Текст книги "Круги на песке"

Автор книги: Алексей Зарубин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Чтобы выйти на ту сторону, необходимо было сдать нашейный талисман-пропуск и заплатить что-то вроде налога на удачу. А кроме того, толпящиеся у выхода люди требовали проходных, ножных, узловых, вьюковых и прочих выплат в пользу сил добрых и семей многодетных.

Я даже воспрянул духом! Нет, ошибается Джо, цивилизация здесь еще не совсем скатилась в глухое варварство – пока таможенники блюдут традиции мздоимства, хоть кривой, а все же порядок сохраняется, и незаметно подкрадывающийся хаос не стал полным распадом. Кто бы подумал несколько лет тому назад, что меня обрадует такая малость?!

После мрака и затхлого воздуха даже неяркий свет в ущелье показался слишком ярким. Глаза наконец привыкли, но ничего похожего на оазис я не увидел – все те же камни, отвесные скалы, кое-где пробивались жалкие кустики с бурыми веточками. Ржавые потеки на склонах говорили о том, что когда-то здесь текли ручьи, а наверху имеет смысл поискать железный колчедан. И еще я обратил внимание на то, что при строительстве здания, которым, словно затычкой, перекрыли ущелье, местами использовании большие, прекрасно обработанные блоки из красного гранита. Уложенные вперемешку с грубо обтесанными глыбами известняка, они смотрелись очень странно. Джо наверняка решит, что это остатки циклопических строений древних цивилизаций.

– Ну что, – спросил Керби, – дальше сами пойдем или проводников подождем?

– У купцов, наверное, есть проводники, – отозвался Саам. – А если и нет, так ведь дошли вроде.

Тщедушный человек, которого послали за питанием для сканера, был на голову, а то и полторы головы ниже рыбака, но каким-то образом он сумел посмотреть на него сверху вниз.

– Откуда бредете, паломнички? – высокомерно спросил он, отвесив нижнюю губу. – Из деревни Малые Пердунцы?

– Нет, – простодушно ответил Беспалый, – мы из Райской Рыбалки.

– Ну, разницы никакой, если ты меня понимаешь. Значит так, всем слушать меня и быстро соображать! Без проводника далеко не уйдете. Ясно, да? Здесь места опасные. Пять монет, и Радук приведет вас в нужное место. Радук – это я, а нужное место – это оазис. Оазис, понимаешь? Там вы сумеете выпросить удачу у Каменной Рыбы для себя и своей родни в вашей Рыбалке.

Я присмотрелся к незваному проводнику и засмеялся.

– А что, отважный Радук, – поинтересовался я, – разбойное дело оказалось неприбыльным? И где, кстати, твои отважные воины?

Неудачливый разбойник даже не смутился.

– Воины? Тьфу, а не воины! Жалкие пастухи, нанятые за кусок вяленого мяса. Вот раньше, бывало, ни один караван не входил в ущелье, не заплатив за проход. Мой отважный дед…

От бесконечной истории Радука о своей отважной родне и ее бесконечных приключениях у меня зазвенело в ушах. Я подхватил Катарину на руки и прошел вперед, к группе купцов, а рыбаки, раскрыв рты, остались слушать похвальбу Радука.

Трепался он недолго, потому что торговые люди уже собрались в дорогу, не ожидая большого каравана. Да, собственно, из-за этого они и заплатили проходные, чтобы не ползти с толпой.

Двинулись было в путь сразу же после того, как вывели вьюков, но тут оказалось, что один затерялся где-то. Пока шумели, искали пропажу, лаялись со стражниками Врат, подошли еще паломники. Вьюка так и не нашли.

В узком извилистом ущелье становилось прохладно, сухая жара сменилась свежим ветерком. Кустарник теперь покрывал все склоны, затем появились кривые деревца, торчавшие над скалами, как редкая цепочка стражей. Я брел, размышляя о том, что наша компания быстро обрастает новыми неудачниками. Джо никак не может найти доказательств своим странным теориям, Беспалый хотел убежать от отца, но так и не смог, Маас, который лишился власти, и теперь в придачу неудачливый разбойник Радук. А другие? Разве благополучные люди становятся паломниками? И разве мы, беженцы, не нуждаемся в везении, чтобы попасть домой?

