Текст книги "Карусель"

Автор книги: Александра Никогосян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Александра Никогосян
Карусель

Где стоп – кран у карусели

Я лошадь… Ну как лошадь… Пони. Живу на карусели уже лет пятьдесят…Раньше я была красивая, с блестящими расписными боками, шикарным хвостом и красивыми глазами. Жить было не то чтобы интересно, но и не скучно. Утром приходил дядька, дергал какой-то рычажок – и понеслось! На мою спину карабкались дети, весело смеялись и махали руками тем, кто остался за бортом… Потом все изменилось. Карусель забросили, парк зарос дикими злобными растениями, дети приходить перестали. Жаль…

Вот, помню, однажды, лет тридцать назад, привели на карусель какого – то милого карапуза, который пытался откусить мое ухо. Конечно, не откусил, зубами не вышел… Но затрещину от высокой дамы получил хорошую… Наверное, бабушка. В шикарном пальто, шарфике и шляпке… Такую и бабушкой называть как-то даже неудобно. Дама. Малыш не заплакал, видимо, такой стиль воспитания был привычным. А Дама оглядела мое чуть погрызанное ухо и зачем – то обтерла его платком. Карапуз сидел тихохонько, вцепившись мне в шею. Чешую моей краски с его мордахи вытереть не озаботились, и он так и сидел – чешуйчатый… А бабушка брезгливо осмотрела платок и красиво закинула его в ближайшие кусты. Она была очень интеллигентная и чистоплотная, эта дама…

***********

Теперь я поизносилась, бока стали обшарпанными, краска слезала клочьями…

Какой-то шутник выкрасил мой хвост в черный цвет… Лучше бы так оставил, как есть – полуседыми перьями… Один глаз, правый, мне залепили жвачкой. Да он мне не очень-то и нужен. Я и левым вижу то, что творится на расписных (тоже очень облезлых), саночках впереди меня. Лучше бы не видеть… Позади меня тоже кто – то есть… Повернуться и посмотреть я не могу, но, судя по ржанию, это какой-то конёк – горбунок.

Оглядываю свободным от жвачки глазом доступное мне пространство и вздыхаю… Тоска. Уж лучше бы уши грызли, как раньше… Хотя непотребство на саночках впереди меня продолжает твориться. Наверное, это в генах у людей… В каком-то одном гене, с сильно подмоченной репутацией… Слышала как-то, что есть такой у людей – от прародителей достался. Об этом рассуждал смотритель карусели с каким – то бородатым мужиком. Я ничего не поняла, но запомнила… В общем, теперь я думаю, что Содому и Гоморре будет легче в день Суда, чем этим саночкам…

*********

Я овца. Нет, не белая пушистая милая овечка, вовсе нет. Грязная, клочковатая, вся в репьях. Морда, прямо скажем, туповатая… Я бреду позади всего стада, спотыкаясь об камни и путаясь в траве. Идти тяжело, встречаются ущелья, где мы протискиваемся по одному, оставляя на скалах клочья шерсти… Узко, тесно, но другого пути, как видимо, нет.... Куда мы все идем – я не очень понимаю… Слухи иногда доносятся, но мои древесно – стружечные мозги слухам не доверяют… Говорят, что где – то там, далеко – далеко впереди, почти за горизонтом, есть Пастух, Который нас всех и ведёт. Никто из нас Его никогда не видел…

Иногда мне достается палкой по спине, но это совсем не больно. Может, немного обидно… Но зато я встряхиваюсь, поднимаю нос выше и стараюсь пробиться вперед. Рядом со мной идет (летит?) сияющий, прозрачный, с огромными крыльями… Похоже, он любит меня. Потому что иногда дает мне такого пинка, что я вылетаю почти к началу процессии. Хватаю молитвослов, псалтирь, и на несколько дней моя морда умнеет.

Порой я чувствую, как Кто-то невидимый бережно выпутывает из меня пару – тройку репьёв, и идти становится легче. Я очень ленива и труслива, поэтому до ужаса боюсь отстать и потеряться, остаться одной… Тогда мне точно не найти дороги… Но Тот, Кто очищает меня от репьёв, – Он обещал найти…

Я думаю об этом, и становится веселее.

