Текст книги "В бегах (СИ)"
Автор книги: Александра Ревенок
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)
– Ну, если он, как и я сейчас, наслаждался вкусными пирожными – я его понимаю: я бы тоже забыл про какой-то там фургон. Что я, кстати говоря, и сделал. – Ева вопросительно посмотрела на него. – Я ведь зашел ненадолго: блюдо вернуть. У меня еще сегодня дежурство.
– Что ж... – Разочарованно проговорила женщина. – Приходи еще. Мы будем рады.
– Ты или Барт?
Она рассмеялась:
– Ну, Барта мне будет в радости трудно обскакать! Но рады будем оба.
Ева смотрела в ярко-зеленые глаза Гейба, по ее телу разливалось тепло, а его губы растянулись в глуповатой улыбке.
– Экхм... – Они совсем забыли про Одри.
– Ладно, я пойду. Если надумаешь испечь еще один яблочный пирог – приходи, – он подмигнул ей и улыбнулся. – Не провожай, ты, похоже, занята.
– Ну, не так чтобы очень...
– Как не очень, Ева?! Скоро же из журнала придут!
– До встречи!
– Пока.
– До свидания, мистер Вульф. – Быстро проговорила девушка и почти сразу же отвернулась. – Ты что собираешься их в этом встретить?
– А что тут такого? Я повар. В чем мне еще встречать их как не в форме?
– Ева, даже если ты не собираешься фотографироваться – ты должна хорошо выглядеть! У тебя же была форма такого зеленого цвета... Она тебе к лицу. Или темно-синяя... В белой ты слишком бледная. Хотя и в белой можно остаться, только тебя подкрасить надо.
– Они вообще надолго? У меня ведь еще встреча с Денис.
– Денис из «Candies»?
– Одри, ты мой помощник или наоборот? Кто из нас должен об этом помнить?
– Просто я так взволнована! Ведь «Деловой вестник» будет во всех штатах! – Она развела руки в стороны. – Ты представляешь, какая это реклама?! Тебе нужна будет еще одна кухня и больше помощников...
Ева подозрительно посмотрела на помощницу:
– Одри, ты же сказала, что я не даю согласие на съемку?
– Да... Я сказала, но может, все-таки передумаешь?
– Нет, Одри, я не передумаю.
– Эх... Ну... Готовься, короче, иди, переоденься во что-нибудь поярче.
[Глава_4]
– Ева Винтер. – Ее голос был настороженным. Не так уж часто ей звонили с незнакомых номеров. Вернее совсем не звонили: все рабочие телефоны были у Одри.
– Ева, привет. Это Лорен.
– У тебя новый номер?
– Сэм утопил мой сотовый. Восстанавливать номер – много мороки, так что вот. Конечно, когда Ник возьмется за меня, мой старый номер будет восстановлен...
Ева рассмеялась.
– Клиф такой же непоседа?
– О, нет. Клиф у нас серьезный и рассудительный. Только благодаря этому мы их и различаем! Но звоню я тебе не для того, чтобы обсудить эту парочку.
– Да? А для чего?
– А звоню я, чтобы голову тебе оторвать! Ты забыла, как вся синяя и измученная приехала в «Хоуп Даймонд»?
– Лорен, – напряженно проговорила Ева: – Ты как никто другой знаешь, что я это вряд ли когда-нибудь забуду...
– Тогда какого черта?!
– Лорен, ты про что?
– Я про «Деловой вестник»! Расскажу тебе один секрет: он выходит по всей стране!
– Я знаю.
– То есть ты уже не боишься своего муженька? Хотя, это довольно глупый вопрос...
– Действительно, идиотский вопрос! – Раздраженно заметила Ева.
– ...Глупый вопрос, потому что если бы ты его опасалась – не дала бы разрешение на обложку с твоим фотопортретом! В середине журнала – глупо, однако, куда не шло... Но на обложке! Ева, то, что я пережила тогда... – Женщина глубоко вздохнула. – Хуже я чувствовала только, когда родители погибли. Что ты наделала?!
