Текст книги "Голем"

Автор книги: Алексей Калугин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Хотя, как говорят, время во сне весьма относительно и еще более неопределенно.

– В этом есть хоть какой-то смысл? – спросил Володя.

– Возможно, для кого-то, – ответил до странности знакомый незнакомец. – Но только не для меня.

– Тогда зачем ты это делаешь?

– Что именно?

– Идешь.

– Иду?

Человек посмотрел в сторону горизонта, вынул травинку изо рта и сунул ее за ухо.

– Ты шел, когда я сидел в кресле и смотрел на тебя, – сказал Володя.

– Точно, – будто вдруг вспомнив, кивнул человек с экрана. – Только я к этому не имею никакого отношения.

– Как это? – не понял Володя.

– Это все не я придумал.

– А кто?

– Ну, знаешь, есть там всякие…

Человек на экране взмахнул рукой. Весьма многозначительно и неопределенно. Если не сказать более – загадочно.

– На бога намекаешь? – недоверчиво прищурился Володя.

– На кого? – не понял или, может быть, только сделал вид, что не понял, человек с экрана.

– На него, – ткнул пальцем в голубеющее на экране небо Володя.

– У тебя как-то совсем плохо с воображением, – с сочувствием покачал головой собеседник. – При чем тут инопланетяне? Есть сценаристы, режиссеры, монтажеры, декораторы, художники по костюмам, мастера по спецэффектам, гримеры, каскадеры… Продюсеры, в конце-то концов.

– А еще этот… Как его?.. – Володя щелкнул пальцами, пытаясь вспомнить неудобопроизносимое слово. – Постпродакшн!

– Ну, точно, – согласился странно похожий на него человек. – И, скажу я тебе, этот самый постпродакшн – самое что ни на есть худшее из всего, что только может быть! – Человек резко взмахнул рукой, будто отрубил невидимую пуповину, связывающую его с постпродакшном. – Вот что хотите говорите, а я уверен – лучше бы было без них! И ведь когда-то так и было! А сейчас что? Да ты только посмотри! – Человек рукой очертил неестественно вывернутый горизонт окружающего его пейзажа. От одного края экрана до другого. – Что ты видишь?

– Равнину, покрытую сухой красной травой. И небо над ней. Бледно-голубое. Солнца на нем почему-то нет.

– Почему-то, – грустно усмехнулся человек, смотревший на Володю с экрана. – Наверное, нарисовать забыли. Или бюджета не хватило. Вот и решили, что и так сойдет.

– Кто?

– Дебилы, занимающиеся постпродакшном! Кто же еще? Ты даже не понимаешь, как тебе повезло. Жутко повезло! Ты видишь все это! – Человек повторил свой широкий жест, охватывающий то, что находилось по одну с ним сторону экрана. – А мне ничего этого даже не показали. Мне просто сказали: «Давай! Топай вперед! Без страха и сомнений! Невзирая ни на что!..» И я пошел. Вернее, начал делать вид, что иду. На самом деле я все это время топал по беговой дорожке, находящейся в комнате с зелеными стенами… Ну?.. Как тебе это нравится?

– Честно говоря, даже и не знаю, – ответил Володя. – Это твоя работа?

– Можно и так сказать.

– Тогда в чем вопрос?

– Ой, только не говори мне, что, мол, работу не выбирают, – скривился человек на экране.

– Я и не собирался, – пожал плечами Володя. – Я вообще в первый раз такое слышу. Обычно говорят, что родителей не выбирают.

– И родину – тоже.

– Ну, может быть, – подумав, согласился Володя.

– И – работу!

– Насчет работы я сомневаюсь.

– Да? А ты сам как стал водителем автобуса?

– Ну… – Володя быстренько, в ускоренном режиме, мысленно отмотал назад всю свою недолгую жизнь. – В общем, так сложились обстоятельства.

– Так а я о чем? – довольно хлопнул в ладоши человек, похожий на Володю.

Володе такой подход к данному вопросу не понравился. Но он не знал, что возразить. Поэтому спросил:

– А как называется фильм?

– Какой?

– Тот, что сейчас крутят?

