Текст книги "В горе и радости (СИ)"

Автор книги: Aleksandra Orly

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

***********************************************************************************************

В горе и радости

https://ficbook.net/readfic/1246673

***********************************************************************************************

Направленность: Гет

Автор: Aleksandra Orly (https://ficbook.net/authors/476314)

Фэндом: Роулинг Джоан «Гарри Поттер»

Пэйринг и персонажи: Гарри Поттер/Джинни Уизли, Рон Уизли/Гермиона Грейнджер,

Рейтинг: G

Размер: Мини, 17 страниц

Кол-во частей: 1

Статус: закончен

Метки: Романтика, Юмор, Драма

Описание:

Что было после битвы за Хогвартс? Как Гарри, Гермиона и семья Уизли жили летом 1998? Об этом я здесь написала.

Публикация на других ресурсах: Уточнять у автора/переводчика

Примечания автора:

Мой самый первый фанфик.

========== Глава 1 ==========

В горе и радости.

«-А я, честно говоря,– он отвернулся от портретов и думал сейчас только о кровати с пологом, ждавшей его в башне Гриффиндора, и о том, сможет ли Кикимер принести ему туда бутербродов,– сыт тревогами до конца жизни.»

«Гарри Поттер и дары смерти».

После разговора с Дамблдором неразлучная троица разделилась. Рон с Гермионой решили вернуться в Большой Зал, к мистеру и миссис Уизли. Гарри, уверенный, что в следующий раз морщерогий кизляк уже не сможет его спасти, отправился прямиком в башню Гриффиндора. У него не было сил ни радоваться, ни горевать, и все, чего он хотел, – оказаться в тишине и покое, вдали от любопытных взглядов. Пройдя через потайную дверь, он оказался перед портретом Полной Дамы, оживленно обсуждавшей битву с Пожирателями Смерти со своей давней приятельницей Виолеттой. Ее холст, отметил Гарри, уцелел после взрывов заклятий. Он негромко кашлянул, привлекая их внимание. Волшебницы перевели на него взгляды и громко ахнули.

– Избранный! – взвизгнула Виолетта. – Я видела все, я была в Большом Зале, когда твое заклинание…

– Так вот чем ты занимался все это время…

– Никогда бы не подумала, что его можно обезоружить…

– А Снегг-то каков? Кто бы мог подумать, что он…

Гарри невольно поморщился. Меньше всего на свете ему хотелось снова переживать минуты Битвы за Хогвартс. Сквозь усталость он почувствовал, как в его душе вновь пробуждаются боль и чувство вины. Он поднял руку.

– Можно мне пройти? – спросил он, обращаясь к Полной Даме, умолкнувшей на полуслове. – Пожалуйста.

Полная Дама переглянулась с Виолеттой. Обе, похоже, рассчитывали на долгую продуктивную беседу с Гарри, после которой им будет что рассказать другим портретам. Полная Дама взглянула на него с плохо скрытым неудовольствием.

– Сначала скажи пароль.

Гарри растерялся.

– Вы их все еще требуете?

– Разумеется! – надменно вскинула подбородок Полная Дама. – Старые порядки еще никто не отменял, и я не сделаю исключение даже для тебя. Хочешь пройти? Так я слушаю!

– М-м-м…«Победа»?

– Даже странно, что ты не понял, какой он,– заметила Полная Дама. Гарри непонимающе посмотрел на нее, и она уточнила:

– Пароль на эту неделю– «Мальчик, Который Выжил»!

–А-а-а…здорово,– промямлил Гарри и, не дожидаясь ее ответа, быстро пролез сквозь проем. Только любопытных портретов ему не хватало!

Гарри прошел мимо погасшего камина по ковру, усыпанному осколками стекла. Стол у окна, за которым он раньше делал уроки, опрокинулся на кресло. Сверху лежали сорванные с петель бархатные бордовые занавески. Гарри задержался внизу ровно настолько, чтобы взмахом волшебной палочки привести гостиную в порядок. После этого, поднявшись в спальню мальчиков, он добрался до своей кровати, задернул полог и мгновенно уснул. Впервые за много лет в сны Гарри не проникали мысли и чувства Волан-де-Морта. Не было зеленых лучей, криков боли, леденящего душу смеха. Все это закончилось, и закончилось навсегда.