– Я не могу понять, о чем ты говоришь? Связно выскажи свою мысль, полностью, а не обрывки.
– Связно? На тебе связно: ты дура, Ева!
– Таак, а почему я дура?
– Потому что на обложке последнего номера «Делового вестника» красуется твое фото! Фото, конечно, шикарное! Но ты – дура!
Внутри все замерло, в горле образовался комок. «Я же не давала согласия...»
– Я не давала свое согласие на фото... – Безжизненным тоном ответила Ева.
– Остается только надеяться, что это «несогласие» не заметил твой благоверный... Ева, может быть, ты на некоторое время приедешь в Хьюстон, а?
– Нет, Лори. Я... – Все тело застыло. – Я не знаю. Мне страшно. – Женщина стала бессознательно туда-сюда ходить по кухне.
– Может быть, мне с близнецами к тебе приехать? Ник не приедет, но...
– Ты что?! Лорен, я... Брис, он получает наслаждение, когда видит страх. Когда я чувствую боль – он чувствует удовлетворение... Он ненормальный, Лорен! И я ни за что в жизни не пущу тебя и близнецов туда, где может появиться Брис... Лорен, я очень тебя благодарю, что сообщила мне... – По щекам покатились слезы. – Я ведь думала, что...
– Ева, обещай, что будешь осторожна!
– Обязательно. Я люблю тебя.
– И я тебя, сестренка. Звони мне каждый день.
– Обязательно.
Ева отключила сотовый и съехала по стене. «Снова! Господи, хоть бы он уже забыл про мое существование! Два года, в конце концов...» Женщина покачала головой, не веря в происходящее. «Мы поженились и должны быть вместе до самой смерти: твоей или моей». От страха по спине поползли мурашки, начали трястись руки.
В этот момент раздалась трель домофона. Ева дернулась, горло сдавил страх. На непослушных ногах женщина подошла к домофону. Дрожащими руками она никак не могла нажать кнопку и включить камеру.
– Кто?
– Ева, привет, это Гейб.
– Ах... – Она словно задыхалась.
Калитка открылась. Ему показалось или с ней что-то не то? «Нет. Не показалось». Цвет ее лица полностью сочетался с ее белой формой.
– Привет. У тебя все хорошо?
– Привет. Все нормально.
Он сощурился.
– Да, я вижу. Ты, извини, но у нас в анатомичке у трупов, в сравнении с тобой, есть румянец.
– Ты умеешь сказать девушке приятное, – на автомате ответила женщина.
Мужчина долго и внимательно разглядывал ее.
– Говори, что случилось, – сказал он тоном, не терпящим возражений.
– Просто получила не очень хорошие новости. Проходи в кухню.
Он кивнул. Они прошли в кухню, где еще несколько минут назад Ева в ужасе подпирала стену.
– Пожалуй, в этот раз я тебя обслужу. Где у тебя стаканы? – Она указала рукой на висячий шкафчик. – Может тебе успокоительного? – Спросил он, набирая воду.
Ева покачала головой.
– А где Барт? Я не получил свою порцию «ласк».
Женщина еле заметно улыбнулась:
– Был где-то на улице.
– Знаешь, когда ты в таком заторможенном состоянии, лучше, чтобы кто-нибудь рядом был. Позвони сестре, например.
– Я говорила с ней только что. Сэм утопил ее телефон.
– Сэм – это твой племянник?
– Да.
– Сколько ему? – Гейб пытался ее отвлечь пустой болтовней, и, похоже, это ему удавалось.
– Им с Клифом по одиннадцать месяцев.
– Точно, двойняшки!
В этот момент в кухню на полной скорости влетел Барт. Ева успела отскочить в сторону, а Гейб, хотя первые несколько секунд и держался на ногах, в итоге все равно упал и получил свою порцию «лобзаний». Мужчина поморщился:
– Я наведаюсь во «вторую справа»... – Ева улыбнулась уже более живо. – Ну, зато ты улыбнулась. – Гейб вышел, а хозяйка обратилась к псу:
– Барт, сколько раз я тебе говорила, что нельзя так себя вести! А ты все равно.
