Текст книги "Тайна утопленной рамы"

Автор книги: Алексей Биргер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

– Ну? – сразу насторожилась Фантик. – Говори! Ведь с Гришкой не соскучишься! Вовек не забуду, как он сидел на дереве, спасаясь от разъярённого кабана. У вас опять что-то намечается?..

– Намечается, – кивнул я. – Только сегодня утром мы договорились, что Гришка берет нас на ночной лов рыбы…

– Ух ты! – у Фантика засверкали глаза. – Я с вами!

– Разумеется, если тебя отпустят, – я старался говорить как можно тише. – Ты должна убедить своих родителей… Ведь могут начаться разговоры, что нельзя, мол, в первый же день, потому что ты устала с дороги, и вообще это не для девочки… Улавливаешь?

– А если тебя не пустят, то могут и нас не пустить – потому что, мол, неприлично бросать гостей! – вставил Ванька, слышавший весь разговор.

– Не бойтесь, ребята, я вас не подведу, – тихо ответила Фантик. – Я если меня попробуют не пустить с вами, то я… – она не договорила, но в его глазах полыхнул такой свирепый огонь, что я даже поёжился.

Да, она завелась с пол-оборота, и, похоже, нашей ночной рыбалке ничто не угрожало. Но я, на всякий случай, решил ещё немного её подзавести.

– Помнишь я тебе рассказывал, про овраг – ну, старое русло реки? В котором иногда находят костяные иглы двенадцатого века и другие вещи? Так вот, мы будем рыбачить неподалёку от этого оврага! И утром, когда рассветёт, можем попробовать пошарить в нём. Однажды там нашли даже медные украшения – женские серьги из кованых пластинок и колечек и что-то вроде обруча!..

– И там всегда можно найти что-то старинное? – поинтересовалась Фантик.

– Ещё бы! – сказал Ванька, покривив душой от горячего желания заполучить Фантика в союзники.

– Ну, всё-таки, не всегда, – я решил быть более-менее честным. – Но очень часто. Это как повезёт.

– О чём вы там шепчетесь? – осведомился отец, с другого конца стола. – Соблазняете Фантика прелестями рыбалки, чтобы вас самих не оставили дома?

Отец, он отлично нас понимал. Иногда казалось, что от него вообще ничего невозможно утаить, и что он наперёд прочитывает наши мысли. Мама говорила, это оттого, что отец из тех редких взрослых, кто сам не забыл, как был мальчишкой.

– Что за рыбалка? – спросила тётя Катя.

– Мальчики отправляются на ночной лов, – объяснил отец. – Я думаю, мы можем спокойно их отпустить – ведь Фантик, наверно, – тут отец очень хитро, почти издевательски прищурился, – устала с дороги и рано ляжет спать, поэтому нашим парням не требуется развлекать гостью…

Фантик, всерьёз поддетая этой подначкой, густо покраснела от негодования.

– Нисколько я не устала! И, если хотите знать, я тоже поеду на рыбную ловлю! Если вы думаете, что меня можно оставить дома, как какой-то чемодан…

– Но ведь это совсем не для девочки… – начала тётя Катя, но дядя Серёжа остановил её, положив на её руку свою.

– Пусть поедет, если ей хочется, – сказал он. – В крайнем случае, выспится прямо в лодке или на берегу. Сон на свежем воздухе ещё крепче и здоровее…

– Не знаю, стоит ли ей потакать… – попробовала возразить тётя Катя, но дядя Серёжа опять её перебил.

– А я знаю, что, если мы её не отпустим, она изведёт нас нытьём. Честно говоря, я действую из чисто эгоистических побуждений – хочется провести спокойный вечер с друзьями, и чтобы при этом дочка мне плешь не проедала. Вопрос только в том, найдётся ли для неё место в лодке.

– Это уже вопрос не к нам, а к Гришке, – сказал отец. – Но я знаю, что лодка у него большая. Так что трое детей спокойно поместятся, даже если Гришка будет не один, а с напарником.

