Текст книги "Законопослушный гражданин (СИ)"

Автор книги: Александра Лимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

– Скидка, да. – Антон вдохнул порошок и откинулся на спинку сидения, закрывая глаза. – Я вот, что хотел сказать, братан, если с телочкой не сложится, можно я попробую?

Пробная попытка. А вдруг Серега перепутал? Или просто поржал над Антоном?.. Вдруг Славка не пошел на это… и переживал только за свою шкуру, сдаст девчонка его или нет. Но все надежды Антона разбил смех Зимина, сунувшего купюры в подлокотник. Слава достал сигареты и закурил в окно, бросив на друга испытывающий взгляд, спокойно произнес:

– Обломись, Антоша. – Действительно обломился, Антон незаметно скривился. – Я с нее живой не слезу.

Ну что ж, попробовать стоило. Антон закинул книгу на заднее сиденье и расслабленно выдохнул. Зимин помолчал, потом негромко спросил, отрешенно глядя в окно:

– Тебе Серега рассказал, да?

Серега не просто рассказывал, а истерично визжал, все время порываясь запустить что-нибудь в стену и называя Зимина попеременно то идиотом, то долбоебом. Сетуя, что у Славки мало мозгов, и что он их всех, всю контору по миру пустит, если будет такими способами ублажать каждую юбку. А потом чуть не слезно умолял Антона привести Славке контраргументы этого его уебанского решения.

Антон, прикусил губу, стремясь сдержать улыбку. Как много может изменить такой малый отрезок времени. Всего три часа назад, он был уверен, что если Серега прав, и Зимин действительно пошел на это, то он костьми ляжет, но переубедит Славку. Пока не отправился на допрос с его девчонкой. Пока не увидел, как она красиво вертит на хую опытного следака Тасымова. Как хорошо и натурально отыгрывает спектакль. При этом будучи не совсем уверенной в Зимине. И очень зря.

– Да, Серега. Кто-то еще в курсе?

– Только он, и то, только потому что все надо было быстро сделать, а с московскими зверьками он один хорошо контачит. – Слава выкинул сигарету и прикрыл окно. Повернул голову к Антону – Ждал, что ты позвонишь и выебешь мне весь мозг, что я дебил и так делать нельзя.

– Ты дебил, и так делать нельзя. – Антон посмотрел на Зимина неимоверно расширившимися зрачками. – Я вообще то и планировал сегодня выебать тебе мозг, пока на допрос с ней не пошел. Я помню, как ты готов был Лерке шею свернуть, когда она тебе доверенность показала. Когда Серега рассказал мне о том, что ты замутил со своим бизнесом, я поржал, сказал, что это очередная твоя махинация. Ты за свое дело глотку перегрызешь, и уж слишком тупо то, что мне Серега рассказывает.

Зимин невесело улыбнулся, переведя взгляд на ароматизатор на торпеде. Он знал, что Тоха не поверит, когда услышит. И все пять часов, пока Грановский мотался по его делам, ожидал натиска. Натура у Антоши была истинная настырно-адвокатская, и вместе с тем парадоксально не продажная. Когда Зимина закрыли УБЭПовцы, Антоха едва не разнес весь отдел. Орал, требовал, скандалил и провоцировал на драку ментов, не пускающих его дальше дежурки, параллельно снимая на телефон, но выключая камеру в моменты, за которые на него самого могли бы в суд подать. И делал он это раза по три в день, в течении недели, таская с собой еще пару-тройку адвокатов. Но крышка тогда была настолько плотно захлопнута, что тонны обращений в суд, и в управление собственной безопасности не давали никаких результатов. Тогда Зимина отчаянно хотели ухватить за яйца, вырвав из него показания и переквалифицировав из свидетеля в обвиняемого. Менты жаждали этого так сильно, что рискнули превысить полномочия, рассчитывая, что Зимин сдастся за период их неистового прессинга и времени они затратят немного. Но Слава держался. И не верил всему тому, что они ему говорили. Он просто знал, что Антоха не приходит, потому, что что-то случилось, а не потому, что Грановский его заложил, как уверяли менты. И уговаривали раскрыть карты, чтобы Зимину скостили срок…

Слава безотчетно поежился, стряхивая липкую паутину тяжелых воспоминаний. Он все еще иногда видит кошмары по ночам. Навеянные жутчайшим периодом безвыходности когда против него был, казалось бы, весь мир. И только Тоха и трое его подчиненных остались с ним, уставшим, разбитым,  на котором висели миллионные долги, предательство жены, и отметенный бизнес…

– А потом? – Зимин с трудом вернулся к реальности, думая, что надо бы дать пизды Сереге за то, что тот распустил язык. Пусть и преследуя благородную цель вразумить своего начальника.

