Текст книги "До встречи!"

Автор книги: Алексей Евтушенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц) [доступный отрывок для чтения: 1 страниц]

Алексей ЕВТУШЕНКО

ДО ВСТРЕЧИ!

Когда грузовик класса С «Пахарь», словно чертик из коробки с сюрпризом, вывалился в обычное ньютоновское пространство, то в самом центре главного обзорного экрана сразу же приветливо запылал «желтый карлик» размером с мелкую монету.

– Тютелька в тютельку, – с удовлетворением отметил Штурман, сверив данные компьютера с собственными вычислениями на логарифмической линейке (с этим древним счетным устройством, которое, по его словам, досталось ему от прадеда, Штурман не расставался вот уже пятнадцать лет, и никакие насмешки всего космофлота не могли его заставить отказаться от нее в пользу карманного калькулятора с вокодером).

– С кем не бывает, – снисходительно согласился Капитан.

Капитан пребывал в прекрасном расположении духа, что с ним во время рейса случалось крайне редко – вечные заботы о сохранности груза, соблюдении графика доставки, о корабле и экипаже отнюдь не прибавляли Капитану беспечной веселости и неукротимого оптимизма. Теперь же… Что за рейс! Ни тебе груза, ни тебе графика – полная свобода. То есть свобода не в том понимании, что, мол, болтайся в свое удовольствие по всему обозримому космосу без цели и смысла – нет, разумеется, были и цель, и смысл.

Невзрачная и не представляющая на первый взгляд никакого интереса планета в системе «желтого карлика» Ф-19858 в третьем сегменте Галактики (юго-восточная часть) оказалась буквально напичкана редкоземельными элементами и металлами. Просто не планета, а склад какой-то – приходи и бери сколько кому надо. Можно по безналичному расчету и в кредит.

Косморазведчики, натолкнувшись на это чудо Природы, не мудрствуя лукаво, окрестили планету Находкой и отвалили по своим, как всегда очень срочным, косморазведческим делам, передав на Землю координаты и приблизительную оценку фантастических месторождений Находки.

На Земле радостно изумились.

Немедленно к третьему сегменту Галактики с антенн сверхсвязи сорвались энергосгустки сигналов: «Всем судам, находящимся в третьем сегменте, внимание!»

Ну и так далее в том же духе.

«Пахарь» оказался одним из четырех кораблей, болтающихся в данном сегменте и ближе всех к системе Ф-19858. Опять же, никакого срочного груза на борту (его только еще предстояло забрать).

Так вот и вышло, что экипажу грузовика класса «С» «Пахарь» было поручено строительство временной базы на естественном спутнике Находки – Полифеме.

Полифем – планетка размером с полторы Луны – кружился вокруг Находки на расстоянии шестисот тысяч километров и от Луны, собственно, кроме размеров, отличался только большей скоростью вращения вокруг своей оси.

«Пахарь» совершал уже восьмой виток вокруг спутника Находки – экипаж высматривал удобное место для посадки и базы ближе к экватору.

На самом деле не такую уж и сложную работу им предстояло выполнить: установить радиомаяки, расчистить место для космодрома и жилого комплекса, собрать и установить пару-тройку стандартных ангаров со стандартным же запасом кислорода и продуктов для того, чтобы, во-первых, прибывшим сюда впоследствии людям не пришлось тратить время на первоначальное устройство, а во-вторых, на всякий пожарный случай, который в космосе, как известно любому мало-мальски опытному астронавту, происходит на каждом шагу. И самое главное – никаких жестких сроков (в пределах разумного, конечно).

Подобную работу в случае необходимости мог бы выполнить любой экипаж любого космического корабля – астронавтов специально обучали этому, как, впрочем, десяткам и сотням иных навыков, на первый взгляд, казалось бы, бесполезных, но… Как уже было сказано выше, космос непредсказуем, и никто не может знать, какое из человеческих умений потребуется тебе в следующую секунду пребывания в нем.