– Но ведь ночью на реке может быть очень холодно! – вмешалась мама. – Надеюсь, у Фантика есть тёплые вещи.

– И свитер, и куртка! – поспешно сообщила Фантик.

– А на случай, если им вздумается вздремнуть, мы выделим каждому по хорошему и тёплому спальному мешку, – сказал отец. – В таких мешках не простудишься, даже если уснёшь на берегу, у самой воды.

Словом, всё решалось ко всеобщему удовольствию, и мы могли облегчённо перевести дух. Отец понимал, что, если у нас сорвётся рыбалка, нам никакие гости, даже Фантик, будут не в радость – и все разыграл как по нотам.

– Так мы начнём собраться, да? – подскочил Ванька.

Мне тоже не терпелось оказаться подальше от взрослых – что имела в виду Фантик, когда говорила, что видела скупщиков икон и что нас может ждать очередное приключение?

Глава ТРЕТЬЯ. ЕЩЁ ОДИН ГОСТЬ – ОЧЕНЬ НЕОБЫЧНЫЙ

– Так что произошло в ресторане «Княжеской», когда вы там обедали? – спросил я у Фантика, едва мы поднялись на второй этаж, где Фантику отвели отдельную комнату, и втащили в её комнату её саквояж.

– Сейчас расскажу, – Фантик подошла к окну и выглянула наружу. Окно её комнаты, ремонт и отделку которой мы закончили совсем недавно, буквально на днях, смотрело в сторону Города, на великолепную гладь озера, пристань, домики вдоль берега и, совсем вдалеке, золочёные купола собора, возвышавшиеся над линией крыш. Чуть дальше от озера, за старой частью Города, было несколько районов новостроек. В последние годы там начали строить не только пятиэтажные дома, из которых они состояли с самого начала, но и восьми-десятиэтажные, со всякими угловыми декоративными башенками и прочими приметами нового времени. Эти дома были немногим ниже собора, но с острова они были практически неразличимы – так, белыми пятнышками где-то почти у горизонта – поэтому общий вид не портили. – До чего же у вас здесь красиво!

– Да уж! – сказал Ванька. – Такие места, как у нас – это поискать! Ты ещё увидишь, как свет меняется в течение дня. Когда все озарено розовым, на закате или на рассвете, или когда вечером тянется лёгкий туман над водой – это вообще умереть! Но о чём ты хотела рассказать?

– Об этих трёх типах, – Фантик повернулась к нам. – Да, их было трое, один постарше, с тёмным таким лицом, и двое помоложе…

– С тёмным? – переспросил я. – С загорелым, хочешь сказать? Или просто со смуглым?

– Нет, не с загорелым и не со смуглым, а именно с тёмным, – ответила Фантик. – Знаете, бывают такие худые мужики, у которых цвет кожи… ну, желтушный какой-то. Может, они так загорают, не знаю. Но у них лицо кажется разом и бледным, и тёмным. Ну, покрытым какой-то тёмной бледностью.

Может, описание получилось несколько неуклюжим – зато выразительным. Мы с Ванькой поняли, что Фантик имеет в виду, и так живо представили себе этого мужика, что, пожалуй, сразу бы опознали его, доведись нам с ним столкнуться. Увидев, что мы закивали, Фантик продолжила.

