Текст книги "Глупцы и герои.Путь славы и скорби (СИ)"

Автор книги: Алексей Жидков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Любуетесь видом, товарищ капитан, – прервал его мысли, вошедший на мостик, Корнелюк. – Или привыкаете к новому статусу. Вы ведь теперь не просто капитан, а КАПИТАН... капитан пиратов... А?! Ну кто бы мог подумать?! Вы же хотели служить на флоте, а теперь, бац – и у Вас собственный маленький флот.

– Я тоже только что размышлял о превратностях судьбы, – улыбнулся капитан.

– Уууу превратности еще те... превратнее некуда. Это-ж, разве тока в детстве, наверное, могли подумать, что станете пиратом, да еще и капитаном. Ну круто же??? А?! Пират капитан Игорь Князев!? А?! Круто?!... Хотя нет, не круто... У пиратов должны быть прозвища, а вы же у нас теперь повелитель, а по-нашему это... Точно!!!... Всё!!!... Мы теперь будем назвать вас, не иначе как...... Князь Игорь!!! ...

Глава 1. Новая жизнь

– Долго я еще буду в таком состоянии, профессор?

Изуродованное ранением, тело Джона, а точнее то, что от него осталось, лежало в небольшой белоснежной каменной ванне, почти до верху заполненной мутной, вязкой жидкостью. Над ее поверхностью выглядывало лишь молодое юношеское лицо, с огромной рваной раной на всю левую половину, следствием которой стал отсутствующий на месте левый глаз. Правый глаз был открыт, но смотрел строго в одну точку, не сдвигая зрачок ни на миллиметр. За исключением рваной раны, вся остальная кожа была гладкой и выглядела здоровой, только очень бледной. Посиневшие губы с трудом шевелились, позволяя своему хозяину говорить.

– Нам абсолютно некуда торопиться, сынок, – уверенно, но с оттенком усталости в голосе, ответил профессор Лоббитс. Вся его одежда, да и лицо, были испачканы, от чего он выглядел очень неопрятно и смотрелся совсем неуместно на фоне белоснежной, стерильной медицинской лаборатории.

Но вся эта лаборатория была его детищем, созданным им единолично в одном из помещений корабля. Собственно, и сам Джон, в том виде, каком он сейчас существовал, был детищем Лоббитса. Нет, профессор не спас жизнь своему протеже – он дал, вернее создал ему новую жизнь. Жизнь с новым телом, с новыми способностями, с новыми возможностями.

Уже больше шести месяцев профессор возился с Джоном, приводя его новое тело в жизнеспособное состояние. Он как будто вынашивал плод, готовясь к появлению ребенка на свет. Именно так он и относился к своему главному делу последних месяцев.

– ... Абсолютно некуда спешить, – продолжил он бубнить себе под нос. – Изначально природой задумано, что женщина вынашивает ребенка девять месяцев. Я, конечно, могу попытаться использовать те сроки родов, которые были приняты на Коридоре, но лучше не рисковать. У тебя хорошая, стабильная динамика – все твои органы развиваются и уже почти работают самостоятельно. Да, у длительного процесса есть свои недостатки – чем больше ты тут лежишь, тем потом дольше тебе придется учиться шевелить своими... ээээ... конечностями, но уж пусть лучше так, чем получим отказ какого-либо органа и начинать все сначала.

– Да мне бы уже хоть чем-нибудь пошевелить... хоть что-нибудь сделать. Я устал лежать, устал думать, устал вспоминать... Почему вы не хотите поместить меня в креосон?

– Джон, прекрати. Мы это уже неоднократно обсуждали. Я не уверен, что в креосне органы будут развиваться как надо. Лучше не рисковать. А насчет возможности шевелить чем-нибудь – дак вон ты скока языком шевелишь, прям не остановить тебя.

– Поэтому и шевелю... что больше нечем...

– Сынок, потерпи. Нам правда некуда торопиться. Всяких возможных припасов на корабле нам двоим с лихвой хватит до конца жизни. А происходящее с тобой сейчас настолько важно, что спешка тут абсолютно ни к чему. Понимаешь?

