Текст книги "Иди к черту, Суббота! (СИ)"
Автор книги: Александра Назарова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)
С этими мыслями девушка уснула. Правда, спала она неспокойно: то и дело ворочалась, несколько раз за ночь просыпалась, а потом мгновенно засыпала. Снов она не видела, а на утро, когда открыла глаза, почувствовала себя разбитой. Будто ночью не спала, а вагоны разгружала. В груди, медленно, но верно, зарождалось плохое предчувствие, но Лиза решила не обращать на это внимание. Видимо, приснилось что -то плохое, остался осадок. Т ак часто бывает, даже когда не помнишь сна, но знаешь наверняка, что он был страшным.
Стараясь держаться бодрой, девушка быстро привела себя в порядок, надела любимый сарафан на тонких бретелях и, не став завтракать, помчалась на встречу к Максиму. Ей не терпелось увидеть его. Сердце начинало стучать чаще, стоило только подумать о парне.
Лиза быстрым шагом прошла по сырой траве к калитке, с удовольствием вдыхая утренний, свежий воздух, а потом, выйдя на улицу, побежала к полю. Максим предложил встретиться на том же месте, что и вчера.
Уже издалека Черешнева заметила знакомую фигуру Субботина. Он сидел на лавочке, склонив голову вниз. Одет был как обычно просто: в черную футболку и широкие, темно -синие бриджи. Услышав шаги, Макс поднял голову и смерил Лизу тяжёлым взглядом.
Она даже идти стала медленнее. Нехорошее чувство, зарождающееся где-то под грудной клеткой, превратилось в тяжесть. Даже дышать стало трудно. Приободрив себя, девушка продолжила свой путь, решив, что у Субботы плохое настроение из -за того, что он уезжает.
– Привет!
Лиза подошла к Максиму, и приветливо улыбнувшись, остановилась напротив него. Взгляд у блондина не изменился, вблизи казался ещё тяжелее. Летнее озеро, которое напоминали его глаза, превратилось в холодный лёд. И это не на шутку встревожило девушку. Её сердце забилось так, что оглушало своим стуком. Что -то случилось. Что-то ужасное.
– Привет, – неохотно ответил парень, не спеша вставать.
Это было совсем на него не похоже.
– Максим, что-то случилось? – голос Лизы дрогнул. Стал уже не таким радужным.
– Ничего не случилось, – отрезал Субботин, глядя уже не на неё, а вперёд. С таким видом, будто она стала для него чужой. – Ты что-то хотела?
– В смысле? – Не поняла Лиза, начиная нервничать. Она пристально смотрела на Макса, надеясь, что он хотя-бы посмотрит на неё в ответ. – Мы же договорились...
– Я с парнями договорился встретиться, – пожал плечами Субботин, не обращая внимания на девушку. – Если что-то хотела сказать, то говори. И уходи.
Девушка нервно усмехнулась, коснувшись плеча Максима, но он дёрнул им.
– Ты шутишь, да? – с надеждой в голосе спросила она. – Шутишь? Если да, то это не смешно. Мы договорились встретиться утром. Что происходит, Максим?
Блондин поднял на неё взгляд и встал с лавки. В его глазах мелькнула боль, но быстро исчезла. Теперь Лиза видела в них только злость.
– Я жду друзей, – отчеканил он. – Если тебе нечего сказать, то давай, пока.
– Я не понимаю, – с трудом сдерживая эмоции, сказала Черешнева. Ей казалось, что это дурной сон, а не реальность. – Да что с тобой?
Максим попытался уйти, однако Лиза решительно дёрнула его за край футболки.
– Макс! Что происходит? – чуть повысив голос, спросила она. Парень не ответил, молча продолжил идти дальше. – Максим, да подожди ты!
– Уходи, – сквозь зубы кинул он, не удосужившись обернуться.
В этот момент внутри Лизы что-то сломалось. И это было невыносимо больно.
– Зачем ты так со мной? Я же... люблю тебя, – тихо сказала девушка, опустив голову. Слезы медленно скатывались по ее щекам, срываясь с подбородка вниз.
