Текст книги "Стылая Топь. Эспеджо (СИ)"

Автор книги: Александра Шервинская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 6

– Костик, ты чего? Очнись!

Я словно вынырнул из глубины на поверхность и с некоторым недоумением оглядел столпившихся вокруг ребят. Они с удивлением и даже некоторой тревогой смотрели на меня. Все, включая Киру, на лице которой я не смог рассмотреть ничего кроме лёгкой обеспокоенности в привычных серо-голубых глазах. Никаких проблесков болотной зелени, никакой насмешки или намёка на что-то скрытое – привычная Кира, такая, какой я знал её уже несколько лет.

– А что такое-то? Случилось что?

Я постарался ничем не показать, что только что пережил столько невероятного, что рассказ об этом – прямой путь в сумасшедший дом. Хорошо бы ещё понять, сколько времени прошло здесь в то время, как я беседовал со Смертью и погибшим в схватке с тварями Изнанки Родриго.

– Ты словно увидел что-то, чего не видели мы, и впал в подобие транса какое-то, – пояснила Катрин, внимательно глядя на меня, – и мы уже минуты три не можем тебя дозваться.

– Задумался, – извиняющимся тоном проговорил я, понимая, что это объяснение вряд ли кого-то устроит, но другого у меня просто-напросто не было, – извините, ребята. Как-то мне после всех произошедших событий не собраться.

Народ понимающе переглянулся, так как, скорее всего, после случившегося с Кирой все приходили в себя с определённым трудом.

– Да мы тоже не так чтобы совсем в порядке, – за всех сказал Антон, – поэтому предлагаю перекусить и подумать, что дальше делать.

– А чего тут думать-то? – Фишер поправил рюкзак и хмуро оглядел остальных. – Валить отсюда надо, не бесконечное же оно, болото это треклятое.

– Антоха прав, – поддержала приятеля Кира, – давайте поедим, а то я после пережитого кошмара есть хочу – ужас просто!

Мы огляделись, но кроме дороги, по которой пришли, ничего не обнаружили, никакой полянки или прогалины, на которой можно было бы расположиться. И вдруг раздался пока ещё едва слышный звук автомобильного мотора. Мы переглянулись, и я готов был поставить свой меч – ну да, конечно, особенно в этом мире! – против ржавого перочинного ножа, что это наш знакомый из Стылой Топи.

Уже через пару минут я смог убедиться, что был абсолютно прав: на дороге показалась та самая потрёпанная «Нива». Она остановилась, не доехав до нас метров двадцать, и Антон, как руководитель, сделал шаг вперёд, хотя я и видел, насколько ему не хочется этого делать.

Дверца «Нивы» распахнулась, и на дорогу выпрыгнул тот самый, уже знакомый нам, мужик в камуфляже. Он насмешливо ухмыльнулся и проговорил, поправляя неизменные тёмные очки:

– Ну что, туристы, не получилось далеко уйти?

– Откуда тут болото? – требовательно спросила Диана, словно незнакомец просто обязан был ей ответить. – Его же тут не было, когда мы шли в сторону деревни!

– Странные здесь места, девушка, – ответил ей мужик, медленно поворачиваясь и словно принюхиваясь, – глухие, нехоженые. Даром что до дороги недалеко, но кто с тропы сошёл, тот навеки пропал.

– Что за дурацкие поговорки, – фыркнула Ди, которая терпеть не могла всякую мистику и всё, что связано с оккультизмом. Она и к расхваленному Антохой «месту силы» пошла исключительно для того, чтобы доказать всем, что всё это полнейшая чушь.

– А ты не торопись, – ничуть не обиделся мужик и наконец-то остановился, глядя сквозь очки прямо на Киру, – не всегда то, чего ты не понимаешь, не существует.

Я не отводил взгляда от Киры и потому заметил, как по нежным губам скользнула и тут же пропала усмешка, адресованная, несомненно, владельцу «Нивы».

– Вы можете показать нам, как обойти болото? – мрачно спросил Фишер, тоже заметивший, что незнакомец пристально рассматривает Киру. – Да мы и двинемся, и так задержались.

– Обойти? – мужик покачала головой. – Его нельзя обойти, можно только переждать, пока оно уйдёт.

