Текст книги "Там, на неведомых дорожках (СИ)"

Автор книги: Алексей Карачев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Там, на неведомых дорожках

   Эта тропинка мне сразу не понравилась. Она, как в сказке про скрюченного человечка, петляла туда-сюда, уводя всё дальше и дальше в глубину леса.

   Заблудился я ещё пару часов тому назад, и внезапно появившаяся дорожка вселила в меня надежду на благополучный исход сегодняшнего мероприятия. Если таковым можно назвать поход за грибами в незапланированный выходной посередине недели. В общем-то, и идти не особенно хотелось, но жена уговорила.

   И где сейчас Саша? Да где-то тут же, в этом лесу. Казалось, вот она рядом идёт, о чём-то говорит, и раз – я внезапно осознаю, что остался один. Аукаю, а в ответ тишина. Раньше со мной такого никогда не случалось, не страдаю я географическим кретинизмом. И без компаса и навигатора спокойно хожу по лесам. Как-то оно само получалось, что всегда знал, откуда пришёл и куда нужно выходить.

   А теперь стою я на этой кривой тропинке и не понимаю, где нахожусь. Компас благополучно забыт в машине, а батарейка в сотовом приказала долго жить. И ведь заряжал с ночи, точно помню: вставлял зарядку в розетку. Ага, как же, чёрный экран смартфона говорит об обратном.

   Сколько раз предупреждали: «Если потерялись в лесу, оставайтесь на месте, так вас будет легче найти. Не усложняйте спасателям работу». Только одна маленькая проблема: никто не знает, что в это прекрасное утро среды мы внезапно сорвались на тихую охоту.

   Умереть с голоду в сезон мне никак не светило: грибов и ягод предостаточно, одежда вполне подходящая, да и зажигалка всегда со мной. Нужно всего-то выйти к людям. Так что за себя я не особо беспокоился, больше за жену. Надеюсь, она вернулась к машине и вызвала помощь.

   Но вернёмся к тропинке. Не похожа была она на звериную тропу, слишком уж замысловатые кренделя выписывала, и что главное – никаких отпечатков лап лесных обитателей. Людьми она хоженая. Я и пошёл. На свою голову. А дорожка кончаться и не думала, петляла себе между сосен и елей, огибая овражки и поваленные деревья. Идти по ней – одно удовольствие, особенно, если знаешь, куда. Я не знал и всё же шёл как заговорённый.

   А дальше произошли события, до сих пор не укладывающиеся в моей голове. Дорожка кончилась, причём внезапно. И оборвалась она аккурат у старой хижины. И как только я её не заметил? Наверное, сказывалась усталость, ибо проглядеть это чудо инженерной мысли было трудно. Натуральная избушка на курьих ножках, как в сказке. Ну не совсем уж на курьих – на деревянных сваях – но если не приглядываться, то прямо жилище Бабы-яги.

   По спине пробежали мурашки: потерялся, странная тропинка, странная избушка! Только старой колдуньи мне ещё не хватало!

   – Ну чё встал, милок? Заходи, раз уж пришёл. Гостем будешь, – раздался скрипучий голос, который принадлежал сгорбившейся старухе в красном платке. Готов поклясться, что дверь ещё мгновение назад была закрыта!

   – Заходи, заходи, не стесняйся. Скоро ужин, только дождаться надо будет ещё кое-кого.

   Ужин? Как там было в сказке? «Полезай-ка ты, Иванушка, в печь». Не хочу я в печь! И ничего умнее, чем развернуться на сто восемьдесят градусов и рвануть что есть мочи в обратном направлении, в голову не пришло. Бежал до тех пор, пока не свалился от усталости. Сердце ухало, лёгкие разрывались. Минут пять я приходил в себя, стараясь гнать прочь нехорошие мысли. Угораздило же так вляпаться. Никогда не верил во всякую нечисть и тут на тебе: героиня русских сказок наяву. Или померещилось всё?

   – Не померещилось, – как гром среди ясного неба раздался тот же скрипучий голос.

   – А-а-а! – я закричал: передо мной возвышалась всё та же избушка на курьих ножках и с ней в придачу старуха в том же красном платке.

