Текст книги "Владыка"

Автор книги: Александра Лисина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

ГЛАВА 10

Когда Тир ступил на знакомую поляну и, против обыкновения, не увидел там своего учителя, в груди что-то неприятно шевельнулось: обычно Тирриниэль не позволял себе опаздывать на занятия. Как правило, приходил даже раньше назначенного срока, чтобы встретить внука лично и с ходу загрузить какой-нибудь очередной задачкой.

Юный маг медленно обошел поляну по кругу. Затем присел на плоский камень, на котором обычно ждал его владыка эльфов, подпер голову руками и надолго задумался.

Он и сам не до конца понял, как следует относиться к облеченному властью сородичу. И если бы кто-нибудь сейчас спросил его об этом, он не сумел бы ответить однозначно. Нет, родная кровь, это понятно – достаточно лишь в зеркало взглянуть, чтобы понять, насколько они похожи. И все же, будь дело только в родстве, Тир, не поморщившись, отправил бы любопытного вопрошателя куда подальше, поскольку всегда считал, что родство по крови значит ничтожно мало, когда между лю… нет, эльфами, конечно… нет родства истинного – родства душ.

В тот день, когда Тир провел свое первое единение, он узнал много неприятного о повелителе Темного леса. Получил подтверждение самым страшным своим догадкам, увидел в его воспоминаниях то, чего не хотел бы видеть никогда. Он сполна познал чужое разочарование. До сих пор помнил искаженные страхом лица человеческих женщин и по-прежнему слышал по ночам их умоляющий крик: «Не надо! Пощадите хотя бы детей!»

Точно так же, как помнил и слышал их постаревший владыка.

И, если бы не тот факт, что обо всем этом Тир знал до того, как пришел в священную рощу, Темный лес мог лишиться одного из наследников Изиара. Однако обошлось: Тир все же сдержался. А когда узнал, что именно сделал для него тогда Тирриниэль… не простил, нет, но все же испытал по отношению к немолодому эльфу признательность.

Долгое время после этого они старательно присматривались друг к другу. Осторожно расспрашивали сравнивали, оценивали. Тирриниэль не терял надежды вызвать внука на откровенность. Тир, в свою очередь, искусно избегал опасных тем. Одновременно учился, набирался опыта в умении владеть «Огнем жизни». Но вместе с тем он постепенно узнавал владыку эльфов с новой стороны и мысленно поражался тем переменам, которые с ним произошли.

Когда-то он считал, что такого не бывает. Когда-то ему казалось, что за такой короткий срок невозможно перекроить себя прежнего. Однако Тирриниэль искренне сожалел о прошлом. И он действительно изменился так, как, наверное, никогда бы не смог, если бы оставался в полной силе.

– Сегодня с тобой буду заниматься я, – сухо произнес чей-то голос сзади, вырвав юного мага из глубокой задумчивости. – Прощу прощения за опоздание – я не ожидал, что ты закончишь раньше. Надеюсь, тренировка прошла успешно?

Тир вздрогнул, молниеносно оказавшись на ногах, и со смесью недоверия и подозрения уставился на Иттираэля.

– Владыка просил его заменить, – ровно пояснил хранитель, словно не заметив настороженности Тира. – Этим вечером он занят и не сможет присутствовать здесь. Так что твое обучение продолжу я.

– А почему он не предупредил меня об этом сам?

– Не успел, – не моргнув глазом, сообщил Иттираэль, подходя ближе.

– Неужели? – напрягся Тир, отступив на шаг и подняв щиты.

«Умный мальчик, – досадливо поморщился хранитель, когда не смог прочитать его мысли. – И, кажется, слишком многому успел научиться».

– Я не враг тебе, – мирно сказал он вслух.

– О да, – язвительно отозвался Тир, отступая все дальше. – Ты всего лишь хочешь залезть в мою голову.

– Прости мое любопытство. Сам факт твоего существования заставляет меня сомневаться в своих способностях мага. Понятно, это больше заслуга родителей, но мне очень интересно, кто из смертных оказался на такое способен.

Тир угрюмо промолчал.

– Кто твой отец, мальчик? Кто дал тебе жизнь?

– Это тебя не касается!

– Ты не такой, как Талларен, – вкрадчиво сообщил хранитель, незаметно пробуя чужую защиту на прочность. – Вы по характеру совсем не похожи.