– Ох, профессор, мне как-то страшно – раз даже ВЫ никуда не торопитесь, то происходит, что-то действительно ОЧЕНЬ важное. Обычно вы всегда спешите и.... ну... в общем, после этого происходит всякое... – Джон даже попытался усмехнуться, но не смог. Большая часть нервных окончаний на лице, да и на всем теле, были заморожены.

– Конечно важное! – профессор даже привстал. – Ты хоть понимаешь, что в одиночку смог победить... ну... почти победить... целую десантную группу Империи?!!

– Правильно... ПОЧТИ смог... а почти – не считается.

– Ну, да. Скажешь тоже – не считается. Ты, толком не владея навыками управления материалом, уничтожил одиннадцать бойцов – да, скорее всего, все человечество, вместе взятое, к настоящему моменту не уничтожило столько вульфондов. А теперь представь, что ты сможешь сделать, обучившись и натренировав свои способности?

– Думаете, разница будет большая?

– Ага... примерно, как между мной и Стораком.

– Скажете тоже... Стораком........ интересно, как они там? Полгода прошло. Салли уже должна родить. Вы представляете, профессор – у меня где-то там есть ребенок... а я ведь даже не знаю, кто это – мальчик или девочка. Салли все мне сюрприз готовила – не рассказывала.

– С ними все будет в порядке. О них есть кому позаботиться. По крайней мере какое-то время. Думаю, они попрятались на Коридоре и других планетах системы. Эвакуировать всех недостаточно ресурсов – мы с тобой уперли корабль, предназначенный для сотни тысяч, но по-другому было нельзя. Если Омар и остальные захватили десантный корабль и смогли нейтрализовать все его системы слежения, а у Шолохова и Османи достаточно знаний для этого, то все может оказаться вообще великолепно – Империя так ничего и не узнает про Коридор, а у нас флот пополнится новой игрушкой... Но ты же понимаешь, что все это временно?! Вечно прятаться мы не сможем. Чтобы человечество выжило, в этой игре надо кардинально менять правила.

– Ну так давайте уже сделаем это, профессор!?!

– А я по-твоему, чем занимаюсь?! Сейчас вот поставим тебя на ...на все, что можно... и пойдем менять правила...

– Быстрей бы уже... – пробормотал Джон, снова погрузившись в мысли и воспоминания. Только этим и оставалось занимать все свое свободное время – ведь его сейчас было предостаточно... им некуда торопиться...

#

– Так, ну что, сынок, сегодня ты попробуешь встать. Руки у нас уже достаточно освоены, пора переходить к ногам.

Обещанные профессором Лоббитсом девять месяцев давно истекли. Уже почти год прошел, с начала их одинокого скитания, а Джон, все еще был неспособен даже ходить.

Уже больше месяца он лежал не в восстанавливающей ванне, а на обычной кровати. Все его внутренние органы и естественный обмен веществ работали исправно, а вот владеть своим телом он еще не мог – просто не чем было. Все протезы подключали поочередно – сначала левую руку, которая пострадала меньше всего. Потом, через неделю, правую. И только через две недели упорных тренировок рук, убедившись в их адекватной работе, приступили к ногам. Сначала подключили старый протез и почти сразу – всего через неделю – решили активировать и вторую ногу.

Какое-то время Джон разминался и осваивался с ногами лежа – и вот сегодня, по плану, он должен попробовать на них встать.

– Давай, подтягивайся руками... садись... стой, – Лоббитс начал ощупывать протезы, которые на вид уже выглядели, как настоящие ноги.

В принципе все тело Джона внешне уже ничем не отличалось от его старого состояния, за исключением затягивающегося шрама на левой щеке и отсутствующего глаза. Все остальные искусственные органы и части тела выглядели как настоящие. Вот только управлять ими приходилось учиться заново.

– Так, все довольно напряжено, но в пределах адекватного. Вроде готово – давай, прыгай.

