Текст книги "Яд твоей любви (СИ)"
Автор книги: Александра Салиева
Соавторы: Анастасия Пырченкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)
– Как удалось? Я живу совсем рядом с работой. Только туда и ходила. Маршрут короткий. В образовательных учреждениях ты не частый гость, так что на это и рассчитывала. Полгода вот удавалось тебя избегать. И ещё всего-то столько же надо было потерпеть. Потом брата обратно на его место вернули бы, и мы уехали бы, – снова отвернулась от меня.
Потерпеть, значит...
Планомерная ярость взвилась в разуме, мешая адекватно мыслить, потому пришлось приложить усилия, чтобы продолжить выслушивать её жалкие оправдания, которые, впрочем, волновали меня мало.
– А зачем... – замолчала она, прикрывая глаза и шумно сглотнула. – Семья, Оливейра. У моего отца возникли проблемы. Уж тебе ли не знать, что такое семья. Ты вот тоже предпочёл меня своему брату, когда уехал из Колумбии. И ничего, я в тебя обвинениями не бросаюсь, – скривилась болезненно.
– На меня смотри! – рявкнул на неё, не сдержав эмоций.
Девушка вздрогнула и подчинилась.
– Я тебя никому не предпочитал, Лия, – с нежностью пояснил, хотя и близко не испытывал подобных чувств к своей паре. – Я тебе обещал вернуться за тобой. И я это сделал. В тот же день, когда убийца нашей семьи был найден и убит, и территория Рио стала безопасной для проживания. И ты могла оставить подсказку, где тебя искать, но предпочла скрыться. И не надо мне говорить, что это всё ради семьи, – погладил девчонку по щеке и поднялся на ноги, возвращаясь за рабочий стол. – Значит, полгода? – уточнил уже деловым тоном, включая ноутбук.
Аделия тоже поднялась на ноги.
– Ты обещал вернуться за мной, как только твои проблемы закончатся. Молодец, Ник. Сдержал своё слово. Вернулся. А я – такая плохая, к тому времени обзавелась своими проблема и погрязла в них. Конечно, ты прав. Это никакое мне не оправдание. Ты же у нас важнее всего на свете, король Рио. Кто я такая, чтобы ставить тебя выше собственного отца? Особенно, когда он нуждался во мне, как никогда, – неожиданно серьёзным спокойным тоном проговорила она. – Да, полгода, Николас. И да, я не пришла к тебе сразу, как только вернулась в Рио, по той простой причине, что знала прекрасно – ты меня не поймёшь. И не простишь. А я перед тобой на коленях вымаливать прощения не буду. Впрочем, – улыбнулась натянуто. – На колени ты меня поставить можешь всегда, нсзовиеимо от моего но то желания.
Вот тут я откровенно рассмеялся. Громко. И продолжительно.
– Не пойму? Не прощу? – повторил её слова со снисходительной усмешкой. – А ты пробовала, детка, чтобы делать такие громкие заявления? Но если тебе интересно, я бы не просто простил, я бы даже не разозлился, малышка. Я бы понял и принял. А если бы ты просто обратилась ко мне сразу за помощью, то и бегать не пришлось бы. Но раз уж ты всё равно сделала свой выбор. Тебе же с ним и жить, – поставил точку в нашем разговоре. – Так что перейдём к основному...
Дальше договорить не смог – Аделия меня банально перебила.
– Понял бы? Принял, да? – закричала девушка, а в фиалковом взоре поселилась ярость, пока их обладательница шарила по карману в поиске своего мобильника.
Воцарилась пауза. Однако злости в моей паре не убавилось. Наоборот. Пока она тыкала сенсорный экран, её губы всё шире и шире в ядовитой ухмылке.
– Это твоё понятие меня, да?! – снова закричала, швырнув в меня гаджетом, который я с лёгкостью поймал. – Это твоё “принял бы", да?! Засунь себе это своё принятие и понятие глубоко и надолго, по самые гланды, понятно тебе?! Я не нуждаюсь в твоём грёбаном понимании! Пошёл ты на х*р, Оливейра!
