Текст книги "Путь Демона: Дорога в маги. Тропа волшебника. Стезя чародея. Путь демона"

Автор книги: Алексей Глушановский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

Глава седьмая
Мертвый город

Сидят в «Гарцующем Пони» Арагорн с ангмарцем. Арагорн себе здравура наливает, а ангмарцу – фиг. Тот обижается.

Арагорн говорит:

– Так ты же призрак…

– Так что, если призрак, так и не человек уже?!

Из толкиенутого творчества

В начале пути по Старому тракту все держались настороже. Кендир, весело насвистывая и болтая о своих многочисленных приятелях, якобы безбоязненно ездивших по тракту и даже заезжавших в сам Онер, держал лук и стрелы под рукой, готовый выстрелить в любой момент. Олаф, опустив забрало и натянув кольчужные латные перчатки, не спускал руки с рукояти меча. Светана ехала с отрешенным лицом, ее губы шевелились, и Олег всеми своими новоприобретенными силами ощущал струящиеся от нее токи магической энергии.

Зараженный их беспокойством, Олег уже привычным усилием воли нарастил на теле защитную чешую, остро сожалея о невозможности полностью демонизироваться. Тут его посетила неожиданная мысль. Он подумал, что слишком сильно стал зависеть от приобретенного в мире элементалей тела, во всех неприятностях активно используя его возможности.

Не слишком ли часто я принимаю демонический облик? – подумал он. Гелиона ведь предупредила, что если я буду делать это слишком часто и многие люди поверят в мою демоническую природу, то я стану самым натуральным демоном. Надо быть поосторожнее!

Повертев в голове эту мысль, он, тем не менее, не стал убирать чешую. Превращение превращением, а жизнь она ему уже однажды спасла! Глупо в опасном месте отказываться от единственной возможной защиты.

Размышляя таким образом, Олег не замечал, что Светана, прекратив магичить, вот уже довольно долгое время едет рядом, с интересом поглядывая на его левое плечо. Наконец он обратил внимание на ее взгляды.

– Что-то не так?

– Да вот интересно, каким образом можно после арбалетного выстрела почти в упор избежать тяжелого ранения? Ведь на таком расстоянии болт пробивает даже тяжелые доспехи, кованные гномами. А ты, как я заметила, отделался ушибом. Причем под твоей курткой не спрятать даже легкую кольчугу. Да и нет ее у тебя. Вот и интересно, что за доспех такой, и нельзя ли где-нибудь разжиться подобным?

Некоторое время Олег обдумывал ответ. Лгать девушке, доверившей ему свою жизнь, не хотелось, обижать ее молчанием – тоже. Но и правду говорить было явно нежелательно. Поэтому, отвечая на ее вопрос, он очень тщательно подбирал слова.

– Боюсь, что не получится. Это не доспех в обычном понимании этого слова. Скорее, это свойство моего организма, поделиться которым я, к сожалению, не могу. Я приобрел его абсолютно случайно, вместе с кое-какими другими полезными возможностями, в одной очень неприятной переделке. Это, так сказать, побочный и вряд ли повторимый эффект сочетания двух могущественных заклинаний (говоря это, он подумал про заклинания, произнесенные им, казалось, так недавно – в тишине и уюте университетской библиотеки, и про то заклинание-благодарность, которое он пробормотал немеющими губами, истекая кровью из раны, нанесенной ножом гопника) и непредвиденного, смертельно опасного стечения обстоятельств. Я тогда выжил, благодаря чуду. – При этой фразе перед его мысленным взором появилось веселое лицо Гелионы. В голове сразу же мелькнуло: «А я ведь не вру – эта улыбчивая элементаль, действительно, настоящее чудо!» Вслух же он добавил: – Поверь, я очень сожалею, но ничем в этом плане помочь не могу.

– Понятно. Значит, как и раньше, придется обходиться обычной кольчужкой.

Тут в их разговор вмешалась ехавшая неподалеку и внимательно прислушивающаяся Аталетта:

– А мне вот очень интересно, каким образом ты смог сжечь того арбалетчика?