Тир сжал челюсти, а в его глазах зажегся опасный огонек, который всего за пару мгновений разросся в настоящий огонь – полноценный, яростный, ядовито-зеленый, в котором жаркими всполохами металась неподдельная ненависть. Лицо искривилось, стало жестким, злым, хищным.

– С чего ты решил, что мы не похожи? – процедил он, не замечая, как ладони сами собой окутываются пламенем.

Иттираэль наклонил голову, внимательно наблюдая за бешеной пляской знаменитого «Огня жизни», не позволяющего ошибиться: перед ним действительно стоял истинный наследник Изиара. Причем владеющий своей силой в полной мере. Такой же неистовый, как все мужчины Л’аэртэ. Смертельно опасный в гневе. Совсем еще юный маг, чья мощь многократно возрастала в моменты искренней ярости.

– Так на кого же я похож, Иттираэль? – обманчиво спокойным тоном осведомился Тир, подбрасывая на ладони шар неистового пламени.

Старший хранитель осторожно отступил на шаг.

– Твоя сила велика…

– Ты не ответил на вопрос!

– Прости. Возможно, я ошибся, – неуловимо изменился голос эльфа, а в глазах промелькнула странная искра. – Но из двоих сыновей нашего повелителя ты больше напоминаешь мне…

– Кого? Торриэля? – Тир неожиданно зло расхохотался. – Неужели ты думаешь, я не нашел бы его, если бы хотел? Неужели считаешь, что Серые пределы, где он от вас скрылся, стали бы для меня помехой? Или, может, полагаешь, в свои пять с половиной веков он сумел избежать нашего общего проклятия?! Думаешь, я не знаю о тех «теплых» отношениях, что были между ними?! Не знаю, за что Торриэль порывался убить собственного брата?! И того, каким образом стало возможным мое рождение?! Может, считаешь, что я благодарен Изиару и тебе заодно за изменение? Тогда ты действительно дурак!

Иттираэль чуть вздрогнул.

– Неужели все-таки Талларен? Значит, он все-таки сумел?..

– Да, Торк возьми! Сумел! Что еще ты хотел вызнать? – прокричал Тир, и хранитель, заглянув в полные ненависти глаза, осторожно отступил, склоняя голову в почтительном поклоне.

– Простите, юный лорд. У меня больше нет вопросов.

– Еще бы они у тебя были!

– Еще раз прошу прощения. Я не желал вызвать ваш гнев. Просто хотел выяснить правду и предложить вам продолжить обучение. Это важно для вас. И пока владыка Тирриниэль занят, прошу позволить вам помочь.

Юный маг, слегка успокоившись, неохотно погасил огонь.

– Я не стану у тебя учиться.

– Жаль, – поджал губы темный эльф. – Я мог бы многое вам дать. То, без чего потом будет трудно обходиться. Вы еще молоды. И вам предстоит немало узнать, если вы хотите занять положенное по праву место.

– А если я не хочу? Если мне это не нужно?

Иттираэль одарил упрямца тяжелым взглядом, но встретил только непримиримую, все еще клокочущую ярость, с которой было трудно спорить и которую невозможно переубедить. По крайней мере – сейчас. Но он привык ждать. И терпеливо стеречь свой единственный шанс тоже прекрасно умел.

– Как пожелаете, юный лорд, – со вздохом сожаления поклонился хранитель, отступая еще дальше. – Но знайте: если вы передумаете, я буду рад помочь.

Он смиренно сложил руки на груди и собрался было уйти, оставив упрямого отпрыска правящей ветви в одиночестве, однако Тир неожиданно не позволил:

– Стой. Я с тобой не закончил!

Иттираэль удивленно обернулся.

– Где Тирриниэль? – требовательно спросил Тир, стараясь отогнать дурные предчувствия. – Что это за дела, о которых он меня даже не предупредил?

– Важные дела. Государственные.

– Не юли!

– Владыка Л’аэртэ… вынужден иногда отдыхать от занятий. Он переутомился и, боюсь, еще не скоро сможет вернуться к обучению. Его резерв почти истощен, и я не уверен, что смогу поддерживать его силы больше недели.

– Что же ты сразу не сказал! – отшатнулся Тир. – Он у себя?

