Текст книги "Магистр (СИ)"

Автор книги: Александра Лисина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 7

Следующие два с небольшим рина мы потратили, чтобы обойти близлежащие лавки с артефактами, которых, как и обещала Ло, рядом с храмом оказалось немало.

Однако, как выяснилось, большую часть товаров в них нельзя было назвать ни магическими, ни артефактными. Чаще всего там продавались обычные подделки из числа тех, что красиво выглядят, завлекающе блестят, поэтому их очень выгодно втюхивать охочим до диковинок чужакам.

Ло только посмеивалась, глядя на мое кислое лицо при виде разложенных, подвешенных к потолку и старательно выставляемых напоказ «амулетов» от сглаза, дурных вестей, прыщей, запора, поноса и золотухи. А заодно аккуратно расспрашивала торговцев насчет нашего мага. Но, к сожалению, ни один из них не знал мастера Ю Чжи в лицо и даже припомнить не смог, появлялись ли когда-либо в продаже артефакты с инициалами такого мастера.

Пока мы бродили в поисках старика, Ло успела просветить меня насчет кристалла, который я добыл в храме Ветра. Как оказалось, это очень редкий минерал, который сиульцы добывали буквально-таки в микроскопическом количестве. Для чего его использовали, она толком не знала, однако у магов он пользовался большим спросом. И если бы я надумал его продать, то из желающих мгновенно выстроилась бы очередь.

Поскольку продавать я пока ничего не собирался, то добытый кристалл попросту сунул в карман. И, к сожалению, это оказался тот самый карман, где дремала вечно голодная Пакость. Когда я ее потревожил, нурра проснулась, и почти сразу изнутри донеслось довольное урчание. А потом и не менее довольное чавканье. Я спохватился, но было поздно – от кристалла остались рожки да ножки. Так что возможность заработать благополучно стухла, так толком и не оформившись во что-то конкретное.

Владелец гостиницы, к моему глубочайшему разочарованию, тоже ничем не порадовал. Ни в тот день, ни в последующие, он не сумел предоставить ни грамма полезной информации по мастеру Ю Чжи.

Мы потратили на его поиски всю следующую неделю, обойдя все более или менее известные магические лавки в столице и старательно опросив словоохотливых торговцев. В империи, к сожалению, не было магической гильдии, а в клан Ветра с такими вопросами соваться было нельзя. У Ло тоже не имелось нужных связей. По крайней мере, таких, которые можно было использовать, не оповещая всех заинтересованных лиц о ее возвращении. Поэтому мы продолжали методично прочесывать город и заодно посетили остальные храмы, на которые мне стало любопытно взглянуть.

Про храм Земли Ло рассказала мне еще раньше, поэтому я не особенно удивился, увидев посреди скромного дворика большую гору беспорядочно насыпанной земли. По аналогии с храмом Ветра, здесь тоже надо было добыть спрятанный внутри кристалл. Как в качестве доказательства собственной удачливости, так и в качестве награды.

При этом холм активно сопротивлялся гостям – пытавшиеся на него взобраться то и дело оступались, спотыкались, попадали в капканы невесть откуда взявшихся ям, частенько подворачивали ноги, падали и сползали с насыпи, как по ледяной горке. Не без помощи магии, кстати, которая, в отличие от храма Ветра, здесь активно использовалась. Однако если кому-то удавалось добраться до верха и выкопать из холма такую же «жемчужину», какую я недавно профукал, то можно было рассчитывать на приличную премию.

В храме Ночи, как следовало догадаться, нас ждал огромный бассейн, со всех сторон огороженный стальными поручнями и окруженный храмовой стражей. Правда, вода в купели была ядовитой. Ее нельзя было пить. К ней не разрешали прикасаться, а тем более купаться. Да и про возможную награду никто не заикался: какие именно услуги оказывал клан наемных убийц, думаю, напоминать не нужно. Ну а раз так, то верующие (а таких оказалось немало) просто подходили к бассейну, загадывали желание, а затем бросали монетки в воду. Причем считалось, что чем быстрее монетка исчезнет из виду, тем быстрее исполнится загаданное.

