Текст книги "Половинка моего сердца (СИ)"
Автор книги: Александра Плен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)
Плен Александра
Половинка моего сердца
(Магические дары 2)
-Хватит, Аннабель! Ты никуда не поедешь! – в пятый раз за сегодняшний вечер произнес канцлер нашего государства и по совместительству мой отец. И еще припечатал своим фирменный «канцлерским» взглядом из-под бровей. Сердечко боязливо дрогнуло... Не то, что бы я боялась... Я прекрасно знала, что папа ничего плохого мне не не сделает, но пробрало до печенок... «Бедные подчиненные, – подумала я, – и как они с ним работают каждый день?»..
–Ну, пап... – попыталась разжалобить отца, слезами и невинным хлопаньем ресниц... Не помогло. Папа уже давно не реагировал на мои приемы и уловки. Наверное лет, этак с двенадцати... Перебрала быстренько в уме набор разных девчачьих штучек из арсенала "Слезы", "Капризы", "Тяжелый вздох", "Надутые губы", "Укоризненный взгляд", "Жалобное сопение", "Обида и молчание на пару дней"... Все не то, уже не берет.. Оставался последний козырь, почти беспроигрышный – "Мама"... Но она, как назло сегодня уехала на весь день к братьям в Роклдел, закрытую престижную школу для аристократов. "Мальчики" учились там уже четвертый год. Точнее шестнадцатилетний Макс учится четвертый, а младший мой братик Томас второй... Отпускали их только по праздникам и на пару выходных раз в месяц... А я, как старшая сестра должна была быть для них примером для подражания... Ага, тот еще с меня пример... Если во дворце случился какой-нибудь переполох или чрезвычайное событие, знайте – без меня не обошлось...
"Ну почему у меня не белокурые волосы, и не голубые глаза, как у мамы?" – вздохнула мысленно я... Стоит ей только посмотреть на папу с укоризной, тот становится ласковым и послушным, как котенок... В детстве я так сильно хотела быть похожей на маму, что верила, когда вырасту, мои каштановые волосы побелеют, а карие глаза превратятся в небесно– голубые. Чушь. Уже в пять лет я была копия папа. Такая же темноволосая и темноглазая... Но верить то хотелось...
–Па, мне уже восемнадцать, даже восемнадцать с половиной, – с гордостью заявила я, – вот мама в моем возрасте жила одна и сама зарабатывала себе на жизнь. Вы же сами мне рассказывали, – я попыталась зайти с другой стороны.
–Мама в восемнадцать лет осталась круглой сиротой, или по-крайней мере так считала, и ей пришлось работать, что бы не умереть с голоду, – ровно произнес папа, мимоходом просматривая какие то бумаги, – тебе, слава богу, это не грозит...
–Ну папа... – шмыгнула носом, – я все продумала уже... Еще вчера... Я буду жить в мамином домике, в Гримли, вы же там все отремонтировали, он стоит пустой уже сколько лет... Ну пожалуйста.... Я хочу попробовать самой зарабатывать на жизнь...
–Бель, – устало произнес канцлер, – пустой дом, в незнакомом провинциальном городе не место для молодой восемнадцатилетней девушки, не умеющей даже завтрак себе приготовить самостоятельно. И не смотри на меня так, ты знаешь, твои взгляды и хлопанье ресниц на меня давно не действуют... Все, разговор окончен, мне нужно работать, – махнул рукой папа...
"Ничего, папочка, – злобно фыркнула я, – еще никому не удавалось сбить меня с пути, если я что-то задумала. Я упрямая. Все в тебя..."... Но уже поняла, что сегодня разжалобить папу не удастся. Дождемся маму и попробуем завтра... Сделав вид незаслуженно обиженной, посопев и жалобно хмыкнув, вышла из кабинета с гордо-поднятой головой и поплелась к себе в комнаты. А все из-за моей внезапно вспыхнувшей идеи попробовать себя на поприще самостоятельности, случайно пришедшей мне вчера вечером в голову. Не скажу, что родители держали меня в черном теле. Совсем нет... Мне разрешали многое. Правда, мама всегда повторяла, что чуть было не упустила мое воспитание, но я ей не верю. Я была почти что идеальным ребенком... Сколько я себя помню, меня очень любили. Родители, дедушки, бабушки, тети, дяди, кухарки, горничные, и даже папины коллеги, когда я прибегала к нему на работу в канцелярию, широко улыбались мне и пытались подсунуть то яблочко, то пирожное, то конфетку.