– С ним все будет в порядке, вот увидишь…

– Быстрее, чем засыпать…

– Через столько лет…

Когда Гарри открыл глаза, он увидел пробивающееся сквозь ткань полога яркие лучи солнца. Он лежал, свернувшись калачиком под теплым пледом, принесенным… Кикимером? Гермионой? Гарри потер лоб, прогоняя остатки сна – вместо Волан-де-Морта он снова видел родителей… Люпина и Тонкс. Чувство усталости почти исчезло, зато намного сильнее стали муки совести. Гарри поторопился высвободиться из-под пледа, отдернул полог и сел. На небе не было ни единого облачка, словно погода тоже радовалась окончанию войны. Часы показывали третий час дня. В комнате никого не было, зато снизу, из гостиной, доносилось множество голосов. Гарри подумал, не надеть ли ему мантию-невидимку, чтобы скрыться от любопытных глаз, которые сейчас поджидали его внизу, но передумал. За прошедший год ему порядком надоело скрываться, преображаться и прятаться от каждого встречного. Гарри стянул с себя грязную, пропитанную кровью мантию и надел чистую, сухую одежду, которую кто-то заботливо оставил на тумбочке у его кровати. Рядом стояла тарелка с бутербродами и пирожками, и Гарри, у которого чувство голода после сна только усилилось, опустошил ее за несколько минут. На месте, куда ударило Убивающее заклятие, появился большой лиловый синяк, и Гарри то и дело дотрагивался до него. Непрошенные, в голову лезли воспоминания о страшных событиях минувшего дня. Очень скоро для Гарри стало очевидно, что, если он и дальше будет оставаться в башне Гриффиндора, то очень скоро сойдет с ума. И он пошел к выходу, предварительно спрятав за пазуху, помимо своей собственной, Бузинную палочку и палочку Драко Малфоя. Мантию-невидимку он, не удержавшись, все же сунул в карман.

Гарри спустился в гостиную и почти пожалел о своем решении. Увидев его, все, кто там был, встали со своих мест и зааплодировали, кое-кто выкрикивал его имя. Гарри, оглушенный, инстинктивно шагнул назад. Разумеется, глупо было надеяться, что на следующий день все успокоятся и будут обращать на него меньше внимания.

К нему сразу подошла Гермиона. Рона и Джинни в комнате не было.

– Как ты?

Гарри пожал плечами. Хорошо, плохо – ни одно из этих слов не могло описать его состояние.

– Я больше не могу сидеть в башне, – признался он. – Хочу немного пройтись. А где Рон?

– Он и Джинни сейчас с родителями, – понизив голос, чтобы не услышали остальные, ответила Гермиона. У Гарри сжалось сердце.

– Ясно. Конечно. Я понял. Я пойду.

Ему показалось, что Гермиона хотела что-то сказать, но она промолчала и просто кивнула. Он сдержанно улыбнулся ей и пошел к выходу, стремясь как можно быстрее снова остаться в одиночестве, вдали от любопытных глаз. Люди расступались в стороны, провожая его благоговеющими взглядами. Как только за ним закрылся проем, Гарри накинул на себя мантию и, невидимый, пошел по коридору.

В холле было полно народу. Тут были и обитатели замка, и родственники погибших и выживших, и репортеры, и даже несколько призрачных членов Клуба Обезглавленных Охотников – ведь на завтрашний день были назначены похороны. Скрытый мантией-невидимкой, Гарри, никем не замеченный, вышел из замка и зашагал в сторону озера.

Для начала он решил выполнить обещание, данное Дамблдору – вернуть Бузинную палочку на ее прежнее место. Вскрыв гробницу, он вложил ее в его руки, а потом убрал трещину на плите, оставленную Волан-де-Мортом. Немного постояв над его могилой, Гарри отошел к березе на берегу озера и уселся под ней.

Да, в его снах больше не было места Волан-де-Морту, но теперь в них постоянно появлялись друзья, погибшие в борьбе с темными магами. Гарри зажмурился, и перед его мысленным взором снова замелькали образы – Добби с кинжалом в груди, падающая на дно мотоцикла Букля, Тонкс, сшибающая сушилку для чашек, Грюм, Люпин, Фред у прилавка магазина «Всевозможные волшебные вредилки»…Снегг. Гарри и сам удивился толике сожаления по поводу его смерти, ведь он узнал этого человека, чьим смыслом жизни была любовь к его матери, только после его смерти.