Я тоже подошел поближе и своими глазами убедился: монеты действительно таяли прямо на глазах, потому что вместо обычной воды в бассейн была налита густая жидкость, чем-то напоминающая деготь. Черная, маслянистая и слегка фосфоресцирующая, эта странная штука без всплеска принимала в себя монеты и даже кругов не давала, когда туда падало что-то потяжелее.

В качестве эксперимента я кинул в бассейн увесистый золотой молг, и тот потонул с такой скоростью, словно весил тонну. Просто р-раз, и исчез, как кусок сахара в крутом кипятке. Однако второй эксперимент Ло провести мне не дала, потому что в нашу сторону недвусмысленно обернулся стражник в таких же черных, как жидкость в бассейне, доспехах. И нам пришлось уходить, пока нас оттуда не выперли силой.

А вот в храм Солнца я, к сожалению, не попал. Оказывается, это была привилегия для избранных, включая сиульского императора, его семью, членов императорского двора и, разумеется, людей из соответствующего клана. Чужаков сюда пускали только при наличии специального разрешения. Но мне было лень ждать несколько месяцев аудиенции у одного из императорских советников, поэтому я удовольствовался осмотром видимой части храма и посетил разбитый вокруг него императорский сад, высаженный в честь первого правителя Сиула, по чьему приказу была заложена столица империи.

За эту же неделю я узнал немало полезного о своем добром «друге» мастере Тане. Первый все это время исправно за ним следил, так что я теперь доподлинно знал, в какой гостинице остановился мой давний знакомец. Заодно выяснил, что, помимо него, в Сиул по заданию гильдии прибыли еще трое мастеров-хасаи. Двоих я даже видел, когда навещал мастера Лоорга в роковую для сиульцев ночь на Закатной улице. А вот третий был мне незнаком. Но с учетом того, какое задание мог им поручить глава гильдии, думаю, не ошибусь, если предположу, что господа наемники были не просто профессионалами, но и имели дополнительные таланты, которые позволяли им вот так запросто вести дела в другом государстве.

– К Чену им не подобраться, – покачала головой Ло, когда я поделился с ней информацией. – Все члены клана носят метки, без которых во внутренние помещения резиденции не попасть.

Я мысленно кивнул.

Да, метки – еще одна особенность, которая, как и татуировки «ночников», доказывала принадлежность местных к тому или иному клану.

К примеру, люди из клана Солнца носили тату в виде небольшого круга на тыльной стороне левой руки, которую предъявляли в качестве пропуска во дворец. Маги из клана Ветра тоже не стеснялись своей принадлежности и с гордостью носили соответствующую метку на одежде. Клан Песка в этом плане был достаточно скромен, поэтому его члены носили метки чуть ниже лодыжки. А воины клана Ночи делали наколки прямо на пятке.

Поскольку все метки имели магическую составляющую, то без них в резиденцию ни одного клана просто так было не попасть. А за ее пределами клан Ночи и клан Песка выручала антимагическая одежда, секрет изготовления которой братец Ло не так давно продал в Архад.

Тан и его коллеги наверняка имели при себе такую же, поэтому Ло напрасно посчитала, что у хасаи нет шансов пробраться внутрь. К тому же, помимо главного входа, в любом здании всегда есть окна, стены, подвалы и крыша.

Кстати о крышах…

Высунув нос в окно и мельком оглядев притихшую улицу, я довольно хмыкнул. Ло еще пару ринов назад ушла в свою комнату и, судя по ауре, уже десятый сон видела. Ну а для меня день пока не закончился, поэтому, вернувшись к двери, я подпер ее стулом, после чего разделся и, сменив личину, выбрался на крышу.