– Как каким? Ты же видела – кинул в него файербол. – Разговор стал для Олега откровенно неприятным. Дикий крик сгоревшего заживо человека все еще стоял у него в ушах. Он утешал себя мыслями, что, не сделай он этого, и Светана, да и, возможно, все они уже были бы мертвы, но помогало плоховато. Вспоминать об этом крайне не хотелось. – Простейшее огненное заклятие. Что в нем непонятного?

– Ничего, – как-то очень уж легко согласилась Аталетта. – За исключением одного маленького такого нюанса: все воины лесной стражи, наравне с королевскими гвардейцами и храмовыми стражами, в обязательном порядке проходят посвящение в младшие жрецы Орхиса и снабжаются соответствующими амулетами. Так что магия на них не действует!

– Может, у этого егеря амулет был сломан? – с простодушным видом заявил Олег. – Да и как это не действует?.. Ведь твоего отца все же прокляли? Значит, у этих амулетов защита не абсолютна! Вот, может, и мой файербол в такую дырочку в защите и попал?

– Моего отца проклял Вальдес, магистр темной магии. Проклял силой Истинной Тьмы, отдав на это свою жизнь! Только силы Истинных Стихий способны преодолеть защиту бога.

– Ну-ну. А если мой файербольчик как раз и являлся этой Истинной Стихией? Скажем, огнем?

– Истинный Огонь? Но это не в челове… – Тут Аталетта осеклась, видимо, припомнив, кто он такой, и добавила уже совсем другим тоном: – Да, действительно, наверно, так оно и было. Против Истинного Огня амулеты бессильны.

Сказав это, она пришпорила коня и вырвалась вперед. Следом за ней последовала и Светана, кинув на Олега очень странный взгляд.

Осмысливая этот разговор и теряясь в догадках, что мог означать взгляд ведуньи, Олег перестал следить за дорогой, и только когда раздался сочный «хлюп», и его лошадь заскользила, приседая на задние ноги, он обратил внимание на окружающий пейзаж. Между тем в нем произошли значительные изменения. Исчезли величественные сосны, стоявшие по краям вымощенной тесаным камнем дороги. Вместо них появились невысокие, редко стоящие, причудливо изогнутые березы и осины. Сама дорога покрылась толстым слоем жирной грязи, на которой и поскользнулась его лошадь. Всюду виднелись бочажки грязи, над ними возвышались высокие кочки осоки.

Внезапно Олег уловил какой-то подозрительный звук. Он напоминал тихий звон, издаваемый при прикосновении туго натянутой гитарной струной. Звук был смутно знаком и вызывал в душе весьма неприятные ассоциации. Но что это такое, он никак не мог припомнить. Насторожившись, принялся внимательно осматриваться. Его беспокойство не осталось незамеченным. Наемники и Аталетта сгрудились вокруг него, доставая оружие.

– Что такое? – спросил Кендир, внимательно озирая окрестности и держа стрелу наложенной на тетиву лука.

– Слышите? – прошептал Олег.

Загадочный звон медленно приближался.

– Что это? – испуганный голосок Аталетты рассеял сгустившееся молчание.

– Не знаю. Но мне это не нравится. Какой-то неприятный звук, – передернул плечами Олег.

– Нечисть. – Олаф крепко сжал рукояти своих мечей.

Наконец звук приблизился достаточно близко, чтобы различить источник. Его издавало небольшое слегка рыжеватое облачко, быстро приближавшееся к путешественникам. Первым о его природе догадался Кендир. Издав вздох ужаса, он начал быстро рыться в своей седельной сумке. Извлекши оттуда какую-то сероватую, грязную тряпку, он начал быстро заматывать ею свою голову. Тут и до остальных членов отряда дошло, что представляет собой эта тучка.

КОМАРЫ!!!

– Уж лучше бы это была нечисть! – пробормотал Олег, торопливо преображая в демонические свою кожу, кровь и внутренние органы, в надежде на то, что кровь демонов окажется несъедобной для этих маленьких вампиров. Олаф с Аталеттой торопливо закутывались в какие-то тряпки. Светана бормотала заклинание.