**********

Я – Марфа. Не верите? Ну что ж, правильно, в общем. Какие сейчас Марфы? Но пусть будет так… Облезлая рассудительная лошадь и репейная глупая грешница овца как-то умудряются уживаться во мне. Очень часто они ведут между собой споры, довольно умные, с моей, человеческой, точки зрения. Я даже не всегда их понимаю....Ну да не важно.

Выросла я на станции скорой помощи. Мама работала врачом, оставлять меня было не с кем, вот и "работала" я вместе с мамой…

**********

Я – чадоубийца. При блаженно – сладостном наркозе не слышно, как кричит и прячется твое дитя. А потом очнулся – и домой. Вроде как и не было ничего…Никого…

Однажды в абортарий пришел очень молодой бородатый человек в длинном одеянии. Батюшка. Женщины, человек шесть, на мгновение вынырнули на поверхность, взглянули равнодушно… и втянули свои глаза обратно, внутрь, рассматривать и раздумывать… Батюшка тихо попросил не делать ЭТОГО. Все молчали, и только одна, Таня, кажется, добродушно сказала:

– Так вот четверо уже, куда еще пятого?

Батюшка не знал – куда. Знал только, что это смертный грех. Для всех нас это слова не значили ничего. Для меня лично – точно.

– Нет, ты попробуй, попробуй пятерых поднять! – не унималась Таня. Батюшка сильно смутился. Он ничего не мог попробовать, потому что – монах… Нашли, кого присылать. Он говорил что-то еще, но, встречая шесть пар пустых стеклянных глаз, умолкал. А для меня, тогдашней лошади, он был вообще не авторитет. Попробуй сам, попробуй!

Теперь, когда я мою полы или окна, в голову лезет одна и та же тоскливая, но очень подлая мыслишка – а вот была бы доченька – помощница… Это что же, мне дочка для помывки полов нужна?! Нет, я не овца. Я свинья. Не знаю, простят ли меня… Зато теперь я знаю, что такое смертный грех…

**********

Своё последнее дитя я убила, когда ушел мой муж. Нет, вы не подумайте, мы с ним хорошо жили. Он не просто ушел. Сначала его поглотила бездна морская, море пространное и великое… А потом я его похоронила… И через неделю обнаружила, что… В общем, понятно… Испугалась. Наревелась. Вспомнила Таню, её настойчивое "Попробуй!" И пошла. Туда – в пыточную. Не знаю, можно ли плакать под наркозом, но очнулась я на мокрой от слёз подушке… Оплакала обоих… Но было уже поздно. Поздно… Слишком поздно… Дома ждали живые. Слава Богу…

Да, с мужем мы жили хорошо. В крохотном военном городке на Украине. В лихие девяностые. Муж был военным, зарплату нам не давали месяцами, а жили все-равно хорошо. Только вот не было света, тепла, газа и еды… Зато был сыночек. И его надо было обогреть и накормить… Мужики сливали керосин с самолетов и происходил товарообмен по соседним сёлам. Селянам – керосин – для ламп! А нам… Кто что подаст… Однажды подали петуха. Живого и старого, как карусель. Сижу я, двадцатилетний городской ребенок с музыкальным образованием, и плачу. Над петухом плачу, ибо не знаю – что мне с ним делать. Пришел сосед, деловито лишил петуха головы ( в моей ванне!). Пришла соседка. Велела ошпарить петуха кипятком и ощипать. А где я кипяток возьму?! Пока большая кастрюля закипит на электроплитке – уже и свет вырубят… Пустой борщ в три захода варили… Жили по расписанию два на два… Два часа есть свет, два часа нет… Ну ладно, это все лирика. Петуха я общипала. Поставила варить… Пятидесятилетний петух вариться не желает… А мне дитё чем-то кормить… Выходили из темных холодных квартир на улицу, разводили костры и пекли картошку. Кстати, до сих пор горжусь, что умею разжигать и чистить настоящую керосиновую лампу! Собственно, больше гордиться нечем… Но как романтично проходили вечера при свете керосинки!… Хотя иногда я, устав от романтики, хватала ребенка и сбегала к маме – в большой уральский Город. Муж не протестовал… Мы хорошо жили, любили и понимали друг друга… При очередном бегстве моя мама встречала нас в Москве на вокзале, где мы пересаживались на наш поезд. И долго плакала, потому что сосиски, купленные в ларьке и отданные на хранение трёхлетнему внуку, он прижимал к груди и отдавать не хотел… А вы говорите…