– Ну, вот. Надо ещё добавить, что волосы у него такие глянцевые, как будто он их красит, и глазки такие… пронзительные. Высокий, а глаза запавшие, и маленькими кажутся. А те двое, что были с ним – обычные молодые ребята, здоровые такие, в джинсах и футболках. Я-то на всю троицу обратила внимание именно из-за старшего, потому что эти молодые ничем не выделялись. Они появились со стороны того фойе, из которого входят в ресторан постояльцы гостиницы, спускающиеся со своих этажей, а не те, кто, вроде нас, просто заходит с улицы, пообедать и вообще посидеть. Они сели за столик неподалёку от нас и заговорили про какие-то оклады. «А оклад всё-таки хороший», – сказал один из молодых. «Хороший-то хороший, но без содержимого нам такой оклад и даром не нужен», – возразил старший. – «Так, что, отказаться от него, что ли?» – спросил другой молодой. – «Если жалко, не отказывайся, но сам тащить будешь», – ответил старший. Потом помолчал и добавил: «Меня интересует другое. Кто нам дурит голову? Вот что не мешало бы выяснить – и врезать по мозгам так, чтобы все усвоили: водить нас за нос мы никому не позволим! В общем, давайте пообедаем и прокатимся на условленную встречу…» Тут подошёл официант, и они стали обсуждать, что заказать на обед. Понимаете? Сперва я решила, что они говорят про оклады в смысле зарплаты, а «тащить» – в смысле, что за маленькие деньги придётся слишком много работать. Но сейчас я подумала: если это были скупщики икон, то они говорили про совсем другие оклады – ну, в смысле, которые рамы для икон! И тогда понятно, почему даже красивый и дорогой оклад не нужен им без «содержимого»!

– И ещё они собираются кого-то проучить… – протянул я.

– Вот-вот! – подхватила Фантик. – А по их виду, особенно старшего, я могу точно сказать: «проучить» они могут очень сурово, просто по-бандитски!

– Убить тех, кто их надул? – сдавленным от волнения голосом вопросил Ванька.

– Прямо не знаю, – Фантик задумчиво покачала головой. – Ясно только, что они подозревают обман – но ещё не уверены, кто именно их обманул.

– В общем, на этой «условленной встрече» может произойти что угодно, – подытожил я.

– Как пить дать! – сказал Ванька. – Ребята, нам надо придумать, как предотвратить преступление!

– Возможно, никаким преступлением и не пахнет, – заметил я. – В конце концов, это могли быть просто командировочные, говорившие про тяжёлую работу и про маленькие деньги, которые они за неё получат. И, возможно, они собираются поскандалить с кем-то, кто обещал им совсем другие оклады – в смысле, деньги – и не сдержал обещания. Ведь и Фантик не уверена, что видела именно скупщиков икон, верно, Фантик?

– Верно, – ответила она. – Я говорю лишь о том, что они были ПОХОЖИ на скупщиков икон. И что их разговор можно понимать в разном смысле, из-за двойного значения слов.

– А больше ты ничего не слышала? – спросил я.

– Больше ничего особенного. Они стали обсуждать, что им взять на обед. В итоге, заказали солянку по-боярски, фирменное блюдо «Северная заря», всякие закуски и бутылку финской водки на клюкве…

– Ничего себе! – присвистнул Ванька.

– Да, я всё это запомнила, потому что они обсуждали долго и тщательно, – кивнула Фантик. – А что такое «Северная заря», я в меню поглядела, мне название было интересно. Это сёмга, запечённая в соусе из креветок и белого вина, а гарниром к ней мочёная морошка и ещё что-то…

– Словом, набрали самых дорогих блюд и обед им влетел в копеечку! – сказал я. – И вы хотите сказать, что командировочные, которых дурят с деньгами, завалив непосильной работой за гроши, могут позволить себе так отрываться? Нет, ребята, так «скромненько» пообедать могли только скупщики икон, тут и сомневаться нечего!

– Но тогда что они затевают? – вопросил Ванька.

– Если бы мы знали! – с досадой вздохнул я.

– Но мы можем это выяснить! – решительно заявила Фантик. – Завтра же отправимся в город и попробуем за ними проследить.

– Если они собираются кого-то «проучить», то завтра уже будет поздно, – сказал мой братец.

