Текст книги "Тигры Редфернов"

Автор книги: Александра Торн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

– Ладно, – пробормотал директор. – Сейчас организуем, – взял трость и похромал прочь.

– Кусач, ты бы приглядел, – вполголоса позвал Бреннон. Пес поразмыслил, кивнул и бесшумно выскользнул из кабинета. А ведь весит собака наверняка под двести фунтов…

– Что из сказанного вами – правда? – спросил комиссар, подходя к консультанту.

– Всё. – Лонгсдейл переставил к стеллажу директорское кресло, влез на него и посветил кинжалом в узкое вентиляционное отверстие. – Чтобы вырасти в нечто определенное, этой твари надо есть. Думаю, на поиски еды она и ушла.

– Но почему оно не прыгнуло на Фарлана?

– Потому что я здесь. Нежить чует, кто опасен.

Бреннон вздохнул. Не слишком-то лестно это для него прозвучало.

– А вы сможете установить, управляет ли кто-нибудь этим существом?

Лонгсдейл посмотрел на него сверху вниз.

– Вы все же полагаете, что к этому причастен человек?

– Может, и не человек, – пожал плечами комиссар. – Однако вы сами говорили, что вампиры почему-то стали устойчивы к дневному свету. Значит, кто-то им помог. Вероятно, этот же кто-то разорил вашу защиту театра.

Лонгсдейл спрыгнул с кресла и окинул Бреннона скептически-оценивающим взглядом.

– Ладно, – пробормотал консультант, – я же, в конце концов, буду рядом… Идемте.

Натан довольно редко участвовал в охотах Лонгсдейла за нежитью – именно потому, что мог выступать разве что в роли наживки; но это, черт возьми, просто оскорбительно!

Они снова оказались в лабиринте узких коридорчиков, но консультант двинулся вперед весьма уверенно, пояснив на ходу, что изучил архитектурные планы театра. Бреннон мог только позавидовать такой памяти. Его мысли вновь вернулись к вампиршам из поезда. Они обещали куда-то его увести – куда? Или это просто вампирская присказка? Но что, если им и впрямь было дано поручение не съесть его, а увести?

«Чушь, – встряхнул головой Бреннон. – Слишком необоснованное предположение. Эх, хорошо бы эту тварь сперва допросить, а потом уже того… ликвидировать».

Едва ли о нежити можно говорить «убить» – она ведь и так мертва… Натан поежился. Ему вдруг пришло в голову, что если любая нежить раньше была человеком, то кто-то вроде Душителя или Полины Дефо вполне может превращать людей в покорную чужой воле нежить. Он уже хотел задать Лонгсдейлу вопрос, но консультант остановился и поднял светящийся зеленым кинжал к потолку. По деревянным перекрытиям тянулись царапины и потеки серой слизи.

– Куда мы идем? – прошептал Бреннон.

– Этот коридор ведет за сцену, в техническую часть.

Акрам в руке комиссара слабо завибрировал.

– Давайте я его выманю, – тихо предложил Натан. – Он прыгнет, а вы…

– Если он прыгнет, то потом я буду провожать вас только в последний путь, – отрезал Лонгсдейл, очертил вокруг комиссара какой-то знак и забормотал себе под нос. Бреннон невольно отодвинулся. – Ладно, так лучше. Держитесь рядом и помните – они бросаются сверху.

Консультант отвернулся, втянув носом воздух, и его глаза хищно загорелись. На миг Бреннону почудился другой – еще один из Редфернов. Ему вспомнился похожий свирепый фанатичный огонь в темных глазах пиромана, как они называли тогда нынешнего наставника Маргарет.

– Наверх, – шепнул Лонгсдейл. Свет от кинжала скользнул по лестнице, ведущей на колосники – тут и там виднелись влажные, слизистые пятна.

– Сможем допросить эту тварь?

Консультант поразмыслил и кивнул. Они начали подъем по узкой темной лестнице. Добравшись до колосников, Лонгсдейл первым ступил на дощатый настил. Выбравшийся следом комиссар заметил сквозь щели крупное рыжее пятно внизу – и тут же сбоку, на грани видимости, мелькнул размытый белесо-серый силуэт. Натан отпрянул и выхватил из кобуры револьвер. Консультант прошипел короткое заклятие и метнул вслед силуэту какой-то клубок. Нежить длинными бесшумными прыжками унеслась вверх и скрылась в перекрытиях, где тень была такой густой, что можно было слона спрятать.