Субботин остановился. Лиза тут же посмотрела на него, с нетерпением и надеждой ожидая, что он скажет ей хоть что-то. Пусть не ответит взаимностью, но хотя -бы объяснит, почему ведёт себя так странно. Парень взглянул на девушку, ещё раз одарив её волной холода, потом посмотрел за её спину и равнодушно ответил:
– А я тебя – нет.
Стоило ему произнести эти слова, как сзади Лизы разнесся звонкий смех. Спина покрылась холодным потом. В ушах зазвенело, сердце забилось так быстро, что казалось, будто вот-вот остановится. Не зная, куда себя деть, девушка медленно обернулась и увидела знакомую компанию. Они все ещё смеялись над ней, втаптывая в грязь её светлые чувства. Наташа и её подружки стояли неподалёку и тоже смеялись. Рыжеволосая светилась радостью, будто только что выиграла миллион долларов. Но в то же время её ядовитый взгляд прожигал Лизу насквозь.
Черешнева снова посмотрела на человека, который ещё совсем недавно был ей самым близким. Он оставался таким же невозмутимым. Только лед в его глазах превратился в темное море. Оно неистово бушевало, что-то скрывая в своей пучине. Но что – Лизе уже было не интересно.
Холодно кивнув, она развернулась, вытерла слезы и прошла мимо гогочущей толпы. Шла девушка медленно, вздернув подбородок и расправив плечи. Губы её то и дело сжимались, в носу щипало, а глаза жгло от того, что она сдерживала слезы, пытаясь не разреветься снова. Товарищи Максима все ещё смеялись, провожая её презрительными взглядами. Но Лизе уже не было никакого дела до них. Она не могла поверить, что Субботин мог так поступить с ней.
Скрывшись от толпы за частными домами, девушка дала волю слезам. Захлебываясь и задыхаясь, она сорвалась на бег, пытаясь не споткнуться на неровной дороге. Этот день стал для неё самым тяжёлым. Именно его она запомнила надолго.
Глава 30. Розовые розы
После нашего разговора с Максимом я отходила долго. Весь оставшийся вечер мы избегали друг друга. На все вопросы друзей он отвечал шутками, делая вид, что все в порядке, а я отмалчивалась, вообще не желая ни с кем разговаривать. Но уйти я не могла – все-таки Марьяна приезжает не так часто, как мне бы того хотелось. Уже под конец наших посиделок, она подошла ко мне и, обняв, пообещала, что побьёт Субботина веником. Она явно понимала, что что -то пошло не так. И, кажется, чувствовала себя виноватой, если она вообще умела это делать.
Мне не давали покоя слова Максима. Раз за разом я прокручивала их у себя в голове, совершенно ничего не понимая. Зачем он вспомнил про то, что когда -то был в детском доме? Как это вообще касается того, что произошло с нами? Почему он думает, что я в курсе этого? И самое главное – как донести до него, что я абсолютно не понимаю, в чем виновата?! Ведь судя по его словам, он думает, что я делаю из него дурака!
Ночью я практически не спала, гадая, что сделала не так. Максим не захотел услышать меня, не захотел понять, что я пыталась сказать ему. Получается, это моя вина в том, что он отверг меня при всех? Значит, так тому и быть. Мне до жути было обидно, что я пострадала от его слов, к тому же осталась виноватой.
Но в то же время я скучала по Максу. Мы снова не виделись несколько дней с тех пор, как поругались. И эти эмоции меня выматывали. Меня швыряло из крайности в крайность. Мгновение – и я чувствую себя самой счастливой на планете, ещё мгновение – и я полностью разбита, выжата как лимон. Кажется, я окончательно поняла, что устала от этого. Я не могу больше так себя мучать. И несмотря на все чувства к Субботе, мне захотелось спокойствия.
Утопая в своих мыслях, я не сразу услышала, как звонит мой телефон. Он лежал на тумбочке и светился в полутьме комнаты, единственным источником света в которой служил ночник. Взяв телефон, я ответила на звонок, услышав приятный голос Андрея. Он, как обычно, болтал со мной только вечером – днем был занят работой. Насколько я поняла, он развивал бизнес, продолжал дело своего отца. И то, что он к чему -то стремился в жизни, а не просто так прожигал её, вызывало уважение.
– Чем занята? – Спросил Андрей. – Голос грустный.