– Не царское это дело – базы строить, – начал было ворчать Оружейник, когда бортовой компьютер, подчиняясь программе поиска, обнаружил обширную удобную местность, окруженную скалистыми горами, почти у самого экватора Полифема, – проторчим тут недели две, не меньше. Да и скафандры я не люблю…

Доктор тут же не преминул рассказать одну из своих бесчисленных историй о том, как экипаж разведывательного корабля «Чингачгук» спасся из безвыходной, казалось бы, ситуации лишь благодаря тому, что одного из членов команды бабушка в детстве научила вязать.

– Кстати, вязать я умею, – обиженно заметил Оружейник.

Механик загоготал и поперхнулся сигаретным дымом.

– Отставить травлю! – ласково рявкнул Капитан. – Команде занять свои места согласно штатному расписанию!

«Пахарь» снижался.

Весь обзорный экран заполняла теперь часть поверхности Полифема – дикое нагромождение скал и относительно плоская овальная равнина среди них около ста километров в ширину и двухсот в длину.

– Удобное местечко, – пробормотал Штурман и увеличил изображение.

– Эй, а это что? – воскликнул Капитан.

– Где?.. Ух, ты! Не знаю…

В правом верхнем углу обзорного экрана ярко сверкало на солнце какое-то идеально круглое пятнышко.

– Максимальное увеличение! – скомандовал Капитан.

Поверхность Полифема как бы «прыгнула» навстречу, и Штурман невольно откинулся на спинку кресла. Теперь было хорошо видно, что недалеко от северо-восточного края выбранной ими для посадки долины, над маленьким (каких-то шестьсот метров в диаметре) кратером явно естественного происхождения сверкает и переливается всеми цветами радуги идеально ровная и гладкая полусфера.

– Что за черт, – пробормотал Капитан. – Из чего это сделано?

– Понятия не имею, – пожал плечами Штурман. – Может, разведчики оставили? Какие-нибудь последние разработки в технологии строительных материалов, о которых мы пока не знаем…

– Ладно, – буркнул Капитан. – Не нравится мне это. Садимся на всякий случай подальше, а там поглядим.

И «Пахарь» целенаправленно устремился вниз.

Как обычно, экипаж после посадки собрался в рубке.

– У нас маленькая проблема, – объявил Капитан после того, как Умник традиционно обнес присутствующих коктейлем «Милый Джон («Посадочный» вариант, включающий около 10 г чистого алкоголя на 190 г прочих жидких ингредиентов. Точное соотношение, а также названия таковых вместе со всеми вариантами «Милого Джона» – от «Посадочного» до варианта «Отдыхаем», крепость которого колеблется от 65 до 72 градусов, – находится в позитронном мозгу корабельного робота Умника, так что, ежели кому надо, обращайтесь к нему).

Команда молча ожидала продолжения. И дождалась.

– Кажется, мы здесь не одни, – продолжил Капитан.

– То есть? – приподнял бровь Доктор.

– Штурман, дайте на экран «картинку».

Штурман повернулся к пульту бортового компьютера и быстро набрал нужную комбинацию. На главном обзорном экране, который одновременно мог служить и дисплеем, появилось цветное изображение загадочной полусферы. Переливы разнообразнейших цветов на ее поверхности резко контрастировали с бело-серо-черной поверхностью Полифема.

Экипаж завороженно разглядывал непонятное образование.

– На жилой купол непохоже, – авторитетно заявил Механик. – Склад? Ангар? Чего склад? И чей ангар? И почему цветной? Вон как… переливается.

– Такое впечатление, – неожиданно высказался Оружейник, – что эта штука живая.

– М-м? – вопросительно промычал Доктор. – А что, в этом что-то есть…

– Живая! – фыркнул Капитан. – На Полифеме нет атмосферы.

– Совсем, – злорадно добавил Штурман.

– Можно подумать… – начал было Доктор и вдруг умолк, приоткрыв рот.

– Что? – одновременно спросили Механик и Оружейник.

– Н-нет… пока ничего. Это запись? – осведомился он. – Или вы уже запустили «летающий глаз», чтобы следить за этой э-э… штукой?