Поначалу я планировал исследовать город в облике Рани. Так было привычнее. Но появление хасаи заставило меня изменить планы, поэтому сейчас по крышам несся не худосочный пацан в антимагических тряпках, а рослый, невиданный в этих краях зверь, фэйталовая чешуя которого надежно защищала и от стрелы, и от ножа, и от враждебной магии.

* * *

Поскольку в Сиулье ночи в это время года были достаточно светлыми, то гулять по крышам в реальном мире я не рисковал. Фэйталовая чешуя, несмотря на все свои плюсы, была слишком приметной, а Ули, как ни старался, так и не смог придать ей более темный оттенок. При уменьшении количества фэйтала она, к сожалению, утрачивала большую часть своих защитных свойств, поэтому по незнакомому городу я предпочитал перемещаться по изнанке.

Надо сказать, практически полное отсутствие разрывов в барьере и тесно стоящие дома сильно этому способствовали. А покрытые глиняной черепицей крыши оставались материальными в обоих мирах и, как оказалось, прекрасно держали мой вес. Единственное, что пришлось сделать – это немного изменить строение лап и создать специальные кожные карманы для когтей. Как у кошек. Благодаря этому когти не бряцали о твердую черепицу и не оставляли царапин.

Первому я тоже посоветовал озаботиться этим вопросом, так что сейчас по крышам бесшумно летели сразу два взрослых нурра. Малыш за последнее время стал совсем самостоятельным, научился обходиться без меня на весьма приличном расстоянии. А его способность передавать зрительные образы позволяла исследовать город вдвое быстрее, чем если бы я делал это в одиночку.

Само собой, нашей главной целью по-прежнему оставался мастер Чжи, чья личность с каждым днем интересовала меня все больше. Я рассудил так: если многоуважаемый и востребованный маг действительно проживал в Сиулье, но при этом о нем не слышал ни один из торговцев, значит, он или продавал свои изделия без посредников (к примеру, сразу в императорский дворец), или же, как и я, предпочитал не светиться.

В первом случае о нем так или иначе кто-нибудь все равно бы слышал. Императорский маг – это вам не хухры-мухры. Его имя было бы на слуху. Во втором – мастер Ю Чжи предпочел бы вести тихую и неприметную жизнь. В идеале вообще записался бы в отшельники и уехал в глухой лес или пустыню, где наслаждался одиночеством.

Но раз уж мы исходим из того, что маг по-прежнему живет в столице (давайте все-таки верить архивным записям Гоарской гильдии магов), то где бы он мог поселиться?

Я решил, что густонаселенные, бедные и шумные припортовые районы старик бы точно не выбрал. Старость, она тишину любит. Так что, скорее всего, мастера Чжи следовало искать в менее населенном квартале. Не в самом богатом, раз уж он не стремился привлекать внимание, а там, где можно было спокойно жить, по утрам и вечерам медитировать в уютном дворике возле дома, а ночью забираться на крышу и любоваться звездами.

При этом не окружить себя магическими вещами он тоже не мог. Привыкнув за столько лет пользоваться магией, отказаться от своего дара, тем более в старости, было невероятно трудно. Ну а раз так, то мне следовало в первую очередь прочесать с пятого по десятый уровни и проверить все более или менее приличные дома с магической защитой.

Это было намного проще, чем беспорядочно обыскивать город, надеясь на удачу. Но в предыдущие шесть ночей мне не повезло – в присмотренных домах, как правило, проживали большие семьи, нередко с маленькими детьми. Тогда как мастер Чжи, если верить архивам, был одинок.

Некоторые особняки показались мне слишком роскошными для предпочитающего вести неприметный образ жизни мага. Какие-то были из рук вон плохо защищены. По слухам, старик был принципиален, упрям и весьма придирчив к мелочам, поэтому искать следовало работу настоящего мастера. Тонкую, изящную, неброскую и очень качественно сделанную.

Признаться, я уже начал беспокоиться и прикидывать варианты на случай, если мастера Чжи мы так и не найдем. За прошедшие ночи мы с улишшем оббежали большую часть намеченной территории, а сегодня добрались до девятой террасы или круга, как их называли местные жители.