– Грустный? – Деланно удивилась я. – Вроде нормальный. Тебе показалось.
– Точно?
– Точно-точно, – заверила я.
– Ты помнишь про наше свидание?
– Помню, – улыбнулась я. – Куда мы пойдём? Ты говорил что-то про крытый каток, да?
– Да, – ответил молодой человек. – Умеешь кататься на коньках?
Я улеглась на кровать, глядя в сторону окна. Тут же вспомнилось, как Максим пробрался в спальню и здорово меня напугал. А ещё тот момент, когда мы целовались. По коже пробежали мурашки.
– На коньках? – Спохватившись, поинтересовалась я. – Давно не каталась. Надеюсь, что ещё не разучилась.
– Я тоже надеюсь, не хотелось бы отскребать тебя от бортиков, – с весёлыми нотками в голосе отозвался Андрей.
– Посмотрим, кто больше подружится с бортиками. Я, или ты.
– Мне нравится, что ты умеешь выпускать когти, когда это нужно, – с усмешкой в голосе сказал он.
– Ты только что сравнил меня с кошкой? – уточнила я. Мне становилось весело.
– Почти, – уклончиво ответил Андрей. И быстро перевёл тему: – Тогда спокойной ночи? Я буду ждать нашей встречи.
– Спокойной ночи, – с улыбкой сказала я и скинула вызов.
На этом мы распрощались. Правда, все следующие дни я думала далеко не о том, куда поеду с Андреем, а о Максиме. И сколько бы раз я не пыталась отвлечь себя от мыслей о нем, у меня ничего не получалось. Даже на работе я отвлеклась с трудом. Хорошо ещё, что день рождения, который Макс вёл в «Уюте», выпал не на мою смену, а на смену Марины. Лучше нам с ним пока не видеться. Я должна выдохнуть. Отойти. А потом уже решить, стоит ещё раз поговорить с Субботиным, или это не имеет смысла. С одной стороны мне хотелось все выяснить, но с другой – душила обида. А ещё я боялась, что мы снова поругаемся. А я ненавижу ругаться с Максимом – это слишком больно.
Ближе к вечеру пятницы, Андрей, как и обещал, заехал за мной. Я осмотрела себя в зеркало и осталась довольной своим внешним видом. Правда, вместо привычных платьев или сарафанов, которых в моем шкафу было немало, пришлось надеть лёгкий, бежевый свитер и светло-голубые джинсы – на коньках будет удобнее кататься именно в них. Я собрала волосы в высокий хвост, а потом, мазанув блеском по губам, вышла из комнаты.
– Куда это ты собралась? – С весёлой улыбкой поинтересовалась бабушка, заметив, как я обуваюсь в прихожей. – На свидание?
– Да, – поколебавшись, ответила я, затянув шнурки на светло -розовых оксфордах.
– Тот молодой человек очень симпатичный, – продолжала бабуля, наблюдая за мной. – Такой статный. Лицо мужественное. Я посмотрела на него из окна.
Я прыснула, подняв на неё взгляд.
– Бабушка! Надеюсь, он тебя не заметил?
– Да брось, – махнула она рукой, – я за шторкой спряталась.
– Не делай так больше, – погрозила я ей пальцем.
– И не буду, – заверила меня бабушка. – Всё что мне надо, я увидела. Вот только глаз у тебя не горит. На свидания обычно бегут с горящими глазами, а ты вся в своих мыслях.
Закончив обуваться, я поднялась, подтягивая джинсы.
– Не все сразу, – пожала я плечами. – Мне надо узнать его получше. Наверное, чувства придут со временем.
В ответ на это бабуля перестала улыбаться и покачала головой.
– Нет, дорогая. Если при виде него у тебя не подкашиваются ноги – значит, дело плохо. А со временем придут не чувства, а взаимная неприязнь.
Больше ничего говорить я не стала – лишь улыбнулась и пообещала, что приеду к десяти. Подхватив сумку, я вышла во двор и, пробежав по тропинке, открыла калитку.
Андрей, облокотившись о капот своей машины, стоял лицом ко мне, засунув руки в карманы тёмных джинсов. Посмотрев на меня, он приветливо улыбнулся. Я несмело улыбнулась в ответ, все ещё прокручивая слова бабушки в голове. Они меня сбили в с толка.