Туча налетела. Олег выругался. Комары действительно не могли пить кровь демонов. Но легче от этого не становилось. Они все хотели попробовать! Укусившие его твари осыпались песком, отравленные неподходящей для них жидкостью, но желающих сделать глоточек меньше не становилось. Аталетта, Олаф и Кендир кутались в тряпки, защищаясь от ненасытных вампиров, Светана ехала с отрешенным лицом. Вокруг нее неярко светился оранжевый ореол, в котором мгновенно сгорала любая подлетавшая тварь. Огненные искорки так и мелькали с ней рядом. Однако было видно, что поддержание этого ореола стоит девушке немалых усилий.

Именно этот момент и выбрала местная нечисть, чтобы напасть на отряд. С чавкающим вздохом на обочине разошлась трясина, и оттуда на путников прыгнуло грузное белесое тело, больше всего напоминающее раскормленную до безобразия лягушку, ростом со взрослого человека. «Лягушке» не повезло. Разъяренный до последнего предела партизанской тактикой комаров, Олегов отряд радостно набросился на такого видимого и доступного врага.

Левая задняя лапа была подсечена саблей Кендира. Правая передняя отлетела, отрубленная напрочь ударом Олафа. Клинок Олега вспорол брюхо, а по морде растекся какой-то слизистый зеленоватый комок, запущенный Светаной и мгновенно выжегший твари глаза. Изумленная столь негостеприимной встречей «лягушка» издала какой-то странный звук, сильно напоминающий икание, и испустила дух.

– Фу, ну и вонь, – поморщился Олег. Отряд столпился вокруг убитого создания, внимательно его рассматривая.

– Наверно, это каронг, – неуверенно произнесла Светана, разглядывая лежащее перед ними создание.

– Каронг? – обернувшись на остальных спутников, Олег прочел на их лицах аналогичное удивление.

– Раньше, до падения Онера, они водились в пойме Волшебной речки. Это создания какого-то онерского мага природы. Говорят, были почти разумны и очень добры, любили катать детей по речке. Внешностью они походили на больших, золотистых лягушек с короной из рогов на голове и приятным цветочным запахом.

– Как-то мало это походит на твое описание. – Олаф кончиком сапога пошевелил слизистую плоть. – На лягушку похоже, это да. Цвет: брюхо бледное, спина гов…(тут он обернулся на девушек) ну, скажем так, нездорово-коричневая. Никакой золотистости и в помине не просматривается. Равно как разумности и добродушия, иначе бы не стала на нас нападать. – Ногой перевернув тварь, Олаф взглянул на ее голову и тихо вздохнул. На плоской, бугристой, покрытой какими-то наростами и бородавками голове чудовища росла маленькая и удивительно изящная, будто сплетенная из светлой кости, корона.

– Прошло много времени. Эти земли были прокляты. А все же очень жаль, что каронги переродились, – произнесла Светана, стараясь не смотреть в сторону мертвой твари.

Хозяйственный Олаф немедленно попытался отсечь корону, которую вполне можно было недешево продать. Закончив с этим делом, он положил ее в седельный мешок, и они снова тронулись в путь.

Олег подъехал к ведунье.

– Как ты это делаешь? – Он кивком указал на окружающий ее ореол, в котором продолжали сгорать надоедливые насекомые.

– Обычный огненный щит, но очень слабый. Только против комаров и годится. На более мощный у меня не хватает энергии. Я ведь всего лишь ведунья, а не маг. Да и этот на вас растянуть не получается.

– Научи. Может, я смогу.

– Смотри и слушай…

В течение часа Олег пытался воспроизвести заклинание. Наконец, сложная вязь магических образов сложилась как надо, и его окружило яркое алое сияние.

– Ого, – прокомментировала его успехи наемница. – У тебя мощный потенциал. Почему ты не пошел в Академию? Из тебя мог бы получиться сильный маг!

– Я как раз туда и собираюсь пойти. Вот только провожу ее, – он кивнул на Аталетту. – Все равно почти по дороге.

– Понятно. Теперь смотри, как можно растянуть щит на других.

В конце концов, Олегу удалось установить защиту на всех членов отряда, и Светана с облегченным вздохом сбросила свой щит.

Дальше путешествовали уже с комфортом. Для Олега не представляло большого труда защищать от надоедливых насекомых всех своих спутников.

