Текст книги "Школа ниндзя. Тайны воинов тьмы"

Автор книги: Алексей Маслов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Помимо средств от голода и жажды существовали и профилактические пилюли от простуды, которые ниндзя принимали перед тем как отправляться в длительное путешествие зимой, а также тонизирующие пилюли, позволявшие им проходить сотни километров в день. Из анисового масла делались специальные пилюли от обморожения.

Ниндзя в действии

В начале ХII в. обстановка в Японии была крайне неспокойной. Самураи с ещё большим усердием принялись за боевые искусства. Шпионы, состоявшие при воюющих кланах, переняли немало полезного из воинской подготовки самураев. Однако, во-первых, они устраняли многие ритуальные элементы, не имеющие практической пользы для ведения боя. Во-вторых, дорогие самурайские мечи – катаны – были недоступны ниндзя. Они пользовались малыми мечами вакидзаси – лёгкими, меньшими по размерам и более хрупкими; соответственно изменялась техника боя. Как мы уже знаем, искусство владения большим мечом-катаной проявлялось в татикадзэ – количестве взмахов мечом. Их должно быть как можно меньше, а оптимальный вариант – убить противника одним ударом. Лёгкий меч ниндзя не позволял нанести такого сокрушительного удара – он мог просто сломаться. Зато его можно было вращать и перебирать в руке, что делало технику боя более разнообразной и скоростной.

Помимо мечей ниндзя могли действовать ещё добрым десятком предметов. Обычно они блестяще владели боем с палкой – бодзюцу. Ниндзя использовали и длинный шест, и короткую дубинку, и даже короткую ветку или палочки для еды. Синоби, переодетый бродячим монахом, мог пустить в ход тяжёлый монашеский посох. Полной неожиданностью для противника было, когда из конца безобидной монашеской палки выскакивало острое лезвие или вылетала короткая отравленная стрела. Иногда в палке делалось отверстие, где прятали длинную цепь. В момент опасности ниндзя срывал специальную затычку с одного конца палки, и цепь стремительно раскручивалась над головой. Длинной гибкой палкой, которую ниндзя вращали перед собой, можно было отбивать даже стрелы. Короткая палка – дзё – использовалась не только для блокирования ударов, но и для уколов в болевые точки, а также применялась в качестве рычага при заломе руки нападающего.

Самурая закалывают через бумажную ширму-перегородку

Характерным оружием ниндзя была кусаригама – обычный сельскохозяйственный серп с прикреплённой к его рукояти длинной цепью. Например, если противник наносил удар мечом сверху, то ниндзя подставлял серп под удар, немного проворачивая его и тем самым зажимая оружие. Одновременно он наносил цепью удар по ногам, спутывая их, а затем добивал соперника серпом. Именно в среде ниндзя зародилось использование цепа для обмолота зерна, который сегодня стал одним из самых известных видов оружия в каратэ – нунтяку: две короткие палки, скреплённые цепью или верёвкой. Использовали ниндзя и ручки для зерновых мельниц, также превратившиеся сегодня в оружие каратистов – тонфа.

Особую категорию оружия составляли мелкие подручные предметы – тонки. Женщины-ниндзя (куноити) предпочитали в качестве тонки иглы для платьев или заколки для волос. Когда самурай предавался любви и сжимал куноити в своих объятиях, она вонзала иглу в особую точку на его теле. Иногда смерть наступала мгновенно, а порой сначала самурай мог заметить лишь лёгкое покалывание. Вынув иглу, куноити удалялась. А через два-три дня самурай умирал в страшных мучениях, он задыхался или у него происходил разрыв сердца. Но никто не мог связать эту ужасную смерть с визитом красавицы, которая заходила к нему несколько дней назад. И вновь рождались слухи о таинственных «духах-убийцах».