– Уйдёт? Куда? – переспросил удивлённый Антоха. – В каком смысле?

– В прямом, – хохотнул владелец «Нивы», – это древнее болото, оно возникает внезапно и окружает Стылую Топь. А потом так же внезапно исчезает, дня через два, как правило. Так что на пару денёчков, ребятки, вы застряли здесь.

– И что, никаких вариантов нет? – растерянно спросила Диана.

– Есть, почему же, – мужик широко улыбнулся, продемонстрировав крепкие, чуть желтоватые зубы, – можешь попробовать перейти его по тропе. Видишь, вон вешки поставлены…

Мы дружно обернулись у только теперь рассмотрели высокие тонкие палки, воткнутые в мох и вытянувшиеся в длинную линию.

– Они поставлены вдоль тропы, – слегка посмеиваясь, проговорил мужик, – если хочешь, можешь рискнуть и пойти по ней. Но никто не гарантирует, что ты дойдёшь.

– Мне на работу надо завтра, – как-то бесцветно сказала Катрин, – уволят меня за прогул…

– А тебе теперь не всё равно? – незнакомец повернулся к машине и, не оборачиваясь, предложил. – Можете остановиться у нас в Стылой Топи. Домов свободных много, крыша над головой будет. Но не настаиваю, сами думайте.

Мы переглянулись, и первой высказалась, конечно же, Диана.

– Да фигня это всё, не может быть такого болота, которое сегодня есть, а завтра нет! Да и обойти его наверняка можно, ребят… Не хочу я в эту деревню, я лучше в лесу переночую, честное слово!

– В лесу? Ты городской человек, Ди, – устало улыбнулся Антоха, – ты в лесу суток не продержишься. У нас ни палатки, ни котелка, ничего кроме минимума вещей и пенок. Даже воду вскипятить не в чем, какой там лес…

– В любом случае я не собираюсь оставаться на берегу этого болота, – проговорил решительно Фишер, – я не знаю, был это болотный газ или что-то ещё, но хватит с меня глюков. Лучше подальше отсюда!

– Предлагаю проголосовать, – сказала Кира, – кто за то, чтобы пару дней провести в деревне?

И она первая подняла руку, за ней – Фишер, потом к ним присоединился Антон. Диана недовольно сморщила нос, но руку подняла.

– Катрин? Костик? – четыре пары глаз внимательно смотрели в нашу сторону, и мы невольно переглянулись.

– Ты ведь понимаешь, что это уже не имеет почти никакого значения? – прошептала Катрин, глядя на меня снизу вверх. – Вопрос только в том, как и когда…

Я прислушался к себе, пытаясь услышать совет Ловчего, но он молчал, и я вдруг понял, что это должен быть исключительно мой выбор. И опять же откуда-то из глубины прошло чёткое понимание того, что я должен быть с остальными и попытаться спасти хоть кого-то. Просто потому что это моя работа и моя судьба.

– Мы как все, – вздохнув, сказал я, – только как мы все влезем в одну машину?

– Зачем сразу всем-то? – владелец «Нивы» явно был доволен тем, что никто не стал особо упираться. – Сначала девчонок отвезу и вещи ваши прихвачу, а вы и своими ногами дойдёте, не маленькие. Тут ходу-то от силы полчаса. Пока идёте, подружки ваши дом подыщут, а то и несколько, ежели кому вдвоём поселиться захочется.

Тут он ухмыльнулся и, наверное, подмигнул бы, но сквозь тёмные очки ничего не было видно. Подойдя к машине, он распахнул вторую дверцу и, перейдя на свою сторону, откинул кресло.

– Загружайся, красавицы! – махнул он рукой куда-то внутрь автомобиля. – А я вещи по-быстрому закину, особенно если мне помогут.

Я молча подошёл к машине и бросил в багажник свой рюкзак и пенку, стараясь не показывать охватившей меня тревоги. Моему примеру последовали Фишер и Антон, а вещи девушек взял незнакомец. Кира, никого не спрашивая, забралась на переднее сидение, а Ди и Катрин залезли назад.

– До встречи, парни, – махнул нам рукой мужик и, запрыгнув в машину, лихо развернулся и вскоре исчез за поворотом.