– Это запись, – проворчал Капитан. – Но ваша мысль мне нравится. Пока не разберемся, что это за образование, приближаться запрещаю. Запустим «летающий глаз» – пусть следит, он для этого и сделан. Штурман, запрограммируйте бортовой компьютер на включение тревоги при любом изменении в наблюдаемом объекте или в окружающем объект пространстве…

– Он же и так все время меняется, – виновато перебил Штурман.

– Я не имею в виду изменения цвета в уже известном алгоритме, – нетерпеливо махнул рукой Капитан. – Штурман, не надо казаться глупее, чем вы есть (хорошее настроение Капитана уже давно и безвозвратно улетучилось). ДРУГИЕ изменения. Понятно?

Штурман почесал в затылке и нерешительно кивнул головой.

– Экипажу отдыхать и наблюдать, – подвел черту Капитан. – Вопросы есть?

– Что приготовить на обед, Капитан? – бесстрастно осведомился Умник и первым выбрался из рубки, не дожидаясь ответа.

Любой астронавт хорошо знает, что аварийные сирены включаются всегда не вовремя. Вот и теперь сирены корабля взвыли сигналом «срочно в рубку» точнехонько во время обеда, а еще точнее – десерта (сливочное мороженое с божественным вареньем из плода дерева хрум-хрум, как известно, произрастающего только на планете Небраска).

«Летающий глаз» вел наблюдение со скал, которые торчали в километре от загадочного объекта. Два часа назад наступила местная ночь, но на обзорном экране было хорошо видно, как над радужной полусферой зависло ромбовидное тело, отливающее жидким серебром в отраженном свете Находки.

Около трехсот метров длиной, оно постоянно меняло форму, то слегка удлиняясь, то укорачиваясь, становясь толще, тоньше…

– О боже! – воскликнул Доктор, – Это же…

– «Альбатрос»! – прошептал Оружейник.

– Невероятно, – зачарованно промолвил Капитан. – Я думал, что их всех уничтожили сто лет назад.

– Космос большой, – философски заметил Механик. – Значит, не всех.

Тем временем «альбатрос», принявший на этот раз каплевидную форму, опустился вниз, коснулся полусферы, наполовину как бы слился с ней, и… по его телу побежали, переливаясь, цветные волны.

– Что бы это могло значить? – прищурился Капитан.

– Клянусь космосом… – медленно произнес Доктор. – У меня есть догадка, но она слишком невероятна.

– Ну-ну, – подбодрил его Капитан. – Нам сойдет любая гипотеза, за неимением вообще никакой.

– По-моему, они спариваются, – авторитетно заявил Оружейник.

Механик поперхнулся сигаретным дымом.

– Браво! – сказал восхищенный Штурман.

– Хм-м… – заметил Штурман, – «летающий глаз» показывает резкое увеличение радиоактивности в районе полусферы. Раньше этого не было.

– Оч-чень интересно, – сказал Доктор.

Минуты тянулись, как осужденные на казнь к месту расстрела. Наконец «альбатрос» оторвался от полусферы, завис над ней и, уменьшаясь на глазах, рывками унесся в небо по направлению к Находке, которая висела над горизонтом, на две трети освещенная солнцем.

– Ну и? – осведомился у обзорного экрана Капитан и уселся в свое кресло.

У коммингса рубки бесшумно возник Умник с подносом в манипуляторах.

На подносе нежно позванивали друг о друга пять запотевших высоких стаканов с коктейлем «Милый Джон» внутри (вариант «Размышление»).

– Умник! – обрадовался Доктор, беря свой стакан. – Ты, как всегда, кстати. Капитан, мне кажется, нужно попросить Умника напомнить нам историю «альбатросов». Все-таки столько лет прошло, а человеческая память склонна зачастую лучше хранить легенды и мифы, нежели факты.

Капитан согласно кивнул и отхлебнул из стакана:

– Рассказывай, Умник.

– Что рассказывать?

– Об «альбатросах», что же еще? Ты разве не слышал, что тебе сказал Доктор?

– Он сказал это вам, Капитан, а не мне.

– О, Великий Космос! – вздохнул Штурман.

– Умник, – тщательно выговаривая слова, произнес Капитан, – расскажи нам, пожалуйста, все, что тебе известно о так называемых «альбатросах». Прямо сейчас.