– Едем? – подходя к молодому человеку, как можно бодрее спросила я.
– Да, – пожал он плечами и, повернувшись, достал букет роз, завернутых в крафтовую бумагу. Они были пепельно-розовыми и выглядели так свежо и нежно, будто их только что срезали с клумбы. – Держи, это тебе.
Я взяла букет, с восторгом разглядывая цветы.
– Спасибо большое!
– Розовые розы – символ симпатии, очарования.
– Ты много знаешь про цветы, – заметила я, с интересом взглянув на Андрея.
– Я вообще много знаю, – хмыкнул он и, вдруг приблизившись, поцеловал меня в щеку, обдав ароматом горьковатого парфюма.
Я вздрогнула и тут же напряглась. И дело не в том, что мне было неприятно, просто я не ожидала этого. Андрей быстро отстранился, открыл мне дверь и, к счастью, не заметил моей реакции. Стараясь выглядеть непринуждённо, я села в машину. Мне не хотелось, чтобы это повторилось. Я не хотела, чтобы он меня целовал. Именно этот момент для меня все прояснил. Я окончательно поняла, что нам не по пути. Я не должна больше обманывать себя и его – ничего не выйдет. И какими бы хорошими качествами не обладал Андрей,
я не могу заставить себя что-то к нему чувствовать.
Слова бабушки снова пронеслись в моей голове, и я вдруг вспомнила: Розовые розы символизируют не только симпатию, но ещё и обреченную любовь.
Глава 31. Сладкая жизнь
Прошлое...
Лето плавно близилось к концу. Лиза и не заметила, как наступило первое сентября. Она переходила в девятый класс. Правда, идти в школу, да и вообще выходить из дома, у неё не было никакого желания. Она все ещё была раздавлена, с трудом скрывая от бабушки свое состояние. Лиза с трудом заставляла себя есть и подниматься с кровати. Как только девушка открывала глаза – их хотелось сразу же закрыть и никогда не просыпаться. А ещё хотелось забыть все, что связано с Максимом, забыть тот день, как она себе и обещала. Но получалось плохо. Ей все ещё было больно. Под сердцем будто образовался камень, который своей тяжестью сдавливал грудную клетку. Не давал вдохнуть полной грудью и каждую минуту напоминал о себе.
Тоска по Субботину смешалась с ненавистью к нему же. Перед глазами то и дело появлялось его лицо, его широкая улыбка. А иногда, когда Лиза все же выходила на улицу, ей казалось, что она слышит его смех. Но потом все хорошее сменялось плохим. Вместо лучезарной улыбки появлялся холодный взгляд. И тогда девушка с трудом сдерживалась, чтобы не разреветься. Она не понимала, что произошло, не понимала, в чем её вина. И от этого становилось совсем плохо. Максим поступил несправедливо по отношению к ней. Но она продолжала скучать по нему, не до конца осознавая, что все кончено.
Первое сентября, как обычно, прошло шумно. С толпами школьников, выстроившихся кучками на школьном дворе, с хорошо поставленной речью директора, со смехом и громкими разговорами. Лиза стояла в стороне от одноклассников, не слыша ни школьного гимна, ни звона колокольчика в руках первоклашки. Она будто находилась в своей реальности, где вечно темно и уныло.
Девушка не сразу заметила, что одноклассники смотрят в её сторону совсем не дружелюбно. Даже школьная подруга – Даша Васильева, которая жила на другом конце города, не подошла к ней поздороваться. Она стояла в стороне, периодически кидая на Лизу недоуменные взгляды. Она будто знала какую -то тайну, но не решалась спросить. Раньше Черешневу это насторожило бы, но сейчас ей было откровенно плевать. Она даже радовалась этому – разговаривать не хотелось. Ни с кем.
Однако, когда перед классным часом девятый «А» собрался в школьном кабинете, на Лизу все же обратили внимание. Наташа зашла последней в кабинет, громко цокая каблуками лакированных туфель. Она была одета в белую блузку, расстегнутую на пару верхних пуговиц и расклешенную черную юбку, из-под которой виднелась кружевная резинка чулков, позаимствованных у старшей сестры.
