Текст книги "Операция в экстремальных условиях (СИ)"

Автор книги: Александра Ревенок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

– А это не так?

Она покачала головой:

– Нет. Первое время, конечно, я не могла смириться со всем. Не знаю, что со мной стало после похорон: это было действительно сумасшествие. Я раз за разом будила воспоминания о том, как мы доставали его оттуда… Нормальной себя чувствовала только, когда работала. И я стала работать. Началась бешеная гонка. Если раньше это было удовлетворение амбиций, интерес, вдохновение, азарт, в конце концов, то в тот момент – нет. За мной словно черти гнались, или я за ними... Коул мне давал самые сложные случаи. Но этого было мало. Я рвалась в самые сложные операции, я была в каждом отряде. Кто-то считал, что я ищу смерти, или что-то в этом роде, кто-то, что я все это делаю из-за чувства вины перед Джейком.

– И кто был прав?

– Никто. – Он глубоко вдохнула. – Я любила и люблю жизнь. Я не испытывала чувства вины… Да, я злилась. Да, я не могла принять его смерть. Но я никогда не считала себя виноватой, как и всех остальных членов бригады, как и туристов, спасать которых мы отправились... А потом, даже не знаю где, я узнала, что можно по контракту отправится в горячие точки. И теперь я не поднималась в горы, не спускалась в шахты... Такое там тоже бывало, но очень редко… Я приехала на первое место назначения. И началась учеба. Пожалуй, она мне оказала гораздо большую услугу, чем работа. Хотя ее там было очень много: мы оказываем помощь не только солдатам, но и местным жителям. Я увидела еще более страшные смерти, чем смерть Джейка, видела такие травмы… Там я была не просто нейрохирург. Там мне пришлось стать всем: педиатр, гинеколог, инфекционист, лаборант… Там из меня сделали не просто врача. – Она странно посмотрела на него. – «Танец на ножах»… Я познакомилась с оружием. С настоящим оружием… Через два года я могла составить конкуренцию любому нашему солдату-контрактнику… Через год пребывания в Африке, я… Я наконец-то успокоилась. Я впервые почувствовала душевное равновесие. Но уже неслась по накатанной… – Алекс тряхнула головой. – Правду говорят, что надо уметь вовремя остановиться. Но там… Почувствовав спокойствие, умиротворение впервые за столько месяцев… Я хотела сохранить это чувство… Это ужасно, да? Ужасно чувствовать умиротворение на войне? И мои появления в Чикаго стали очень редкими. Каждый отпуск… Нет, я не боялась приезжать сюда. Мне просто надоели вопросы: «Как ты?» Девочки из университета… Ты их видел в первый день. Они постоянно задавали мне такие вопросы. Молчаливая поддержка была только от Брауна и Рамиреса. Я перестала откровенничать. Все решили, что причиной тому смерть Джейка, что я горюю по нему. Были случаи, когда мне было это на руку.

– Сейчас такой. – Он не спрашивал, не подтверждал или сомневался. Он просто констатировал факт.

Алекс медленно кивнула:

– Сейчас такой, – хрипло повторила она. Минута, две… десять… Прошло десять мину прежде, чем Алекс снова тихо заговорила. – Семь… Уже восемь… – она сглотнула. – Девять месяцев назад прибыли новички. Парень 21 год. Джеймс Мортон. Он приехал… Говорил о девушке, ее звали Молли, строил планы… Я словно обрела брата, которого всегда так хотела иметь… Через месяц после его прибытия, он меня повез на вызов. Мирные жители. Мы не доехали. Нас взяли в плен. – Вот тут все стало на свои места. Рик служил в армии. Он не понаслышке, знал что такое горячие точки, но плен… Он смотрел на Алексис и видел ее лицо в первую ночь. То выражение ужаса. Тот страх, удивление, ужас… – Не исключено, что в племени ничего не случилось... Скорее всего, так и было. Но сейчас это уже не важно... Бандитская группировка. Это не была полноценная банда… Так шакалы. Один из них перевернулся на машине. У него был ушиб позвоночника, сильный отек, и оторвано запястье. Нам сказали, что если я сделаю операцию и назначения – нас отпустят. И я сделала… Я провела операцию. Но это ведь не больница. Где можно полноценно следить за тем, как пациент приходит в себя, где есть обезболивающие... Там и наркоза-то как такового не было. С отеком я ничего не могла поделать… Он испытывал боль. Дикую боль… Обезболивающие я все ему отдала, что были… Но они не помогали. – Она начала раскачиваться. Рик поднял ее на руки и отнес в гостиную. Тихий плач вылился рыдания, громкие стоны раздавались эхом по квартире.