Юный маг, не дождавшись ответа, развернулся и опрометью бросился прочь, схватив с земли свои странные мечи и привычно забросив их за спину. Иттираэль и глазом не успел моргнуть, как силуэт размазался в воздухе и растворился среди деревьев. Эльф лишь покачал головой, словно сетуя на ненужную спешку, и неторопливо покинул священную рощу.

От грохота распахнувшихся дверей Тирриниэль вздрогнул и непонимающе приподнялся на постели, гадая, кто решил начать дворцовый переворот, не дожидаясь его смерти, и насколько хватит его собственных сил, чтобы остановить нападающих. Удивляться не стал: вкрадчивые шепотки о его плачевном положении уже давно гуляли по Темному лесу, и среди его подданных наверняка имелось немало желающих самолично убедиться, что старый лев окончательно сдал.

Владыка Л’аэртэ из последних сил сотворил на ладони небольшой огонек, собираясь спалить первого, кто рискнет войти в его личные покои, с усилием сел, не желая встречать Ледяную богиню совсем беспомощным. Затем тряхнул поседевшей гривой и недобро сузил глаза: лев, может, и старый, да еще не все зубы растерял. А когда в проем с оглушительным грохотом влетели спиной вперед воины из его личной стражи, и вовсе усмехнулся: надо же, какая прыть. Интересно, у кого набралось столько наглости?

– А ну, гаси! – рявкнул снаружи чей-то злой голос, и в комнату влетел растрепанный Тир. – Гаси, пока по морде не получил! Ты почему раньше не сказал, что остался совсем без резерва? Я ж тебе, дурная башка, половину своего отдал! Всего пару дней назад! Куда ты его истратил? На какую дурость опять решился? А? Я тебя спрашиваю, неразумный повелитель кроликов!

Тирриниэль ошарашенно воззрился на разгневанного внука, от которого во все стороны летели злые зеленые искры. Хорошо, что чертоги устойчивы к огню, не то от спальни за считаные мгновения остались бы головешки. А так – ничего. Только трава на полу обгорела, да листочки на стенах испуганно прыснули в стороны.

– Тир…

Юный маг досадливо рыкнул и, перехватив слабый огонек с ладони сородича, ловко загасил.

– Ты что тут делаешь?!

– А ты как думаешь?! – ядовито отозвался Тир. – В гости зашел! Поболтать на сон грядущий! В картишки перекинуться, Торк тебя возьми! Ты до чего себя довел, а? Какого демона не сказал, что после каждого занятия еле ноги таскаешь? Почему не урезал время? Почему не попросил помощи? Ты, высокомерный болван, не умеющий отличить гордыню от простой глупости!

Тирриниэль неловко отвел глаза.

– Так было лучше для вас.

Юноша глухо рыкнул, непроизвольно окутавшись ревущим пламенем с ног до головы. Но несчастной спальне повезло – в этот момент в дверь не вовремя сунулось несколько эльфов из личной стражи владыки, и сгусток огня улетел не в сторону изумленно наблюдающего за этим безобразием повелителя, а в развороченный проем. В коридоре немедленно что-то грохнуло, затрещало и злобно завыло. Следом раздались испуганные крики, чей-то болезненный стон…

Тир, опомнившись, погасил пламя и обернулся, сверля сородича тяжелым взглядом. После чего сомкнул челюсти так, что на скулах заиграли желваки, быстро подошел, рывком разодрал рубаху на груди владыки и ненадолго приложил ладонь к его груди. А отстранившись, едва не сплюнул.

– Пустой!

– И как это понимать? – наконец нахмурился Тирриниэль. – Зачем весь этот шум?

– А то ты не знаешь?

– Я тебя ни о чем не просил. Это был мой выбор, и не тебе за него отвечать.

– Ах вот ты как заговорил… – зло сузил глаза Тир. – Я тебя, между прочим, тоже ни о чем не просил. И не требовал сжигать себя изнутри, делая вид, что заботишься о моей безопасности!

Владыка Л’аэртэ отодвинулся и, каким-то неведомым образом сохраняя величие даже будучи в постели, холодно осведомился:

– Это все, что ты хотел сказать? Ради этого ворвался и разнес мне половину чертогов? Если да, то будь добр, покинь помещение и займись обучением с Иттираэлем. Кстати, это я просил его тебе помочь, поэтому постарайся не опозориться.

– Торка лысого тебе.

– Что-о-о?!