– Прыгать?! Ага!! Мне кажется я только обопрусь на ноги и сразу упаду, – засомневался Джон.

– Да прям!!! – профессор Лоббитс отдохнул и оклемался за последнее время, и к нему вернулась свойственная ему безответственность. – Максимум – потеряешь равновесие и шмякнешься носом об пол. Это же не твои настоящие ноги, после долгого перерыва тебе не надо наращивать мышцы. Смелее – все получится. Прыгай... Раз... Два... Давай!

Но Джон не спешил. Он аккуратно начал сползать с кровати, опираясь на руки, пока не уперся ногами в пол. Потом перенес вес на них, но руками все равно придерживался за кровать.

– Да ну что ты как бабушка старенькая, сынок. Давай! Смелее! Облокачивайся на меня.

Джон убрал одну руку с кровати и ухватился ей за Лоббитса. Потом также убрал вторую и медленно выпрямился во весь рост. Ноги держали уверенно, но ощущались, как чужие – точно также поначалу было и с руками – требовалось научиться ими управлять.

– Молодец! – ликовал Лоббитс. – Все хорошо... а теперь сам, – и с этими словами он тут же отошел в сторону.

Джон даже не то, чтобы лишился опоры – он просто растерялся и потерял ориентацию. Тело наклонило вперед и он, как стоял, так прямо и полетел на пол...

Прогнозу Лоббитса не суждено оказалось сбыться – носом в пол Джон не прилетел, руки сумели достаточно быстро среагировать и притормозить падение. Но приятного в этом оказалось мало – еще и профессор кричал, как будто это он упал и расшиб себе лоб.

Но Джон собрался с мыслями и начал подниматься: сначала подтянул под себя колени, потом перенес вес на них, а потом медленно встал на ноги, опираясь о стенку и показательно отклонив помощь профессора – не хватало еще, чтобы он решил поставить новый эксперимент и снова отпустить его в самый неподходящий момент. Со стороны это смотрелось забавно – взрослый молодой парень, как будто пьяный, вставал, карабкаясь по стене, и отмахиваясь от, бегающего вокруг него, резвого охающего старичка.

– Все, профессор. Я их чувствую. Только, пожалуйста, не мешайте мне.

– Да я же не мешаю, Джон. Я же страхую тебя, чтоб ты снова не шмякнулся... Давай, обопрись на меня!

– Нет! – Джон вцепился в стену. – Я сам!

Простояв достаточно долго, чтобы сориентироваться, Джон сначала отпустил стену, а потом попробовал шагнуть – его снова повело, но рядом находящаяся стена оказалась надежнее профессора и, немного придерживаясь за нее, Джон пошел, делая осторожно шаг за шагом. Лоббитс же бегал вокруг и радостно махал руками, пытаясь приобнять и придержать свое детище, которое упорно от него отпихивалось...

– Ну вот, ты уже и ходишь, – радостно констатировал Лоббитс после нескольких часов тренировок. – Еще неуверенно, но мы это быстро поправим. А как только полностью освоишься с ногами, приступим к другим конечностям.

– Другим??? – Джон хоть и неоднократно слышал ранее от Лоббитса подобные фразы, но считал, что под конечностями понимаются исключительно руки и ноги.

– Да, Джонни... другим... – загадочно подтвердил профессор его опасения.

#

– УОУ! УОУ! Джон, осторожнее... а-аккуратнее... – Лоббитс бегал вокруг своего подопечного, громка крича и размахивая руками.

Джон же в это время упорно пытался сохранить равновесие и взять хоть под какой-то контроль свои новые конечности. Пытаясь устоять на своих, уже абсолютно привычных, ногах, он пытался обуздать четыре щупальца, исходящие из его лопаток, которые лихорадочно метались, разрушая все вокруг. И хоть они были очень тоненькими и довольно короткими, но все равно приносили немало хлопот.

Вся эта задумка являлась новой идеей Лоббитса. Вдохновленный свойствами материала заменять органы людей и способностями Джона управлять им, он решил не останавливаться на достигнутом и усовершенствовать человека, превратив его в некого биологического киборга-гибрида.

