переносил вею чувственную земную жизнь свою, – жизнь, назначенную для наслаждения и сладострастия <...> [Он не принял в расчет, что] этот рай для магометанина есть великий оаз среди пустыни его жизни, что надежда [попасть] в этот рай одна только заставляла чувственного араба терпеливо сносить бедность, притеснение, подавлять в душе своей зависть при виде утопающего в роскоши сибарита» (ibid., 80—81, курсив мой: замечательный авторский комментарий к «Запискам...»!). «Магометанская тема» – сквозная в «Записках...» Следует еще принять во внимание, что в рукописи РМ4, хранящейся в ОР РГБ, «Записки...» находятся сразу после статьи «Последний день Помпеи (картина Брюлова)» (тема Страшного суда! картина была привезена в Петербург летом 1834 г., см.: Вересаев В. Гоголь в жизни. 2М.,1990. С.598, примеч. 31) и перед «Ал-Мамуном» (тема Магомета! лекция была прочитана Гоголем в октябре 1834 г., см. там же, с. 162). О необязательности привязывания рукописи «Записок...» 1834 г. к проблеме датировки авторского замысла и начального чернового экземпляра см. в примеч.49.
[17] Гофмановский подтекст налицо, но «собачья тема» может объясняться еще и другими, более скрытыми параллелями – например, с Сирано де Бержераком (см. ниже).
[18] Несмотря на, казалось бы, выдуманное специально для «собачьего контекста» название, такой дом действительно существовал и был первым пятиэтажным домом в Петербурге. Гоголь жил в нем с 1829 по 1831 г. (см. СС III/IV, 506). Шестой этаж был надстроен позже (сообщено устно В.А.Воропаевым). Ср. письмо к М.И.Гоголь от 30 апреля 1829 г. («дома здесь... редко бывают [409] в пять [этажей], в шесть только четыре или пять по всей столице» – ПСС X, 139). (По-видимому, в воображении писателя эти первые и редкие «высотные» дома были более похожи на Вавилонскую башню, нежели для нас, приученных и привычных уже ко всему, – американские небоскребы и телевизионные башни). Таким образом. Гоголь, не жертвуя реальностью, переосмысливает последнюю сразу в нескольких планах. Этот вывод будет важным для дальнейших рассуждений о герменевтических уровнях «Записок сумасшедшего».
[19] Слово, выделенное курсивом, есть в рукописи и 15-м издании, нет в Ар, С и ПСС (и, естественно, во всех следующих советских изданиях и в СС).
[20] Душа Поприщина (или уже Гоголя?) появляется прикровенно еще раз в конце повести в виде тройки (Гоголем использован образ колесницы из «Федра» Платона, но возможно влияние и традиционной христианской символики). Тот же символ и в «Мертвых душах» (только один из коней брички, на которой путешествует Чичиков, все норовит уйти в сторону – признак уязвленности и непрямого шествия души главного героя поэмы; замечено в принципе уже архим. Феодором Бухаревым (с.80) и развито затем А.Белым [Мастерство Гоголя. M.—Л.,1934. С.95], тогда как аллюзия с «Федром» была ясна любому выпускнику классической гимназии прошлого века; ср. по этому поводу: Вайскопф М. Птица Тройка и колесница души: Платон и Гоголь. – В сб.: Гоголь: Материалы и исследования. М.,1995. С.99—117, а также: Вопросы литературы. 1997. №7/8. С.291).
[21] Письмо С.Т.Аксакову от 18/6 августа 1842 г. (ПСС XII, 93, 96; СС IX, 172, 174).
