Текст книги "Право сильнейшего. Книга 2 (СИ)"

Автор книги: Александра Лисина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 8

Карта, разумеется, оказалась та самая, которую я видела в Тронном зале Дворца Четыре Владык. Конечно, как же иначе? Не королю же из Валлиона с собой нести? Надо думать, что братики захватят ее с собой. И что именно она будет лежать тут на всеобщем обозрении.

Сама по себе карта, правда, ничего. Несмотря на то, что ее центром изобразили (и это понятно) Скарон-Ол, сделали более четким и крупным Невирон, а Валлион ненавязчиво сдвинули на восток; впрочем, мне даже удобнее – не надо нагибаться, чтобы дотянуться до нужного места.

Внимательно оглядевшись и с мысленным вздохом поняв, что долгожданный сон откладывается в безнадежно долгий ящик, я выдвинула грифель и несколькими движениями раскрасила леса Валлиона так, как считала нужным. Тем самым, обозначив границы Равнины, отделив ее от Степи, Леса и Пустыни и, заодно, очертив края нужного мне местечка. Правда, большого такого местечка, почти на весь Валлион, за исключением только Королевской Вольницы. После этого я нарисовала черный кружок в том месте, где разрушила Печать, а потом вопросительно посмотрела на мага.

– Видишь?

– Вижу, – ровно отозвался он. – Но пока ни демона не понимаю.

– Сейчас поймешь, – хмыкнула я и, наклонившись ниже, нарисовала по всей окружности Равнины еще пять таких же кружочков. Так, чтобы они располагались по периметру Валлиона, стояли почти на равном друг от друга расстоянии и охватывали его со всех сторон, заключая в тесное кольцо, как чуткие стражи. – Теперь понятнее?

– Что это? – как-то странно закаменел маг. А вместе с ним отчего-то напряглись и остальные. Даже хварды с миррэ, от взглядов которых у меня едва не дымилась спина.

– Печати, Риг.

– В Валлионе?! – неверяще прошептал Фаэс, уставившись на карту широко раскрытыми глазами.

Я кивнула.

– Именно.

– ТАК много?!!

– Да. Это и есть то, ради чего я срочно слинял из Невирона и даже вас не поставил в известность. И вот ЭТО – основная причина, по которой я опять нарушил все оговоренные сроки. Теперь понятно?

Братики на своих Тронах только судорожно вздохнули, Фантомы замерли, неотличимые в своих доспехах, как братья-близнецы, кто-то звучно поперхнулся за моей спиной, Фаэс побелел, как полотно, лен-лорд та Ларо, кажется, собрался упасть в обморок, на послах вообще лица не было, а мастер Драмт заторможено кивнул, не в силах оторвать от карты взгляда.

– Шесть... – прошептал он почти беззвучно. – Шесть Печатей Темного мага... весь Валлион... о боже...

– Ты прав. Фаэс, тебе это ничего не напоминает?

– Долина, – вздрогнув, почти сразу отозвался эрдал и поднял на меня остановившийся взор. – Это – такие же Печати, какие были в нашей Долине!

– Верно, – снова кивнула я. – Именно так и обстоят дела. И их тоже шесть. Интересное совпадение, да?

– Но КАК?!!

– Говорю же: не знаю. И когда – не знаю тоже. Но Печати кто-то поставил. Причем, давно. Тайно. С прицелом на будущее. А активировать решил только сейчас. Когда у нас на носу война и когда вы стянули большую часть своих войск к границе Степи. Очень умно, правда?

От моих слов Фаэс побледнел еще сильнее, а лицо Эннара Второго совсем окаменело.

– Нам надо... надо... что-то делать... – прошептал эрдал, в ужасе оглянувшись на своего короля. – Надо вернуть... хотя бы рейзеров и Орден...

– Не надо, – тихо сказала я, с новым вздохом убирая карандаш.

– П-почему?

– Потому что это ничего не изменит.

У Фаэса против воли вырвался горестный стон, а стоящий рядом с ним господин та Лейро как-то странно сгорбился.