По его задумке материал мог не только заменить Джону потерянные органы и части тела, но и создать новые, тем самым усовершенствовать его и превратить в грозное оружие. Лоббитс верил, что его изобретение может изменить баланс сил во вселенной, дать шанс человечеству и исходя из этих принципов, дал имя материалу – в надежде на будущие победы он назвал его: викторий. Джон частенько подтрунивал над ним из-за этого названия, но профессор лишь отмахивался, говоря, что он единолично тут представляет все научное сообщество человечества и может легко принимать такие решения просто посовещавшись сам с собой.

Конечно, Лоббитс мог оставить все как есть, викторий в нужных руках сам по себе являлся грозным оружием – Джон показал отличный результат просто дистанционно управляя им. Но инцидент со змеем – когда человек смог перехватить управление материалом у предыдущего владельца – показал необходимость создания более тесной связи, чтобы не потерять контроль в самый неподходящий момент. Эту проблему профессор решил исправить путем внедрения виктория напрямую в нервную систему и наоборот. Такой способ превращал материал и хозяина в единое целое – вот только освоить и переварить все это для Джона оказалось не так-то просто.

Все, что можно было разбить в лаборатории в радиусе полутора-двух метров уже оказалось разбито. Профессору несколько раз тоже прилетело щупальцами по спине и один раз по лицу, отчего на всю щеку и лоб остался след, как будто его отхлестали плетью. Неугомонные конечности не щадили никого – даже своего хозяина.

Крутясь по кругу и пытаясь поймать щупальца, хотя бы взглядом, Джон еще больше терял контроль и постоянно лупил сам себя, что еще сильнее заставляло его паниковать и ошибаться. Через некоторое время он уже даже и не пытался овладеть своими новыми конечностями, а просто старался хотя бы защититься от них – тонкие щупальца, как плети разметали все вокруг, полностью потеряв контроль.

Джон не мог ничего видеть и слышать вокруг себя, лишь мечущиеся, неуправляемые щупальца, которые никак не поддавались контролю. И вдруг, где-то за пределами разума и сознания образовалось новое чувство – чувство опасности и угрозы жизни. Откуда-то сверху на него падало, что-то очень громоздкое и тяжелое. Отойти в сторону он уже не успевал, да и мечущиеся щупальца не давали сделать ни шагу, оставалось только... вжих... и земля улетает из-под его ног, непослушные щупальца отрывают его от земли и в одно мгновение, выдернув из-под падающей траверсы, ставят сверху груды обломков, только что свалившейся с потолка, конструкции.

Выпрыгнув без единой царапины из-под смертельно-опасной обрушившейся конструкции, Джон так и остался стоять на обломках, ошарашено уставившись на свои щупальца, спокойно повисшие, как и руки, вдоль туловища.

Немного постояв и освоившись, Джон поднял правую руку, и тут же вслед за ней поднялись и щупальца с правой стороны. Немного подождав, он проделал тоже самое и с левой стороной, а еще через какое-то время у него уже получалось управлять щупальцами независимо от рук – неуклюже, неловко, заторможено – но у него стало получаться управлять ими и контролировать их.

– Я так и думал... – услышал Джон рядом довольный голос профессора. – Опасность помогает установить контроль.

Оторвав взгляд от щупалец и посмотрев на Лоббитса, Джон увидел в его руках пульт управления, а посмотрев наверх, он понял, что траверса на него упала отнюдь не случайно.

– Профессор, вы как всегда в своем стиле, – тут же обидчиво заметил Джон. – Почему все ваши методы непосредственно связаны с попытками укокошить меня? А если б протезы отказали? Это сейчас бы я там под грудой обломков лежал, и вы бы мне новые органы растили?!!

– Ой, да брось, Джон. Я все контролировал – тебе ничего не угрожало. Так все и задумывалось.

– Что-то я сомневаюсь, – недоверчиво ответил Джон, обводя взглядом почти полностью разрушенную лабораторию.