[22] После царствования Фердинанда VII (1814—1833), богатого междоусобными войнами и революциями, в результате борьбы, в которой приняли участие и иностранные государства, престол наследовала его дочь Изабелла (1833—1868). Притязания на испанский престол Дон Карлоса окончились неудачей. Возможно, Поприщин отождествляет себя как с названным Дон Карлосом, так и с Дон Карлосом Шиллера (отданным у Шиллера Филиппом II, упоминаемым в «Записках сумасшедшего», в руки великого инквизитора – см. СС III/IV, 505). Монархия продержалась в Испании до 1931 г. (с эфемерной республикой в 1873—1874 гг.). О постоянном интересе Гоголя к испанским делам и по завершении работы Над «Записками сумасшедшего» свидетельствует Летопись жизни писателя (далее – Летопись: СС IX, 611—713): 25 янв. (здесь и далее хроника по письмам, датированным по н.ст.) 1837 r. – упоминание о «делах Испании» (с.97; ср. 639); после 15 июня до 16 июля 1837 г. – путешествие Гоголя в охваченную междоусобной войной Испанию и Португалию (с.640); 1 сент. того же года – запись в дневнике А.И.Тургенева, что Гоголь явился «из Гишпании и Португалии и Италии» (с.641); 1839, сент., разговор с К.С.Аксаковым об Испании: «Вообразите, – пишет Аксаков, – что он [Гоголь] был в Испании во время междоусобной войны...» (с.647).
[23] Этот же «господин со звездою» (слово звезда или звезды фигурирует лишь в рукописном варианте) появится затем в «Носе», недовольный «слухами» и «выдумками» о появлении носа и стремящийся с помощью правительства пресечь их (т.е. всячески утаить от народа появление антихриста под предлогом, что в «просвещенный век» не верят в дьявола, – тема, параллельная «Запискам сумасшедшего» и «Мертвым душам», см. ниже. Ср. во второй редакции «Портрета» слова художника-монаха: «Я знаю, свет отвергает существование дьявола, и потому не буду говорить о нем...»).
[24] Рукописный вариант, «во фрак» Ар – явно продиктовано цензурой.
[25] Помимо объяснения, предложенного комментаторами (литьем холодной воды на голову было принято лечить сумасшедших), нам видится еще второе (не отмеченное в гоголеведении): у героя «лечение» ассоциируется с одним из считавшихся особенно страшными способов мучения, применявшихся инквизицией, когда на голову (в рукописи точнее: «на темя») через определенные промежутки падали капли воды (об этом я читал когда-то в одной из книг по истории инквизиции; Гоголю, занимавшемуся историей Средних веков, это должно было быть известно). Описывая мучения Поприщина (а как пишут комментаторы СС, в рукописи в названии повести было еще третье слово, прочитываемое В.А.Воропаевым и И.А.Виноградовым не как «музыкант», а как «мученик», т.е. – «Записки сумасшедшего мученика»! – СС III/IV, 504), Гоголь фактически провидел свою судьбу: перед самой кончиной писателя, получившего откровение о своей близкой кончине и готовившегося к достойной христианина смерти, доктора признали больным менингитом и находящимся не в своем уме, подвергнув насильственному лечению – поливании на голову холодной воды.
[26] По-видимому, здесь имеется в виду Август Жюль Арманд Полиньяк, бывший одним из главных виновников июльской резолюции 1830 года во Франции; когда конституционная монархия [410] Людовика XVIII и Карла Χ была заменена парламентской монархией Луи-Филиппа. В рукописи вместо Полиньяка фигурировал Талейран (ПСС III, 570, вариант к с.213, строка 14).
[27] Комментарий (написанный по другому поводу) к этим «политическим догадкам» Поприщина можно почерпнуть из СС VI, 499—500.
[28] Сохранившееся в черновике слово «Царица» (ПСС Ш, 571, сноска 1) позволяет предположить, что «отступление» является на самом деле молитвой к Богоматери (любимейшая молитва каждого православного: «Царице моя преблагая, надеждо моя Богородице, приятелище сирых и странных предстательнице, скорбящих радосте, обидимых покровительнице! Зриши мою беду, зриши мою скорбь, помози ми яко немощну, окорми мя яко странна. Обиду мою веси, разреши ту, яко волиши: яко не имам иныя помощи разве.Тебе, ни иныя предстательницы, ни благия утешительницы, токмо Тебе, о Богомати, яко да сохраниши мя и покрывши во веки веков. Аминь»). Если это предположение (в специальной литературе нам, насколько помнится, нигде не встречавшееся) верно, то оно вскрывает одну из важнейших подоснов «лирических отступлений» Гоголя! Среди гоголевских Dubia существует традиционно приписываемая ему молитва к Богоматери (текст и необходимые пояснения в СС VI, 547—549), составленная, по-видимому, писателем в последние годы его жизни. В этом свете сомнительные наблюдения Вайскопфа (1993, с.299—300) оказываются излишними.