Однако именно тут нам улыбнулась удача: сразу четыре подходящих дома, которые могли принадлежать нашему магу. Не самых богатых, не слишком просторных, зато с уютными внутренними двориками и ухоженными садами. Обитало в этих домах всего несколько человек: две пожилые пары (мог ведь мастер Чжи устать от одиночества?), совсем-совсем дряхлый старик в окружении нескольких слуг, а также крепкого вида, изрядно в годах, но очень даже прыткий мужичок, который предпочитал вести хозяйство в одиночку, брил голову наголо и имел полезную привычку ходить босиком.

Все дома имели великолепную, по-настоящему мастерски сделанную магическую защиту. И во всех было крайне мало охраны. Последний мужичок даже слуг не держал, что меня искренне удивило. Хотя, возможно, слуги были приходящими, поэтому ночью добротно сделанный двухэтажный особняк, можно сказать, пустовал.

К сожалению, с изнанки я не мог детально рассмотреть лиц, а в облике нурра даже аур не видел, поэтому за ночь мне пришлось еще четырежды сменить личину, чтобы взглянуть на потенциальных кандидатов глазами Таора.

На того человека, смутный образ которого остался в памяти учителя, никто из них не походил. Но с учетом того, что смотрел я издалека, и того, сколько лет прошло с той встречи, на устаревшие данные нельзя было полностью полагаться. Мастер Чжи мог как отрастить густую шевелюру, так и обриться наголо. Он мог потолстеть, похудеть, обрасти жирком или же крепкими мышцами. Мог превратиться в старую развалину, а мог остаться в весьма неплохой форме. Особенно если регулярно пользовался исцеляющими амулетами.

Магический дар из всех моих претендентов имели всего двое. Один с трудом ходил и был женат на миловидной даме очень-очень преклонных лет, которая хлопотала вокруг супруга, как наседка вокруг больного цыпленка. А вторым был тот самый мужичок, который уже успел меня удивить.

К слову, он, как и я, оказался полуночником и немалую часть времени провел, делая какие-то дела в кабинете на втором этаже. Но поскольку все перекрытия, стены, полы, потолки на втором этаже и даже крыша были деревянными, то по изнанке я туда добраться не смог, а в реальный мир выходить поостерегся. Соответственно, лицо этого человека мне тоже разглядеть не удалось. А вот аура у него оказалась слабой. Причем настолько, что, увидев, как мужичок умело и привычно обращается с бытовыми артефактами, я убедился, что передо мной действительно маг.

«Отлично, – решил я. – Ули, скажи Первому, что мы сворачиваемся. Кажется, это наш клиент».

Малыш понятливо затих, а я, окинув дом еще одним внимательным взглядом, потрусил к гостинице, где ждала чистая постель и заныканные на черный день молги. Правда, о том, сколько у нас в действительности денег, не знала даже Ло – всю дорогу они тихо-мирно пролежали на дне моего сундука, на изнанке, под бдительной охраной Первого. Надо же было чем-то кормить Пакость?

Словно услышав мои мысли, смирно сидящая на загривке нурра вдруг приглушенно заворчала.

Стоило признать, за все время, что мы провели в Сиулье, мелкая вела себя безупречно. Слушалась беспрекословно и ни единого разу меня не выдала. Неудивительно, что на поданный ею сигнал мы с Первым остановились и дружно закрутили головами. А Изя еще и навис над нуррой, готовый прикрыть ее от любой угрозы.

Однако на изнанке было тихо. В первые дни, когда мы только-только начали исследовать город, на улицах попадалось довольно много мертвых душ. Причем непуганых душ. Я бы даже сказал, наглых, ведь в Сиуле не было карателей, а защиту от обитателей изнанки обеспечивали маги из клана Ветра.