****
Я была еще очень маленькая, когда мы переехали в столицу. Папу назначили канцлером нашего королевства. Я почти ничего не помню о дороге, мне было года четыре, а моему младшему брату Максиму недавно исполнился годик. Мы долго ехали, я капризничала, Макс плакал. Мама с папой ворковали над ним, я мне никто не уделял внимания, это обижало... Потом мы поселились в папином особняке в столице, и там уже через год родился мой младший братик Томас. Папа много работал на короля, его почти никогда не было дома. Но всегда приезжал вечером и привозил что-нибудь. Или игрушки, или сладости, или цветы маме.
В детстве мама мне представлялась сказочной принцессой. Самой красивой и замечательной на свете. Добрая, нежная, хрупкая, она творила волшебство каждый день своим нежным голосом, ласковыми руками, солнечной улыбкой. Наш дом был самым приветливым и гостеприимным в столице. И конечно же, рано или поздно она очаровала и короля с королевой. Хотя, мне рассказывали (слуги по секрету), что в самом начале король был против того, чтобы папа женился на маме. И даже дедушка! Мой самый дорогой и щедрый дедушка-герцог был против! Я, конечно, не поверила... Как маму можно не любить? Но дед признался. Смущенно опустив голову он рассказал, что даже лишил папу наследства. Правда потом, когда познакомился с мамой и со мной, поменял свое мнение... Я с ним не разговаривала после этой новости целый день. Но вечером, после подаренной новой куклы, конечно я его простила, и попросила больше никогда не лишать папу наследства, да и маму за компанию, тоже. Дед серьезно пообещал... Он рассказал, что когда мои родители приехали к нему знакомиться, он не вышел к ним в гостиную, а грозно ожидал их в своем кабинете, сидя в кресле. И когда мы втроем вошли, дед был настроен очень негативно. Отец женился вопреки его воле и герцог был очень зол... Но я (мне в то время было около трех лет), как только мы зашли, нетвердыми шашками потопала к креслу. Молча забралась к нему на колени, удобно устроилась и дернув деда за воротник, серьезно произнесла "А когда меня будут кормить? Я хочу рыбки! И чтобы без косточек. Они кусаются". Дедушка сказал, что до сих пор помнит эти слова. Он тогда так опешил и растерялся, что произнес "Конечно, сейчас прикажу кухарке готовить"... Его броня растаяла как снег на солнце.... Герцог Доремби был душкой. И почему его боялись слуги и сыновья?... Со мной он всегда был самым лучшим и добрым. Всегда задаривал подарками и сладостями. Катал на лошадках, позволял барахтаться со щенками и котятами в кровати. В его замке мне позволялось абсолютно все. У меня были куклы, одетые в шелковые платья, расшитые жемчугами, а бриллиантовые заколки сверкали в их волосах. У моего пони была серебряная сбруя и расшитое драгоценными камнями седло. А на обложках книг, по которым я училась читать сверкали вышитые золотом буквы. Мама частенько отпускала меня к деду в его замок, почти все ее время отнимали мои малолетние братья.
Но когда, однажды, они с папой приехали и увидели тот бедлам, который я творила в дедушкином замке, взялись за меня всерьез. Потом мама говорила, что еще бы чуть-чуть и меня бы разбаловали окончательно, и ей бы ничего больше не оставалось, как браться за ремень. Вот тогда то, лет в десять, моя вольготная жизнь и кончилась. Родители забрали меня в столицу и взялись за воспитание. Наняли гувернанток, учителей музыки, рисования, танцев. Неподвижно сидеть часами я не любила, и при первой же возможности сбегала с уроков. Но ровно до того самого момента, пока об этом не узнали мама и папа. После я стала учить таблицу умножения и географию во сне... Да! Я же не рассказала самого главного! В нашей семье, от матери к дочери передается уникальный магический дар. Моя мама, например, плела сновидения. Она умела сотворить чудо своими маленькими ручками, и сказки мне с братьями в детстве рассказывали именно так, во сне... Но потом, когда каждую ночь я стала учить математику и биологию вместо того, чтобы наслаждаться яркими красочными снами, я взмолилась и пообещала больше не сбегать с уроков...