[29] Последний алжирский дей Гусейн-паша был низложен французами в 1830 г. (тема, параллельная французской революции), а о его смерти сообщалось в «Северной пчеле» в 1834 г. (Берков [см. след. примеч.], с.359).
[30] Так в 15-м издании (СПб.,1900. Т.9. С.128). В рукописи и ПСС вместо «алжирского бея» – «французского короля» (ПСС Ш, 571, в конце). На самом деле, по одной не получившей среди гоголеведов распространения н поддержки гипотезе [Берков Π.Η. Об одной мнимой опечатке у Гоголя (к истории текста «Записок сумасшедшего»). – Гоголь. Статьи и материалы. Л., 1954. С.356—361], с которой мы целикам согласны, следует читать вместе с editio princeps: «A знаете ли что, у Алжирского Дея под самым носом шишка?» – или, в современном и более понятном варианте: «А знаете ли что? У алжирского дея под самым носом шишка!». «Шишка»: может, следует сравнить с «прыщиком» на носе майора Ковалева? Во второй редакции «Портрета» квартальный спрашивает у Чарткова об одной из картин: «А у этого зачем так под носом черно? табаком, что ли, он себе засыпал?» – «Тень, – отвечал он на это сурово <...»> – «Ну, ее бы можно куда-нибудь в другое место отнести, а под носом слишком видное место» (ПСС III, 95. Рассуждения о свете и тени более характерны для Гоголя начала 1840-х гг., выделенные же курсивом слова заслуживают особого внимания).
[31] Ср. вариант финала: «Ты видишь, как жестоко поступают со мною за любовь» (курсив мой, ПСС III, 571, вариант к с.214, строке 20, исправление б).
[32] О действительной вони на этой улице Гоголь пишет в одном из писем: еще одно свидетельство переосмысления в повести реальных фактов.
[33] Ср., напр., СС Ш/IV, 476, 505, 523. Несомненно, что замысленный в 1832 году «Владимир 3-й степени» (орден!), как и ряд комедий, выросших из этого произведения, был напрямую связан с честолюбием героя, сошедшего из-за этого с ума. Однако такой «однобоко-прямой» интерпретации «Записок сумасшедшего», отражающей лишь один герменевтический план, противится внутреннее чутье читателя: ведь причиной честолюбия Поприщнна является любовь (сколь важное и значимое для Гоголя слово!); кроме того, как истолковать целых три лирических отступления, напрямую связанных с судьбой Поприщина? Дело, по нашему мнению, в том, что у Гоголя в большинстве случаев нет либо «черных», либо «белых» персонажей, а в душе каждого заложены черты Божьего образа, хотя бы и еле теплящиеся, и от самого героя зависит его духовное развитие. Выявлением этих скрытых черт, с которыми был связан замысел второй и третьей частей поэмы, и вызваны в «Мертвых душах» многие из лирических отступлений и намеков Гоголя (см. прекрасное второе письмо архим. Феодора Бухарева, по своей богословской глубине так и не превзойденное в гоголеведении). Ср. с «Авторской исповедью»: «С тех пор как мне начали говорить, что я смеюсь не только над недостатком, но даже целиком и над самим человеком, в котором заключен недостаток, и не только над всем человеком, но и над местом, над самою должностью, которую он занимает {чего я никогда даже не имел и в мыслях), я увидал, что нужно со смехом быть очень осторожным <...>» (ПСС VIII, 442—443; курсив мой – А.Д.). Поприщин всецело искупает своим мученичеством честолюбивую страсть, и это дает возможность Гоголю отождествить (если можно так сказать, «неслитным соединением») себя с героем под конец «поприща» последнего. Точно так же невозможно, на наш взгляд, характеризовать чистописание Акакия Акакиевича лишь отрицательно, раз он не в состоянии [411] составить бумагу (см. СС III/IV, 539), поскольку сам Гоголь ценил красивый почерк, а в обязанности Башмачкина, и не думающего «покушаться» на следующий чин, не входило составление реляций. С «убогостью» Акакия Акакиевича связаны и определенные достоинства (скромность, терпение), и именно поэтому (а не только из-за жалости) его образ вызывает симпатию и сострадание читателя (вопреки часто предлагающейся интерпретации персонажа как воплощения чуть ли не последней степени стирания Божьего образа в человеке).