Некоторые древние тонки из арсенала ниндзя сегодня стали широко известны во всём мире. Это, в частности, сюрикэны – метательные остро заточенные пластины в виде многогранников, например звёздочек. Сюрикэны могли быть и отравленными, их бросали иногда веером по пять-шесть штук. Ниндзя носили с собой и тэцу-биси – острые шипы, которые обычно разбрасывали по полу, когда хотели обезопасить себя от неожиданной атаки. Тэцу-биси вместе с небольшими шариками можно было раскидать и в коридорах замка. Когда за лазутчиком устремлялась погоня по анфиладе полутёмных залов, стражи неизбежно напарывались на эти маленькие «мины», поскальзывались и падали или пропарывали себе ноги, а ниндзя вновь исчезал непойманным и неузнанным.

А вот огнестрельное оружие основная масса ниндзя первоначально не приняла, и долгое время его использовали лишь синоби из клана Симадзу. Синоби привыкли действовать в тишине, выстрел же обнаруживал стреляющего. Поэтому в ход шли плевательные трубки с набором отравленных игл – содэ-цуцу, очень эффективные на ближней дистанции и крайне неожиданные для жертвы. Иногда самурай беззвучно падал, настигнутый такой стрелой, а стража в растерянности оглядывалась вокруг, не понимая, что произошло. Тем временем ниндзя ускользал.

Умели ли ниндзя вести поединок голыми руками? В кинофильмах такие поединки выглядят весьма эффектно – один ниндзя поражает нескольких могучих самураев, защищаясь от их тяжёлых мечей. В реальности же всё обстояло по-другому. Не забудем, что для ниндзя невыгодно вести долгий поединок, и если его попытка убить соперника не удалась, имеет смысл поскорее скрыться, а затем попробовать совершить покушение вновь. Мастерство самураев в обращении с мечом было столь высоко, что у ниндзя оставалось немного шансов уйти живым. Кулачный бой ниндзя значительно уступал по сложности и разнообразию и китайскому ушу, и даже каратэ. Современные школы ниндзя на Западе используют в основном технику каратэ, а в средние века употреблялись несложные, но эффективные в ближнем бою заломы рук, броски, нажатия на болевые точки.

Если ниндзя должен был взять пленника, то в этом случае применялось искусство спутывания противника. Связать пленника опытный воин мог и простым шнурком, однако обычно ниндзя носили с собой тонкую шёлковую верёвку с небольшими шариками-утяжелителями на концах. Верёвку бросали в ноги соперника, шарики на концах по инерции закручивались, и противник спотыкался. Подскочив, ниндзя окончательно опутывал руки и ноги соперника, продевая верёвку между ног и закрепляя её петлёй у шеи. При малейшей попытке освободиться верёвка натягивалась, и пленник сам душил себя или, окончательно запутавшись, падал. Сами же ниндзя великолепно владели искусством освобождения от пут и могли скрыться даже тогда, когда руки и ноги были связаны.

Для ведения рукопашного боя применялось и традиционное оружие ниндзя – когти или шипы, прикрепляемые полосками кожи к рукам или ногам. Обычно когти использовались для лазанья по деревьям или другим гладким поверхностям. Рассказывают о случае, когда ниндзя пробрался в замок самурая и, прикрепившись к потолку когтями, ждал его. Однако самурай пришёл не один, с ним были гости, которые сели играть в традиционные японские шашки – го. Игра затянулась до поздней ночи. Когда гости наконец ушли, ниндзя выполнил свою задачу.

Многие ниндзя строго соблюдали правила кровной мести за погибшего родственника, что предписывали принципы Бусидо. Расскажем историю из фольклора синоби, ставшую классическим повествованием из цикла о «преданных ниндзя». В ХII в. на одну из деревень, принадлежавшую богатому дому Тайра, совершили набег воины самурая Такатоки. Старейшины решили увести женщин, стариков и детей в лес, оставив в деревне лишь небольшой отряд. Когда самураи подошли к деревне, староста, принадлежавший к местному клану ниндзя, ловко действуя простым серпом и длинной цепью, сумел перебить шестерых могучих воинов, остальные к нему боялись даже подступиться. Тогда самураи отошли на некоторое расстояние и пронзили его стрелами, а затем прикололи копьями к стене дома. Деревня была полностью разгромлена, все жители, которые остались в ней, – вырезаны.