– Как мы могли это пропустить? Как пропустил Орден? Жрецы?! Шесть Печатей... целых шесть проклятых Печатей... боюсь, сир, нам действительно придется вернуться. Иначе в считанные дни от страны не останется даже пепла. Из-под шести Печатей и шести огромных Прорывов наружу выйдет столько Тварей, что нам их всеми силами не удержать. Территория огромная. Твари расползутся по ней за считанные часы. Во все стороны. Во все деревни. И мы ничего не сможем сделать. А если Печати уже вскрылись...

– Вскрылись, – подтвердила я, заставив его совсем сникнуть. – Как раз прошлой ночью. Причем, одна за другой, начиная с той, которую я показал, и заканчивая последней, которая стоит на юге Рейданы.

– Значит, Валлион уже умирает, – с горечью заключил господин та Лейро и с болью обернулся к своему королю. – Ваше Величество...

На лице повелителя Валлиона заиграли тугие желваки. Однако он молчал, буравя тяжелым взглядом грязную куртку у меня на груди. Все еще почему-то молчал, то ли оттого, что слов просто не было, то ли боясь, что они есть, но все сплошь нецензурные. Интересно, отдаст ли он приказ возвращаться? Плюнет ли на все и уйдет обратно, понимая, что его дом вот-вот развалится на куски? Предаст ли едва образованный Союз?

Но он упорно молчал.

– Гай, – внезапно и как-то нерешительно повернулся ко мне мастер Драмт. – А... а как же ты? Ведь если Печати вскрылись... ты... тебе ведь должно быть... нехорошо.

– Мне было нехорошо, – спокойно согласилась я. – Последние две ночи. Но сейчас нормально. За исключением нескольких неприятных мелочей.

– Хочешь сказать... ЭТО больше не повторится?! – растеряно моргнул маг, прекрасно помня о том, что со мной было во время первого Прорыва. – И ты НИЧЕГО больше не чувствуешь?!!

Я криво улыбнулась.

– Естественно. Я все сделал для того, чтобы НИЧЕГО не чувствовать.

– Но как...?!

Я кивнула на карту и спросила:

– Как думаешь, Риг, для чего Печати расположили именно таким образом? Почему по кругу?

– Чтобы... охватить весь Валлион.

– Нет. Для того, чтобы охватить РАВНИНУ, друг мой. Валлион как раз никого не интересует. А зачем это могло кому-то понадобиться?

– Чтобы ее подчинить... Аллар Светоносный! – у мастера Драмта испуганно расширились глаза.

Я хмыкнула.

– Правильно. Если помнить о том, что Печати поставили несколько годиков тому назад, когда об Иште даже слыхом не слыхивали, то вывод отсюда можно сделать лишь один единственный – кому-то очень хотелось проделать с Равниной то, что некогда было сотворено с Фарлионом. С соответствующими последствиями. А еще раньше ЭТО было проделано и с Невироном, и со Степью, после чего эта мертвая (вернее, кем-то очень качественно убитая) земля обрела себе нового Хозяина. Но только знаешь что, Риг?

– Что? – едва слышно спросил маг.

– Ничего у них не выйдет.

– Почему?

– Потому, что последнюю Печать мы ненароком разбили еще пару месяцев назад. Потому, что без нее у Жреца ничего бы не получилось. И потому, что открытие остальных Печатей имело на этот раз своей целью не захватить Равнину (это просто бесполезно без последней Печати, понимаешь?), а сделать все, чтобы Ишта умирал сейчас вместе с ней. Чтобы он корчился от боли, катаясь по своей погибающей земле. И чтобы вы... союзные войска большей части этого мира... были вынуждены разделиться. Потому что ни один правитель не бросил бы свою страну в такой момент. И не оставил бы там полчища Тварей, когда у него под рукой есть почти полмиллиона готовых к бою солдат, целая толпа боевых магов, простаивающих без дела, и очень большое желание кого-нибудь убить. Не правда ли, Ваше Величество?