– Да неважно, – отмахнулся Лоббитс, улавливая намек. – Главное, что они работают. Что ты чувствуешь?

– Не знаю, – Джон пожал плечами отчего щупальца немного взметнулись вверх, но, тут же успокоившись, повисли за спиной. – Странное чувство, чем-то похоже на управление викторием, но немного другое – больше напоминает то, как я осваивал ноги и руки. Как будто они всегда были, но я не помню, как ими управлять – надо тренироваться. Вот только я не могу понять, чем мне помогут, такие маленькие щупальца?

– Нууууу... – улыбаясь протянул Лоббитс. – Это они сейчас у тебя маленькие. И их всего четыре, а вообще, хаб, который я вживил в твою нервную систему на спине, может принять несколько сотен таких же. И это не совсем щупальца – скорее, все-таки, это те же иглы. Я позаимствовал идею у дикобраза и змея – помнишь, как они в одно мгновение могли защитить собой хозяина, заковав его в практически непробиваемый панцирь. Это нам еще жутко повезло, что дикие тупые твари не могли осознать свою неуязвимость. Если бы они знали, что никакой свищ за один раз не способен пробить такую броню, то пользовались ей совсем иначе. И учти, что ко всему прочему, у тебя должна остаться способность к управлению материалом дистанционно, которую мы тоже обязательно опробуем в ближайшее время...

#

– Джон, ты готов? – раздался в шлеме голос профессора

– Нет, подождите, я еще не запомнил трассу, – Джон, облаченный в бронекостюм, созданный им самим из виктория и точь-в-точь напоминающий его старый защитный костюм с Коридора, стоял в узком, низком туннеле, который в нескольких шагах от него существенно расширялся и увеличивался.

– Да ну ладно... мы уже третий раз откладываем старт. Все! Ты и не должен быть ко всему готов, заодно и проверим, как ты импровизируешь. Я запускаю имитацию. Три...

– Не-не-не!!! Я не готов! Подождите!

–... два...

– Да вы чокнулись снова, я же там помру, я не готов, подождите, мне надо еще...

– ...один. Трасса активирована. Удачи, сынок.

Сзади Джона тут же раздался рев и из отверстий в стенах начал вырываться огонь, как будто кто-то одновременно активировал десятки реактивных двигателей и начал наращивать их мощность. Об этом элементе в начале трассы Джон даже не знал. Очевидно профессор специально предусмотрел его на такой случай.

Оставаться на месте становилось не безопасно, рев и мощность теплового излучения нарастали и Джону пришлось выйти на трассу.

Выпрыгнув из своего маленького укрытия на более открытое пространство огромного складского помещения, он сразу же оказался перед первым противником – автоматической пушкой. Оказавшись в зоне ее поражения, Джон тут же начал двигаться и призывать разбросанный повсюду свободный викторий. Его бронекостюм, конечно, в теории и сам обладал достаточной защитой, но отдельных испытаний на это Лоббитс решил не проводить, дав Джону гарантии, что у него и так все под контролем. И так как эти гарантии Джона нисколько не убедили, он упорно старался не попадать под огонь автоматической пушки.

Несмотря на то, что скорострельность пушки была специально занижена почти в пятьдесят раз, Джон все равно с трудом уклонялся от ее выстрелов, собирая викторий для того, чтобы создать себе щит. Но, только набрав достаточное количество материала, чтобы защититься от своего первого противника, ему пришлось ознакомится с еще одним элементом трассы, о котором он не знал – еще одной пушкой.

Вторая пушка выехала из укрытия сзади и тут же открыла огонь. А вот ее скорострельность Лоббитс, похоже, забыл подрегулировать. Первый же выстрел попал в Джона, отбросив его на пару метров. Бронекостюм выдержал, но ощущения оказались не из приятных.

– Профессор, что за дела? – только и смог возмутиться Джон, быстро поднимаясь с пола, выставляя заградительный щит от второй пушки и продолжая уклоняться от первой.

– Ээээ, Джон, – раздался в шлеме ответ Лоббитса. – Я же тебе рассказывал. Разве нет?!