– Мне не нравится идея ночевать в деревне, – медленно проговорил Фишер, – но мысль остаться на два дня в лесу возле этого болота нравится мне ещё меньше. Не съедят же они нас там, в самом-то деле, даже если там староверы или отшельники какие-нибудь живут. Пару дней продержимся по любому, так ведь? А потом, чем чёрт не шутит, может, это болото действительно исчезнет.

– Вариантов всё равно уже нет, – пожал плечами Антоха, – девчонок мы не бросим, а они уехали в Стылую Топь. Костян, а ты чего молчишь?

Я подумал и решил, что кроме лишних вопросов мой рассказ не вызовет ничего: поверить друзья мне всё равно не поверят, только относиться начнут настороженно, что может помешать… Странно, но заботу об их безопасности я сразу стал воспринимать как серьёзную и непростую работу. Работу Ловчего… просто в иных реалиях. Я совершенно не сомневался в том, что в нужный момент инстинкты и знания Косты мне помогут. Не знаю, откуда пришла такая уверенность, но она была.

– Это может быть любопытным жизненным опытом, – по возможности спокойно отозвался я и напомнил, – давайте пойдём, что ли. Что-то мне подсказывает, что экипаж за нами не пришлют.

Фишер невесело хохотнул и первым зашагал по усыпанной хвоей тропинке в сторону Стылой Топи. За ним, засунув руки в карманы ветровки, шагал задумчивый Антон, а замыкал нашу небольшую колонну я.

До деревни мы дошли, как и предполагали, минут за сорок, и, оглядываясь, вошли в ворота, которые на этот раз стояли широко распахнутыми. При дневном свете поселение, спрятавшееся в лесах и в данный момент окружённое непроходимым болотом, показалось мне чуть более привлекательным.

Знакомая пятнистая «Нива» обнаружилась у одного из домов, дверь в который была открыта. Я заметил, что в паре домов колыхнулись занавески на окнах, но на улице по-прежнему никого не было. Никто не выходил узнать, что за незваные гости появились в деревне. Мы переглянулись и пошли в сторону избы, которую, судя по всему, облюбовали наши девчонки.

Ступеньки скрипнули, когда по-прежнему идущим первым Фишер стал подниматься, и у меня неожиданно мелькнула мысль, что это неплохо: так я смогу вовремя понять, что кто-то идёт, и принять меры. И что хорошо бы возле двери повесить пучки полыни и чертополоха. Здорово было бы лаванду, но где её тут взять, а эти травы, считающиеся чуть ли не сорняками, есть везде. Это, конечно, от сильного муэртос не спасёт, но задержать на пару минут сможет. А главное – даст возможность его опознать.

В небольших сенях, куда я вошёл, следуя за остальными, было тесно, стояли какие-то лавки с вёдрами на них, висел старый сельский инвентарь, на полу лежали полинялые пёстрые дорожки, которые во всех деревнях делают из старых лоскутов.

Из-за двери слышались голоса и даже смех, значит, пока ничего не случилось, хотя сердце по-прежнему сжимали ледяные когти тревоги. При этом я очень хорошо знал, что справлюсь с большинством тех, кого могу здесь встретить, – Коста поможет и подскажет. Кажется, я начинал привыкать ко второй части своего нового «я», срастаться с ней.

Я убедился, что все ребята зашли в дом и быстро огляделся, делая акцент на важных для любого Ловчего вещах: проверил, как закрывается входная дверь и кивнул сам себе, поняв, что мощный засов скользит в пазах совершенно бесшумно. Значит, любой может ночью открыть дверь изнутри, не вызвав подозрений и никого не разбудив. Возле бочонка с водой, стоящего на лавке, я задержался и, зачерпнув пару глотков висящей рядом кружкой, принюхался. Едва уловимый знакомый запах заставил поморщиться и выплеснуть воду обратно: надо предупредить ребят, чтобы не вздумали её пить. Отравиться, конечно, не отравятся, но внимание притупится, а сон станет более глубоким. Интересно, как он сделал так, что девочки выбрали именно этот дом? Посоветовал, или тут в каждой избушке приготовлены такие сюрпризы?