Первым помощником старосты в этом страшном бою был молодой боец Дзиро. Он пытался защитить свою жену и ребёнка, но был тяжело ранен. На его глазах самураи обесчестили его жену, а затем разрубили её мечами. Самому Дзиро выбили мечом глаз. И тогда он поклялся отомстить Такатоки.

Два воина-ниндзя планируют перебраться через оборонительный ров,

однако их разговор оказывается подслушан другим лазутчиком

Прошло несколько месяцев. Как-то Такатоки, давно забывший об этой истории, получил письмо от какого-то неизвестного ему Дзиро. Тот вызывал его на синкэн-сёбу – дуэль на мечах, которая должна закончиться смертью одного из участников. Такатоки усмехнулся – его не напрасно считали одним из лучших бойцов в Японии. Ясно, что он уложит этого наглеца Дзиро одним взмахом меча! Он ещё раз перечитал письмо и обратил внимание, что Дзиро выдвинул интересные условия: если он проиграет, то весь его клан переходит в полное подчинение Такатоки. Если же Такатоки падёт от меча Дзиро, то он должен обещать, что никто из его людей больше никогда не тронет жителей деревни. Такатоки решил, что условия весьма выгодны для него, тем более в своей победе он не сомневался.

Через день противники сошлись в поединке. Одноглазый Дзиро был явно слабее хладнокровного самурая. Он терял силы с каждым ударом и, наконец, пал, пронзённый мечом насквозь. Такатоки подобрал с земли лёгкий короткий меч Дзиро – дешёвое оружие, в рукоять которого, однако, был вделан дорогой алмаз. Такатоки, очарованный его красотой, протёр камень от крови несчастного Дзиро. В этот момент отравленная игла, укреплённая на пружине в рукояти меча, вонзилась в руку победителя. Такатоки всё понял – он действительно пал от меча Дзиро, хотя и выиграл поединок. Перед тем как закрыть глаза, верный кодексу самурайской чести, он приказал всем своим воинам оставить в покое клан Дзиро.

Магия смерти

Всё существование ниндзя было связано с магическими ритуалами. Его жизнь представляла собой причудливое сочетание потустороннего и крайне рационального. Широко использовались различные талисманы и магические надписи. Большинство из таких заклинаний ниндзя каллиграфически писали своей кровью на кусочке бумаги или кожи и носили на теле. Содержание надписей было различным, но смысл сводился приблизительно к следующему: в первой строке обладатель талисмана просил удачи, вторая строка должна была защитить его от ран. Существовали и особые «адресные» талисманы, которые одновременно являлись и указателем на будущую жертву – вместе с пожеланиями благ в адрес общины сюда заносились имя человека, на которого будет совершено покушение, и даже дата.

Магическое значение приписывалось не столько самому содержанию надписи, сколько расположению иероглифов на бумаге и их написанию. Например, несколько иероглифов разбрасывались в разных концах талисмана таким образом, что непосвящённый вряд ли смог бы понять, о чём идёт речь. Но благодаря особому орнаменту, который являлся как бы продолжением черт иероглифа, все знаки соединялись вместе, в результате чего получалась магическая надпись.

Ниндзя редко были чистыми буддистами или правоверными синтоистами. Общий характер их мистических верований позволяет говорить, что они придерживались в основном синтоистских взглядов, хотя изготовление магических надписей и талисманов является отголоском традиции буддийской секты Сингон.

В своей практике ниндзя использовали сотни самых хитроумных приспособлений, конструкция большинства которых хранилась в строгом секрете. Именно благодаря таким приспособлениям рождались многие легенды о мистической силе ниндзя. В частности, широко распространились истории о тайном умении ниндзя ходить по воде и таким образом пересекать наполненные водой оборонительные рвы, окружавшие самурайские замки. Для этого использовались особые «водоступы» – два огромных горшка, состоящих из нескольких слоёв дерева, которые крепились на ногах, благодаря чему ниндзя практически плыл на двух миниатюрных лодках. Были и более хитрые способы пересечения водных преград. Например, клан Охара из Кога имел в своём распоряжении особую лодку, которая складывалась до таких миниатюрных размеров, что её могли переносить в небольшом ящичке.