Её слова я пропустил мимо ушей, глядя на фотографию меня в объятиях какой-то брюнетки. Хоть убей не помню ни имени её. ни её саму. С тех пор как полгода назад отчаялся найти беглянку, таких брюнеток на мне побывало... да не вспомнить уже, сколько! Да я и не считал. Просто тупо старался забыть и забыться. Да и... Она серьёзно мне предъявляет, что я трахаю других, когда сама же меня бросила? То есть через полгода не явилась, побоялась, а теперь я ещё и виноват? Пафосом отдаёт, господа присяжные.
– Полгода, говоришь, – протянул задумчиво, удаляя фотографию. – Да, а судьба забавная штука, – усмехнулся. – Или не судьба...
Ведь как раз объявилась, как только я перестал искать. Осмотрел девчонку по-новому. Оправдываться я не собирался перед ней. Всё равно не услышит. Как и сказал, выбор у неё был. Решила, что без меня лучше, кто я такой, чтобы мешать? Но и так просто рыжику от меня уже не уйти.
– Знаешь, полгода, так полгода, – улыбнулся ей. – Нехорошо же лишать вас с братом средств к существованию, – поцокал языком в наигранной печали. – И я даже помогу их повысить, – ещё шире заулыбался. – Насколько знаю, пара моего брата проводит сейчас реформы образования, но они пока ещё не все вступили в силу, так что с зарплатами по-прежнему напряг у учителей, а потому... – откинулся на спинку кресла, постукивая пальцами по столу. – Явишься завтра сюда ровно в шесть. Пока же можешь быть свободна, – махнул рукой на дверь.
Кажется, моя реакция вывела девчонку из себя ещё больше. Теперь она сверлила меня уже откровенно ненавистным взором. Я прям засмотрелся на неё. Уж слишком прекрасна Аделия была в этот момент. Щёчки раскраснелись, маленькие ладошки сжаты в кулачки, растрёпанные волосы только добавляли красоты сцене. А голос... заслушаться можно!
– За щедрость и широту жеста – спасибо, – процедила волчица сквозь зубы совсем в далекой от благодарности интонации. – Во всём остальном: как я и сказала, пошёл ты на х*р, Оливейра! – развернулась на выход. – Я в твоих подачках не нуждаюсь!
Пришлось блокировать замок на двери. Спасибо пустынному альфе за апгрейд техники. Так что дальше порога Аделия никуда не ушла. Только с психу дверь пнула, когда ту не удалось открыть.
– За порчу имущества будут начисляться дополнительные штрафы, – заметил равнодушным тоном, распечатывая договор.
– Я – преподаватель английского, а не одна из твоих шлюх, виляющих полуголым задом в твоих дешёвых кабаках, если ты не в курсе. Так что работать на тебя не буду, – послужило мне ответом.
– С дешёвыми ты, конечно, погорячилась, но задом повиляешь. Иначе твой братец может уже сейчас паковать вещички и подыскивать себе новую работу, – решил зайти с другой стороны. – И да, так и быть, по самые гланды я тебе засовывать не буду, – проявил милость, забирая распечатанные бумаги из принтера.
Аделия открыла рот, но со словами не нашлась. Так и смотрела на меня в полнейшем шоке с примесью ужаса, будто саму смерть увидела.
– Что? – я в свою очередь посмотрел на неё в мнимом удивлении. – Я же сказал, что многое изменилось, рыжик. В том числе и я сам. Наверное, мне стоит тебе даже сказать спасибо. Таким я себе нравлюсь намного больше.
Да. Так проще справляться со своими чувствами.
Надо отдать должное, в руки себя девушка взяла быстро.
– Всего лишь полгода, Ник, – произнесла бесцветно.
– Конечно, милая, – постарался я улыбаться не слишком широко и предвкушающе. -Вот здесь только подмахни, – ткнул в нужную графу. – И да, настоящее имя, куколка, вписывай.
– А если откажусь? – прищурилась она, не спеша приближаться.
– Вы с братцем можете катиться из Рио на все четыре стороны, – развёл я руками со всем прискорбием.
В конце концов, свалит, так свалит. А если нет. Ну, что ж... Как и сказал, это её собственный выбор.
– Довольно странные условия для того, кто презирает свою пару, – скривилась Аделия.
К столу с лежащим на нём договором она всё же подошла. Правда, пришлось приблизиться ко мне вплотную, так как документы я ей так и не подал. Впрочем, специально, да.