День клонился к вечеру. Надо было искать место ночлега, однако вокруг не было никакой подходящей возвышенности. Под ногами постоянно хлюпало, и кони устало брели по скорее угадываемой, чем видимой дороге. К тому же Олега не оставляло неприятное чувство, что за ними следят. И такое ощущение было не только у него: спутники тоже часто оборачивались.

Наконец, место для ночлега было найдено. Это оказался невысокий, покатый холмик, слабо возвышавшийся над окружающим его болотом. Разбили лагерь и начали варить ужин.

– Не нравится мне все это! – недовольно ворчал Олаф.

– Каша? Можешь не есть. Мы и сами справимся, – Кендир не смог удержаться от шпильки.

– И каша тоже! Твоей кашей нужно кормить заключенных, приговоренных к особо жестоким видам казни! Не чуешь, что ли, подгорает!!! А ну, дай сюда ложку. Помешивать надо, помешивать!

Судя по тому, как охотно Кендир передал поварские обязанности, каша подгорала отнюдь не случайно. Бравый лучник терпеть не мог поварскую повинность и, когда наступала его очередь готовить, старался всячески увильнуть от этой почетной обязанности. Однако на сей раз ему не повезло. Тщательно помешав кашу, Олаф с удовольствием облизал ложку, после чего вернул ее Кендиру, а сам продолжил свою речь.

– Кроме твоей готовки мне не нравится то, что мы так спокойно шествуем по Старому тракту. Сам посуди: дорога через Онер – самый короткий путь между Фенрианом и Иринией. Тем не менее после онерского проклятия по Старому тракту перестали ездить даже купеческие караваны. А уж они-то ради прибыли готовы ехать хоть в пасть к черту! И что же? Мы проехали уже четверть пути, завтра выедем к Онеру и – ничего! Ни стай нечисти, ни толп восставших мертвецов, ни темных гончих. Один какой-то сумасшедший каронг, которого мы походя прикончили. Ничего из тех ужасов Онера, о которых столько рассказывали! Причем не самые трусливые люди! Я опасаюсь какой-нибудь крупной пакости.

Пылкая речь Олафа действительно внушала тревогу. Ответила ему Светана:

– В чем-то ты, конечно, прав. Однако кое-чего не учитываешь. Во-первых, с вами путешествуют два не самых слабых колдуна, которые сегодня весь день поддерживали активные заклинания. Нечисть способна ощущать магию и старается по возможности держаться подальше от владеющих ей, если, конечно, ее не натравливают. К тому же проклятие Онера было направлено против слуг Орхиса. Создатели заклинания ничего не имели против других магов и колдунов и, даже наоборот, считали их союзниками. У кого-нибудь есть с собой амулет Светоносного? Нет? Вот видите. Местная нечисть просто не считает нас врагами своих создателей. К тому же мы проехали всего четверть пути и днем, когда нечисть и нежить малоактивна. Три четверти пути еще надо проделать, так что все еще впереди – будут и мертвецы, и темные гончие.

– Ну, спасибо! Последнюю фразу могла бы и не говорить! А я-то уже обрадовался. Нас за своих посчитали, проедем тихо-мирно, без драк и приключений. Ну, чего тебе стоило промолчать насчет неприятностей? – шутливо заворчал Олаф.

– Для тебя же стараюсь. Это ты ведь у нас по нечисти соскучился, – также шутливо ответила ведунья.

И тут, словно для придания весомости ее словам, над болотами разнесся вой, полный тоски и бессильной ненависти.

– Темные гончие!

Светана заметно побледнела. Олаф схватился за рукоять меча. Аталетта придвинулась поближе к Олегу, и лишь Кендир сохранял спокойствие. Аккуратно попробовав кашу, он громко заявил:

– Готово, разбирайте свои чашки. – После чего начал спокойно есть свою порцию.