Гарри поднялся на ноги и слепо заходил взад и вперед. Снова и снова вспоминал он о Фреде и остальных, их лица, как никогда яркие, возникали перед его мысленным взором. Казалось, его память специально возвращает его к тем мучительным мгновениям, когда он понял, что его друзья мертвы. Мертвы, и их уже никогда не вернуть. В их смерти был виновен только он, Гарри, что бы ни говорили вчера Рон с Гермионой. Гарри остановился, закрыл лицо руками. Из его уст вырвался стон. Если бы не он, все эти люди остались бы живы, ведь это из-за его спасения погибли Грюм и Добби, это из-за его промедлений больше нет Фреда, Колина Криви и Люпина с Тонкс, его пытались защитить родители и крестный, и их тоже нет…нет. Если бы не он, Фред сейчас был с ними, а у Джорджа не появилось в глазах такого ужасного, затравленного выражения…

– Нет!– вдруг яростно крикнул Гарри, поднимая голову. Потревоженные его криком, с веток ближних деревьев слетели птицы. Глядя в голубое безоблачное небо, Гарри почувствовал, как по щекам потекли слезы. От этой боли не было спасения, и ему не с кем было разделить ее. Он знал, что никогда не простит себе смерти Фреда и в глубине души опасался, что остальные члены семейства Уизли тоже считают его виновным. Не потому ли Рон ушел, не дождавшись его, не прося ничего ему передать?

Страх потерять лучшего друга заставил Гарри оглянуться; но он не увидел никого, кто мог бы нарушить его одиночество. Он с облегчением отвел взгляд и тут же устыдился собственного эгоизма. Многим сейчас гораздо тяжелее, чем ему! Как он теперь посмеет смотреть в глаза мистеру и миссис Уизли, Джорджу и Джинни?

Гарри слепо прислонился спиной к стволу березы и сжал голову руками. У него в груди словно образовалась пропасть, у которой не было дна. Примерно такое же чувство посещало его после смерти Сириуса и Дамблдора – ужасная пустота, где нет места радости, а только печаль и боль, которая словно пожирала его изнутри, заставляя забыть обо всем. Это была почти физическая боль. Сколько людей выражают ему свою благодарность и восхищение – и сколько, наверное, ненавидят его сейчас. Если бы он узнал все раньше, если бы не допустил этой битвы, если бы… Десятки, десятки бессмысленных «если», которые не смогут ничего изменить.

На какое-то мгновение он подумал о смерти – долгожданное спокойствие, встреча с родителями и Сириусом – и тут же покачал головой, отгоняя эту мысль, словно назойливую муху. Он не трус и точно не сдастся после того как одолел самого опасного темного волшебника всех времен – убийцу его родителей!

«Но какой ценой?» – спросил гадкий, мерзкий тоненький голосок в его голове. Плотно сжав зубы, чтобы не закричать снова, Гарри сжал голову руками, слушая успокаивающий шелест листвы Запретного Леса. Он не понимал, почему небеса над ним так спокойны, почему их не разрывают на части раскаты грома, блеск молний – так, как сейчас разрывается все у него внутри. Закрыв глаза, он снова опустился на землю и долгое время сидел не шевелясь. Полы мантии-невидимки колыхал легкий весенний ветер.

Дамблдор говорил, что в этом его сила – он чувствует боль, значит, он остается человеком – человеком, способным любить. А ради любви люди способны совершить невозможное. Не доказал ли это Снегг? По силам ли ему совершить невозможное – сохранить здравый рассудок и волю к жизни и в то же время осознавать, что на нем лежит вина в смерти его друзей? Он столько лет находил в себе силы бороться, снова и снова ускользая от Волан-де-Морта – и вот теперь, когда эта игра окончена, сумеет ли он начать новую? Жить, чувствуя – а в этом он нисколько не сомневался, – сколько людей ненавидят его?

«Даже не думай об этом!» – раздался в его голове сердитый голос, чем-то напоминающий Гермионин.– «Ты нужен всем нам, ясно?»

«Ты должен жить дальше, друг», – глубокомысленно заметил голос Рона.