Заключалась эта защита лишь в установке отпугивающих заклинаний. Правда, их было много. Считай, на всех улицах, даже в бедных районах, мелькали красные нити защитных заклинаний. Благодаря им в жилые дома некко все-таки не лезли. Однако специально на них никто не охотился, поэтому со временем они расплодились до такой степени, что я, привыкнув к чистоте улиц в Гоаре, только диву давался, глядя, как по изнанке открыто ползают твари, потерявшие всякий страх.

– Олег, посмотри вниз, – шепнул вдруг из монеты Макс. – По-моему, там что-то происходит.

Хм. Верно.

Я так привык к мелькающим на изнанке полупрозрачным человеческим силуэтам, что, пользуясь для перемещения преимущественно крышами, почти перестал их отслеживать. И, как оказалось, зря, потому что внизу, на улице, и впрямь что-то происходило.

– Мне кажется, кого-то убивают, – заметил друг, когда я подошел к краю крыши и глянул на закуток, где происходила непонятная возня.

Четыре человека… трое покрупнее, один поменьше. И тому, кто поменьше, похоже, не повезло – его окружили и повалили на землю. После чего один из нападавших пару раз ткнул бедолагу чем-то острым в живот. Когда тот забился, тут же добавил кулаком в челюсть. А как только несчастный потерял сознание, мужчина выпрямился и, достав из кармана тряпочку, любовным жестом вытер окровавленное лезвие.

«Нет, – с сожалением констатировал я, когда все трое молча развернулись и ушли, даже не обыскав неподвижную жертву. – Не убивают – убили. Но для нас это может быть кстати».

Под приглушенное ворчание Пакости я спрыгнул вниз и, настороженно глянув по сторонам, выбрался с изнанки в реальный мир.

Признаться, я уже давно присматривал для себя новую матрицу, но за неделю мне ничего стоящего так и не попалось. Ночью на улицах Сиульи вообще было мало народу. Ночь здесь принадлежала кланам, ворам, убийцам и всем тем, с кем честные работяги предпочитали не сталкиваться на узких улочках.

В самый первый день… вернее, вечер, когда мы только прибыли в столицу империи, меня это сильно удивило. Но погуляв по городу в ночное время, я понял, что без вооруженной охраны в некоторые районы по темноте и впрямь лучше не соваться.

Вот и парнишке не повезло.

Я наклонился над умирающим, коснулся лапой худого плеча и, чуть его повернув, недовольно наморщил нос.

Чистокровный сиулец. Правда, совсем еще пацан. Лицо молодое, безусое, я бы даже сказал – смазливое. Неровно остриженные черные волосы, наполовину закрывающие лоб, правильные черты лица, которые грубо уродовала попавшая на кожу грязь и совсем еще свежий, оставленный кулаком убийцы кровоподтек. Мертвенно-бледная кожа. Искусанные в кровь губы. Неестественно вывернутая рука, которую недавно сломали, на корню загасив всякое сопротивление.

Я нахмурился.

За разбитыми губами виднелись совершенно целые зубы. Да и одежда у парнишки была весьма приличного качества. Многослойная, тонкая, хорошо выделанная и качественно пошитая. Типичное одеяние для молодых подмастерий или младших купеческих сыновей. Из оружия, правда, только кинжал, но в красивых, явно старинных ножнах. Значит, парнишка небедный. Но какого черта он делал здесь в такое время? Один? И чего не поделил с теми типами?

Повинуясь мысленной команде, Изя подцепил иглами стягивающий талию паренька кожаный пояс, дернул за него, и одним движением срезал характерно звякнувший мешочек.

Я распорол кожу когтем и озадачился еще больше – внутри лежали золотые монеты с изображением профиля сильуского императора. Значит, это не ограбление – деньги целы, и ими никто не заинтересовался. Да и удар был нанесен вполне профессионально – снизу вверх, через диафрагму, что, учитывая длину и остроту лезвия, позволяло с уверенностью сказать – нож зацепил сердце.

– Олег, время, – напомнил из монеты Макс, когда умирающий испустил долгий протяжный вздох. – Понимаю, что ты устал, но матрица действительно хорошая. Когда ты еще такую найдешь?

