Текст книги "Так держать, сталкер!"

Автор книги: Алексей Калугин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц) [доступный отрывок для чтения: 1 страниц]

Алексей Калугин
Так держать, сталкер!
(или «Что мы делаем здесь?»)

Кривошип и Шатун вывалились из бара «451 грамм от Фаренгейта», ошалело глянули по сторонам, убедились, что за прошедшую ночь мир сильно не изменился, и, успокоившись, присели на лавочку.

Утро только занималось. Зона, насколько хватало глаз, была покрыта серым туманом, похожим на клочья грязной ваты. От одного только взгляда на эту картину на душе становилось тоскливо и муторно.

Вчерашний вечер не заладился сразу. С порога, что называется. Сначала какому-то пришлому сталкеру с грязной рожей и длинным носом показалось, что Кривошип косо на него посмотрел, и бродяга тупо, не объясняя причин, полез в драку. Когда же, оказавшись под столом, сталкер затих, Шатун заявил вдруг, что Суицид продал им паленую водку. Бармен клялся и божился, что водка самая что ни на есть отменная, но, ежели Шатуну что в голову втемяшится, переубедит его уже невозможно. Благо, у друзей имелись деньги, чтобы заплатить за поломанную мебель и перебитую посуду. Правда, Шатун недовольно ворчал что-то на счет того, что за армейским кордоном бельгийский спальный гарнитур стоит дешевле, чем два колченогих табурета у Суицида в баре. Но уже беззлобно, чисто ради приличия. И Суицид это прекрасно понимал, а потому не спорил и лишь денежки считал.

Концерт, ради которого сталкеры набились в бар, оказался преотвратнейшим. Майкл Джексон был далеко не в лучшей своей форме. Скакал по сцене, сооруженной из уложенных на ящики досок, как старый, хромоногий козел, и что-то невнятно блеял под фонограмму. А, может, он полагал, что для одичавших обитателей Зоны, годами света белого не видящих, и так сойдет? Но, если так, то, черт возьми, как же он ошибался! Телевизоры в Зоне, может, и не принимали ничего лучше канала MTV, однако, в хорошей музыке сталкеры толк понимали. После третьей или четвертой песни, бездарно загубленной исполнителем, в баре забродил неодобрительный гомон. После пятой или шестой послышался свист и весьма нелицеприятные выкрики в адрес певца. После шестой – это уже точно – в Майкла полетели окурки. Помидоры и огурцы не кидали – слишком дороги свежие овощи в Зоне. Витамины, все ж. А без витаминов, на одних сигаретах да водке, долго не протянешь.

Чего у сталкеров было полным-полно, так это оружия. И, хотя Суицид настойчиво требовал, чтобы все посетители на входе сдавали оружие горбатому охраннику по прозвищу Квазимодо, кто-нибудь да непременно протаскивал «беретту» на самом дне рюкзака или «узи» под полой пыльника. Не с каким-то там злым умыслом, а так, на всякий случай. Уж такой это был народ – каждый второй чувствовал себя без оружия, будто голым в людном месте. А каждый первый утверждал, что пистолет ему подарила мама «на зубок». Сталкеры – что тут еще сказать? Но все порядок знали, а потому в барах стреляли редко. Крайне редко. Только если совсем уж невмоготу становилось.

На этот раз нервы не выдержали у сталкера по прозвищу Лунек.

– А, пропадай все пропадом! – истошно завопил вдруг Лунек.

И, выдернув из-за пазухи обрез охотничьей двустволки, саданул дуплетом в потолок. Лунька тут же повалил на пол и упал на него сверху Кабан, на него – Боров, на него – Вепрь, а сверху уселся Пашка-Крокодил. В левой руке – Крокодил был левшой, – Пашка держал антикварный кольт «миротворец» времен войны с племенами сиу, ведомыми в бой Сидячим Быком. Поскольку Крокодил был уже шибко во хмелю и, скорее всего, плохо соображал, где он находится и из-за чего началась буча, «кольт» у Пашки решили забрать. Да вот просто так отдать револьвер Крокодил отказался. И тут уже всем не до Майкла Джексона стало. Который, надо сказать, правильно оценил ситуацию и, воспользовавшись тем, что на сцену уже никто не смотрел, юркнул за дощатую перегородку, где располагалась его артистическая уборная. А Лунек, вывернувшись из-под Кабана, принялся прыгать со стола на стол – две недели назад он всерьез решил освоить паркур.