«Зачем?» – поддавшись горю, мысленно спросил Гарри. Признать, даже на какое-то мгновение, что у него есть право на спокойную, счастливую жизнь, казалось ему неслыханной наглостью, немыслимым эгоизмом. И все же, задавая себе этот вопрос, он был почти уверен, что всегда знал на него ответ.

Джинни.

При звуке этого имени Гарри почувствовал, что боль в груди стала немного слабее. Он перестал злиться и невидящим взглядом уставился в озеро, глубоко погрузившись в свои мысли. Джинни казалась ему сейчас страшно далекой, гораздо дальше, чем несколько недель назад, когда в темноте холодной палатки он искал ее имя на Карте Мародеров. И дело тут было не в возражениях Рона. Смерть Фреда поставила между ними непреодолимый барьер, который почти разрушил все его надежды на возвращение Джинни и возобновление их отношений. Сможет ли она тоже совершить невозможное – простить его? Теперь Гарри вспоминал те дни, когда они с Джинни проводили вместе столько времени, как сияли ее глаза, когда он поцеловал ее в гостиной, их краткие встречи в «Норе» и Выручай-комнате. В голове звучал ее отчаянный крик «Гарри!» Теперь, когда все позади, он не допустит, чтобы она хоть раз в жизни почувствовала такую же боль и страх, как в те ужасные мгновения.

«Я буду защищать ее», – твердо сказал себе Гарри, – «и неважно, буду ли я рядом с ней или мне придется уйти…»

Его сердце сжалось при последних словах, но Гарри был непреклонен: Джинни должна быть счастлива – с ним или без него.

Неожиданно перед ним вспыхнуло серебристое свечение. Рука Гарри дернулась за волшебной палочкой, но тревога оказалась напрасной: на траве появилась мерцающая серебристая выдра. Голосом Гермионы она произнесла: «Гарри, куда ты пропал? Мы беспокоимся. Пожалуйста, скорее возвращайся в замок.»

Выдра взмахнула хвостом и растаяла в воздухе. Гарри поднял голову. Солнце клонилось к горизонту, окна замка окрасились в золото. Приближался час ужина, организованного Макгонагалл для приехавших гостей, и на нем были обязаны присутствовать все – даже те, кто больше всего на свете хочет скрыться от любопытных глаз. Вздохнув, Гарри поднялся на ноги и, решив не снимать мантию-невидимку до того, как окажется перед портретом Полной Дамы, направился к замку.

***

Оказавшись в гостиной Гриффиндора, Гарри, увидев там только Рона и Гермиону, вздохнул с облегчением.

– Где ты был?– воскликнула Гермиона, так что Гарри даже опешил. – Мы так испугались, ходили тебя искать, даже в Лес хотели пойти, но…

– Я говорил с тобой утром, – перебил ее Гарри. – Я был в мантии-невидимке у озера. Но я не слышал, как вы меня искали.

–Я же говорил тебе, что он в мантии! – сказал Рон Гермионе и повернулся к Гарри.– Тебя не было несколько часов, и мы начали опасаться, что…

Он запнулся, не договорив.

– Что ты решил уйти, – закончила тихим голосом Гермиона.

– Мне нужно было подумать, – сказал Гарри. – О… о многом.

Он смотрел на Рона и Гермиону и, к своему счастью, понял, что они поняли все, что он пытался вложить в это «о многом».

Гарри положил руку на плечо друга.

– Рон, я…

– Я знаю, – перебил его тот. – Тебе жаль, ты чувствуешь свою вину за гибель Фреда (произнося имя брата, его голос задрожал), но я и все остальные, если уж ты захочешь поговорить с ними об этом, – скажем тебе сразу: твоей вины здесь нет. Мы все знали, на что идем и чем рискуем. И Фред тоже. Так что давай закроем эту тему раз и навсегда. Ты был и всегда останешься моим другом.

Рон слегка улыбнулся, и Гарри улыбнулся в ответ. Он почувствовал огромное облегчение, тяжесть в груди стала немного легче.

– Только не пропадай надолго, ладно? Макгонагалл и так нервничает, столько людей приехало в Хогвартс. А репортеры совсем обнаглели – Джинни тут применила Летучемышиный сглаз к одному типу, который все пытался выяснить, где мы пропадали все это время.

Желудок Гарри сделал сальто.

