Текст книги "Мост Индары"

Автор книги: Алексей Арсентьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

AnnotationЕсли бы кто-нибудь рассказал Илье Лазареву, что его размеренная, пожалуй, даже скучная жизнь неожиданно сменится такой, какая бывает только в кино и книжках, он бы никогда не поверил. Что может произойти с обычным верстальщиком, который и на улицу-то выглядывает нечасто? Однако фортуна неожиданно подарила ему счастливый билет в новый мир. Мир, состоящий из осколков прошлого и настоящего – каким он окажется? Сможет ли наш герой найти свое место в нем, а может быть сумеет изменить? И не столкнет ли судьба Илью с кем-то из его прошлого?В этой книге не будет секса, слэша и треша, но будут удивительные приключения!Нажав вверху тег #осколки_империи, вы увидите всю серию, которую пишут разные авторы. Их истории о разных персонажах и странах, но об одном мире.Художник – Александра Колпакова

Мост Индары

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Мост Индары

Мост Индары

Алексей Арсентьев

Глава 1

Не знаю, кто сочиняет мелодии для телефонных будильников, но, наверняка, это угрюмые человеконенавистники, искренне презираемые всеми окружающими. Дети бросают свои совочки и громко ревут, когда они проходят мимо песочниц, а цыганки что-то шепчут им вслед и бросают в их спины горсти чего-то невидимого.

Дважды эти отвратительные звуки мне удалось задушить в зародыше, но с третьей попытки телефону таки удалось привести меня в сознание. Я протянул руку к тумбочке и благополучно смахнул его на пол. Тут уж пришлось выбираться из постели. Наклонился за пиликающим аппаратом, и внезапно стреляющая боль пронзила прямо между лопаток. В глазах потемнело и я рухнул на кровать.

Проклятый остеохондроз! Он появился еще в школьном возрасте, а там и межпозвоночная грыжа обнаружилась… Единственный плюс этого – то, что в положенное время призывная комиссия военкомата выдала мне военный билет с записью: «категория В – ограниченно годен к военной службе», и с этого момента про меня забыла.

Сидячий образ жизни, непонятная любовь к тяжелым сумкам как-то не способствовали излечению, так что болезнь постепенно прогрессировала. Тягучая, ноющая боль в спине стала появляться все чаще и оставаться со мной все дольше, иногда мучаться приходилось неделями. А с недавних пор временами стало колоть в груди слева, так же, как если бы болело сердце…

Поэтому про излишне активный образ жизни пришлось забыть. Любое резкое движение, наклон или поворот и привет – мучайся снова. Тут вон и после сна-то бывает… Проснешься – пальцы все онемевшие, да и встать-разогнуться проблема.

Хотя, грех жаловаться. В целом все у меня в жизни неплохо. Денег хватает, да и много ли одному надо? Работа интересная, специально такую выбирал – верстаю книги для издательства. Благо нынче это можно делать и не выходя из дома. Обитаю в хорошей двушке, предоставлен сам себе, потому что с бывшей разбежались, а родителей уже давно нет.

Отец умер десять лет назад в приличном возрасте – я у него был поздний ребенок, а маму почти не помню – ее не стало, когда мне было четыре. Так что живу в свое удовольствие: читаю, смотрю фильмы, по сети общаюсь. Какие могут быть проблемы с досугом, если есть интернет?

Не могу забыть те времена из детства, когда нам с папой, чтобы выйти в сеть, приходилось дозваниваться до провайдера по телефонной линии. Да-да, с помощью свистящего и хрипящего модема через тоненькие телефонные провода. Можете вы себе такое представить? В то время даже незатейливые сайтики загружались не сразу, а медленно и вдумчиво. Это сейчас красота – всё летает… И почти всегда и везде, с простого смартфона, можно что угодно слушать, смотреть и читать.

Правда, книги я предпочитаю бумажные. Меня рано приучили к чтению, хотя и особого труда для этого не потребовалось. Припоминаю, что любовь к этому занятию началась еще с изучения букваря. Отцовская библиотека была весьма внушительной, а едва научившись зарабатывать деньги, ее начал пополнять и я.