– Оно тут одно? – шепотом спросил Бреннон.

Лонгсдейл склонил голову набок, прислушиваясь и принюхиваясь. Клубок откатился к его ногам – и в этот миг тварь бросилась сверху. Консультант отшвырнул Натана в сторону, как мешок с тряпьем, и вонзил кинжал нежити в спину. Удар был так силен, что клинок прибил насквозь тощую грудную клетку и острие вылезло под левой грудью вампирши. Она испустила сдавленный хрип и рванулась к комиссару, протягивая вперед длинные руки с острыми розоватыми когтями. Бреннона больше всего поразил их нежный цвет.

Волосы бааван ши, словно плеть, обвили горло Лонгсдейла. Натан кинулся на помощь, но из тени будто соткалась вторая тварь и прыгнула на него сбоку. Она повалила комиссара на пол. Если бы Бреннон непроизвольно не выставил перед собой руку с акрамом – то, верно, последним воспоминанием комиссара стали бы длинные белые клыки и бледно-розовая пасть, распахнувшаяся над ним. Напоровшись на нож, вампирша отпрянула: вдоль ее живота протянулась глубокая темная, но бескровная рана. Края ее стремительно обугливались, и бааван ши скорчилась от боли.

Значки на длинном клинке акрама налились багрянцем. Волосы нежити приподнялись и зашевелились, но Натан уже знал, чего от нее ждать. Он встал, не отводя взгляда от вампирши, и попятился туда, где краем глаза заметил темнеющие на фоне стены блоки и лебедки. Нежить, зловеще шипя, двинулась следом. Она кружила перед комиссаром, но напасть не решалась – акрам удерживал ее на расстоянии.

«Надеюсь, третья не сиганет мне на голову», – мрачно подумал Натан и опустил нож.

Вампирша прыгнула; Бреннон метнулся за блоки и дернул рычаг. Под колосниками что-то с шорохом понеслось вниз, блоки бешено закрутились, а лебедки полоснули нежить, точно тонкие пилы. Волосы бааван ши намотались на тросы, и ее голову дернуло вниз. Раздался громкий визг. Комиссар отскочил, уворачиваясь от клочьев плоти (вдруг ядовитая?), и залег за следующим блоком, к которому крепилось что-то вроде балкона на тросах.

Механизм, пропустив через себя часть вампирши, натужно заскрипел, потом послышался звук лопнувших лебедок, и Натан выглянул из укрытия. Измочаленная нежить, слегка пошатываясь, выпуталась из обрывков тросов. Кожу с нее срезало изрядно, а череп местами раздавило, но бодрости тварь не утратила. Уставив на комиссара уцелевший глаз, она кинулась на него, как кошка. И тут настил колосников снизу проломило нечто огромное рыжее и пылающее, сбило нежить прямо в прыжке и вонзило в нее клыки.

– Кусач, не спали тут ничего! – крикнул Бреннон и вскочил, выискивая Лонгсдейла.

Консультант уже превратился в хозяина положения: он прижимал вампиршу коленом к полу и чертил кинжалом знаки у нее на спине. Нежить, против ожидания, почти не извивалась и не шипела. Наоборот – она распласталась по полу, и выражение ее лица становилось все более умиротворенным и человеческим. Лонгсдейл тихо, нараспев, что-то читал, свободной рукой поглаживая вампиршу по голове.

– Сейчас, – ласково шепнул консультант, – сейчас мы отправимся домой…

Комиссар остановился, опустив акрам. Бааван ши тихо вздохнула и опустила голову на руки. Знаки на ее теле роем поднялись в воздух и закружились, соединяя вампиршу и консультанта тончайшей сетью. Лонгсдейл склонился к девушке, убрал с ее лица черные волосы и нежно заворковал над ней на чужом языке. Она слабо задрожала, и ее дрожь передалась консультанту. На его руках и шее вдруг проступили алые точки укусов, словно пробитые шилом, вены налились чем-то темным и сильно вздулись под кожей. У Лонгсдейла вырвался тяжелый полустон-полувздох. Девушка последний раз вздрогнула, вдруг распахнула глаза, стремительно темнеющие до темно-карего цвета, улыбнулась и рассыпалась в прах. Реющие в воздухе значки рассеялись.