***
Мы уже давно жили во дворце. После того, как королева назвала мою маму лучшей подругой (на самом деле единственной, так как королева была еще та карга, мы с подружками ее так и называли за глаза), и сделала ее главной фрейлиной, нам пришлось переселиться из нашего особняка во дворец... Мама умела очаровывать всех вокруг, кого улыбкой, кого добрым словом, кого мягкостью и кротостью... На балу с папой они были только вдвоем. Родители были прекрасной парой. Их окружала нежная аура любви и какой то сокровенной тайны. Как будто только они знали секрет настоящего счастья. Каждый хотел немного прикоснуться к этому чуду, но мой папа сторожил свое сокровище и никому не позволял даже приблизится к маме. Кроме друг друга они никого не видели, им никто не был нужен... Даже королева, пытаясь забрать маму от папы терпела неудачу... Мама потом нам с братьями рассказывала, что с папой она познакомилась на королевском балу, и поэтому эти вечера только для них...
Я подсматривала за ними с балкона. Нас, детей, на балы не пускали, и нам приходилось тайком забираться на верхний ярус, где сидели музыканты, и сверху наблюдать за чудесной восхитительной сказкой, разворачивающейся внизу. Я любовалась прекрасной принцессой, одетой в голубое бальное платье, танцующей с темноволосым галантным кавалером – принцем... Только их я выделяла изо всей яркой толпы, только за ними следовал мой взгляд. Они были самыми лучшими – мои папа и мама...
****
Во дворце я сколотила свою небольшую банду. В нее вошли три мои подружки – дочери фрейлин королевы, моя двоюродная сестричка (ей так же было десять как и мне), дочь папиного младшего брата и двое мальчишек – сыновей наследника престола, внуков действующего короля. Что мы только не творили! И лягушки в супе (а что, даже был такой рецепт – я вычитала из древних книжек!), и приведение, поселившееся в восточной башне и не дававшее спать слугам, и ежики в кровати (пришлось подкупить мальчишку – конюха, чтоб достал), рисование сажей по шторам, и многое – многое другое. Шутки были разными, иногда веселыми, иногда не очень... Иногда даже совершенно неуместными и грубыми... Мне потом было до слез стыдно за них перед родителями... Помню, мама меня строго наказала, когда горничная упала и разбила нос, перецепивший в коридоре через натянутую нами нитку... А папа заставил прилюдно извиняться, когда фрейлина чуть не подавилась, съев, пирожное, начиненное острым перцем... Девочка я была активная и целеустремленная. Энергия била ключом... Копия папа. Такая же высокая, темноволосая, гибкая и быстрая. Чуть раскосые карие с зеленью глаза, широкие темные брови, ровный нос, высокие скулы. В детстве я была похожа на нескладного жеребенка, но мама мне всегда говорила, что я вырасту красавицей... Друзья заглядывали мне в рот, слушали каждое мое слово, соглашались на самые идиотские каверзы... Было весело... Пока мальчишек – наследников из нашей банды не забрали в школу Роклдел... Со мной остались одни девчонки...
Я все ждала, когда же откроется мой семейный дар? Ведь мне уже десять, почти одиннадцать.. Расстраивалась и огорчалась, что ничего не происходит. Неужели я дефектная? И у меня не будет своего волшебства? Мама меня успокаивала, что все придет в свое время... И как обычно, это случилось неожиданно.
Мы с подружками сидели на балюстраде паркового фонтана и болтали голыми до колен ногами в воде, распугивая рыбок. София горестно вздыхала. Всхлипывая рассказывала, что родители помолвили ее с каким то неизвестным ей юношей, которого она и в глаза не видела. И через пять лет она должна будет выйти за него замуж... Мы расстроились. "Все аристократки так выходят замуж", – пыталась успокоить я ее... "Но ведь тебя же не помолвили! – немного завистливо воскликнула София, – тебе повезло"...