   Не помня себя от ужаса, я снова рванул что есть сил. Но далеко убежать не удалось: предательский корень положил конец моему короткому спринту. Запнувшись за корягу, я полетел вперёд и приложился головой об дерево. Свет померк.

* * *

   В тишине слышались треск горящих поленьев и тихое бульканье кипящей воды. Воздух вокруг был наполнен ароматами трав, чувствовался запах старого дерева. Ещё пахло каким-то животным.

   Я открыл глаза и осторожно осмотрелся. Ну точно, попал в жилище сказочной колдуньи или средневекового алхимика: на растянутых верёвках висели сушёные мыши, змеи и ещё куча всякой мелкой живности, на полках стояли банки с маринованными хвостам и лапами, а из одной склянки на меня внимательно смотрели чьи-то глаза. Стены украшали пучки разнообразных трав, на крючках висели отполированные медные кастрюли, сковородки и прочая посуда. Ну и куда же без человеческого черепа со светящимися пустыми глазницами. Под потолком горела керосиновая лампа, делая пространство вокруг ещё более таинственным. И если это жилище той самой встреченной Бабы-яги, то внутри оно определённо казалось больше, чем снаружи.

   Лежал я на высокой кровати, покрытой разноцветным лоскутным одеялом. И связывать меня никто не собирался. Да и зачем, если перед дверью на табуретке сидел медведь и сторожил выход. На голове у косолапого красовался гусарский кивер, а в лапах он держал ружьё времён Отечественной войны 1812 года.

   Скрипнула дверь. По деревянному полу мелко застучали каблучки.

   – Принёс? – спросила вышедшая из-за раздвижной загородки Баба-яга, а это была именно она.

   – Принёс, – сказал в ответ барсук и передал старухе маленький свёрток.

   – Посиди пока, скоро все остальные придут. Только в обуви не залезай.

   Барсук снял красные сапожки, аккуратно поставил их под лавку, забрался на неё, достал из кармана жилетки резную деревянную трубку, пристально осмотрел со всех сторон, а затем полез в другой карман за кисетом с табаком.

   – И не кури мне тут.

   Барсук послушно убрал трубку, устроился поудобнее и стал смотреть на огонь в очаге.

   Периодически Баба-яга брала с полок очередную банку, открывала крышку, нюхала, удовлетворительно крякала, отсыпала в ладонь горсть непонятного содержимого и кидала в котёл, после чего бормотала себе под нос какие-то слова. Не иначе заклинания. И чем больше добавлялось ингредиентов, тем тяжелее становился воздух вокруг. А когда очередь дошла до принесённого барсуком свёртка, стало совсем дурно.

   – Здорово, старая, – громко сказал новый гость.

   Я непроизвольно сглотнул. Ещё бы – живой Кощей.

   – И тебе не хворать, болезный, – ответила Баба-яга, – чего разорался, я не глухая ещё. С чем пожаловал?

   Кощей вместо ответа снял ржавую корону, повесил её на крюк у двери и подошёл к огню.

   – Дай хоть кости сначала погрею, – Кощей расправил худые плечи, – Слышишь, как хрустят!

   – Ага, знаю я твои кости, опять будешь руками из котла хватать, а ну иди сядь.

   Кощей послушно сел на лавку, а старуха продолжила:

   – Что слышно в округе?

   – Ай, будто сама не знаешь. Вот вчера Водяной утоп.

   – Опять?

   – Да всего-то второй раз за эту неделю.

   – Так передай этому шутнику, чтобы не приходил за лекарством от простуды. Насидится в ледяной воде, а мне его лечить потом.

   – Ещё я слышал, что ты человека к себе заманила.

   – А, понятно, зачем ты ко мне заявился. Я-то уж думала – соскучился.

   – Опять ты за своё, – возмутился Кощей, – я к ней со всей душой, а она!

   – Так душа-то у тебя в игле, игла в яйце...

   – Знаю, знаю эти сказочки, не продолжай. Так что скажешь про человека?

   – А что с ним случиться может? Лежит пока себе вон там на кровати.

   – Я посмотрю?

   – Сиди, всему своё время!