Пес ответил долгим внимательным и сочувствующим взглядом.
– Мне нужно, чтобы ты не сочувствовал мне, а слушался.
Барт снисходительно посмотрел на нее, потом фыркнул.
– По-моему, он только что попытался сказать, что глупо требовать от него послушания, когда он больше тебя раза в полтора.
– Послушание от этого не зависит, – строго ответила женщина.
– Ева! – «Вот если, открывая дверь, Ева была мертвенно-бледна, то сейчас она без грима, что называется, сошла бы за полноценного жмурика!» Женщина медленно, но верно начала съезжать по столу, однако Гейб успел ее подхватить.
– Одри, это снова вы?! – Почти прокричал мужчина. Конечно, он был зол! У него и без того внутри все перевернулось, когда на пороге появилась Ева. И только она начала отходить, как эта курица чуть не довела ее до сердечного приступа! – Кажется, Ева вам уже говорила, когда можно пользоваться ключами, а когда нет! – Он сощурился. – И ворота там закрыты. – Мужчина подхватил на руки свою соседку и усадил на высокий стул.
Девушка вся сжалась.
– Я просто... Просто. – Она переминалась с ноги на ногу и готова была провалиться сквозь землю. Да и лучше бы она провалилась! Начальница бледная, как смерть, и разъяренный мужик! «Все должна исправить хорошая новость». Одри вдохнула и с широкой улыбкой протянула ей новенький журнал: – Ева, ты на обложке «Делового вестника»! – Новоиспеченная звезда снова вздрогнула.
– Одри, вы могли бы хоть изредка не орать?
Ева взяла у помощницы дрожащими руками журнал. «Красивая фотография. Кухня очень хорошо получилась... О чем я думаю?! Это фото – в лучшем случае – мой инфаркт, в худшем – встреча с Брисом, в самом худшем... Позитив! Надо собраться. Гейб точно заметил мое состояние, хоть и не знает, чем оно вызвано. А Одри... Одри... А что, если... Если?» Женщина резко подняла голову и в упор посмотрела на свою подчиненную. Так продолжалось несколько секунд, а потом она решила проверить свою теорию.
– Одри, свяжись с Рупертом. Я хочу подать на журнал в суд: я не давала согласия на фото...
Девушка покраснела, потом побледнела... А Ева уверилась в своих подозрениях.
– Э... Ева, это не они... Э... Это я. Я не сказала им...
Вот тут Ева быстро пришла в себя. Злость бодрит, знаете ли!
– Что это значит, Одри? – Она не кричала, но ее голос звенел. Негромкое эхо отзывалось в большой комнате, от чего даже у Гейба мурашки по коже побежали, хотя он не из тех, кого можно запугать.
– Ну, я решила...
– Одри! Тут решаю я! И если я сказала, что не хочу, чтобы на обложке журнала было мое фото – значит, не хочу! Если я сказала, что не буду вести шоу – значит, не буду, или у меня на кухне есть он-лайн-камеры?!
Помощница обиженно поморщилась.
– Ничего подобного. Я просто подумала, что ты оценишь инициативу.
– Будь там твое фото – я бы ее оценила!
Гейб и Барт с неподдельным интересом наблюдали за всей этой сценой, правда, по разным причинам. Барт восхищенно смотрел на свою хозяйку, всем своим видом говоря: «Смотрите, это я ее такой воспитал!» А вот Гейб с бОльшим интересом вслушивался в разговор. Нет, вид Евы, метающей гром и молнии из своих шоколадного цвета глаз, завораживал и заставлял сердце биться быстрее, очень быстро... даже чересчур. Но вот такое яростное нежелание Евы видеть свои фото в журнале пробудило в Гейбе сильное любопытство. Однако он был профессионал. О том, что его этот факт нежелания очень и очень заинтересовал, знал только он сам. А еще ему что-то подсказывало, что если журнал – это не та самая дурная весть, то он с ней связан напрямую.