– Я сказал, обойдешься, – неожиданно ровным голосом отозвался Тир, а потом обернулся к дверям. – Таргис, ты еще живой? Отзовись, шпион ушастый. Я знаю, что ты здесь!

– Жи… вой, – просипел снаружи слегка прокоптившийся эльф. – Куда ж я денусь?

– Тебя не сильно задело?

– Нет, что ты! Только ожоги по всему телу пошли, рубаху испарило, сапоги растеклись лужей и от штанов осталось одно название. А так – ничего. Спасибо, что не зашиб.

– Прости, не сдержался, – сбавил обороты Тир. – Если можешь ходить, то смени штаны и найди Милле. Если спросит, в чем дело, ответишь, что я сам все объясню.

– Хорошо, сделаю, – отозвался невидимый Тартис, и снаружи все стихло.

Тирриниэль скептически изогнул бровь.

– Тебе не кажется, что ты берешь на себя слишком много, мальчик?

– Нет.

– И как я должен расценивать твое поведение? Ты все-таки передумал? Решил занять мое место?

– Если б я передумал, не торопился бы сюда, чтобы набить тебе морду. Дождался бы, пока помрешь, а потом спокойно воцарился.

– А ты дерзок.

– Твоя школа, – огрызнулся юноша. – А теперь помолчи и дай мне венец. Хочу знать, насколько он вместительный и смогу ли я накачать его до нужного уровня.

Владыка эльфов покачал головой, отнюдь не спеша расставаться с реликвией.

– Меня это уже не спасет: сила утекает слишком быстро, даже если я ее не касаюсь. Это Уход, мальчик, и ты тут ничего не изменишь. Можно залить силой все чертоги, можно тянуть ее из ясеня, можно бесконечно вливать ее в меня, но мое тело больше не способно ее удерживать. Сколько бы вы с Иттираэлем ни старались, я не стану сильнее. В лучшем случае протяну еще несколько дней, истощив заодно и вас. Я ему это уже говорил точно так же, как говорю сейчас тебе: оставь. Здесь больше нечего спасать. Чем больше вы мне отдаете, тем быстрее я теряю. И когда-нибудь даже совместных усилий всех хранителей не хватит, чтобы удержать меня по эту сторону.

Тир едва не высказал вслух то, что накипело, но увидел печальную улыбку на лице владыки, его погасшие глаза, в которых вместо раздражения вдруг проступило понимание и смирение… ощутил слабое рукопожатие, в которое умирающий эльф вложил всю свою благодарность за отчаянную попытку спасти ему жизнь, и… с тяжелым вздохом опустился на краешек постели.

– Я все еще не прощаю тебя, – тихо признался он. – Мне трудно забыть и принять твое прошлое. Еще труднее – с ним смириться. Да, я не такой, как мой отец. Во мне нет его силы и умений. Может быть, Иттираэль прав и я слишком молод, чтобы противиться неизбежному, но… я все-таки попытаюсь. И знаешь почему?

Тирриниэль отрицательно качнул головой.

– Потому что отступить – это значит сдаться, когда еще есть надежда. Это значит, что я слаб. Недостоин своих предков и бессмертия, которым наградили меня родители. Я не герой, дед. Совсем нет. Но так меня учили мои друзья. Так живут они сами – сражаясь до последнего, пока еще бьется сердце и течет в их жилах кровь… только поэтому я не сдамся тоже. Клянусь, что сделаю все, чтобы ты дожил до прихода Торриэля. Хотя бы ради того, чтобы ты мог сказать ему то, что не успел два десятилетия назад. Я выбрал, дед. Теперь дело за тобой.

Владыка Л’аэртэ сильно вздрогнул, но ответить не успел.

– Тир! – испуганно вскрикнула Милле, влетая в распахнутые двери. Удивительно нежная в свободном голубом платье, что так красиво оттеняло ее глаза. Прекрасная, как всегда, и по-весеннему свежая. Она пронеслась по комнате диким ветром и порывисто обняла юношу за шею. – Ты в порядке? Что случилось? Что с ним?

– Истощение, малышка, – тяжко вздохнул юный лорд, старательно глядя в сторону. – Причем полное: физическое и магическое.

Милле неверяще посмотрела на заметно постаревшего владыку, на лице которого всего за один день проступили глубокие морщины.

