Текст книги "Волчьи игры. Без правил (СИ)"
Автор книги: Александра Салиева
Соавторы: Анастасия Пырченкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]
Глава 13
Алексия
Освещение загорелось само собой, стоило переступить порог просторной спальни в бело-золотой гамме. В потолочном зеркальном панно отражались большая кровать, застеленная покрывалом в общий тон интерьера, пара кресел у окна, комод и мягкий ковёр посередине комнаты. Ещё одно зеркало на одной из стен позволяло даже с моего местоположения разглядеть смежное помещение – гардеробную, через которую можно было пройти в ванную комнату. И только нескольких цветных отпечатков чьих-то ладоней на шёлковых обоях рядом с воздушными портьерами нарушали единый стиль дворцовой классики. Пришлось подойти поближе, чтобы рассмотреть эту несуразицу.
Меня будто током ударило. И очень болезненно.
Красная гуашь повторяла контур детских ладоней. И одно маленькое сердечко с выведенной “А” по центру. Совсем как то, что видела совсем недавно, в той странной шкатулке, которую дал мне Александр, после чего притащил сюда.
Удивительно, но со временем краска совсем не поблекла, не стёрлась. Да и вообще выглядела так, будто бы сделано совсем недавно. Последнее точно было неправдой. Теперь помнила прекрасно. Ведь сама лично сотворила это уже очень давно…
“Алекс, Алекс! Смотри, как получилось!” – зазвучали набатом отголоски радостного восклицания. Моего собственного. Из прошлого. Очень далёкого.
“Ты прирождённый дизайнер интерьеров! Мой личный любимый дизайнер!” – вторил детскому лепету наполненный гордостью мужской голос, принадлежащий альфе клана пустынников.
“Алекс, Алекс!..” – повторяло моё подсознание снова и снова.
Вот только мимолётное ощущение счастья, которое прежде несли вместе с собой эти слова, сменилось жгучей тоской и… разочарованием.
Дышать стало трудно, словно весь кислород исчез в одно мгновение во всём мире. И ничего больше не осталось. Только я и пустота. Настолько необъятная и безграничная, что поглотит меня, не успею и глазом моргнуть. Стоит лишь пошевелиться…
– А вот теперь ты мне точно расскажешь, что тогда произошло! – многообещающе и довольно холодно произнёс Александр в настоящем.
Вздрогнула, вынужденно вспомнив о том, что альфа клана пустынников находился поблизости, в не только в моих детских напоминаниях. Но моё замешательство длилось недолго.
– Теперь? – переспросила с усмешкой, сложив руки на груди. – И что же такого вдруг случилось, что это самое “теперь” настало?
Да чёрта с два я ему что-то расскажу!
Как минимум потому, что и сама не знаю, о чём речь…
Протяжное рычание полное ярости отразилось от стен, отдаваясь вибрирующей дрожью во всём теле. Оборотень даже шаг вперёд сделал…
– Алекс, нет! – ухватила его за запястье моя сестра.
Она рассматривала меня с задумчивым прищуром. Больше ничего не сказала, но и мою пару не отпустила. Приняла промежуточную ипостась и теперь сверлила меня рубиновым взором, будто насквозь видела. Ощущение не из приятных, к слову. Словно на кусочки разобрало.
– О, вот только давайте обойдёмся без эмпатического полиграфа! – обозначила вслух своё отношение к происходящему, сама направившись к дверям. Остановилась в полушаге от них. Помедлила лишь секунду, прежде чем дополнить язвительно: – Раз уж теперь у меня снова появилась отдельная комната, может будете так любезны и оставите меня здесь одну? – перевела осуждающий взгляд от Авроры к Александру. – Или обещанная мне тобою “свобода” снова ограничивается... даже в этом?
Схватилась за дверь. Так, по крайней мере стоять проще, а то колени предательски слабнут с каждой проходящей секундой всё явнее и явнее. Закрыть её всё равно не могу. Не выталкивать же их в коридор для этого? Да и всё равно вряд ли получится.