Бреннон, помедлив, подошел и протянул консультанту руку. Лонгсдейл оперся на нее и поднялся. Следы укусов исчезли, но для комиссара имело значение лишь то, что они были. Потому он не любил участвовать в охотах – они всегда заканчивались этим. Натан знал, что у него самого никогда не хватило бы духу сперва охотиться за нежитью, убивающей людей, а потом вот так прощать ее ради того, чтобы какая-нибудь мерзкая тварь упокоилась с миром.

…хотя потом он всегда вспоминал предсмертный вопль ребенка, превратившегося в утбурда, и тогда его вновь начинали терзать сомнения. Это было противоречие, которое комиссар не мог разрешить…

– Почему нельзя просто убить нежить? – как-то спросил Бреннон, когда они с консультантом возвращались в его экипаже с очередного рейда по заброшенным шахтам к востоку от Уира.

– Отчего же, можно, – ответил Лонгсдейл. – Но прах убитой нежити остается проклятым и отравляет то место, в котором окажется. Даже если вы бросите урну или труп в болото или зароете посреди пустыни. А массовое захоронение в конце концов само начнет порождать нежить или притягивать нечисть с той стороны. Останки всегда надо очищать и уничтожать проклятие, которое привело к появлению нежити.

– Но вам приходится переживать боль проклятий каждый раз в конце охоты. Как вам хватает сил на это? На падаль, которая убивала людей сотнями?

Консультант взглянул на Бреннона внимательней, чем обычно, – его глаза бледно мерцали в темноте.

– Но ведь каждая нежить когда-то была человеком. Никто не становится нежитью по доброй воле.

Тем не менее комиссар отнюдь не был уверен в том, что монстры нуждаются в прощении… Вот и сейчас он молча смотрел на Лонгсдейла.

– Давайте осмотрим вторую, – сказал консультант. – Вы хотели ее допросить?

– М-да. Если можно. По прошлой встрече мне показалось, что у них весьма ограниченный словарный запас.

Пес крепко прижимал лапой к полу брыкающуюся вампиршу. Лонгсдейл присел на корточки около нее, и гадина тут же попыталась достать его когтями. Консультант поймал ее руку и невозмутимо сломал запястье. Бреннон насупился. Он не мог понять такой последовательности в отношении к нежити. Лонгсдейл же с интересом поскреб клинком кожу вампирши и осмотрел беловатую крошку, которая осталась на кинжале.

– Взгляните, это какой-то состав.

Комиссар изучил соскоб с приличного расстояния (а то еще вдохнешь этой пакости ненароком). Лонгсдейл снял с ремня плоскую коробочку, высыпал в нее порошок и защелкнул крышку.

– Любопытно, – заметил он.

– Там что-то есть, – сказал Натан, пристально вглядываясь в нежить. Идею с допросом пришлось отвергнуть: череп вампирши был наполовину раздроблен, и говорить она не смогла. Но вот на ее коже, особенно в месте соскоба и там, где прошелся когтями пес, комиссар рассмотрел что-то вроде узоров.

Лонгсдейл достал из чехла лупу и уткнулся носом в бок вампирши. Она снова задергалась, но пес уверенно призвал ее к порядку – сжал в пасти остаток ее головы и стиснул челюсти.

– Действительно, – пробормотал консультант. – Тут узор. Проклятие! Придется снять с нее кожу, чтобы…

Комиссар не успел как следует шокироваться от этой идеи. Пес вдруг сдавленно взвыл и отпрыгнул. Тело бааван ши выгнулось дугой, так что она поднялась над полом, опираясь на макушку и пятки. Позвоночник выгибался, пока не хрустнул и не разломился пополам. Ребра с треском разошлись, разрывая кожу, па́хнуло трупной вонью и гнилой кровью – и нежить лопнула, обрызгав Бреннона и консультанта жижей и черными клочьями.

– Чертова хрень! – крикнул комиссар. Над ними по перекрытиям пронеслось какое-то существо – отдаленно похожее на бааван ши, лысое, с белесой кожей, покрытой серым узором.