Мастерство ниндзя особенно ценилось при осаде крепостей. В ХV-ХVII вв. ниндзя по сути использовались в качестве особых штурмовых отрядов. Естественно, что на их вооружении имелось немало чисто штурмовых приспособлений, которые заметно отличались от общеизвестных. Огромные крепостные тараны, применявшиеся ниндзя, имели, например, защитные крыши и колёса. Обычно они назывались «черепаший панцирь». Именно это устройство использовал генерал Като Киомаса во время своих военных кампаний в Корее в 1592 и 1598 гг., в которых активно участвовали отряды ниндзя. «Черепаший панцирь» делали из деревянных щитов, обитых листами металла, которые скреплялись между собой коваными стальными полосками. Под прикрытием такой мощной защиты ниндзя врезались в отряды противника и вносили панику в его ряды.

Представитель современного клана ниндзя Хацуми Масааки утверждает, что в древности ниндзя использовали и другие виды «танков». Например, из дерева изготавливали огромную полую фигуру быка, которая устанавливалась на платформе с колёсами. Позади платформы была укреплена особая рукоять, благодаря которой можно было передвигать «быка», толкая его перед собой. Изо «рта» этого чудовищного животного торчал ствол особой пушки, которая стреляла небольшими ядрами и крепилась на подвижной платформе, чтобы компенсировать отдачу после выстрела, а управлял пушкой ниндзя, сидящий внутри. «Бык», изо рта которого вырывались клубы дыма и пламени, пугал противника. Это приспособление так и называлось – «Огненный бык».

Во время корейской операции японские самураи использовали особый танк – «черепаший панцирь» (из хроники «Эхон Тайко-ки»)

Для наблюдения за противником ниндзя использовали подвесные башенки в виде ящиков на канатах, протягиваемых на лебёдках. Такие башенки двигались вокруг крепости с неравномерной скоростью, поэтому воинам, сидевшим за стенами, было нелегко попасть в них.

Особенно поражает изобретательность ниндзя в изготовлении приспособлений для морских сражений. Среди них можно встретить даже нечто вроде подводных лодок и механизмы для борьбы с ними! Последние представляли собой лодку с огромным веслом-колесом, которое распиливало вражескую «подлодку» пополам.

Ниндзя славились и своими «бойцами-лягушками», которые благодаря длинным дыхательным трубкам могли проплывать несколько километров под водой и незаметно проникать на вражеские корабли. По некоторым сведениям, именно так ниндзя сумели пробраться на флагманский корабль флота США, который вошёл в Японское море в 1854 г. Когда коммодор Перри подвёл свою эскадру к берегам Японии и потребовал открыть доселе закрытую страну, первыми, кто отреагировал на это, были, естественно, разведслужбы. Специальный отряд ниндзя – «люди-лягушки» – незамеченным пробрался на флагман. Необходимо было узнать, что намеревается делать американский флот и действительно ли он может открыть орудийный огонь по японским берегам. Ниндзя отлично выполнили задание, но… не до конца. Пробравшись на прекрасно охраняемый линкор, они внимательно прослушали все переговоры и даже сумели покопаться в бумагах коммодора, но, увы, так и не сумели ничего понять – никто из ниндзя не знал английского языка! (Weiss A., Philbin T. Ninja: the Clan of Death, p. 35–36).

Но, кажется, «подводные лодки» и «танки» – это ещё не самые удивительные средства в арсенале ниндзя. Не раз в преданиях о ниндзя упоминалось о том, что они использовали летательные устройства для полётов над позициями противника. По ряду свидетельств, это могли быть гигантские воздушные змеи, которыми испокон веков так славились и Япония, и Китай.