– Какого лешего Суицид Майкла Джексона притащил? – уже в который раз спросил Шатун у Кривошипа.

Как будто приятель его был, как минимум, менеджером некогда прославленного певца. И именно из-за его нерадивости и безалаберности слава Майкла покатилась по горке ледяной. А теперь-то пришла пора ответить за содеянное.

Что и говорить, ночь прошла препогано. Однако, сталкеры не унывали. Не в их это было правилах. Перед ними расстилались необъятные просторы Зоны, готовой щедро одарить каждого, у кого хватит смелости бросить ей вызов. И кто, естественно, останется после этого живым. У Кривошипа в кармане пылевика лежал выдранный из школьной тетрадки листок в клеточку, на котором красным карандашом была нарисована карта с крестиком, обозначающим место, где спрятан контейнер с грибами. По словам бродяги, продавшего Кривошипу листок, нарисовал ее сталкер, которого он, бродяга, умирающим подобрал возле Парапня. Он, сталкер, то есть, самолично набрал полный контейнер отборнейших грибов, повыскакивавших из землицы сразу после четвергового дождичка. Да вот дотащить до перекупщиков не смог – угодил в блендер. Чудо, что еще жив остался. Как звали сталкера, бродяга не знал. Говорил, будто оттащил его к лаборантам, что на Опаловом пруду пробы воды брали. Сам он за грибами не пошел, поскольку знал, что не дотопает. Место, где контейнер припрятан, гиблое, туда лишь опытный сталкер доберется. Вот поэтому он и искал, кому бы продать карту. Просил недорого, поскольку, ежели тянуть да торговаться, грибы даже в холодильном контейнер стухнут.

– Что мы делаем здесь? – посмотрел на приятеля Шатун. – А, Кривошип?

Кривошип безразлично пожал плечами.

Шатун, пока извинялся перед Суицидом за поломанную мебель, успел у бармена работку подцепить. Нужно было очистить от спиногрызов заброшенную фабрику по производству памперсов. Фабрика и прилегающая к ней территория принадлежала фракции «Патриоты». Эти господа предпочитали делать всю грязную работу чужими руками. Вот и попросили Суицида нанять вольных сталкеров для отстрела в конец распоясавшихся тварей. А то за последние пару недель потери среди «Патриотов» максимально приблизились к боевым.

– Ну, что, двинулись?

План был простой. Сначала зачистка памперсной фабрики – до нее сутки ходу. Оттуда до Тыквенной Поймы, где, если верить карте, спрятан контейнер с грибами, прямиком два дня топать. Путь чистый, если не считать того, что нужно будет срезать угол по территории «каменщиков». «Каменщики» – они народ странный. Могут пропустить, а могут и охоту на чужака устроить. Говорят, у них с мозгами не все в порядке, потому что на их территории расположен Колодец Душ, из которого временами доносится Голос. Непонятно кому принадлежащий, да и бормочущий всякую чушь. Но раз услыхав этот Голос, человек терял рассудок и начинал вытворять что-то невообразимое. Что именно – никто не знал. Да и знать не хотел. Голос из Колодца Душ был одним из зловещих проклятий Зоны. А еще были Большая Выгребная Яма и Логово Белого Червя. Много чего было в Зоне – обо всем и не расскажешь. И все, по большей части, весьма мерзопакостное.

Шатун передернул затвор своего ПП-2000 с плечевым упором, мигнул зеленым огоньком лазерного прицела и нажал на курок. Сухо щелкнул ударивший в пустоту боек. Шатун довольно осклабился и коротким ударом ладони загнал в рукоятку магазин на сорок четыре патрона.

– Пошли!

Сталкеры разом поднялись на ноги, закинули на спины рюкзаки и не спеша, размеренно зашагали вперед, топча подошвами тяжелых армейских башмаков серую, пожухлую траву и ползающих в ней насекомых-мутантов.

– Эй!.. Сталкеры!.. Подождите!..

Сталкеры разом оглянулись.

Следом за ними, спотыкаясь, бежал странный тип в широкополой шляпе, темных солнцезащитных очках, расшитом блестками черном френче и узких, плотно обтягивающих худые ляжки, черных штанах.

Сталкеры недоумевающе переглянулись.

– Он что, собирается вернуть нам деньги за концерт? – высказал кажущееся ему вполне уместным предположение Кривошип.

– Нет, – качнул головой Шатун. – Думаю, это мы ему что-то должны.