Первым чашку подставил Олег. За ним подтянулись и остальные. Поужинав, заниматься мытьем посуды не стали, чтоб не пришлось отходить от костра, после чего выставили караульного и легли спать. На эту ночь Аталетта была освобождена от обязанностей стража, по причине слишком большой опасности и явной ее неприспособленности к бою в случае нападения, что вызвало бурные протесты с ее стороны. Кроме этого, Светана приняла еще и свои меры предосторожности, очертив головней круг, после чего долго творила какое-то заклятие. По его окончании, круг полыхнул ярко-белым светом, а ведунья вернулась к костру крайне вымотанной.

– Это максимум, на что я способна. Стаю темных гончих он, конечно, не остановит, но задержит и подаст сигнал. А вот не такую сильную нечисть, и особенно нежить, он пропустить не должен.

После этого все легли спать.

* * *

Олегу снилась какая-то ерунда. Все то же ночное болото, однако какое-то не такое, словно болотная осока и чахлые, скрюченные березки и осинки немного увеличились в размерах. Или, может, сам он стал ниже ростом. Однако в тот момент его не интересовали столь отвлеченные мысли. Мыслей как рассуждений, вообще, почти не было. В мозгу возникали мысли-команды, мысли-приказы и указания опасности, а не рассуждения.

Он был голоден. Голодна была его Стая. Давно не было Хозяев. Грустно. Кто-то перешел границу, об этом сообщил ветер. Хорошо. Нарушители – это еда. Есть еда – нет голода. Убить нарушителей – обрадовать Хозяев. Хорошо! Скорей к Нарушителям! И четыре длинные ноги быстро понесли его через болото, туда, откуда слабый ветерок принес запах нарушивших границу. Следом за ним, радостно подвывая, неслась его Стая. Вскоре они выбежали на тропу нарушителей. Почему-то все нарушители предпочитали ходить именно по ней. Нет, изредка попадались и другие нарушители, маленькие и мохнатые, или покрытые перьями, которые не были привязаны к этой тропе, но их смерти не радовали Хозяев так, как смерти тех, двуногих, затянутых в тряпки и металл, что ходили по этой тропе. Поэтому двуногие вскоре стали главной добычей его Стаи.

Выйдя на тропу, он еще рез тщательно ее обнюхал и коротко взвыл. Теперь он испытывал странное чувство. Будь он человеком, то можно было бы сказать, что он в замешательстве. К запаху нарушителей примешивались еще два запаха. Один из них был ему знаком. Это был запах Жалящего болью. Точнее Жалящей. Он еще раз внимательно обнюхал след. Несомненно, это самка. Хозяев не радовала смерть Жалящих, к тому же всякий раз, когда Стае доводилось схватываться с обладателями подобного запаха, она теряла многих своих членов. Именно так он и стал вожаком. Поэтому он предпочитал не трогать Жалящих болью. К тому же был еще один запах. Больше всего он походил на запах Хозяев, но был гораздо слабее, и в нем отсутствовал обычный для Хозяев привкус смерти. Вместо этого в запахе ощущались все те же ароматы Жалящего.

Несколько секунд он гадал, что может делать существо с запахом Хозяина среди нарушителей. Может, он ослаб? Ранен? Не может убить их сам? Но откуда тогда привкус Жалящего, почему он заменил аромат смерти? Может, это детеныш? Да, наверно, это детеныш Хозяев, захваченный нарушителями. Странно, но он никогда не видел у Хозяев детенышей. Но неважно. Надо спешить на помощь щенку, пока нарушители его не убили. И каменная тропа полетела навстречу…

На этом сон Олега был грубо прерван. Его растолкал Кендир, дежурный второй смены. Следующее дежурство было Олега, однако по часам было еще слишком рано. Лучник был весьма напуган. Прижав палец к губам, он знаками предложил Олегу отойти от палатки, чтобы не разбудить остальных, и прошептал:

– Темные гончие.

– Что? – Олегу очень хотелось спать, его не отпускало чувство, что герой его сна, он уже перестал идентифицировать его с собой, находится где-то неподалеку, и очень хотелось узнать, чем же закончится эта погоня.

– Темные гончие. Я слышал вой гончей, вставшей на след со стороны тракта. Скоро они будут здесь. Будем дежурить парой, чтобы успеть разбудить наших, когда твари подойдут ближе.