– Наоборот, аметистовая моя, самые идеальные. Бальзам на мою душу, видеть твои страдания, – протянул издевательски, погладив её по обнажённой ножке.
На мой жест девчонка дёрнулась и отступила на полшага в сторону, прихватив с собой бумаги, нагло выдернув те из моей руки.
– А ещё спрашивал, кто из нас тут самый жалкий, – усмехнулась Аделия.
Не поспоришь. Был бы другим, банально не вышел бы из кабинета. Придурок, что сказать.
Волчица тем временем взяла ручку, сопровождая все свои дальнейшие действия тихим матом, пока вчитывалась в отпечатанные строки.
Подпись поставила вместе с расшифровкой: “Аделия Орхес".
– Добро пожаловать в стан моих шлюх, Аделия Орхес, – не удержался от того, чтобы задеть девушку ещё больше.
Или унизить. Кому как нравится.
– Зато теперь я, можно сказать, с твоего благословения, больше не буду лелеять пустые сожаления и, наконец, смогу оценить не только твои физиологические способности, – хмыкнула девушка.
Внутренности противно сдавило. Едва удержал на лице маску непроницаемости.
– Хороший ход, – одобрительно покивал я. – Но пустой. Свободна, – открыл дверь. -Не опаздывай. А то могу и не рассчитать с гландами, – ядовито усмехнулся, убирая в стол подписанные Аделией бумаги, что она оставила.
– Пошёл ты на х*р, Оливейра, – попрощалась следом, идя на выход.
– Ага, всенепременно, – отозвался я устало, прикрывая глаза. – Я уже давно там, моя демоница, – добавил едва слышно уже самому себе. – Целых полтора года.
Глава 4
Аделия
День не задался с самого утра. Во-первых, уснуть так и не удалось, а употреблённый за ночь алкоголь совсем не походил на энергетик или тонизирующее, так что утро выдалось паршивым. Хотя нет, по-настоящему паршивым оно как раз стало в тот момент, когда я пришла на работу. Ту, что сама для себя выбирала, а не огненная сволочь, злым роком судьбы ставшая мне парой. А всё потому, что… меня уже уволили! Без объяснений, без причины, просто-напросто потому, что так захотел Николас Оливейра. Чтоб ему пусто было. По жизни!
Неудивительно, что меня ноги сами собой понесли в его грёбаный притон…
– Какого х*ра, Оливейра?! – заявила сходу, чуть ли не с пинка открывая дверь в тот самый кабинет, где мы с оборотнем в последний раз расстались.
Альфа лежал на диване всё в тех же джинсах и расстёгнутой белой рубашке с коротким рукавом. Ноги он закинул на спинку. Курил. А я самым подлым образом подзависла на разглядывании кубиков пресса, нижнюю часть которых укрывали очертания крыла. Так и захотелось провести кончиками пальцев вдоль линий знакомой татуировки, сдвинуться немного выше, к скорпиону, украшавшему бок оборотня. А вот смерть со здоровенным лезвием на левой стороне горла, будто пытающаяся его перерезать, – это что-то новенькое. Довольно символичное. Как и перевёрнутое ядовитое дерево Анчар в районе сердца, корни которого будто высасывали жизнь из тела.
– И тебе доброго утра, рыжик, – поздоровался меланхолично огненный, никак не отреагировав на мои эмоции, тем самым вынуждая сосредоточиться не на преступно шикарном торсе, а на физиономии оборотня.
Сам тем временем в очередной раз затянулся, смакуя табачный дым, и медленно выдохнул. Даже не посмотрел ни разу на меня.
– Когда я вынужденно согласилась стать твоей шлюхой и подписала договор найма, никакой договорённости об эксклюзиве не было, – подошла к нему ближе, глядя на него сверху-вниз.
Надеюсь, в моём взгляде отражалось не меньше ненависти, чем то количество, что сейчас раздирало на клочья моё сердце.
– Договор на столе. Изучай, – снова безучастно отозвался Николас, по-прежнему глядя в потолок, сквозь меня.
Вот же… Там, в этой писанине, чёрт ногу сломит, и шрифт такой мелкий, а у меня и так перед глазами плыло всё в тот момент… Да, возможно я не учла все пункты и сейчас не права, к тому же, веду себя, как истеричка. Но!