**********

Я – эмигрантка Марфа. Страна ПМЖ – Израиль. Смешно, с таким-то именем. Но половина чистейшей еврейской крови – это вам не водица… Зов предков, историческая родина и все такое… А на самом деле дикая усталость и надежда на лучшую жизнь. Мама, двое детишек, съёмная квартира. В квартирах зимой жутко холодно, центрального отопления нет… Хоть и Израиль, но не экватор же. У кого кондиционер, у кого просто обогреватель. А полы не деревянные – плитка. Холодные. Помню, попросила сестру прислать для младшего сынули валеночки – дома вместо тапочек… Валеночки в Израиль – вот смеху было! Ну и вообще… Язык чужой, люди непонятные, обычаи странные… На улице любой может подойти к любому и заговорить на любую тему… Запросто можно увидеть утреннюю маму, в пижаме и непричесанную, ведущую ребенка в садик – совсем не одиночный случай, нормально. Даже шутка такая есть – если ты видишь мужика в шортах и шлепанцах – вполне возможно, что это министр. А вот человек в рубашке и галстуке – точно водитель автобуса… Никто ни над чем не заморачивается… Большая такая коммуналка…

Ну, шутки шутками, а у меня в новой стране – работа, работа, работа… Нет, я не жалуюсь. Работы все были хорошие. На электронном заводе, продавцом в ювелирном магазине, нянькой – сиделкой, снова на заводе… Потом депрессия и стопроцентная нетрудоспособность. Хилая оказалась лошадь… Депрессивная…

А работала я всегда хорошо. Честно-честно! Вот еще одна керосинка в моей жизни – в смысле повод для гордости… Хотя одна из моих подопечных бабушек – девяносточетырехлетняя бабуля периодически кидалась в меня разными предметами… Например, кочаном капусты. Вот этот кочан и стал последней каплей… На нём мой трудовой энтузиазм на ниве ухода за престарелыми закончился… Снова завод… Чистенький, светлый, производили всякую – разную электронику непонятного назначения. Коллектив – как семья. Начальник – отец родной. А потом он возьми да и умри, начальник наш. Царство ему Небесное… И пошел завод по рукам… А я – по врачам. Говорю же, бракованная оказалась лошадь. Чувствительная и нежная....Да еще младший в армии, в боевых частях. Страшно, очень…

***********

Как лошадь стала овцой – отдельная история… Работала я тогда в ювелирном магазине. В основном, с туристами. А что нужно туристам на Святой Земле? Конечно, крестик. Желательно большой, золотой, и с брюликами. (я не про паломников). И была у нас целая витрина на потребу. Продавала я эти кресты, продавала. Сначала равнодушно. Ну то есть с улыбкой, конечно, и разными хитростями, лишь бы купили (процент с продажи брюлика – ого!). Потом стала задумываться – КТО ЭТО? Зачем такие мучения и позор надевать себе на шею? Читать на эту тему ничего не читала (кроме Булгакова, очень сомнительного в роли учителя христианства). Достоевский в то время казался скучным и непонятным…Если что и попадалось "по теме", то прочитывалось и забывалось, кажется, моментально. Спросить особо не у кого.... Но вдруг откуда-то стали приходить знание и понимание. А потом и знаки…

Есть у меня знакомые, муж и жена. Пригласили как-то меня с собой в Латрун. Это католический монастырь молчальников. Монахи сами выращивают виноград и делают из него изумительное вино. Его мы и хотели купить. На территорию монастыря не пускают, но для продажи вина выделен огромный зал возле ворот. Я купила бутылку кагора и пошла побродить, посмотреть… Продавали еще и оливковое масло. Любое вино давали попробовать… В общем, друзья мои основательно где-то подзадержались, и я осталась одна. Добрела до какого-то угла. Там, на столиках, аккуратными стопочками, были сложены книги. Все одинаковые, черные… Так… Иврит… Английский… Надо же – русский! Беру книжку и глазам своим не верю – Библия! Подхожу к ближайшему послушнику – продавцу и на пальцах показываю – сколько? Он на ломаном русском отвечает – бесплатно! бери! И сам сияет, как солнышко. Я не поверила. Да ну, бесплатно! В чем подвох – то? И все-таки оказалось, что ни в чем. Что да – бесплатно! Я прижала книжку к себе и вдруг почувствовала необъяснимую радость, почти счастье – у меня есть Библия! Так что подвох все – таки был… В том, что я никак не могла понять своей радости… Читать Библию я не стала… Она просто у меня БЫЛА.