– Разве? – Кривошип озадаченно почесал заросшую черной щетиной щеку. – А что, разве мы вчера?..

– Нет, – не дал ему закончить Шатун.

– Так чего же?.. – рукой указал на бегущего к ним артиста Кривошип.

– Щас узнаем, – безразлично сплюнул в сторону Шатун.

Не в пример приятелю, Шатун по природе своей был невозмутим и спокоен.

– Сталкеры!.. Товарищи!.. Братцы!..

Добежав до сталкеров, Джексон кинул на землю плотно набитый рюкзак и длинный брезентовый чехол, после чего сложился пополам, оперся ладонями о согнутые колени и несколько раз глубоко вздохнул.

– Ну, чего тебе? – набычившись, сурово посмотрел на Майкла Кривошип.

Джексон пришел в себя быстрее, чем можно было ожидать. Отдышавшись, он выпрямился, как бойцовый петушок, прижал локотки к ребрам, подпрыгнул на месте, быстро обернулся вокруг себя на пятке и шляпу на нос сдвинул. Тонкие, напомаженные губы расползлись в коварной улыбке отравителя.

– Братья-сталкеры, вы в Зону идете?

– А здесь, куда не иди, всюду Зона, – усмехнулся Кривошип.

– Возьмите меня с собой!

Сталкеры удивленно посмотрели друг на друга. Чего угодно ожидали они от бежавшего за ними следом Майкла Джексона, только не этого. Всем известно, что Майкл давно уже с катушек слетел. Но не до такой же степени!

– На фиг он нам нужен? – спросил приятеля Кривошип.

Шатун молча пожал плечами.

– На фиг ты нам нужен? – Кривошип задал тот же вопрос самому Майклу.

– Это мне нужно, – продолжая зловеще улыбаться, приложил руку к груди Джексон. – Мне непременно нужно в Зону.

– Зачем это? – подозрительно прищурился Кривошип.

– Говорят, что в самом центре Зоны есть Великая Глыба, исполняющая любые желания.

– Ну, допустим, не все, а только заветные, – уточнил Шатун.

– Отлично! – бойко кивнул Майкл. – Мне это подходит!

– А ведомо ль тебе, что далеко не каждому сталкеру удается добраться до Глыбы? – церемонно, как предписывали неписанные правила, осведомился Кривошип.

– А из тех, что доходят, немногие назад воротятся, – в том же духе продолжил Шатун.

– Слышал я это, – кивнул Джексон. – Но я готов рискнуть.

– Слыхал! – прикладом автомата ткнул приятеля в бок Кривошип. – Он готов рискнуть!

– А мы, выходит, за просто так должны свои животы надрывать, – закончил мысль приятеля Шатун.

Нижняя челюсть Майкла удивленно отвалилась, но он рукой тут же поставил ее на место.

– А вы сами?.. Вы, разве не к Глыбе идете?

– Далась нам это Глыба! – махнул рукой Шатун. – У нас и без нее дел выше крыши.

– Но, как же так? – в конец растерялся Майкл. – Разве вы не хотите, чтобы Глыба исполнила все ваши желания?

– Тебе ж русским языком говорят, Майки, Глыба выполняет лишь заветные желания. Врубаешься? – Кривошип показал Джексону палец с широким, грязным ногтем. – Заветные!

– Ну, да, – быстро кивнул Майкл. – Конечно! Самые заветные желания!

– Конечно, – скривившись, передразнил его Шатун. – А ты знаешь свое заветное желание?

– Конечно! Я хочу…

– Да тебя не спрашивают, чего ты хочешь! – не дослушав, перебил Майкла Кривошип. – Речь идет о том, что в самой глубине твоей души сокрыто! Врубаешься?

– Ну-у… – озадаченно протянул Джексон.

– Ни черта ты про свою душу не знаешь, – в сердцах махнул на него рукой Шатун. – И никто не знает. Поэтому мужики с понятием предпочитают не рисковать. Черт знает, что из твоей души выползет?

– Точно! – подтвердил Кривошип. – Натворить можно такого, что потом ни один ваш Суперхрен не исправит!

– Но я-то точно знаю, чего хочу! – убежденно хлопнул себя ладонью по груди Джексон.

– И чего же, если не секрет?

– Хочу стать прежним!

– То есть, черным и кудрявым?

– Нет, богатым и знаменитым.

– А-а… – протянул многозначительно Шатун. – Тогда – понятно.