– Один из этой шайки… Я пыталась им объяснить, но они и слушать ничего не хотели. Сначала было страшно. А потом я увидела страх и ужас в их глазах, когда они смотрели на своего подельника. Наверное, в тот момент я поняла: они ничего мне не сделают, ничего. Я была им нужна живая и здоровая. Но я забыла про Джима… Они не угрожали его убить… Двое держали меня. Один оттягивал за волосы, заставляя смотреть на то, что другие делали с Джимом. Я видела, как они отрезают ему пальцы один за одним. Я пыталась им говорить, объяснять. Шок и страх на лице Джима… Он не жаловался. Он терпел. А я видела его улыбку… Вопреки всему… Она больше напоминала гримасу. А потом он сказал: «Алекс, не волнуйся, ты мне потом быстренько все пришьешь назад.» Я не уверена, почему он это сказал… То ли хотел ускорить неизбежное, то ли подбодрить меня. А они... они начали снимать кожу… В тот момент у меня все похолодело… Меня захватило отчаяние… Джим уже не пытался улыбаться… В тот момент он и боли, наверное, не чувствовал… Он не кричал… Это были тихие смиренные стоны. А потом его прорвало. Один их них начал вырезать мышцы, а второй – разрезать живот. Если бы Джим впал в беспамятство… Но я видела, что его взгляд не был отрешенным, он издал вопль… А эта скотина медленно продлевала неглубокий порез от солнечного сплетения вниз… Меня охватила ярость… Такая… Я когда вспоминаю мне становится страшно… Это была не злость, не инстинкт самосохранения… Это была ярость такая сильная, неконтролируемая, всепоглощающая ярость… Все произошло как будто не со мной. Я не помню всего. Только обрывки… Выражение ужаса на глазах Джима… – Она посмотрела в глаза Рику: – Ты знаешь, что он боялся не смерти, а меня?

«Джиим! Дыши!... поворот вправо… маневр… захват… тьма… ярость… Дыши!... удар… нож… тьма… дышать надо дышать… темно… кругом темно… удар… захват… Джим! Живи!... тьма… ужас в глазах Джима… трупы… кругом трупы… темно… руки в крови… пустота… ужас… страх… Дыши!... Разряд... взгляд застыл… глаза стеклянные… тьма… кровь… трупы…»

Она впала в беспамятство. Рик слышал, чувствовал и видел как она… Видел ее удовлетворение… Видел ее страх… Слезы… Она смотрела на свои руки с непониманием, потом приходило осознание. Ужас… Липкий ужас… Слезы текли и текли. Потом бессилие… Безучастность…

Тишина длилась вечно, а потом она снова заговорила:

– Я убила шесть человек, шесть взрослых сильных мужчин, шесть профессиональных убийц… Я не помню как это произошло. Я помню только ужас и страх на лице Джима, страх передо мной. Руки в крови… Спустя где-то месяц мне начали сниться кошмары… Я закрывала глаза и раз за разом видела глаза Джима, раз за разом опускала взгляд на свои руки… Я старалась скрывать… Когда работала до потери пульса, а потом проваливалась в сон, вставала очень рано, я не доходила до той стадии сна… В течение четырех месяцев это удавалось скрывать. Однажды я просто не услышала будильника... Я спала и спала. А потом снова кошмар… Рядом был Шон. Я начала его душить... Через неделю я была уже в Чикаго. – Она вжалась в него.– Рик, а если это никогда не кончится?

Рик крепче обнял ее, прижал к себе и стал укачивать. Что он мог ей сказать? Обещать, что это обязательно закончится? Он не мог ей этого гарантировать. Порой Рик сам видел во сне свои воспоминания... Но он сделал бы все, чтобы она снова могла чувствовать себя в безопасности, чтобы она снова испытывала радость, могла спать спокойно и просыпаться от того, что в глаза ей светит солнце, как сегодня. Он испытывал нежность, нежность и любовь. Он встретил женщину, с которой хочет провести всю жизнь... Она ему доверилась... Рик чувствовал ее боль, ощущал ее... «...А если это никогда не кончится?» Кончится, обязательно, он сделает для этого все.

– Я люблю тебя.

– Рик...