– Как вам будет угодно, – «железным» голосом ответил Умник и начал: – Впервые «альбатросы» были замечены сто восемьдесят два года назад экспедицией Джона Кэнделла на корабле «Дженифер-2» в системе Фомальгаута. Уже тогда ученые экспедиции предположили, что это – живые существа, обитающие в открытом космосе и получающие жизненную энергию непосредственно от солнечного света. Позднее эти предположения полностью подтвердились. Было установлено, что «альбатросы» при нужде способны передвигаться со скоростью, в сотни раз превышающей скорость света, однако механизм передвижения до сих пор остается загадкой. Во всяком случае, наблюдения за живыми особями, а также тщательное изучение трупов убитых «альбатросов» не дали ответа на то, каким именно образом они перемещаются в пространстве.

Гипотеза русского ученого Валерия Синельникова, высказанная им около ста двадцати лет назад о том, что «альбатросы» владеют так называемым методом «дискретного нуль-перехода», так и осталась лишь гипотезой, как, впрочем, и сам «нуль-переход», который пока еще не открыт человечеством. Также не подтвердились предположения о том, что «альбатросы» – разумные существа. Ни одна из попыток контакта не увенчалась успехом.

В силу изначальной, то есть генетической жестокости человеческой расы на «альбатросов» в течение восьми десятков лет велась охота на уничтожение, обусловленная тем, что шкура «альбатроса» обладает уникальными свойствами и может быть использована в различных областях человеческой деятельности, начиная от пошива супермодной и сверхдорогой одежды и заканчивая защитой от любого вида радиации (после соответствующей обработки). До сих пор за сумасшедшие деньги на черном рынке некоторых свободных колоний можно приобрести чудо-скафандр, сделанный из шкуры «альбатроса».

Однако около ста лет назад «альбатросы» исчезли из сферы влияния человечества. К тому времени охота на них была повсеместно запрещена, но, как всегда, решение о запрете было принято слишком поздно. Последний «альбатрос», по моим сведениям, был убит семьдесят девять лет назад экипажем торгового корабля «Зверь», за что команда и получила сто двадцать лет ссылки на шестерых.

Умник осуждающе замолк.

– Так-так, – Капитан забарабанил пальцами по подлокотнику кресла. – Охотиться мы на него, разумеется, не будем… Доктор, вы, кажется, намеревались высказать свое мнение?

– Да, Капитан, – откашлялся Доктор, который во время рассказа Умника не сводил глаз с обзорного экрана. – Пока еще рановато делать выводы, но я полагаю, что здесь у них э-э… гнездо.

Ночь на Полифеме длилась около двух земных суток, и за это время самец-»альбатрос» трижды улетал и возвращался к радужному куполу над кратером, который, по мнению Доктора, являлся не чем, вернее, не кем иным, как самкой-»альбатросом», высиживающей потомство.

Однако «альбатросы» «альбатросами», но задачу устройства базы с команды «Пахаря» никто не снимал.

«Летающий глаз» продолжал наблюдение, а четверо людей и робот (кто-то один все время должен был оставаться на борту) вели интенсивную работу по установке радиомаяков.

Знаменательное событие произошло на третьи земные сутки, когда команда «Пахаря» спала после трудов праведных в своих каютах.

Бортовой компьютер, запрограммированный реагировать на любое изменение формы предполагаемой самки «альбатроса», поднял тревогу в четыре часа «утра» по корабельному времени.

Пятеро мужчин, едва успев натянуть трусы (по древним, еще морским традициям офицеров русского военного флота – почему именно русского, никто не знал – астронавты спали ночью всегда голышом), через тридцать секунд собрались в рубке.

Солнце уже поднялось над скалистыми отрогами гор, заливая долину безжалостным светом, а над кратером… Над кратером, колыхаясь, висели два «альбатроса», и тела их полыхали всеми цветами радуги.

– Мама с папой над колыбелью, – растроганно сказал Доктор.

– Я сейчас заплачу от умиления, – пообещал Капитан.