– Не думаю, – возразил я. – Ты ж слышал, их, вроде, кто-то облапошил, но они ещё не уверены, кто. Такие люди не будут действовать с бухты-барахты. Они сперва твёрдо выяснят, кто их обидчик, а уж потом начнут действовать. Им лишняя пыль ни к чему. И потом, у нас есть ещё одна зацепка. Судя по всему, они приобрели какой-то оклад без иконы, причём икону им обещали отдать потом. Оклад этот большой и тяжёлый, судя по их разговору. Один из молодых считает сам оклад настолько ценным, что готов таскать его на себе, а их старшему оклад без иконы на фиг не нужен. Странная ситуация, а? Я думаю, во время рыбалки нам надо порасспросить Гришку. Он знает все о таких делах, вот пусть и расскажет нам, в каких случаях оклад может продаваться – или иметь ценность – отдельно от иконы, и в каких случаях оклад могут снять с иконы и отдать отдельно, наперёд – скажем, как залог сделки. Я уверен, что все такие случаи – особые. И когда мы будем знать, чем они особые, то мы уже не будем блуждать в потёмках!

– А ведь правильно! – сказала Фантик. – Это ты дельно мыслишь.

– Может, нам Гришку привлечь? – оживлённо предложил мой братец. – Если надо будет следить за ними, или, скажем, потолковать с теми, кто им продаёт иконы, то лучше Гришки никого нет!

– Это мы продумаем, – сказал я. – Но, пожалуй, пока что нам к Гришке обращаться не стоит. У него, небось, своих забот по горло. И потом, мы не знаем, не впустую ли всё, что мы затеваем. Если они действуют в рамках закона…

– Как же, жди! – насмешливо ввернул мой братец.

– Борька прав, – поддержала меня Фантик. – Тут такой случай, что лучше семь раз отмерить, прежде чем отрезать. Начинать действовать надо тихо-тихо, не привлекая лишних людей… и лишнего внимания.

– И всё равно мы больше ничего особенного не надумаем, – сказал я. – Слишком мало мы ещё знаем. Так что давайте готовиться к рыбалке, времени остаётся не так много.

С этим все согласились, и мы с Ванькой, покинув Фантика в её комнате, чтобы она передохнула и переоделась, спустились в свою.

– Я попробую поставить донные удочки, – сказал Ванька, перебирая своё рыболовное снаряжение. – Хорошо бы попался здоровущий сом!

– Донные удочки? – я укладывал в рюкзак лёгкую непромокаемую куртку, свитер, шерстяные носки и сапоги. – Я бы не стал с ними связываться. Мороки много, а толку… Когда тебе в последний раз попадался крупный сом? И потом, не забывай, мы будем по горло заняты тем, чтобы ставить и тащить сети.

– А я все равно попробую! – заявил мой братец. – Ведь и веса в них нет, и места они не занимают… Так что почему бы не взять?

– Ну и бери, – сказал я. – Разве кто против?

– А бинокль возьмём? – спросил Ванька, извлекая наш большой полевой бинокль. То есть, вообще-то бинокль был отцовским, но постоянно находился у нас – у отца был ещё один, помощнее.

– Ты думаешь, бинокль может понадобиться? – с сомнением спросил я. – Нам ведь особо нечего будет выглядывать, да к тому же в темноте…

– Все равно интересно! – Ванька навёл бинокль в окно и стал подкручивать настройку. – Ух ты! Вон тот теплоход, который так далеко, сразу будто прыгнул навстречу!

Вдали по озеру величественно и плавно скользил большой туристский теплоход, белый, трёхпалубный, в разноцветных флажках. И весёлая музыка с него доносилась – все как положено. Люди на палубах с расстояния казались яркими пятнышками. Но в бинокль, конечно, можно было различить не только все их движения, но даже их лица.

– Похоже, теплоход хочет причалить к главной городской пристани, – сообщил Ванька. Главная пристань, в отличие от пристани спасательной станции и небольшого причала для пароходиков ближних рейсов, находилась за изгибом озёрного берега, почти у того места, где начинался судоходный канал, соединявший наше озеро с другим, и поэтому с острова была не видна. – Народ кишмя кишит на палубе, готовясь сойти на берег. Ой, там целая делегация священников тоже кишит – наверно, по нашу душу!