– Но, Ева, это же такая реклама! По всей стране! Кто читает статьи без фотографий?!
– Я тебе открою страшную тайну, Одри: статьи в такого рода журналах читаются не зависимо от того, есть там фотографии или нет! Я даже больше скажу, что самые важные статьи в них обычно без фотографий!
Девушка опустила голову:
– Прости. Но я, правда, не понимаю... – Помощница развела руками.
– И не поймешь, – отрезала Ева.
– Ты... ты меня уволишь?
– Знаешь, хочется, очень хочется! Не учишься на чужих ошибках – на своих точно научишься! Но теперь-то что кулаками махать, если мои фото по всей стране! Так что ты остаешься. И ни дай тебе Бог еще раз меня ослушаться в подобных вопросах! Не дай Бог, Одри! Вылетишь отсюда без рекомендаций!
– Да, я поняла.
Гейб смотрел с восхищением на Еву. «Амазонка! Афина!»
– Запомни это, Одри. Запомни!
– Я тогда отменю встречу с Тайлер Уитни?
– Это еще кто?!
– Это директор шоу. Он искал ведущего... Хотел уговорить тебя. Но если ты не хочешь... Может быть, ты все-таки передумаешь, а?
– Одри, ты слышала, что я сказала?!
Девушка кивнула.
– Я пойду в производственную кухню, – пробормотала помощница.
– Иди. – Ева повернулась к Гейбу. – Прости, я обычно так себя не веду, – она провела руками по лицу. – Я не позволяю себе отчитывать подчиненных в присутствии...
– Я понял. – Гейб улыбнулся. – Ты была похожа на Афину. Барт тобой очень гордился.
Женщина устало усмехнулась:
– Гордился бы он мной, если бы моя воинственность была направлена на него?
– Мне кажется, ты требуешь от него слишком много.
– Барт, иди ко мне. – Ева встала со стула и присела перед псом на корточки, тот в свою очередь радостно кинулся на хозяйку и уже с ее же разрешения полноправно стал вылизывать ей лицо и шею.
– Вот, теперь «вторая дверь справа» нужна не только мне.
– Барт, я тебя люблю! – В пике своей радости пес повалил Еву на пол, продолжая вылизывать. – Женщина заметно расслабилась и даже стала улыбаться.
– Барт! – Пес в ту же секунду смирно встал рядом с Евой. – Он тебя точно воспринимает как хозяйку? Ты больше похожа на его подопечную. – Женщина рассмеялась. Гейб помог ей подняться.
– Похоже, так и есть. Я сейчас. – Она вышла.
– Ну, что дружище? – Пес сел и преданно уставился на Гейба. – Будешь охранять Еву? – Барт снисходительно посмотрел на гостя: «Конечно! Она без меня никуда!» – Молодец! – Пес довольно гавкнул.
– Кто молодец?
– О, это наш с Бартом секрет. – Гейб подмигнул псу, а тот в свою очередь гордо приподнял морду.
Ева смотрела на этих двоих, и в этот момент ее настигло ощущение правильности происходящего: правильно, что Барт безоговорочно слушается Гейба, правильно, что Гейб здесь, рядом, что он ее поддерживает. В тот момент, когда мужчина подхватил ее на руки, в голове возникла несвоевременная мысль: «Я счастлива рядом с ним». Она удивила Еву, очень удивила, но это удивление дошло до нее только в ванной, когда она умывалась. Было слышно, как Гэбриэл говорит с псом, а тот ему отвечает, всплыла картинка, как Гейб хозяйничает в кухне... А теперь, когда на улице смеркается, а кухню заливает теплый желтый свет, в душе стало так хорошо и приятно, дыхание слегка перехватило, а губы стало покалывать. «Я хочу его поцеловать».
Пес подорвался и кинулся к гостю, но тот увернулся и грозно посмотрел на Барта:
– Сидеть. – Животное обиженно нахмурилось, но тут же выполнило команду.