*********

В одно прекрасное утро, по дороге на работу, я вдруг отчетливо поняла – верую! Есть Бог. Есть Сын Божий – Спаситель. Вера – она ведь дар Божий… Блаженны невидевшие и уверовавшие… Как когда – то сказал Учитель Своим ученикам – не вы Меня избрали, а Я вас…

Я вдруг почувствовала себя избранной… Нет, это не повод для гордости и радости. Это страшно и очень ответственно. Для чего, Господи?… Для чего Ты меня избрал и что мне теперь делать? Кто я есть, что Ты помнишь меня? Внимательно и придирчиво пересматриваю свою жизнь и понимаю, что сгорю от стыда прямо здесь и сейчас, не дожидаясь Суда и геенны…

Сгореть пока не сгорела, но и жить спокойно, словно ничего не произошло, я уже не могла. Что – то надо делать с этим даром… И я решила креститься. Нашла в интернете телефон православного монастыря и так, ни на что особо не надеясь, (вот она – вторая половина крови – чистейшая русская с милым "авось"), позвонила.

– Слушаю, – сказала трубка. Ответили! Что говорить? Лихорадочно вспоминаю, как обратиться к "слушающей"… Начитанный внутренний голос подсказал и я, заикаясь и трясясь в ознобе, пробормотала:

– Здравствуйте, матушка. Меня зовут Марфа, мы хотим покреститься. (мы – это я, моя семидесятилетняя мама и тринадцатилетний сын. Старший ребёнок на тот момент служил в армии, креститься не захотел и "думает" по сей день)

Мне внимали, но я замолчала намертво. А что еще говорить? Оттуда, из того мира, послышался вздох и меня попросили оставить свой номер телефона. Батюшка, мол, Вам перезвонит. Вот и все, подумала я, положив трубку. Больно нужно батюшке кому-то там звонить… Но… На следующее утро раздался звонок и приятный мужской голос сказал:

–Здравствуйте. Меня зовут иеромонах Исихий.

Я онемела. Во – первых – позвонил! А во – вторых, я ни буковки не разобрала из того, как его зовут. Не смешно, совсем не смешно. Попробуйте, повторите! И я, жутко смущаясь и проклиная себя за тупость, тихо попросила:

– Батюшка, а можно по буквам? Простите…

Он понял и не рассердился. Терпеливо несколько раз повторил имя, пока я старательно записывала его на клочке бумажки.... В общем, договорились о встрече… Поехали…

…и попали в рай! Монастырь святой равноапостольной Марии Магдалины на Масличной горе. Это там, где знаменитый Гефсиманский сад… Вид на Иерусалим сверху, на замурованные Золотые Ворота с мусульманским кладбищем перед ними… Кругом цветы, зелень, дорожки… Домики… А уж церковь! Даже мне, имеющей нулевые познания, было понятно, что красивее места на земле нет.

Обо всем договорились. Единственное, что меня потрясло до глубины души – это то, что когда я пыталась выяснить цену за крещение, наш иеромонах становился слепоглухонемым. Слышать о деньгах он просто не мог и не хотел… и цену так и не назвал… Мы положили в ящик для пожертвований столько, сколько было, и на этом финансовый вопрос был закрыт.

Крестили нас в декабре, на улице, в огромной бочке полным погружением. Несчастный иеромонах Исихий тщетно пытался хоть чуть-чуть подогреть воду в бочке, без устали таская чайники с кипятком. Конечно, это было бесполезно. Вода, ветер и воздух были ледяными. Но Таинство свершилось. Мы вылезали из бочки мокрыми мышами, заворачивались в одеяла и смотрели на мир новыми, чистыми, только что сотворенными глазами. Слава Тебе, Господи! За иеромонаха Исихия я теперь молюсь. Он один из первых в моем помяннике…

Так я стала "выкрестом" и овечкой. Но на слова я не обижаюсь.