Я впервые подняла глаза на короля и тут же убедилась: это действительно так. На его скулах уже гуляли не желваки – настоящие канаты. Пальцы он сжал в кулаки, плечи напряг, кажется, готовый уже вот-вот сорваться с места и удавить меня прямо тут, на глазах у двух десятков свидетелей. И, кажется, только крепкая рука Фаэса, внезапно легшая на его грудь, пока не давала этого сделать.

– Однако, – продолжила я, спокойно отвернувшись. – Как я уже сказал, Риг, твой Огонь я использовал весь. Прошлой ночью и уже этой, пока метался бешеной собакой по всей Равнине. В итоге, мой собственный брат меня почти проклял, мой верный друг едва жив от усталости, но зато Валлион может спать спокойно – Печати мертвы. С этой ночи и, надеюсь, что навсегда. А Прорывы под ними надежно закрыты. Ни одна Тварь, как бы ни старалась, так и не выбралась по ним наружу. И ни одна сволочь не получит от Равнины ни единого лакомого кусочка. Вот так. А теперь, господа, если у вас больше нет ко мне вопросов, я, пожалуй, пойду. Доброй ночи.

Устало потерев виски, я развернулась и потащилась к выходу, предчувствуя, что еще минута – и свалюсь прямо там, у всех на виду, покорно закрывая глазки и обрубаясь на корню. Все. Не могу больше. Действительно уже ничего не могу. Кроме того, чтобы выползти наружу, найти какой-нибудь свободный угол и упасть в него, как в пуховую перину, чтобы хотя бы один раз за прошедшую неделю нормально выспаться.

За последние дни я настолько вымоталась, что сил не осталось ни на что. А уж как вымотался бедняга Лин – даже говорить не стоило. За эти две ночи мы облетели, фактически, весь Валлион. В постоянном страхе, в дикой спешке, почти в панике, следуя на становящийся с каждым часом сильнее Зов; торопясь, как на пожар, чтобы вовремя отыскать очередное место внезапно зародившегося Прорыва; юркнуть к нему через портал, шарахнуть сверху нашей магической бомбой. Скорчиться прямо там от острой боли в обожженном нутре, как корчилась в это время прижженная Огнем Равнина. А потом отдышаться, смахнуть с лица непрошенные слезы, снова поменяться с братом местами и мчаться дальше, к следующей Печати. Которые, как назло, решили проснуться именно в это время, именно на Равнине и именно тогда, когда я этого не ожидала.

Не знаю, как мы выдержали этот сумасшедший забег. Не знаю, как выдержал Лин и как он сумел на одном дыхании и так точно пробить нам целую череду порталов в ночном небе Валлиона. Я даже не знаю, чьи силы он для этого использовал, но сильно подозреваю, что совсем не мои – моих на тот момент, наверное, совсем уже не осталось: чужая боль выматывала так, что я даже с помощью брата едва могла сидеть. А Лин в это время неустанно работал, он постоянно летал, ни разу не позволив себе ни мгновения слабости. И он фактически спас меня, когда позволил приблизиться к Печатям поверху.

Без него у нас ничего бы не вышло, и я прекрасно это понимаю. Поэтому могу испытывать к своему измученному демону только безграничную благодарность и самые теплые чувства, какие еще остались в моей искореженной, наполовину разорванной душе. Пожалуй, только они с братом удержали меня в эти два дня от непоправимого. И это они на самом деле вытащили Валлион из той ямы, в которую он чуть было не рухнул.

"Гайдэ?! – неожиданно ко мне с порога метнулась белая молния и буквально упала в ноги. – Гайдэ, ты что тут еще делаешь? На тебе ж лица нет! И дейри совсем тусклая!!"

При виде крупного снежного барса я не сдержала улыбку. А потом опустилась на корточки и крепко его обняла.

"Откуда ты знаешь, какое у меня лицо, хранитель ты мой заботливый? Оно же в маске".

"Да мне и смотреть не надо, чтобы понять, что ты едва стоишь! Марш отдыхать! – на всякий случай шейри подкрепил свои слова грозным рычанием. – Немедленно! Слышишь?!"

– Иду-иду, – с усталым вздохом поднялась я, держась за него, как за живую опору. – Есть тут у вас, где прислонить голову умирающему герою? А то, честное слово, так спать хочется, что нет никаких сил...