– На тракте, говоришь? – Олег припомнил детали из своего сна. Ох, похоже, не простой это был сон. Да и чувство какой-то сродственности с вожаком все еще продолжалось. В это время от тракта раздался такой знакомый по сну вой, который, если Олег правильно запомнил, означал команду «Быстрее!».

– Это они! – В голосе Кендира появились панические нотки. Он нервно поправлял саблю. – Они быстро движутся. Еще десять-двадцать минут, и они будут здесь! Давай будить остальных!

– Погоди. Кажется, я могу воздействовать на них магией. Может, нам и удастся избежать драки. Не надо никого будить, пусть люди выспятся. Если не получится, вот тогда и будем будить и вооружаться.

С этими словами Олег привалился к случившейся неподалеку сосенке и прикрыл глаза. Он попытался активизировать странную связь, установившуюся между ним и вожаком темных гончих. К его удивлению, это удалось довольно легко.

– Скорей, скорей, скорей… – Стая догоняла нарушителей. – Скоро, скоро, скоро… – Стук мягких лап по вымощенной камнем дороге. Короткая остановка – убитый каронг… не годится оставлять хорошее мясо. И вновь вперед. К звуку ветра вдруг прибавляется мягкий, такой близкий запах Хозяев. – Постой, – шепчет он. Мгновение – и стая замерла. Но почему в этом запахе отсутствует смерть? Ведь она всегда с Хозяевами, всегда сопровождает их, переплетаясь с запахом их силы.

– Потому что я еще молод, – вкрадчиво шепчет болотная трава. – Я еще не умер, как они, – капают капли редкого дождя.

– Но ты Хозяин?

– Да! – треском огня с пальцев Жалящего болью.

– Ты тот, кого захватили нарушители?!! – Вожаку кажется, что он понял, кто удостоил его чести вести беседу. – Мы разорвем их!

– Я тот, кто ведет приглашенных к хозяевам, – получил он странный ответ.

– Кто это – приглашенные?

– Те, кого ты счел нарушителями и Жалящей. Если Хозяева кого-либо желают видеть, то это не нарушители или Жалящие, а приглашенные. Их смерть огорчит Хозяев, которые их пригласили.

– Значит, их убивать нельзя?

– Нельзя!

– Ты уверен?

– Уверен, иначе бы меня здесь не было.

– Нам уходить?

– Нет. Вы должны бежать вперед и расчистить нам путь до Города, где есть Хозяева, чтобы все знали: на этих нарушителей нападать нельзя!

– Есть те, кто не слушает нас. Можем ли мы убеждать их разговором клыка?

– Можете. Приступайте.

Издав торжествующий вой, стая, осчастливленная прямым приказом Хозяина, бросилась его выполнять.

Отвалившись от гостеприимной сосны, Олег вытер выступивший пот. Было невероятно трудно общаться с вожаком и одновременно ощущать его реакцию на свои слова. У Темных гончих оказалось крайне странное восприятие беседы. К тому же, когда он завершал разговор, ему послышалось чье-то довольное хмыканье, и холодный голос произнес: «Очень неплохо, юноша. Вы великолепно справились со стражем. Мы ждем вас». Каким-то удивительным образом от этого голоса исходил сильный запах. Голос, похваливший его, пах смертью.

Немного опомнившись, он обратился к настороженно замершему Кендиру:

– Все в порядке. Мне удалось. Гончие нас не тронут и даже расчистят нам дорогу. Они приняли меня за одного из Хозяев.

На этих словах лучник вновь насторожился. Он внимательно оглядел Олега, пощупал ему пульс и только после этого снова успокоился. Успокоившись же, решил немедленно просветить Олега насчет загадочных Хозяев и причины своих действий.

– Когда Онер пал, все остающиеся в нем маги, а после боев их осталось не так уж много, заперлись в цитадели и объединили свои силы для произнесения проклятия. Сил не хватило, и проклятие забрало их жизни. Затем жреческим войскам пришлось срочно бежать из-под стен цитадели. Выбрались очень немногие. Проклятие темных собрало богатую жатву. Это то, что известно точно, из хроник. Но есть и легенды. Согласно наиболее распространенной из них, среди защитников Онера был некромант. Некромантия – это такой редкий и могущественный вид темной магии. Он позволяет поднимать мертвых и…

– Не трудись, я знаю, что такое некромантия. – Но рассказ очень заинтересовал Олега. – Что дальше?