– Кажется, нам пора идти? – спросил он, стараясь говорить ровным голосом.

– Пора, – подтвердила Гермиона. – Хотя без тебя все равно не начнут. Члены Ордены Феникса и «Мальчик, Который Выжил» – почетные гости.

– Прекрасно, – буркнул Гарри.

Как только Гарри, Рон и Гермиона показались в дверях Большого Зала, послышались перешептывания, кто-то показывал на Гарри пальцем. Гарри торопливо прошел к гриффиндорскому столу, не глядя по сторонам, и опустился на свободное место рядом с Невиллом. Рядом сели Рон и Гермиона.

– Неужели они не успокоятся?– простонал Гарри, желая стать как можно меньше и незаметнее. К счастью, в это момент на столах появилась еда, и у него появилась возможность спрятаться за многоэтажной вазой с фруктами.

– Не думаю, Гарри,– сочувственно сказал ему Невилл.– Как-никак ты теперь победитель Темного Лорда!

– А ты нет? – возразил Гарри. – Ты убил его змею, поднял на битву Отряд Дамблдора…

Невилл пожал плечами – подумаешь, большое дело.

– Если уж на то пошло, – продолжал настаивать Гарри, – каждый, кто сидит в этом зале, может смело называться победителем Волан-де-Морта.

– Последний удар нанёс ты, Гарри, – ответил Невилл. – И этого никто не забудет.

Сидевшие по другую сторону от Невилла Дин и Симус согласно кивнули. К Гарри наклонился Рон.

– Кстати, – зашептал он ему на ухо, – пока ты спал, Макгонагалл собрала нас всех в Большом Зале. Она велела оставить тебя в покое и не спрашивать о том, что произошло в Запретном Лесу. И вообще… ни о чем не спрашивать.

– Отлично,– тихо ответил Гарри и посмотрел в сторону преподавательского стола. Макгонагалл сидела на месте Дамблдора, рядом с ней сидели Кингсли Бруствер и профессор Стебль.

Он насильно впихнул в себя какой-то салат, есть ему совсем не хотелось. Он видел, что остальные также не проявляют особого интереса к пище. Наконец он заметил Джинни, сидевшую немного дальше от него, рядом с Биллом и Джорджем. Но прежде чем Гарри успел что-то сделать, раздался голос Макгонагалл. Она поднялась со своего места, и все разговоры тут же стихли.

– Добро пожаловать в Хогвартс!– начала новая директриса свою речь.– Мы рады приветствовать всех приехавших сегодня по совсем не радостному поводу. – Она посмотрела в сторону еще одного, очень длинного стола, за которым сидели приехавшие родственники и друзья погибших. Те, кому не хватило за ними места, сидели за столами факультетов. – А именно, в честь торжественных проводов погибших в битве за Хогвартс.

В Зале стало совсем тихо. Гарри опустил голову: боль утраты снова накрыла его с головой.

–Мы навсегда сохраним память о них. Все эти люди погибли смертью храбрых, стараясь очистить мир от зла. Благодаря им мы сейчас можем жить спокойно, не думая о затаившейся опасности. Они защищали каждого в этом зале. Они пожертвовали своей жизнью, чтобы могли жить другие. Некоторым из них не было и семнадцати лет, но они сражались наравне со взрослыми. Если мы будем помнить о их жертве и не забудем их имен, то никто из нас больше никогда не задумается, какую сторону принять.

Макгонагалл запнулась. Сидевший рядом с ней Кингсли Бруствер погладил ее по руке.

– Я думаю, что нет смысла напоминать вам имена жертв вчерашней битвы,– голос Макгонагалл слегка дрожал. Краем глаза Гарри увидел, что Рон опустил голову и весь сжался. – Но…есть два имени, которые должны прозвучать здесь. Во-первых, сегодня днем в больнице святого Мунго скончалась от укусов оборотня Лаванда Браун.

В зале послышались вопли ужаса, кто-то горестно вскрикнул. Гарри увидел, как лучшая подруга Лаванды, Парвати Патил, спрятала лицо в ладонях, вздрагивая всем телом. Ее сестра Падма обняла ее за плечи. Гермиона в ужасе смотрела на Гарри.

–Я же отшвырнула от нее Сивого…Сделай я это на минуту раньше, она была бы жива!