Жаль, конечно, что люди постепенно отвыкают от бумажных книг… Но для меня до сих пор вполне естественно даже в дорогу брать какой-нибудь томик, хорошо, что существуют вместительные сумки.

Боль, вроде, отпустила. Но все равно, хороший массаж сейчас бы не помешал, подумалось мне. И тут я вспомнил – точно, массаж! Массаж, сауна, бассейн – все эти удовольствия предстояли уже сегодня, в доме отдыха. Случайный выигрыш оказался очень кстати. Ни на что и не рассчитывал особо, и тут на тебе! Приходит сообщение, что я, оказывается, один из выигравших приз – трехдневное проживание в санатории. Да еще со всеми плюшками. Ну не отказываться же!

А тем временем, надо было брать ноги в руки и бежать. Времени до отправления маршрутки, которая должна была доставить победителей к месту отдыха, оставалось не так уж много.

Дальше дело пошло споро.

Быстро заварил чаю, настругал бутербродов с колбасой, закинул все это в себя, оделся, обулся, схватил сумку, выскочил за дверь, вернулся за ключами, снова выскочил, снова вернулся, взял паспорт, выбежал, вбежал, кинулся в комнату, схватил с тумбочки недочитанную книгу, сунул в сумку и (на этот раз окончательно) вылетел из квартиры, заперев за собой дверь.

Иногда я бываю немного рассеян.

***

Чтобы найти нужную маршрутку, пришлось пробежаться по всей площади перед автовокзалом. По закону подлости, она нашлась последней, потому что стояла в неожиданном месте, на отшибе. Так что, как обычно, я добрался до своей цели едва ли не в последний момент. Судя по всему, все остальные пассажиры уже собрались, водитель тоже сидел на своем месте. Слегка запыхавшийся, я забрался внутрь.

И тут вдруг сообразил… кошелек! В утренней суете я не посмотрел лежит ли в сумке кошелек! Бросив сумку на свободное место у окошка, расстегнул передний ее карман и заглянул внутрь. Слава богу, портмоне было на месте. Для верности решил пересчитать деньги и проверить банковские карты.

«Все отлично!» – удовлетворенно подумал я... и положил кошелек мимо кармана сумки. Словно маленький кожаный мячик, кошелек упал на носок моего кроссовка и, отрикошетив, улетел куда-то под сиденье по направлению к центру салона.

Поправив очки, я взглянул в направлении полета моего капитала. Кресла в задней части маршрутки были повернуты спинками к окошкам. По три штуки с каждой стороны. Прямо за мной сидела интересная, весьма ухоженная шатенка в изящных очках, лет, наверное, на десять постарше меня…

Хотя, надо признаться, способность определять возраст никогда не относилась к числу моих сильных сторон. Тем более, в отношении женщин, которые немалое время и деньги тратят на то, чтобы как раз-таки этот самый возраст нивелировать.

«А, вот же он!» – заметил я краешек кошелька под креслом шатенки.

– Простите, вы мне не поможете? – пришлось прервать ее размышления и обратить на себя внимательный взор. Красивые губы едва заметно шевельнулись как бы что-то произнося.

– Так чем могу помочь? – промолвила шатенка.

– У меня портмоне укатилось под ваше сиденье, а тут не развернуться. Вон там, вижу его, а дотянуться не могу. Спасёте?

– С удовольствием. – Она наклонилась и, ловко выловив моего беглеца, протянула мне. – Пожалуйста.

Поблагодарив даму, я спрятал кошелек и, поставив сумку на пол, наконец занял свое место, окидывая взглядом попутчиков.

Напротив, лицом ко мне, сидела худенькая, немного нескладная девушка, рыжая как морковка. На носу девушки тоже были очки, и у меня было мелькнула мысль, что всех нас повезут в какой-то специализированный офтальмологический санаторий… Очочки у девушки были примечательные, круглой формы, какие в народе зовут «бабушкиными» или «велосипедами». В таких же щеголяли Леннон и Гарри Поттер.