Пес прыгнул, уцепился передними лапами за балки и забрался наверх. Лонгсдейл вскочил и тоже бросился в погоню за нежитью. Комиссар поспешил следом, не желая оставаться последним сервированным к ужину блюдом.

Перекрытия скрипели под весом собаки и обильно сыпали вниз труху и пыль; Лонгсдейл не давал твари спрыгнуть, и вампирий зародыш без толку метался в узком пространстве. Он сделал два полных круга, наконец отчаялся и попытался пробить крышу, цепляясь за настил под черепицей. Пес настиг его, впился зубами в ногу и рывком сдернул вниз, на перекрытия. Консультант ухватился за балки, взобрался наверх с ловкостью кошки и схватил вампира одной рукой за горло, другой – сжал его руки.

Бреннон попытался повторить этот трюк, но не смог. Ему оставалось лишь следить снизу, как консультант навис над нежитью и вперился горящим взглядом ей в лицо. Его глаза потемнели – зрачки расширились так, что целиком затопили радужку. Лонгсдейл побледнел, процедил сквозь зубы несколько слов и вдавил вампира в балки. Нежить уже только слабо трепыхалась; на ее теле Бреннон разглядел такие же узоры. Они сплетались в рисунок, но центр его находился на спине, которой вампир прижимался к балкам, и Натан не мог рассмотреть…

Нежить дернулась под Лонгсдейлом. Ее руки и ноги свело такой же судорогой, как и у другой бааван ши. Консультант отскочил и спрыгнул вниз; пес разочарованно зарычал. Бреннон успел отшатнуться и прикрыть лицо локтем. Вампир взорвался такими же черными клочьями, как и предыдущий.

– Что вы с ним делали? – спросил комиссар. Лонгсдейл стоял, прикрыв глаза ладонью. – С вами все в порядке?

– Да. Гипнотизировать нежить труднее, чем живых.

– Вы что-то увидели?

– Море, – ответил консультант. – Я видел море, корабль и слышал доргернскую речь.

9 сентября

Маргарет была уверена, что лезть в закрытую для посетителей Папскую библиотеку – преступление, но когда Энджел хотел что-то узнать, закон ему был не писан. Наставник без труда проник в опечатанное полицией здание, и вскоре девушка уже показывала ему место разыгравшейся драмы. Здесь все было как вчера: перевернутая конторка библиотекаря, разбросанные книги, сломанные и обугленные шкафы, разве что труп вынесли и не слишком старательно затерли пятна крови.

– Если бы вы не поджарили бааван ши, то библиотека пострадала бы куда меньше, – проворчал Энджел, опустившись на колено перед разоренным стеллажом. – Жечь книги – варварство!

– Ага, – отозвалась девушка. Если бы на нее напала стая вампирш, а не всего две штуки, она бы без колебаний спалила всю библиотеку. – Мы можем выследить, откуда они пришли?

– Нет. Одну вы сожгли, а огонь полностью уничтожает следы магии, а вторую испепелило после выстрела. Вы прочли очищающие заклинания?

– Нет, – покаянно вздохнула мисс Шеридан. После погони за кровососущей пакостью это напрочь вылетело у нее из головы. Энджел сурово посмотрел на нее снизу вверх сквозь зеленые очки.

– Так идите и прочтите, нерадивая девчонка!

– А то призраки усопших авторов восстанут и заклюют читателя за критику, – пробормотала Маргарет.

– Что?

– Уже иду, иду…

В этих очках он напоминал ей кудрявую сову, причем сейчас – крайне рассерженную, и она решила не вступать в дебаты. Сплетая очищающие чары, Маргарет недовольно отметила, что иларцы работают спустя рукава – дома, у дяди, место преступления уже оказалось бы оцеплено, полиция допрашивала бы всех свидетелей и прохожих, туда-сюда сновал бы мистер Кеннеди с помощниками с медфакультета, не говоря уже о консультанте с псом… а тут опечатали здание и ограничились полусонной охраной. Пфыр! Не то что Энджел, а любой желающий…

«А вдруг мы здесь не одни?» – подумала Маргарет и заспешила назад к наставнику. Она, правда, не чувствовала больше следящего взгляда, но мало ли… вдруг неведомый злыдень перешел к подслушиванию?