– Ты не виновата,– тихо сказал ей Гарри.– Это все Сивый…

–Завтра у озера состоится церемония прощания со всеми погибшими. После этого мы похороним наших друзей на кладбище за Хогсмидом.

–Но за Хогсмидом нет кладбища!– возразил какой-то мальчик со стола Слизерина.

–Теперь есть,– с трудом выдавил Рон.

–Мы с мистером Бруствером, временно исполняющим обязанности министра магии, решили, что похоронить защитников Хогвартса рядом с ним – лучше всего,– продолжала Макгонагалл.– Но если у кого-то из вас имеются возражения – выскажите их сейчас. Те, кто пожелают похоронить своих близких в другом месте, смогут забрать их тела сегодня вечером.

В зале раздались перешептывания, ученики переговаривались между собой, но никто не высказался против решения Макгонагалл. Гарри увидел на другом конце стола Молли и Артура Уизли; сидевшие рядом, они глядели в пространство невидящими глазами.

–И последнее, что я должна сообщить. Это касается Тома Реддла.

Гарри резко выпрямился. Невилл, Рон и Гермиона как по команде повернулись к нему, и не они одни.

–Похоронить его и Пожирателей смерти рядом с остальными…

При этих словах в Зале поднялся возмущенный ропот, а потом какой-то волшебник встал из-за стола и резко выкрикнул:

–Да чтобы убийца моего сына был похоронен рядом с ним! Вы совсем с ума сошли! Да разве они достойны этого?!

Другие родители повскакали со своих мест и принялись яростно выкрикивать свои протесты.

–Дайте сказать!– выкрикнула Макгонагалл, утихомиривая их.– Похоронить его и Пожирателей смерти рядом с остальными было бы неудачной идеей. Поэтому…

–Но…– снова привстал волшебник, но Макгонагалл не дала ему высказаться.

– Мы решили разместить могилы Тома Реддла и Пожирателей смерти на границе Хогсмида и Запретного Леса, неподалеку от Визжащей хижины. Туда никто не заходит, это тихое и пустынное место. Все ли согласны?

Макгонагалл прямо посмотрела на буйствовавшего волшебника. Тот нехотя кивнул.

–Мы не против,– он посмотрел по сторонам, говоря от имени всех родителей.

Директриса кивнула и перевела взгляд на стол Гриффиндора. Найдя глазами Гарри, она еле заметно кивнула, спрашивая его мнение. Гарри кивнул в ответ, чувствуя на себе множество взглядов. Некоторые до сих пор боялись привидений, якобы обитающих в Визжащей хижине, и Макгонагалл правильно решила использовать это. Действительно, кто осмелится подходить к могилам, если рядом живут злые духи?

–Просьба собраться завтра в холле в десять часов утра. Мы вместе проводим в последний путь наших друзей. Пир окончен,– подытожила Макгонагалл. Раздался грохот отодвигающихся стульев, ученики и родители поспешили к выходу из Большого Зала. Гарри оглянулся, ища Джинни, но её нигде не было видно.

– Гарри!– окликнула его Гермиона.– Ты идешь?

– Иду, – буркнул он, медленно идя следом за ней к выходу. Неужели Джинни его избегает?

Холл медленно опустел. Отделившись от остальных, Гарри, Рон и Гермиона медленно поднимались по лестнице в башню Гриффиндора. За целый год Гарри так устал от загадок и неопределенности, что был готов обратить к Карте Мародеров, чтобы найти Джинни прямо сейчас. Они шли мимо коридора заклинаний, когда краем глаза Гарри заметил огненно-рыжие волосы. Он остановился, рядом замерли Рон и Гермиона. Стоя у окна, Джинни разговаривала с какой-то дамой в темно-синей мантии.

– Я рада, что застала вас сегодня, мисс Уизли, – раздался впереди чей-то голос. – Мы с дочерью хотим уехать сегодня, ей нужен покой. Я уверена, Хогвартс позаботится о том, чтобы ее подруга была похоронена со всеми почестями.

– Конечно, миссис Роджерс, – ответила Джинни.

– Позвольте еще раз поблагодарить вас за то, что вы нашли мою дочь после битвы и привели ее обратно в замок. После смерти мужа у меня не осталось никого, кроме нее.

Миссис Роджерс обняла Джинни.