– Но как же это? Ты ведь сказал, что еще есть время!

– Я ошибся.

– Боже… сколько еще осталось?

– Часа три, если ничего не сделать. И примерно неделя, если я закачаю его силой под завязку, досуха опустошив собственный резерв. Если подключатся хранители, то плюс еще пара дней, а потом – все. Уход заберет его, несмотря на все наши старания.

Мелисса побледнела и медленно приблизилась к постели умирающего повелителя.

– Тирриниэль?

– Он прав, дитя, – прошелестел эльф, с тихой радостью встречая неподдельную тревогу в ее чудесных глазах. За него тревогу. О нем, дураке, сейчас беспокоился этот чистый ангел. – У меня осталось слишком мало времени. Но здесь нет вашей вины – я сделал все, что мог, чтобы вы оставались в безопасности, а теперь настало время уходить.

– Тебе еще рано! – упрямо вскрикнула Милле, пытаясь спрятать подозрительно заблестевшие глаза. – Ты слишком молод для Ухода, и все это – большая ошибка!

Тирриниэль устало откинулся на подушки.

– Нет, девочка. Боюсь, что ошибаешься ты, потому что это началось далеко не вчера и даже не год назад. Я много лет ждал этого дня. Искал выход, но все тщетно: от Ухода нет спасения. Мы все знали, что однажды это случится, и я очень рад, что успел встретить вас до того, как умру. Так что нечего грустить и не нужно предаваться печали – проклятие Изиара еще никому не удавалось обмануть.

Мелисса прикусила губу, чтобы не расплакаться, но Тирриниэль и так все прекрасно понял.

– Не волнуйся за меня, дитя. Уход не причиняет боли. Только слабость, но это весьма невысокая цена за дарованную мне власть.

– Я не хочу, чтобы ты умирал! Не так! Не сейчас! Тир… – Милле посмотрела на юношу и тихонько всхлипнула. – Неужели нет никакого выхода? Ты же знаешь, что все это неправильно! Нечестно, в конце концов! Тирриниэль должен жить! Хотя бы еще две недели, но обязательно должен!

Тир прикрыл нещадно пылающие глаза.

– Вообще-то… я думаю, ты могла бы замедлить… не совсем, конечно, но выиграть время мы сумеем. Если я отдам свою силу, а ты… ты сделаешь то, что умеешь.

– Ты хочешь, чтобы я?.. – неверяще ахнула Мелисса, зажав рот ладошками.

– Прости, маленькая. Я уже ничего не понимаю, сомневаюсь даже в себе и не знаю, чего хочу. Но я уверен в одном: если ничего не сделать, он умрет.

– Нам же запрещено!

– Да, – неохотно согласился Тир, быстро покосившись на непонимающе нахмурившегося владыку. – Но я не хочу сдаваться так просто. Мама бы… не одобрила. И Вал, как мне кажется, – тоже.

Мелисса судорожно сглотнула. А потом быстро подошла и крепко обняла удрученного эльфа. Прижалась на мгновение всем телом, отчаянно громко шмыгнула носом и решительно отстранилась.

– Хорошо, я попробую. Я очень постараюсь, если Тирриниэль не будет против и если ты присмотришь за дверью. Большинство не поймет, конечно, что происходит, но от хранителей не удастся скрыть, если кто-то из них окажется поблизости. Особенно от Иттираэля.

– Я никого не пущу.

ГЛАВА 11

Утром Таррэн вернулся в лагерь один. Ни словом, ни жестом не показав своего состояния, с непроницаемым лицом схватил вещи Белки, перебросился парой тихих фраз с воеводой. Подчеркнуто молча оседлал мимикров и повернул в сторону виднеющейся невдалеке дороги. Вопросительные взгляды сородичей демонстративно проигнорировал, на виновато потупившего Аззара даже не посмотрел. Ирташа хлопнул по холке. И лишь когда Карраш тревожно фыркнул, настойчиво заглядывая в потемневшие глаза хозяина, отрицательно качнул головой.

– Не надо. Пусть побудет одна.

Шранк, выводя на дорогу уже оседланного скакуна, озабоченно нахмурился.

– Думаешь, стоит их оставлять в стороне? Впереди – Стиллос, а за ним – западный тракт. Нам больше не удастся скрываться: караванов там полно, народу – тем более. Торговый путь, все-таки! Через три с половиной дня вообще до Аккмала доберемся, а там…

– Мы не станем делать остановку в Аккмале, – ровно сообщил Таррэн, запрыгивая в седло.