Девушка, наверное, студентка, что-то писала… нет, скорее, рисовала у себя в блокноте. Видимо, заметив мое внимание, она, в свою очередь, стала бросать на меня частые, быстрые, но цепкие взгляды. Я несколько озадачился и, поняв это, обладательница «велосипедов» залилась краской, вырвала из блокнота листок и, извинившись, протянула мне.

Это был мой портрет, и, надо сказать, весьма неплохой, хотя, пожалуй, слегка и приукрашенный… В уголке стояли инициалы «V. Б-а».

В этот момент в салон вошла еще одна женщина, и сразу стало понятно, кто будет командовать нашим парадом. Платиновая блондинка лет… а я даже и не знал скольки. Вроде бы ровесница шатенки, но на расстоянии чувствовались серьезный опыт, твердый характер, воля и хладнокровие… Маргарет Тэтчер, железная леди, тихо плачет в сторонке. Тут не железо, тут минимум алмаз.

При этом внешность женщины с обложки. Стрижки-укладки, маникюры-макияжи – все на высшем уровне. И одета… Поверх стального (ну, естественно) цвета делового костюма с приколотой золотой брошкой, украшенной жемчугом, молочно-серое дорогущее пальто…. Сапоги на шпильке, лайковые перчатки, кожаная сумочка – всё черное. В целом, ни дать, ни взять – живая Мэри Поппинс, леди совершенство.

С голливудской улыбкой, вежливой, но холодной, леди представилась:

– День добрый, дорогие победители. Меня зовут Наталья Леонидовна и я ваш гид.

Рассказав вкратце о том, что нас сегодня ожидает, Наталья Леонидовна попросила всех прийти для рекламной фотосессии вечером в ресторан, а затем устроила перекличку.

Она стала объявлять имена, и мы стали с энтузиазмом отзываться.

– Лазарев Илья!

Я откликнулся и помахал рукой.

– Виктория Малинина!

Однофамилица певца, а может и какая-нибудь родственница (кто знает?), оказалась моего возраста маленькой худенькой блондиночкой с узким личиком и затянутыми в хвостик волосами. Мышка, да и только. Она и пропищала свое «Я!» похоже…

– Бочкарева Варвара!

– Это я… – как школьница подняла руку моя скромная соседка напротив. Можно было заметить, что она уже принялась за портрет нашего гида, что показалось мне вполне логичным.

– Косицкая Светлана!

– Я! – на этот раз отозвалась шатенка.

Фамилия показалась смутно знакомой, но откуда и почему, я не вспомнил. Кажется, это было как-то связано с моей работой.

Самой неприметной из пассажиров была короткостриженая полная женщина невысокого роста, одетая в спортивный костюм. Ее фамилия у меня даже не задержалась в голове, помню только, что звали ее Елена.

После переклички нам было предложено задавать вопросы. Кто-то интересовался нельзя ли поменять двухместный номер на одноместный, кого-то волновало можно ли будет в номере пить чай. Я спросил не надо ли будет платить за сеансы массажа, и меня успокоили, сказав, что для нас как для победителей розыгрыша все услуги бесплатны. Больше вопросов не было.

– Ну тогда все, Сан Саныч, – дала отмашку нашему водителю Наталья Леонидовна и уселась на свое место.

Маршрутка тронулась. Пассажиры привычно уткнулись в свои смартфоны. Я последовал их примеру. Пролистал новости, прочитал несколько интересных статеек на исторические темы, поглядел погоду. Отметил для себя, что из-за ночных заморозков автомобилистам рекомендуют соблюдать осторожность на дорогах.

Ну, на наших алтайских дорогах в холодное время года всегда надо держать ухо востро – гололед, заносы и при любой погоде мешающие движению большегрузы... Особенно опасно, конечно, ездить по серпантину, с одной стороны – скала, с другой – обрыв в горную реку… Хорошо, что еще не зима.