– А потом я ему поверил. – Антоха включил обогрев зеркал, и теперь настраивал печку, думая, что в салоне жарко. –  Особенно когда она на заднем сиденье ревела. Думала, что поступает неправильно, но предать не смогла. Верная девчонка. Редкость. Мужик, ты ее не удержишь этим. Вот зуб даю.

-Зуб даешь?.. – Зимин хмыкнул, перевел на друга усталый взгляд.  – Пиздец, Антош, я тупой, да?

– Ты не тупой, раз сомневаешься. Но сейчас, я, по крайней мере,  понимаю, чего ты коршуном вокруг нее вертишься, хотя вон сколько баб на тебе виснет. – Антоха посмотрел на Зимина и ехидно улыбнулся. –  Хочешь, я тебя до нее довезу и подожду внизу пока она тебя нахуй пошлет, потом поедем в аэропорт, купим билет в Нидерланды? Братан, там Расул в том году был, такие вещи рассказывал!

–  Это ты Антоша-наркоша, мне хули делать там? Бери Расула и пиздуйте, укуритесь там до невменяемости.

– Там есть район красных фонарей, братан. – Соблазняюще пропел Антон, искоса посмотрев на Зимина. – Столько вариантов, на любой вкус и цвет. Круче только в Таиланде.

Зимин рассмеялся, и с силой провел рукой по лицу, словно стремясь стереть с него все.

-Ладно, Антош, благодарствую безмерно. Езжай. – Слава вышел из машины. – Завязывай ты с этим, мозги ж сушит.

– Трава мозги сушит! – весело отозвался Антон. – А это психостимулятор, я сейчас свеж и полон сил! Бывай, братан!

БМВ лихо выехала с парковки и с визгом стартанула в сторону центра. Зимин посмотрел вслед машине и решился.

Глава пятая

Зимин позвонил и сообщил, что сейчас зайдет. Не спросил, не предложил, а сообщил. Охуел он там совсем что ли? Но на мои требовательные звонки он не отвечал.

Звонок в дверь. Я засомневалась, стоит ли ему открывать, но потом мне стало любопытно. Поправив на голове тюрбан из полотенца, и поплотнее запахнувшись в шёлковый халат я впустила Зимина в свою обитель.

Слава был мрачен, но спокоен. Он разулся, прошел в кухню, где я минуту назад пила какао, под грустные треки ванильно пялясь окно и рассуждала о том, почему из всей моей семьи именно я самая тупая. Допускать его в свою жизнь я не собиралась. Слишком большой риск. И то, что этот самый риск так ярко проявился в самом начале нашего долбанутого романа, говорит только о том, что дальше будет только хуже. Вопрос – нахер?

Вопрос без ответа. Меня тянуло к нему с неимоверной силой, я это признавала. Однако, вся ситуация, при условии, что Зимин невиновен, рано или поздно могла коснуться моего отца. Я не могу… просто не имею никакого права подвергать его даже вероятности опасности. Это моя семья. И кто я такая, чтобы ради собственных желаний идти наперекор своей семье? Значит, с Зиминым нужно кончать. Даже если  он прав и невиновен, менты те еще твари, как я поняла. И им ничего не стоит рано или поздно начать давить не только на меня. Но и на все мое окружение…

Славка скинул куртку и сел на стул, приглашающим жестом отодвинул соседний. Я, пожав плечами, закрыла за ним дверь и села напротив него.

Зимин выглядел сосредоточенным, несколько напряженным. Очевидно, что моя тупость в деталях пересказана ему адвокатом. Я, в принципе, ожидала его появления на своем горизонте, но не думала, что это случится так скоро. Однако Зимин был деловым человеком. Как там говорил Юрка?.. «С хищными повадками»? Этот момент стоит учесть, ведь заявился он ко мне явно не для того, чтобы выразить благодарность.

Так и случилось. Он выдержал паузу, прежде чем задать самый непредсказуемый, на мой взгляд, вопрос:

– Чем Данилов смог тебя прессануть до вчерашнего состояния невменяемости?

Я замерла, внимательно глядя на него. Не такого вопроса я ждала. Но Зимин и не торопил. Выложив на стол из сумки толстую папку, он поднял снова вперил в меня пристальный взгляд и приподнял бровь, в ожидании ответа.

При воспоминании о том вечере, в горле странно запершило. Мне не хотелось снова его переживать. Тот дерьмовый вечер, навсегда преломивший мое отношение к Зимину. Не хотелось думать о зернах сомнения, проросших в крепкие подозрения. Не хотелось думать о трясущихся пальцах на изображении безвременно усопшей дочери, так походившей на меня внешне. Не хотелось помнить о том, что Данилов так своеобразно отдает честь памяти своему погибшему ребенку. Что я вынуждена поступиться собственными симпатиями, ради безопасности семьи. Даже не симпатиями…

Я глядела в эти глубокие карие глаза, и понимала, что далеко не симпатиями. Для меня он не был парнем. Бойфрендом. Или как там еще любят говорить. Для меня он был мужчиной. Первым мужчиной среди глупых мальчиков. Сильным, умным и смелым.  Моей первой настоящей любовью. И такой, блядь, опасной.