Человек на экране оглянулся, посмотрел себе за спину:

– Честно говоря, не помню… Да и какая разница! Собственно, все фильмы похожи один на другой. Разве нет?

– Я не большой знаток кино, – ушел от ответа Володя. – Так, значит, твоя задача заключается в том, чтобы все время идти?

– Точно.

– В сторону горизонта?

– Ну да.

– Который недостижим?

– Верно!

– Кстати, почему края горизонта загнуты вверх?

– А что, они загнуты вверх?

– Ну да.

– В самом деле, странно… Сюрреализм какой-то… Но это не я придумал.

– Ладно. А почему ты сейчас стоишь на месте?

– Да потому, что в зрительном зале никого нет, – усмехнулся человек на экране.

– А как же я?

– Тебя тоже нет, – сказал человек, до странной странности похожий на Володю.

И растворился в темноте.

Володя приоткрыл глаза.

На улице была темно.

Через распахнутое окно в комнату проникала ночная свежесть и призрачное лунное сияние.

Сломанная нога совершенно не болела. Только чесалась немного.

Володя приподнялся на локте.

На левой голени, точно на месте перелома, поверх повязки, наложенной Игорем Петровичем, сидели три больших паука с плоскими телами и едва заметно перебирали длинными тонкими лапками.

– Будем считать, что это мне тоже снится, – сказал сам себе Володя.

Откинулся на подушку.

И уснул.

На это раз ему приснился настолько странный сон, что он его сразу же забыл.

Во сне такое порой случается.

Глава 16

13 июня. Утро

Штырь, предательски выпавший из стены, валялся на земле, неподалеку от того места, где упал Володя. Сергей поднял его, покрутил в руках, потрогал заточенный край с зазубринами, чтобы крепче держался. Неподалеку в коробке лежало еще десятка полтора точно таких же штырей. Так почему же именно этот выпал из стены? Списать все на проявленную Володей неосторожность было очень просто. И даже, пожалуй, соблазнительно. Ну да, поторопился, не забил штырь в стену как следует – и вот результат. Да только верилось в это с трудом. Володю нельзя было назвать беспечным глупцом. Он прекрасно представлял, чем чревато падение с такой высоты, на которую он успел подняться. Ну не мог, никак не мог он в такой ситуации полениться и не стукнуть пару лишних раз молотком по штырю, дабы быть уверенным, что он как следует вбит в стену! Не похоже это было на Володю. Совсем не похоже.

Сергей снова посмотрел на конец штыря, что держал в руке. В углублении у основания одной из зазубрин застрял маленький комочек серого аморфного материала. Сергей подцепил его ногтем и вытряхнул на ладонь. Материал был похож на ватный катышек или клочок жеваной бумаги. В любом случае что-то неприятное. Сергей скинул катышек с ладони и вытер ее о штаны.

Как следует ухватившись рукой за штырь, вбитый в стену на уровне плеча, он секунду-другую подождал, а потом дернул. Штырь даже не шелохнулся. Сергей попытался качнуть штырь из стороны в сторону и снова не добился результата. Следовало признать, Володя потрудился на славу. И в том, что он сорвался со стены, видимо, действительно не было его вины.

Сергей посмотрел вверх, где на высоте около двенадцати метров торчал последний вбитый штырь. Хотя надежность Володиной работы не вызывала сомнений, лезть туда Сергею совершенно не хотелось. По многим причинам. Далеко не последней из которых было то, что он не хотел так же, как приятель, сорваться вниз. Володе ведь, можно сказать, повезло. Чертовски повезло! Он отделался переломом ноги. А мог ведь и шею себе свернуть. Запросто мог бы!

Вверх по стене пробежал тонконогий и многоногий киберпаук.

Сергей проводил его взглядом, но даже не стал пытаться поймать. Все, кто пытался ловить странных пауков, давно уже убедились, что сделать это невозможно. Кажется, только Саша не оставлял попыток поймать хотя бы одного из неуловимых пауков. И ни для кого не было секретом, что таким образом он надеялся произвести впечатление на бывшую продавщицу Олю. Потому что все прочие его попытки установить с Ольгой отношения более близкие, чем разделявший их некогда прилавок, ни к чему не привели. А вот почему он вдруг решил, что паук непременно произведет на Ольгу впечатление, никто не понимал. Наверное, от безнадеги и отчаяния, предположил Лев Иммануилович Кугель. Самой Ольге до пауков не было никакого дела. Впрочем, так же, как и до Саши Цвекова. Поэтому все так и продолжалось. Ольга помогала Марии Тимофеевне на кухне. А Саша ходил по двору с оранжевой пластиковой коробкой в руках, охотясь на пауков. Поймать которых было невозможно.