– Знаешь?!! Интересно, откуда? – Ответа Кендир не дождался и продолжил: – Ну ладно. Итак, как я уже сказал, там был некромант. Некроманта, в общем-то, не так уж сложно убить, пожалуй, даже проще, чем обычного мага, но невероятно трудно уничтожить. Он погиб вместе с остальными магами, но затем сумел восстать, подняв самого себя из смерти. После этого, он начал поднимать своих друзей и соратников. Сейчас в Онере обитают немертвые маги, одержимые ненавистью к Орхису и его поклонникам.

– Немертвые маги, говоришь? То есть личи?

– Да, сказитель упоминал это слово. Он говорил, что сейчас Онер – это город личей. Но откуда его знаешь ты?

– Я же говорил, что знаю кое-что про некромантию. Но продолжай. – Олег постарался увести Кендира от этой темы, чтобы не объяснять, что его любимой игрой были «Герои Меча и Магии», причем чаще всего он играл как раз за некроманта, чья способность увеличивать армию за счет скелетов очень Олегу импонировала. Вряд ли бы лучник понял его рассказ.

– Дальше, в общем-то, рассказывать нечего. Время от времени на болоте появляются новые смертоносные твари, наподобие Темных гончих, например. Иногда они вырываются за пределы Черного болота и сеют вокруг себя смерть и разрушения. Ходят слухи, что это работа онерских магов, мечтающих отомстить всему Фенриану за свою смерть. Поговаривают также, что с делом подъема своих соратников у некроманта что-то затормозилось, а вот как поднимет всех, так и нападет на Фенриан, тогда и настанет всему полный конец[28]28
  На самом деле, грубый наемник употребил другое слово, сходное по значению и звучанию, однако в данном повествовании употребление подобных терминов невозможно по соображениям этики.


[Закрыть]. Но я так не думаю. Если уж за столько лет никто не нападал, только тварей выпускали, да и то недалеко и ненадолго, значит, что-то их сдерживает.

– Понятно. Ладно, иди спать. Сейчас моя очередь сторожить, – сказал Олег, усаживаясь поудобнее. Его одолевали мысли о том что, похоже, он недавно ухитрился побеседовать с настоящим личем, более того, получил приглашение в гости! – Вот и потенциальные учителя объявились, – пробормотал Олег себе под нос. – Гелиона же сказала: мне надо учиться некромантии. М-да, интересно, относятся ли ее слова, что меня будет рад обучать любой маг, к личам. Ой, что-то мне подсказывает, что относятся. Хотя… как-то неохота у мертвецов обучаться. Мало ли чему они могут научить. Ну, ладно, поживем – увидим.

Остаток ночи прошел спокойно. Утром, обнаружив на дороге следы Темных гончих, все изрядно встревожились. Пришлось коротко пересказать события прошедшей ночи. Двинулись в путь. Светана, не проронившая ни слова, слушая рассказ Олега, подъехала поближе и тихо поинтересовалась:

– Скажи, ты ученик или подмастерье? Как ты ухитрился выжить? Не бойся, ведуны всегда держали строгий нейтралитет, я не выдам тебя валенсийцам.

– О чем ты?

– О тебе, твоей магии и о том, что ты сейчас рассказал. Гончие, создания темной магии, сочли тебя родственным своим Хозяевам и повиновались тебе. Это возможно только в том случае, если ты владеешь темной магией. Ничего другого гончие не воспринимают. Почти всех темных магов истребили во время последней магической войны. Остатки прячутся в горах Тьмы и не спешат высовывать нос в мир. Ты же находился в Фенриане, куда ни один маг даже носа не сунет, так как сразу будет обнаружен и выдан первым же жрецом. Значит, ты не маг. Вот и получается – ученик или подмастерье какого-то темного мага. Только непонятно, как же ты ухитрился выжить? Да и молод ты чересчур… Хотя… Ты тут недавно говорил что-то насчет серьезной переделки, сочетания заклятий и того, что выжил чудом. Могу предположить, что вместе со шкурой, способной противостоять арбалетным стрелам, ты получил еще и вечную или, по крайней мере, очень долгую молодость, не так ли? – Ведунья, усмехнувшись, заглянула Олегу в глаза.