– Желаю вам счастья, дорогая, – произнесла она, сжала ее руки и пошла к лестнице в конце коридора. Улыбаясь ей вслед, Джинни повернула голову и заметила Гарри. Улыбка замерла на ее губах. Не отдавая себе отчет в том, что делает, Гарри пошел к ней. Джинни медленно двинулась навстречу.

– Гарри, мы пойдем…– Гермиона потянула Рона за рукав, но он вырвался и остался на месте.

Гарри смотрел в глаза Джинни, боясь увидеть ненависть или презрение, но там не было ничего, кроме тоски и чего-то еще, непонятного.

– Джинни,– начал он.– Я должен сказать тебе…

Он нервно сглотнул. Заранее обдуманные им фразы вылетели из головы, и он не мог подобрать слов, чтобы выразить ей все, что чувствует. Рон был его самым близким другом, но ему было нужно, жизненно важно поговорить с Джинни. Она смотрела на него, слегка склонив голову набок. Он набрал в грудь побольше воздуха и заговорил:

– Послушай, я…я никогда не хотел, чтобы кто-то, тем более твоя семья, рисковали своей жизнью, погибали из-за меня… я не хотел причинять тебе боль. Мои слова вряд ли принесут тебе облегчение, и ты имеешь полное право ненавидеть меня, но мне очень, очень жаль. Больше всего на свете я хочу, чтобы было возможно все изменить. Но что я могу сделать точно, так это пообещать тебе: я ни за что не допущу, чтобы ты и твоя семья снова пострадали из-за меня. Я сделаю для этого все, что в моих силах, и даже больше, если потребуется. Если ты захочешь, я буду рядом с тобой. Одно твое слово – я уеду, и ты больше никогда меня не увидишь.

Джинни внимательно рассматривала его лицо, словно перед ней стоял незнакомец, в котором она надеялась увидеть знакомые черты. Наконец она вздохнула:

– Я не могу тебя ненавидеть, и ты прекрасно это знаешь.

– Но…

– Выжившие всегда чувствуют себя виноватыми, – говорила Джинни, не обращая на него внимания. – Думаешь, ты один такой? Думаешь, я, или Рон, или Джордж не чувствуем того же? Рон наверняка уже говорил тебе это, но я повторю еще раз: Фред, и Люпин, и Тонкс, и остальные знали, на что шли. Эта война началась задолго до нашего рождения, и тот, кто считает, что ее можно было завершить без жертв, просто глуп. Ты Избранный, Гарри, но ты не можешь всех спасти. Пойми это раз и навсегда. Здесь нет твоей вины, во всем виноват Сам-Зна… Волан-де– Морт, – поправилась она.– Ты избавил нас от него. Ты герой.

– Герой! – воскликнул Гарри. – Я мог закончить все раньше, но я упустил возможность, потерял время. Подвел всех. Виноват я, и ты не сможешь…

– Заткнись, Гарри, или я тебя ударю!– взорвалась Джинни, а Гарри испуганно отшатнулся.– Хватит истязать себя! Или тебе нравится мучать заодно меня, Рона и Гермиону? Ты виноват лишь в том, что ты не мог, как Дамблдор, предвидеть все на свете! Не ты убивал целые семьи и прерывал жизни, не ты рушил судьбы! Это все был Волан-де-Морт. Ты сам пошел в Лес ему навстречу, ты был готов умереть за всех нас! Ты сам сказал, что этого достаточно, чтобы одолеть его. Ты сделал все, что мог. Никто в здравом уме не упрекнет тебя в трусости или бездействии, поверишь ты мне или нет? – по щекам Джинни катились слезы. – Пора тебе понять, что все не всегда происходит так, как мы хотим.

Она вытерла лицо рукавом.

– Я это понимаю, – глухо проговорил Гарри.

– Неужели? – тихо спросил Рон. Гарри вздрогнул, только сейчас вспомнив о его присутствии. Джинни слабо усмехнулась.

– Я…– запас ее красноречия истощился, – Я думала, ты погиб.

– Ну… – Гарри, не совсем пришедший в себя после ее речи, не сразу сообразил, что сказать. – В какой-то степени так и было. Но все шло по плану Дамблдора, и я не пострадал.

– Слава богу, – прошептала Джинни. Она протянула к нему руки, и Гарри прижал ее к себе, с наслаждением вдыхая сладкий цветочный аромат ее волос. – Я не могу потерять и тебя, Гарри.