Сергей похлопал ладонью по стене. Так ведь даже и не скажешь, что из мусора. Подтянул поближе перевернутый вверх дном ящик, с которого Володя начинал свое восхождение, встал на него обеими ногами и ухватился рукой за самый высокий штырь, до которого только смог дотянуться. Глубоко вздохнул и поставил ногу на нижний штырь…

Ему этого не хотелось, но лезть вверх придется. Он ведь обещал Володе, что выяснит, почему вылетел штырь, ставший причиной его падения. И черт возьми, он не мог обмануть друга, которому и без того сейчас было несладко.

А может быть, ему самому нужно было себе что-то доказать?

В общем, как ни крути, а Сергею нужно было забраться вверх.

Не до самого верха мусорной стены, разумеется, а хотя бы до того места, откуда сорвался Володя.

Сделать это, наверное, будет не сложно. Володя-то сумел.

Сергей поднялся на два штыря. Протянул руку и накинул кольцо страховки на штырь, до которого сумел дотянуться. Потянув за веревку, пропущенную через кольцо, он убедился, что система сможет выдержать его вес. Вернее, должна выдержать. Ну, так это почти то же самое.

Стараясь не думать о грустном, Сергей поднялся еще на три штыря, снял страховочное кольцо, которое теперь находилось у него возле пояса, и переместил его вверх.

Опора под ногами казалась надежной, держаться руками за штыри было удобно, и, в общем, карабкаться уже проложенным путем оказалось совсем не так сложно, как представлялось. Нужно было только не забывать по мере продвижения переносить страховку вверх. Ну и, разумеется, стараться не смотреть вниз. Последнее не составляло большого труда – обзор со стены открывался не ахти какой. То есть вообще никакой. Угол дома да край раскопанного газона. Ни малейшей отрады для взора.

Вверх по стене, в полуметре от того места, где прилепился к ней Сергей, снова пробежал паук. Может быть, тот же самый, что и в прошлый раз.

Сергей покрепче ухватился левой рукой за штырь, а правой перекинул кольцо страховки.

Ну вот! Никаких проблем! Главное – не расслабляться. И не считать пауков на стене.

Так, потихоньку, не спеша, подбадривая самого себя и, главное, не делая никаких необдуманных движений, Сергей добрался до того места, откуда сорвался Володя. Смотреть отсюда вниз ему уже совершенно не хотелось. Высота все же была приличная. А Сергей хотя и не замечал за собой никогда признаков высотобоязни, но и не поднимался прежде высоко в столь экстремальных условиях. Он стоял, опершись ногами о два вбитых в стену штыря, один из которых был сантиметров на сорок выше другого. И обеими руками держался за штырь, расположенный на уровне груди. Последний надежно вбитый Володей в стену. На этот же штырь было накинуто кольцо страховки. Подняв левую руку, Сергей всунул палец в отверстие, в которое был вколочен штырь, не удержавшийся в стене. Покрутив там пальцем, Сергей с удивлением обнаружил, что фактура материала здесь какая-то другая. Шероховатая и как будто волокнистая. Сергей провел ладонью по стене у себя перед лицом. Точно! Если это и был бытовой мусор, то какой-то другой, заметно отличающийся от всего остального, пошедшего на сооружение этого монументального памятника неуемной человеческой страсти к потреблению. Стена здесь была явно мягче и податливее, чем в других местах. И то, что Володя не заметил этого, можно было объяснить лишь тем, что он слишком устал, увлекся или же очень торопился.