Я тряхнул головой и, снова коснувшись бедолаги лапой, пробормотал про себя нужные слова. Мальчишка подо мной в последний раз дрогнул и перестал дышать. А я отошел к стене и, перейдя на изнанку, улегся на землю.

«Ули… давай потихоньку. Мне пока нужен только язык и основные понятия».

Улишш послушно создал между мной и только что снятой матрицей тонкий соединительный мостик, по которому медленно потекла запрошенная мной информация. Но как только ее стало достаточно, чтобы сделать первые выводы, я замер. А потом заглянул в личность жертвы чуть глубже и… мысленно выругался, поняв, что на этот раз с матрицей мне не повезло.

Глава 8

Ее звали Мэй. Она была на-аси престарелого господина Тайши Асаки, который вот уже более полувека управлял одним из торговых домов в Сиулье и был одним из весьма уважаемых людей в империи.

Ее отец когда-то служил в охране и сопровождал караваны с грузами господина Тайши по всему восточному побережью. Ее мать была простой прачкой. Но благодаря отцу денег хватало, и долгое время Мэй не знала ни нужды, ни горя, да и господин Тайши, который за долгую жизнь так и не нажил собственных детей, относился к ней по-отечески.

Отца не стало, когда Мэй исполнилось десять. Корабль с важным грузом, который шел из Сиульи в Архад, попал в шторм и затонул, из-за чего господин Тайши понес серьезные убытки, а семья Мэй лишилась кормильца.

Мэй пришлось подрабатывать в доме, но, будучи девочкой смышленой, да еще и образованной, она вскоре стала незаменимой помощницей для пожилого господина Тайши. На обучении Мэй чтению и письму настоял в свое время отец. Хотел, чтобы у дочери было лучшее будущее, чем просто работа на кухне или во дворе. И это было мудрым решением, потому что к тому времени, как его не стало, господин Тайши был уже наполовину слеп и порядком глуховат, так что помощница, хоть и маленькая, пришлась ему очень кстати.

А еще через три года у Мэй умерла мать. Несчастный случай – женщина оступилась во дворе и упала, сильно ударившись головой. Почти неделю она пролежала в постели без сознания, а в один из дней тихо ушла, так и не попрощавшись с любимой дочерью.

Мэй горевала долго, но господин Тайши все еще был к ней добр и пообещал, что как только она достигнет совершеннолетия, заключит официальный договор найма. После чего Мэй сможет выступать в качестве на-аси уже на законных основаниях и будет получать такое же официальное жалование.

Для сироты без роду без племени это была блестящая перспектива. Женщины на-аси пользовались уважением. Они могли себе позволить жить на верхних кругах Сиульи. А после смерти господина Тайши сам факт многолетней службы у такого известного человека гарантировал Мэй хорошее трудоустройство.

К несчастью для нее, господин Тайши был очень стар, поэтому должен был как можно скорее выбрать наследника, который продолжит руководить семейным делом. А к тому моменту, как оттягивать этот вопрос стало невозможно, он поплохел настолько, что назвал своим преемником племянника Теччи. Старшего сына своего сводного брата, господина Акаташи, который имел довольно сложное прошлое и весьма сомнительную репутацию.

Мэй этот человек не понравился сразу. Тридцатилетний красавчик со жгучими черными глазами, хищным лицом и цепким взглядом вызвал у нее при первой встрече невольную дрожь в коленках и желание поскорее опустить голову. Господин Теччи подавлял одним своим видом. Он был молод, хорош собой, но в его присутствии Мэй робела и чувствовала себя испуганной птицей, которую вот-вот должна была ухватить чья-то сильная рука. Его улыбка ее откровенно пугала. Бархатистый голос завораживал и одновременно заставлял оглядываться в поисках убежища.

Тогда Мэй еще не знала, что означают его взгляды и почему на узких губах гостя при виде нее появлялась эта пугающая улыбка. Тогда она была наивной девчонкой, которая плохо разбиралась в отношениях между мужчинами и женщинами. Но она все же заметила, что недавний гость стал слишком часто у них задерживаться, а всего через полгода начал распоряжаться в чужом доме, как в своем собственном, и это не понравилось ей еще больше.