Ниндзя якобы пользовались именно такими гигантскими змеями, способными поднять человека, а также особыми планерами (точнее – дельтапланами), которые запускали с вершины горы. Смельчак висел на особых качелях-подвеске под «брюхом» этой конструкции, управляя траекторией полёта через канаты, привязанные к крыльям. Причём и змеи, и планеры порой превращались в настоящие бомбардировщики, когда синоби забрасывали противника взрывными зарядами, а затем приземлялись на безопасной территории. Нетрудно понять, сколь мощный психологический эффект могла иметь атака с воздуха в те времена.

Лазутчик Кимура Хитатино-сукэ пробирается в крепость

Фусими по канату (по С. Тернболу)

В преданиях упоминается даже использование управляемых парашютов и многих других хитроумных устройств, но мы не можем ни подтвердить, ни опровергнуть эти сведения. Справедливости ради отметим, что серьёзные исследователи несколько скептически относятся к «летающим ниндзя», хотя признают потенциальную возможность этого (Turnbull S. Ninja, p. 107–108).

Загадка замка Касугаяма

Замок Касугаяма – одна из самых мощных и неприступных крепостей средневековой Японии. Несколько сотен построек, множество коридоров, потайных ходов, ловушек, оборонительных рвов надёжно защищали его от врагов. Постройки замка начинались в лесу и поднимались уступами в гору. Там, на самой её вершине, располагался центральный зал, защищённый несколькими рядами толстых стен, на которых всегда дежурила многочисленная стража. До сих пор одна из комнат замка Касугаяма хранит загадку, ответ на которую так и не найден. Посмотрим, не удастся ли нам пролить свет на эту загадочную историю, больше напоминающую детектив, нежели рядовой исторический факт.

…В тот день знаменитый воин и богатейший из японских даймё Уэсуги Кэнсин был в приподнятом настроении. 49-летний самурай начал очередную военную кампанию, и удача вновь сопутствовала ему. Кэнсин уже давно решил, что казавшийся всесильным сёгун Ода Нобунага лишь позорит столь высокое звание. Пора ему, более удачливому Уэсуги Кэнсину, взять власть в свои руки. Он решил подождать, пока сойдёт снег, объединить силы и пойти на столицу.

В сопровождении слуг и охраны Кэнсин подошёл к дверям своей умывальни, где сопровождающие, следуя обычаю, оставили даймё одного. Через некоторое время охрана начала волноваться – Уэсуги долго не появлялся, а его пунктуальность и строгое следование всем предписаниям были известны даже его многочисленным врагам. В конце концов воины в нарушение всех обычаев решили заглянуть в умывальню, которая служила одновременно и туалетом.

Картина, открывшаяся глазам слуг, поразила и шокировала их. Могучий воин лежал без чувств на полу и не подавал признаков жизни. Уэсуги тотчас перенесли в спальню, вызвали лучших лекарей, но так и не сумели привести его в сознание. Не произнеся ни слова, через три дня Уэсуги скончался, унеся в могилу тайну своей смерти.

Смерть Уэсуги взбудоражила многих – слишком влиятельной персоной он был в своей вотчине. До сих пор мы не знаем, от чего умер Уэсуги. Описания причин его смерти неясны и загадочны, а ведь его пользовали лучшие лекари того времени. Например, в хронике «Тодайки», составленной вассалом Токугавы по имени Мацумура Тадааки, мы встречаем таинственную фразу: «Этой весной Кагэтора (имя Кэнсина, данное ему при рождении. – Прим. ред.) ушёл в возрасте 49 лет. Говорят, что умер он от большого червя».

Что за «большой червь»? Какое-то желудочное заболевание? А может быть, это символическое название тайного оружия? Кстати, именно эта фраза породила одну из самых необычных версий его смерти, о которой мы скажем ниже.

Убийца самурая использует залом руки из дзю-дзюцу.