***********

А библию я себе купила новую. Та, из Латруна, стоит на полочке – может, кому – то пригодится… Моя новая библия очень красивая – в кожаном переплете, на молнии, с золотыми обрезами страничек и с кармашком. В кармашек я положила бумажные иконы любимых святых… Ношусь с этой библией, как курица с яйцом, глажу, прижимаю к груди, целую… и не читаю… Боюсь? Иногда думаю – если что – хватать Библию и бежать… Потом очухиваюсь – куда бежать? Зачем? Если война (а нам не привыкать) – то лучше сидеть дома… А если Апокалипсис – то и бежать некуда…

Время идет, и я понимаю – пора....

…В начале сотворил Бог небо и землю…Земля же была безвидна и пуста… и тьма над бездною… Просто и страшно. Облезлая лошадь напрягается и начинает сыпать вопросами – и зачем же так наказали Адама и Еву?!… А Иов?!, бедный, бедный Иов!… А первенцы египетские! А… Страх и ужас! Трещит и трещит без умолку, как баба базарная… Я молчу, потому что согласна – не понимаю… И тут происходит неожиданное. В разговор вступает кудлатая грязная овечка. Она внимательно слушает причитания лошади, потом поднимает голову, в кротких глазах неземной свет и ум… Молчи, говорит. Не лезь, куда не пускают, анафема тебе! Лошадь испуганно замолкает. Молчу и я… Анафема…

***********

Под небом голубым…есть город золотой… Город великого Царя и чудес. В Иерусалиме нет времени. Тысячелетия, века, вчера, сегодня, завтра – все едино.

Обычно я приезжаю в Иерусалим на автобусе. А там, от центральной автобусной станции четыре остановки на трамвае (о, иерусалимский трамвай! – я его очень люблю. Обтекаемый, блестящий, весь какой-то космический…) – и ты почти на месте. То есть недалеко, минут десять вдоль старой городской стены – Яффские ворота. В стене возле ворот есть узкая вертикальная прорезь – для лучников. Раньше, когда из порта Яффо дорога вела прямо к этим воротам, один лучник мог остановить целые полчища врагов… Пиратов, например… Но я отвлеклась… Захожу я в ворота и попадаю в тот самый старый город, где мостовая местами такая древняя, что на ней видны выбитые в камне полоски времён римского владычества. Зачем эти полоски – я точно не знаю. То ли чтобы кони не скользили по камням, то ли римские солдаты во что-то играли на мостовой… А еще есть камни, которые "вопиют". Лежит такой здоровенный булыжник, а в нем как бы рот, открытый в крике… Наверное, кто-то из людей замолчал…

Улочки узкие, едва проходимые, да еще и со ступеньками… Идти тяжело, но Бог милует, ноги пока целы. Это типичный восточный базар, с шалями, коврами, сумками, мелкими деревянными и медными сувенирами, "золотыми" побрякушками и, конечно, с иконами, свечами и ладаном… Есть лавочки с очень красивой посудой ручной работы… Однажды я купила несколько тарелок и мисочек… Но со временем я научилась проскакивать торговцев сувенирами без потерь. Просто я улыбаюсь и мило говорю с ними на иврите. Они с тоской во взгляде провожают меня, понимая, что я не туристка, и выжать из меня ничего не удастся. Дорогу к Храму Гроба Господня я найду с закрытыми глазами.

От Яффских ворот прямо, до улицы святого Марка, потом налево, снова прямо, второй поворот направо – и ты почти ТАМ… Там, где мечтают побывать миллионы, а мне – полтора часа на автобусе… Тут со мной, как ни странно, согласны и лошадь, и овца – мы счастливые люди! Можно по дороге свернуть в другую сторону и попасть в древний сирийский православный монастырь. Он находится в том доме, где когда-то жил Иоанн Марк и куда пришел Ангелом выведенный из темницы апостол Петр и долго колотил в ворота… Но в основном монастырь закрыт, и попасть туда можно только чудом. Я попала. Мне даже показали древнейшую икону Божией Матери, написанную на коже… Говорят, апостол Лука ее и писал. Похоже на правду, уж больно икона древняя и необычная…

**********

Прежде чем идти в Храм, я обязательно захожу поздороваться с православным арабом Александром. У него свой магазинчик, который его семья держит уже более ста лет…Теперь там работают уже сыновья Александра. Добрейший, милый человек, очень приветливый. Знает, по – моему, все языки мира… Я никогда не ухожу от него без подарочка. Хоть маленькие чёточки, хоть что-нибудь, но он обязательно мне подарит. Понятно, захожу я к нему не за этим, но вы вправе не верить.