Тем временем «альбатросы», покружив немного над кратером, вдруг превратились в шары, потом веретенообразно вытянулись и скачками унеслись в зенит.

– Как-то странно они передвигаются, – заметил Оружейник. – Исчезают и… появляются тут же в другом месте.

– Именно так, – подтвердил Доктор. – Метод их передвижения – это скорее всего метод «нуль-т». Во всяком случае, ни одна видеосъемка с любым количеством кадров в секунду не может зафиксировать собственно момент движения.

– Сие только гипотеза, – сказал Штурман.

– Другого объяснения все одно нет, – пожал худыми плечами Механик. – Доктор, нам разве не хочется заглянуть в кратер?

– Действительно, – оживился Оружейник. – Столько ждали…

Капитан кивнул, и Шестой отдал приказ бортовому компьютеру.

«Летающий» глаз» выскользнул из скал, где прятался все это время, и уже через несколько секунд завис в километре над кратером.

Что-то… что-то шевелилось там, внутри!

– Увеличение! – рявкнул Капитан.

Штурман дал команду, изображение «прыгнуло» навстречу, и бесстрашные, опытные астронавты, побывавшие во многих переделках, невольно отшатнулись от экрана, – девять оскаленных пастей, утыканных жуткими на вид зубами, захлопывались и распахивались прямо перед их носом.

– Н-ничего себе птенчики, – выдавил из себя Капитан.

– Это чудесно! – зачарованно прошептал Доктор. – Друзья, мы с вами присутствуем при историческом событии! Только что практически на наших глазах в космосе появилась новая жизнь! Вернее, жизни… Целых девять! Умник…

– Прошу, – произнес за их спинами Умник. Поднос с пятью стаканами «Милого Джона» (вариант «День рождения») покоился в его манипуляторах.

– С ума сошел, Умник! – возмутился Капитан. – Четыре утра! Эдак ты мне всю команду споишь…

– Как знаете, – Умник совершил корпусом движение, отдаленно напоминающее пожатие плечами, и с достоинством удалился.

Механик, Штурман и Доктор с сожалением проводили взглядом его металлопластиковую спину, Оружейник непроизвольно облизнулся.

Штурман поднял «летающий глаз» еще на пятьсот метров и отрегулировал «картинку» таким образом, что взгляд охватывал все гнездо целиком.

Теперь хорошо стали видны осколки гигантской скорлупы от яиц и девять мохнатых «птенцов», абсолютно не похожих на своих родителей. Это были какие-то круглые, напоминающие поросшие густой и длинной шерстью шары, существа с громадными (измерения показали 50 м в диаметре!) ртами-пастями, расположенными в верхней части тела. Пасти были снабжены соответствующей длины зубами в количестве, не поддающемся точному подсчету. Вокруг ротовых отверстий равномерно располагались по шесть выпуклых фасеточных глаз.

– По-моему, – задумчиво высказался Механик, – надо поднять «глаз» как можно выше, отвести чуть в сторону и дать увеличение до теперешних размеров «картинки», а то как бы родители, вернувшись, не скормили нашего «соглядатая» своим деткам.

– Верно, – согласился Доктор, – а второй «глаз» спрячем в скалах, там, где раньше сидел первый. Чтобы иметь полную картину.

– Давайте, – махнул рукой Капитан.

Последующие двое суток Доктор практически неотрывно просидел перед малым обзорным экраном, разрешив себе в общей сложности только три часа сна – он вел наблюдение за гнездом. Капитан освободил его от участия в строительстве базы, справедливо полагая, что научные наблюдения за «альбатросами» могут оказаться гораздо ценнее той рутинной работы, ради исполнения которой они оказались здесь, а уж о славе, которая достанется на их долю, и говорить не приходится.

За это время было выяснено много удивительных фактов.

Во-первых, птенцы «альбатросов», как утверждал Доктор, хоть и вылупились уже из яиц, но являлись пока только куколками, имаго, «альбатросов» взрослых. Получалось, что «альбатросы» рождаются дважды в прямом смысле слова, прежде чем становятся собственно «альбатросами». И если взрослые особи питались в основном напрямую солнечным светом (по крайней мере, науке не был известен какой-либо иной способ их питания), то «птенцы» – они же «куколки» – получали жизненно важные для своего организма вещества совершенно по-другому, именно: родители раз за разом ныряли в плотную атмосферу Находки, садились на поверхность и возвращались, груженные богатейшей урановой рудой, которую и скармливали своим детишкам в довольно больших количествах.