– А эта комната принадлежала маленькой девочке, которая меня любила! – жестоко ухмыльнулся Александр. – Как-то ты на неё не тянешь! – добавил злорадно.
Если бы моё сердце могло остановиться от боли, так и произошло бы.
– Алекс… – позвала его Аврора. – Не надо так. Она просто боится, – даже волной успокаивающей одарила нас всех.
Вот только лично мне то совсем не помогло. Скорее, наоборот.
– Почему же не надо? – перебила её. – Пусть уже выскажет... всё, что думает обо мне на самом деле! Давно хотела услышать. Хоть что-нибудь правдивое!
Приподняла бровь в требовательном ожидании. Вопреки тому, что на самом деле сейчас хотелось больше всего на свете просто испариться. Не то, что не слышать, но и вообще не видеть. Никого. Тем более Александра.
– Ну же, – “подбодрила” альфу. – Давай, расскажи мне, где теперь моё место. А то я, очевидно, снова ошиблась. Тебе-то точно виднее!
Глава клана пустынников сузил глаза, а после схватил за шею, притянув к себе вплотную. Исходящая от него сила вынудила вновь перестать дышать. У меня просто не хватило возможности втянуть хоть каплю воздуха в лёгкие.
– Рядом со мной твоё место. Всегда так было, есть и будет, Лекси! – прорычал окончательно взбешённый альфа. – Мне плевать, чего ты боишься. Не хочешь рассказывать, чёрт с тобой. Это всё равно ничего не изменит! Но я не позволю портить то, что у нас когда-то было! Эти воспоминание – единственное, что у меня осталось от тебя настоящей! – отпустил меня, сунул шкатулку в руки и тут же ретировался из комнаты.
– Не знаешь ты меня настоящую. Никогда не знал, – отозвалась, хоть он был уже далеко. – И не узнаешь.
Плевать вообще, услышит или нет. Более важное в данный момент – не грохнуться в обморок от дефицита кислорода. Почему-то даже теперь, когда Александра не стало поблизости, дышать всё равно не получалось.
Наплевав на всё, рухнула на пол прямо там, где стояла, прислонившись спиной к стене. Грохот деревянной шкатулки, которая банально вывалилась у меня из рук, остался где-то там, отдельно от моего сознания.
– И ты. Тоже уходи, – обронила тихонько, обратившись к сестре. – Пожалуйста.
Послышался тяжёлый вздох, а после кто-то закрыл дверь. Но Аврора не ушла. Уселась рядом и обняла за плечи, делясь своим теплом как физическим, так и эмоциональным. Ничего не говорила. Просто обнимала, даруя молчаливую поддержку. Терпения, к слову, ей было не занимать, потому что просидели мы довольно долго. И только после того, как ритм моего сердцебиения вернулся к норме, а пустота в груди немного рассеялась, я поднялась на ноги.
– Приведу себя в порядок, – развела руками, оглядывая саму себя.
Помимо футболки Александра, которую он так спешно натянул на меня, так ничего и не надела ведь. Про то, чем мы занимались перед этим, так и вообще вспоминать не хотелось.
– Каково это? – негромко поинтересовалась вдруг белая волчица, глядя на меня снизу вверх.
Пришлось повременить с посещением ванной комнаты.
– Ты о чём? – отозвалась я непонимающе.
– О том, что ты сделала когда-то, – грустно улыбнулась девушка.
Всё внутри меня так и вопило, что за этим мимолётным жестом кроется гораздо больше невысказанного, чем за самими словами. Но, мне, в любом случае, было не понятно ни то, ни другое.
– Если ты о том, почему я отказалась от Александра… Я не отказывалась. Да, перестала изображать щенячий восторг по поводу этой парности, решив быть честной в первую очередь с самой собой – только и всего. Но не отказывалась. Никогда. Глупо отрицать… неизбежное, – пожала плечами, сказав как есть.
Ведь именно это её интересовало, не так ли?
Что же ещё…
– Ты не помнишь… – сестра выглядела откровенно растерянной. – Странно. Я думала… Хотя, если насильно… Слушай, а ты уверена, что всё так и было? То есть, я хочу сказать, невозможно любить кого-то, а потом вдруг перестать в одночасье, как ты говоришь.