Сергей внимательно осмотрел стену по сторонам и сверху от того места, где он находился. Если как следует присмотреться, то можно было даже на глаз заметить вставку необычного материала шириной метров пять и высотой больше двух метров. Как будто, когда мусорная свалка еще не приобрела циклопические размеры, кто-то велел вырыть в слое мусора траншею, а затем засыпал ее чем-то, не похожим на остальной хлам. Можно сказать, что Володе просто чертовски не повезло. Возьми он на метр вправо – и спокойно продолжил бы свое восхождение. Увы, судьба распорядилась иначе.

Сергей не собирался прокладывать дорогу вверх. Он даже не взял с собой дополнительные штыри. Он лишь хотел разобраться с причиной Володиного падения. Хотя и считал эту его затею бредовой. Что, в общем, и подтвердилось на практике. Вмешавшийся, как всегда, в самый неподходящий момент фактор непредвиденности едва не стоил Володе жизни. Поднимись он еще на несколько метров, и – кто знает… Кстати, наверху мусор, скорее всего, не такой плотный, как внизу. Так что, чем выше на стену – тем больше шансов свалиться.

Рядом со штырем, за который держался Сергей, вверх по стене пробежал паук, ловко перебирая множеством тоненьких ножек. Достиг границы странного материала и ненадолго задержался, перебирая передними лапками, как будто проверял опору. Затем снова рванул вверх. Но, не пробежав и тридцати сантиметров, исчез. Будто растворился в воздухе.

Или…

Или проник в стену?

Сергей много раз видел, как пауки бегут вверх по стене. Но он никогда не задумывался над тем, зачем они туда бегут. И как высоко забираются…

Что, если место, откуда сорвался Володя, как раз и было гнездовьем пауков?..

Ну, ладно, пусть не гнездовьем – это все же не совсем обычные пауки, – но чем-то вроде того?.. Скажем, местом сбора или – базой?

Да, именно так – база! Место, где киберпауки подзаряжаются, ремонтируют друг друга и… Чем там еще занимаются киберпауки?.. Может быть, обновляют программное обеспечение?

Фантазия повела Сергея.

И уводила все дальше и дальше.

Так далеко, что разгадка тайны киберпауков, а заодно и кишащей наноботами грязи казалась близкой, как никогда. Ну, только протяни руку и возьми!

Хотя, конечно, затея могла оказаться рискованной.

Но без риска невозможно было бы движение вперед!

Кто это сказал? Сергей точно не помнил. Но, несомненно, кто-то очень умный.

Быть может, Альберт Эйнштейн.

Или даже сам Чарльз Дарвин.

Сергей вовсе не был в этом уверен. Но ему непременно нужно было сослаться на чей-то общепризнанный авторитет. Дабы убедить самого себя в том, что он не совершает глупость.

Подтянув потуже страховку, так, чтобы можно было стоять, не держась обеими руками за штыри, Сергей достал из кармана складной двулезвенный нож. Открыв малое лезвие, он ковырнул им стену. С первого раза материал не поддался. Ощущение было таким, будто пытаешься подцепить острием ножа плотный ковровый ворс. Но сразу же возникало стойкое чувство, что ежели проявить терпение и усердие, то все непременно получится. Все будет так, как надо. Поэтому Сергей продолжил ковырять ножом стену.

Очень скоро наметились первые успехи. От стены начали отваливаться и сыпаться вниз мелкие крошки. Сергей поначалу попытался было собирать их в подставленную ладонь. Но делать это, стоя на двух штырях, расположенных к тому же на разной высоте, было неудобно, а значит, и рискованно. Настолько, что Сергей бросил эту затею.

Впрочем, как оказалось, в крошках не было нужды. Нож нарушил целостность стены, и материал начал отслаиваться узкими полосами, стоило только аккуратно поддеть его лезвием.

Оказалось, что это бумага. Очень старая газетная бумага. Не съеденная плесенью и не превратившаяся в труху только потому, что все эти долгие годы она лежала плотно спрессованная, практически без доступа кислорода.

Вытянув полоску бумаги шириной в два сложенных вместе пальца, Сергей расправил ее и прочитал: «2 июля 1937 г.». На обратной стороне был фрагмент фотографии. Можно был рассмотреть только густой черный ус.

С размаха воткнув нож в стену, Сергей принялся ногтями выдирать слежавшиеся бумажные листы. И кидать их вниз.