Наташа деловито оглядела одноклассников и отыскала взглядом Лизу. Она, поставив свою сумку на парту, что-то доставала из неё. Хмыкнув, девушка откинула вьющиеся волосы на спину и уверенно направилась в сторону одноклассницы. Одним лёгким движением Наташа скинула её сумку с парты и прошла мимо, с победным видом остановившись возле своих подружек. По кабинету пронёсся одобрительный гул.
Черешнева невозмутимо подняла свою сумку, достала из нее телефон, посмотрела на время и, выпрямив спину, уставилась на темно-зелёную доску с белой надписью «Классный час». Лизе не было никакого дела до выходок Наташи, но что-то ей подсказывало, что это только начало. И она оказалась права.
Весь классный час в Черешневу летели колпачки от ручек и скомканные тетрадные листы, за спиной слышались тихие смешки и перешептывания. Классный руководитель делала замечания подросткам, но лишь ради приличия. Её не особо волновало то, что происходило в классе.
А за несколько минут до звонка на Лизину парту приземлилась записка. Помедлив, девушка развернула её и быстро прочитала.
«Мы отомстим тебе за Макса. Г отовься к сладкой жизни, сучка»
Щеки Черешневой вспыхнули. Скомкав записку, она откинула её подальше, будто это был не тетрадный лист, а ядовитая змея. Впрочем, волнение быстро испарилось. Лизе снова стало плевать. Пусть делают, что хотят.
И они делали. Сдерживая свое обещание о «сладкой жизни», одноклассники не отказывали себе в удовольствии выкрикнуть Лизе что-нибудь едкое. Иногда её толкали, бывало, что выхватывали сумку и высыпали все содержимое на пол. Кто-то снимал на телефон, не забывая остроумно комментировать, кто-то смеялся.
Реакция Лизы всегда была одна и та же – каменное лицо и никаких эмоций. Она делала вид, что одноклассников не существует. А они снова и снова пытались сломать её скорлупу. Ужалить. Вывести из себя. Только у них не получалось. Девушка позволяла себе рыдать только дома, заперевшись перед этим в своей комнате. Школьные дни стали невыносимыми. И защитить её было теперь некому. Тот, кто когда -то спасал её от нападок, стал чужим всего за пару минут. И, кажется, если бы он был сейчас где -то рядом – с удовольствием присоединился бы к травле.
Так продолжалось целый год. Иногда Лизе приходилось закрывать синяки, пряча их под плотными колготками и длинными рукавами, иногда врать, что упала, и именно поэтому её новая куртка разодрана сразу в нескольких местах. Каждый новый день начинался с испытаний. Но они закаляли. Научили быть сильной, когда это было нужно. Научили скрывать эмоции, оставаться спокойной, хладнокровной в любой ситуации. Не поддаваться на провокации, не прогибаться. Терпеть. Одноклассники забыли, за что издевались над ней. Для них это все превратилось в забавную игру.
А потом все закончилось. Лиза ушла из школы после девятого класса, хотя планировала когда-то доучиться до одиннадцатого. И уже в колледже ей стало легче. Она постепенно начала приходить в себя, в колледже она подружилась с одногруппниками, у нее появилась лучшая подруга. Наконец, началась спокойная жизнь. Но ночью Лизе все же иногда снились кошмары, от которых она просыпалась в холодном поту. Со временем, правда, они сошли на нет. Только глаза Максима никак не могли исчезнуть из памяти. Она все ещё вздрагивала, когда слышала смех, похожий на его.
Глава 32. Ромашки
На улицу плавно опускался вечер, когда Максим решил пройтись перед сном. Обычно, он не любил гулять один, ему вечно нужно было внимание и возможность с кем-нибудь поболтать, посмеяться. Но сегодня видеть никого не хотелось.