Поцелуями мужчина вытирал ее слезы, говорил ей о своей любви снова и снова. Алекс прижималась к его крепкому, мускулистому телу, впитывала его силу... Она запустила руки в его волосы – его поцелуи становились все более глубокими. Он словно хотел поцелуем забрать все ее страхи, развеять их, как плохие воспоминания... Ласки становились все более страстными... Его руки опускались ниже, она выгибалась ему навстречу... Рик целовал ее грудь, Алекс гладила его спину... Мужчина опустил ее на ковер... Поцелуи все более горячие и страстные... Глубокое дыхание... прерывистое... Он развел ее бедра... Она стянула его футболку... Он опустился на нее... Она раскрылась ему на встречу... Он вошел в нее... Она страстно его поцеловала... Он начал двигаться быстрее... Она выгибалась на встречу... Он целовал ее... Она дарила ему тайны вселенной... Он дышал за нее... Она прижималась к нему... Они двигались быстрее... Крик, заглушенный поцелуем... Вакуум, пустота... Дыхание возвращается... Тепло... Ласка... Сон... Счастье... «Пришла весна...»

Глава 7

На этой неделе операций не было, на этой неделе было счастье. Она просыпалась в кольце его рук, просыпалась от яркого солнца, шума косого осеннего дождя за окном, от его поцелуев, и ни разу от кошмаров... Она засыпала в его объятиях, утомленная и счастливая... «Пришла весна. Началась жизнь...»

На этой неделе они выходили, чтобы вернуться в тепло... Тепло его объятий... Тепло ее постели... Ласки были нежными и нетерпеливыми, страстными и заботливыми... На этой неделе они были только вдвоем, мир существовал только для них... Голубые глаза смотрели в черные, губы отзывались на поцелуи. По венам текло счастье... По венам тек жидкий огонь, кипящая лава... По венам шел ток... По телу пробегала дрожь... Они погружались в глубину океана и взлетали до самого солнца... Они были счастливы... Они любили друг друга. Он гладил ее тело, она прижималась к нему... Он ласкал ее взглядом, она целовала его... Он погружался в небытие, она взлетала к звездам... Это была бесконечность... Это было ее мерное дыхание у него на груди, это была тяжесть его тела на ней... Минуты были бесконечными, а часы пробегали словно миг... Они были рядом, это было правильно, это было тепло.

Алексис открыла глаза – Рик еще спал. Женщина потянулась – его ладонь начала скользить по ее обнаженному телу... Жар внизу живота, прерывистое дыхание... Его мягкие руки нее на груди. Она целовала его самозабвенно, отдавала и отдавала, и еще больше получала взамен... Счастливые вдохи, тихие смешки... Ее поцелуи спускались все ниже, он сжимал в руках простынь... Ее ласки – его стоны... Она обволакивала его – он подавался вперед... Она двигалась быстрее – он дышал глубже... Она счастливо улыбалась – он не мог отдышаться... Она куснула его за мочку уха – он судорожно вздохнул...

Мерное дыхание.

– Сегодня дождь.

– Ммм.

– Я говорю сегодня дождь.

– Ага... – Паркер медленно возвращался на землю.

– Риик... Доброе утро, – Алекс снова поцеловала его.

Мужчина открыл глаза и посмотрел на нее:

– Доброе утро, – что-то было в его голосе... восхищение? Счастье?

«Я тебя люблю... Странная мысль... У него невероятная улыбка.»

– О чем ты думаешь?

– У тебя шикарная улыбка. – Женщина хитро посмотрела на него: – Ты пользуешься зубной пастой с отбеливателем?

Он прищурился:

– Мадемуазель, вы хотите мне что-нибудь предложить?

– Чтобы ваши зубы были еще белее?

– Нет, чтобы улыбка была шире.

Она рассмеялась: куда уж шире?

– Оу... Ну, это, наверное, не ко мне...

Его взгляд стал серьезным:

– За улыбкой только к тебе.

– Рик, мне с тобой тепло.

Он долго смотрел на нее, а потом хрипло сказал:

– За теплом приходи только ко мне.

– Только к тебе, – эхом отозвалась она. – Ты знаешь, я вчера заказала на утро теплые булочки. И они... – Алексис посмотрела на часы, – Будут через семь минут.

– Булочки – это прекрасно. – Мужчина прижал ее к себе: – Тем более, что у нас есть еще семь минут...

– Семь... – сладострастный стон, – Минут...

– Семь... – его поцелуи...

– Знаешь, доставка – это великая вещь...