Чем глубже он вгрызался в стену, тем быстрее шло дело.

Вскоре на месте, где он вел раскопки, образовалась дыра, в которую при желании можно было бы и голову просунуть. Только зачем?..

– Эй, Серега! – раздался крик снизу. – Ты чего это там делаешь?

Сергей прекратил работу и посмотрел вниз.

И в ту же секунду мир у него перед глазами покачнулся и начал сползать в сторону. В левую.

Сергей испуганно ухватился руками за штырь.

Колени предательски задрожали.

Чтобы прийти в себя, Сергей плотно закрыл глаза. И погрузился в темноту.

– Сергей? – уже с тревогой окликнул его стоявший внизу пенсионер Бабиков с третьего этажа. – С тобой там как? Все в порядке?

Сергей глубоко вдохнул и открыл глаза.

Все. Вроде бы отпустило.

Во всяком случае, мир больше не пытался опрокинуться вверх дном.

Но в любом случае сигнальчик был дан. Пора было спускаться. Человеку положено ходить по земле, а не скакать по жердочкам.

– Все нормально, Виктор Николаевич! – Сергей даже ненадолго отпустил штырь, чтобы махнуть рукой.

– А что за бумагу ты тут набросал?

Сергей осторожно посмотрел вниз.

Земля под ним и в самом деле была усеяна обрывками бумаги. Большие и маленькие, они лежали повсюду.

– Здесь газеты. – Сергей выдернул воткнутый в стену нож. – За тридцать седьмой год.

– Серьезно?

Бабиков наклонился и поднял с земли обрывок. Затем еще один.

Еще.

Он, как грибник, наклонялся и собирал.

И снова наклонялся и собирал, стараясь выбирать обрывки побольше.

– Там их много? – снизу вверх глянул он на Сергея.

– Полно! А что?

– Это же ценный исторический материал!

Сергей с сомнением поджал губы. С его точки зрения, газеты за 1937 год не представляли никакого интереса. Какая разница, что печатали газеты без малого век тому назад? Наверно, репортажи о поездке государя императора в Константинополь. И дурацкую рекламу помады для усов. Может быть, еще прогноз погоды и результаты футбольных матчей… Телевидения тогда не было, значит, и телепрограммы быть не могло. А о чем еще могли писать газеты?..

– Сергей, ты там еще надолго?

– Нет, уже спускаюсь.

Сергей снял страховочное кольцо со штыря, за который держался, и, наклонившись, надел его на штырь, вбитый ниже.

– Тебя Игорь Петрович просил зайти.

– Что-то с Володей? – встревожился Сергей.

– Ага…

Сергей посмотрел вниз.

Бабиков с интересом читал собранные с земли обрывки газет за тридцать седьмой год. Как будто ничего более увлекательного человечество с тех пор не придумало.

Глава 17

13 июня. День

Володя сидел за столом и ел макароны, приправленные томатной пастой.

А по другую сторону стола стояли: баба Маша, Гелий Петрович, Семен Семенович, Соломон Юрьевич, ну и, конечно, Игорь Петрович.

Все пятеро неотрывно смотрели на Володю. И даже приход Сергея не нарушил их сосредоточенного бдения. При этом выражения лиц их несколько разнились. Баба Маша смотрела на Володю, чуть наклонив голову к плечу и умильно улыбаясь. Лицо Гелия Петровича было строгим и сосредоточенным. Как будто он не мог понять, что происходит, но не хотел, чтобы это стало ясно окружающим. У Соломона Юрьевича на губах играла хитроватая улыбка. Он даже подмигнул Сергею, когда тот вошел. Заговорщицки эдак – мы-то, мол, с тобой все знаем! Семен Семенович то и дело переступал с ноги на ногу и сосредоточенно тер затылок. Казалось, он никак не мог решить: уйти или остаться? С одной стороны, вроде интересно, что будет дальше. С другой – а кто его знает, как все это может обернуться? Лишь у одного Игоря Петровича лицо было спокойное и уверенное. Он, как и остальные, пребывал в некоторой растерянности. Но, в отличие от прочих, имел твердое намерение во всем разобраться.

Володя ни на кого не обращал внимания. Он ел быстро, с жадностью, едва не глотая пищу непережеванной. Как будто дней восемь голодал.