– Нет! Ничего подобного!.. – возмущался Джон, продолжая маневрировать между двумя противниками. – Может вы еще, что-то забыли рассказать?!

– Может и забыл... Сынок, ты же знаешь, у меня память никуда не годится...

– Да..., да что за методы опять?! Я почти уверен, что меня именно вы укокошите, а не какие-нибудь инопланетные вояки. Что мне делать-то? Я не могу отключить их обе, придется хотя бы одну уничтожить.

– Джон, не вздумай! – завизжал Лоббитс. – Эти две пушки составляют сорок процентов от всего вооружения нашего корабля – еще не хватало их лишиться. Выключай, как и договаривались.

– Как договаривались??!!! Это как???!!!! Вы может чего не понимаете – но у двух пушек нет мертвой зоны.

– Нету?! Разве?! А, ну да – нету. Ну ты придумай, что-нибудь. Я уверен, ты справишься.

– Да ну вас...

С этими словами Джон соединил весь собранный викторий в один большой щит и прикрывая им свою спину, пошел в атаку на первую пушку. Чем ближе он к ней приближался – тем сложнее становилось уклоняться от ее выстрелов, к тому же требовался постоянный контроль над щитом за спиной. Но у него получилось – подобравшись к пушке достаточно близко, чтобы на нее запрыгнуть, Джон вскрыл ее пульт управления и за несколько секунд вывел пушку из работы. Дело оставалось за малым – вывести из игры второго, более скорострельного, противника.

На него в атаку Джон пошел напролом. Защищающий его щит из виктория оказался достаточно крупным, чтобы закрыть его целиком, поэтому ему приходилось только соединять обратно, разорванные от прямого попадания частички материала. Пятисекундная пробежка напролом и Джон уже копается в блоке управления второй пушки, отключая ее от питания.

И только он без сил развалился на полу возле обезвреженной пушки, чтобы отдышаться, как в шлеме снова появился голос Лоббитса.

– Джон, не расслабляйся. Начинается новый элемент.

– Какой нафиг... не успев договорить, Джон тут же вскочил с пола.

По тому месту, где он только что лежал, прошлась сеточка из миниатюрных молний – коротких, но мощных электрических разрядов.

Джон запрыгнул на башню обезвреженной пушки, но молнии начали усиливаться и удлиняться. Они пробивались из пола, как молодая трава из земли, и также, как и трава росли, но не по дням и часам, а по секундам. Уже через полминуты молнии возвышались от пола почти на метр и тянулись к своей главной добыче – единственному человеку. Ни пушкам, ни другому оборудованию, оказавшемуся под тем же потенциалом, что и, генерирующие эти электроразряды, источники, они не причиняли никакого вреда, сосредоточив все свое внимание на Джоне.

– Сынок, помни – на этом элементе свободный викторий не используем. Только тот, что находится с тобой в связи.

Это напоминание, хоть и взбесило Джона, но пришлось как нельзя кстати, вырвав его из панических мыслей. Одно дело – это планировать такое испытание в теории и совсем другое прыгать над тясячевольтными электрическими зарядами в реальности.

Слова Лоббитса напомнили Джону и о способе прохождения данного испытания. Перед ним стояла задача – пересечь помещение не касаясь пола, пользуясь только стенами и потолком, и в этом ему должны помочь его новые возможности.

Выпрямившись в полный рост, Джон начал видоизменять свой облик. В его бронекостюме вдруг стали появляться щели, и он начал распадаться на отдельные толстые: не то щупальца, не то косы. Часть из них расплелась и образовала новые, менее толстые элементы в виде шести длинных щупалец, исходящих из спины, а другая часть снова сплелась в бронекостюм, образовав монолитную конструкцию. Теперь Джон стал больше походить на жуткого паука, а не на бойца-человека.

Пользуясь своими новыми конечностями Джон начал передвигаться ввысь по стене. Она была гладкой из литого металла, но на краях всех новых конечностей образовались десятки намагниченных тонких игл и липучек, что позволяло надежно цепляться к любой поверхности и передвигаться по ней.