   Я уже лежал ни жив ни мёртв, лихорадочно обдумывая план побега, но пока ничего не выхолило. Куда ни кинь – везде клин.

   А тем временем избушка продолжала наполняться разными удивительными животными и существами: тут вам и заяц в треуголке и в охотничьих сапогах, и лиса в платочке в горошек, и волк в расшитом кафтане, и ходящее полено с сучком вместо носа и листьями вместо ушей, и карлик в шляпе из гигантского мухомора. Все прибывшие здоровались, тихонько садились на длинную лавку и ждали. Ждали с нетерпением. Облизывали губы, тяжко вздыхали и едва слышно шептали: «Скорей бы уж поесть».

   – Почти всё готово, – сказала старуха, – осталось добавить последний ингредиент. С этими словами она взяла со стола нож. Отблеск огня сверкнул на острой стали, а гости как по сигналу повернули головы и уставились на меня.

   Эх, помирать, так с музыкой! Я соскочил с кровати и приготовился продать свою жизнь подороже, прекрасно осознавая бессмысленность сопротивления. Даже против одного медведя, к тому же с ружьём, мне никак не устоять. А тут не только один косолапый.

   От резкой смены положения внезапно закружилась голова, и во второй раз за сегодняшний день я потерял сознание.

* * *

   – Не переживайте, Александра, всё с ним будет хорошо, – послышался знакомый голос.

   – Надеюсь, я так за него вчера волновалась, – ответила моя жена.

   – Саша? – несказанно удивился я и открыл глаза.

   – Ну вот, наконец-то проснулся, – сказала подошедшая ко мне немолодая женщина. На ней был надет белый халат, а на голове повязан красный платок. – Как вы себя чувствуете?

   – Не очень, – голова действительно болела, – Саша, где я, кто эта женщина?

   – Всё в порядке, мы на биологической станции, а это Елизавета Петровна, здешний научный сотрудник.

   – Говорите уж прямо, отшельница, – засмеялась женщина.

   – А что случилось, как я сюда попал?

   – Ох, вчера ты съел каких-то ягод, уверяя, что они съедобные. Затем сделался сам не свой и убежал в лес. Я так перепугалась, не знала, что и делать.

   – Но как ты меня нашла?

   – Это я ей позвонила с вашего телефона, – ответила Елизавета Петровна, – вы выбежали прямо к дверям станции, затем закричали, попытались убежать, споткнулись и стукнулись головой.

   – Но как? Телефон же не работал?

   – Вы совсем забыли, что станция хоть и находится в лесу, но электричество здесь есть. Двадцать первый век на дворе.

   – А ведь вчера я вас принял за Бабу-ягу!

   – Немудрено, после нескольких месяцев в здешних лесах мне и самой иногда так кажется. Но скоро всё закончится, я уеду, а на моё место придёт сменщица.

   – Простите, мне даже как-то неловко стало.

   – Ничего, вы находились под действием алкалоидов из ягод, да и сильно приложились головой. Вам нужно обязательно показаться врачу, я не медик, но похоже у вас ещё и сотрясение мозга.

   – Спасибо, что помогли нам, – сказала Саша, – и что приютили на ночь. Мы, наверное, пойдём уже.

   – Да не за что. Рада была помочь, ко мне сюда редко люди захаживают. Всё больше зверьё всякое. И корзинку не забудьте свою, вчера вы обронили. Вы уж простите, но я себе немного грибов из неё взяла на ужин.

   – Не стоит переживать о такой мелочи, – ответил я.

   Елизавета Петровна и Саша помогли мне одеться, всё-таки после вчерашнего я чувствовал себя совсем разбитым. А ещё предстоит идти до машины! Но в этот раз со мной полностью заряженный телефон с навигатором, так что не заблудимся. Мы попрощались с хозяйкой станции и пошли к выходу. Саша вышла наружу, а я обернулся, чтобы ещё раз выразить благодарность, но Елизавета Петровна уже успела сесть за свой рабочий стол с колбами и пробирками и что-то пристально разглядывала в микроскоп. А под стулом, на котором сидела женщина, стояли маленькие красные сапожки.