Да, мне повезло. Мама взяла с папы слово, что мы, их дети, будем выбирать свои судьбы сами, и никаких помолвок в детском возрасте нам грозит. Я присутствовала на этом разговоре... Папин взгляд на секунду сделался виноватым и он серьезно пообещал, что не будет вмешиваться в наши сердечные дела и позволит нам самим выбирать суженого...
Я крепко-крепко обняла Софию, и гладила ее по голове...
–А вот интересно бы узнать, – вдруг пришла мне в голову мысль, – а кто твоя настоящая половинка? А может быть, этот мальчик, которого ты никогда не видела, с которым тебя помолвили и будет твоей настоящей любовью?
–Ну и как мы это узнаем? – тяжело вздохнула Софи. Мне так хотелось ее приободрить и порадовать, что я сильно-сильно пожелала узнать имя ее суженого, и тут я увидела на воде проявившиеся буквы и очертания лица... Я в шоке уставилась на воду... Генрих Канинский... Лицо было мальчишеским, серьезный подросток смотрел на меня из фонтана. Я вскрикнула и упала на спину с балюстрады. Девчонки перепугано окружили, охая, протягивали мне руки, помогая встать.
–Вы ничего не видели необычного? – осторожно спросила я...
–Нет, ты вдруг вскрикнула и упала назад, на спину...
–Софи, а как зовут твоего жениха? – поинтересовалась я.
–Эдуард, – вздохнула девочка... Я подумала "Не он"... А сама уже мысленно была далеко, размышляла и анализировала произошедшее. С девчонками мы распрощались после обеда. В библиотеке я взяла книгу дворянства и раскрыв ее на букве К, начала читать фамилии родов... Канинский, баронет. Древний, хоть и не богатый род. Самуил Канинский бывший полковник в отставке, есть единственный сын Генрих, шестнадцати лет... Я закрыла талмуд. Значит это имя реального человека. И что-бы это значило?
Всю ночь ворочалась и не могла заснуть... Сердечко стучало в преддверии грандиозного открытия... Я помнила, как страстно хотела узнать суженого Софии и успокоить ее, а вдруг ее суженный тот мальчик, с кем помолвили родители? Но в воде отразилось другое имя... Значит ли это, что отразилось имя ее второй половинки? И видела его я одна... Неужели мой долгожданный дар дал о себе знать? Я пока боялась даже загадывать. Нужно было еще потренироваться... Что я собралась сделать утром...
Сначала попыталась высмотреть имя своего суженного, бултыхаясь в ванной – неудача. Потом зашла к маме и попросила ее опустить руку в миску с водой. А сама прижалась к ней и обвила талию руками. "Ну и что?", – весело поинтересовалась мама, выполняя мою просьбу. Я мысленно проговорила вчерашнее пожелание и о чудо – в миске отразилось лицо папы и имя – маркиз Эдвард де Антеро. "Мама, мама!" – заорала я, – "Мне кажется, у меня наконец пробудился дар"...
В течении следующий нескольких месяцев я тренировалась на всех, до кого могла дотянуться. Все во дворце знали свои истинные половинки. Ну и то, что половина народу уже были женаты, и не на них... Только у мамы с папой, сколько бы я раз не просила опускать руки в воду все время на воде вырисовывались имена друг друга... После каждого такого раза руки папы мимо воли тянулись обнять маму и в их глазах, глядящих друг на друга вспыхивали яркие огоньки. Имя своего суженого я так и не смогла прочитать. На мой горестный вздох, мама рассказала, что наш собственный дар не работает для нас самих, и иногда выдает совсем не те результаты, что загадывались. При этом она как то таинственно улыбалась... Пообещала, что расскажет, когда вырасту. Вот так, в одиннадцать лет, наконец, я и открыла свой дар.