Перемещаясь на шести конечностях, Джон медленно и аккуратно полез по стенам вдоль помещения, направляясь к его краю, но рост электрозарядов внезапно ускорился и стало понятно, что таким темпом он не успеет добраться в безопасное место до того, как разряды заполнят все пространство вокруг.

Быстро, на ходу, видоизменив себя еще раз, Джон оказался уже на восемнадцати конечностях, что существенно ускорило его передвижение, но все равно этого оказалось недостаточно. И тогда, примерно поняв принципы видоизменения, Джон сделал это еще раз. Отрастив себе несколько длинных, пружинных конечностей, он стал перемещаться прыжками. Обгоняя волну растущих энергоразрядов лишь на доли секунд, он в последний момент впрыгнул на нужный парапет, оказавшись в безопасном месте.

Даже не успев отдышаться, Джон оглянулся назад и увидел спокойное помещение, без молний и треска электрических импульсов. Элемент был пройден и Лоббитс, очевидно, сразу отключил генераторы, экономя ресурсы. А перед Джоном, принявшем свой первоначальный облик, лежал путь вперед, к завершающему элементу испытания – последнему и самому опасному бою, поскольку его ход Лоббитс не мог контролировать с пульта своего управления.

Пройдя в узкий проход, он оказался на точно таком же парапете, как и до этого, но в другом помещении, гораздо меньших размеров. Было у него и еще одно значительное отличие – внизу, по его полу, бегало шесть тварей, среднего размера. Они прыгали на стены, стараясь по ним вскарабкаться, и бросались на дверные решетки, в попытке их разрушить.

Для Джона – выходца с Коридора это было вполне привычным видом. Они еще стажерами частенько наблюдали за тварями с безопасных позиций. А вот то, что он собирался сделать дальше, никоим образом не вписывалось в манеру поведения его бывших коллег. Но за проведенные в одиночестве почти полтора года Джон существенно пересмотрел свои принципы, и сейчас, хоть и с комом в горле и жутким, диким страхом в душе, не задумываясь делал то, от чего раньше бежал бы со всей возможной скоростью.

Еще раз глянув на тварей и оценив расстановку своих противников, Джон сделал шаг вперед с парапета и устремился вниз.

Прямо перед самым приземлением он видоизменил себя и, притормозив свое падение, вновь образованными длинными щупальцами, плавно встал на пол, давая своему противнику тщательно себя рассмотреть и оценить.

Но твари не стали тянуть с нападением – обезумевшие от длительного заточения они все разом, сломя голову бросились к появившейся цели, к тому единственному существу на ком можно было сорвать свою дикую, неконтролируемую злость.

Джон следил за их приближением очень внимательно – он в мельчайших деталях, как в замедленной съемке, видел движения противников и их уязвимые места. Ему не потребовалось даже сдвигаться с того места, куда он приземлился – твари подходили по очереди с интервалом в одну-две секунды, чего Джону было более, чем достаточно, чтобы быстрыми и четкими бросками расправится с каждой из них. Превращая часть своего костюма в прочнейшие длинные копья, он пронизывал ими всех своих соперников, как скорпион смертельным жалом. Несколько секунд и бой закончился. Шесть поверженных твари лежали прямо перед ногами одного единственного бойца.

– Профессор, выпускайте всех, – скомандовал Джон, войдя в кураж.

– Что, вообще никого не оставим? Уже как-то привыкли к ним – это самое яркое, оставшееся о Коридоре, напоминание – его твари.

Но на Джона накатила горячка боя – он не мог соображать трезво.

– Давайте всех!!!! – прорычал он.

– Да пожалуйста, мне что – жалко, что ли?!! – раздались слова профессора и все решетки открылись.

Помещение тут же стало наполняться десятками озверевших тварей, которые медленно выходили из своих камер и готовились к атаке чужака. Видя ошибки своих сородичей, они окружали Джона гораздо медленнее и целенаправленнее. Несмотря на то, что им не давали общаться друг с другом, они, все равно, смогли объединиться в стаю и выбрать вожака – крупную особь на восьми конечностях с тремя острыми рогами на голове и спине.