Несколько дней подряд молодой человек ломал голову над поведением Лизы, но так и не нашёл ответа на свои вопросы. Он искренне не понимал, почему она строит из себя святую и не хочет забывать прошлое. Макс был готов забыть все плохое ради того, чтобы быть с ней. Он даже готов был остаться жить в этом небольшом городе с огромными ямами на асфальте. Но Лиза бы не оценила. Не захотела бы. По мнению Субботина, все, чего она хотела – это отталкивать его и вечно защищать Г ениальность. И парня это не на шутку бесило. Ещё никогда в жизни ему не было так сложно с девушками, но в то же время, ни к кому из них его так не тянуло, как к Лизе. Одно он знал точно: ему надо выдохнуть. Иначе наговорит ей лишнего и окончательно все испортит.
Сунув руки в карманы широких штанов с белыми шнурками, Макс устремил взгляд в небо
– по нему медленно плыли крупные облака, напоминающие собой огромную волну серосинего цвета. Несколько секунд молодой человек наблюдал за облаками, а потом решил пройтись до детской площадки – места сбора старых друзей. Там прошла добрая половина его детства. Было весело.
До площадки парень дошёл быстро, к ней вела широкая дорога с непроходимыми кустами по бокам. Вдалеке виднелся лес и несколько домов на окраине. Среди них был и Наташин
– Максим вдруг вспомнил, что когда -то провожал её до дома. А ещё он помнил, как гулял по этой дороге с Лизой, как пытался её впечатлить своими шутками, как она звонко смеялась и как визжала, когда он подхватил её на руки. И здесь же, совсем недалеко от площадки, Макс и Лиза встретились впервые в осознанном возрасте. Тогда молодой человек почувствовал себя ослом, неспособным нормально излагать свои мысли. При виде Черешневой он терялся, хотя обычно с девчонками вёл себя уверенно и непринуждённо. Они вешались на него – а он веселился, не принимая это всерьёз.
За поворотом показалась площадка – она была расположена прямо возле леса. На ней практически ничего не изменилось за пять лет – все те же качели, все та же беседка и старая лавочка неподалёку. Правда, кое-где облезла краска, и кто-то сломал карусели -они заваливались на один бок. Вокруг царила тишина. Это показалось Максиму непривычным. В его детстве и подростковой жизни тут всегда разносился смех, стоял шум и гуляла толпа народа. А теперь все по-другому. Он и ребята из его компании выросли, теперь на гулянки у детских качелей ни у кого нет времени.
Окинув ещё раз взглядом детскую площадку, Субботин прошел мимо песочницы, в которой почти не осталось песка и, подумав, с лёгкостью забрался на крышу беседки. Раньше он часто сидел именно на ней. Согнув ноги в коленях, он опустил на них локти и устремил взгляд в сторону леса – на слегка покачивающиеся верхушки зеленых елей.
Макс снова задумался. Думал и о Лизе, и о жизни в целом и о том, чем заняться, если придётся снова вернуться в родной город. На его лице появилась кривая усмешка, когда до него дошло, что он впервые за всю свою жизнь думает, чем бы заняться. Видимо, план отца работает – этот город и люди в нем действительно неплохо повлияли на Макса. Он даже на работу устроился, а это огромный прогресс! Плюс сто баллов в копилку идеального сына.
Субботин не сразу заметил, что на площадке он теперь не один. Русоволосый мальчишка, одетый в лёгкую ветровку и спортивные штаны с интересом уставился на него снизу вверх, придерживая за руль свой черно -красный велик. Лицо паренька показалось Максу знакомым, он даже нахмурился, вспоминая, где мог его видеть.
– Дядь, вы чего туда залезли? – Спросил мальчик, не сводя любопытного взгляда с Субботы.
– От медведя прячусь, – крикнул ему он.
– Вы пьяный?
Максим расхохотался и спрыгнул с крыши беседки. Он узнал мальчишку – именно с ним в начале лета поменялся часами в автобусе.
– Я не пьяный, просто играю в Спайдер-Мэна.
– Это кто?
– Ты не знаешь кто это? – поразился Субботин. Он даже глаза округлил.
– Не-а.
– Это герой крутого мультфильма. Найди на ютубе.
– Я на ютубе челленджи всякие смотрю обычно, – пожал плечами мальчик. – Но поищу и Спайдер-Мэна.
– Носишь мои часы? – спросил Макс.
– Ношу, – в голосе мальчика послышалась гордость, – пацаны просили обменять их на три пачки чипсов и наушники, но я не стал.