Мне доводилось рассказывать, что в нашем краю полным-полно всяких древних чудотворных источников, захоронений святых отшельников и прочих мест, к которым в последние годы наладилось настоящее паломничество. Поскольку многие из этих священных мест расположены в лесах в глубине заповедника, иногда километрах в двадцати от дорог и прочей «цивилизации», то группы священников и верующих очень часто обращаются к отцу, чтобы он сопроводил их. Без него они могут просто заблудиться. Отец всегда сопровождает эти группы с терпением и кротостью. Ну, кроме тех случаев, когда ему удаётся изящно «сплавить» их отцу Василию и вернуться к неотложным делам заповедника. Поэтому любого священника, появляющегося в наших местах, мы заранее воспринимаем как потенциального «охотника на отца».

– Дай поглядеть, – попросил я.

– Подожди секунду! – сказал Ванька. – Там что-то интересное, – он так и впился глазами в окуляры бинокля.

– Что? – спросил я. – Что ты там разглядел?

– Да сейчас! – отмахнулся мой братец. – Не тереби, а то что-нибудь пропущу!

Мне стало совсем интересно.

– Да хоть скажи, что происходит!

– Такое происходит, такое происходит!.. – сообщил Ванька. – Просто охренеть можно!

Потеряв терпение, я попробовал вырвать бинокль у него из рук, чтобы поглядеть самому. Ванька, вцепившись в бинокль как клещами, завизжал и стал брыкаться, стараясь попасть мне под коленку. Я всё-таки вырвал у него бинокль и стал смотреть в окно, подставив Ваньке спину для тумаков.

Но он быстро остыл. Едва бинокль оказался у меня в руках, он заорал:

– Вон туда смотри, вон туда! На корму!

Я сначала не очень понял, что его так взбудоражило, а потом разобрался.

Среди людей на верхней, прогулочной палубе выделялся крупный, плотного сложения человек, с рыжеватой бородой и добродушным лицом. Одной рукой он взялся за поручень, другой придерживал под мышкой что-то тёмное, одну ногу перенёс через борт, нащупывая ступеньки верёвочной лестницы, которая тянулась до самой воды, а другой ещё опирался на палубу – и, судя по выражению его лица, обращался к столпившимся вокруг него с преувеличенно торжественной речью. Переведя бинокль вниз, я увидел, что к верёвочной лестнице уже подошёл один из катерков спасательной службы. Опять направив бинокль на покидавшего корабль, я увидел, как он рискнул на секунду широко расправить руки и вскинуть голову – я узнал преувеличенно пародийный жест героев «Титаника» – при этом тёмный комок у него под мышкой взвился и трепетнул на ветру, и я понял, что это какая-то одежда.

– У него там, под мышкой… – прошипел мне в ухо мой братец. – Это ряса! Он её снял после того, как капитан что-то прокричал в матюкальник и от спасательной станции отошёл катерок – видно, чтоб не запутаться, снял! Интересно, чего он хочет?

Рыжебородый человек, оказавшийся священником, торжественным жестом попрощался со всеми присутствующими – при этом, как я разглядел, многие старались ему подыгрывать, кто-то трагически заламывал руки, кто-то утирал слезу – и стал спускаться по верёвочной лестнице. Спасатели помогли ему перебраться в катерок, а потом катерок отошёл от теплохода – и направился к острову, в нашу сторону!

– Он плывёт сюда! – сообщил я.

Этого Ванька вынести уже не мог. Изловчившись и вырвав у меня бинокль, он с ещё большей жадностью прильнул к окулярам.

– Точно, сюда! – завопил он. – И… И он показывает рукой прямо на нас! На наш дом!

– Неужели он и впрямь едет к нам? Слушай, надо бы предупредить отца – вдруг это кто-то из его друзей! – и я опрометью выскочил из комнаты. Ванька – следом за мной.

Взрослые сидели в большой гостиной вокруг журнального столика, пили кофе и неспешно беседовали.

– Папа! – заорал я. – Папа! Там какой-то священник снял рясу, спустился с теплохода в катерок, по верёвочной лестнице, и плывёт к нам!