Спускаюсь по ступеням… Храм. Площадь перед ним совсем маленькая, а Храм – огромный, серый, холодный. Напротив, через площадь – мечеть. В храме звонят колокола, с мечети раздается монотонное заунывное пение, кругом гомон толпы на разных языках… Разве что янычаров что – то сегодня не видать… Какой, говорите, сейчас век?…

Храм поначалу пугал меня своей неприступностью и святостью… Как – вот ЗДЕСЬ? Все, что было – было здесь? У входа, слева – три колонны. Средняя рассечена Благодатным Огнем. Это когда православных в Храм не пустили. Перед самыми воротами в Храм настил из досок. По слухам, там похоронен какой-то рыцарь, который хотел, чтоб после смерти его грешный прах попирали ногами… Но никто не попирает, потому что могила оказалась немного в стороне и пройтись по ней можно разве что специально.

Кланяюсь, крещусь, захожу. Прохладно и полутемно. У меня свой маршрут в Храме. И вообще, я люблю бывать здесь одна, за некоторым исключением, но об этом позже… Справа лестница на Голгофу. С молитвой поднимаюсь по истертым за века ступеням наверх. По бокам от Распятия – гора Голгофа, прикрытая стеклом. Можно поставить свечки за упокой, они горкой лежат возле ящика для пожертвований… Под Голгофой – церковь Адама, там тоже видно Гору и трещину от землетрясения, которое случилось, когда Сын Божий умер на кресте… Из церкви Адама в маленькую греческую церковку ведут две высокие узкие двери. В этой церкви дивные иконы и множество мощей святых… И кусочек ТОГО САМОГО креста… Вообще – то, очень трудно рассказывать о личных переживаниях, я лучше перейду просто к путеводителю (овца согласно и удовлетворенно кивает, лошадь фыркает).

После Голгофы – вниз, к Камню Помазания. Он мироточит, я сама множество раз собирала это благоуханное миро на платочек. Но потом увидела, как какой-то священник поливает камень маслом, и делает то же, что и я – то есть собирает масло платком. Так что утверждать ничего не берусь, хотя сама точно знаю, что чудо есть. На Камне можно освятить все, что угодно. Туристы зачем-то раскладывают там, кроме икон и свечей, кошельки и фотографии… А однажды я видела, как девочка – солдатка, израильтянка, освящала на Камне псалтирь на иврите. И это тоже чудо – еврей в Храме Гроба Господня… Дальше – Кувуклия, то есть сам Гроб Господень. Иногда, чтобы попасть туда, нужно простоять часа два в очереди… Но сейчас Храм почти пустой, иди и молись. Иди. Я иду. Но когда я встаю на коленки и упираюсь лбом в розоватую каменную плиту – все мысли уходят. Я просто плачу и прошу – Господи, прости и сохрани… Прости и сохрани… Господи… Господи! слава Тебе! И так до тех пор, пока монах, несущий послушание возле Кувуклии, не постучит деликатно в стеночку – вылезай, мол, хватит уже… А если народу много, деликатность уходит вместе с тишиной, и тогда монах кричит – мадам! мсье! И всем понятно – твое время вышло…

Позади Кувуклии есть крохотный придельчик, он принадлежит коптам. Как сказал один экскурсовод – потомки фараонов…