– Энджел, вы не думаете… Боже мой, что вы там делаете?! – воскликнула девушка, обнаружив, что взывает к ногам Редферна ниже колена, тогда как весь остальной Энджел скрылся за ворохом книг на верхних полках. В ответ раздался невнятный возглас, и Маргарет нетерпеливо подергала наставника за брючину.

– Идите сюда!

Девушка поискала лесенку, не нашла и пробормотала «Volare mea».

– Ну что? – спросила она, когда утвердилась на верхних полках. Там было очень пыльно, но наставник сумел выделить из серой пыли некий белый порошок.

– Бааван ши сидела именно здесь, – Энджел повел пальцем по царапинам на полках, – и вот что после нее осталось.

– Что это?

– Думаю, состав, которым кто-то покрыл ее тело, чтобы защитить от солнца. Дайте конверт.

На поясе Маргарет висела сумочка с бумажными конвертами для проб. Девушка достала один и скребок для взятия проб. Пока они в две руки возились с упаковкой порошка, мисс Шеридан спросила:

– Вы не думаете, что он может и сейчас за нами следить?

– Я пока не чувствую слежки. И амулет тоже. – Редферн кивнул на левую запонку. – Я хорошо наподдал любознательному типу, и это должно на время отбить у него охоту к шпионажу.

– Но как он ухитрился вымазать вампирш магическим составом? Их что, можно приручить?

– Нет, – поколебавшись, ответил Энджел. – Но примитивной нежитью может управлять и человек, если… если он… – Наставник нахмурился и смолк. Маргарет не стала требовать продолжения. Она и сама уже знала, что при должном старании (и если потратить довольно много времени) человек может достичь весьма впечатляющих результатов. Хилкарнский Душитель аж на ифрита замахнулся!

«Если нас обучить, мы не так уж и беззащитны», – подумала она и следом за Энджелом спорхнула со шкафа.

Перед тем, как уйти, Редферн собрал несколько осколков стекла перед разбитым окном, хотя бо́льшая их часть вылетела на улицу вместе с бааван ши. Когда они вернулись в экипаж, Маргарет поставила на колени шкатулку с образцами. Экипаж тронулся с места. Энджел довольно долго молчал, глядя в окно на залитые солнцем улицы, а потом сухо спросил:

– Что вы искали в секции с генеалогиями?

Мисс Шеридан сжалась. Она знала, что этот момент настанет, с той минуты, как Энджел вошел в Папскую библиотеку, но так и не придумала ответа.

– Я хотела почитать про аристократию Риады.

– Зачем?

– В вашей библиотеке о ней ничего нет, а мне было интересно…

– Зачем?

Он теперь смотрел на Маргарет, и она уставилась на шкатулку, чтобы спрятаться от этого пронзительного тяжелого взгляда. Энджел редко бывал недоволен своей ученицей, а чтобы настолько – еще ни разу.

– У нас дома в избытке книжек с картинками, – ядовито сказал он. – Вам не обязательно тащиться за ними в Папскую библиотеку и целый день рыться в секции генеалогий.

– Я искала вашу семью, – прошептала Маргарет в слабой надежде, что быстрое признание смягчит его гнев.

– Зачем?

– Я… я подумала…

– Вы подумали, – повторил Энджел таким тоном, чтобы лучше бы орал. – А отчего же вы не подумали спросить у меня?

Маргарет облизнула губы.

– Но… но вы редко говорите о… о вашей семье, и мне показалось, что… что вам это не нравится, – упавшим голосом закончила она, понимая, что оправдание только ухудшило дело.

– То есть вы знали, что мне это не нравится, и все равно полезти выискивать скандальные откровения?

– Я не хотела скандальные…

– Девушка, – холодно сказал Энджел, и Маргарет поникла. – Вы считаете, что именно так следует обращаться с чужим доверием?

Мисс Шеридан опустила голову. Глаза защипало, но плакать было бессмысленно: Энджел решит, что она клянчит прощение, и только сильней рассердится.

– Почему я не позволяю себе рыться в ваших вещах и обыскивать ваши комнаты, а вы сочли допустимым копаться в том, что вас не касается?

Маргарет съежилась и пролепетала:

– Простите.

– Вы хотите, чтобы я занялся обыском?