Оазис предстал перед нами внезапно. Мы еще бредем в тени ущелья, но вдруг за очередным поворотом открываются не нагромождения камней, не острые клыки скал, облепленные мхом и травой, а чаша, огромная чаша, гористые края которой еле заметными зубчиками видны далеко, очень далеко на горизонте. Мы видим спирали густых облаков, кругами идущие над оазисом, видим там, внизу, квадраты и прямоугольники садов и пашен, видим скопления шатров, какие-то лачуги, хижины, домики. А впереди возвышался холм, более похожий на огромный булыжник, аккуратно помещенный чьей-то могучей рукой в середине чаши оазиса. В мареве дрожащего воздуха его очертания немного расплывались, он был, скорее, похож на ковш с короткой ручкой.

Купцы зашумели, загомонили, и спор длился до тех пор, пока не вмешались старшины. Джо потом рассказал, что торговые люди никак не могли решить: надо идти к подножью большого холма или выбрать стоянку подальше. Я так понял, что этот огромный камень в центре и есть средоточие удачи или сил, у которых паломники выпрашивают удачу, но чем ближе к нему, тем больше надо заплатить или отработать еду и место, нежели на периферии, у обросших лесами гор, опоясывающих оазис.

Впоследствии я узнал также, что купцы отправились в долгое путешествие, чтобы именно здесь заключить сделки, удача в которых весьма сомнительна, а потому ей надо немного помочь, как пояснил один из них. Возможно, дела эти были сомнительны и с точки зрения тугамских законников, и на взгляд чужаков-контролеров. Но мне-то что?! Даже если я увижу, как контейнер с партией ручных дезинтеграторов меняют на стадо баранов – палец о палец не ударю и, скорее всего, даже помогу ящики грузить за небольшое вознаграждение.

Радук, вместо того чтобы идти по своим делам, долго топтался рядом, прислушивался к спору купцов, и как-то незаметно торговые люди обнаружили, что слушают его россказни о родственниках, о шатрах родственников и о гостеприимстве родственников, которые рады будут в своих садах принять щедрых путников. Старшина в полосатом длиннополом одеянии, недоверчиво щурясь, поинтересовался у Радука именами родственников.

– Если ты приходишься сыном брата свояка досточтимого Садзандара, мы могли бы разбить шатры вблизи Средоточия Вопрошения. За умеренную плату, разумеется, – тут он скосил глаза на Радука. – Чем умереннее траты на постой, тем больше вознаграждение проводнику.

– Дядюшка Садзандар не нуждается в деньгах, – с достоинством ответил Радук. – Его стада тучны, поля необозримы, а закрома полны в сени Великой Рыбы. Все, что заплатят щедрые путешественники ему и мне – всего лишь достойный знак уважения.

– Мы не путешественники, а паломники, – поправил его старшина. – Но насчет щедрости ты не ошибся, мы и впрямь щедры к тем, кто послужит нам в этих благословенных местах.

С этими словами он кинул к ногам Радука горсть монет. Радук отважно нырнул под ноги старшине, вылавливая монеты. Наверное, плата показалась ему более чем достойной, потому что он чуть ли не на руках готов был нести старшину во время нашего пути к центру оазиса. А когда техник Керби спросил его, не достанется ли отважному проводнику тумаков и пинков за то, что он не исполнил поручение, в ответ Радук бесшабашно щелкнул пальцами над головой – пустяки, мол, никуда не убегут дела, и вихляющей походкой продолжил свой путь. Потом он рассказал, что батарейки для стражи выдает лекарь Хабан, обитающий аж на самой вершине святого места, до него добираться – только время зря переводить, да и стража не всегда пропускает, хотя за вознаграждение отчего же не подняться… Лекарь, как же! Видел я местных лекарей, вьюка им доверить – и то не всякий пастух решится.

Идти к садам дядюшки Садзандара пришлось долго. Паломники могли следовать лишь дозволенными тропами и дорогами, которые были заботливо размечены пирамидками, выложенными из белых камней. Наверное, для того, чтобы тысяченогая толпа не вытоптала посадки и огороды. Чем ближе, к каменному сердцу оазиса мы приближались, тем плодороднее были земли и богаче шатры. Появились озерца и пруды. Рыбы здесь водится немало, судя по обилию сетей, растянутых на шестах для просушки. Старина Маас ворчливо заметил, что дымы коптилен стелятся низко. А все потому, что сырое дерево никуда не годится, и соус, соус-то здесь явно не умеют готовить. И то верно: пахло чем угодно, кроме тошнотворно знакомого аромата.