Джон сразу почуял вожака и то, как он вербально отдавал команды, но решил попробовать испробовать свои силы против организованной атаки и не лишать стаю головы сразу же. Это оказалось интересным и весьма занятным – наблюдать за координацией атаки стаи. Джон улавливал все их мысли, все намерения, все приказы. Даже отсутствие глаза не мешало ему видеть все вокруг. Он прекрасно знал, как они будут его атаковать и был полностью готов встретить врага. Эх если б его способности применить на Коридоре – он один мог бы разобраться со всеми тварями вокруг купола.

Мысли о Коридоре не отвлекли его от начала атаки. Только восприняв команду вожака, Джон тут же, не дожидаясь нападения на себя, перешел в контратаку. Постоянно видоизменяя себя, он обрушился на своих противников, как стая голодных птиц на горсть зерна. Не имея при себе абсолютно никакого огнестрельного оружия, он уничтожал противника с огнестрельной скоростью, одного за другим. И для этого не требовалось никакого дополнительного вооружения – он сам был оружием: смертельным, беспощадным, бьющим точно в цель.

Перемалывая врага, словно жернова мельницы пшено, Джон не допустил ни одной ошибки. Ни одна из тварей не смогла нанести ему ни единого удара. Последним остался вожак. Он стоя перед Джоном, и, понимая, что вся его стая мертва, все равно не собирался сдаваться.

– И вправду дикий, – мелькнула в голове Джона мысль и тут же, в один миг, созданное жало пронзило насквозь, начавшую атаку, тварь.

#

– Джон, сынок, придерживайся плана. Мы оцениваем лишь только твою возможность нахождения на космическом теле без атмосферы, а не способность пробивать скалы головой. Это твоя первая прогулка в открытом космосе по астероиду, так что давай поаккуратнее, возьми себя в руки и перестань постоянно падать, а не то разобьешься.

– Профессор, что я слышу?!. Ну такого же не может быть – ВЫ призываете меня к ОСТОРОЖНОСТИ?! Может у меня уже кислородное голодание и галлюцинации?! Наверное, мне пора возвращаться.

– Ой, Джон, да не слушай ты старика, продолжай работать... только падать прекращай. Объект в полутора километрах от тебя. Продолжай движение.

– Ага, не падай. Вы может сами спуститесь сюда и попробуете – тут же не пойми вообще, что происходит – где верх, а где низ, не поймешь. Спускайтесь, профессор, покажите мастер-класс.

– Ну да, нашел скалолаза. Стар я уже по глыбам в космосе лазить, а так бы я тебе показал... эээ... как там говорилось... во – мать Кузьмы бы тебе показал. Шевелись давай – один прыжочек, и ты на месте... ну чего ты ползешь как черепаха??!!

– Рождённый... – слышалось тяжёлое дыхание Джона. – ... ползать... скакать... не может. Ууух!!!

– Ну ты, что, опять упал? Ну сколько можно – голова-то не казённая.

– Да ладно, что вам сложно что ли – если что, то мне новую сделаете. Что Вам, впервой что ли?

– Новую голову не смогу. Если бы мог, то сразу бы сделал.

– ... Ээээ, профессор, ну я-то понятно – шучу. А вот в том, что сейчас вы тоже шутите я не уверен. Что там с моей головой?

– Да не бери ты в голову... свою голову. Все, ты на месте, ищи маяк.

– Ох, профессор, я вот честно не знаю, кого боюсь больше – вас или... всех остальных.... Вижу... Ух ты – это, похоже, гиперпрыжковый датчик.... И он в работе! Тут что, установлена охранная система?! Как у нас на Коридоре?! Профессор... он в работе и модель такая же, как у нас, – по голосу чувствовалось, что Джон никак не ожидал найти здесь то, что нашел. Обычная, рутинная проверка принесла неожиданный результат.