Из хроники жизни Тоётоми Хидэёси «Ехон Тайко-ки», 1802 (по С. Тернболу)

Загадка заключалась в том, что единственное окошко туалетной комнаты, куда вошёл самурай, было забрано мощной решёткой с мелкими ячейками, а у наружных дверей стояла охрана, с которой Уэсуги не расставался даже в коридорах своего замка. По рассказам, Уэсуги отличался прекрасным здоровьем, и столь внезапная смерть породила немало слухов. И, естественно, заговорили о ниндзя. Но эта версия показалась некоторым чересчур обыденной – ниндзя всё-таки люди, и даже им не под силу пролезть сквозь узкую решётку или спрятаться в маленькой умывальне. Уж не духи ли повинны в смерти Уэсуги? Многие сходились на том, что здесь не обошлось без участия страшных онрю – «злых духов». Говорили, что онрю, преследовавший Уэсуги, был духом одного из его вассалов, Какидзаки Изуми-но-ками Кагэи. Кто-то начал распространять слухи, что Кагэи близко сошёлся с главным врагом своего хозяина – Одой Нобунагой. Порывистый Уэсуги тотчас приказал убить своего лучшего вассала. А через некоторое время выяснилось, что всё это не более чем наветы на честного Кагэи. И вот неупокоенный дух невинно убиенного Кагэи явился за душой бывшего хозяина… (Turnbull S. Battles of the Samurai. London, 1987).

Высказывались и иные версии, одна необычнее другой. Например, многих смущало то, что мужественный самурай никогда не был женат и общался только с мужчинами. Никто не видел Уэсуги раздетым, и отличался он очень нежной кожей лица. И вот рождается невероятное предположение: а не был ли Уэсуги женщиной? Тогда становится понятно, о каком «большом черве» идёт речь в «Тодайки» – это была тяжело протекавшая беременность, в результате которой и умер «самурай» Уэсуги. (Эту версию обсуждает Ватанабэ в: Ватанабэ. Кэиити Кэнсин но нана фусиги. – Рекиси Докухон, сентябрь, 1969. С. 108).

И всё же принято считать, что Уэсуги принял смерть от рук ниндзя. Ни одна из книг о ниндзя не обходилась без пересказа этой истории. (Скорее всего, версия о причастности ниндзя к смерти Уэсуги Кэнсина на Западе стала муссироваться под влиянием книги Дрэгера, который не утруждает себя ссылками на источники (Draeger D., Smith R. Asian Fighting Arts. Paolo Alto, 1969). Единственный действительно исторический и весьма подробный разбор этой загадочной смерти был сделан С. Тернбалом (см.: Turnbull S. Ninja, p. 54–58). Он же и попытался доказать, что Уэсуги Кэнсин умер от ракового заболевания). Например, в одной из отечественных книг мы читаем, что некий карлик Укифунэ Дзиннай, мстя за своего брата-ниндзя, убитого накануне, проник в замок, устроился в княжеской уборной (выгребной яме) с копьём и дыхательной трубкой и в нужный момент «пронзил владетельного даймё копьём до самого горла». (Долин А.А., Попов Г.В. Кэмпо – традиция воинских искусств. – М., 1990. С. 276–277. История и имя убийцы самурая взяты из книги Д. Дрэгера.)

Но ни в одном из описаний смерти Уэсуги того времени (а оно встречается по крайней мере в четырёх хрониках) нет и намёка на то, что несчастного даймё кто-то весьма неэстетичным образом пронзил копьём. Тем более нет там упоминаний о карликах в выгребных ямах. Ведь вся загадка заключалась именно в том, что на теле Уэсуги не было никаких ран.

И всё-таки, что же произошло?

Оказывается, в конце жизни Уэсуги был не так здоров и силён, как это хотят представить многие сторонники версии участия ниндзя. Судя по хроникам той эпохи, Кэнсин страдал каким-то кишечным заболеванием. В трактате «Кэнсин Гунки» говорится, что самурай «с 9-го дня 3-го месяца страшно мучился от болей в желудке, когда был в туалетной комнате. Всё это, к несчастью, продолжалось до 13-го дня, когда он умер». Да и другие источники указывают, что Уэсуги в последние дни жизни часто жаловался на сильные боли в кишечнике (Сугиура М. Уэсуги Кэнсин но си-ин – «Кэнко Кюсицу», апрель, 1969. С. 20). В одном из дневников того времени мы находим весьма интересное замечание о здоровье Уэсуги. Оказывается, он жаловался и на боли в груди, «будто там лежит железный шар» (Turnbull S. Ninja, p. 58). Всё это позволило английскому японисту С. Тернбалу предположить, что Уэсуги умер от рака.