Напротив входа в Кувуклию греческая церковь Воскресения Христова. Частенько вход в нее перетянут шнуром, как в аэропорту. Но иногда туда можно войти. Там Пуп Земли. Говорят,с этого места Бог начал творить нашу планету. И две иконы, от которых я долго не могу отойти. Господь Вседержитель и икона Пресвятой Богородицы. Вот тут у меня язык развязывается, и получается помолиться и попросить хоть что-то. Хотя просить с некоторых пор я побаиваюсь… Как – то попросила сущую мелочь… Вот бы мне не бояться тараканов… А чтобы вы понимали – тараканы в Израиле страшенные. Огромные, почти с ладонь, усатые, с мерзкими ногами и лакированными спинами, да еще и летающие… Боюсь я их до обморока. Попросила – Господи, ну сделай так, чтоб не боялась. И стали мне эти тараканы попадаться буквально на каждом шагу. На каждом шагу я подпрыгивала, отскакивала, зажмуривалась… А потом попривыкла, трястись перестала, визжать тоже. То есть Господь сделал то, о чем я попросила… Теперь я их не боюсь, да и не видно их что – то.... Кстати, зовут их в Израиле – макак, ну или просто джуким… Ерунда полная, в общем. Но теперь я прошу осторожнее, и только о том, что действительно необходимо… Господи, да будет воля Твоя… Не как я хочу, но как Ты…

Между Кувуклией и церковью Воскресения есть одно такое местечко, заветное. Лавочка. Простая деревянная лавочка. Если сесть на нее, то можно потерять счет времени, и одеревенеть вместе с ней, пустить корни… И будут нестись мимо тебя столетия, люди, вихри каких – то перемен и событий. А ты будешь сидеть там и смотреть на Гроб… Раньше, две тысячи лет назад, здесь был сад. И новая могила, в которую еще никто не был положен. А потом был положен, и вход закупорили огромным многотонным камнем, и все, казалось, было кончено… Сад, погребальные пещеры, недалеко свалка, куда бросали тела и кресты… Сад… Камень… Ангелы… и бегущие по Иерусалиму апостолы – Учитель жив, Его там НЕТ!!! Время остановилось, или повернуло назад… Или ушло далеко – далеко вперед…

Ну а потом можно просто ходить по храму и глазеть по сторонам. Можно спуститься в пещеру обретения Креста Господня, которую раскопала святая царица Елена. Там, на каменных стенах, везде выбиты кресты – побольше, поменьше… Крестоносцы выбивали… такой вот привет из прошлого – здесь был Вася…

Есть придел, где стоит обломок колонны, к которой привязывали Спасителя во время бичевания. Если прижаться ухом к престолу над этой колонной, можно кое – что услышать… Крики, свист бичей, беснование толпы… Один раз мне показалось, что я услышала. До сих пор не понимаю – показалось? Или таки да, услышала?…

Выхожу из Храма на свет Божий, солнце слепит глаза, потихоньку прихожу в себя и в свое время… Туристы часто удивляются – как в таком святом месте можно жить, есть, спать? Пить колу или кофе, курить, есть булочку… Оказывается, можно. Однажды на Крестном Пути, прямо под табличкой "седьмая остановка" я видела местного жителя, который сидел на корточках, привалясь спиной к стене и спокойно курил… Душа привыкает, а потом и устает от святости и напряжения, ей нужна обыденность и кофе… Она очень слабая, наша душа.

Удивительное в Иерусалиме не только время, но и пространство. Идешь по узенькой, метра два – три шириной, улочке, и кажется, что это каменная труба… По бокам двери – вроде как квартиры, люди живут. Поколениями, веками. И вдруг открывается калиточка – а там! Огромный двор, целый монастырь, двух – трехэтажный, с кельями и садами на крышах… А за древними стенами – современные высотки из белого иерусалимского камня вперемешку с маленькими домиками в окружении цветущих бугенвиллий…

Прямо под Яффскими воротами – раскопки. Это древние римские бани… Когда-то роскошные, практически – СПА. Я умудрилась залезть туда и, перепрыгивая с одной бывшей стены на другую, рассмотерть все и потрогать своими руками… Вообще – то, раскопки в Иерусалиме везде… Есть целая древняя римская улица, с колоннами, мостовыми для лошадей и тротуарами для пешеходов. Называется улица – Кардо. Кардиология… Сердечная, Центральная, как – то так.