Шатры кочевников сменились желтыми и красными черепичными крышами сложенных из пористого известняка домов. Порой на околицах селений встречались и длинные одноэтажные строения, напоминающие унылые пакгаузы в космопорту захудалого мирка, где приходилось коротать время беженцам. Пару раз к нам выходили из этих пакгаузов не то местные обитатели, не то хозяева, и предлагали остановиться именно в их недорогом приюте покоя и благоденствия, обещая еду и ночлег за посильную работу на полях или в мастерских. Радук улыбался им, благодарил и кланялся, кланялся и благодарил, но при этом торопил купцов, не позволяя им даже вступать в переговоры. Ютиться среди сотен паломников в закрытом помещении мне тоже не хотелось, сквозь распахнутые широкие двери были видны длинные ряды двухэтажных нар, а скопище людей надоело сверх всякой меры.

Движение замедлилось, и мы остановились у поворота. Купцы прикасались к губам кончиками сложенных пальцев и, словно сбрызгивая капли воды, резко растопыривали пятерни в сторону большого камня. На правом плече у меня дремала Катарина. Я осторожно передал ее жене на руки, покачал затекшей шеей и прищурился на закат, пытаясь разглядеть, кому наши попутчики шлют воздушные поцелуи.

Местная святыня была похожа скорее на длинную ручку от ковша, а вовсе не на дракона, рыбу или змею. Издали каменный массив напоминал большой котел, а выпирающая из него длинная штука, темнеющая в закатном свете – упавшую колонну. Я прикинул длину той части, что нависала над оазисом, и меня вдруг прошиб озноб – на какой-то миг померещилось, что это Каменная Игла переместилась сюда с Айкона, но не устояла на вершине огромного булыжника и рухнула. Я помотал головой, стряхивая наваждение. Леонора испуганно посмотрела на меня, хотела что-то спросить, но промолчала.

Подошел Керби, за ним плелся угрюмый Гинтар.

– Что скажете, господин Острич? – спросил техник, нервно теребя клочковатую бороду. – Прямо как наш Большой Палец.

– Да-а, похоже.

– Вроде стояла эта штука, а потом упала, а? Что скажете?

– Подойдем ближе, увидим.

– Вот Гинтар интересуется, не опасно ли рядом с ней находиться?

– Не знаю.

Бормотание Керби мешало мне сосредоточиться, очень серьезная мысль или воспоминание о важном событии никак не могли всплыть сквозь вязкое, тупое раздражение.

– Тут вот какое дело, – продолжал Керби, перейдя на шепот. – Я с Кари немного поговорил, о том о сем. Транзитные визы у них явно липовые, они, выходит, нелегалы.

– Это он сразу вот так признался? Все рассказал первому встречному?

Ухмылка, шевеление пальцами.

– Ну, не первому все же и не прямо, а таки признался! Он когда играет, себя не контролирует. Азартный! Если выиграет, можно о чем угодно спрашивать, удача в мозг ударяет крепче хмельного. Проигрыш тоже.

– Только не говори, что ты у него корабль выиграл!

– С кораблем-то как раз нехорошо получилось. Этот… Техник покосился на Леонору, снова пошевелил пальцами.

– Одним словом, корабль он прохлопал. То есть не то чтобы совсем, но проиграл все деньги за фрахт, полученные с ливерморца. Ему даже арендовать челнок не на что. Да и команда ждет жалованья за рейс.

Неприятная новость. Может оказаться так, что мы зря увязались за паломниками. Бросить всех и вернуться на побережье? Дорога трудная, но знакомая, а пока папаша Маас разбирается со своим сыном в песках и выясняет, кто из них главный, жить в свое удовольствие в деревне, помогая братьям Волковым мудрым советом и добрым словом… Но стоило мне только вспомнить грязные хижины Райской Рыбалки, как в носу защипало, словно неподалеку разбили пару чанов с забродившим черным соусом.

– Выходит, нет у него корабля? – спросил я шепотом.

– Вроде бы есть, но без денег ему туда хода нет.

– Постой, так ведь команда может попросту улететь без него. Снова ухмылка.

– Без кодов никуда не улетят, а все коды у него.

– Да-а… Толку от этих чужаков, выясняется, никакого.

– Толк может выйти, если повезет. Кари собирается здесь играть по-крупному, если выбьет из Джо кредит. Опять же он надеется, как и все паломники, найти Коготь Дракона. За коготь в столице, говорят, денег отсыпают на вес человека.

– Какой еще коготь?

– Ну, кто-то называет его чешуей Большой Рыбы, кто-то Когтем Дракона – сколько людей, столько названий. Будто бы с этой хреновины… – многозначительный взгляд в сторону каменной глыбы, – иногда падают какие-то штуки. Очень дорогие штуки.

– Какие штуки?

– Я разузнаю. Да и малец наш, наверное, уже времени зря не теряет.