Тот мысленно поморщился: ну вот, наглядный пример случая, когда исходящий из абсолютно неверных предпосылок человек делает выводы, точно совпадающие с реальностью. И как теперь ее разубеждать? А, впрочем, зачем? Пусть думает, что хочет. Хотя… Надо хоть для вида посопротивляться.

– Светана, ты ошибаешься. Я вовсе не ученик и не подмастерье темного мага. Правда, у меня есть некоторый талант к темной магии, который позволил мне прикинуться Хозяином перед темными гончими, но я вовсе не обучался в Цитадели Тьмы. Да и вообще, я направляюсь в Валенсию – поступать на обучение в Светлую Академию. Хотя должен признать, что, и верно, состарюсь еще очень, очень нескоро.

– Понятно. Я действительно ошиблась. Бывает. Ты не обращай внимания: волос долог… – тут Светана погладила свою роскошную рыжую косу, – да ум короток. Только когда в Светлую Академию поступать будешь, ты уж не забудь: для простых людей что некромантия, что демонология, что малефицистика – все это темная магия, и никакого разделения они не знают. И уж тем более не представляют, кто такие личи. Внутренняя терминология Темной Цитадели как-то не получила в народе должного распространения.

Олег взглянул на Светану. Та ехидно улыбнулась, но ему показалось, что в глубине ее глаз под слоями насмешки и ехидства скрываются жалость и уважение. Не к нему настоящему, а к придуманному ее воображением ученику темного мага, который чудом выжил на той давней войне, приобретя новые, загадочные свойства. Впрочем, следующие ее слова быстро развеяли это впечатление:

– Ну, что ты так изумленно на меня смотришь? Просто у меня был вчера острый приступ бессонницы. Со мной, знаешь ли, такое бывает, когда рядом шляются Темные гончие… Не волнуйся, мало ли где ты мог услышать эти названия, да и мне все могло просто присниться… Да так оно, наверно, и было… Странный сон однако. К чему бы это?

– К спокойному путешествию, – ответил Олег, кивая на разорванные в клочья останки какого-то монстра, видимо, не пожелавшего подчиняться приказу Темных гончих уйти с дороги и убежденного путем «разговора клыка».

Путешествие действительно было на редкость спокойным. Без всякой задержки шествуя по Старому тракту за прокладывающей дорогу стаей, изредка устраивая небольшие привалы неподалеку от останков очередного несговорчивого монстра, чтобы обсудить его образ и видовую принадлежность, они добрались до Онера.

Город был в развалинах. Ворота сорваны, в странных, черно-белых стенах зияли проломы. На руинах домов видны следы пожаров. Однако, кроме этого, никаких других признаков прошедшего штурма не было. Все густо заросло ярко-зеленой болотной травой, и над всем возвышался замок. Так и не сломленная и не сдавшаяся Онерская цитадель, обитель магов, которые и после смерти, если верить легендам, продолжают свою войну с новым богом Фенриана и его последователями.

Остановиться на ночлег решили прямо на развалинах городской стены. Места там хватало, стены Онера были достаточно широкими. Кроме того, как предупредила Светана, это было единственное, кроме тракта, место, не являющееся топью, в которую превратились улицы и площади города после произнесения магами своего проклятия. Как рассказала хорошо знающая историю ведунья, тогда в этой топи погибло четыре пятых осаждающей армии.

После того как разбили лагерь и добыли дрова для костра, Олег вызвался сходить на разведку. Объяснил он свое желание необходимостью проверить дорогу, не затянуло ли ее топью и нет ли там каких-нибудь чудовищ. На самом деле Олегу хотелось по-быстрому слетать посмотреть, что там творится, в заброшенных домах, стоящих посреди топи, и пообщаться с обитающими в цитадели личами. После короткого сообщения, услышанного им во время «разговора» с вожаком Темных гончих, он почему-то был уверен, что ему это ничем не грозит.