Мы уже катились за городом. Знакомые с детства пейзажи меня интересовали мало, а ехать было еще часа три. Я осмотрелся. Наталья Леонидовна дремала как королева, мне бы такую осанку…

Я достал свою книгу, где между страниц уже был заложен мой портрет кисти юной художницы Варвары… Та, судя по всему, к этому моменту закончила рисовать толстушку Лену, достала термос, попила чаю, потом натянула на глаза шапку и тоже заснула. Я осмотрелся. Вокруг – царство Морфея, сморило, кажется, всех.

Один только я полностью растворился в чтении. И даже не осознал, как громко вскрикнул Сан Саныч, маршрутку накрыла огромная тень и от мощного удара, страшно скрежеща, стал рваться металл.

Острая боль пронзила спину и левую сторону груди. «Проклятый остеохондроз!» – еще успело пронестись в моем мозгу. В глазах потемнело. Второй раз за день.

Глава 2

«Не знаю, кто сочиняет мелодии для петухов…» – привычно потекла мысль. Что-то в ней было не так, и даже сквозь дрему это меня озадачило. Петух заорал еще раз.

Не показалось. Открыл глаза – потолка не было. То есть не было такого, какой я ожидал увидеть.

«Это просто удивленье как легко меня будить! – вспомнилось отчего-то. – Ты поставь на стол варенье, – я проснусь в одно мгновенье, я проснусь в одно мгновенье, чтобы чай с вареньем пить».

Даже уже и не припомню, когда, проснувшись, я видел над собой что-то другое, а не гладкую ровную поверхность белого цвета. Теперь же сверху были грубо обработанные некрашеные доски, лежащие на толстенных деревянных балках. Между досок местами торчала солома.

Петух скромно кукарекнул в третий раз и замолк. Я огляделся. Интерьер был в стиле фолк.

Посередине единственной просторной комнаты стояли дубовый стол и три таких же табурета. Причем эпитет «дубовый» в данном случае скорее относился не к виду древесины, а к изящности ее обработки. Вдоль стен, сложенных из чем-то пропитанного бруса, стояли еще одна кровать (намного шире, чем та, на которой лежал я), длинная лавка, приличного размера ларь, пара больших корзин с крышками, здоровенный таз и шкаф с открытыми полками, заполненный разными крынками, керамическими бутылями и прочей посудой. Конечно, присутствовала и прялка – какой же дизайнер мог про нее забыть? В углу имелась простая садовая лестница, конец которой уходил в проем в потолке.

Дальний конец комнаты, чисто условно отделенный от жилой половины, представлял собой небольшую кухоньку. Собственно, ничего кроме каменного, с металлической решеткой, очага там не было. На решетке стоял котелок, на стене рядом висели ухват, несколько сковородок и нехитрая утварь для готовки.

Всю эту картину через пару окон со ставнями, но почему-то без стекол, да распахнутую дверь освещало яркое, словно бы летнее, солнце. Холод, однако, не ощущался, хотя с утра сегодня был морозец.

Шале! Кто там его помнит, что за строение называется словом «шале», но это было первое, что пришло мне на ум.

Ну, в моем представлении санатории выглядят несколько иначе, но, возможно, нас решили поселить в какой-нибудь этнической деревне? Вот даже и петухи здесь присутствуют. Наверное, у них тут целый курятник. А может и конюшня имеется? Впрочем, я бы не удивился и страусиной ферме – они сейчас встречаются очень даже нередко.

Я повернулся на бок. Спина и грудь все еще побаливали, так что необходимо было еще полежать. Постель была не сказать, чтобы королевская, но вполне удобная. Сверху меня укрывало суконное одеяло, снизу – перина, набитая каким-то синтепоном, а может, и ватой. Под головой – такая же подушка.

В целом, все тут было устроено неплохо. Довольно атмосферненько, а если еще и кормят хорошо, то стандартный номер в санатории мне и не нужен. Лишь бы до бассейна и прочих процедур не было уж слишком далеко. Тревожило другое.

Я никак не мог вспомнить, как здесь оказался. Ехал, читал книгу… а вот дальше все как отрезало. Глубокие провалы в памяти у меня до сих пор не случались, тем более что крепких напитков я не употребляю. Так что же произошло, и каким ветром меня сюда занесло? И где мои вещи?