– Ага... – Паркер отломал еще один кусочек булочки и сунул ей в рот.

– Ты ничего не ешь...

– Я? – Он принял невинный вид.

– Ты, – Алекс прищурилась: – Теперь я буду тебя кормить.

Рик откинулся на спинку стула:

– Мне это нравится...

– Открывай рот. – Мужчина послушно открыл, она положила в него кусочек булочки. – Теперь жуй.

– Слушаюсь.

– Не разговаривай с набитым ртом.

Он притянул ее к себе и посмотрел на нее потемневшими от страсти глазами:

– Я знаю еще пару вещиц, которые нельзя делать с набитым ртом...

Алекс села к нему на колени:

– Если ты не будешь есть – ни одну из этих своих вещиц ты не проделаешь, – строго отозвалась она.

– Я интенсивно пережевываю пищу, – он смотрел ей прямо в глаза.

– Вот и жуй, – женщина положила ему в рот еще кусочек.

– А теперь поцелуй: мне нужен допинг, чтобы поесть.

Зазвонил телефон, Алекс поднялась за трубкой:

– Тебе нужен допинг, чтобы целоваться... – С улыбкой отозвалась она. – Алексис Грэй... – ее лицо побледнело, но всего на секунду. Она быстро взяла себя в руки. Голос стал строгим, взгляд сосредоточенным: – Да, здравствуйте... да... Да, в три часа у вас в офисе... До встречи.

– Что-то случилось?

– Ммм?

– Я говорю, что-то случилось?

– Н-нет. Все в порядке... Просто я сегодня должна забрать билет на самолет и пропуск в лагерь.

Он прищурился:

– Лагерь?

– Я совсем забыла про время... – Словно оправдываясь, начала она. Потом глубоко вздохнула. – Я завтра вылетаю в Каир, а оттуда в Эд-дамер. Судан.

Его лицо стало серьезным:

– Я знаю где это.

– Рик…

– Ты поедешь туда? Снова?

– Я никогда не говорила, что останусь в Чикаго навечно.

– Алекс, это горячие точки! – Ее заявление было как удар под дых. Он чувствовал злость и беспомощность.

– Рик, послушай…

– Ты мне планировала это сказать?

– Я бы сообщила тебе об этом. Я приеду, может, через полгода…

– Точно? Приедешь? – Он прищурился. Его состояние выдавали резко очерченные скулы и сжатые кулаки. – А потом? Через неделю-две назад?

– Я могу приезжать на более долгий срок…

– Месяц?

Она опустила голову и тихо заговорила:

– Рик, я все равно поеду. Я должна. Ты же прекрасно понимал, что эта неделя не может длиться вечно.

Он долго молчал.

– Я прекрасно понимал, что это не может длиться вечно. Я был готов к твоим спасательным операциям. Но надеялся, что ты откажешься от этого безумия! Африка! Горячие точки! И не надо мне описывать ничего! Я знаю что это такое, я знаю об этом не понаслышке! Я там был, и я знаю, как никто другой из твоего окружения, и понимаю, что через полгода ты можешь не вернуться! Ни через полгода, ни через год!

– Я вернусь.

– А в следующий раз? А потом еще и еще… Как долго ты будешь сбегать в Африку!?

– Я никуда не сбегаю!

– А что ты делаешь!? Что!? – Он вздохнул. – Алекс, я тебя люблю. Я готов принять твою работу, но я не готов провожать тебя как в последний раз. Я не отпущу тебя в Африку.

– Ты не можешь мне что-либо запретить, Рик. Я приняла решение, я дала обещание.

– Верно, – медленно проговорил он. Рик так смотрел ей в глаза словно заглядывал в душу. – Верно, мне ты обещаний не давала.

– Рик, ты не понял…

– Ты приняла решение. – Он развернулся и пошел в спальню.

Она стояла на кухне и смотрела в одну точку. Сердце разрывалось. Захлопнулась входная дверь, а она все стояла и стояла. Алексис сжала руки. «Не первый раз… Стиснуть зубы и работать. Работа спасет… не в первый раз.»

Глава 8

– Для завершения сделки вам нужно будет отправиться в Австралию…

«Австралия… Алекс там была… Она говорила, что там красиво. Она была в Сиднее.»

– Паркер?

– А? Простите, я отвлекся? Так что там нужно будет? В Сидней?