Детишки же росли, как говорится, не по дням, а по часам. К началу очередной ночи они стали крупнее прежнего процентов на тридцать и прожорливее в два раза.

– Черт возьми! – в который раз изумлялся Штурман, глядя, как из «кармана», возникшего на теле одного из «альбатросов», в гнездо потоком сыплется урановая руда. – Каждый из этих ребяток – живая уранообогатительная фабрика, действующая в автономном режиме. Вот бы узнать их секрет и запатентовать изобретение! Я бы наконец бросил шататься по космосу, купил бы ресторанчик возле какого-нибудь крупного космопорта и женился. А потом…

Механик загоготал.

– А что? – обиделся Штурман.

– Да нет, ничего, – сказал Механик. – Просто, по моим расчетам, ты мог бы на деньги, что уже заработал, шатаясь, как говоришь, по космосу, сделать это еще три-четыре года назад.

Штурман открыл было рот, чтобы достойно возразить, но, подумав, закрыл его и промолчал. Возразить было нечего: Механик изложил чистую правду.

Беда – что, впрочем, является характерной чертой многих бед – случилась ночью.

В очередное положенное время (перерыв между кормежками «птенцов» колебался от пятнадцати до восемнадцати часов) «альбатросы» над гнездом не появились.

Еще через восемь часов экипаж «Пахаря», бросив работу по сооружению временного жилого купола на будущей базе, собрался для экстренного совещания в рубке.

На главном обзорном экране «птенцы» «альбатросов» судорожно распахивали зубастые пасти и беспомощно таращили свои жутковатые стрекозьи глаза.

– Нужно что-то делать, – начал Доктор. – С их родителями, видимо, случилось несчастье, и теперь бедные детеныши погибнут, если не получат корма. Мы, люди, слишком жестоко обходились с «альбатросами» в прошлом, чтобы теперь бросить их в беде.

– Что ты предлагаешь? – оторвался от экрана Штурман. – Скормим им наш запас ядерного топлива? Но тогда мы лишимся возможности передвигаться в обычном пространстве.

– Не говоря уже о том, – вставил Капитан, – что и в гиперпространстве тоже. Разгоняемся-то мы на ядерном топливе, если присутствующие об этом, конечно, помнят.

Механик криво усмехнулся.

– Ну зачем же так, – Доктор обвел товарищей грустными глазами, в которых, однако, мерцала решимость. – Дайте мне космокатер и Умника. Мы спустимся на Находку, отыщем урановое месторождение и вернемся с рудой…

– Катер! – воскликнул Оружейник. – Много ты на нем привезешь… За один раз, пожалуй, двух-трех «птенцов» накормить удастся. А остальные?

– Опять же, неизвестно, сколько раз на катере придется садится и взлетать, чтобы кормить их… до, скажем, полного взросления, – вслух подумал Механик. – Может, и не хватит горючего. А корабельное для катера не подходит.

– Что же делать? – растерянно спросил Доктор и с тоской посмотрел на обзорный экран. – Уже девять часов прошло… они же растут, понимаете?! Им нужна пища!

– Хорошо! – хлопнул по подлокотнику кресла Капитан. – Свистать всех наверх! Штурману – срочно рассчитать взлет с Полифема и посадку на Находку. Экипажу – готовиться к старту. Трюмы «Пахаря» пусты – загрузим их один раз рудой и, думаю, «птенцам» хватит. А не хватит, слетаем еще разок. Думаю, Академия наук оплатит наши расходы.

Летать на Находку пришлось дважды.

«Альбатросы»-родители так и не вернулись (скорее всего погибли), а «птенцы» требовали пищи, как и положено всем птенцам.

Они росли быстро, постепенно заполняя своими телами весь внутренний объем кратера.

Кормили их следующим образом.