Сломанная нога была отставлена чуть в сторону и вытянута. К голени с двух сторон примотаны узкие, гладко оструганные дощечки. Особого беспокойства больная нога Володе, похоже, не доставляла.

Заметив Сергея, Игорь Петрович взмахнул двумя пальцами, подзывая его к себе.

Странная обстановка в комнате внушала Сергею неуверенность. Он не понимал, в чем тут дело, и это его напрягало. Только вчера Володя корчился от боли. И было от чего. Сергей сам видел выпирающий обломок кости, едва не пропоровший кожу на голени. А теперь – и суток не прошло – он уже сидит за столом и уплетает макароны. Что тут скажешь? Такого не бывает!

– Что скажешь? – тихо спросил у Сергея Кузякин.

– Так не бывает, – так же тихо ответил Сергей.

Игорь Петрович похлопал его по плечу. Ободряюще, а может быть, успокаивающе.

Володя доел макароны, отодвинул тарелку и откинулся на спинку стула. Блаженно сложил руки на животе.

– Еще будешь? – подхватила пустую тарелку со стола Мария Тимофеевна.

– Нет, спасибо, баба Маша, – улыбнувшись, отказался Володя.

– А мяса хочешь? – из-под бровей строго глянул на Володю Гелий Петрович.

Володина улыбка сделалась малость смущенной:

– От мяска бы не отказался.

– Ему белок нужен, – авторитетно заявил Соломон Юрьевич.

– Олег Игоревич должен голубков принести, – сказал Поперекин.

– А, вот и они! – радостно возвестил появившийся в этот самый миг в дверях Самсонов. – Бело́чки-голубо́чки!

В каждой руке у него было по ощипанной птичьей тушке.

Мария Тимофеевна приняла у охотника добычу и живо отправилась с ней на кухню.

– Ну, как дела? – спросил Володя, наконец-то заметив среди собравшихся Сергея.

Спросил так, будто это не он, а Сергей накануне сломал себе ногу.

Сергей показал обрывок пожелтевшей газетной страницы:

– В том месте, откуда выпал штырь, залегает слой бумажного мусора.

Гелий Петрович выдернул клочок бумаги у Сергея из пальцев.

– Так вот оно что! – досадливо прикусил губу Володя. – Выходит, это я недосмотрел.

– Много там этого? – спросил, взмахнув бумажкой, Изюмов.

– Метра два в высоту и пять в ширину.

– И все изорвано в клочья?

– Да нет, это я порвал, когда выдергивал. – Сергей усмехнулся: – Бабиков сейчас собирает то, что я уже наковырял.

– Значит, можно попытаться извлечь все это аккуратно? – с надеждой посмотрел на Сергея Гелий Петрович.

– Наверное, – безразлично пожал плечами Сергей. – А зачем?

– Да это же бесценный архивный материал! – снова взмахнул бумагой Изюмов. – Вы только послушайте! «Если старые вредители шли против наших людей, то новые вредители, наоборот, лебезят перед нашими людьми, восхваляют наших людей, подхалимничают перед ними для того, чтобы втереться в доверие. Разница, как видите, существенная… В чем же в таком случае состоит сила современных вредителей?.. Их сила состоит в партийном билете, в обладании партийным билетом. Их сила состоит в том, что партийный билет дает им политическое доверие и открывает им доступ во все наши учреждения и организации. Их преимущество состоит в том, что, имея партийные билеты и прикидываясь друзьями… они обманывали наших людей… злоупотребляли доверием, вредили втихомолку и…» К сожалению, не все сохранилось…

– Это про кого же? – удивленно вскинул брови Володя.

– Э-э-э… – задумчиво протянул Гелий Петрович. – По-моему, про троцкистов.

– Троцкисты? – озадаченно нахмурился Володя. – Это которые из «Единой России»?

– Не-а, – насмешливо мотнул головой Соломон Юрьевич. – Это которые из Вэ-Ка-Пэ-бэ. Про Большой Террор небось слышал?

Володя наклонил голову и почесал пальцем висок:

– Вообще-то, я в политике не очень…

– А я за «Единую Россию» голосовал! – гордо вскинул подбородок Соломон Юрьевич. – Но у меня тогда Альцгеймер был!