Мой талант позволял найти человеку его настоящую, истинную любовь, вторую половинку, того человека, который будет идеальным выбором из всех людей, живущих на земле... Имя и лицо отражались в воде, и обязательно тот человек, которому гадают, должен был опустить в нее какую-либо часть тела. Руку или ногу.. Это было в начале. Постепенно я освоила разные способы, и теперь достаточно было поместить в воду что-нибудь телесное – локон, каплю крови, слюну. В основном, конечно давали волосок, если нужно было погадать кому-то, кто не может прийти ко мне. Я, на радостях, что у меня открылся дар, гадала всем без разбору. Сначала я рассказала всем моим подружкам об их судьбах (девчонки побежали к родителями с именами, на что те отмахнулись – помолвки почти со всеми уже были заключены, никто их разрывать не собирался). Потом погадала всем незамужним горничным и кухаркам. С обыкновенными простыми людьми было гораздо проще. На моих глазах наша горничная Мари вышла замуж за сына пекаря. Ей повезло, ее избранник жил здесь же, в столице. Я назвала его имя, описала лицо, а уже адрес выпытать у нашего придворного мага было делом времени... Я упросила маму дать ей немного денег и направила в ту самую булочную, купить пирожных. Мне было ужасно интересно, что же выйдет с моего дара. Будут ли они счастливы?... Как оказалось, только Мари увидела парня, то влюбилась с первого взгляда. Пекарь был так же не меньше поражен и заинтересован. Через месяц сыграли свадьбу, а через год они вдвоем с сияющими от счастья лицами, пришли меня благодарить с первенцем на руках. Я была страшно горда. Вот оно – первое подтверждение истинности моего дара.
После этого события все уже стали серьезнее я к моим именам на воде... Но все равно было обидно. Возможно только несколько аристократов, которым я назвала имена их половинок, прислушались ко мне и соединили свои судьбы. И то, только потому, что те девушки или парни были по богатству и титулу вровень с ними. А в основном, оказывалось, что или они помолвлены, или их половинки. Или девушка или парень были бедны и стояли ниже на социальной лестнице. Например, брату короля герцогу Травису повезло, я назвала ему имя девушки из нашей страны, правда из обедневшего рода, но все-таки дворянки. Он поехал на нее посмотреть... Я уже обрадовалась, что все сложится удачно, но через полгода герцог все же женился на богатой аристократке из соседней страны, а с той девушкой стал жить как с любовницей. Я ужасно расстроилась. "Как же так можно?" – плакала я у мамы на груди, – "Они же могли быть так счастливы, а он... женился на этой богатой уродине." Мама тяжело вздыхала и ласково гладила меня по голове "У каждого свой путь, – шептала тихонько она, – и каждый выбирает для себя, быть ему счастливым или нет"...
С другой стороны, мой дар никогда не выбирал принцу – крестьянку, а кухарке – дворянина. Потом мама объяснила мне, что люди не могу влюбится друг в друга, если они воспитывались по разному, или у них разные интересы, предпочтения, разное воспитание. Это просто будет насилием над природой. В двенадцать лет мне это было непонятно... Но повзрослев, я уразумела, что она пыталась мне втолковать. Не может парень, всю жизнь проработавший в поле, не грамотный, не умеющий читать и писать быть счастлив с графиней, которая знает четыре языка и играет на арфе... Поэтому магия и соединяла в себе абсолютно все предпочтения, и воспитание, и красоту, телесную и внутреннюю, душевные порывы, общие интересы, увлечения, стремления... Все это и еще много всего другого, что я даже не могла сформулировать в свои года...
Только однажды я столкнулась с непонятным событием. Когда я назвала имя суженой своему среднему брату Максу, тому было всего восемь. Через семь лет я еще раз погадала ему и имя поменялось. Я побежала к маме жаловаться. Что могло случиться?
Мама пообещала все разузнать об этих двух девочках. И через неделю я услышала неутешительную новость. Оказывается магия выбирает суженого в данный момент, ориентируясь на настоящее время и возможное будущее. Если случается в жизни кого-то из двоих что-то экстраординарное, что сильно влияет на его судьбу, то имя может тоже поменяться. Первая девушка Лидия, дочь графа, в пять лет случайно упала с пони и сломала ногу. Все было бы ничего, подумаешь – немного прихрамывает. Но она обвинила весь мир в своей травме, родителей, богиню, подружек, лошадку. И через шесть лет из милой хохотушки она превратилась в озлобившуюся на весь мир девушку. Которая кричала на родителей и третировала слуг. Она теперь вообще не выходила из замка на улицу, сидела в своих комнатах и дулась. Бедные родители сначала потакали ей во всем, жалели и позволяли, что угодно – девочка же повредила ножку. Но с течением времени масштабы трагедии росли, и сейчас они совершенно не знали, что делать с неуправляемой дочерью. Все это мне рассказала мама и мы с ней немного поразмышляли на тему разумности магии...