А потом стало совсем плохо. В один из вечеров господин Теччи, возвращаясь из кабинета совсем сдавшего старика, перехватил Мэй в одном из коридоров и втолкнул в первую попавшуюся комнату, заткнув ей рот широкой ладонью. Чтобы она поменьше брыкалась, мужчина отвесил ей тяжелую оплеуху. А потом бросил полуоглушенную девчонку на диван и взял то, что уже считал своим.

Мэй приходила в себя несколько дней. Слуги при виде расцветшего на ее лице синяка только отводили глаза и старательно делали вид, что ничего особенного не случилось. Тогда, в комнате, оставшись наедине с жестоким гостем, она все же закричала, но никто ее не поддержал. Не пришел на помощь. Да и потом не помог, когда она в отчаянной надежде заглядывала в глаза людей, с которыми прожила всю свою недолгую жизнь и которым до недавнего времени верила.

Господин Тайши к тому времени уже слег. Он окончательно ослеп, сильно ослаб и едва дышал, поэтому первое время Мэй боялась его потревожить.

Но вскоре господин Теччи снова проявил к ней нездоровый интерес. И снова она кричала и глотала слезы, лежа под ним на смятой постели. После этого еще два дня приходила в себя, а потом все же решилась попросить о помощи.

Сбивчивый рассказ заплаканной Мэй вызвал в груди старика Тайши яростное клокотание. Хозяин сперва побледнел, потом побагровел. Однако господина Теччи он вызвал к себе в тот же день, и они о чем-то долго говорили за закрытыми дверьми.

Мэй понадеялась, что после этого насильник больше никогда не переступит порог их дома, однако ближе к ночи гость все же вышел из спальни хозяина, собрал слуг и бесстрастным голосом сообщил, что их прежний господин умер, а все его имущество теперь переходит в распоряжение преемника, что подтверждается подписанными стариком бумагами.

Мэй была в ужасе. Внезапная смерть господина Тайши потрясла ее до глубины души, однако тогда она не связывала ее с появлением господина Теччи. Тогда в ее голове билась только одна мысль: что делать? Куда бежать? Ведь с приходом нового хозяина больше никто и ничто не сможет ее защитить.

Однако в ту ночь, когда господин Теччи пригласил ее в кабинет и показал бумаги, среди которых Мэй увидела тот самый договор, что старик Тайши пообещал ей отдать, ее решимость сбежать сильно поколебалась. Тогда же Теччи достал вторую бумагу и положил оба договора на стол. В одном, подписанном господином Тайши, Мэй значилась как на-аси, будущая свободная и независимая женщина. Во втором же ей светило место только са-аси нол[4]4
  Приставка «низший».


[Закрыть]. Не верной помощницы, а постельной игрушки. Не независимой женщины, а простой шлюхи.

Господин Теччи сам предложил ей выбрать, кем она хочет остаться в его доме. И Мэй… маленькая Мэй по глупости решила, что после достижения совершеннолетия хозяин отдаст ей первый договор, после чего она сможет, наконец, зажить спокойно.

Ей было всего четырнадцать. И ей некуда было идти. За годы службы у старого хозяина она не скопила денег. Не приобрела жилье. Не заимела связей. После смерти родителей она, по большому счету, осталась ни с чем, а за время болезни господина Тайши не задумалась всерьез, как будет жить, когда его не станет.

И вот теперь ей предоставили выбор: или по доброй воле ложиться под господина Теччи, или же попытаться сбежать и выживать в одиночку. На улице. Без денег, без связи и без друзей, потому что те, кому она верила, ее предали и поверить им во второй раз она бы уже не смогла.

Но для хорошенькой девушки улица почти всегда означала бордель. Ну так и какая тогда разница? Здесь от нее требовалось лечь всего под одного мужчину, чтобы выжить. А там придется ложиться под всех подряд.