[34] Оговорим специально, что политическое масонство (приведшее к созданию такого крайнего ордена, как иллюминаты Вейсгаупта) является лишь одной и притом, по мнению адептов, низшей стороной этого эзотерического течения, вобравшего в себя традиции многих средневековых тайных учений. В связи с упадком «философского» масонства после Французской революции XVTO века деятельность многих масонов конца XIX – начала XX столетия была направлена на его обновление. Масонская (франц. maçon – каменщик) тема возникает в «Записках сумасшедшего» еще два раза: Поприщин сетует, что портные, обязанные ткать мантию для короля, «ударились в аферу и большею частит мостят камни на улице» (ПСС III, 210; курсив мой). Кроме того, в черновом варианте Поприщин читает книгу, «переведенную с немецкого Лабзиным» (известным русским масоном), хотя, по предположению С.Л.Козлова, речь идет о сочинении П.АТаббе (см. СС III/IV, 506 и 505). Весьма правдоподобная из-за большого сходства текстов гипотеза Козлова остается все же под сомнением, пока кем-либо не будут специально прочитаны все переводы (притом, может, даже и рукописные!) Лабзина с целью определения наличия или отсутствия в них фразы, цитированной Поприщиным. Ср. Вайскопф 1993, с.291.
Любопытно, что в числе пяти-шести книг, прочитанных судьей Ляпкиным-Тяпкиным («и потому /несколько вольнодумным»), находится сочинение Иоанна Масона, изданное Н.Новиковым О вреде «масонских правил» (в связи с декабристом-масоном Ковдратием Рылеевым – экстремистом, стремившимся к цареубийству!) и философии масонской «и других сект» Гоголь писал в черновике к «Отрывку» и в рецензии 1836 г. на книгу «Картины мира» (см. коммент в СС III/IV, 541). Тентетников во 2-м томе «Мертвых душ» за свое участие в юности в масонской ложе попадает в Сибирь. Не забудем и о тесной дружбе Гоголя с Пушкиным, раскаявшимся в своей масонской молодости.
[35] Эпизоду с орденом, который стремится получить и получает наконец отец Софи (собака, лизнув ленточку, находит ее соленой), соответствует в конце «Носа» покупка майором Ковалевым, не извлекшим для себя из происшествий никаких духовных уроков, орденской ленточки.
[36] Гоголь жил на Гороховой в 1829 г. (см. письмо к М.И.Гоголь от 3 января 1829 г., ПСС X, 137).
[37] В рукописи вместо «повивальной бабки» – «турецкий султан, который подкупает цирюльника», и последний вариант выбран в ПСС (Ш, 210). По нашему мнению, здесь должно действовать правило о lectio difficilior, и предпочтительнее вариант Ар и С. Цензурные опасения в этой замене, вопреки ПСС (III, 700), вряд ли играли первостепенную роль. Наши догадки по поводу обоих вариантов см. ниже, а также примеч.59 и 68.
[38] Ср. катрен из первой центурии Нострадамуса (о чем ниже, в Особом приложении): «Зачем не едины беспечные галлы? На Францию новый идет Магомет!» (перев. Вяч.Завалишина).
[39] Сp. заключительную главу второго тома «Мертвых душ» о государственной коррупции (рнтересно, что написал бы Гоголь ныне?): «Дело в том, что пришло нам [время] спасать нашу землю; что гибнет уже земля наша не от нашествия двадцати иноплеменных языков, а от нас самих; что уже, мимо законного управленья, образовалось другое правленье, гораздо сильнейшее всякого законного. Установились свои условия, все оценено, и цены даже приведены во всеобщую известность» (ПСС VII, 126; эти слова имеются как в ранней, так и поздней редакциях).