Подземный город Давида. Мы пробирались по узкому и низкому древнему водоводу, стукаясь головами о потолок и обдирая плечи о стены… Но это стоило того, ведь потом мы вышли к огромным каменным подземным залам, где были какие-то лестницы, переходы и окна в полу. Смотреть в эти окна было страшно – невероятная глубина, и там тоже что-то есть… А Стена Плача – это не остатки Храма, это остатки храмовой ограды… Евреи называют эту стену "западная", а вовсе не Стена Плача… Не знаю, правда ли, но сейчас мы видим только верхнюю часть этой ограды, а под землей осталось еще то ли 12, то ли 19 рядов кладки… И тоже бесконечные раскопки, находки, чудеса и подтверждения… Так что и с пространством в Иерусалиме не все так просто… Оно многомерное, как и время.

Ну и множество львов. Это уже наши современники, символ Иерусалима. Скульптуры львов выкрашены в яркие краски – цветочки, полоски, пятнышки… Фонтаны, барельефы – везде львы… Красота!

Кстати, и Геенна Огненная – это вполне реальный географический объект в Иерусалиме… Недалеко от Храмовой Горы, недалеко от Гефсиманского сада, недалеко от Кедронской долины… Да ниоткуда не далеко – Иерусалим – он ведь такой маленький! – и расположена эта самая Геенна… В древние, дремучие времена там приносили человеческие жертвы страшному богу Молоху, а потом там была свалка, сжигали мусор и преступников… Сейчас там деревья и кладбища – еврейские, мусульманские, христианские… Геенна притихла и ждёт звука архангельской трубы, когда Господь соберет все народы на Суд…

А на улицах кого только не встретишь… Старый хасид в лапсердаке, шляпе и длинными, спиралевидными пейсами… Полуголая туристка с планшетом.... Арабы, японцы, немцы, китайцы… Ну и мы, вездесущие… Я люблю тебя, Иерусалим!

***********

Я никогда не была язычницей, не верила в гороскопы и гадания, но и во все остальное я тоже не верила, в том числе в Бога и в теорию Дарвина (он сам – то в нее не очень верил)… В общем, ни нашим ни вашим… Плыла по течению, куда вынесет, туда и ладно… Часто выносило не туда, и тогда я начинала думать – кто виноват и что делать… Обычно получалось так, что сама и виновата…

Воцерковляюсь я тоже с большим трудом… Когда мне захотелось купить первую икону, я осторожно спросила у мамы – мам, ты не против, если я икону в дом принесу?… Мамочка у меня послушная и неконфликтная – как хочешь, говорит. Надо – неси.

Теперь у меня икон в комнате – ставить некуда. Кажется, если принесу еще одну, то для нее просто не будет места. Все это не просто иконы. Кроме главных – Спасителя и Божией Матери, это иконы любимых святых, с которыми я разговариваю. Да, разговариваю. Не с доской, конечно… Но как-то легче общаться, когда перед глазами есть образ того, с кем ведешь разговор. (хочу уточнить для не таких "продвинутых", как я – прочитать по молитвослову правило и помолиться – это совершенно разные вещи…). И то и другое требует внимания и напряжения, хотя читать, конечно, легче. А то "от себя" такое можно наговорить – не приведи Господь!

Иногда мне кажется, что там, по ту сторону икон, есть какой-то другой мир. И там, в этом мире, меня слышат и мне отвечают. Нет, не кажется. Так и есть, что бы вы об этом не думали…

А перед иконами огонёк неугасимой лампадки. Я подливаю в нее масло, поправляю фитилек, и она горит всегда – и ночью, и днем. Это красиво. И тепло… Хотя при молитве я зажигаю ещё и свечу, но это вовсе необязательно. Если молитва "не идёт" – хоть костер разводи, сердце молчит… Я такое состояние понимаю как одиночество… В том смысле, что Господь отпустил твою руку, и Ангел стоит безмолвно… Не за грех, нет. Просто посмотреть – а сама, одна, ты что – то можешь?… Нет, Господи, не могу без Тебя ничего… Губы пересыхают, язык во рту как наждачка, каждое слово даётся с трудом… Я шепчу, бормочу, слова шелестят, как осенние листья… Помилуй меня, Господи.... Сердце чисто созижди во мне, Боже, и дух прав обнови во утробе моей… Не отвержи мене от лица Твоего и Духа Твоего Святаго не отыми от мене…