Что удивительно, нас больше никто не остановил, когда я в сопровождении недовольного демона выбралась из шатра. Правда, в последний момент кто-то из собравшихся все равно дернулся следом или даже позвал (не могу сказать – в ушах уже звенело), но Лин угрожающе рыкнул напоследок, и от нас отстали. А охрана на входе опять только козырнула.

– Слышь, парни, – хрипло спросила я у первого попавшегося скарона. – Где мне можно уронить свои кости?

– Милорд? – ошарашено моргнул тот. – Что вы сказали?

– Блин. Поспать где можно, спрашиваю!

– А...

– Пойдемте с нами, милорд, – внезапно раздалось нестройное сбоку, и я радостно обернулась, с облегчением воззрившись на восьмерых девушек-скаронов в полном боевом доспехе традиционных цветов Старших Кланов.

– Девочки... черт! Как же вы вовремя!

– Идемте, милорд, – приглушенно повторила из-под шлема Аша. – Идемте. Мы покажем вам вашу палатку.

Проснулась я уже под утро. Большей часть оттого, что кто-то жарко и томно сопел в мое левое ухо. Причем, так настойчиво, что спросонья я даже заподозрила, будто сослепу забрела не в ту палатку. И теперь лежу возле какого-нибудь бравого солдатика, который быстро сообразил, что у меня находится под рубахой, и впал от этого удивительного открытия в неоправданный восторг.

Но вскоре я вспомнила, что до постели меня за руку вела моя бравая охрана. Затем подумала и была вынуждена признать вариант с солдатиком неприемлемым. Просто по той причине, что мои суровые девочки оборвали бы причиндалы любому идиоту, вздумавшему попасться мне в тот момент на пути. Да и не дали бы они сбиться с дороги, так что палатка, видимо, действительно моя. Ну, или отданная кем-то сердобольным под мои срочные нужны. Да и постель, судя по шелковым простыням и самой настоящей перине вместо грубого походного матраса, тоже готовилась заранее. Короче, привезли ее сюда специально. Для меня. Как для принцессы какой-то. И даже поставили в этой огромной комнате одну-одинешеньку, как скромную тахту на футбольном поле.

Но кто же тогда сопит?

Неохотно шевельнув пальцами, я тут же наткнулась на мохнатый бок, явно принадлежащий кому-то живому. Причем, мех там был хороший – густой, довольно длинный и плотный, как отлично сработанная шуба.

"Лин, – первым делом подумалось мне. – Только у него хватает наглости забираться с ногами на мою постель".

Я опустила руку на прежнее место и успокоено задремала снова: Лин мне никогда не мешал, пусть себе спит. Но потом вдруг сообразила, что шейри лежит с другого бока и исправно греет мою правую половину. Тогда как сопят слева. И самозабвенно так. Громко. Чуть ли не слюни пускают в мое бедное ухо.

Так. Или я чего-то не понимаю, или у меня опять в постели появился неожиданный гость.

Очень интересно.

Неохотно открыв глаза, я повернула голову и чуть не вздрогнула, наткнувшись на приоткрытую зубастую пасть. Правда, довольно быстро сообразила, что пасть, как говорится, мне хорошо знакома, и недовольно отпихнулась.

– Мейр! Да сколько можно?!

К несчастью, блаженно сопящий рыжий кот, каким-то чудом вымахавший до размеров льва, моего сердитого шепота не услышал. Только ощутил прикосновение Знаков, благодарно замурлыкал и вяло дрыгнул ногами, даже не думая отползать или, тем более, просыпаться.

Ну, не наглец, а?! Мало того, что в прошлый раз этот негодяй в пьяном виде забрался ко мне в кровать и бессовестно дрых там до самого утра... мало того, что тогда я его пожалела... так теперь он совсем охренел и влез уже на подушку! А теперь счастливо жмурился поверх одеяла, бездумно пихая задними лапами что-то, что мешало ему спать.