И Мэй осталась.

Три года она терпела, потихоньку собирая средства на побег и обдумывая планы на будущее. Три года изо дня в день приходила в спальню господина Теччи, терпеливо снося все его требования. Поначалу она даже верила, что по окончании срока хозяин сдержит слово и отдаст ей подписанный стариком Тайши договор. Но, однажды подслушав чужой разговор и узнав, как в действительности умер прежний хозяин, Мэй поняла: нет, не отдаст. Скорее, убьет ее, как и господина Тайши, а оба договора сожжет, словно их никогда и не было.

После этого она решила потратить деньги не на побег, а на услуги наемного убийцы. Но не учла, что такой человек, как Теччи, вряд ли хотя бы на миг оставит ее без внимания. Он, безусловно, заметил подозрительную активность и долгое отсутствие постельной игрушки. А если и не заметил сам, то «добрые» люди наверняка подсказали.

Заказ, правда, Мэй сделать успела. Сама все выяснила. Пошла в храм Воды. Нашла, к кому обратиться. Более того, сегодня ночью невезучая девчонка, переодевшись в мужскую одежду и коротко обрезав волосы, собиралась отдать убийце вторую часть обещанной суммы в надежде, что уже завтра сможет покинуть опостылевший дом. Заодно поставила наемнику условие – отыскать в кабинете хозяина и принести тот самый договор, который мог подарить ей свободу.

Однако люди Теччи нашли ее раньше.

И вот теперь она, избитая, обманутая и мертвая, лежала в луже собственной крови, закрыв глаза и прижав к груди маленькие ладошки. А я молча сидел рядом и смотрел на еще теплое тело, в кои-то веки не зная, как поступить.

В конце концов я все же подавил нестерпимое желание заглянуть в гости к господину Теччи немедленно и сделать то, чего не смогла Мэй. Здравый смысл все же возобладал. Поэтому вместо того, чтобы зажечь в элитном квартале Сиульи огромный погребальный костер, я вернулся в личину Таора, а затем поднял Мэй на руки и отнес ее на изнанку.

Нет, становиться ею я ни в коем случае не собирался. Ошибка с выбором матрицы была более чем досадной. Однако стоило хотя бы похоронить ее по-человечески. И уже позже, глядя на то, как осыпается с моих рук ее прах, я подумал, что это неплохие похороны. Всяко лучше, чем гнить на обочине или стать жертвой местных бродяг, которые не только быстро разденут, но и вполне способны надругаться над красивым молодым телом.

Когда же на моих ладонях обвисла пустая одежда, я стряхнул ее на землю и, сунув за пазуху мешочек с деньгами, мрачно улыбнулся.

Что ж, Мэй умерла, и за нее оказалось некому заступиться. Но я не планировал уезжать из Сиульи слишком быстро. А теперь у меня просто стало на одно дело больше, так что господину Теччи уже сейчас стоило озаботиться составлением завещания.

* * *

После скоротечных похорон мое настроение окончательно испортилось. Но поскольку за то время, что я принимал матрицу Мэй, ее убийцы успели уйти, а с заказчиком я решил повременить, то сбрасывать раздражение пришлось на первом, кто попался под руку. А точнее сказать, на некко, которые при виде истлевшего у меня на руках тела повылезали из всех щелей и теперь неуверенно тянули тощие щупальца в надежде, что от жизненной силы Мэй им что-нибудь перепадет.

Перемену моего настроения они, разумеется, не уловили. Поэтому опасно промешкали и бросились врассыпную только после того, как я одним плавным движением сменил матрицу на звериную и, упав на четыре лапы, молча прыгнул вперед. Изя, выстрелив вперед длинной змеей, прямо на ходу сцапал особо нетерпеливую душу, тут же порвав ее на куски. А как только в дело вступили Первый, недобро усмехнувшийся Макс и издавшая воинственный клич Пакость, на изнанке случился настоящий переполох.