Еву очень позабавила эта картина: Барт никогда еще так смирно себя не вел. У нее внутри что-то кольнуло: сейчас они напоминали счастливую семью. «Такую, как у Лорен с Ником».
– Похоже, вы тут спелись.
– А как же!.. – Гейб улыбнулся и почесал пса за ухом. – Я, ведь, пришел не просто так.
– Ой! Я со всеми этими событиями...
– Ничего, я понимаю... Так вот, ко мне на следующие выходные должен приехать брат со своим семейством. – Гейб умоляюще посмотрел на Еву. «Так смотрит Барт, когда просит поесть. Откуда он знает, как ко мне подлизаться?!» Девушка улыбнулась. – Я прошу о помощи... Будет День благодарения, и спагетти – не самый лучший вариант в праздничный день. Тем более для моих племянников: я еще год буду отмывать дом от томатного соуса.
– День благодарения... Да, конечно!
– Если только ты сама не занята. Ты разве не собираешься к сестре?
Ева отрицательно покачала головой:
– Нет, в Хьюстон я отправлюсь ближе к Рождеству.
– А у тебя разве это не самое загруженное время?
– Да, но на этот период я нанимаю еще несколько помощников на кухню. Если заказов не поубавиться – они останутся на постоянную работу.
Гэбриэл снова с мольбой на нее посмотрел:
– Так мы договорились? Я просто хочу предупредить: это очень шумное семейство и от него голова идет кругом.
– Это прекрасно. – Ева мечтательно уставилась на огромный камин. – У тебя есть какие-то идеи?
– Кроме твоего яблочного пирога – ни одной.
Женщина улыбнулась.
– Тогда надо составить меню. – Она повернулась к шкафу в дальнем углу комнаты. Достала, из кармана ключи и открыла замок. Из шкафа Ева извлекла огромную толстую поваренную книгу с множеством фотографий и заметок в ней. Книга больше походила на старинный фолиант, но, судя по переплету, фолиант был не так уж и стар.
– Ты знаешь, что шкаф и этот детский замок не предоставляют твоему сокровищу никакой защиты?
– Правда? Я как-то не задумывалась...
– Задумайся. Если книга имеет для тебя большую ценность, а она имеет – храни ее в сейфе. У тебя есть?
Ева кивнула:
– В кабинете... – Она поморщилась. – Но как-то не очень удобно хранить поваренную книгу в кабинете.
– Твой кабинет – кухня. Поставь здесь еще один сейф. Если боишься испортить сказочную атмосферу...
Она махнула рукой:
– Все можно правильно обставить, или скрыть... – Женщина еще раз внимательно посмотрела на шкаф: – Пожалуй, ты прав. Надо будет вызвать мастера.
Гейб удовлетворенно кивнул:
– Вот. Здравые мысли.
Шеф открыла книгу: та была не печатной, почти все рецепты были вписаны туда от руки, рядом вклеены фотографии, на самоклейках было множество комментариев, цветными чернилами дописаны различные дополнения, дорисованы указатели, некоторые рецепты были вклеены, между страницами лежали какие-то конверты и бумаги, а кое-где засушенные листья и открытки...
– Эта книга на самом деле сокровище, – Гейб в восхищении уставился на тяжеловесный фолиант.
– Я ее завела в двенадцать лет. Тогда мне мама начала доверять более или менее сложные рецепты. Именно тогда я начала экспериментировать. Однажды, в шоколадный торт добавила кайенского перца...
– И как?
– Ты знаешь... Вкус был забавный. – Женщина улыбнулась своим воспоминаниям. – Мама меня к плите не подпускала еще месяц, а папа благородно доел торт.
Гейб улыбнулся:
– Мое семейство в этом плане не очень-то благородно.
– Тогда это будет хорошим экзаменом!