Не обнаружив больше ничего подозрительного, я вошёл в комнату и увидел ребят, сидящих за большим столом, на котором исходила паром здоровенная миска с картошкой, стояли плошки с квашеной капустой и солёными огурцами. Была там и бутыль с мутноватой жидкостью, в которой без труда можно было опознать самогон. Все выглядели довольным, даже счастливыми и уж точно не испуганными.

– Костик, мы тебя заждались, – прощебетала Ди, разрумянившаяся не то от тепла, не то от уже выпитого самогона. – Ты где застрял?

– Извините, после дороги жутко хотелось пить, искал воду в коридоре, – зачем-то соврал я и уловил быстрый острый взгляд Киры. Но она тут же опустила ресницы, словно ничего и не было.

– Там целый бак здоровенный, – сказал Фишер, – мы все пили, но, думаю, тебе тоже осталось. Хорошая вода, вкусная, после дороги – самое то!

– Согласен, – кивнул я и, найдя свободное место, присел к столу, – вижу, вы уже освоились…

– Да, Матвей нас устроил, показал, где можно лечь спать, где удобства, – тут Диана хихикнула, – и обещал завтра отвести нас к «месту силы», про которое Антоха нам все уши прожужжал.

– Интересное место, – голос Матвея, так и не снявшего тёмных очков, был слегка насмешливым, но в целом доброжелательным, – завтра обязательно сходим. Сегодня не получится – путь неблизкий, а вы и без того устали. Городские, что с вас взять!

– А вот и не устали! – почему-то обиженно воскликнул Фишер в совершенно несвойственной ему манере. – Я вот, например, с удовольствием сходил бы сегодня, а на завтра ещё какое-нибудь дело найдём.

Я всматривался в лица друзей и понимал, что они и ведут себя странно, не так, как обычно, и выглядят иначе. Глаза у всех сверкали, на щеках горел лихорадочный румянец, голоса стали резкими, почти визгливыми. Прежней осталась только Кира, она смотрела на остальных с еле заметной усмешкой. Я сообразил, что не должен выделяться среди остальных, чтобы ни Кира, точнее то, что поселилось в ней, ни Матвей не догадались, что насчёт воды я соврал.

Поэтому я с энтузиазмом поддержал идею непременно отправиться к «месту силы» сегодня, даже если уже будет темнеть! Несколько раз ловил на себе внимательный взгляд Киры, словно она пыталась понять, насколько можно верить собственным глазам.

В итоге все сошлись во мнении, что наступившие сумерки – самое замечательное время для похода к таинственному камню.

– Ну, раз вы так решительно настроены, то можем, конечно, и сейчас пойти, – словно нехотя проговорил Матвей, но в его голосе мелькнуло что-то настораживающее, неискреннее. Впрочем, если бы я не вслушивался так внимательно, то наверняка не заметил бы.

Просто мне чрезвычайно не нравилось происходящее, но пока не было ни единой мысли по поводу того, что я должен делать. Опыт Ловчего подсказывал, что не надо опережать события. Действовать будет нужно тогда, когда кому-то из ребят будет грозить не призрачная опасность, а реальная. Предупредить их не получится, это я понимал совершенно чётко: они мне просто не поверят, а Матвей и Кира насторожатся.

Пока я размышлял, ребята выбрались из-за стола и, громко переговариваясь и отпуская шуточки, потянулись на выход, прихватив куртки. Я смотрел на них и чуть ли не впервые чувствовал угнетающее бессилие от того, что я знал об опасности, но не мог о ней предупредить. Это причиняло почти физическую боль, и где-то глубоко внутри я чувствовал, что Коста сочувствует мне. Я почти слышал – а может, действительно слышал – его шёпот: «Потерпи, ты привыкнешь. Тебе нужно учиться не принимать близко к сердцу смерть тех, кого нельзя спасти. Когда муэртос выходят на охоту, нельзя уберечь всех, и если ты поможешь хотя бы одному, – это будет успех. Твой успех. Наш…»

Я постарался сделать так, чтобы выйти последним: уже в сенях опустился на колено и, демонстративно ругаясь сквозь зубы, начал перешнуровывать ботинок. Матвей покосился на меня, но ничего не сказал и вышел на крыльцо. Оставшись один, я метнулся в угол и схватил примеченный ещё по пути в дом небольшой топорик. Наверное, его использовали для каких-то кухонных целей, так как выглядел он старым, но ржавчины на лезвии не было, да и наточен он был неплохо.