– Я же сказал: я буду рядом, если ты захочешь.

– Хочу, – произнесла Джинни, отстраняясь и глядя ему в глаза. – И даже осмелюсь сказать, что Рон не будет против.

– И напрасно, – отозвался тот. Послышался глухой звук: Гермиона ткнула его локтем в бок.

Гарри улыбнулся Джинни. Наконец-то для него стало совершенно ясно: война кончилась.

Когда Джинни поцеловала его, мир для Гарри прекратил свое существование. Мимо них очень довольная Гермиона с удивительной для нее силой протащила остолбеневшего Рона к лестнице.

***

Непривычно холодный для мая ветер ерошил траву под ногами людей, шедших из замка на похороны. Гарри шел, держа за руку Джинни. Временами Джинни поворачивала голову, и они смотрели друг на друга, но потом она отворачивалась, и глаза ее снова затуманивались горем. Глядя на нее, Гарри вспоминал, зачем они идут в сторону Хогсмида.

Позади них, тоже держась за руки, шли Рон и Гермиона. Вчера вечером, когда Гарри пришел в спальню, Рон притворился спящим, и они не разговаривали, зато сегодня утром он с притворной неохотой дал Гарри разрешение встречаться со своей сестрой. Сейчас в этом подавленном, убитом горем Роне трудно было узнать шутившего ранним утром друга.

Макгонагалл, шедшая впереди, остановилась.

–Это здесь,– произнесла она, показывая на раскинувшееся впереди поле. Высокая кованая ограда отделяла новоявленное кладбище от деревни. То там, то здесь возвышались холмики земли рядом со свежевыкопанными могилами.

–Осторожно,– тихо предупредила Джинни и потянула Гарри за рукав. Гарри поспешно шагнул в сторону, и мимо него неторопливо проплыли по воздуху гробы. Рядом с ним Джинни передернуло, и он крепче сжал ее руку.

Около каждой ямы аккуратно приземлялось по гробу, и вскоре все ямы были «с парой». Люди разошлись по кладбищу. Позади всех, около ворот, столпились журналисты, щелкали фотокамерами и строчили с такой скоростью, так что руки их превратились в размытые пятна.

Гарри, Джинни, Рон, Гермиона и остальное семейство Уизли подошли к одной из ям, около которой стоял гроб с телом Фреда. Миссис Уизли наклонилась и поцеловала сына в лоб.

– Прости меня за все, Фред,– еле слышно прошептала она и выпрямилась. По ее лицу покатились слезы. Следом за ней над гробом склонился мистер Уизли, а потом и Джордж, Чарли и Перси, Билл и Флер, Рон, Джинни и Гермиона. Гарри приблизился последним и посмотрел в лицо Фреда. Его не покидала безумная надежда, что сейчас Фред откроет глаза и рассмеется, но ничего не произошло. Гарри наклонился к нему.

–Прости меня, Фред. Я не хотел, чтобы так все вышло, поверь,– он вытер покатившуюся из глаза слезу и выпрямился. Джинни за его спиной судорожно всхлипнула. Гарри обернулся и шагнул к ней.

– Я…смотрю и на него и думаю, что это опять одна из его шуток… – прошептала она, когда Гарри прижал ее к груди.

Рон, стоящий рядом с ней, побелел как мертвец, губы его дрожали. Гермиона нежно гладила его по плечу, хотя сама плакала. Миссис Уизли и ее муж стояли прижавшись друг к другу. Джордж неверящим, ужасным взглядом смотрел на тело близнеца и качал головой, не веря, что его брат ушел навсегда. Потом задрал голову и посмотрел в серое небо.

– Он всегда будет с нами, я знаю.

К Гарри и Джинни приблизились мистер и миссис Уизли. Они стояли, обнявшись втроем, пока мистер Уизли не произнес:

– Пора.

Мистер Уизли и Джордж оба подняли волшебные палочки. Повинуясь Невербальному Заклинанию, гроб закрылся, поднялся в воздух и мягко опустился на дно ямы. Джордж взмахнул палочкой, и гроб скрылся под холмиком земли. Билл и Перси поставили мраморное надгробие, а Рон написал на нем имя Фреда и числа:

01.04.1978.– 02.05.1998