Еще раз оглядевшись, сумки своей я нигде не обнаружил. Без телефона было непривычно и неуютно. Хорошо хоть очки всегда на мне, а то был бы сейчас как слепая курица. Я сделал машинальное движение, чтобы их поправить. Очков не было.

И вот это было самое странное. Нет, действительно, со зрением что-то произошло. Причем, в лучшую сторону. Я потер кулаками глаза, но ничего не изменилось. Я прекрасно видел все малейшие вмятинки на медной сковороде, висящей на самой дальней стене. Похоже, нас все-таки и в самом деле привезли в офтальмологический санаторий. Мысль была все такой же странной, как и в первый раз, но других вариантов не было.

Эта теория могла объяснить все. Вероятно, меня убедили сделать лазерную коррекцию зрения и теперь я прихожу в себя после наркоза. Память тут же услужливо подсказала, что при этой процедуре для анестезии всего лишь закапывают капли в глаза… Но вдруг у меня какой-то особый, уникальный случай? Примирившись с этой мыслью, я решил еще немного вздремнуть. Пока наркоз не отпустит.

И в этот момент в комнату зашла девушка. Судя по всему, горничная, в наряде, соответствующем обстановке. На ней было вполне себе правдоподобное и довольно качественно пошитое платье средневековой крестьянки. Конечно, я немного себе представлял, что носили тогда – в ранней юности какое-то время занимался исторической реконструкцией, однако не взялся бы определить под какой именно период какой страны сшили этот туалет.

Девушка – миловидная, маленького росточка изящная брюнеточка с карими, как я мог теперь без труда разглядеть, глазами. Заметив, что я проснулся она подошла и что-то негромко спросила. Действие наркоза сказывалось, поэтому я не сразу понял, что именно.

– Что вы сказали? – переспросил я, несколько смутившись.

Брюнеточка удивленно вскинула бровь, и стало понятно, что говорю я тоже еще не слишком разборчиво. Пока я разминал губы, она снова сказала:

– Как вам спалось, благородный?

Слова с некоторой заминкой, но оформились в моем сознании в понятную фразу, и я закашлялся.

– Простите, я еще, видимо, не до конца пришел в себя после операции. Здесь приняты такие правила обращения? Так сказать, полная аутентичность при реконструкции? Почему вы называете меня «благородный», и как тогда я должен обращаться к вам?

Она, как мне показалось, с сочувствием, а может быть даже и жалостью, посмотрела на меня:

– Калия меня зовут, благородный фаранд...

Девушка секунду помолчала и повторила:

– Просто Калия. А вы и есть благородный, все фаранды – благородные. Операции у вас никакой не было. Откуда же в нашем селении взять настоящего франгу и чем оплачивать его труды?

Вздохнув, она махнула рукой, задумалась на пару мгновений, а затем продолжила свой рассказ:

– Вас пользовала наша знахарка, бабушка Мирия. Но, знаете, она творит настоящие чудеса! Если бы не ее целебные мази да притирки, а главное, чудодейственный бальзам, вы точно бы умерли...

Голос ее слека задрожал.

– Хотя бабушка очень старалась, вы все равно несколько дней провели на грани между мирами. Это ее слова. Но она сумела вытянуть вас из мрака безмирья. Потом вы пролежали в беспамятстве еще две рундины. И вот, наконец, сегодня вы опять с нами, слава Эрине!

Я ошалело смотрел на девушку с «удивительным, а главное редким» именем Калия. Либо здесь очень сильно переигрывают, либо мое сознание одурманено сильнее, чем можно было предполагать. Или действительно меня кто-то поил «чудодейственным бальзамом»? Я уже не знал, что думать.

Было непонятно решительно все, но почему-то больше всего в этот момент меня заинтересовали непонятные слова и странные имена в речи «селянки». Если в этой реконструкции все настолько достоверно, то что это за рундины-ерундины и франги-фаранды? Какая-то шарада-марада…

«Ах, да!» – понял я. – «Это же не просто реконструкторы, а какие-нибудь косплейщики… вроде толкиенистов или типа того». Подходящее к данному шоу произведение мне в голову не приходило, но это ничего и не значило. Нельзя знать всего на свете, а вдруг есть такая игра для «плейстейшен»?