Да что они все заладили про эту треклятую любовь?!
– Любить? – проговорила снисходительно, скрывая за этой насквозь фальшивой маской всю ту горечь, что разъедала изнутри. – С чего ты взяла, что я вообще когда-то любила Александра? Можно подумать тебя здесь не было пять минут назад… Не любила я его никогда! И не буду! – заявила на чистом упрямстве.
Вот и слова сестры это подтвердили.
– Врёшь! – она поднялась с пола и встала напротив меня. – Ты его любила! Я понимаю, что ты этого не помнишь, но это так! Я знаю это, потому что чувствовала твои эмоции тогда! И сейчас чувствую!
– Не помню… или не хочу помнить, – отозвалась я бесцветно. – Знаешь, маленькие девочки много чего “любят”. Разноцветные пластмассовые колечки, резиночки с цветочками, сверкающие камушки, – махнула в сторону содержимого, вывалившегося из шкатулки. – А потом девочки просто перестают быть маленькими и понимают, что всё былое – полная фигня!
До сих пор так и не поняла чего добивалась белая волчица своими расспросами. Да и не хотела понимать, если уж на то пошло. По-прежнему хотелось просто отгородиться от всего мира и хоть ненадолго забыться.
– Ну да, – улыбнулась Аврора грустно. – А ещё маленьким девочкам так легко запудрить мозги и вколоть один интересный препарат, – закончила совсем расстроено.
Ох ты ж…
– Сыворотка разделяет волчью сущность. Моя – при мне до сих пор. Неотделима. Так что этого просто не может быть, – противопоставила ей, хотя внутренне всё буквально заледенело от такого предположения.
– Не обязательно разделяет. Её давно уже усовершенствовали. Тем более что ты не помнишь только своё детства, Алексия, а это больше психологический момент, а не из-за сыворотки. И кто сказал, что у тебя не может быть какой-то особенности, по типу моей? – она передёрнула плечами, явно вспомнив что-то связанное с этим. – Сыворотка ведь не полностью подействовала на тебя. Посмотри на меня, – развела руками. – Мне тоже её вкололи однажды. Причём раннюю версию с побочными эффектом в виде потери памяти. Меня спасло только то, что Герда закрылась от меня, сохранив все эмоции и воспоминания. Прошлое казалось чем-то далёким и неважным, но я его помнила. Даже чувства помнила свои, хоть больше и не чувствовала ничего. Всё вернулось, когда мы с волчицей смогли объединить сознания. Может и тебе стоит попробовать не подавлять зверя, а принять его?
Вот ведь… докопалась.
– А я думаю, что никакая биоинженерия не способна заставить меня изменить отношение к Александру при любом исходе, – отозвалась в тон ей и, наконец, развернулась в сторону ванной комнаты. – Что бы вы там ни думали… Прекратите уже во всём искать какой-то подвох или повод. В конце концов, ни один укол не превратит самодовольного самца в нормального человека, которого я могла бы действительно полюбить.
– А я и не ищу, – задорно улыбнулась волчица, подмигнув. – Это ты ищешь и придумываешь то, чего нет. Не знаю, говорили тебе или нет, но твой отец из-за сыворотки тоже "типа", – показала пальцами кавычки, – разлюбил твою мать. Итог известен всем, – усмехнулась. – А ведь я когда-то тоже чуть не отправилась в Грани, как ты ещё недавно. Тоже загибалась и не понимала, от чего, – замолчала, давая мне возможность самой додумать.
До границы гардеробной я так и не дошла. Не то, что до нужного помещения.
Прикрыла глаза, раз за разом прокручивая в памяти сказанное ею…
– Ничего я не ищу и не придумываю. Я правда пыталась наладить отношения с Алексом. Даже присутствие этой… его подопечной стерпела. Но ему всё равно мало. А дать больше я не могу.
Так и не развернулась к девушке. Смотрела лишь на стену, где ярким пятном выделялись отпечатки от пары детских ладоней и сердечко, внутри которого хранилась начальная буква имени моего Персонального Хозяина. И всё никак не могла понять, почему меня задевает сам факт их существования.