[40] Знаменательно, что, описывая свое внутреннее состояние (сколько он сжег, как недоволен он собой), Гоголь пользуется политическими терминами (письмо М.П.Погодину от 28 сент. 1833 г.): «Какой ужасный для меня этот 1833-й год! Боже, сколько кризисов! настанет ли для меня благодетельная реставрация после этих разрушительных революций?» (ПСС X, 277; СС IX, 59; курсив мой). Эти слова и образы (тем более ценные, что могут быть подсознательными) показывают, помимо глубокого монархического чувства, присущего писателю, сколь близко к сердцу воспринимал Гоголь политические события. Ср. также в рукописном тексте «Носа»: «Он [Ковалев] приехал домой, едва слыша в себе душу, а под собою ноги, после всех этих душевных революций» (ПСС Ш, 395).
[41] [412] Об особом чувстве, которое испытывал Гоголь к монархии, говорят, например, следующие строки из «О лиризме наших поэтов»: «Поэты наши прозревали значение высшее монарха, слыша, что он неминуемо должен, наконец, сделаться весь одна любовь [курсив Гоголя], и таким образом станет видно всем, почему государь есть образ Божий, как это признает, покуда чутьем, вся земля наша <...> Там только исцелится вполне народ, где постигнет монарх высшее значенье свое – быть образом Того на земле. Который Сам есть любовь» (ПСС VIII, 255—256; в черновом варианте: «Полномощная власть государя потому теперь оспоривается в Европе, что ни государям, ни подданным не объяснилось ее полное значение. Власть государя явленье бессмысленное, если он не почувствует, что должен быть образом Божиим на земле» – там же, 679). В этом благоговении перед православной монархией Гоголь совершенно сходился с Пушкиным.
[42] Ср. с фразой из «Большого выхода у Сатаны» Брамбеуса (необходимые пояснения ниже, примеч.59): «Со времени учреждения в Западной Европе самодержавия черного народа [т.е. парламентаризма и демократии. – А.Д.], все люди цари: так говорит г. Моген» (с.411). Аналогично у самого Гоголя в «Светлом Воскресенью): «Что значит, что уже правят миром швеи, портные и ремесленники всякого рода [ср. с известным высказыванием вождя русской революции об управлении государством! – А.Д.], а Божий помазанники остались в стороне?» (ПСС VIII, 415; СС VI, 190 и коммент. на с.470).
[43] Испанский король (1556—1598, род. 1527), воевавший против протестантской Англии и подавлявший реформацию в Голландии (следствием чего было восстание в Нидерландах в 1579 г.). Он был последним, хотя и жестоким, монархом, при котором в Испании были особенно сильны католицизм и абсолютная монархия. Ср. план Гоголя по преподаванию истории Средних веков в университете: «Испания освобождается совершенно от магомета и посредством браков совокупляется в одну монархию. Испанские властители глубокою религиозностью облекают свою власть и делают ее неограниченною» (СС VIII, 82—83).
[44] Продолжая линию построчного комментирования «Записок сумасшедшего», предложим наше понимание еще одного эпизода повести. Поприщин, которому недавно (или только что) выбрили голову, заслышав шаги «великого инквизитора», прячется под стул, опасаясь нового литья воды на голову. Гоголю, вплотную занимавшемуся историей Средних веков, должно было быть прекрасно известно, что во время инквизиционного суда (а приведение приговоров в исполнение откладывалось обычно на большие церковные праздники – ср. 25 число Поприщина!) король садился с непокрытой головой (будто подданный) на стул более низкий, нежели тот, на котором возвышался великий инквизитор, что символизировало уступление монархом своих прав судье в течение процесса. Указанные подробности и спародированы, как нам кажется, в утрированном описании в «Записках...». Сами сведения, помимо специальной литературы. Гоголь имел возможность почерпнуть, например, – если продолжать параллели с Шиллером, см. примеч.22 – из сочинения последнего «История отпадения Нидерландов от испанского владычества». Первый русский перевод этого произведения, из которого дотоле публиковались лишь небольшие отрывки, был выполнен Н.Полевым в 1884 г. (ПСС Шиллера в переводе русских писателей. Т.З. СПб., 1884. С.30), так что Гоголь мог читать его только в оригинале. Правда, первый биограф Гоголя П.А.Кулиш уверяет, что среди книг, по которым готовился Гоголь к университетским лекциям, на немецком он не видел ни одной (Вересаев В. Гоголь в жизни. M., 21990. С.163). Это замечание подтверждается библиографическими списками в СС VIII.