Чакмара поблизости не было. В оазисе он перестал вертеться под ногами, больше интересуясь тем, что растет в садах. Часто приносил незрелые плоды местной разновидности абрикоса, но эту кислятину смогла одолеть только Катарина. Своими зубками она вгрызалась в зеленую мякоть так, что только брызги летели.

Жилище дядюшки Садзандара и впрямь оказалось в непосредственной близи от каменного массива. От садов и полей оазиса гигантский булыжник отделяло кольцо пустошей. Возможно, здесь когда-то росла трава или даже деревья, но сейчас на изрытой чуть ли не в песок земле ничего не росло. Ноги вязли в рыхлой почве, казалось, изо дня в день ее перекапывали тысячи безумных пахарей. Некоторые из них, кстати, встретились нам по пути. Судя по драной одежде и идиотскому блеску в глазах – тоже паломники. Они ковырялись в земле грубыми мотыгами, деревянными лопатами, напоминающими весла, и просто кольями. Время от времени то один, то другой падал на колени и погружал пальцы в пыль, словно в поисках выроненной драгоценности.

Чакмар сунулся было к ним, но эти странные земледельцы подняли крик, из-под навеса медленно выбрался здоровяк с суковатой дубинкой на плече и укоризненно покачал головой.

– Идите, куда идете, почтенные, – сказал он. – Без разрешения вопрошать удачу здесь не дозволяется.

– Бе-бе-бе! – высунул язык Чакмар, но здоровяк, не обратив на него внимания, вернулся в тень навеса.

Пока мы пробирались утоптанными тропинками к домам, облепившим основание массива, Чакмар рассказал, что паломники ищут дары добрых сил, приносящих удачу, а как выглядят эти дары, он не знает, потому что они очень редко попадаются. Спящий Дракон теряет свои чешуйки не каждый месяц. Иногда все паломничество проходит впустую. Гинтар глубокомысленно заметил, что для него любую потерянную вещь найти – пустяк, если он находил рыбные места и в самую гнилую погоду.

– А кто мою лодку разбил, когда даже ветерка слабого не было? – спросил Беспалый. – Должок с тех пор остался.

– Так то – лодка трухлявая, а я насчет вещей ценных.

Со стороны дороги странная штука на вершине большого камня не была видна, но почему-то казалось, что она нависает именно над моей головой. Я поднимал глаза, но, разумеется, ничего угрожающего не замечал. Неприятное чувство все же оставалось. И не только у меня.

– Великое чудо, что она не падает, – сказал Беспалый. – А все же боязно. Упадет – слизи не останется от нас.

– Кто упадет? – Керби тоже взглянул на облака.

– Большая Рыба.

– Вот я не пойму, почему все эту штуковину по-разному называют? Да и ты, на моей памяти, как только ее ни называл.

– Не понимаешь, потому что глупый, – утробный смех Гинтара был похож на уханье ручной помпы. – Чем больше имен, тем больше шансов на удачу. Ты когда в круги играешь, все пять камней возьмешь или тебе одного броска хватит?

– Кто ваши дикарские заморочки поймет! – огрызнулся Керби. – Может, вы просто имена перебираете, чтобы истинное вслух не произнести. А кто ненароком брякнет, тому голову долой.

– Это кто из нас дикарь? – вытаращил глаза Беспалый. – Какие еще истинные имена? Ты, суеверный варвар, нас дикарями считаешь!

Они еще некоторое время обзывали друг друга, потом рядом с ними возник Джо и стал выпытывать у рыбаков, что они слышали об истинных именах божеств, кому они поклоняются и все в таком роде. Керби сморщился, словно от кислой ягоды, и как бы случайно отстал. Рыбакам чужак тоже успел надоесть, они даже не стали ему отвечать. Лишь старина Маас вдруг подковылял к Джо и, суетливо потирая ладони, спросил, на какое вознаграждение может рассчитывать бедный рыбак, обобранный своей же родней, если он попробует вспомнить истории об истинных именах, которые ему рассказывал отец, известный своей мудростью и отменной памятью на всем побережье.

Беспалый Саам в это время поправлял сползшую подпругу вьюка. Криво ухмыльнувшись, он тихо сказал мне, что его дед был известен всему побережью как истинный пьяница и отменный бабник, а память ему давно отшибли кулаки ревнивых мужей из Мелких Заводей.

С памятью дела оказались плохи и у дядюшки Садзандара. Высокий, осанистый старик в расшитом красными нитками халате вышел к нам в сопровождении десятка крепких работников. Он долго всматривался в своего родственника, словно в какую-то вошь подседельную, качал головой и презрительно оттопыривал нижнюю губу. Наконец он заговорил, словно обращаясь к невидимому собеседнику за нашими спинами.