– Это называется ломкой, – проигнорировала Аврора мои последние слова. – У моей мамы такое было и у меня… Становилось то холодно, то жарко… Трудно дышать… А всему одно-единственное объяснение – тоска по своей паре. Точнее, из-за отсутствия пары рядом. Тебе ведь только вблизи с Александром полегчало. А ведь считалось, что на меня тоже не действует парность из-за нашего разделения с волчицей… Но, как видишь, не всё так, как кажется, – явно намекала на свою парность с Романом. – Просто подумай об этом. Потому что ты действительно любила Александра, как бы ни уверяла сейчас себя в обратном. Да и любить тебя сильнее, чем твоя пара, уже никто и никогда не будет. Уверяю.
Ответа сестра не дождалась, тут же покинув комнату и оставив меня одну. Я тоже задерживаться в спальне не стала, наконец-то дойдя туда, куда собиралась в течении последних минут.
Как ещё один охрененный сюрприз на сегодня – нужным помещением оказалось то же самое, что было в комнатах Александра. Ванная просто-напросто совмещала между собой обе спальни.
Зашибенно!
Под упругими холодными струями простояла долго. Закрыла глаза, наивно надеясь, что водный поток смоет не только следы близости с альфой клана пустынников, но и хотя бы часть истязающих сознание мыслей.
Даже так сходу и определить не смогла что меня во всём этом убивало больше. То, что существовала возможность того, будто на меня действует парное притяжение, или же наоборот – то, что меня кто-то лишил когда-то этих чувств.
Но ведь не может быть и того, и другого одновременно?
Впрочем, с моим папой было именно так. Вот только… Нет, это точно не про меня! Тем более, во всём, что я услышала, была действительно правдивой одна-единственная вещь: невозможно любить кого-то по настоящему, а потом просто перестать. И, с учётом того, что сейчас я ничего такого не ощущала…
Вот тебе и ответ, Алексия О`Двайер.
Пусть всё катится к чертям!
Не изменишь ничего этим, в любом случае.
Совсем замёрзла, поэтому и вышла из душевой кабины. Полотенца под рукой не оказалось. Как обычно, ввиду своей рассеянности о такой элементарной вещи и не подумала сразу. Видимо, ген, отвечающий за предусмотрительность, достался остальным наследникам Верховного Альфы. На меня не хватило. Как следствие, за неимением иных вариантов, облачилась обратно в футболку Александра прямо на мокрое тело. Впрочем, то, как я сейчас выглядела, волновало мало. Больше хотелось спать. Что я и собралась осуществить в ближайшем будущем, устроившись на краю постели сразу после того, как заперла двери изнутри. Правда, на деле удалось лишь до самого вечера бездумно пялиться на золотой орнамент, украшающий потолочные карнизы.
Моё одиночество прервало появление Александра, который просто-напросто выбил дверь с ноги.
А так хорошо день прошёл…
В его руках находился поднос с едой. С безразличным видом он подошёл к кровати и уселся на её край, установив принесённое аккурат между нами.
– Мне без тебя кусок в горло не лезет, – вздохнул он устало. – И вообще… тоскливо.
Усмехнулась на такое заявление.
– Приятного аппетита, – проговорила вежливо.
Первым порывом было свалить сначала с кровати, а потом и вовсе из комнаты, но потом подумала, что ни к чему провоцировать альфу, вот и осталась. Лишь отодвинулась ближе к изголовью, усаживаясь поудобнее.
– Вообще-то я на двоих принёс, – укоряюще посмотрел на меня. – Если ты не будешь есть, то и я не буду. Ослабну, загнусь и это будет полностью твоя вина. Так и знай! – протянул мне столовые приборы.
– Что за детский сад, Александр? – закатила глаза, так и не коснувшись предложенного. – Или лучше сказать… шантаж? – дополнила с насмешкой.
– Нет, это ещё не шантаж, – развеселился мужчина. – Но зато у меня есть бургер и картофель-фри… – дополнил весомо. – Но отдам я это тебе, если поешь со мной. И вот теперь это шантаж, да!