С некоторым удивлением я понял, что прекрасно знаю, как управляться с ним: пальцы уверенно обхватили топорище, и я, слегка подбросив топорик, легко поймал его. Какое-никакое, а оружие… Никогда не подумал бы, что я, Костик Храмцов, человек сугубо мирный, буду прятать за пояс топор. Мало этого – я ещё и буду готов пустить его в дело без сомнений и колебаний. Тоже мне, Раскольников на минималке…

Выйдя на крыльцо, я увидел, что все ждали только меня, а Диана разве что не подпрыгивала от нетерпения. И это тоже наводило на определённые размышления: Ди, та, которую я хорошо знал, никогда не потащилась бы к какому-то идиотскому «месту силы» на ночь глядя. С её-то скептицизмом!

Я подошёл к ребятам, и мы все пошли в сторону, противоположную воротам, прямо к лесу, возвышавшемуся тёмной мрачной стеной. Впереди шёл, ступая по-звериному мягко и бесшумно, Матвей, за ним шли остальные. Кира слегка отстала от ребят и явно ждала меня, игнорируя удивлённые и, пожалуй, ревнивые взгляды Фишера.

– Не мешай нам, Ловчий, – спокойно и даже чуть ли не по-приятельски попросила она, – они сами пришли, сами согласились. Они – наша законная добыча. Тебя мы не тронем, нам война с твоим Кланом ни к чему, я тебе уже говорила. Нас устраивает спокойная жизнь и охота в этом огромном мире. Я ведь знаю, что ты идёшь для того, чтобы вмешаться. На таких, как ты, не действуют местные травы, так что ты зря изображал веселье.

– Ты ведь понимаешь, что я всё равно пойду, – я посмотрел ей в глаза и снова увидел болотные огоньки, просвечивающие сквозь серо-голубую радужку. – Это мой долг, моя служба.

– Долг, служба! – передразнила она меня. – Пустые слова!

– Не для меня, муэртос, – покачал я головой, – в одном мире нам не существовать, ты ведь понимаешь?

– Я не хочу войны, – существо, сидящее в Кире, недовольно поморщилось, – никто её не хочет, но ты вынуждаешь нас. Вас осталось мало, Ловчий, и, возможно, нам проще истребить вас всех, чем договориться с вами. Мы не рассчитывали, что один из вас пройдёт в этот мир.

– Не могу запретить тебе попытаться, – я сделал плавный шаг в сторону, – но десять раз подумай, муэртос. Я не стал бы гарантировать, что победа будет на вашей стороне. Клан тоже не хочет войны, но он к ней готов.

В этот момент земля под нашими ногами дрогнула, и над ближайшими верхушками на мгновение вспыхнул багровый свет, словно от короткого взрыва. Я резко повернулся и тут же услышал довольный голос Киры:

– Ты слишком доверчив для Ловчего, даже странно, что я вижу на тебе клеймо Мастера. Впрочем, это вообще не моё дело, но я не могла это не использовать. Тебя оказалось очень легко втянуть в разговор, Ловчий. Неужели ты забыл, что ни с кем нельзя вступать в переговоры. Нужно просто бить первым…

Я уже не слушал, что она говорила, и бегом направился в ту сторону, где только что полыхнуло. Не знаю, как я не заплутал в тесно стоящих деревьях и густом подлеске, но буквально через десять минут я вывалился из зарослей на достаточно широкую поляну.

– Ну наконец-то, – повернулся ко мне преспокойно стоящий перед здоровенным камнем Фишер, – Катрин уже все глаза проглядела, пока ты там с моей девушкой разговоры разговаривал. Кстати, где она?

– Сейчас подойдёт, – пристально вглядываясь в друзей, ответил я, – а что у вас тут случилось?

– У нас? – они удивлённо переглянулись. – Ничего не случилось, с чего ты взял?