– Каким образом моя преподавательская деятельность в школе мешает тому, чтобы к шести вечера я являлась по твоей прихоти и ублажала все твои тупые запросы?
– Согласись, это аморально, чтобы шлюха учила детей, – стало мне ответом.
А ещё оборотень, наконец, взглянул на меня. Всё так же спокойно и в чём-то даже устало.
– Соглашусь. Но шлюхой я ещё не стала. Так что и препятствий никаких не вижу, – бросила на грани с открытым вызовом. – Как минимум, мог бы и не ставить меня перед фактом своей значимости в этом городе, да ещё и в такой короткий срок. Я и без того это прекрасно уяснила, Оливейра.
Кому я пытаюсь что-то доказать?
А главное, зачем…
Тупизм!
– Так в чём проблема? – мрачно усмехнулся волк. – Приступай, – кивнул на свой пах. – Раз тебя так это заботит.
Вторую часть сказанного мной нагло проигнорировал.
– И с каких это пор в должностные обязанности официанток входит заглатывание чужих причиндал? – поинтересовалась встречно.
Уж с наименованием должности-то, согласно договору, я точно не ошиблась. Наверное. А ещё вернула себе напускное равнодушие. Что-то я чересчур ярко эмоции свои начала демонстрировать. Не к добру это.
– Вот и я удивляюсь, почему ты сразу приписала себя к шлюхам, – вот теперь в сине-зелёных глазах проявились эмоции. – Кто я такой, чтобы препятствовать твоему энтузиазму? – искренне удивился он. – И почему сразу чужих? Они все твои, детка, забыла? – подмигнул, выдохнув дым мне в лицо.
Едва удержала маску напускного равнодушия. А ещё склонилась над оборотнем, оперевшись одной рукой на спинку дивана.
– Дословно: “Добро пожаловать в стан моих шлюх, Аделия Орхес”, – произнесла с расстановкой и склонилась ещё ближе. – Или скажешь, не твои слова, Никки-детка? – частично передразнила его привычное обращение ко мне, а заодно и имя исковеркала.
Хоть какая-то компенсация за все мои страдания!
Далее пришлось приложить немало усилий, чтобы остаться в прежнем положении. Треклятый запах ветра и свободы с привкусом кожи и табака обволакивал лёгкие и вынуждал тянуть к нему навстречу. Волчья сущность так и вовсе начала бунтовать, требуя прекратить все эти по её ощущениям бессмысленные перепалки, и просто взять то, чего сейчас хотелось больше всего на свете. Свою пару.
– Ты первая возвела их и себя в разряд шлюх, я просто не стал спорить, – ещё шире заулыбался мужчина. – И мне нравится выбранное тобой для меня обращение, клубничка, – повторно подмигнул и потушил сигару о стоящую на полу рядом с диваном пепельницу.
Только Луна знает, чего мне стоило сдержать рвущееся из груди рычание. Но отказать себе в том, чтобы приблизиться к своей паре ещё хотя бы немного, я всё же не смогла. Теперь я почти касалась его губ своими, и от того, чтобы сократить оставшееся расстояние удерживала только всё ещё пылающая в душе ярость. За неё-то я и цеплялась, как за спасательный круг, пока тихонько шептала ему:
– Хорошо. И тут твоя взяла, Оливейра. Сдаюсь, – замолчала, хотя мысль ещё не закончила.
И снова самым позорным проявлением слабости вдохнула глубже, малодушно впитывая в себя запах оборотня.
– Какие громкие слова, – таким же шёпотом отозвался Николас. – Знаешь, когда пара моего брата обращается к нему по фамилии, это значит, что она зла, -добавил задумчиво. – Ты зла на меня?
Широкие и горячие ладони легли мне на талию, а большие пальцы принялись выводить узоры сквозь ткань блузы под самой грудью. Неудивительно, что у меня локоть подкосился, и чуть не рухнула на мужчину.
Да будь он проклят!
И я сама вместе с ним...
– Безумно. Зла, – не стала отрицать. – Но ты мне лучше скажи, почему я не могу и дальше работать в школе, если, как выяснилось, ранг шлюхи – уже как бы мне не светит? – вернулась к насущному. – Какая тебе разница, где я и что делаю, если не рядом с тобой? – собралась выпрямиться.