Посоветовавшись со специалистами, выскажу другое предположение: Уэсуги страдал заболеванием сердца. Скорее всего у него был инфаркт, который часто проявляется в виде мучительных «отражённых» болей в желудке (так называемые «абдоминальные боли сердца», или желудочно-кишечная форма инфаркта). Об этом говорят и жалобы Уэсуги на «стальной шар в груди». Нет ничего удивительного, что нервная жизнь даймё привела его к сердечному удару в туалетной комнате, от которого он через несколько дней и умер.

Итак, нам удалось через несколько сотен лет после смерти самурая разгадать её тайну. Но в средневековой Японии такой спокойный уход из жизни мог показаться едва ли не признаком бесславия, и смерть мужественного воина обрастала рассказами о загадочном убийстве. Мы с удивлением обнаружим вполне естественные и объяснимые причины смерти многих известных личностей, которые в Японии считались жертвами ниндзя.

Люди или духи?

Эта новость быстро разлетелась среди местных жителей: в городе опять объявился Тоби Като – «Летающий Като». Интерес к нему проявил даже местный даймё Уэсуги Кэнсин, который враждовал в то время с самим Одой Нобунагой и о загадочной смерти которого мы уже рассказали. Тоби Като стал известен как великолепный ниндзя и славился своим знанием магического искусства. Уэсуги Кэнсин, зная, что за ним давно охотятся вражеские ниндзя, был не прочь заполучить Тоби Като к себе на службу в качестве телохранителя.

Вероятно, никто не был так известен в середине ХVI в. среди ниндзя, как этот выходец из провинции Хитати. Настоящее его имя было Като Дандзё, а своё прозвище – Летающий или Прыгающий – он получил за удивительную прыгучесть и за то, что якобы мог перепрыгивать через оборонительные рвы замков. Сила его была необычайна – как-то раз он свалил одним ударом разъярённого быка, который вырвался из загона. Но такая сила среди ниндзя не была редкостью, и Тоби Като боялись и восхищались совсем по другой причине.

Он считался великим магом от ниндзюцу, его искусство заклинаний, волшебства и общения с духами вызывало суеверный страх. Предание гласит, что как-то раз Като показал следующий трюк. Он сорвал пару листиков с молодого дерева, положил на землю и начал обмахивать их своим веером, произнося какую-то сакральную формулу. И через несколько мгновений листья пустили корни, от них начал расти ствол и в разные стороны заструились ветви! И вот уже перед поражёнными людьми росло настоящее дерево, на ветвях которого висели тыквы-горлянки. Для того чтобы устранить всякие сомнения, Тоби Като тут же своим мечом срубил дерево и рассек его на куски – все убедились, что никакого фокуса здесь нет.

Есиката Рокаку (Сасаки) – богатый самурай, основатель самурайской школы боя с оружием Сасаки-рю, отец Рокаку Ёсисукэ.

Активно использовал в 1560 г. ниндзя из Ига в борьбе со своими противниками

Прослышав о чудесном мастерстве этого ниндзя, Уэсуги Кэнсин решил нанять его к себе на службу. Но все эти фокусы с деревьями и магией не очень убедили самурая, и Уэсуги решил устроить Тоби Като испытание на свой вкус. Оно было подобно тому, которое мы уже описывали как трюк с «протекающим потолком». Надо было незаметно украсть нагинату (алебарду) у одного из самых умелых самураев Уэсуги по имени Наоэ Канэцугу. Огромный дом Канэцугу, защищённый высокими стенами, был окружён широким рвом и охранялся помимо могучих воинов свирепым псом, который мог почувствовать любого чужака за сотню метров. Но Тоби Като в данном случае, не прибегая к магии, решил воспользоваться вполне «мирским» способом – он дал псу отравленный рис, отчего бедное животное тут же издохло. Затем Като при помощи лазательных когтей вскарабкался по абсолютно гладкой стене, могучим прыжком преодолел ров (вот откуда его прозвище – Летающий) и спокойно проник в дом самурая. Охрана даже не заметила ниндзя. А тот, вероятно обиженный лёгкостью задания, – слишком велика была его слава для таких испытаний! – не только украл нагинату, но и прихватил с собой 11-летнюю девочку-служанку, которую посадил себе за спину.