Я ошалело приподнялась на локтях и тут же убедилась, что не ошиблась в своих предположениях: справа, тихо дыша в мой живот, свернулся белым клубком огромный белый кот, слева распластался на половину пространства такой же кот, только рыжий. Хорошо, места хватало, и они не придавили меня своей тяжестью. Но что самое страшное, оба бессовестно дрыхли. И оба не возражали против соседства друг друга! А когда от брыканий разомлевшего Мейра откуда-то с края постели послышалось недовольное ворчание, я обалдела окончательно и со всей ясностью поняла, что с этим надо что-то делать. Потому что просыпаться в такой славной компании, видеть перед собой сразу три умильно сопящие звериные морды, понимать, что эти подлецы обложили меня со всех сторон... нет. Я, конечно, не ханжа, но и не извращенка. И терпеть в собственной кровати трех взрослых, хоть и умеющих перекидываться в милых котиков (в смысле, одного волка и двух здоровущих кошаков), мужиков больше не намерена.

– Ах вы, гады... – ласково улыбнулась я, решительно откидывая одеяло и дернувшись к первой попавшейся морде. – Ах вы, сволочи этакие...

А потом вдруг заметила нечто странное. И внезапно сообразила, в каким именно виде сейчас нахожусь. Лихорадочно перерыла память в поисках ответа на вопрос о том, кто и когда успел меня раздеть, но там было пусто: кажется, меня все-таки вырубило до того, как я успела скинуть доспехи и нырнуть в постель. И, кажется, все остальное пришлось доделывать кому-то другому. Потому что на данный момент на мне имелась лишь тонкая полупрозрачная ночнушка из какой-то невесомой ткани и... все. А остальное, включая одежду, оружие, броню и даже маску, куда-то бесследно испарилось. Более того, я совершенно не помню, как, где и когда это случилось. Но зато обнаружила рядом с собой двух вечно озабоченных хвардов и...

Блин.

Я вдруг почувствовала, что самым натуральным образом готова покраснеть.

И что обо мне подумают люди? С кем я сплю, деля одно ложе на троих? Даже на четверых, если считать сонного демона? Кошмар... какой невероятный и бредовый в своей реалистичности кошмар! Осталось только кому-нибудь сюда зайти и сказать: "Доброе утро, госпожа! Как спалось?"

Медленно опустившись обратно на подушку, я обреченно закрыла глаза и тяжело вздохнула.

"И за что мне это наказание? Может, убить кого надо, чтобы дошло? По-другому они, видимо, не понимают".

"Понимают, – вдруг зевнул Лин, сверкнув в темноте двумя фарами глаз. – Все они понимают... пока люди. А когда перекидываются, то напрочь теряют прежние представления о том, что прилично, а что нет. У хвардов в стае совсем другие порядки".

"Да? А мне как с ними быть?!"

"Никак, – философски пожал плечами шейри, расковано потянувшись всем телом. – По их меркам, все нормально: они тебя охраняют и ждут, пока ты соизволишь их заметить. Так ведут себя с Вожаком. И так у них принято: младшие просто держатся рядом, в любое время дня и ночи. Ищут повод остаться подольше. Стараются притереться поближе – для нелюдей очень важно даже легкое прикосновение. Особенно, твое. Я не стал их выгонять, потому что это могло тебя разбудить. Но если хочешь, можешь прогнать обоих".

Я тихо фыркнула, разглядывая оборотней из-под полуопущенных век.

"Прогнать-то я могу. Но для того, чтобы они сообразили, за что именно им дали втык, надо заставить их перекинуться и другими глазами взглянуть на происходящее".

"Так в чем проблема? Пихни в бок – и нет проблем".

"Да? А ты хоть представил, как это будет выглядеть, если посреди ночи у меня из палатки выскочат, как ошпаренные, два симпатичных, растерянных, но совершенно голых мужика? Это валлионцы не все пока в курсе, кто я! А в Скарон-Оле знает каждая собака! Как я им потом в глаза буду смотреть?!"

Лин послушно представил и расхохотался.

"Прости, Гайдэ, не подумал. Зрелище действительно будет изумительным!"

Я снова фыркнула и, отвернувшись, непримиримо сложила руки на груди.