Но нет. И дело было даже не в чужих сильных руках, которые могли бы не позволить мне отстраниться. Скорее я истребитель бы сейчас в небе голыми руками поймала, нежели действительно смогла бы отодвинуться от того, по чьим прикосновениям так долго и невыносимо тосковала.
– Люблю, – прошептал волк с паузой мне в самые губы, едва коснувшись их в ласковом поцелуе.
Всего одно-единственное слово отразилось в подсознании, подобно раскату грома. Это же эхо ударило по рассудку, как молния. Меня словно на части ею разделило. И даже не сразу поняла, что озаривший наступившую тишину почти неслышный стон принадлежал именно мне. Словно я – и не я уже вовсе.
– Когда ты зла, – добавил Николас, не скрывая насмешки, отметив мою реакцию на своё прошлое «заявление».
Вместе с тем мужские руки скользнули выше, принявшись расстёгивать мою блузку, ласково поглаживая обнажающиеся участки кожи. И на мои вопросы по поводу работы в школе он так и не ответил! Да и вообще, кажется, позабыл обо всём остальном, следя исключительно за своими действиями. В глазах цвета морской волны настоящий огонь вспыхнул. А меня всё ещё продолжало дробить на части.
Какая-то, с виду разумная часть меня, требовала удовлетворить свои самые низменные желания. Что такого в этом? Всего лишь физиология, способная принести облегчение измученному полуторогодовалым воздержанием организму. А потом мы просто разойдёмся, как прежде. Ничего особенного. Просто секс.
Другая – вроде как, отвечающая за гордость, намекала на то, что стоило бы «держать лицо» и не выглядеть настолько жалкой и нуждающейся.
Ещё одна – призывала оттолкнуть альфу, послать его куда подальше, заодно и просветить, за что же я его так люто ненавидела в данный момент, а затем и вовсе прекратить весь этот цирк, веющий безумием и помешательством.
И как поступить? Если гордости давно не осталось, а оттолкнуть мужчину я точно не смогу. Сдаться? Снова быть униженной? Проиграть ему. Или...
– Зачем, Ник? – спросила совсем тихо. – Зачем ты мучаешь меня? И себя. Нас обоих.
Да, надо отвлечься!
Мужчина ответил не сразу. Сперва приспустил лифчик, обнажив грудь, потом ещё и лизнул горошину соска, чуть прикусив, и только когда отстранился, посмотрел на меня, жёстко усмехнувшись.
– Поверь, лисёнок, я тебя ещё даже не начинал мучить. Всё ещё впереди.
Он резко подался вперёд и принял сидячее положение, усадив и меня. На себя.
Что я там говорила о гордости, благоразумии и физиологии?
К чёрту всё...
Остались лишь голые инстинкты!
И отчаянная потребность чувствовать свою пару. Хотя этот мужчина, по сути и не мой вовсе. Не был им никогда в полном понимании этого значения. И не будет.
Да и не важно это сейчас!
Больше не раздумывая о всякой ерунде, обхватила его лицо обеими ладонями, буквально впиваясь ногтями в кожу, может быть даже причиняя боль. Это тоже не имело значения. Лишь вкус поцелуя на моих губах.
Николас словно закаменел весь. Так сильно напряглось тело подо мной. И на поцелуй не ответил. Лишь когда я уже собралась отстраниться, в кабинете раздалось полное ярости рычание, а меня буквально стиснули в объятиях. И да, я всё-таки получила этот треклятый поцелуй. Жадный, властный, полный желания, пропитанный ненавистью и безысходностью. Как и всё то, что жило во мне самой.
Блузку с меня банально сорвали, отшвырнув в сторону. И юбку. И нижнее бельё. И всё это в считанные мгновения. Мужские руки нетерпеливо обследовали моё тело, то ласково массируя, то сжимая до боли. И я сама такая же, словно с катушек окончательно слетела. Как сумасшедшая, сама же подавалась навстречу раз за разом, негласно требуя всё больше, ближе, ещё острее. Чтоб крышу уже окончательно снесло, и я могла забыться в этой нахлынувшей волне похоти...
Но всё вдруг прекратилось.
Ещё одно рычание и меня просто отшвырнули в другой угол дивана, а сам Николас прикрыл глаза и откинулся на спинку, тяжело дыша.