– Я положила копии в ящик своего бюро в спальне, – быстро ответила она.

– Я когда-нибудь шпионил за вами, задавал вам какие-нибудь вопросы о вашем прошлом, о вашей семье или о том, что вам неприятно вспоминать?

– Нет, но я же от вас ничего не скрываю и ответила бы, если б вы спросили…

– Девушка, – колюче оборвал ее Энджел.

– Нет, не задавали, – выдавила Маргарет.

– Тогда почему вы решили, что я не вправе надеяться на ответное уважение с вашей стороны?

Девушка только помотала головой, потому что сказать ничего не могла из-за комка в горле. Энджел взял у нее из рук шкатулку и переставил на свое сиденье. Маргарет сдавленно всхлипнула.

– Уверен, что удовлетворение досужего любопытства доставило вам массу удовольствия, – скучающе заметил наставник и отвернулся к окну. Мисс Шеридан забилась в уголок и вытерла глаза ладонью. Перчатка тут же намокла. Оставшийся путь до дома прошел в тишине.

Когда экипаж остановился у виллы, кучер распахнул двери и спустил подножку. Энджел вышел первым и подал Маргарет руку. Девушка задрожала и вцепилась в сиденье.

– Будете ночевать здесь? – с холодком спросил наставник. Она с трудом заставила себя положить ладонь на его руку и сползла по подножке.

– Я отдам вам копии, – прошептала она. – Сейчас или принести в кабинет?

– Наслаждайтесь чтением сколько хотите, – равнодушно ответил Энджел.

Маргарет охватил такой жгучий стыд, что она едва подавила порыв умчаться прочь и больше никогда не попадаться учителю на глаза. Но он цепко сжимал ее руку до тех пор, пока они не вошли в дом. Редферн оставил в холле трость, шляпу, перчатки и унес шкатулку в лабораторию, не сказав больше ни слова. Девушка потащилась к себе.

В своей комнате она швырнула в угол шляпку и перчатки, бросилась к бюро и вытряхнула из ящика папку с копиями. Будь оно все проклято, ну зачем она вообще за ними полезла! Вскрикнув от ярости, Маргарет запустила папкой в стену, упала на кровать и зарылась головой в подушки.

«Дура!»

Когда стыд и горе несколько поутихли, девушка еще немного полежала, свернувшись клубочком, а потом пошла умыться. Вряд ли Энджел захочет ее видеть в ближайшие дни (или недели… а может, и месяцы). Но если он заметит ее опухшую физиономию, то решит, что она пытается выплакать себе прощение, а это мало того что недостойно, так еще и низко – после всего, что она наделала. Маргарет подобрала папку, сунула в нее выползшие листы и положила на бюро, чтобы отдать наставнику при первом же случае. Потом взяла учебник алхимии, бросила на подоконник подушки и плед, забралась в это гнездо и приступила к деятельному раскаянию с помощью изучения раздела неорганических превращений.

Маргарет подняла голову от книги, только когда начало смеркаться, а в животе забурчало от голода. Вряд ли сегодня можно рассчитывать на совместный ужин, и девушка уже потянулась к звонку, чтобы попросить холодные закуски в комнату, как вдруг увидела, что дверь дома открылась – на белые мраморные ступени лег теплый золотистый свет. Он почти сразу исчез, а по ступеням спустился Энджел с небольшим чемоданчиком и тростью. Он пересек сад и вышел за ограду. Маргарет удивленно привстала. Куда это наставник собрался идти пешком?

К счастью, окна ее комнат выходили на дорогу, что вела к рощице неподалеку, к которой и направился Энджел. Маргарет соскочила с подоконника, выбежала из спальни и бросилась к окну в своем кабинете. Что такого наставник хочет сделать, чем нельзя заняться в лаборатории или саду? Девушка не сомневалась, что он собрался проводить какой-то ритуал, и если б она не оказалась такой свиньей, то шла бы сейчас к роще вместе с ним!

На дороге в клубах пыли показалась закрытая, похожая на почтовую карета, запряженная гнедой четверкой. Она мчались с такой скоростью, что Энджел поспешил отступить подальше на обочину. Но едва карета пронеслась мимо него, как кучер резко натянул поводья. Лошади с хрипом зарылись копытами в дорожную пыль, и прежде, чем карета встала, ее дверца распахнулась, наружу выскочил человек и распылил Энджелу в лицо что-то из большого баллона. Редферн выронил чемоданчик и согнулся, закрывая рукой глаза.