– Мне показалось, что тут что-то вспыхнуло, испугался – не пожар ли, – пояснил я, чувствуя нарастающую тревогу. Почему они говорят, что ничего не случилось? Ведь и вспышка была именно здесь, и земля дрогнула. Как можно такое не заметить?

– Не было ничего, – пожала плечиками Диана, – зато смотри, Костик, какой камень! Ты точно никогда такого не видел! Ты чувствуешь, какая от него сила идёт?

– Ты же никогда не относилась к таким вещам всерьёз, – я не хотел верить, что мои друзья – уже не те, кем кажутся, хотя инстинкты Ловчего говорили, что так и есть. Не знаю, что ту произошло, но оно быстро и бесповоротно изменило их. И обратного пути просто нет: Изнанка никогда не отдаёт свою добычу.

Но, как известно, надежда умирает последней, поэтому я не мог ничего с собой поделать и пристально всматривался в лица ребят в надежде найти там доказательство того, что они избежали страшной судьбы. И Изнанка дразнила, подбрасывая сладкую иллюзию благополучия.

– Говорят, нужно прийти сюда в полнолуние, – говорил Матвей, и окружившие его ребята внимательно слушали, кивали и одобрительно переглядывались, – тогда можно загадать самое заветное желание, и оно непременно сбудется!

– А когда оно? Полнолуние? – заворожённо глядя на Матвея, спросила Ди.

– Так завтра, – с деланной небрежностью ответил тот, – но вы же во всё это не верите, а сила камня пробуждается только для того, кто искренне верит в неё.

– Ну, мы сомневались, было такое, – слегка смущённо отозвался Фишер, – но я вот прям чувствую, как от камня тянет чем-то таким, мощным, я бы даже сказал первобытным.

– Точно! – с не характерным для него энтузиазмом поддержал Фишера Антон. – Я тоже что-то такое ощущаю. Эх, не зря я столько про это «место силы» читал.

– Костик, а ты чувствуешь? – повернулась ко мне Диана.

– Да, очень интересно, – на губах Киры появилась насмешливая улыбка, – что же ты чувствуешь…. Костик?

Я сделал вид, что не заметил этой паузы перед именем, и спокойно ответил:

– Наверное, я толстокожий, но вот совершенно ничего не ощущаю, никакой силы.

– А можно будет завтра сюда прийти? – спросила Диана, и Матвей довольно усмехнулся.

– Конечно, можно, отчего ж нельзя? Болото всё равно пока стоит, за завтра точно не исчезнет, так что можно и прийти. Ну а сегодня, гляди-ка, поздно, уже и ложиться пора. Это вы городские, а мы в деревне встаём рано, с рассветом.

Ребята согласно загомонили и потянулись за повернувшим на тропу Матвеем. Я высмотрел среди их Катрин и попытался встретиться с ней взглядом, но она упорно смотрела в другую сторону. Для меня же было принципиально понимать, могу ли я по-прежнему доверять ей.

Для ночёвки нам предложили тот же дом, в котором мы обедали, и для желающих – сеновал, который сразу застолбил Фишер. Он долго что-то шептал на ухо безмятежно улыбающейся Кире, потом она рассмеялась и снисходительно потрепала его по голове.

– Если ты тащишь Киру на сеновал с романтическими планами, то хорошенько подумай, – хохотнул Матвей, – это только в книжках сеновал – прекрасное место для любви. На самом же деле сено колючее, в нём насекомые, а про то, из каких мест потом придётся извлекать сухие травинки, я промолчу, так как с нами девушки.

Я смотрел на беззаботных друзей и старательно гнал от себя мысли о том, что на самом деле всё совсем не так хорошо, как может показаться. В воздухе словно витала тревога, недосказанность и опасность. Да, острый запах смертельной опасности преследовал нас всюду. Но только, судя по всему, никто кроме меня его не ощущал.

– А в другом доме можно на ночь остаться? – спросил я Матвея и объяснил. – Храплю я сильно, никому спать не дам.

– Домов пустых половина деревни, – равнодушно пожал плечами он и махнул рукой в сторону ближайшего дома, – хоть в том ночуй, хоть в этом, без разницы.

– Спасибо, – искренне поблагодарил я, так как на эту ночь у меня были большие планы, для выполнения которых свидетели мне были совершенно не нужны. – Тогда, с твоего позволения, я переночую вот в этом доме.