****
На самом деле, во дворце, среди аристократов, мой талант оставался невостребованным. После нескольких (подобных герцогу Травису) историй, когда мужчины женились на богатых титулованных невестах, а выбранным мной девушкам предлагали долю содержанок, я разочаровалась в своем даре и перестала гадать без разбору, как в детстве, направо и налево. Взялась за учебу, много читала, рисовала, каталась на лошадях, ходила на балы... В общем вела жизнь, как все аристократы, в праздности и безделье. Иногда гадала, но только по большой просьбе и то, если мне человек действительно нравился. Я училась наблюдать, подмечать нюансы эмоций... Если мужчина или девушка искренне хотели встретить свою судьбу, если в их глазах горел огонек азарта, надежды и веры – я с радостью бралась за дело... А если в глазах, пришедшего ко мне человека я видела высокомерие и насмешку, ледяной холод и иронию – то отказывала.
Постепенно, почти все мои подружки повыходили замуж, за избранных родителями женихов. Ни одна так и не смогла уговорить родных, хотя бы просто познакомиться с юношей, чье имя я написала на листочке и дала каждой. Вот так бесславно умерла надежда на возможное счастье девушек... Я видела, как гаснут голубые глаза Софи, когда она выходила замуж... Мне было больно и грустно видеть ее, одетую в белое воздушное платье, идущую под руку в храм с человеком, который даже не смотрел в ее сторону, не замечал, как юна и прекрасна невеста. Мое сердце рвалось на части, видя равнодушие и холодность в глазах жениха... А дома я плакала у мамы на груди, повторяя "Зачем богиня мне дала такой дар, если он никому не нужен".
Мама обнимала меня как в детстве, гладила по спине и шептала "Все наладится, вот увидишь. Твой дар великолепен. Он очень редкий и незаурядный, просто не все люди в жизни выбирают счастье и любовь. Некоторые выбирают дорогу в зиму, одинокую и холодную. Ты ни в чем не виновата, девочка..., – мама стерла слезинки у меня со щек, – я расскажу тебе одну древнюю легенду... Когда то очень-очень давно, на свете жили цельные самодостаточные люди. Они были счастливы и благословенны... Но однажды серьезно провинились перед богами, то ли гордыня охватила, то ли высокомерие и надменность – не известно... Боги наказали их и разделили сердце и душу каждого человека на две половины. Теперь, что бы обрести настоящее счастье, людям необходимо было найти свою вторую половинку... Некоторые всю жизнь могли искать по всему свету, мучится, но так и не найти судьбу... Твой талант чудесен, Бель... Ты способна соединить две половинки, подарить людям надежду на счастье, и даже если в своей жизни ты помогла одной паре – это уже прекрасно, ты выполнила свой долг... Вспомни, хотя бы, нашу Мари и ее пекаря." Я укоризненно посмотрела на маму "Они могли бы и так встретиться и без моей помощи. Они жили рядом... Когда-нибудь она бы пошла в булочную и все..." "Хорошо, а Клавдий?", – улыбнулась мама, – ты же знаешь, он бы никогда не встретился со своей избранницей"... Я кивнула и повеселела.. Всегда, когда я вспоминала нашего королевского мага, добродушного чудака-балагура, на душе становилось светлее.