– Паркер… Ричард, что происходит!? Ты уже месяц как вернулся к работе, а толку от тебя никакого! Ты все витаешь в облаках! Для завершения сделки нужно отправиться в БРИСБЕН! Только это лучше, судя по всему, сделать кому-то из твоих замов! Потому что твой мозг совсем отказывается думать!

– Тревор, ты забываешься.

– Да, Ричард, я забываюсь! Я смотрю на тебя и забываю, забываю как выглядит нормальный адекватный Ричард Паркер! – Он вздохнул. – Ричард, это очень выгодный контракт. Его нельзя упускать.

– Им он важен больше, чем нам. Так что все будет хорошо. Я поеду.

– Что ж, поезжай. Только возьми с собой кого-нибудь.

– Вот тебя и возьму.

– Ты из-за Дэйва так переживаешь?

– С Дэйвом все в порядке. Очень даже благополучно. Марион все свободное время проводит с ним, в остальное время у него терапия… Он великолепно выглядит. Насколько великолепно можно выглядеть в его состоянии.

– А врачи что говорят, какие прогнозы?

«Врачи…» «Доктор Алексис Грэй… вам повезло, что она сейчас в Чикаго…» «А где она сейчас?» Все снова сжалось. «… Я видела смерть…» «Мне с тобой тепло…» «Я дала обещание.»

– Прогнозы самые оптимистичные.

– Ты очень правильно сделал, что нанял психотерапевта, говорят, что многие впадают в глубокую депрессию. А Дэйв молодец. И все благодаря тебе.

– Благодаря Алекс.

– Что, прости?

– Благодаря доктору Алексис Грэй. Она оперировала Дэйва, она посоветовала нанять психотерапевта.

– Где-то я слышал это имя.

– Она всемирно известный нейрохирург. Дэйву очень повезло, что она была тогда в Чикаго. – Он произносил все фразы как на автомате, без всяких эмоций.

– Да… Что ж… Тогда я пойду. Прикажу помощнице все подготовить к поездке.

– Да. И пусть она предупредит Кэри. Я съезжу к Дэйву.

Она сказала: «Найми ему хорошего психотерапевта…» И Рик нанял. Она сказала: «Я приняла решение». И он ее отпустил.

Месяц… Целый месяц он раз за разом переживал то утро. Безграничное счастье. «Мне с тобой тепло.» Трель телефонного звонка. Бессилие, отчаяние, боль.

Ярко-голубые глаза. Широкая улыбка, чувственные губы… Запах лаванды. Он вдохнул. Лавандой пропахли все простыни, все подушки. Этот запах успокаивал и возбуждал. Казалось он до сих пор его чувствует. Вчера на улице его обогнала девушка, у нее волосы были такие же длинные как у Алекс. Только у Алекс ярко-белые, выгоревшие на солнце… А еще мягкие. Рик любил пропускать их сквозь пальцы. А в дождливую погоду они завивались у висков. Они тоже пахли лавандой, как ее кожа. Она у нее нежная, с легким загаром… загоревшая под Африканским солнцем… Солнцем… Когда она щурилась, то немного выпячивала нижнюю губу… Губы…

«Это наваждение какое-то. Я так никогда не вернусь к нормальной жизни. Надо взять себя в руки… Надо взять себя в руки, а то Дэйв снова будет задавать вопросы.»

Автомобиль остановился перед домом Дэйва. Рик глянул в зеркало заднего вида: ну и рожа. Он попытался растянуть губы в улыбке… «Больше похожа на оскал.» Глубокий вдох. «Наверное Дэйва надо подбодрить, или что? Меня бы самого кто-нибудь бы подбодрил. Ну, ничего. Скоро в Австралию, а там никому улыбаться не надо будет. Отработаю и все.»

«Ночь черная, темно хоть глаз выколи.» Алекс под узким лучом фонарика распаковала тест: их тут не достать. В упаковке два – хорошо, можно проверить, если что.

«Ждать 5 минут.»