– Неужели?.. – отец вскочил. – Или это ошибка, или это может быть только… Дай бинокль! – он забрал у Ваньки бинокль, подбежал к окну и стал смотреть. – Ну, точно, – сказал он после паузы. – Узнаю старого друга. Надо бы выйти встретить его на берег. Вы все получите большое удовольствие от знакомства с ним.

– Кто это? – с любопытством спросил дядя Серёжа.

– Через десять минут познакомитесь, – ответил отец. Он вышел из дому и свистнул Топу. – Топа, за мной! Пошли встречать дорогого гостя!

Топа припустил к берегу рядом с отцом, а все мы дружной компанией поспешили вдогонку. Даже Фантик выскочила, услышав шум и поняв, что происходит нечто очень интересное.

Стоя в катерке, быстро приближавшемся к берегу, наш гость опять облачился в рясу и теперь двигался навстречу нам во всём величии. А на берегу, на валуне у самой кромки озера, высилась мощная фигура отца – мы подходили против солнца, поэтому отец смотрелся цельным тёмным силуэтом. Рядом с отцом был другой тёмный силуэт, сидящего Топы, настолько чёткий на фоне неба, будто он был тщательно вырезан из бумаги. Словом, картинка была ещё похлеще тех, которые иногда можно увидеть среди иллюстраций в книгах о пиратах и морских приключениях.

Увидев отца, наш гость приветственно замахал рукой. Через пять минут катерок ткнулся носом в берег, священник аккуратно выбрался из него и пошёл ему навстречу.

– Отец Валентин! Сколько лет, сколько зим! Как я рад вас видеть!

– Я тоже рад несказанно, – ответил отец Валентин. – Подумал, что лучше будет прямиком… А это, значит, ваш замечательный Генерал Топтыгин? Слышал о нём, слышал, а вот познакомиться довелось только сейчас… Да, так о чём я?

– О том, что вы спрыгнули с теплохода, чтобы побыстрее до нас добраться, так?

– Приблизительно так… Здравствуйте, дорогие мои! – обратился он ко всем нам. – Я так понимаю, вы наблюдали моё торжественное отбытие с этого океанского лайнера?.. Кто-то скажет, что я позорно бежал от своего долга, но, на самом деле, мной двигала одна мысль – побыстрее увидеть вас. Как представил, что мы ещё минут сорок будем добираться до городской пристани и кантоваться к ней, а потом мне ехать по городу в обратном направлении и искать лодку… Ну уж нет, думаю, и говорю капитану: «Послушай, любезнейший, нельзя ли вызвать лодку вон с того причала, где вывеска спасательной станции, чтобы меня подобрали и подвезли прямо вон к тому дому…» Что этот дом – ваш, я догадался сразу, слишком яркие и подробные имелись у меня описания!

– И что капитан? – спросил Ванька.

– Капитан сперва засомневался, но я развеял его сомнения силой своего авторитета. И наш грубый морской волк, загипнотизированный взглядом моих ясных проницательных глаз, взял свой громкоговоритель, словно покорный ягнёнок, и запросил катерок со спасательной станции. Дальнейшее было, как говорится, делом техники. Я имею в виду, исполнить этот акробатический номер со спуском по верёвочной лестнице. Меня провожала безутешная толпа обожателей, которых я заклинал сохранять стойкость на время моего отсутствия и не поддаваться дурным влияниям.

– Каким дурным влияниям? – встряла Фантик.

Тётя Катя нахмурилась – ей не нравилось, когда её дочка вклинивалась в разговоры взрослых. Но Фантика слишком интересовал необычный гость, чтобы она обращала внимание на родителей.

– От самых разных, – с серьёзнейшим видом сообщил отец Валентин. – Вдруг в моё отсутствие им взбредёт в голову захватить теплоход, поднять «Весёлого Роджера» и отправиться пиратствовать в южные моря? Когда голова пухнет от двух недель высоких разговоров и утончённых дискуссий, то мозги могут задымиться в любую сторону. Единственно, о чём я их просил – если им такая блажь всё-таки взбредёт в голову, то пусть не забудут подобрать и меня. Даже на пиратском корабле нужен священник, который напутствует отправляемых по доске, время от времени увещеваниями смягчает каменное сердце капитана, когда тот собирается вынести особенно зверский приговор, а главное – следит, чтобы пятая часть награбленного аккуратно перечислялась в церковную казну, как положено делать верующим христианам.