– Почему? Ведь там должны ждать…

– Именно поэтому, друг мой, мы туда не заедем.

– А как же Белик? – совсем озадачился воевода.

– Нагонит к вечеру.

– Да нет, я об Аккмале! Он разве не собирается повидать нашего задиру? И его… мм… подопечных? Они, скорее всего, еще в городе, а вы их больше месяца не видели!

– Малыш не хочет рисковать. Так что мы заберем их на обратном пути.

– А Траш?

– Все уже обговорено, – обронил Таррэн, и Шранк понимающе кивнул.

– Как скажешь. Это твоя стая. С остроухим что будем делать?

– Ничего, – ответил эльф, даже не обернувшись, но Аззар все равно сжался, словно ему только что вынесли смертный приговор.

Когда Таррэн тронулся с места, эльтар нарочно замешкался и выехал последним – непривычно тихий, молчаливый, по-прежнему бледный и какой-то растерянный. Он ни слова не сказал сородичам, когда вернулся вчера к уютно потрескивающему костру. Один, без повелителя, с парными мечами за спиной, которые ему почти с пренебрежением вернули. Зачарованная цепочка к эльфу тоже вернулась, но и это обстоятельство его не радовало. Ни на кого не смотря, Аззар уселся в сторонке, уставился в землю и застыл, не реагируя на осторожные расспросы братьев. Так, почти не шевелясь, он и встретил рассвет – одинокий, потерянный, охваченный отчаянием. Но еще больше он устал от того, что теперь не знал, как ему жить и чему верить. И почему за все то, что он вчера натворил, ему до сих пор не надавали по шее.

К полудню, когда небольшой отряд эльфов почти нагнал первый за все время пути караван, Линнувиэль все-таки не выдержал: поравнялся с удрученным собратом и требовательно заглянул в его неподвижное лицо.

– Аззар, в чем дело?

– Ни в чем, – буркнул эльф, порываясь свернуть, но хранитель вовремя перехватил поводья и вынудил скакуна остановиться.

– Тогда чего ты шарахаешься от каждого куста и с самого утра ходишь как пришибленный?

Эльтар стрельнул глазами в сторону Маликона, к которому всегда относился как к старшему брату. Чуть ли не впервые в жизни почувствовал, что не может довериться даже ему, и сжал зубы. Нет, есть вещи, которыми не поделишься даже с близкими. Особенно, когда за лишние откровения пообещали вырвать болтливый язык.

На вопросительный взгляд командира Аззар лишь мотнул головой, упорно отказываясь от помощи, и Маликон так же неспешно продолжил путь. И правильно: негоже лезть в чужие дела, когда не просят. И в этом свете упорство Линнувиэля выглядело совершенно непонятным.

– Отстань! – прошипел Аззар, выдергивая поводья, но хранитель упрямо поджал губы.

– Хватит. На тебе с самого утра лица нет.

– Это мое дело.

– Стой, пусть проедут подальше. Я хочу поговорить наедине, раз уж ты не желаешь делиться с остальными… да не спеши! Я о Белике хотел сказать!

Аззар чуть вздрогнул и, перестав вырываться, кинул на мага полный подозрения взгляд, но Линнувиэль лишь слегка улыбнулся.

– Не только ты знаешь.

– Он открылся? – быстро уточнил эльтар. – Тебе? Сам?

– Да.

– Все сказал?!

– Думаю, да.

– И… и что?

Хранитель терпеливо выждал, пока спутники проедут вперед. Незаметно кивнул Мирене, когда та сделала большие глаза и выразительно покосилась на Таррэна. Затем огляделся, внимательно прислушался к щебетанию птиц среди зеленых крон, перехватил насмешливый взгляд Шранка, в котором светилось такое же сомнение, как и у Аззара недавно, и только тогда тронул поводья.

Молодой эльтар, заметно озадачившись, двинулся следом.

– Я понимаю твои сомнения, – осторожно начал Линнувиэль.

– Ты? – Аззар издал нервный смешок, но хранитель лишь хмыкнул и совершенно спокойно добавил:

– Если помнишь, несколько дней назад я тоже вел себя несколько… неадекватно. Со стороны, наверное, это смотрелось забавно, но в тот момент, я тебя уверяю, мне было не до смеха. Точно так же, как тебе сейчас.