– Храни их лет до шестнадцати, – посоветовал ему Субботин, хлопнув парнишку по плечу.
– Когда-нибудь ты взглянешь на них по-новому и очень обрадуешься.
– Ладно, – пожал тот плечами, даже не догадываясь, что когда -нибудь у него появится хорошая возможность разбогатеть.
Макс пожал мальчику руку и прошёл мимо него. Увидел на обочине ромашки – они белели среди темной травы – и подумал что было бы неплохо собрать их для Лизы. Ссоры ссорами, но чувства никто не отменял. Парень присел на корточки и принялся аккуратно срывать цветы. Через минут пять получился неплохой букет. Да, это не дорогие розы и не оригинальная композиция, но Субботин прекрасно помнил, что Лиза любит ромашки.
Закончив, Макс поднялся и, что-то весело насвистывая, пружинистым шагом пошёл к дому Черешневой. Он был доволен своей идеей, а ещё это отличный способ напомнить ей о себе. И поднять настроение. Молодой человек свернул на главную дорогу, где с обеих сторон располагались дома и замедлил шаг. Весёлый свист оборвался, рука с букетом опустилась вниз. Возле Лизиного двора стояла знакомая машина, а когда Субботин подошёл чуть ближе, заметил и Андрея, вальяжно облокатившегося на капот.
Лиза не заставила себя долго ждать. Одета она была просто – ни платья, ни туфель. Обычная кофта и джинсы. Этому Макс обрадовался, она хотя -бы не старалась выглядеть супер круто для Гениальности. Значит, не так уж он ей и нравится. Эта мысль успокоила Субботина, но ненадолго. Когда он увидел, что Андрей вручил Лизе здоровенный букет, то едва не вскипел от ярости. Он даже остановился, не замечая, как его побелевшие пальцы сжимают стебли ромашек. А когда Г ениальность наклонился к Черешневой, Макс отвернулся, сразу все поняв. Дальше смотреть на этих двоих у него не было никакого желания. Швырнув букет в сторону высокой травы, которая поросла возле чьего -то забора, Субботин со злостью сплюнул на землю. Впервые за столько лет ему невыносимо захотелось покурить. А ещё выпить. Чтобы стереть одну и ту же картину, которая снова и снова появлялась перед его глазами.
Ревность, смешавшись со злостью, струилась по венам. Лицо Максима становилось хмурым, взгляд потух. Настроение в один миг опустилось до нуля.
– Да идите все нахер, – буркнул он, доставая телефон из заднего кармана.
Смахнув разблокировку большим пальцем, Субботин нашёл в списке контактов номер Ромы и, немедля, набрал его. После пары гудков, друг ответил ему.
– На связи, Максон. Че хотел?
– Приезжай. Будем пить.
В трубке послышался весёлый смех.
– Не вопрос! Скоро буду.
Глава 33. Признание
Раньше я думала, что самое сложное – признаться человеку в любви. Но сейчас понимаю, что отказать в любви – не проще.
Всю дорогу до катка мы с Андреем разговаривали. Правда, я даже не помню, о чем. На все его вопросы я отвечала автоматом, иногда не слышала, что он мне говорил, и ему приходилось повторять ещё раз. У меня голова раскалывалась, словно стеклянный шар. Я никак не могла подобрать слов, чтобы сказать Андрею то, что вместе мы никогда быть не сможем. Что у меня нет к нему чувств. И что лучше нам перестать общаться, пока все не зашло слишком далеко. Я не хотела сделать ему больно, он этого не заслуживал. Он хорошо ко мне относился, ухаживал, я видела его заботу и искренне верила, что у него серьёзные намерения. Но в этом больше нет смысла. А, может, и не было...
– С тобой все хорошо? – Поинтересовался у меня Андрей, когда мы остановились возле входа в огромное здание, с высаженными по бокам декоративными елями в черных горшках.
– Да, все отлично, – не моргнув глазом, кивнула я. – Идём?
– Ты какая-то потерянная, – не поверил мне парень. Между его бровей залегла глубокая складка. Он задумчиво окинул меня взглядом. – Что-то случилось?
Может, сказать сейчас?
– Нет, – улыбнулась я, надеясь, что улыбка получилась не слишком фальшивой. – Просто волнуюсь, что буду выглядеть как корова на льду. Давно не каталась.