У мужчины было ощущение, что его допустили туда, куда пускают только самых близких. Они вместе рассматривали различные рецепты, Ева делилась воспоминаниями, где и когда она узнала то или иное блюдо, какие изменения внесла. Эта теплая женщина была так близко, еще немного и он поцелует ее. А запах яблок и корицы действовал на него, как валерьянка на кота. Ева много жестикулировала, то и дело, касаясь его, каждое прикосновение разливалось жаром по всему телу и заставляло сердце биться чаще. Глаза заволакивал легкий туман. Мужчина под столом с силой сжал кулак так, что костяшки побелели. А мелодичный голос соседки все равно заволакивал сознание, как пение сирен.
– А можно еще сделать ягоды в шоколаде. Очень вкусно будет с домашним мороженым. Их если сначала обмакнуть в белый шоколад, а потом, когда застынут в молочный... А еще знаешь, что можно... Клубнику в сахарном сиропе, почти как яблоки!.. О! На закуску еще можно форель с травами! – Женщина быстро сделала пометку на листке с меню. – А они останутся только на праздник или на все выходные?
– На все выходные.
– Это же замечательно! Можно тогда приготовить... – Лицо Гэбриэла медленно, но верно стало расплываться в улыбке. «Ева даже светиться начала, когда узнала, что нужно много готовить!» – И суп из цукини! Он с французским хлебом просто объедение! Я этот рецепт узнала в Бельгии. Одна моя знакомая... – Теперь его улыбка стала еще шире, а выражение лица было почти идиотским, но ни он, ни она этого не замечали.
Когда меню было составлено, на улице совсем стемнело. Пес уснул, устав от такого количества информации, а его хозяйка наоборот, словно глотнула энергетического напитка.
– Ева, ты не представляешь, как ты мне помогла!
Женщина улыбнулась:
– С тебя поход по магазинам. – Она протянула ему список продуктов. Мужчина внимательно просмотрел его, потом сощурившись, понаблюдал за Евой, глянул на список и снова на соседку:
– Я беру свои слова назад: я не знаю, как выглядит половина из этих продуктов!
Ева вздохнула и покачала головой:
– Среда, утро – ты будешь свободен?
– Нет, я освобожусь только после полудня: у меня дежурство.
– Что ж... тогда в... – Она посмотрела в электронный ежедневник: – Тогда в пять. Только в пять мы должны выехать. В девять у меня фуршет.
– Есть, капитан. Я пошел?
– Счастливо.
– Приходи в гости. – Оба замерли. Идеальную тишину нарушало только сопение Барта. Шоколадные глаза блестели, а огненно-рыжие волосы переливались в золотистом свете ламп. Гэбриэл чувствовал тепло, исходящее от Евы. Мужчина склонялся все ниже, к ее губам... Но тут пес недовольно фыркнул во сне, и все волшебство развеялось. Ева покраснела, а Гейб сделал шаг назад и шумно вдохнул. – Пока, Барт! – Пес побежал за гостем и провожал его до самой калитки. – Не грусти, я еще наведаюсь в гости. Береги свою хозяйку.
Гейб выходил из дома Евы в приподнятом настроении. Глупо, но он чувствовал себя счастливым, находясь рядом с ней. Они знакомы всего несколько недель, а ощущение, словно знал свою соседку всю жизнь. «Будь правдив, Гэбриэл Вульф, хотя бы с собой: ты бы с удовольствием узнал ее гораздо ближе... очень близко... с большим удовольствием...»
Как только калитка за соседом закрылась, а на входной двери щелкнул замок, тревога вернулась. С Гейбом Ева чувствовала себя защищенной, ее окружали тепло и безопасность. Эти чувства ее покинули девять лет назад, когда мама с папой погибли. Выходя замуж за Бриса, она надеялась вновь почувствовать себя защищенной. Только вот получила совсем не то... кардинально не то... противоположно...
Мсье Брис Жаккар был среди приглашенных на фуршет в честь открытия нового ресторана Феликса. Мужчина показался ей если не сказочным принцем, то самым красивым мужчиной во всей Вселенной. Его взгляд заставлял ее чувствовать себя наивной школьницей, а красивая улыбка развеивала остатки разума. В Бриса Ева влюбилась с первого взгляда. Это теперь она себе вполне отдавала отчет, что это скорее было помутнение рассудка, что она была влюблена не в человека, а в романтический образ, который Брис так старательно себе создал. Ей казалось, что он – любовь всей ее жизни. И не сообразив, даже не пытаясь его толком узнать, через два месяца она оказалась замужней женщиной.