Маргарет с криком отпрянула от окна. Из кареты выпрыгнули еще четверо и бросились к Энджелу – он, шатаясь и выхватив из трости шпагу, пятился от них к дому. Дальше девушка не смотрела – она рывком выдвинула ящик стола, схватила кобуру с револьвером «Мяу», пояс с набором зелий в колбах, распахнула окно и села на стул.

– Volare mea!

Левитировать, сидя или стоя на чем-то, всегда проще, особенно поначалу, как говорил Энджел, – и сейчас ей было наплевать, что соседи увидят ее вылетающей из окна на стуле. Крепко вцепившись в спинку, девушка направила свое необычное транспортное средство к дороге. Один из нападавших уже отползал в кусты, зажимая распоротый клинком живот, и в пыли за ним тянулась алая полоса. Кучер без движения валялся в луже крови около кареты. На подлете Маргарет расслышала вопль:

– Рот! Рот ему заткни!

– Razor! – в бешенстве крикнула мисс Шеридан: Энджел, даже полуослепший, удерживал гадов на расстоянии клинка. Заклинание девушки полоснуло одного из нападающих – мужик в синей курте заорал от боли, обернулся и взревел:

– А вот и сучка!

Его вопль отвлек Энджела, и один из бандитов бросился-таки ему за спину, повалил на колени и, натянув на его голову черный мешок, пытался одновременно зажимать Редферну рот и выкручивать руку со шпагой. Второй наносил наставнику удары длинной палкой, чередуя их с орошением из баллона. Энджел вырывался с такой силой, которую едва ли можно предположить в его худощавом теле.

Маргарет снизилась и на лету пнула третьего паразита ногой в голову. Звук был, словно она ткнула тыкву – мужчина вскрикнул и рухнул. Синекурточник попытался схватить девушку за подол, но она увернулась и набрала высоту. Энджел сдавленно зарычал и со всей силы врезал локтем под ребра врагу. Удар головой в нос, правда, смягчился из-за мешка: негодяй только ухнул, но не упустил добычу. Его подельник врезал Редферну палкой в живот, а синекурточный выхватил баллон и направил на девушку. Маргарет взлетела на стуле ввысь – струя из баллона едва задела ее подол.

«Амулет! – в ярости поняла она: костяной медальон, болтающийся на шее нападающего, значительно смягчил действие «Razor». – На-ка, попробуй это!»

Мисс Шеридан выдернула из пояса третью слева колбу и швырнула под ноги мужику в синей куртке. Он отскочил, но поздно: из колбы вырвался рой белых колючих огоньков, мигом учуял живую плоть и обвился вокруг подонка с ног до головы. Раздался дикий крик боли; человек повалился на землю и стал кататься по ней, как безумный. Брызги крови оросили дорогу, прибив пыль.

– In ignis! – прошипела Маргарет, указав на баллон. Тот полыхнул и взорвался.

– Дэм-хати калиб[3]3
  Разорви сердце (халифат.).


[Закрыть]! – рявкнул Энджел. Его голос был приглушен из-за мешка, а защитный амулет не дал заклятию сработать в полную силу. Но все же вцепившийся в него гад засипел, дернулся, сплюнул кровью, и Редферн вырвался, сдернул с головы мешок и отбил удар палки шпагой. Глаза у него были зажмурены, веки опухли и покраснели, из-под них текли слезы. Бандит с палкой кинулся Энджелу в ноги и повалил наземь.

Маргарет выхватила из кобуры «Мяу» и выстрелила: сперва в того, кто навалился на Энджела, пытаясь добраться до горла, потом – во второго, кашляющего кровью. Первая пуля угодила нападающему в руку, вторая – просвистела над головой его товарища.

Внезапно мужик, которому девушка врезала по голове, очнулся и захрипел:

– Валим! Оставь ты этого выродка! Бежим!