Кто-нибудь из команды (чаще всего Механик, как умеющий лучше всех управляться с космокатером) зависал на нем над гнездом и открывал нижний люк грузового отсека. Руда сыпалась вниз. Три рейса – кормежка закончена до следующего раза, занимая около трех часов корабельного времени.

Базу тоже не бросали – и к исходу второй недели пребывания на Полифеме она практически была закончена. Оставались пустяки.

В общем-то, через два-три дня можно было улетать, и Капитан уже всерьез начинал подумывать над тем, не вызвать ли на Полифем другой корабль для присмотра за «птенцами», но все оказалось проще.

Процедура кормления стала настолько привычной, что уже никто (кроме иногда Доктора) за ней не следил, но на этот раз все кинулись в рубку, когда по общей связи раздался тревожный голос Механика, который двадцать минут назад вылетел на очередную кормежку «птенцов».

– О господи! Клянусь космосом, они закрыли свои ненасытные рты и отказываются есть! С ними что-то происходит!

Штурман дал команду, и на обзорном экране возникло два отдельных изображения. Одно – космокатер сверху над гнездом. И другое – гнездо сбоку и катер (серебристая рыбка) – над ним. И на обеих картинках отлично было видно, как буквально на глазах раздуваются «птенцы», как будто кто-то изнутри накачивал их воздухом.

Исчезли зубастые пасти и фасеточные глаза. Шерсть клочьями вылезала из раздувшихся тел, и уже можно было различить под ставшей полупрозрачной кожей…

– Механик, в сторону! – заорал Капитан.

И вовремя.

Едва космокатер, дернувшись, отвалил от катера, все девять шаров лопнули, и оттуда то ли выпрыгнули, то ли вылетели девять же сверкающих на солнце еще маленьких, но уже настоящих «альбатросов», на ходу принимая знакомую ромбовидную форму.

– Как это прекрасно, друзья! – Голос Доктора дрогнул от переполнявших его чувств.

– Да, – сказал Капитан. – Дело сделано, и я рад, что это нам удалось. Механик, возвращайся.

– Слушаюсь, Капитан, – раздался в рубке повеселевший голос Механика. – Но только…

– Что?

– По-моему, они принимают меня за свою маму!

И действительно. Катер по спирали медленно поднимался вверх, и все девять «альбатросов» послушно потянулись за ним, в точности повторяя все его маневры.

– Вот это да! – восхитился Оружейник. – Прямо цирк!

– Капитан! – снова вышел на связь Механик. – У меня полные баки. Прошу разрешения поучить «птенцов» летать.

– То есть? – не понял Капитан.

– Ну, потаскаю их по пространству за собой на разных скоростях. Пусть поучатся управлять своим телом. Думаю, что их настоящие родители именно этим бы и занялись в первую очередь. Раз уж я их кормил, то нужно довести дело до конца – научить летать.

– Черт с тобой, – обескураженно согласился Капитан, – разрешаю. Одной глупостью больше, одной меньше…

– Да что вы, Капитан! – возразил Доктор. – Какая же это глупость? Лично я счастлив служить под началом столь дальновидного человека, как вы.

– Ну-ну, – скрывая смущение, нахмурил брови Капитан.

Через четыре часа экипаж «Пахаря» наблюдал удивительную картину: космокатер, ведомый Механиком, возвращался к базе, а за ним журавлиным клином тянулись все девять «альбатросов».

Еще через трое суток строительство базы было закончено.

«Альбатросы» почти все это время проводили рядом с «Пахарем», покидая территорию базы лишь в ночные часы, чтобы подзарядиться на солнечной стороне Полифема, да и то улетали они ненадолго.

Каким-то непостижимым образом они узнавали Механика, когда он в скафандре выходил на поверхность Полифема, и устраивали в небе небывалой красоты танцы, выстраиваясь в различные узоры. Доктор клялся, что эти узоры наверняка несут в себе какую-то очень важную информацию. Но расшифровать их не было никакой возможности.

И вот наступил трогательный момент расставания.