А история была такова. В тринадцать лет я еще не разочаровалась в людях и гадала всем без разбору, радуясь своему проснувшемуся дару как ребенок. Во дворце постоянно толкалось много народу. Были в том числе на службе его величества и маги. Возглавлял магический отдел барон Клавдий Вонг. Барона ему дали недавно, за выдающиеся заслуги перед страной, а родился он обычным сыном зажиточного крестьянина, но с сильным магическим даром. Когда я познакомилась с ним во дворце, Клавдий уже был толстеньким сорокалетним весельчаком. На столичных праздниках он запускал в небо яркие фейерверки, дарил нам, малолетним девчонкам воздушные шары и летающих бумажных птиц... Своих детей у него не было, да и женат он ни разу не был. Все свои силы и время он отдавал службе королю. И мы с девчонками решили помочь найти ему невесту. Я долго за ним ходила, уговаривая мага отрезать кусочек волоса и хотя бы ноготок. Тщетно. Клавдий шутил, что он уже стар для женитьбы и ему, кроме нас никто не нужен... Но однажды, после праздника середины зимы, я со своей бандой подловила мага в коридоре немного навеселе. Мы вцепились в него, как пиявки – "Давайте мы вам погадаем! Давайте узнаем имя вашей суженной!" – хором пищали мы и прыгали вокруг него. Под таким натиском Клавдий сдался и согласился на эксперимент. Имя его суженой звучало как "донья Лидия де Рионе". И в воде отразилась очаровательная молодая женщина, с глубокими синими глазами и грустной улыбкой. Я несказанно обрадовалась и захлопала в ладоши.
–Клавдий! Ваша суженная настоящая красавица! Вы счастливый человек! Если бы ее только увидели! Маг погрустнел и враз протрезвел.
–Аристократка? Красавица? – пробормотал он ошарашенно, – ты что-то напутала, девочка. Я, крестьянский сын и сам далеко не привлекателен.. Да и возраст уже.... – он горестно махнул рукой и побрел прочь.
Прошла неделя. За это время по имени я узнала где живет эта Лидия. Оказывается, даже не в соседнем государстве, а еще дальше на восток. Почти месяц на лошадях, через три страны. И после того, как все тщательно записала и даже нарисовала ее маленький портрет по памяти, начала осаду мага. Сначала он шутя отбивался от нас, потом злился, но когда я стала подкидывать адрес с портретом ему в комнату, в лабораторию, класть под тарелку с супом, он сдался. Все таки был магом и верил в магию, в ее сверхъестественную силу.
–А чем черт не шутит!, – заявил он мне, хлопнув в ладоши, – возьму отпуск и поеду! Хотя бы посмотрю издалека...
Через три месяца он приехал назад с женой. И устроил по этому поводу во дворце такой фейерверк, что мы запомнили на всю жизнь. Таких огромных разноцветных птиц и огненных драконов мы никогда не видели. В небе над городом распускались прекрасные цветы и яркими сверкающими громадинами плыли корабли с серебряными парусами. Клавдий выложился на весь свой огромный магический дар, без остатка, до суха. Потом сказал, что не знал, как меня отблагодарить за свое обретенное счастье...
Лидия была вдовой одного из самых богатых людей той далекой восточной страны, но счастья ей это не принесло. Дон взял ее в жены, когда ей едва исполнилось шестнадцать. Жениху в то время было уже под пятьдесят. Десять лет прожила она с жестоким бездушным мужчиной... И когда, два года назад ее муж умер, она вздохнула с облегчением – наконец свободна. Так как детей маркизу она так и не родила, Лидия не имела никаких прав на наследство. Родственники покойного мужа (братья, сестры, старший сыновья от первой жены), почти заточили ее в замке, заставляя носить черный вдовий наряд и прятать лицо. За два года она ни разу не выходила на улицу и почти превратилась в бесправную служанку, целыми днями вышивала скатерти и шила белье в своей башне. А когда к ним в замок приехал Клавдий с просьбой остановиться на денек с долгой дороги, его грубо вышвырнули за ворота. Естественно, наш лучший маг королевства был в возмущении. И в лепешку расшибся, но в замок пробрался... Разузнав, где держат взаперти Лидию, не долго думая, Клавдий просто умыкнул ее из башни и решительно увез с собой. "Это был вызов моему магическому могуществу – рассказывал он нам, – я, как настоящий доблестный рыцарь, забрался по лестнице на самый верх высокой башни, охраняемой огнедышащим драконом и похитил прекрасную принцессу прямо из-под его носа". Мы слушали его, раскрыв рты, а глазенки горели восхищением и восторгом. Настоящий дракон! "А вы его видели? Вы сразились с ним?" – забросали мы мага вопросами. А он только таинственно улыбался "Конечно сразился. И победил.."...