Снова найдя подходящее объяснение всему происходящему, я немного успокоился и даже решил подыграть так называемой Калии.

– А что же со мной приключилось? – интонации моего голоса отлично передали искреннюю заинтересованность.

– Мой муж нашел ваше благородство у леса, неподалеку от нашего селения. Там, где перекресток трех дорог. Когда он привез ваше тело… ой, простите… – покраснела она. – Когда он привез вас, думали, что все кончено – и сердце почти не билось, да и дыхания вроде как не было. Девушка заволновалась, вспоминая.

– А рана была просто ужасна! Другой бы вряд ли на вашем месте выжил. Страх просто! Клинок едва-едва не прошел через сердце. И что же это за изверг такой мог напасть на путника сзади за-ради смертоубийства!

В этом месте даже слезы выступили у нее на глазах. Я внутренне зааплодировал, как поется в песне, оценив красоту игры. Хотя вот про наличие мужа она зря упомянула. Вероятно, специально, чтобы клиент не начал флиртовать. И все же, что ни говори, до чего качественную программу нам предложили организаторы! Интересно, во что сейчас играют остальные мои попутчики по маршрутке?

Я важно, с чувством глубокого достоинства, как подобает настоящему фаранду, покивал головой и, откинув одеяло, попытался встать с кровати. И тут же упал обратно. На сорочке, в которую меня вырядили, прежде чем уложить в постель, медленно расплывалось кровавое пятно.

Небольшое, слава Эрине!

Глава 3

Я приподнял сорочку.

– Что за?.. – только и смог я сказать, совершенно ошарашенный.

В том месте, где и ожидалось, находилась свеженькая, едва начинающая рубцеваться, рана, из которой слегка сочилась кровь. С полпальца длиной, аккуратно сделанный разрез словно бы был выполнен искусным хирургом.

Калия уже несла кусок белой ткани, флакон из темного стекла и кусочек чего-то похожего на вату, только погрубее – видны были отдельные ниточки, из которых эта «вата» состояла. «Должно быть, это корпия, – предположил я, – раздерганая льняная ветошь». Читал я про нее в книгах по истории, конечно, часто, но вот видел – впервые.

Протерев рану какой-то невкусно пахнущей жидкостью, наложив корпию и ткань сверху, она вытащила из кармана свернутую рулончиком ленту и словно бинтом обмотала мою грудь.

– Ой, мамочки! – вдруг огорченно всплеснула руками девушка. – Вы же голодный! Я же все это время с горем пополам только поила вас куриным отваром…

– Бульоном… – машинально поправил я, думая совершенно о другом. Она, кажется, не услышала.

Я снова улегся на перину, а Калия подошла к одной из корзин, стоявших на полу, и достала из нее завернутый в полотенце круглый пирог. Положила его вместе с ножом на оловянное блюдо, поставила туда же глиняную кружку и налила в нее молока из крынки.

Приговаривая: «Сейчас, сейчас…», она водрузила снедь на табурет и приставила его к моему изголовью.

– Вы кушайте, кушайте, – предложила хозяйка, – да отдыхайте, а я пока пойду по хозяйству… – быстрыми шагами она вышла из дома.

Видимо, мой организм, еще не вполне осознал, что теперь ему придется работать в прежнем, более или менее активном режиме, поэтому аппетит еще только-только начинал просыпаться. Однако, выпечка пахла так, что я сразу же отрезал себе приличный кусок. А откусив, понял, что редко когда в своей жизни едал что-либо настолько волшебно вкусное. Пирог был начинен, если я правильно понял, мясом кролика. С какими-то травами, кореньями, с луком, чесноком и с чем-то еще, новым для моих вкусовых рецепторов.

Окончательно обнаглев, я умял половину этого кулинарного шедевра. «В конце концов, «самому больному человеку на Земле», да еще и фаранду, этого никто запретить не может!» – подумал я, облизывая пальцы. Кажется, я начинал вживаться в роль.