– Возможно, это на самом деле сын несчастной Дунибы, никчемный муж которой пропил ее приданое, а потом сбежал в столицу с такими же, как он, бездельниками. Сына Дунибы отведите на кухню и накормите один раз. Смотреть в оба, чтобы потом не пересчитывать утварь. Остальных не знаю и не собираюсь давать приют невесть кому.

Я думал, что Радук под взглядом дядюшки просочится в песок, как моча вьюка, но наш проводник лишь подмигнул старшине купцов и ответил своему негостеприимному родственнику в том смысле, что на кухне пусть столуется всякая голодная шваль. А ему, другу и попутчику уважаемых людей – последовал поклон в сторону купеческого старшины, – просто недосуг разбираться в старых делах старых людей, и он здесь лишь для того, чтобы приветствовать уважаемого родича.

Тут вперед выступил старшина и важно осведомился, действительно ли говорящий с нами и есть тот самый Садзандар, о котором лестно отзывались уважаемые Горгис и Доргис, держатели торгового дома в столице?

Долгий и обстоятельный разговор сопровождался поклонами и прикосновениями щекой к щеке, перемежался упоминанием уважаемых торговых людей и чиновников, плавно перетекая в торг, сколько человек готов разместить уважаемый дядюшка Садзандар в самой что ни на есть близости от Вместилища Удачи и во сколько обойдется купцам такая близость, помноженная на их число. Старшина купцов время от времени поглядывал на сбившихся в кучку уставших беженцев и рыбаков, подавленных богатством дядюшки Садзандара, и во взгляде читалось откровенное недоумение – с какой стати всякая рвань все еще околачивается рядом с уважаемыми людьми?

– Я так понял, что дальше мы как-нибудь сами, – пробормотал Керби. – Назад вернемся или обойдем камешек?

– Скоро здесь будет паломников, хоть вьюком топчи, – так же тихо отозвался Беспалый. – Надо дальше идти, там, говорят, озера большие, рыбы много, прокормимся.

– Рыба! – сказал, как выругался, Керби, добавив пару слов на айконском.

При одном воспоминании о рыбе меня замутило. Но губу воротить можно, если брюхо набито, а когда одна уважаемая кишка приветствует другую, не менее уважаемую, то выбирать не приходится.

– Может, и не придется никуда идти, – продолжал Керби. – Смотри, твой дружок о чем-то договаривается. Наверное, за нас платит.

– Заплатит – останемся, нет – тоже не пропадем, – сказал Беспалый.

В итоге выяснилось, что хоть Джо и внес за нас небольшую сумму, с купцами мы все же расстанемся. У дядюшки Садзандара оказались сады в нескольких часах ходу от поместья, и там требовались сборщики урожая. Все, что растет на деревьях и кустах, можно есть, но любая находка, которая не злак, фрукт или овощ, принадлежит хозяину садов.

– Э, нет, – вмешался старина Маас. – Все находки делим поровну.

– Милость моя велика, но торгу здесь не место, – сказал дядюшка Садзандар. – Я могу обойтись и без посторонних рук. Скоро сюда придут паломники, готовые трудиться и за паданцы.

– Кто знает, что за люди придут, – вкрадчиво ответил Маас, оглаживая ладонью лысую голову. – За каждым надо присматривать, и за смотрящими тоже. Рук, может, и хватит, да верных глаз откуда взять? А мы люди надежные, вот торговый человек за нас поручиться может.

Сошлись на одной четверти от трети. Когда мы уже двинулись в сопровождении одного из слуг по извилистой узкой дороге, Гинтар спросил Мааса, о каких находках шла речь? Староста пожал плечами и ответил в том смысле, что не знает, но на всякий случай всегда надо торговаться. Чакмар засмеялся и сказал, что даже двенадцатой доли от четверти цены чешуи Дракона хватит, чтобы купить хороший дом в столице. Я не прислушивался к их разговору. Наши с Керби планы оказались в некотором расстройстве. В последнее время мы как-то привыкли к тому, что Джо не отстает от нас, а теперь, когда группы разделились, придется начинать все с начала. Одно дело, если докучливый собеседник собирается идти пешим ходом в столицу вместе с паломниками, другое – если именно сюда прибудет транспорт. Может, Кари и проигрался вдрызг, но хорошо бы оказаться рядом, когда ему подмигнет удача.

Судя по задумчивому виду Керби, его тоже обуревали мысли о том, что же нам делать дальше.