Теперь во дворце жила еще одна пара счастливых людей. Они уже приехали во дворец мужем и женой. На границе с нашей страной скоро обвенчались в первом же храме. По началу они просто не могли оторваться друг от друга. Лидия даже сидела в его лаборатории, когда Клавдий проводил опыты, ходила с ним на магические конференции... Клавдий просто светился от переполнявший его чувств и всегда, когда меня встречал в коридоре, низко кланялся и целовал мою руку. А через год Лидия подарила ему маленькую девочку, и они назвали ее Анна, в честь меня. Меня просто распирало от гордости и самодовольства. Я стала совершенно неуправляемая. Месяц летала, как на крыльях и всем повторяла "Мой дар работает! Как прекрасно!"... Пока мама не заставила меня прийти в себя и сесть за учебу...
Но таких вот прекрасных воспоминаний было до обидного мало. Буквально по пальцам перечесть.
*****
И вот вчера вечером, раздумывая над бесполезностью своего дара здесь во дворце, в мою голову вдруг пришла новая мысль – нужно уехать из дворца, из столицы, и попробовать применить свой талант в отношении людей, которым действительно он будет нужен. Попробовать самой зарабатывать себе на жизнь. Ведь мама смогла, значит и я смогу!
Мысль прочно засела у меня в мозгу и не хотела оттуда уходить. Как ни странно, мама поддержала меня, и сказала, что никакого вреда не будет, если я несколько месяцев, а то и полгода поживу одна. "Пора привыкать нашей девочке к самостоятельности" – заявила она папе за ужином.
–Но, Вероника... – папа удивленно поднял голову, – ей же только восемнадцать...
–Почти девятнадцать...
–Она всю жизнь прожила в столице, и нигде не была...
–Значит, пора повидать мир, – отрезала мама. Я хитро улыбнулась... Жизнь налаживается...
–А если она не заработает денег?
–Положим на ее счет в банке, с голоду не умрет... Самостоятельность пойдет ей на пользу.
–Хорошо, – вдруг согласился папа, я закусила губу от волнения, – но мы вместе съездим в этот дом, я посмотрю, можно ли там жить.. Он стоит уже десять лет после ремонта законсервированный... И на соседей посмотрю, – подозрительно произнес папа, щуря глаза.
–Пожалуйста, поедем.. Давно хотела побывать в родном городе, а ты все "работа-работа"... Вот и развеемся, – тепло улыбнулась мама, и в глазах папы отразилось осознание того, что он проиграл по всем фронтам...
"Я знала, знала, что мама меня поддержит!" – пела я в свой комнате, – у меня самая лучшая мама на свете!"... В последнее время я чувствовала себя во дворце одинокой и не нужной. Год назад умер мой любимый дедушка-герцог... Я искренне скорбела и скучала по его непререкаемому командирскому голосу и добрым морщинистым рукам... Папа стал герцогом Доремби и работы ему прибавилось. Нужно было еще руководить двумя провинциями, следить за городами и поселками, заниматься хозяйственными делами герцогства... Отец работал не покладая рук, и бывал дома только поздно вечером, и почти сразу они с мамой после ужина уходили к себе. Мама проводила дни то у братьев, то у королевы, то по своим многочисленным комитетам и благотворительным собраниям, то ездила с папой по провинциям. Моя "банда" развалилась. Подружки повыходили замуж, внуки короля так же учились в Роклделе, как и мои братья... Я же много читала, рисовала, каталась верхом по дворцовому парку, немного флиртовала... У меня даже появились кавалеры. За мной ухаживали два блестящих молодых человека, но, если честно, иногда мне казалось, что они ухаживают не за мной, а за моим отцом... Один хотел сделать карьеру государственного чиновника, другой, наверное, просто породниться с герцогом... Было скучно... Но теперь... Я мысленно ухмыльнулась, – "Что мне ждет?!"...