Нетрудно представить, сколь сильно был поражён Уэсуги Кэнсин, когда узнал, что ниндзя сумел даже выкрасть живого человека так, что охрана ничего не заметила. Като был принят на службу к Кэнсину, и ещё долго поражал хозяина своими подвигами.

Именно Тоби Като приписывается основание целой школы магов-ниндзя. Они якобы использовали магические заклинания для передвижения по воздуху, заговаривали оружие, в результате чего оно могло действовать даже без участия человека. Сам Тоби Като славился тем, что спокойно сидел, молитвенно сложив руки, а его катана рубила врагов направо и налево. Когда однажды несколько самураев выследили Като и окружили его, чтобы добить, он очертил себя кругом, нарисовал в нём несколько магических знаков и призвал духов на помощь. После этого ни меч, ни копье самураев не могли проникнуть внутрь круга, и Като остался невредим!

И всё же конец Тоби Като был трагичен – он пал жертвой заговора. Ревнивый вассал Наоэ Канэцугу решил убить Като, и тому пришлось бежать. Так Тоби Като оказался у противника своего бывшего хозяина, Такэды Сингэна. Но Такэде кто-то нашептал, что Като – «двойной агент», работающий на самом деле на Кэнсина. Такэда долго не рассуждал. Он обвинил Като в воровстве и тотчас казнил великого ниндзя (Ямагути. Ниндзя но сэйкацу. С. 202).

Тоби Като представлял собой классический тип ниндзя-мага. Издавна образы ниндзя тесно переплетались с народными фольклорными рассказами о духах, небожителях и других «людях необычайных». И действительно, некоторые подвиги ниндзя иначе, чем знанием магии, объяснить трудно. Не случайно, например, в школе Ига-рю ученикам обязательно преподавали способы общения с духами, начертания магических иероглифов, творения заклинаний и особых переплетений пальцев, которые давали ниндзя необычайную энергию.

От лазутчика – к магу

Таинственная жизнь ниндзя, а точнее рассказы о ней, оказалась тесно связана с легендами о подвигах горных отшельников ямабуси. Многие легенды об этих странствующих аскетах, которым приписывалось немало чудес, перекочевали в жизнеописания большинства известных ниндзя. Поэтому порой мы можем встретить удивительные рассказы о неких «ямабуси-ниндзя», которых в реальности не существовало.

В действительности предания рисуют не конкретных людей, а собирательные идеальные образы – некоего Великого Ниндзя без индивидуальных черт. Правда, он может воплощаться во вполне конкретных мастеров ниндзюцу, как бы распластываясь по историческому пространству, возникая в различных временных отрезках. Поэтому о разных ниндзя рассказывают одни и те же истории, и совершают эти ниндзя одинаковые подвиги.

В историческом плане фольклорными описаниями своей магической силы ниндзя «обязаны» частично ямабуси, частично – духам-тэнгу. Интересно, что в легендах ниндзя стоят все же ближе к духам, нежели к людям-ямабуси. Магическая практика горных отшельников, помноженная на блестящее боевое мастерство ниндзя и многочисленные приспособления для ведения боя и разведки, делала их почти сверхъестественными созданиями. Все это облекалось в одежды китайско-японских легенд – и вот перед нами уже некий супермен, то ли человек, то ли дух. Именно из этой дымки легенд и возникают многочисленные рассказы о подвигах ниндзя, которые подменяют собой более пресную действительность.