Пять минут. Она уже месяц ждет, когда сердце перестанет скучать по Рику, а утренние лучи солнца – вызывать воспоминания приятного пробуждения в его объятиях. После той недели ей ни разу не снились кошмары... Он сказал, что не понаслышке знает про горячие точки... Уже месяц как она встает по утрам, стискивая зубы. Уже месяц он ее не обнимал. Месяц, а тело помнит его ласки, его прикосновения… Она чувствует их. Работа… Она стала трудной. Алекс закрыла глаза. Приходится заставлять себя работать. Это впервые за… Такого никогда не было. Это впервые! Работа стала в тягость. Жара злила. А ночью она вспоминала тепло его рук... По утрам его щетина кололась… Это возбуждало. До сих пор дыхание учащается, когда она вспоминает их первый раз... «Зовите меня Рик.» «Я не готов тебя отпустить.» «Ты бы меня искала?» «Если я не буду кричать – я тебя придушу!» «Я люблю тебя…»

– Я люблю тебя. – Она смотрела в небо, надеясь, что оно передаст ему ее послания. Алекс решила, что это ее последняя командировка. Она вернется навсегда. Она найдет Рика… Все снова будет хорошо. «Придет весна.» Она посмотрела на часы – пять минут прошло…

Две полоски… Все встало на свои места. Гонка закончилась. «Пришла весна. Я еду домой.»

– Я еду к тебе, Рик. – Женщина улыбалась в темноту. Теперь все правильно. Теперь все ясно. «Я тебя не отпущу…» – Не отпускай, Рик, никогда не отпускай меня.

Алексис закрыла глаза. «Если вы, как и я, ищете повод, чтобы убраться из этого прекрасного заведения – готов вам составить компанию.»

– Я нашла повод. – Черные бархатные ресницы… Плечи широкие… Кожа гладкая и смуглая. «Мне с тобой тепло.» – Я еду домой, Рик.

– Шон!

– Грэй, доброе утро.

– Шон, мне надо с тобой поговорить.

– Я тебя слушаю, Грэй.

– Шон, я возвращаюсь домой.

Он молча смотрел на нее, словно что-то искал. Потом кивнул:

– Грэй, я думал, что так этого и не дождусь.

– Дождешься? – Доктор прищурилась.

– Ну… Скажем прямо, за последний месяц ты особого энтузиазма в работе не испытывала.

– Шон, не хочешь ли ты сказать, что я плохо работала?

– Нет, не хочу. Я говорю, что хватит тебе тут болтаться, Грэй. А теперь ты уже не в Чикаго собралась, а домой. Где, кстати, твой дом?

«Где? Действительно, где мой дом?.. Остин… Мой дом там, где Рик.»

– Это такой секрет, Грэй?

Женщина покачала головой:

– Нет, – «Просто раньше его не было, и не было дома...» – Остин. Мой дом там.

– Хороший город. Я там бывал… Только с месяц тебе все-таки придется перекантоваться здесь. Может, меньше.

Алекс кивнула:

– Новый врач.

– Ты понятливая, Грэй. Мне всегда нравилось с тобой работать.

– Мне с тобой тоже, Шон.

– Так, все, не развозим нюни…

Глава 9

– Поздравляю с выгодной сделкой тебя, Паркер!

Рик кивнул:

– Благодарю. Только тут больше ребята сделали, чем я. Так что все лавры им.

– Мы собирались в ресторан, отметить. Ты пойдешь?

– Н-нет. Я хотел отправиться в Сидней.

– У тебя там знакомые?

– Нет. – Рик пожал всем руки и вышел.

«Знакомые… Нет там никого знакомого.» Зачем он вообще туда летит? «Затем, что там была Алекс.»

– Идиотизм. – Паркер набрал номер помощника: – Кэри, я хочу слетать в Сидней. Вызови пилотов.

– Да, Ричард. Ты надолго: гостиницу заказывать?

– Нет, я сегодня вернусь в Брисбен.

– Отлично. Что-то еще?

– Нет, больше ничего.

Сидней…

«Ты здесь. Стало легче? Нет.» Внутри все также сжимается пустота. Время лучший лекарь… Значит надо больше времени. Прошла еще неделя… Вечность… Целая вечность. Сколько этих вечностей должно пройти?

Она здесь была. «Я любила его, правда любила.» Скажет ли она когда-нибудь так он нем, Рике? «Мне с тобой тепло.»

«Дышать не больно, только тяжело и все. Уже не больно. Или все просто онемело?»

Он закрыл глаза и вдохнул весенний воздух Сиднея… Здесь весна… Запах лаванды… «Это мазохизм. Надо возвращаться в Брисбен.» Но мужчина так и не сдвинулся с места, даже не пошевелился. «Дыши!» Тишина. Все затихло. Шум автомобилей унесся куда-то далеко. Тишина. «Ты пользуешься зубной пастой с отбеливателем?» Он покачал головой, на лице появилась легкая, почти незаметная улыбка.