"Иди лучше, одежду мою поищи. Не могу же я тут в таком виде разгуливать?"

"Ладно, сейчас добуду, – все еще посмеиваясь, Лин сполз с постели. – Подожди только, не буянь. И прежде чем лупить этих красавцев по мягкому месту, хотя бы вернись в образ Фантома. А то это будет смотреться как-то... неприлично".

"Очень умно, – буркнула я, ненароком заехав рыжему зверю локтем по уху. – Пускай пока спят, сволочи. Но когда проснутся и примут нормальный вид, мы с ними потолкуем. Серьезно так, вдумчиво... чтобы они навсегда запомнили, куда можно влезать посреди ночи, а куда даже нос совать не следует. Распустились, блин!"

Лин только хихикнул и неслышно растаял в темноте. А я насупилась, сердито покосилась на сонно ерзающего на одеяле ло-хварда. Затем неожиданно ощутила, что он бессовестно балдеет даже во сне, и... сплюнув со злости, почесала ему за ухом.

– Ме-е-ейр...

– Мр-р? – сонно мурлыкнул наглый котяра.

– Мейр, милый, открой-ка глазки и взгляни на меня. Давай-давай, просыпайся, соня... пора встав-а-а-ть...

Громадная зверюга, даже не думая просыпаться, замурлыкала громче и потерлась о подушку ухом. Потом сладко заурчала, причмокнула во сне, с неподдельным интересом ткнулась мокрым носом в мой живот, и мне пришлось по-быстрому оттаскивать его за ухо, чтобы не вздумать лизаться. Хватит и того, что лапищи свои раскинул уже на половину кровати. Обойдется без поцелуев. Хам.

– Мейр, просыпайся, – уже серьезно велела я. – Немедленно, иначе хуже будет.

И только тогда бессовестный оборотень соизволил приоткрыть один глаз. Желтый, как луна, круглый, с хищно сузившимся зрачком. Который, впрочем, тут же дрогнул и расплылся черной кляксой на всю радужку – узнал, негодяй. Опомнился. Даже напрягся, нервно дернув коротким хвостом и шлепнув самым его кончиком по недовольно заворчавшему хварду. Уши прижал свои бесстыжие. Явно дернулся к выходу, потому что наверняка вспомнил, что я обещала их обоих выкинуть с балкона... а потом, видимо, вспомнил, что балкона-то тут как раз нет, и...

Проворно оттолкнувшись от перины всеми четырьмя лапами, внезапно метнулся вперед, роняя меня навзничь и запихивая морду куда-то под подушку.

– Мейр! – охнула я, когда стокилограммовая туша настойчиво попыталась спрятаться под одеялом. – Стой! Куда полез?! Ты же не котенок, чтобы я тебя ТАМ не заметила! Мейр, стой, гад! Не смей! Не смей, понял?!

Он тихо заскулил и послушно замер, умудрившись наполовину все-таки спрятаться, но оставив мохнатый зад с гуляющим во все стороны пушистым хвостом торчать снаружи. Я в сердцах стукнула по нему кулаком и опять, недоглядев, попала по хребтине левой рукой, из-за чего оборотня выгнуло, шерсть на загривке мигом встопорщило на устрашающую высоту, затем заставило жалобно пискнуть и поспешно упасть обратно всей тушей, мгновенно меня придавив и вынудив с приглушенными воплями барахтаться под ней, как под тяжелым прессом.

– Оу-у! Кабан! Слезь с меня! Воздуху же... нет! Мейр, уйди, а то будет плохо! МЕЙР!!

Наконец, в кошачьих мозгах что-то щелкнуло, и он поспешно отпрянул, благодаря чему страшного все-таки не случилось – я не задохнулась и смогла выползти полураздавленной тушкой наружу. После чего все-таки зарычала:

– Ах ты, сволочь рыжая!

Надо было видеть в тот момент его несчастные глаза. Надо было видеть, как громадный зверь съеживается в крохотный комочек, тщетно пытаясь стать незаметным, как испуганно прижимаются его уши к голове, как трепещут влажные ноздри... ей-богу, никогда в жизни не видела, чтобы он так себя вел. И никогда в жизни не думала, что он когда-нибудь всерьез меня испугается.