Он вскочил и бросился к карете. Маргарет метнула в его сообщников огненный шар, и они наконец побежали, оставив Энджела. Самый шустрый уже вскарабкался на козлы, оскальзываясь в крови кучера. Девушка приземлилась около наставника. Энджел, дрожа, приподнялся на локтях, и Маргарет подхватила его, подставила плечо. Редферн оперся на нее, сгреб пыль в горсть, забормотал длинное заклинание и пустил ее по ветру.

По земле зазмеилась пылевая поземка, шлейфом протянулась за каретой, которая стремительно уносилась вдаль. Поземка на глазах превратилась в буран, догнала карету и оторвала от земли. Постромки лопнули, и четверка лошадей, визжа от страха, помчалась прочь, волоча за собой оглобли. Энджел сжал кулак. Буран сдавил карету, раздался хруст, несколько отчаянных воплей, и пыль затянула все целиком. Спустя несколько секунд буран выплюнул бесформенный ком и рассеялся. Энджел тихо выдохнул и, закрыв глаза, тяжело навалился на Маргарет.

* * *

Мисс Шеридан сняла компрессы с век наставника и спросила:

– Можете открыть?

Слипшиеся от слез и полужидкой мази ресницы приподнялись. Девушка промыла его глаза мягким тампоном, смоченным в настое трав, закапала три капли красноватого снадобья и наложила свежие компрессы.

– Спасибо, – сказал Энджел. Он лежал на диване в своем кабинете, куда Маргарет доставила его с помощью безмолвного Хосе – кучера, садовника и единственного слуги на вилле, который теперь уже занялся тремя трупами.

Тем временем Редферн сперва напряженно и почти недовольно ерзал, но потом понемногу расслабился. Маргарет подумалось, что раньше в таких случаях Энджел заботился о себе сам, а тут – чужая забота, он не привык… Может, тактичнее уйти и оставить его одного?

– Как теперь?

– Получше, – ответил Энджел. – Но станет вовсе отлично, если я положу голову на что-нибудь помягче подушки.

Девушка не сразу сообразила, о чем он, пока Редферн не поймал ее за руку и не притянул к дивану. Маргарет смущенно порозовела, но поторопилась устроиться рядом, поскольку это значило, что она прощена (или что он хотя бы не так сердится). Энджел уложил голову ей на грудь, пока она придерживала компрессы на его глазах, и удовлетворенно вздохнул.

– Маленькая воинственная фурия, – с добродушной усмешкой сказал он и прильнул теплыми губами к руке Маргарет, одарив ее дюжиной весьма нескромных поцелуев. Энджел все еще слабо дрожал, и его движения были не слишком уверенными – сказывалось действие нервнопаралитического зелья.

– Вам нужно обработать остальные травмы, – заметила девушка.

– Хотите помочь? – Он поднял бровь над компрессом, и Маргарет захотелось не помочь, а стукнуть.

– Вы же пострадали…

– Пострадало самолюбие, не больше. Меня очень давно не били палкой. – Помолчав, он зловеще добавил: – Кое-кто дорого заплатит за свое минутное удовольствие.

– Думаете, это сделали ради удовольствия? – скептически спросила мисс Шеридан. – По-моему, вас попросту пытались похитить, как бы дико это ни звучало. Кто сейчас похищает взрослых мужчин?

– То есть если бы я был белокурой девственницей, вы бы не удивились?

– Я бы не удивилась, если бы похитить пытались меня. Даже у бааван ши в библиотеке были шансы.

– Причем гораздо больше шансов, чем у этих идиотов. Кое-кто понадеялся, что я свалюсь в полном параличе и ослеплении от одного вдоха, и крупно просчитался. А наемные бандиты знали, что за дрянь в баллоне, поэтому старались при обрызгивании держаться подальше, так что в основном эта пакость осела на одежде.

– Слушайте, – нахмурилась Маргарет, – не считайте, что я придираюсь, но разве не глупо дать наемникам зелье, амулеты против заклятий и забыть о самых обычных защитных масках?

– Они закрывали лица шарфами… – начал Редферн и замолчал. Девушка хотела заметить, что шарф не слишком-то надежная защита против зелья, тем более что он так и норовит сползти при каждом движении. Да и смысл экономить на такой мелочи, как маски, если уже обвесил бандитов амулетами?

– Они рассчитывали, что вы придете, – вдруг сказал Энджел. – Судя по возгласу, которым вас встретили, очень даже на это надеялись.