– Не уверен, что мы говорим об одном и том же, – пробормотал Аззар.

– Возможно. Однако повторяю: я тебя понимаю, потому что Белик действительно совсем не то, чем нам казалось.

– Я думал, без ушей останусь, когда это чудовище…

– Тише, – предостерегающе понизил голос хранитель, и эльтар послушно осекся. – Нас предупреждали, что будет нелегко, и ты знал, на что шел. Так что не сходи с ума из-за того, что все оказалось немного более запутанным, чем мы считали.

– Это ты называешь «немного»? – Аззар нервно отер повлажневший лоб. – Не знаю, что успел понять ты, но то, что видел я… боюсь, до конца жизни буду вспоминать в кошмарах. Ты хоть знаешь, что это за монстр?!

– Знаю.

– И тебя это не смущает? Мы же приведем его с собой! Тебе не страшно идти с ним одной тропой?

– Белик дал слово, что не нападет первым. Что бы ни случилось, как бы он ни относился к нам и как бы ни сложились обстоятельства, он будет защищать себя и нашего лорда. А ты не хуже меня знаешь, что слову Стража можно верить. К тому же Белику верит Таррэн, а это очень много значит.

– Наш лорд рядом с ним становится неуправляемым!

Линнувиэль пожал плечами.

– Его можно понять.

– Да? – скептически хмыкнул Аззар. – С каких пор ты потакаешь этим странностям? Сперва Мирена растаяла, теперь ты…

– Белик спас мне жизнь, – просто сказал хранитель. – Даже ответной услуги не потребовал. Он услышал мою песнь, пошел по моим следам. Но каким-то чудом вытащил меня из-за грани, а ведь мог бы не беспокоиться.

– Линнувиэль, о чем ты говоришь? – нахмурился вдруг Аззар.

– Гиену помнишь?

– Конечно.

– А ты знаешь, что ее яд смертелен даже для меня?

Молодой эльтар вздрогнул, но Линнувиэль лишь невесело усмехнулся.

– В тот день, брат, Белик взял мою боль на себя. Не знаю, чего это ему стоило – он так и не сказал, но, полагаю, он не зря больше чем трое суток с постели не вставал. И не зря лорд Торриэль ни на шаг от него не отходил.

Аззар сглотнул.

– Я не знал… Не понимал, что происходит, когда ты тогда…

– Вот и я не знал, пока все не вспомнил, – кивнул Линнувиэль. – Теперь понимаешь, почему я вышел из себя, когда очнулся и узнал, что вы и понятия не имеете, жив ли он вообще?

– Прости, – опустил глаза молодой эльтар.

– Это ты не мне говори, брат. Твой перстень мог бы продолжать тухнуть в кишках у речного сома. И ты не нашел бы его до тех пор, пока какой-нибудь удачливый рыбак не выудил этого речного монстра за жабры. Кстати, тебе перстень-то вернули?

– Да.

– Так что ж ты тогда взбесился? Посчитал позорным, что тебе его люди вернули?

– Нет, – прошептал Аззар. – Я все понимаю. Они меня даже не тронули, просто взяли каплю моей крови, чтобы учуять перстень, а потом достали со дна… вернее, Белик достал, а Карраш только вынюхивал. Но я только тогда увидел, что он… что они с ним… и это… Торк возьми! Это было слишком неожиданно, понимаешь?

Хранитель знаний недоуменно поднял брови.

– Они – убийцы, – виновато опустил голову эльтар. – Прирожденные убийцы, от которых нет спасения… нас всегда этому учили. А Белик… у него слишком страшная стая, чтобы я мог удержаться: и он сам, и Карраш, и… Боже! Линнувиэль!

Линнувиэль вздрогнул, увидев неподдельное отчаяние на лице сородича, и тихо спросил:

– Что ты натворил?

– Я… поднял на него мечи.

– Что?!

– Я не знал, что такое бывает! – простонал Аззар, закрывая глаза. – А когда увидел его глаза, решил, что Белик – такое же чудовище, хмера бешеная… как гаррканец этот ненормальный… не зря его Гончие так называют! Он же давно рядом с ними живет, вот и сроднился. Я никогда в жизни таких глаз не видел! Вот и не сдержался… а потом туда пришла остальная стая, и получилось совсем плохо…

Линнувиэль отшатнулся и сообразил наконец, в чем дело.