Андрей усмехнулся, открыл передо мной дверь. Из холла здания послышалась негромкая музыка.
– Не стоит волноваться, Экстремалка. Быстро вспомнишь, как надо кататься.
Я кивнула, продолжая улыбаться, но стоило мне пройти мимо молодого человека, как улыбка сошла на нет. Я не могла себя пересилить. Но в то же время понимала, что чем дольше буду тянуть и мучать Андрея, тем будет хуже для него. То время, которое он тратит на меня, он мог бы потратить на что -то полезное, что-то важное.
Андрей нравится мне как человек, как друг. После моих слов о том, что мы не сможем быть вместе, я точно потеряю его. От этого становилось паршиво. Я привыкла к нему, но понимала, что даже дружбы между нами не получится. Если его слова про чувства – правда, то для него это будет пыткой. А я не хочу причинять ему боль.
Мы отстояли очередь за коньками, прошли в раздевалку, где Андрей помог мне зашнуровать коньки. Он шутил, что-то рассказывал, а я улыбалась, тщательно и отчаянно пытаясь делать вид, что все нормально. Что это не я скоро разрушу то, что между нами зарождалось.
Мне жаль. Мне очень жаль, что все так вышло. И эта жалость – самое ужасное чувство на свете. Именно из -за неё люди делают ошибки. Любят из жалости, боясь отказать. Врут из жалости. А иногда жалеют тех, кто этого не заслуживает, снова и снова раня себя.
Я должна сказать ему. Сегодня. Но только после катка. Так будет лучше для нас обоих. Андрей не из тех, кто любит, чтобы жалели. Он заслуживает правду.
Пока мы были на катке, я немного отвлеклась от грустных мыслей, изо всех сил пытаясь не грохнуться на льду. По началу я чувствовала себя не комфортно, но потом уже более уверенно рассекала на коньках. Правда, была ещё одна сложность. Андрей несколько раз пытался взять меня за руку, а я, ругая себя последними словами, делала вид, что не замечаю этого. Следующее время мне оставалось лишь ждать, когда это свидание закончится. Я устала притворяться. Андрей видел, что что -то не так. Я замечала его взгляд: помрачневший и задумчивый.
Наконец, когда мы, уставшие, вышли на парковку, я набрала в лёгкие как можно больше воздуха, пытаясь себя успокоить. Сердце, как назло, стучало где -то в ушах, и нужные слова никак не шли на ум. Сглотнув образовавшийся в горле ком, я все -таки решилась:
– Андрей, – остановившись возле машины, каким -то чужим голосом позвала его я.
Молодой человек обернулся, вопросительно посмотрел на меня. Кажется, он догадывался в чем дело. И настроение у него было на нуле.
– Я хотела...
В эту же минуту мой телефон зазвонил. Я раздражённо вздохнула и принялась расстегивать сумку, чтобы найти его. Звонил Рома. Удивившись, я провела пальцем по экрану и поднесла телефон к уху.
– Здорова, Черешня, – раздался взволнованный, но одновременно весёлый голос друга.
– Ты где?
А что?
– Тут такое дело, – замялся он.
– Что случилось? – недоумевала я, кинув быстрый взгляд на Андрея. Он доставал из кармана пачку сигарет.
– Тут Максон немного напился, – невинно и уже не так громко проговорил Рома. – И это самое. Дебоширит.
Я совсем ничего не понимала. Опустив взгляд вниз, на розовую плитку в форме ромба, я переваривала сказанное. А потом задала вполне резонный вопрос:
– А мне ты зачем звонишь?
– Мы с пацанами пытаемся его домой отвести, а он ни в какую. Говорит, пока ты не придёшь, он с места не сдвинется. – Сообщил Рома. А потом, помолчав, добавил: – А ещё он залез на крышу и обещал спрыгнуть, если ты не придёшь.
– Что?! На какую крышу? – Даже не заметив, как голос сорвался на крик, спросила я, мысленно вспоминая, где поблизости есть высокие дома. Ну точно! Скорее всего в заброшенном детском саду, где когда -то пряталась Марьяна! Больше пойти ему было некуда. – Он что больной?