Закусив и попив молочка, похоже козьего, я задумался. Сложно представить себе такую развлекательную программу… Здесь, видите ли, зрителей для достоверности режут или, скорее, протыкают! Теперь-то я чувствовал, что рана действительно сквозная. В моей голове, словно в «одноруком бандите», прокручивались разные фрукты – очередные реалистичные версии происходящего. Только вот барабаны никак останавливаться не хотели.

Ну, конечно, самым подходящим вариантом оставалась операция вкупе с последствиями наркоза… Но что это за новаторская методика – исправлять зрение путем операции на сердце? Да еще и с двусторонним вскрытием? Мне казалось, что это, как бы сказать, чуточку перебор.

Я всегда и во всем привык полагаться на здравый смысл. Только вот в этот раз он одновременно говорил о совершенно противоположном. С одной стороны, необыкновенный реализм игры косплееров, мало сказать, ошарашивал. С другой – я четко знал, что все «сто тысяч миллионов» историй про попаданцев – это просто сказки, абсолютно невозможные с точки зрения современной физики.

Уж столько всего было смотрено-пересмотрено, читано-перечитано… Даже не знаю, кто там первый начал писать подобные книжки… Марк Твен? Джонатан Свифт? А может даже Данте или вовсе безымянные рассказчики каких-нибудь древних легенд и мифов? И я даже не говорю про офигеллиард извечной журналюжной писанины с байками про подобные случаи.

Я вздохнул, поняв, что голой аналитикой вопрос решить не получится. Придется ждать, когда появятся какие-нибудь новые факты для анализа. Почему-то, отвести Калию в пытошную и как следует допросить в голову не пришло. Да и вряд ли я был в подходящем состоянии для допросов.

Едва закрыв гллаза, я провалился в сон.

***

Когда я проснулся, было уже темно. Калия спала в своей кровати, ставни на окнах были закрыты, дверь заперта на засов. Стояла бы кромешная тьма, если бы над кроватями, над дверью и около очага не светились мягким зеленым светом большие прямоугольники. По всей видимости, они были нарисованы прямо на стенах какой-то фосфорной краской.

Я осторожно, чтобы не потревожить рану, приподнялся, а затем сел, прислушиваясь к ровному дыханию девушки. Стараясь не разбудить ее, встал на дощатый пол и направился к выходу, тем более что ни горшков, ни уток я рядом с кроватью не обнаружил. А охота, как говорится, пуще неволи.

Стараясь не скрипеть, отодвинул засов, открыл тяжелую дверь и вышел.

Ночь стояла не по-октябрьски светлая и теплая. Особенно, если учесть, что выскочил я босиком и в футболке… Тьфу, ну как это одеяние ни назови, все равно больше похоже на женскую ночнушку, чем на мужскую рубашку.

Осмотрелся по сторонам. Деревянный, добротный дом, беленый известью. Крыша из соломы. Рядышком, судя по всему, курятник, откуда поутру голосил петух. Чуть поодаль хлев для скота. Скорее всего для мелкого. Кони и страусы, похоже, проектом не предусмотрены.

Сделав все свои дела, я продолжил изучать, так сказать, ландшафт.

Рядом росло с десяток деревьев. Насколько я мог судить, сливы, вишни, яблони и одна груша. Пара штук лещины или фундука – их-то сложно не узнать. Тут же грядки с вполне опознаваемыми овощами – морковью, капустой, луком и чесноком, редькой, а может быть репой, с петрушкой и другой зеленью.

Я вышел за калитку и немного прошел по дорожке, ведущей от дома. Яркий лунный свет вполне компенсировал отсутствие фонарей. Вдалеке виднелись еще несколько похожих домов с хозяйствами. Разве что, чуть поскромнее. В целом село как село. За краем поселения чернел лес. Наверное, это про него говорила мне Калия.

И село как село. И природа как природа. И погода как погода.