Сейчас, спустя два года, оглядываясь назад, Ева не понимала, что заставляло ее оставаться на протяжении двух лет с ним: не прошло и пары месяцев после свадьбы, как муж ее ударил. Ева тогда была в шоке. Она даже сама перед собой этого стыдилась, не то, что сознаться в этом кому-либо. Стыдилась, когда он ее в первый раз привез в больницу и когда последний... В третьей больнице врач все прекрасно понял, это глупое вранье про лестницу не обмануло его. Ева помнила его взгляд: внимательный, изучающий... «Такой взгляд у Гейба».
– Уходите от него, – невозмутимо сказал врач: – Это не прекратится.
Тогда у Евы был вывих плеча, избито все тело, а на ногу наложили лангет из-за надрыва связок...
Женщина попыталась уйти. Брис приехал в отель в тот же день. Клялся, божился, а когда понял, что она больше не верит ни единому его слову – применил силу.
– Я Брис Жаккар, не из тех, от кого уходят жены! Ты дала клятвы! Мы поженились и должны быть вместе до самой смерти: твоей или моей! – Последняя фраза так напугала Еву, что насилие применять было не обязательно. Она стала похожа на забитого зверька.
Феликс заметил неладное и стал ее расспрашивать, когда она очередной раз позвонила по поводу больничного. Скорее всего, он начал о чем-то догадываться... Но в тот момент Ева уже никому там не доверяла. Франция для нее перестала быть исполнением мечты, она стала для нее адом, кошмаром. Последняя ночь в Кале была отчаянием.
Через полчаса, после того как медсестра оставила ее спать, выключив в палате свет, Ева достала из шкафа одежду. Стиснув зубы от дикой боли во всем теле, вытирая загипсованной рукой слезы, женщина надела на себя футболку и джинсы. На свитер ее не хватило, было слишком больно, и она его просто накинула на плечи. По пожарному выходу Ева спустилась вниз, нашла служебный переход в соседний корпус и сбежала. Она знала, что Брис ее ждет внизу, была уверена в этом, потому что в прошлый раз он не успел ее встретить – пришлось потратить время на поиск. Правда, тогда Ева не пряталась, понадеявшись, что он отпустит ее... Теперь же она не была так наивна.
В дом Ева влезла через разбитое окно и быстро ввела код сигнализации. С собой женщина взяла все кредитки, все документы и наличность. Вместо свитера взяла толстовку. После продолжительного марафона по Кале, она не чувствовала боли, она не чувствовала ничего, кроме отчаянной решимости. Собрав небольшой рюкзак, женщина отправилась к ближайшему банкомату и сняла все деньги, которые только могла там снять, со всех карточек, обнулив их до лимита. Потом отправилась к пристани, где высыпала их в море.
К десяти утра она добралась на автобусах до Лондона, а оттуда направилась поездом в Эдинбург. Потом была череда городов и транспортных средств: самолеты, поезда, автобусы, попутки, паромы... Из Венесуэлы «Сессна» доставила ее на Багамы, оттуда тем же способом Ева попала в Майами. Только во Флориде женщина немного расслабилась. Но до Хьюстона надо было преодолеть путь в несколько штатов, и она не могла использовать самолет. Через четыре дня на попутках она добралась до границ «Хоуп Даймонд», где и встретила старого управляющего. Чад ее даже не узнал... А когда Ева сказала кто она, он долго всматривался в ее лицо – синяки уже начали сходить, стали желто-фиолетовыми, опухоль тоже почти прошла, осталась только боль по всему телу и гипс на руке – глаза мужчины заблестели: он знал ее совсем крохой. Молча он поднял ее на руки, отнес в пикап, и отвез в заново отстроенный хозяйский дом...