– Давай возьмем его, – решил неожиданно Кривошип.

– На фиг он нам? – непонимающе посмотрел на приятеля Шатун.

– Сгодится заместо отмычки.

– Ну, если только так, – Шатун оценивающе посмотрел на Джексона. – Вот только костюм у тебя, Майки, для прогулки по Зоне не подходящий.

– О! У меня все есть!

Джексон скинул френч с блестками, под которым оказался бронежилет, сработанный умельцами из фракции «Реаниматоры». Броня неплохая, а вот биозащита – ни к черту, одна видимость. Расстегнув верхний клапан рюкзака, Майкл выдернул из него и накинул поверх брони вполне приличный пыльник. Черная широкополая шляпа полетела в кусты, и ее место занял кожаный авиационный шлем с огромными очками-консервами, поднятыми на лоб.

– Неплохо, – вынужден был признать Кривошип. – А как на счет оружия?

Джексон поднял с земли длинный брезентовый чехол и извлек из него РПСРЗО – ручную переносную систему ракетного залпового огня – «Батыр».

– Солидно! – едва ли не с завистью цокнул языком Шатун.

А Кривошип подошел к Майклу поближе и, проведя кончиками пальцев по вороненому цилиндру, в который были запрятаны шесть вращающихся стволов, поинтересовался:

– Где брал?

– У прапорщика на КПП, – ответил Джексон.

– Почем?

– Что? – не понял Майкл.

– Сколько заплатил, спрашиваю.

– А, семьсот двадцать три.

– С полным боекомплектом?

– И два запасных в подарок.

Кривошип глянул на Шатуна. Тоскливо.

– А мне Ректор неделю назад точно такой же за две штуки загнать пытался. Правда, новенький, не юзанный, в масле еще. Но, – Кривошип с сожалением развел руками. – За две штуки.

– Так то ж Ректор, – усмехнулся Шатун. – Он знает, что ты к прапору на КПП не пойдешь. Вернее, не дойдешь – пристрелят, как только в прицел поймают.

– А интересно, если через интернет-магазин заказать? – задумался Кривошип. – Чтобы, скажем в бар к Суициду доставили. Как думаешь, привезут?

– Привезти-то они, может, и привезут. Только прикинь, во что тебе доставка обойдется?

– Верно, – подумав, согласился, Кривошип. – Дешевле у Ректора взять.

– А меня вы с собой возьмете? – с надеждой спросил Майкл Джексон.

Сталкеры в очередной раз переглянулись. Невербальный способ общения давно уже стал для них привычным. Они понимали друг друга не то, что с полуслова, а с полувзгляда.

– Берем, – кивнул Кривошип.

– Yes! – Майкл Джексон вскинул правую руку вверх и снова крутанулся на пятке.

Когда же он по привычке попытался сдвинуть на нос летный шлем, кончик носа отвалился. Но Майкл успел поймать его и ловко прилепил на место. Похоже, с ним такое случалось не впервой.

– Ты это брось, – строго глянул на Джексона Кривошип.

– Что? – не понял Майкл.

– На месте вертеться. А то, не ровен час, в ловушку угодишь. Это тебе Зона, а не какой-нибудь Мэдисон, понимаешь, Сквер Гарден.

– Понял, – Майкл схватил в одну руку рюкзак, в другую – «Батыра» и замер, будто восковая кукла из музея мадам Тюссо.

– Значит так, – щелкнул пальцами Шатун. – Идем быстро, говорим мало. Любой приказ выполняется быстро и точно. Будешь рассуждать и задавать вопросы – долго не проживешь. Зона – она шибко умных-то не любит. Понятно?

– Конечно!

– Тогда – держи! – Шатун кинул Джексону свой рюкзак и, закинув автомат на плечо, бодро, налегке зашагал вперед.

– Ты молодец, Майки, быстро соображаешь, – Кривошип вручил Джексону свой рюкзак и пошел следом за Шатуном.

Майкл быстро-быстро засеменил тонкими ножками. Как будто собирался по-спринтерски рвануть со старта, но никак не мог найти точку опоры для первого толчка.

– Эй… Постойте!..

Он закинул свой рюкзак за спину, на правое плечо повесил рюкзак Кривошипа, на левое – Шатуна, сверху «Батыра» кинул и довольно-таки резво потрусил догонять сталкеров.

– Эй!.. Братки-сталкеры!..

– Чего тебе? – не оборачиваясь, буркнул Шатун.

– А… Можно спросить?