– Ты что, испугался цвета их глаз?! И поэтому за мечи схватился?!

– Но Белик рычал!

– Да хоть в глаза тебе плюнул! Это ж надо быть таким идиотом, чтобы со Стражами связываться! Как тебя только Шранк не прибил?!

– Не успел, – совсем понурился Аззар. – Белик не велел меня трогать. Собой закрыл, как куренка неопытного, не то не доехал бы я обратно… К’саш! А что я мог подумать, когда увидел его стаю?! О чем должен был помнить, зная, что всего через неделю мы все окажемся в чертогах! Кто бы их остановил? А?

– Значит, так, – зло поджал губы Линнувиэль, приблизившись к эльтару вплотную. – Сейчас ты успокаиваешься и слушаешь меня очень внимательно. Это первое. Второе: не знаю, какую именно свою ипостась Белик тебе открыл, но могу поклясться – вреда это нам не причинит. Хотел бы он нас перебить, давно бы сделал: возможностей у него по пути было множество, в том числе и в самих пределах. Третье: если он доверил тебе эту тайну, значит, посчитал, что у тебя хватит ума держать ее при себе. В противном случае они бы со Шранком вернулись одни и с прискорбием сообщили, что с тобой по дороге произошел несчастный случай. Обвал какой или нападение пещерного медведя, в котором ты героически сложил голову на благо своего рода. Это понятно? Четвертое: перстень ты потерял по собственной глупости, и никто – слышишь – никто не обязан был нестись сломя голову на его поиски. Более того, нырять в вонючую воду и копошиться в рыбьих кишках, чтобы ты потом нос свой кривил и ручки не замарал! Пятое: зеленые глаза у Белика я тоже видел, и в тот раз именно они вернули меня к жизни. Поверь, такое знание он бы не доверил тебе просто так. Хотя, возможно, просто не видел иного выхода и понадеялся на твое благоразумие. А ты его доверия не оправдал…

– Но я…

– Заткнись! Твою шкуру, как выяснилось, спасли уже дважды, и ты идиот, если до сих пор этого не понял. Если же действительно считаешь, что избежал участи кролика в силу какого-то везения, то могу тебя огорчить – ты жив только потому, что Белик не велел Каррашу тебя убивать! Наконец, последнее: Белик, чтобы ты знал, – прирожденный вожак для своей стаи. И она, эта стая, подчиняется ему безоговорочно! Если он сказал, что его звери никого не тронут, значит, так и будет! – Линнувиэль перевел дух. – И еще одно. Запомни: в силу некоторых причин лорд Торриэль не допустит, чтобы с Беликом что-то случилось. Точно так же Белик сделает все, чтобы наш повелитель был доволен. Более того, эта Гончая – единственная сила, которая удерживает нашего лорда от вспышек гнева. И если кто-нибудь рискнет встать между ними, от нашего леса не останется даже пеньков, потому что сила Таррэна в десятки раз превосходит силу владыки Тирриниэля. Ты понял?!

Аззар оторопело вытаращился на раздраженного мага, силясь сообразить, чем заслужил подобную отповедь, ведь он был старше хранителя. Но потом опомнился и досадливо сморщил нос.

– Что ты со мной, как отец на семейном совете… Отчитываешь, будто я сам не понимаю! Да, сглупил! Причем Белик понял все гораздо раньше меня! Думаешь, я настолько сноб, что совсем не испытываю благодарности? Я не поэтому дергаюсь, брат. Белик… да и лорд Торриэль уже все подробно мне объяснили. Может, не столь красочно, как ты сейчас, но все же. В том, что случилось, исключительно моя вина. Да, ты прав – меня сильно нервирует присутствие Белика и его стаи вблизи от Темного леса. Но, во-первых, лорд дал слово, что никто не пострадает. А во-вторых… – Аззар нервно дернул щекой. – Было бы гораздо спокойнее, если бы с меня стребовали какую-то цену. Я… не боюсь Белика. И стаи его в общем-то тоже. В конце концов, я действительно заслужил. Но я долго думал этой ночью. Всю голову сломал, вспоминал, взвешивал, оценивал. И пришел к выводу, что должен что-нибудь сделать. Понимаешь?