Усмехнулась невольно.
– Если бы я захотела есть, вышла бы из комнаты и давно бы поела. Умирать тут от голода я не собираюсь, – сказала, вынужденно беря в руки нож и вилку.
Если и не голодна действительно, так хотя бы сделаю вид, что приобщилась и прониклась его наставлениями.
– То есть бургер и фри можно выкинуть? – уточнил с невинным взглядом он. – Если так, то надо не забыть обрадовать твоего братца, что ты встала на путь исправления.
– Ага, порадуй его. Это будет ему компенсацией за испорченную тачку, – отозвалась небрежно, уставившись на тарелки со съестным.
Нет, аппетит так и не появился, но и наблюдать довольную физиономию альфы клана пустынников тоже не хотелось. Уж лучше туда смотреть буду.
– Кстати, что за история с машиной Эйдана? – нахмурился Александр.
Улёгся боком на кровать и наколол на вилку кусочек запечённого под сметанным соусом мяса.
– Превысила скорость и не справилась с управлением, – пожала плечами безразлично. – У нас теперь каждая беседа будет в форме ультиматума-допроса, да, Александр?
Последнее явно стоило придержать при себе, но и справиться с разгорающимся внутри гневом никак не получалось.
Да как вообще он может быть настолько лицемерным?
Ещё вчера сам же сказал, что ему на меня плевать, а теперь делает вид, будто ничего такого не происходило накануне.
Или это тоже входит в ту часть где ему безразлично, что я думаю и чувствую? Захотелось поразвлечься – пришёл. Устал от меня – ушёл…
– Я всего лишь поинтересовался, – поморщился оборотень, вновь принимая сидячее положение. – Вообще, это всё, – обвёл рукой поднос, – лишь предлог. Я хотел извиниться за своё грубое поведение ранее. Мне стоило быть сдержанней. Прости, сердце моё, – поднялся с постели и направился на выход. – Сейчас за инструментами схожу и починю тебе замок.
Как неожиданно появился, также внезапно и ушёл.
И вот вроде бы извинился, а всё равно паршиво. Ещё сильнее, чем прежде. Будто зияющая дыра в груди усилилась во сто крат в одно мгновение.
Ощущение оказалось настолько обжигающе острым, что я так и сидела на кровати, не шевелясь, пытаясь понять природу собственного состояния, пока альфа не вернулся. Но, если я думала, что хуже быть уже не может, оказалось, я жестоко ошиблась. Словно в меня тупой нож вонзили и медленно-медленно проворачивали, пока я наблюдала за тем, как оборотень действительно чинит сломанный замок собственными руками.
– Ну вот и всё, – отметил, как только закончил свою деятельность. – Конечно, стойку надо будет заменить, но пока пусть так побудет. Может, потом другую дверь выберешь. Когда всё закончится.
Бронированная, к слову, не помешала бы.
Но то осталось где-то на краю сознания, а вслух:
– Алекс, – позвала тихонько, пока он не ушёл. – А можно… – так сходу и не придумала чего бы такого сказать, поэтому пришлось сделать небольшую паузу, и уже потом продолжить: – Шоколадку? Хоть какую-нибудь.
Да, логичностью и последовательностью я и в этот раз не отличилась. Сначала сама не хотела его видеть, а теперь вот просто так отпустить не могу.
Неужели Аврора права?! Луна, только не это…
– Ты не осматривалась, да? – хмыкнул волк, поднялся с колен и подошёл к комоду, открыв нижний ящик, в котором хранились игрушки. – Ты всегда их здесь прятала, – добавил с нежностью, доставая из дальнего угла коробку. Уселся на пол и провёл ладонью по крышке, на которой так же красовалось сердечко с буквой "А". – Я все эти годы постоянно менял их на новые. И каждый раз вспоминал твои перебежки по всему пентхаусу в поисках этого шоколада, – открыл коробку и достал оттуда несколько плиток моего любимого лакомства. – Ты тогда ещё так смешно по слогам читала мои записки и ругалась, когда у тебя не получалось сразу понять, что я загадал.