– Валяй, спрашивай, – благосклонно кивнул Кривошип.

– Почему я ваши вещи тащу?

– Так уж заведено.

– Правда?

– Конечно. Мы с Шатуном сталкеры бывалые, не первый год Зону топчем. А ты тут давно?

– Нет.

– Ну, так, значит, тебе полагается наши рюкзаки таскать.

– Почему? – снова ничего не понял Джексон.

– Про дедовщину слышал? – искоса, через плечо глянул на него Шатун.

– О! Да! Про дедовщину слышал! Много слышал!

– Ну, так вот это она и есть.

Джексон сдвинул выщипанные брови.

– Теперь, кажется, я начинаю понимать…

– Ну, а я тебе чего говорил? – ткнул приятеля локтем в бок Кривошип. – Сообразительный парнишка-то!

– Ничего себе, парнишка, – криво усмехнулся Шатун.

– Да, ладно, не придирайся к словам!

Слева от тропинки, по которой они шли, в кустах кто-то заворочался. Сталкеры сняли оружие с предохранителей и замерли. Джексон тоже было потянулся за «Батыром», да бросил, сообразив, что прежде, чем он приведет свою пушку в боевую готовность, все уже будет кончено.

Из кустов вылез человек. Невысокого роста, одетый так же, как все вольные сталкеры, в перемазанный грязью пыльник с капюшоном и крапчатые армейские штаны. Шатун поднял свой ПП-2000 и аккуратно всадил пулю точно между глаз незнакомцу. Раскинув руки, как в полете, человек замертво упал на спину.

– Ты что сделал? – взвизгнул Джексон.

– Чего орешь? – непонимающе посмотрел на него Шатун.

– Ты!.. – Джексон ткнул пальцем в свежий труп на земле. – Ты человека убил!

– Не, – качнул головой Шатун. – Это был зомби.

– Да? – Майкл несколько успокоился. – А чем он от человека отличается?

Шатун в задумчивости поскреб ногтями небритую щеку.

– Да, практически, ничем.

– Как же ты догадался, что это зомби, а не человек?

– Ну, для этого, Майки, сталкер должен особое чутье иметь, – расплылся в самодовольной улыбке Шатун. – Нет у тебя чутья – значит, не сталкер ты. Съест тебя Зона. Может, не сразу, но съест. Непременно.

– Знаешь, Шатун, – подал голос Кривошип. – Мне кажется, ты Сосо пристрелил.

– Ну, да, – не стал спорить Шатун. – Похож на Сосо… Может, он и есть.

– А кто такой Сосо? – спросил Джексон.

– Разведчик «Патриотов», – ответил Кривошип. – Ежели «Патриоты» узнают, что мы их разведчика пристрелили, нам на их территорию лучше не соваться.

– Да ладно тебе, – недовольно поморщился Шатун. – Он, может, и Сосо, а все равно зомби.

– Может закопаем? – предложил Кривошип. – От греха-то…

– Только время попусту терять, – махнул рукой Шатун. – Как стемнеет, семихвостые кошки-мутанты набегут, враз все сожрут.

Тропа бежала вниз по пологому склону. От того и идти было легко. Вот только ближе к полудню, когда солнце пригрело, псевдо-слепни стали досаждать. Пришлось сталкерам опрыскаться репеллентом и накинуть на головы сетки.

– Обрати внимание, – тихо, чтобы шагавший позади них Джексон не услышал, произнес Шатун. – Майки без сетки идет, а слепни его не кусают.

– Так у него ж рожа наштукатурена, как у балерины, – усмехнулся Кривошип. – И косметикой от него за версту разит.

– Думаешь, поэтому?

– А почему ж еще?

Шатун ничего не ответил. Но, молчание его было настолько многозначительным, что становилось ясно, у сталкера на сей счет имелось свое, иное мнение.

Начало уже вечереть, когда они покинули территорию, где почти все ловушки были помечены вешками обнаруживших их сталкеров – где ботинок, где согнутый автоматный ствол, где рука оторванная. Дальше простирались дикие земли, каждый шаг по которым был смертельно опасен.

Кривошип достал из кармана пакетик монпансье, раскрыл его и протянул Шатуну. Тот двумя пальцами взял одну конфетку и положил ее в рот.

– Лимонная, – довольно улыбнулся Шатун.

– Я знаю, какие тебе нравятся, – смущенно улыбнулся в ответ Кривошип.