– А теперь? – искоса взглянул на него Игорь Петрович.

– Теперь – нет, – развел руками Соломон Юрьевич. Как будто потерял что-то.

– А у меня цирроз пропал, – точно так же развел руками Игорь Петрович. – А у Володи вон сломанная нога за ночь срослась!

Володя усмехнулся, поднял перевязанную ногу и положил на угол стола.

– Как новая!

– Ты пока поосторожнее! – движением руки осадил его Гелий Петрович. – Мало ли чего.

– Это они мне палки к ноге привязали! – указал пальцем на Изюмова с Кузякиным Володя. – Перестраховщики! А я до их прихода уже бегал по квартире!

– Набегаешься еще, – буркнул Гелий Петрович.

– И ведь не просто срослась! – двумя пальцами, сложенными вместе, Игорь Петрович указал на Володю, как будто собирался его в чем-то обвинить. – Все обломки встали на свои места!

– Точно! – хлопнул себя по коленке Володя.

– Грязь с наноботами? – спросил Сергей.

– А ты можешь назвать другую причину?

Сергей пожал плечами:

– И что в этом плохого?

– Мы не знаем, как это действует, – опершись руками о край стола, подался вперед Игорь Петрович. – Мы не знаем, почему это действует. Мы вообще не знаем, что это такое. И, черт возьми, мы понятия не имеем, какие у всего этого могут быть последствия!

На какое-то время в комнате воцарилась тишина.

По напряженным, сосредоточенным лицам присутствующих можно было догадаться, что каждый из них обдумывает слова Кузякина. А слова эти представляли собой сплошные вопросы. Прежде от них легко можно было отмахнуться. Но теперь, когда они прозвучали в присутствии группы людей, сделать это было уже не так-то просто. Семен Семенович поглаживал ладонью затылок. Изюмов вертел в руках газетный обрывок. Сергей наблюдал за Кузякиным, стараясь уловить его настроение. Что, в общем, было не просто. Олег Игоревич, закинув ногу на ногу, покачивался на стуле и смотрел на сбитый мысик ботинка. Соломон Юрьевич загибал пальцы. Один за другим. Как будто что-то считал. Потом вдруг встряхивал кистью руки и начинал заново.

Одного Володю, казалось, не тревожили никакие вопросы. Парень был просто рад тому, что у него за ночь будто новая нога выросла взамен сломанной. Все. О чем еще тут говорить? Он бы лучше мячик сейчас попинал. Или…

С кухни уже доносился завораживающий запах жарящихся голубей…

Да, пожалуй, перекусить сначала было бы неплохо!..

– А почему он так много ест? – спросил Сергей так, будто Володя его не слышал.

– Видимо, его организм восполняет потерю органических веществ и энергии, пошедших на восстановление сломанных костей и поврежденных тканей, – ответил Игорь Петрович.

– А я думал, это наноботы… – растерянно произнес Сергей.

– Наноботы только сделали свою работу. А материал для восстановления повреждений – он же не из воздуха взялся.

– Готово! – Мария Тимофеевна внесла в комнату и торжественно поставила на стол большую тарелку с парой зажаренных голубей.

– Спасибо, баба Маша! – Володя тут же взялся за вилку.

Глядя на то, как он ест, Сергей представил себе мириады крошечных машинок, копошащихся в Володином желудке и растаскивающих, кто куда, попадающую в него пищу.

– Ну и пусть. – Соломон Юрьевич произнес эти ни к чему не привязанные слова так, будто продолжил вслух начатую мысленно фразу. Не исключено, что так оно и было на самом деле. – Мне, например, все равно! Пускай внутри меня копошатся эти машинки. Они мне не мешают! Зато голова у меня работает отлично! И коленка не болит. А про изжогу я и вовсе позабыл! Еще у меня с почками были проблемы. Ночью, бывало, раз по семь-восемь в туалет бегал… Да какое там бегал – еле ползал, за стенку держась! Не то что сейчас!.. Даже врачи не могли понять, в чем там дело. Говорили: это у вас возрастное. А сейчас – никаких проблем! Сплю, как младенец!..