Я показал на невысокую избушку с одним окном и невысоким полуразвалившимся крылечком. Основным аргументом в пользу такого выбора стало то, что она стояла на небольшом холме и сразу за ней высился частокол. Вроде как и в деревне, но в то же время слегка на отшибе.

– Не боишься спать один? – негромко спросила Кира, глядя на меня. – Мало ли что может случиться…

– Не боюсь, – не отводя взгляда, спокойно ответил я, – если ты не заметила, я уже достаточно взрослый мальчик, чтобы не бояться темноты и страшных сказок.

Какое-то время мы молча смотрели друг на друга, и Кира первой отвела взгляд. Я не обманывал себя: она сделала это не потому что признала своё поражение или уступила. Просто, видимо, решила, что момент истины ещё не настал, да и привлекать лишнее внимание к нашему негласному противостоянию было ни к чему.

Изба, которую я выбрал для ночёвки, ничем не отличалась от миллионов таких же деревенских домов, разбросанных по нашей необъятной стране. Тёмные сени, заставленные старыми, давно никому не нужными вещами, просторная комната с полуразвалившейся печкой, вторая комната, уже поменьше. Я огляделся и с удивлением понял, что избушка в общем-то не такая развалюха, какой казалась на первый взгляд. Полы, хоть и облупились давным-давно, не скрипели, окно открывалось и закрывалось, а на двери с внутренней стороны красовался достаточно мощный засов.

Выбрав место, куда можно кинуть спальник, я, не включая лампу, подошёл к окну и всмотрелся в темноту ночи. Стылая Топь снова утонула во мраке, и лишь в доме, где остановились остальные, в окнах горел свет. Через какое-то время и он погас, и наступила полная темнота, изредка разбавляемая желтоватым лунным светом.

Я поднял голову и всмотрелся в ровный круг ночного светила: почему-то сегодня лунный свет казался мне странно болезненным, тревожным. Удивительное дело, ведь я никогда не страдал никакой формой зависимости от лунного цикла и, честно говоря, считал все эти разговоры чушью несусветной. А сегодня такое вот странное восприятие…

Задёрнув старые, местами порванные занавески, я подошёл к широкой лавке, придвинутой к стене. На ней лежал явно знавший лучшие времена матрас, но я решил, что даже если в нём и была какая-то живность, она давным-давно сбежала из этого заброшенного жилища. Перевернул тюфяк, встряхнул его и, убедившись, что лавка достаточно прочная и я не проснусь на полу, развернул спальник.

Несмотря на насыщенный событиями день и на то, что я жил одновременно в двух мирах, как бы странно это ни звучало, спать не хотелось совершенно. Я удобно устроился на лавке, оперся спиной на деревянную стену и, подложив под спину свёрнутую куртку, расслабился. Инстинкт Ловчего, который заявлял о себе всё чаще, говорил, что спать мне и не придётся. Я не знал, чего именно жду, поэтому постарался расслабиться и хоть немного отдохнуть.

Шаги прозвучали достаточно неожиданно, хотя, по идее, я должен был быть готов к чему-то такому, ведь не зря с каждой минутой, проведённой в темной избушке, тревога и ощущение грядущих неприятностей становились всё отчётливее. Они были осторожными, но уверенными, словно идущий не сомневался в своём праве здесь находиться, но просто не хотел беспокоить окружающих.

Я сбросил незаметно подкравшуюся дрёму и превратился в слух. Кому могло понадобиться приходить ко мне ночью? Вряд ли это кто-то из ребят: они просто окликнули бы меня с улицы. Матвей? Не исключено, но он, скорее всего, тоже не стал бы таиться, хотя не поручусь стопроцентно. Мутный он…

Тем временем шаги прозвучали прямо под окном, и мне показалось, что я слышу глубокое мощное дыхание. Мелькнула мысль подойти и посмотреть, но я вовремя загнал её подальше, получив одобрение Косты: никогда не стоит лезть вперёд, если не знаешь, с чем предстоит столкнуться.