– Эй, Майки! – окликнул Джексона Шатун. – Иди-ка сюда… Бросай рюкзаки, дальше каждый свой сам понесет… Теперь смотри внимательно. Видишь? – он показал Джексону зажатую меж пальцев конфету. – Сейчас я кину конфету, а ты пойдешь точно туда, куда она упадет. Понял?

– Не очень, – честно признался Джексон.

– Чего ты не понял? – тяжело вздохнул Шатун.

– Почему бы тебе просто не дать мне конфету?

– Я не конфетами тебя угощаю, долбень! Я дорогу нам прокладываю! Усек?

– Ах, вот оно что! – улыбнулся просветленно Джексон. – Значит, конфеты собирать не надо?

– Ну, это уж, как знаешь.

Шатун еще раз показал Майклу конфету, а затем кинул ее далеко вперед.

Вытянув шею, Джексон проследил взглядом траекторию полета монпансье.

– Ну, и чего мы стоим? – Шатун кинул другую конфету себе в рот.

– Э-э-э… – неуверенно протянул Джексон. – Мне кажется, я потерял из виду то место, где упала конфета…

– Ты чо, с дуба рухнул, Майки! – как коршун, налетел на Джексона Кривошип. – Ты чо, думаешь, у меня рюкзак конфетами набит!

– Э-э-э… – А вы не пробовали вместо конфет использовать гайки?

Сталкеры переглянулись.

– Он нас, что, за дураков держит?

– Похоже на то.

– Нет-нет, вы меня не так поняли!.. – возбужденно запрыгал на месте Джексон.

Так резво, что у него снова отвалился кончик носа. А следом за ним и солнцезащитные очки сползли на подбородок. Майкл поймал нос и прилепил его на место. Но, пока он еще не пристроил на нос очки, Шатун успел увидеть его глаза – белесые, будто пылью присыпанные. Как у вареного окуня. Или у мертвеца.

– Гайки, Майки, они, между прочим, железные, – менторским тоном произнес Кривошип. – У Суицида кило гаек стоит полторы сотни. А кило монпансье – всего двадцатку. И их, в отличии от гаек, есть можно. Чувствуешь разницу?

– Да, но…

– Кончай базар, Майки, – положил конец обсуждению достоинств и недостатков гаек Шатун. – Скоро уж стемнеет, а нам до схрона еще топать да топать. Видишь конфету? – он показал Джексону зажатую меж пальцев монпансье. – Теперь гляди, куда она летит, – и, широко размахнувшись, кинул. – Видел, пролетела чисто. Значит никаких ловушек на пути нет. Вперед, Майки.

Джексон натянул летный шлем до бровей, проверил, на месте ли нос и быстро зашагал туда, где, как ему показалось, упала брошенная Шатуном конфета.

– Смотри внимательно, – глядя отмычке в спину, шепотом произнес Шатун.

– Куда? – не понял Кривошип.

– На Майкла.

– А что с ним не так?

– Все не так… Вот! Видишь! В сторону свернул!

– И что?

– Он «кудряшку» обошел… Видишь, рядом с ней стебли травы закручены?.. Я специально через нее конфету кинул. «Кудряшка» ведь только за ноги схватить может, а на лету не поймает… А Майки ее стороной обошел.

– Ну, и правильно сделал.

– Дурак ты, Кривошип, – с тоской посмотрел на приятеля Шатун. – Майк всего день, как в Зоне. Откуда ему про «кудряшку» знать?

– Ну… – Кривошип подцепил ногтем и вырвал из запястье бледно-розовый росток, проклюнувшийся на месте укуса псевдо-слепня. – Не знаю.

– А как нос у него отваливается, видел?

– Ну, подумаешь? Нос… Об этом даже в газетах писали!

– В газетах тебе и не такое напишут. А у нормального человека нос отваливаться не станет. И глаза у него, будто не живые.

– Поэтому он и носит очки.

– А тебе слабо, как Майку, пробежаться с тремя рюкзаками и переносной ракетной установкой на загривке?

– Да уж, такой прыти я от него не ожидал, – признался Кривошип.

Майкл добрался до места, обернулся и рукой помахал.

– Эй!

Шатун кинул конфетку в рот.

– Не нравится он мне, Кривошип.

– Как певец или как отмычка?

– Как человек.

Кривошип озадаченно прикусил губу.

– Ночевать у Развала будем?

– Ага, – кивнул Шатун.

– Я там в прошлый раз бутылку припрятал.