– Убирайся, пока я тебя не прибил, рыжик, – прохрипел он тоном полным ярости и ненависти. – Вечером придёшь, Андрэ скажет тебе, что надо делать, – поднялся с дивана и направился к противоположной стене.
Там оказалась скрытая дверная панель, за которой обнаружилась ванная комната: узкое длинное пространство с двумя умывальниками, а в дальнем углу виднелся край душевой.
– Тогда прибей лучше, – прошептала, закрывая глаза, подтягивая колени к груди, обнимая себя обеими руками.
Можно подумать, то действительно помогло бы защититься...
– Слишком легко для тебя, крошка. Да и брат же расстроится, – хмыкнул, включая воду, и принялся умываться.
Можно подумать, ему было хоть какое-то дело до моего брата. Как и до меня самой.
– Да, и ты сам подыхать не хочешь, я помню, – подвела итог собственным мыслям уже вслух, сползая с дивана.
Ноги подкашивались, а низ живота словно в тугой узел стянуло. Меня изрядно пошатывало от ломающего перенапряжения в теле, но свои вещи я всё же подобрала. Даже на себя надеть обратно умудрилась.
– Сдох я уже давно, рыжик, – заметил в полнейшем безразличии Николас, выходя ко мне. – В тот день, когда отчаялся тебя найти, – холодно оскалился. – Так что не надо сейчас строить из себя жертву. Мы оба знаем, что ты ею никогда не была и не будешь.
И вот стоило бы мне молча уйти. Проглотить очередное это прущее из него невесть откуда дерьмо. Но волчья сущность брала верх. А сопротивляться ей я... устала.
– Ты прав. К чёрту это лицемерие, Никки-детка, – усмехнулась, отзеркалив его холод в своём голосе. – Мои сутки заканчиваются только к вечеру. Ни меня, ни брата к этому времени в Рио не будет. Засунь себе все свои мстительные замашки куда подальше и поглубже. Я не собираюсь участвовать в этом представлении, -отвернулась от него и направилась на выход.
Останавливать меня не стали.
– Пригласи ко мне Викки, – донеслось деловое от него вслед, и то не мне.
Да, пора с этим действительно заканчивать!
Ушла...
Из кабинета. А вот перед лестничным пролётом, по которому мне навстречу поднималась голубоглазая брюнетка с пышными формами, я остановилась. И лишь каким-то чудом удержала себя, чтобы не вцепиться в тёмные густые вьющиеся локоны девицы, по всей очевидности несущей кофе местному начальству. С учётом, в каком состоянии он пребывал на момент моего ухода, не трудно догадаться, что за этим “кофе” последует дальше. Перед глазами снова и снова всплывали самые незавидные картинки с участием огненного альфы. Он и прежде верностью не отличался, ведь никакими метками мы не обменивались. А теперь так и вовсе не станет... Сволочь! Ненавижу!
Вонзить себе что ли один из столовых ножей в солнечное сплетение по самую рукоять? Как раз, вон, валяется несколько на барной стойке, уровнем ниже. Уверена, будет не намного больнее, чем то, что прямо здесь и сейчас разрывало грудную клетку. А так, глядишь, волчара ещё немного пострадает, когда поймёт, что я лишила его возможности и дальше надо мной издеваться.
Глава 5
Николас
Стоило хрупкой фигурке огненной волчицы скрыться за дверью, как я с гневным рычанием впечатал кулак в стену, проделав в той дыру.
– Тварь! – выругался едва слышно, прикрыв глаза, стараясь успокоить натянутые нервы.
И ведь едва не поддался парному притяжению. До сих пор не понимал, как смог остановиться, учитывая, что вот уже несколько часов страдал бесконтрольным стояком. Уйти бы из кабинета и приказать проветрить его, да только духу не находил, избавиться от пропитывающего всего меня и помещение насквозь запаха секса и рома. Разве вообще возможно, чтобы кто-то так пах? Секс и без того имеет свой запах. Но именно её сносил выдержку, как ничьё другое возбуждение. И я, как последний конченный нарик, дышал этим сладким воздухом на манер мазохиста.