Механик напоследок выпросил у Капитана катер и целый час выделывал вензеля в темном небе Полифема, ведя за собой стаю бывших «птенцов», а ныне уже вполне взрослых «альбатросов».

«Пахарь» стартовал ровно в десять часов по бортовому времени и, разгоняясь на планетарных двигателях, устремился прочь от Находки.

– Интересно, – вздохнул Доктор, когда команда расселась в кают-компании обедать, – как там теперь наши детеныши без нас? Скучают, наверное…

– Они следуют за нами, – бесстрастно доложил Умник, разливая по тарелкам грибной суп.

– Что?! – хором воскликнул экипаж.

– Как это за нами? – строго вопросил Умника Капитан. – И откуда ты знаешь?

– Я их слышу, – отвечая на последний вопрос, промолвил Умник. – Я слышу их мысли с тех самых пор, как они из имаго превратились во взрослых «альбатросов».

– Мысли?! – воскликнул хором экипаж.

– Мысли, – подтвердил Умник и мечтательно замер с половником в руке, как бы прислушиваясь к чему-то. – Вернее будет сказать, чувства. Не могу утверждать, что эти существа разумны в нашем понимании этого слова, но чувствовать они умеют.

Команда потрясенно молчала.

Наконец Капитан встал из-за стола и подошел к внутреннему переговорному устройству.

– Штурман, – позвал он в микрофон.

– Слушаю, Капитан, – раздался голос Штурмана, несшего вахту в рубке.

– Просканируй пространство позади нас на предмет обнаружения «альбатросов».

– Э-э… слушаюсь, Капитан.

Следующие тридцать секунд Капитан нервно барабанил пальцами по перегородке.

– Капитан?

– Да!

– Они следуют за нами.

– Расстояние?

– Две тысячи километров. Идут журавлиным клином.

– Продолжайте наблюдение.

– Хорошо, Капитан. Не хотят покидать своих родителей, а?

– Отставить шуточки.

– Слушаюсь.

– Ну, – уперся в Умника тяжелым взглядом Капитан, – и как сие понимать? Почему ты молчал?

– Многолетнее общение с вами, Капитан, – помедлив, ответил робот, – привело меня к выводу, что инициатива зачастую бывает наказуемой. Предпочитаю отвечать на вопросы, а также выполнить приказы.

Механик загоготал.

– Погодите, Капитан, – вмешался Доктор. – Это поразительно. Умник, ты утверждаешь, что слышишь их чувства? Да еще на таком расстоянии?

– Да. Я слышу, что они любят нас и готовы всюду следовать за нами.

– Эт-того еще не хватало, – пробормотал Капитан.

– Погоди, Умник, – вмешался Оружейник. – Ты же робот. Как ты можешь знать, что такое чувства, не говоря уже о том, чтобы их каким-то там образом слышать?

– Что такое чувства, я знаю, – с достоинством отвечал корабельный робот. – Знаю, хотя и не способен их испытывать. Правда, иногда мне кажется… Но дело не в этом. Да, я не СЛЫШУ человеческие чувства, а лишь могу наблюдать человеческие действия, вызванные ими. Но чувства «альбатросов» я СЛЫШУ. Не знаю, почему это происходит…

– Родственные души, – усмехнулся Механик.

– …но я слышу, как они радуются жизни и солнцу; я слышу их благодарность вам и – особенно – Механику (Механик смущенно хмыкнул); я слышу их горечь, потому что они помнят убийства людьми их сородичей.

– Как это может быть? – удивился Капитан. – Их же тогда на свете не было!

– Вероятно, генетическая память, – предположил Доктор.

– И я слышу их надежду, – продолжал Умник. – Надежду на то, что они сумеют по-настоящему подружиться с людьми.

– Аминь, – сказал Капитан. – Все это очень трогательно и все такое. Но нам не с руки таскать за собой повсюду стаю «альбатросов». Мало ли что может случиться! Я вовсе не уверен, что любители на них поохотиться окончательно перевелись. Штурман, сколько времени осталось до точки гиперперехода?

– Двадцать восемь часов, Капитан.

– Хорошо. Уж в гиперпространстве-то они нас наверняка потеряют. Как думаешь, Умник?