– Зачем?

– Да кто ж к Суициду со своей водкой ходит?

– Логично, – согласился Штырь.

Подойдя к Майклу, он показал ему новую конфету и кинул ее. Так далеко, что сам не увидел, где упала. А Майкл послушно потопал вперед. Прошел рядом с «вертушкой», едва не задев плечом, перепрыгнул через канаву с «холодцом», даже не взглянул в сторону пыхающей жаром «керосинки», остановился, поднял с земли монпансье и помахал сталкерам рукой.

– Слушай, а у него здоров получается! – толкнул приятеля локтем Кривошип.

– Слишком здорово, – мрачно буркнул в ответ Шатун.

Заметив тень, мелькнувшую за спиной у Майкла, Кривошип выдернул автомат из-под локтя и крикнул:

– Ложись!

Джексон ничком кинулся на землю. А Кривошип длинной очередью сбил уже взметнувшегося в воздух летучего змея. Подбежав к извивающемуся на земле покрытому зловонной слизью телу, сталкер придавил его ногой и ножом отсек голову с пастью, наполненной сочащимися ядом зубами.

– На память возьмешь? – протянул он голову вставшему на колени Майклу.

Тот отрицательно затряс подбородком. Да так, что у него отвалились нос и левое ухо.

– Слушай, у тебя проблемы с рожей, – наклонившись, внимательно посмотрел на Джексона Кривошип.

– Нет, все в порядки, – Майкл быстро прилепил отвалившиеся фрагменты лица на место.

– Вперед, Майки! – Шатун размахнулся и кинул еще одно лимонное монпансье. – Спустимся к реке – там полегче станет.

У реки плотным роем вились комары. Здоровые и кровожадные. Но ловушек, как и обещал Шатун, стало значительно меньше. Теперь сталкер все чаще кидал леденцы себе в рот. Да и зверью всякому поганому на открытой местности подобраться незаметно было не так-то просто. Разве что только притворяшка мог прикинуться каменной глыбой или старым, трухлявым пнем, чтобы схватить беспечную жертву, когда она подойдет совсем близко.

– Слушай, Майки, – окликнул Кривошип бодро шагавшего впереди и ничего не знавшего про притворяшку Джексона. – Надо бы тебе погонялово придумать.

– Погонялово? – обернувшись, растерянно улыбнулся Майкл. – Я не знаю, что такое погонялово?

– Прозвище. Или, лучше сказать, псевдоним.

– Зачем? Меня ведь и так все знают. В лицо.

Упомянув лицо, Джексон ощупал рукой все его выступающие части. На всякий случай. Чтобы удостовериться в том, что все на своем месте.

– Положено, – веско настоял на своем Кривошип. – У каждого сталкера должно быть… псевдоним.

– Это что-то вроде магии, – добавил Шатун. – Чтобы, значит, порчу отвести.

– Порчу? – Джексон снова потрогал свой нос. – Я не против.

– Как окрестим отмычку? – решил посоветоваться с приятелем Кривошип.

– А, без разницы, – махнул рукой Шатун. – Называй первое, что в голову придет.

– Нет, так нельзя, – Кривошип задумчиво посмотрел на Джексона. – Слушай, Майки, а давай будем звать тебя Мордой?

– Мордой? – переспросил Джексон. – А что это значит?

– Ну, это то же самое, что и лицо, только…

– Круче, – подсказал Шатун.

– Точно! Круче!

– Круче, – кивнул Майкл. – О, да! Groovy! Я согласен! Морда! Я – Морда!..

– Ну, дурак, – с сочувствием покачал головой Кривошип.

– Ты что, не видишь, он же прикидывается, – зловеще прошипел Шатун.

– Да, брось ты, – отмахнулся Кривошип. – Он просто не врубается.

Пока добрались до схрона, уже и ночь спустилась. В яме, вырытой под кучей строительного мусора, было тесно, да и смердело мерзко – кто-то из сталкеров бросил, а может, забыл портянки. Но оставаться ночью под открытым небом, когда на охоту выходили тени, было бы чистым самоубийством.

Кривошип достал из рюкзака электроплитку и подсоединил к ней «жужжулку». Не прошло и двух минут как спираль плитки раскалилась до красна. Кривошип поставил на плитку жестяной ковшик, налил в него воды, что набрал в реке, кинул обеззараживающую таблетку, пару горстей вермишели, горсть гречки, головку крупно нарезанного лука, три зубчика чесноку, банку фасоли, пакет чипсов со вкусом беконом и бульонный кубик «Му-Му». Заправив варево соевым соусом и хреном васаби, Кривошип перемешал содержимое ковшика ложкой.