– Ваш кофе, синьор Оливейра, – улыбнулась мне появившаяся на пороге Викки с чашкой обозначенного напитка. – Две ложки сахара и чуточку сливок, как вы любите, – прошла в кабинет и поставила посудину на край стола. – Выручка за эту ночь составила…
– Спасибо, Викки, – перебил я своего менеджера, застёгивая рубашку. – Я сам посмотрю по сводной таблице. Можешь быть свободна на сегодня. И за кофе отдельное спасибо. Знаешь ты, когда оно мне необходимо, – невольно усмехнулся. – Брату привет, – махнул на прощание рукой.
– Хорошего дня, синьор Оливейра, – попрощалась волчица и послушно оставила меня одного.
Впрочем, я и сам оставался здесь недолго. Выпил кофе, просмотрел отчётность и отправился домой.
На вилле уже никто не спал. С появлением на свет моего племянника это стало роскошью. Ибо повелевать всеми живущими в доме он научился раньше, чем ходить. Так что я совершенно не удивился тому, что обнаружил на террасе всю семью в сборе. Как раз завтракать начали.
– Всем доброе утро, – присоединился я к ним за столом.
– Доброе, – отозвалась мягко Ангелина, пара брата, с сыном на руках, которого больше интересовали её волосы, чем долька яблока.
Девушка явно не в первый раз уже убрала длинную косу за спину с тяжким вздохом.
– Точно постригусь, – добавила она ворчливо, на что я только шире заулыбался.
Каждый раз это говорит и не стрижёт. Вот и родственник тоже едва заметно улыбнулся на её слова, но комментировать не стал.
– Как жизнь? – поинтересовался он у меня вместо приветствия, демонстративно уделяя внимание кофе и собственному гаджету.
– Всё как всегда, но жить буду, – отшутился на его слова, потянувшись к тостам и яичнице с беконом.
– Не похоже на “как всегда”, – хмыкнул Рафаэль.
– Да? И почему? – уставился я на него в искреннем удивлении сосредоточился на еде. – Я снова что-то пропустил?
Теперь и он сосредоточился на мне. Смотрел долго, пристально. И молчал.
Ну, началось…
Тупая привычка. Можно подумать, от этого я вдруг и сам стану разговорчивей. Вот и промолчал тоже.
– Пропустил, – наконец, соизволил заговорить брат. – Но не ты, а я.
– Раф, а не мог бы ты выражаться точнее? – проворчала Ангелина на слова своей пары. – Что за привычка ходить вокруг да около и играть словами?
– Вот-вот, – поддержал я девушку. – Глядишь, и разговор бы потёк в нужном тебе направлении с самого начала.
– Ммм… То есть будем строить из себя непонимающих и сознаваться не будем? – нисколько не повёлся на наши претензии глава семьи Оливейра.
– Да я вообще не понимаю, о чём речь, брат! – уставился на него с немым укором.
Вот правда, сказал бы уже, что хочет услышать, и всё. Но нет, мы же все экстрасенсы здесь, так должны его понимать. Мысли читать.
– О преподавателях. Английского.
Доложили уже, значит…
Интересно, кому стоит оторвать голову за длинный язык?
– Преподаватели как преподаватели, – пожал я плечами. – Знакомая по прошлому. Расстались не лучшим образом. Просто не знал, что она здесь. Вот и всё. А вообще та ещё су… – вовремя заткнулся, вспомнив о племяннике. – Нехорошая волчица, – исправился, чем позабавил мать ребёнка.
– А я-то всё думал, чем же это от тебя так разит. А это, оказывается, теперь так расставания называются, – отозвался как бы между прочим Рафаэль, возвращаясь к изучению информации на своём телефоне.
– Ты сейчас серьёзно собрался при своей паре обсуждать мои сексуальные предпочтения? – посмотрел на брата с насмешкой. – Что сказать, девочка умеет… – махнул рукой. – Умеет, – закончил без уточнений, взмахнув рукой.
– При своей паре, – показательно выделил брат, – о ком попало я рассуждать не буду. Тут ты прав. Но если семью Оливейра ожидает пополнение, то наверное, нам стоило бы об этом знать. Не находишь? – усмехнулся, вновь посмотрев на меня.
Явно реакцию мою оценивать собрался.
Я аж завтраком подавился. Пришлось сперва соку себе налить и глотнуть, чтобы горло прочистить.
– Не с ней – точно! – ответил намного грубее, чем собирался.