– Черт... – встретив этот выразительный взгляд, я обреченно опустила руку и буквально сникла, поняв, что просто не смогу его ударить. – Ну, что мне с тобой делать, а? Что делать с вами обоими, черти? Совсем вы стали дикие. Совсем с ума сошли. А я вас даже стукнуть толком не могу – сердце кровью обливается. И вы... бессовестные... опять этим пользуетесь.

Мейр, по-прежнему вжимаясь в одеяло, виновато пискнул.

– Иди сюда, дурачок, – вздохнула я, обхватив его за шею. – Иди, не бойся. Не трону я тебя.

Он с тихим урчанием послушно подполз ближе и тревожно замер, видимо, не зная, чего от меня ждать. Но что я могла ему сделать? Только обнять крепче и, прижавшись лицом к шерсти, тихо прошептать:

– Прости. Прости, братик. Иногда на меня находит. Прости, я не хотела тебя напугать...

– Р-р? – внезапно донеслось беспокойное из темноты. – Р-ры-ы?!

Дескать, а я?!

– И ты иди, бандит, – обреченно кивнула я, встретив с другого края постели до ужаса расстроенный взгляд крупного серого волка. – Никуда мне, похоже, от вас не деться. И ничегошеньки вы сейчас не поймете. Только обижу вас зря и тумаков надаю за то, что просто хотели меня увидеть.

– М-р-р, – слаженно проурчали оборотни, ластясь, как простые домашние звери.

– Вот и я о том же, дикари. Раз уж вы рискнули во второй раз ко мне сунуться посреди ночи, значит, ничего-то вы не поняли. А если и поняли, то когда обернулись, тут же забыли. Да?

Они только бездумно рыкнули.

Дети... вот как есть, дети. Никакого понятия о стыде. Как привыкли жить в свои лесах – простые и неиспорченные, так и живут до сих пор. И ни фига им невдомек, что врываться ко мне в спальню, в общем-то, не слишком прилично, а забираться тайком в постель и вовсе здорово отдает свингерством. Но, поскольку такого слова они просто не знали, и раз за разом убеждались, что против Лина я ничего против не имею, то своими звериными мозгами явно заключили, что какая мне разница? Раз уж я при всех назвала их братьями, раз однажды уже отказалась стать объектом их ухаживаний, раз не испытываю дискомфорта, ночуя в обнимку с одним котом... то почему бы котам не быть сразу двум? Может, только Лок и задумался ненадолго, прежде чем притопать ко мне без приглашения. Но наверняка лишь о том, что он – не кот, и, вполне возможно, его присутствие такого восторга у меня не вызовет. Думаю, лишь по этой причине бедный хвард, вечно обделенный вниманием, постарался лечь поодаль. На тот случай, если его серая шкура не понравится мне так же сильно, как роскошная рыжая шуба миррэ.

Он только теперь блаженно прищурил зеленые глазищи и, ощущая на холке мою руку, с благодарностью вильнул пушистым хвостом. Совсем как пес, который слишком долго сомневался в том, любит ли его строгая хозяйка, и лишь сейчас убедился, что это действительно так.

"Ну вот, – со смешком сказал внезапно вернувшийся Лин с большим свертком в зубах, когда обнаружил, что я сижу на постели в обнимку с двумя счастливыми до соплей хвардами. – Я-то думал, их спасать придется. А ты уже все простила и готова дальше пускать их в кровать вместо меня".

– Готова, – покорно кивнула я, рассеяно почесывая две тяжелые головы, с умиротворенным видом устроившиеся на моих коленях. – На все для них уже готова. Потому что, кажется, поняла, что они для меня значат. И осознала, что на самом деле это они для меня готовы на все. Причем, судя по всему...

Я покосилась на блаженно щурящихся хвардов, нежащихся от ласки, как самые настоящие звери, и вздохнула.

– ...безо всяких ограничений и независимо от моего желания.

"Ну, наконец-то, дошло", – усмехнулся шейри и бросил на пол мое обмундирование.