Ева сидела на полу в кухне и тихо плакала, она снова и снова переживала все то отчаяние, ту обиду, разочарование, страх, стыд, ужас, боль... Барт лег рядом и положил свою большую голову ей на колени. Женщина гладила пса по голове, а слезы все текли и текли. Ева была не в состоянии сегодня работать. Замкнув дверь на все замки и цепочку, она отправилась наверх, где после горячей ванны погрузилась в беспокойный сон.
[Глава_5]
Выстрел. Отдача. Выстрел. Отдача. Ева поставила пистолет на предохранитель и глубоко вдохнула. «Что я делаю? Я ведь даже выстрелить в него не смогу».
– Что с тобой сегодня такое? Пятьдесят из ста! Ева, ты меня разочаровываешь. Три выстрела вообще в молоко! – «Хорошо, что не в щит».
– Я, наверное, устала. Заказов становится все больше. Скоро придется набирать еще помощников.
– Врать ты не умеешь. Но если не хочешь говорить – дело твое. И все же, пока не придешь в себя за оружие лучше не берись.
Дверь в блиндаж резко распахнулась и с шумом ударилась о стену. Сердце пропустило удар, дыхание сперло, в глазах потемнело. Женщина ухватилась за штатив со зрительной трубой. На пороге появился тренер детской группы.
– Привет, Натан.
– Ева? Привет! Ты же только вчера была.
– Ага, и позавчера. Я думаю, тебе стоит сделать перерыв. Потому как твои результаты день ото дня все хуже.
– Дик дело говорит. Уставшие мышцы точности не добавляют. Я своих учеников так часто в тир не пускаю. Ну, или, в крайнем случае, упражнения даю разные. А у тебя с этой игрушкой выбор небольшой.
Дик обиженно поморщился:
– Иди уже... Игрушкой! – Мужчина с любовью взял в руки «Беретту»: – Не слушай этого дурака. Думает если у него прицел дальше, то его оружие круче. – Натан только рассмеялся.
– Я видала, как мужчины разговаривают со своим авто, но чтобы с оружием!
– И ее не слушай!
– Ладно, я пошел, а то Дик меня сейчас «своей девочкой» пристрелит ненароком. Приходи как-нибудь в гости. Марти про тебя уже спрашивала.
Ева усмехнулась:
– И ты своим девочкам передавай привет. – Тренер детской группы улыбнулся, помахал рукой и вышел из тира.
Незнакомый автомобиль у своих ворот женщина увидела, как только свернула на улицу. Ева сбавила скорость. За пятьдесят метров она была точно уверена, что это кто-то чужой, а на это утро встреч с новыми клиентами не назначено. Еще через десять метров завернула к своей соседке. Как только машина остановилась, Ева откинулась на сидении и закрыла глаза.
«Мадам Жаккар, вам нужно быть осторожнее на лестницах». Женщину передернуло.
– Когда я смогу снова нормально жить? – «Никогда».
В ветровое стекло постучали, Ева вздрогнула и открыла глаза, одновременно снимая авто с ручника и хватаясь за ключи зажигания. И только потом она посмотрела в окно. «Миссис Даллас. Что же это такое?! Дыши, Ева. Глубоко и ровно.» Женщина нацепила рабочую улыбку и распахнула дверь, вновь ставя свой «Форд» на ручник.
– Доброе утро, миссис Даллас!
– Привет-привет. Решила навестить занудную старуху?
– Что вы такое говорите, миссис Даллас! Вы можете быть какой угодно, но только не занудной!
– То есть ты не отрицаешь, что я старуха! – Усмехнулась соседка.
– Вы женщина в самом соку! – Лицо старушки как-то сразу погрустнело. – Простите. – Та махнула рукой:
– Оставь. Мне Джек много за свою жизнь наговорил. Так что если теперь все будут стараться при мне не произносить эти слова – людям придется со мной молчать.
– Как вы поживаете?
– Готовлюсь к путешествию.
– Правильно. Я давно вам говорила, что нужно развеяться. Чтобы всплывали только хорошие воспоминания.