А в душе разлилась горечь на собственные слова и зверь недовольно рыкнул, но я привычно проигнорировал его тявканье.
– Угу, – хмыкнула Ангелина, протягивая Витору ещё одну дольку очищенного яблока.
– Помнится, я так же говорила два года назад, – добавила в явном намёке.
– Солнечная моя, а что у тебя там с твоими реформами? – тут же перевёл тему Рафаэль.
– Ну, некоторые пункты уже начали воплощать в жизнь, но вот так сразу, сам понимаешь, невозможно всё поменять, – пожала она плечами. – К тому же...
Если девушка и хотела рассказать более подробно обо всём этом, то её прервало появление Габи, нашей управляющей.
– Прошу прощения, что прерываю ваш завтрак, но там гость. Говорит, к синьоре Оливейра пришёл по срочному вопросу.
Ангелина так и замерла, глупо хлопая ресницами, в искреннем удивлении. Ну да, чтобы к ней, да ещё к нам домой... Не иначе смертник. Всем известно, что дома пару Рафаэля лучше вообще не трогать, ибо эти часы принадлежат только ему.
– Ко мне? – всё так же неверяще уточнила серая волчица.
-Да, синьора, – кивнула Габриэлла.
– Ну, зови, тогда, – мрачно отозвался брат.
– Этот человек попросил о личной аудиенции, – проблеяла управляющая.
– Человек. Личной аудиенции, – повторил за ней Рафаэль, вместе с тем медленно поднимаясь из-за стола.
– Раф, не надо, – тоже поднялась со своего места Ангелина. – Давай я просто узнаю у него, о чём он хочет поговорить, в общей гостиной. Ты всё равно услышишь, -внесла дельное предложение. – А ты пока Витора развлечёшь.
Оборотень на это даже улыбнулся ей понимающе.
– Нет уж, любимая. Раз человеку личную аудиенцию подавай, я ему с превеликим наслаждением её устрою, – последнее тихонько прорычал, разворачиваясь на выход с террасы.
– Габи, пригласи человека сюда, – поспешил я остановить намечающееся безумие. -Мне уже тоже интересно, что это за человек такой. Несведущий, – фыркнул насмешливо. – Сядь, Рафаэль, что ты как пещерный человек в самом деле? -подколол родственника, а Ангелина всё-таки вручила ему их сына наравне с поцелуем в щёку.
Ну вот, теперь точно никуда не пойдёт.
– Какие все нервные, – обречённо вздохнул брат, усаживаясь обратно на стул.
Как раз и гостя провели к нам. Высокий мужчина, лет сорока на вид, лысый и явно офисный планктон. Вот и чемоданчик при нём.
– Доброе утро. Я прошу прощение за своё вторжение, но у меня срочное дело к вам, синьора Оливейра, – чуть склонился в учтивом приветствии.
– Доброе утро, – мягко улыбнулась ему девушка. – Вы присаживайтесь, – указала на свободный стул. – Габи, распорядись, что принесли дополнительные приборы для нашего гостя, – обратилась к застывшей у порога экономке.
– Нет-нет, спасибо, – тут же замахал руками мужчина. – У меня крайне мало времени. И если позволите, я бы хотел...
– А ты говори по делу и без всей этой хренотени с вежливым подтекстом. Глядишь, и время сэкономишь. Наше общее – перебил его Рафаэль, одарив тяжёлым, давящим взором, на дне которого уже вовсю разгорался настоящий адов пожар.
– Рафаэль! – прошипела Ангелина моему брату, продолжив как прежде улыбаться гостю.
– Что? – невозмутимо отозвался на это альфа. – Он меня и так бесит одним фактом своего существования. Ещё и мямлить теперь будет тут два часа?
Я же с невозмутимым видом продолжил есть.
Повезло мужику, что вообще пустили.
– Да, конечно, – принял серьёзный и деловой вид тот, кого Рафаэль явно уже мысленно расчленил и закопал под ближайшим кустом в качестве удобрения для тех же роз, к примеру. – Меня зовут Марк Стеллон. Я поверенный мистера Лукаса Эмерсона. Он велел найти вас при надобности и передать вот это письмо, – открыл свою сумку и достал оттуда запечатанный конверт, протянув его Ангелине.