– Соломон, – поморщился Гелий Петрович, – не о том сейчас речь.

– А о чем же тогда? – удивленно вскинул брови Соломон Юрьевич.

– Мы все являемся контейнерами, наполненными наноботами, – обращаясь одновременно ко всем, в том числе и к грызущему голубиные косточки Володе, произнес Игорь Петрович. – Это своего рода симбиоз. Наноботы обеспечивают надежную и устойчивую жизнедеятельность наших организмов. А вот что они получают от нас взамен – об этом стоит подумать.

– Да что тут думать-то! – решительно, как на старте, взмахнул рукой Гелий Петрович. – Это же очевидно! Мы для них – средства передвижения!

– Я тоже склоняюсь к этой мысли, – кивнул Семен Семенович. – Классический симбиоз.

– Не совсем, – упрямо наклонил голову Игорь Петрович. – Вы забываете о пауках.

– А при чем тут пауки?

– Пауки – это способ передвижения наноботов.

– Не понял?.. – сосредоточенно сдвинул брови Семен Семенович.

– Когда наноботам нужно переместиться с места на место, они собираются в пауков.

– Поэтому их никто не может поймать, – добавил Сергей. – Накрываешь паука ящиком, а он под ним рассыпается в кучу невидимых наноботов.

– У меня на ноге ночью сидели три паука, – заметил, переходя ко второму голубю, Володя. – Хотя, может быть, это был только сон…

– Что бы там ни было, пауки напрямую связаны с наноботами. И у них нет никакой необходимости использовать нас в качестве средства передвижения.

– Тогда что им от нас нужно?

– Я готов выслушать любые идеи.

– Мне нечего сказать, – развел руками Соломон Юрьевич.

– Я тоже пас, – сделал отрицательный жест рукой Олег Игоревич. – Подобные вопросы не по моей части.

– А я бы предложил подойти к этому вопросу иначе, – поднял указательный палец Семен Семенович Поперекин. – Каково происхождение этих наноботов и пауков?

– Скорее всего, внеземное, – со всей определенностью заявил Гелий Петрович.

– Батюшки ты мои! – испуганно прижала руки к груди Мария Тимофеевна. – Это как же?

– Мы в аномальной зоне, баба Маша, – прокомментировал заявление Изюмова Володя. И добавил: – Так что подобные вопросы совершенно неуместны.

– Это почему же? – искоса посмотрела на него Мария Тимофеевна.

– Да потому что на них не существует ответов, – развел руками Володя. – Всю ту чертовщину, что происходит вокруг, следует принимать как данность, не задаваясь вопросами откуда, зачем и почему.

Естественно, это были не его собственные мысли и выводы. Он лишь повторял то, что однажды услышал от Игоря Петровича.

– Нам еще здорово повезло, – добавил Олег Игоревич. – Я слышал, что в других аномальных зонах условия просто нечеловеческие. То есть для жизни совершенно непригодные.

– Ну, надо же, что делается, – покачала головой Мария Тимофеевна. – Я и не думала, что до такого доживу.

– До какого, баба Маша?

– До такого, что вся Земля разваливаться начнет.

– Есть научно-фантастический роман, в котором инопланетные пришельцы вселяются в тела людей для того, чтобы до поры до времени никто не подозревал об их существовании. – Игорь Петрович поднял руку, предупреждая возражения, которые обязательно должны были за этим последовать. – Я не утверждаю, что мы стали жертвами инопланетного вторжения. Насколько я могу судить по себе, я все еще остаюсь самим собой и мыслю как человек. Никто не контролирует ни мои мысли, ни мои поступки. Полагаю, у остальных ситуация та же самая. И тем не менее я почти уверен, что наши тела кишат наноботами, происхождение каковых нам неизвестно. Поэтому я считаю, что мы должны проявлять предельную осторожность.

– Каким образом? – спросил Гелий Петрович.

– Во-первых, следует внимательно следить за самим собой и друг за другом. О любых странностях в поведении, мыслях или желаниях следует незамедлительно и без утайки рассказывать остальным. Я бы даже предложил устраивать ежевечерние собрания, на которых мы могли бы делиться друг с другом тем, что произошло за день.