Только вот ни одна деталь в селении не говорила о том, что нынче двадцать первый век. Хорошо, пусть на дороге нет ни одного следа от протектора шин и не видно никаких вышек сотовой связи… Но где же линия электропередачи? Это в какую же нынче надо забраться глушь, чтобы там не было ЛЭП? Не было от слова совсем (вот, кстати, выражение, которое я никогда не понимал). Отсутствие инфраструктуры как таковой, осознание того, что до бассейнов и массажей расстояние оказалось немного больше, чем я предполагал – это были еще цветочки.

И вот именно цветочки смущали больше всего. Природа не говорила, а просто-таки кричала: «Илья, родной мой, посмотри вокруг! Ты действительно не в состоянии отличить осень от весны?». И, правда, все говорило за то, что сейчас либо самый конец весны, либо начало лета.

Я хотел информации – я ее получил. Легче, правда, не стало.

«Ты в Новой Зеландии», – уверял меня разум. – «Там наверняка сейчас именно это время года. Просто тебя выкрали сумасшедшие любители косплея (а они все ненормальные), нарисовали шрам, накачали неведомо чем, и построили для тебя деревню в новозеландском лесу».

И снова все выстроилось во вполне логичную цепочку. Только вот, почему-то, чем дальше, тем меньше я верил во все такие логические построения.

Бог его знает, сколько сейчас было времени. Телефона у меня не было. Часов тоже. «Да, наверное, если бы они и были, то пропали так же, как и очки» – философски рассудил я.

Постояв еще немного на улице, насладившись осенним воздухом, наполненным весенним ароматом цветущих растений, я, наконец, решил отправиться обратно в постель.

Луна в небе была вполне себе привычная: как ее ни рассматривай, луна как луна, хорошо знакомая с детства. Со всеми кратерами, морями и океанами.

«Хорошо, хоть что-то всегда остается неизменным. Хотя бы от этого можно отталкиваться, – с сарказмом подумал я. – Давайте начнем с того, что я по-прежнему на планете Земля!»

Улыбаясь, я повернулся в сторону дома Калии.

Над его крышей, похожая на яблоко, от которого откусили большой кусок, слабо светила зеленым светом еще одна луна. Бледная как призрак.

Глава 4

Я окончательно перестал понимать что-либо, завороженно глядя на фантастический пейзаж, представший глазам. И только сейчас заметил, что у меня две тени. Ничего удивительного, что на вторую – еле различимую, почти прозрачную – просто не обратил внимания раньше.В задумчивости дойдя до дома, вошел внутрь. Калия по-прежнему лежала в кровати, отвернувшись к стене. Я все так же тихонько, на цыпочках, направился на свое место. И вдруг понял, что хозяйка не спит, она, негромко всхлипывая, горько плачет.

– Калия… – шепотом окликнул я девушку. – Калия, что с тобой, что случилось?

Девушка села в своей постели ладонями утирая слезы, катившиеся из глаз. Плач перешел в рыдания.

– Мой муж, – глотая слезы, заговорила она, – мой муж Финнар пропал… и я даже не знаю жив ли он…

Я, как мог, стал успокаивать Калию, пытаясь понять из не слишком внятной речи и всхлипываний, как же это произошло. Наконец, сумев немного взять себя в руки, она стала рассказывать.

– Это было на следующий день, после того как Финнар привез вас… Каждый месяц он собирает продукты на продажу и уезжает на рынок в Дакхем. Муж отсутствует ровно одну рундину и никогда-никогда не задерживается!

«Ага, похоже, что неведомая рундина – это неделя», – сообразил я.

– Всякий раз он возвращается утром на десятый день и привозит деньги и разные товары… – продолжала Калия, и мне пришлось принять, что неделя здесь длится на пару дней больше привычной. – Вот уж и месяц эрингол кончился, лето началось, а от него нет никакой весточки… – девушка закрыла лицо руками и вновь горько зарыдала.

«Надо будет поподробнее изучить их календарь. – пришла в голову справедливая мысль, – и вообще…» Что именно «и вообще» я и сам не знал, но почему-то не сомневался, что под этими словами скрывается еще очень много чего, с чем в будущем придется знакомиться.