Незваный визитёр постоял под окном, не таясь, но и не спеша заявлять о своём присутствии. Он словно прислушивался к чему-то или ждал некого сигнала. Но вокруг царила абсолютная тишина, и Коста внутри меня встревожился. Я прислушался к его чувствам, мыслям, ощущениям и не смог не согласиться: тишина тишине рознь. Звуки должны были быть. Хоть какие-то, неизбежные в любой деревне, даже заброшенной. Но их не было: не пищали мыши, не шуршали в кустах ежи, не скрипели ставни, не шелестела листва… Я вспомнил, что точно такая же тишина была в той, «другой» Стылой Топи, и уступил место Ловчему.

«Не уходи, учись, смотри, наблюдай!» – скомандовал Коста, не заменяя меня, а словно становясь рядом.

Я осторожно поднялся со своей импровизированной лежанки, и у меня даже получилось сделать это практически бесшумно, но, как только я начал задумываться о том, что и как делаю, тут же уронил на пол подвернувшийся рюкзак. Мысль о том, что нужно перестать анализировать, а надо просто следовать инстинктам и навыкам Ловчего, пришла с некоторым запозданием.

Закрыв глаза, я постарался расслабиться и не думать о том, что с физической подготовкой у меня, мягко говоря, так себе, на твёрдую «троечку». И что этого наверняка недостаточно для того, чтобы использовать известные Ловчему приёмы. Да я черед две минуты махания мечом его банально выроню от усталости. Нет у меня, как у большинства попаданцев, про которых я читал, ни армейского прошлого, ни разряда по самбо, дзю-до или рукопашному бою. Я самый обыкновенный офисный планктон. И если мозги, сознание и эмоции как-то ещё можно объединить, то что делать с телом, я понимал пока плохо. Придётся подстраиваться нам обоим, ведь Коста тоже должен понимать, что многое из того, что умеет он, я просто не смогу выполнить.

Я ожидал, что замерший под окном неизвестный как-то отреагирует на устроенный мной шум, но с той стороны по-прежнему было совершенно тихо. Я хотел отодвинуть занавеску, но замер, услышав знакомый низкий голос.

– Не следует привлекать лишнего внимания, Ловчий, – он негромко фыркнул, словно большой… очень большой зверь. – Я же говорил тебе, что мне просто интересно. Чтобы успокоить тебя, скажу, что в мои планы не входит приближать твою смерть. Тем более что ты с ней почти что в приятельских отношениях, – он явно намекал на то, что был свидетелем нашего чудесного рандеву с обладателем шляпы с колокольчиками.

– Тогда зачем ты здесь? – спросил я вполголоса, не сомневаясь, что странный гость наверняка меня услышит. – Заметь, я не спрашиваю – как?

– Считай меня наблюдателем, – подумав, вполне миролюбиво предложил он, – кстати, мне нравится этот новый мир, так что ты уж постарайся продержаться подольше, Ловчий. Жаль, если им тоже завладеет Изнанка.

– Про то, в чём твой интерес, можно не спрашивать, я уже понял, – буркнул я, всё же отодвигая занавеску и всматриваясь в темноту, – и вмешиваться ты не станешь, даже если ситуация сложится для меня неблагоприятно.

– Не стану, – согласился мой странный собеседник, и в его голосе мне послышалось искреннее сожаление, – но и мешать не буду. Если пользоваться вашей человеческой терминологией, я болею за тебя, Ловчий.

– Это радует, – в моём ответе не было и тени сарказма, так как я действительно был рад, что это странное существо если уж не на моей стороне, то и не стороне тварей Изнанки. Иногда отсутствие лишних препятствий – это уже помощь.

– Хорошо, что ты так понимаешь ситуацию, – проговорил мой невидимый гость и добавил, немного помолчав, – нужно слегка уравновесить шансы, иначе игра потеряет смысл и превратится в банальное убийство.

– Что ты имеешь в виду?

Я не слишком рассчитывал на ответ, но стоящий за окном усмехнулся и соизволил пояснить.

– Ты здесь безоружен, у тебя нет твоего меча, нет артефактов и нет магии. Да и боец из тебя паршивый, не в обиду тебе будет сказано. Но это не твоя вина, просто так легли карты. У меня есть возможность дать тебе одну подсказку: с рассветом спустись в подвал этого дома и забери то, что позовёт тебя.