Вдохнула глубже, игнорируя покалывающую боль в груди. Поднялась с кровати и взяла с собой поднос, а после уселась рядом с мужчиной, отставив поздний ужин немного в сторону.
– Я не помню этого, Алекс, – призналась вынужденно. – Видимо, была слишком маленькой. Прости, – помолчала немного и, немного поколебавшись, коснулась кончиками пальцев его ладони, сжатой в кулак. – Но мы всегда можем всё повторить заново, – хмыкнула добродушно.
Посмотрела ему прямо в глаза и вовсе сжала его руку обеими своими.
Отчего-то внутри поселилась твёрдая уверенность, будто если ему будет не так больно, то и мне тоже станет легче.
– Для оборотней нет понятия "не помню из-за возраста", Лекси, – проговорил мужчина негромко. – Так уж мы устроены, – передал мне коробку со сластями, а сам поднялся и подошёл к до сих пор лежащей на полу шкатулке. – Она принадлежала моей матери, – вопреки нежности в голосе, усмешка на его лице вышла довольно презрительной. – Они с отцом исчезли, когда мне было восемь. Просто в один день ушли и не вернулись. Только эта шкатулка и осталась, как напоминание. Я так и не смог их найти за эти годы, и ничего о них не знал, – грустно улыбнулся и принялся складывать обратно всё, что из неё выпало при падении. – До недавнего времени, – он взял в руки красивый кулон, похожий на солнце или цветок и погладил основной камень в середине большим пальцем. – Это моя мать чуть не убила меня, Лекси. Узнал её по голосу. Столько лет прошло… А я вспомнил. Вот только в её тоне было столько ненависти… – мотнул головой и отставил деревянное изделие в сторону. – Этот кулон я собирался подарить тебе тогда… В тот день, когда ты от меня отказалась. Я уезжал к ювелиру забрать его, а когда приехал, то ты спала. А после… Закатила такую истерику, – нахмурился. – И потом… Я так и не отдал его тебе.
Вернулся ко мне, присев на корточки рядом, и протянул ювелирное изделие на тонкой цепочке.
– Не плачь, сердце моё, – вытер пальцами катившиеся по моим щекам безмолвные слёзы. – Это было так давно.
Я бы, может и поступила как было велено, вот только в сознании взметнулось слишком много всего, чтобы у меня осталась хоть какая-то сила воли, дабы совладать с собственными эмоциями. Слишком уж ярко я ощущала уязвимость. Не свою, нет. Александра. И это заставляло не только тонуть в мысленном потоке безысходной боли, но и… Переосмысливать некоторую часть своего прошлого, которую я так старалась забыть.
– Ты ошибаешься, Алекс, – выдохнула почти беззвучно.
Горло сдавило будто в тиски, поэтому каждый звук давался с неимоверным усилием. Подхватила ювелирное изделие напоминающее по форме солнце, и сжала в ладони до боли… Всё равно она не могла сравниться с тем, что бушевало сейчас внутри. Нас обоих.
– Твоя мама никогда бы так не поступила с тобой, – дополнила всё также едва слышно, потянувшись к своему альфе. – Даже не сомневайся в этом.
Поднялась на колени и обняла мужчину за шею, уткнувшись носом ему в грудь. Злополучные слёзы по-прежнему текли по щекам и остановить их никак не удавалось. Зато необъятная пустота, наполняющая душу, больше не казалась такой уж невыносимой и неизбежной.
– Увы, но поступила, – с горечью отозвался он, усевшись на пол и затащив к себе на колени. – Теперь это уже дело принципа найти её. Больше, чем уверен, что без неё не обошлось. Не бери в голову, Лекси, – пробормотал, целуя моё лицо, собирая губами каждую слезинку. – И не плачь. Я того не стою. И никто не стоит твоих слёз.
– Нет, Алекс! – отреагировала намного резче, чем собиралась, отодвигаясь, заглядывая ему в лицо. – Твоя мать никогда бы не сделала ничего подобного! И… – в памяти всплыли жуткие образы, от которых сердце вновь затопило болью, поэтому пришлось повременить немного. – Она просто не могла этого сделать, – снова замолчала, собираясь с духом, чтобы закончить совсем беззвучно: – Мёртвые не могут убивать.