Паркер зашел в итальянский ресторанчик. «А еще таглиателли с тунцом.» «Много-много сыра и много-много соуса.» Мужчина поднял глаза от меню. Все равно ничего не может прочитать: смотрит и видит ее. Голубые глаза, волосы, рассыпавшиеся по плечам, губы мягкие, розовые… Теплые.

– Что будете заказывать?

– Таглиателли с тунцом.

– Извините, но в меню их нет.

– Тогда спагетти болоньез.

– С сыром или без?

– С сыром. – «Много-много сыра…»

– Напитки?

– Чай со льдом.

– Десерт?

Рик покачал головой:

– Нет, никакого десерта. Только кофе. – «У Луиджи лучший терамису…»

Он откинулся на спинку. Красивый город Сидней. Есть на свете место, где он не будет вспоминать об Алекс? «Нужно время…» «Перелом позвоночника в трех местах…» У Рика сейчас все переломано. Работа ее спасла. А у него апатия и никакой работы не хочется. «…выше, сильнее…» – надо взять задачу посложнее…

Жара. Тошнит уже целую неделю. Такое ощущение, что тест не догадки подтвердил, а токсикоз раззадорил. Или это из-за жары… Воздух кажется таким горячим, что дышать не хочется…

– Грэй, танцуй! Через десять дней прибудет замена.

– Шон! Это самые лучшие новости за последние дни!

– Ты хочешь сказать с тех пор как ты начала считать минуты до отъезда?

– Шон, а ты никогда не хотел вернуться домой?

Мужчина помолчал, а потом отрицательно покачал головой:

– Нет. Мне не надо возвращаться: я дома...

Глава 10

– Привет, Дэйв!

– Братец, лучше не пытайся улыбаться: твоя улыбка больше похожа на оскал. Бррр… Мне становится жутко.

– Что ж, не буду.

Дэйв поморщился:

– Только вот не надо этих обманчиво обиженных речей. Тебя ничем не прошибешь.

– Как скажешь. У тебя все хорошо?

– О, у меня все отлично… Мы тут с Марион… В общем, может, нам пригласить священника сюда?

– Она что беременна?

– Чтобы пожениться обязательно надо забеременеть? Вообще-то мы любим друг друга, – важно заявил Дэвид.

– Ну, вот как до алтаря невесту довести сможешь – так и поженитесь.

– Рик! Не будь занудой. Тебе надо наведаться в Чикаго. Навестить свою докторшу, тогда у тебя снова будет широкая улыбка от уха до уха, и ты меня поймешь.

«Да уж… Знал бы он насколько сильно я его понимаю…»

– Мне и здесь неплохо.

– Счастье прям бьет ключом… – Саркастически заметил Дэйв.

– Я заехал узнать, как у тебя дела, и не надо ли тебе чего, а не за проповедями и нотациями. Если у тебя все нормально, то я поехал. У меня еще встреча…

– Нууу… Если встреча… – Дэйв снова бросил саркастический взгляд на Рика. – Ну, если встреча, тогда ладно. Иди встречайся…

– Я серьезно. Мне пора. Завтра еще загляну.

– Рик, все хорошо? – Старший брат долго молчал. Он даже не шевелился. А потом тихо проговорил:

– Она уехала в Эд-Дамер, – больше ни слова неговоря, Ричард вышел.

– Доктор! Доктор! – «Арабский… Что-то у кочевников?»

– Грэй, ты где!?

– Шон, я здесь, что случилось?

– Там Карима рожает… – Взволнованная девушка так быстро тараторила, что ее скорее всего и в своем племени не поняли бы. Вот и Алекс дальше ничего не поняла, хотя и отлично владела арабским. Карима... Та миловидная девушка. У нее или двойня, или очень большой малыш…

– Скотт, Ривер, Холл! Берите Грэй и Самиру. Кариме нужен врач.

«Скотт, Ривер, Холл… Теперь по два никто не отправляется…»

Спустя семь с половиной часов доктор Грэй перерезала пуповину… Были тяжелые роды. Малыш весит килограмм 5 не меньше. А Карима… Самире тринадцать, а она выше Каримы на голову.

– Благословит его Аллах!

Алекс сглотнула, на глаза навернулись слезы… Она никогда не замечала, что момент рождения настолько прекрасен. Может, это от того, что она сама скоро станет мамой? Алекс искупала малыша…

– Как вы его назовете?

– Амджад. Он будет благородным как его отец… – Женщина посмотрела на малыша, а потом подняла глаза на Алекс: – А вы своего как назовете?