[45] У Брамбеуcа (см. примеч.59 и 60) читаем: «Султан Магомет II, покоритель Константинополя, исправляет при дворе его нечистой силы знаменитую должность чубукчи баши <...>» (курсив Сенковского, с.424). Ко всему сказанному о маврах см. еще ниже (в Особом приложении) ключевые слова Гоголя о «магометанской луне».
[46] О том смысле, какой вкладывал Гоголь в слово поприще, свидетельствует его письмо к князю П.А.Вяземскому (июль—сект., 1842 г.): «И ваше поприще другое. Простите ли вы мне дерзость указать ваше назначение?» (ПСС XII, 106; СС IX, 179). Аналогичные примеры можно умножить (в том числе и из более ранних художественных произведений Гоголя). Особенной концентрации это не такое уж частое слово достигает в «Авторской исповеди», где оно встречается, если я правильно подсчитал, на 35 страницах (ПСС VIII, 432—467) 16 раз (причем 8 – о писательском поприще), синонимы же (стезя, путь, дорога, арена) не употребляются. Следовательно, Гоголь имел особые причины дать герою «Записок...» фамилию со столь исключительно значимым, торжественным и духовно важным для автора смыслом.
[47] [413] Среди выписок Гоголя из Служебных миней находится и канон этим мученикам (первую публикацию в 1994[!] г. см. в СС VIII, 584—585), но выписки эти относятся (по вероятному предположению публикаторов), по-видимому, к гораздо более позднему времени – 1843/1844 гг. Впрочем, отождествлять Минеи с «молитвенником самым пространным, где бы находились почти все молитвы, писанные отцами Церкви, пустынниками и мучениками», о присылке которого просил Гоголь из Рима С.Т Аксакова, с полной уверенностью все же нельзя. Окончательное решение проблемы датировки выписок могло бы скорее всего дать лишь текстологическое сличение гоголевского текста с Минеями первой половины XIX века (правда, писатель мог пользоваться и более ранними изданиями), поскольку богослужебный текст церковных книг не оставался неизменным (см. исследования литургиста Б.И.Сове), или палеографический анализ (бумага, почерк) самого гоголевского автографа.
[48] В статье «О преподавании всеобщей истории» Гоголь объясняет возникновение рыцарских орденов как плод столкновения магометанства и христианства и характеризует их так: <«...> как возникли орденские общества, осудившие себя на безбрачную [ср. с фразой Поприщина, когда ему выбривают голову, о нежелании становиться монахом! – А.Д.], одинокую жизнь, чтобы быть верными одной цели, и произошел самый сильно-религиозный христианский век» (ПСС VIII, 33).
[49] Установлено нами по пасхальным таблицам (Пасха приходилась в 1833 г. на 2 апреля). См.: Докукин И.И. Вечный календарь православной Церкви в таблицах. Рязань, 1914 (там же в Приложении наглядно продемонстрировано для литературоведов на примере «Евгения Онегина», как с помощью пасхалии определять день недели по числу и наоборот). Если даже в черновике и не было даты «4 октября», то слова «сегодня середа» имеются в нем. Следовательно, если Гоголь и вставил даты позднее, то сделал это настолько тщательно, что должно предполагать особые на то причины (Поприщин сетует, что в «собачьей переписке» дат нет!), хотя мы объясняли бы скорее строгое соответствие дат не только политическим событиям, но и дням недели наличием не дошедшего (более раннего?) варианта. Аналогичные наблюдения были сделаны уже В.В.Каллашем в 1915 г. Аргументацию в ПСС III, 698, примеч.3, что повесть писалась в 1834 г., а к 1833 г. относился лишь замысел, мы считаем недостаточной, как и выводы – слишком категоричными.