Отец рассмеялся.

– А если серьёзно, чем вы занимаетесь в этом круизе?

– На теплоходе, – ответил отец Валентин, – организована трёхнедельная водоплавающая конференция по проблемам духовного наследия Даниила Андреева. Как вы знаете, я вхожу в комиссию по его литературному наследству, вот и плыву… Беда в том, что теплоход арендован нами не полностью. Часть теплохода арендовали представители какой-то восточной секты, для проведения своего слёта, или семинара или называйте как хотите. И эти буддисты-синтоисты, а может зороастрийцы-конфуционисты, постоянно пытаются втянуть нас в богословские споры. Вот и пришлось мне воздвигнуться против них мощным оплотом нашей веры, запретив всем остальным разбазаривать время на все эти словесные выкрутасы. Классический пример переливания из пустого в порожнее, который мне пришлось терпеть часами, живым примером доказывая бесплодность препирательств с упёртыми и зашоренными, глаза которых не видят, а уши не слышат. Или наоборот, глаза не слышат, а уши не видят – суть дела от этого не меняется. В общем, пожертвовал собой за други своя. И кончилось тем, что я сказал: баста, дети мои! Вижу остров дивный, и отправляюсь к нему коротать дни свои в одиночестве, как Робинзон Крузо… Приплываю, а тут – ба! – гостеприимные туземцы. Надеюсь, эти туземцы накормят и напоят потерпевшего кораблекрушение и выброшенного на их берег?

– Разумеется! – сказал отец, продолжая смеяться. – На сколько времени вы к нам выброшены?

– Как получится. Эту ночь мы должны провести не на теплоходе, а в гостинице – заказаны номера. Раз уплачено, то надо пользоваться, так что к ночи мне бы отправиться в мой «люкс». Но если я вам не надоем и если посиделка затянется, то можно и плюнуть на гостиницу. Переночую у вас, а потом потихоньку доберусь в город. Пароход отходит в четыре часа, до того отведено время на осмотр здешних достопримечательностей. Но я-то здешние достопримечательности видел не раз, так что переживу. Лучше остров осмотреть… Впрочем, говорю, поживём – увидим.

Пока отец Валентин говорил все это, мы добрались до дома. Остановившись во дворе, отец Валентин задрал голову и осмотрел наше жильё.

– Да, знатный особняк! А резьба какая прекрасная!

– Старинная резьба сохранилась, – сообщил отец. – Только кое-где пришлось восстановить и подреставрировать. Тут Гришка помог.

– Какой Гришка? – живо повернулся к нему отец Валентин. – Тот прохвост, который мне ворованные иконы впарить пытался – хорошо, я его вовремя раскусил? Хочешь сказать, он теперь за ум взялся?

– Давно уже, – ответил отец. – После последней отсидки, года три назад. Мастер по дереву стал, каких поискать. Да вы его увидите сегодня вечером – он заедет ребятню взять на ночную рыбалку.

– На ночную рыбалку? – переспросил отец Валентин. – Это хорошо. Сам бы отправился! Что ж, приятно будет встретиться.

– Вы пока в гостиную проходите, – сказала мама. – А я стол накрою, пока вы посидите.

– Да и я тебе помогу! – тут же присоединилась к ней тётя Катя.

Взрослые стали подниматься в дом. Я остановился, пропуская вперёд отца Валентина, но он остановился возле меня и положил руку мне на плечо.

– А ты, значит, Борис? Тебя я ещё помню – а вот Ваньку ещё не видал. У меня к тебе разговор будет, чуть попозже. Серьёзный разговор. Через полчасика где-то, ладно?

– Ладно, – удивлённо ответил я.

И мы прошли в дом.