Алекс смутилась, а потом тихо прошептала:

– Я еще не думала об этом.

– А ваш муж?

«Послезавтра. Послезавтра я уезжаю. Через три дня Рик подумает… Через три дня он начнет думать, как назвать нашего малыша или малышку…»

Это был праздник. Каждый член племени так радовался, радость была такой заразительной… Это передавалось с каждым ударом барабанов. Али, отец малыша, улыбался во весь рот. Женщины пели песни и танцевали. Амджад – благородный… Алекс танцевала и радовалась, словно это родился ее ребенок…

Пронзительный крик заглушил песни и удары барабанов… Внутри все похолодело. Ощущение дежавю...

Потом все случилось очень быстро… Всех связали. У Алекс были завязаны глаза. Снова тьма…

«Нет, это не тьма. Просто темно. Просто глаза завязаны. Жарко. И во рту сухо. Карима плачет. А за ней и Амджад.»

– Карима, все будет хорошо. Амджад благородный. Ему нужно хорошее молоко. Тише Карима.

– Доктоор…

– Тише, Карима. Тише. Амджад, он все чувствует.

– Искандера, у меня все болит…

– Карима!

– Всем заткнуться!

– Женщине плохо она только родила!

– Доктор… – Карима начала задыхаться.

– Развяжите меня. Мне нужно посмотреть, что с ней!

– Сидеть!

– Я неверная. А она мусульманка. Твоя жена рожала? А сын у тебя есть? Дайте я посмотрю на роженицу! Я должна ее посмотреть!..

Рик застрял в пробке. Прошло два часа, а он ни на метр не сдвинулся. Жара ужасная. Скоро зима, но земля такая горячая. Солнце палит нещадно. Даже кондиционер не спасает. Мозг плавится. «Да что там случилось!? Хоть бы ветер подул, что ли. Как в аду, а может и того жарче.» Кто-то протяжно засигналил. Рик скривился:

– Идиот! Можно подумать, это чем-то поможет! Только на нервы всем действует!

Зазвонил телефон:

– Да, Дэйв… Я приеду… Нет, никакой у меня встречи нет… Я застрял в пробке!... Честное слово! Стою на солнцепеке уже два часа!.. Дэйв, отвали!.. Я сейчас так зол, что к приезду могу тебя придушить. Так что не нарывайся! Приеду как только вырвусь из этого ада!

«Два часа пять минут. А как будто вечность прошла.»

«Три часа двенадцать минут. Твою мать!? Сколько можно! Даже машину бросить негде!»

– Алло. Привет… Нет, Кэри, я не могу… Кэри, подожди. Пришли кого-нибудь, чтобы забрали мою машину… Да, я еще недалеко от офиса, сейчас пришлю координаты. Подожди, у меня вторая линия. Хотя нет просто отправь мне кого-нибудь… Алло!.. Дэйв, ты меня достал! Я тебе сказал, что приеду как только смогу!.. Я стою на том же месте!.. Дэйв, замолчи! Я приеду! Что ты как маленький ребенок!? Ты что с Марион поругался? А теперь решил нервишки и мне подпортить? Так вот я тебе скажу: уже поздно! Все мои нервные клетки ушли на эту чертову пробку! Так что будь добр, Дэйв, закрой рот и смиренно жди меня!

«Дэйв… Он никогда не был нытиком… Никогда не жаловался и не действовал на нервы. Что это с ним?..»

– Риик! Привет.

– Это все? Словарный запас иссяк? Ты мне по телефону мозг выносил, Дэйв. Так вот сейчас, я выпью виски со льдом, а потом, когда ты снова наберешься сил – можешь меня терроризировать!

– И мне чего-нибудь покрепче.

– Чаек подойдет?

– Рик!

– Не бубни. Тебе нельзя.

Рик нарочито медленно потягивал виски. Смаковал…

– Хочешь? – Он язвительно улыбнулся. – А нельзя…

– Ну, и ладно. Проживу и без него.

– А вот это правильно. Так что ты мне скажешь, братец? Ты нашел священника и хотел, чтобы я его прямо сегодня к тебе привез?

– Священник это хорошо. Но сейчас не об этом… – Дэйв замолчал.

– Слушай, ты никогда не был занудой, и театральных пауз за тобой я тоже не замечал. Так что давай и сейчас не нарушать традицию!

– Подожди еще... семь минут. – «У нас есть еще семь минут...» «Только к тебе…» Рик тряхнул головой.