Александр смотрел на меня непонимающе. До того растерянно, что и отвечать не спешил. Янтарные глаза вспыхнули огнём, а руки на моей талии сжались крепче.
– О чём ты говоришь, Лекси? – наконец, ожил и задал вопрос.
Теперь уже я не могла выдавить из себя и намёка на связную речь. Слишком громко в голове шумел дождь. И оглушающий выстрел. Потому и продолжала молча смотреть в горящий закатным пламенем взор, не в силах пошевелиться.
– Лекси, что значит "мёртвые не могут убивать"?! – протянул оборотень напополам с рычанием. – Ответь мне, пожалуйста!
Оцепенение так и не отпустило, поэтому собственных слов, прозвучавших в ответ, я не расслышала… Слишком громко шумел в моей голове ненавистный дождь.
– Твоя мама мертва. И давно, Алекс.
– Это я уже понял, – криво усмехнулся. – Меня другое интересует – откуда ты это знаешь?! – чуть ли не по слогам произнёс.
Отвела взгляд, попытавшись сосредоточиться на украшении в своей руке. Ведь солнце должно согревать. И, если есть солнце, – дождя нет.
– Я… Я не помню, – призналась честно. – Знаю, и всё.
Не хватило смелости вновь посмотреть на владельца целого Эмирата. Но и холодный камень не давал желаемого тепла. Я просто зажмурилась и обняла себя обеими руками, совсем как в детстве.
– Не помнишь… – повторил он, не отводя от меня своего взгляда, который я чувствовала, даже не видя. – Слишком много ты всего не помнишь, – протянул задумчиво. – Лекси, – позвал он меня тихонько, приподняв моё лицо за подбородок. – Посмотри на меня, любимая.
Послушанием я никогда не отличалась. Но он сказал: “любимая”.
Вот бы это было правдой…
– Я, правда, не помню, Алекс, – обронила виновато, глядя на него.
И не хочу вспоминать…
– Я тебе верю, – улыбнулся он мне нежно, погладив по щеке. – Меня больше волнует – почему ты не помнишь своего детства, – вздохнул задумчиво.
Неужели Аврора не поделилась с ним своими предположениями?
– Ты можешь волноваться об этом и дальше, но за ужином, – перевела тему, придвинув поднос с едой к нам ближе. – Тебя ведь целый день не было дома, – предположила, взяв в руки вилку. – К тому же, ты сам сказал, что это предлог, – кивнула на еду. – И, раз уж ты до сих пор здесь… – оставила недосказанным.
Подцепила кусочек мяса и протянула столовый прибор вместе с едой Александру. Он взял в руки ещё одну вилку, покрутил между пальцами и наколол на неё то же самое, что и я, и поднёс к моим губам.
– Только после тебя, моё сердце, – и вот вроде в тоне его сквозила нежность и ласка, но в глазах бушевал такой огонь, что я не решилась отказываться снова.
– Хорошо, – улыбнулась ему.
Не дожидаясь ответной реакции, послушно проглотила баранину, даже не ощутив её вкуса. Впрочем, это не помешало в скором времени съесть всё, что было.
– Уже поздно, ты наверное, устал, – сказала я, как только тарелки опустели.
Честно говоря, не хотелось, чтобы он уходил, как бы то безумно ни звучало. Но и напроситься ночевать вместе с ним… Да, точно безумие!
– Прогоняешь меня, – отозвался тоскливо.
Подхватил поднос и поднялся на ноги.
– Спокойной ночи, Алекс, – произнесла за неимением большего.
Перевела взгляд с оборотня на шоколад.
Даже заветной сладости больше не хотелось.
– Спокойной ночи, Лекси… – отвернулся и направился на выход, но на полпути отбросил поднос в сторону и вернулся ко мне, подхватив на руки. – К чёрту всё! – только и сказал, унося к себе в спальню.
А я что? Шоколад всё равно меня уже не интересовал…