– Нужно дождаться, когда закипит, – объяснил он Майклу.

Тот в ответ не очень уверено кивнул. Быть может, Кривошип и считал себя неплохим поваром, но, по мнению Майкла, то, что готовилось в ковшике, было непригодно к употреблению внутрь. Поэтому, когда сталкер начал раскладывать дурно пахнущее варево по тарелкам, Джексон от еды отказался, решив обойтись витаминами и двумя таблетками антидепрессанта.

– А ты чего это все время в темных очках? – искоса глянул на Майкла Шатун.

– У меня от яркого света глаза болят, – кончиком пальца Джексон убрал за ухо упавший на лицо черный локон.

– Так, вроде, не день сейчас.

В схроне горел всего один тусклый фонарь, работавший, как и электроплитка, от «жужжалки».

– Для меня и такой свет яркий. Это особенность моего зрения.

Шатун многозначительно посмотрел на Кривошипа. Но тот в это время накладывал себе вторую порцию чудного варева, и ничего вокруг не замечал.

Шатун прилег, пристроив под голову рюкзак. Автомат положило рядом, так, чтобы можно было взять одним движением..

– Я буду дежурить первым.

Кривошип ничего не имел против. Но рот у него был занят, поэтому он лишь кивнул в ответ и принялся ложкой выскребать из ковшика пригоревшие остатки еды.

– Странно, – Морда-Майкл лежал, скрестив вытянутые ноги и закинув руки за голову. – Я уже день как в Зоне. А ничего не чувствую.

– А что ты хотел почувствовать? – спросил Шатун.

– Ну, не знаю, – Джексон поднял руку и помахал кончиками пальцев. Шатун про себя отметил, что, даже ложась спать, перчатки он не снял. – Это ведь совсем другой мир… Совсем не то, что за военным кордоном. Здесь, как мне казалось, все должно быть пропитано таинственным, сверхъестественным духом.

– Дерьмом тут все пропитано, – Кривошип кинул ложку в пустой ковшик.

– Вам приходилось бывать в средневековом замке? – спросил, приподнявшись на локте Майкл.

– Нет, – честно признался Кривошип. – Зато я бывал на заброшенной фабрике подгузников. Там тоже есть, на что поглядеть.

– Знаете, – Майкл будто не услышал того, что сказал Кривошип, – в старинных замках такая атмосфера… Это трудно предать словами… Такое впечатление, словно ты там не один. Словно за тобой внимательно наблюдают все те, кто когда-то жил в этом месте. Бывает, идешь по коридору, все окна и двери закрыты, и вдруг непонятно откуда потянет сквозняком… Холодным, сырым… Как из могилы…

– Кончай про могилы, – цыкнул Шатун.

– Он прав, – указал на приятеля пальцем Кривошип. – В Зоне нельзя говорить о плохом. Лучше спой, чего-нибудь, Морда.

– Нет, – Джексон снова лег. – Не в настроении я сейчас петь… А вот, скажите, что вы о Зоне думаете?

– Ничего мы о ней не думаем, – не задумываясь, ответил за двоих Кривошип.

– Да как же так? – удивился Майкл.

– А вот так, – хохотнул негромко сталкер. – Чего о ней думать-то? Есть – и хорошо.

– Хорошо?

– А то! Что б я делал, если бы Зоны не было? Что бы Шатун делал? Что бы делали все те, кто книги про Зону пишут? Фильмы снимают? А?.. Ты ведь и сам, Морда, сюда с гастролями приехал!

– В Зону иначе не попасть.

– Да брось ты, – махнул рукой Шатун. – Мы-то попали.

– Вы – сталкеры, – горько вздохнул Джексон.

– А ты? – живо насторожился Шатун.

– А я…. Я и сам не знаю, кто я.

– Вот, значит, как, – Шатун снова попытался взглядом подать знак Кривошипу. И снова неудачно. Кривошип ворочался с боку на бок, пытаясь поудобнее улечься на голой земле.

– А, как вы думаете, кто создал Зону? – Майклу, видимо, не спалось. – Инопланетяне, пришельцы из будущего или гости из иного измерения?

– Тот дурак, что скважину бурить начал, – буркнул в ответ Кривошип.

– Скважину? – удивленно переспросил Джексон.