Чувствуя подступивший ком в горле, я отвела взгляд. Хотела сказать что-то общее, не важное, не имеющее значения, однако, дрожащие губы выдали основной повод беспокойства:

– Он… фотографию показал. Своей дочери. Она очень на меня похожа. Сказал, что… погибла в аварии и… Мы правда похожи… и он, так своеобразно, попытался как бы… ее защитить… память о ней...

Зимина отчего-то перекосило. Он уставился на меня в абсолютном недоумении.

– Какой дочери? У него сын. Следаком в центральном отделе работает. Какая нахуй дочь?

– В аварии она погибла… – растерянно повторила я.

– Саш. – Зимин прищурившись, внимательно посмотрел в мои глаза. – Где вы разговаривали?

– В машине.

– В чьей?

– Моей. Он сначала предложил к нему сесть, но я отказалась, и он сел ко мне.

– Дай ключи от машины. – Славка поднялся и пошел за курткой.

Я, помедлив, взяла ключи и вышла вслед за ним из квартиры. Мы спустились к парковке.  Зимин, сунув руки в карманы,  уточнил, где именно сидел майор. Я махнула в сторону переднего пассажирского места и сняла машину с сигнализации.

Зимин распахнул дверь, но в салон не садился. Нахмурено посмотрел на кресло, где сидел майор. Оглянулся на меня, и карие глаза недобро блеснули.

– Он уронил фотографию, ведь так? – мрачно усмехнувшись, Славка присел на корточки и достав телефон, включил фонарик. – Шурик, тебя не только морально прессовали якобы сходством с несуществующей дочерью, но и жучок подкинули.

Сердце ошиблось на пару тактов пока Зимин, склонив голову и освещая пространство под сидением фонариком, рылся там же рукой. Не прошло и пары секунд когда он выудил что-то смахивающее на маленькую двояковыпуклую пуговицу. Усмехнулся, подкинув предмет на ладони. И бросив на асфальт, раздавил.

Поднял на меня испытывающий взгляд.

– Слыхала песню у Тату «не верь, не бойся, не проси»? Выучи припев и пусть он у тебя всегда ассоциируется с ментами.

Я с трудом сглотнула, уставившись на остатки жучка. Мне отчаянно хотелось в это верить. Но он мог подкинуть… А я не имею права…

Болезненный выдох, сквозь стиснутые зубы.

– Идем. Еще один вопрос осталось решить. – Поманил меня в сторону подъезда Славка.

И я послушно стала переставлять ноги, снедаемая муками совести и жаждой веры.

Господи, когда же все это разрешится!.. Хоть как-нибудь!

Мы снова поднялись в мою квартиру. Славка бухнулся на полюбившееся ему место во гдаве стола. Я отрешенно глядя в сторону, села по правую его руку.

– Вот. – Он указал на толстую папку на столе передо мной и выжидательно на меня уставился.

– И что это? – я без интереса скользнула взглядом по глянцевой корочке, пригубив свой порядком остывший какао.

– Дарственная. Тебе. На мой бизнес.

Я поперхнулась. Ожидала чего угодно, но не этого. Зимин смотрел на меня твердо и серьезно. Вот что называют штормом в тишине.

– Здесь абсолютно все. Оформляла столичная фирма, чтобы ты не заподозрила, что мои адвокаты могли бы что-то намеренно сделать, чтобы доки были недействительными. Весь мой бизнес,  стоимостью по минимальной рыночной оценке почти пятьдесят миллионов рублей я дарю тебе на безвозмездной основе от сегодняшнего числа. Ставь подпись и распоряжайся.

Я во все глаза смотрела на него.

– Ты дурак?

– Мои адвокаты тоже так сказали. Наверное, да. Дебил, идиот, придурок, подкаблучник, тряпка, да кто угодно! Только не тот, кем ты меня считаешь, сука! Я ни разу тебе не соврал! – он жахнул кулаком по столу. – Ни единого раза! Мне нахер не усрался бизнес твоей семьи! Да я даже копейки у тебя никогда не просил! Но ты веришь кому угодно, только не мне! Вот тебе доказательство! Подписывай!

Я скривила губы, ибо до меня дошел смысл. Ну конечно. Ты слишком умный, чтобы не понимать, что я откажусь, ибо мне такие жертвы ни к чему.

– И зачем? Я два плюс два не могу сложить, а у тебя там  и черт ногу сломит на фронте работ…

– Вся моя команда, в том числе и я, остаемся в конторе. Владелица ты, мы на тебя работаем. Заключаем сделки, разбираем, сдаем итоги, тебе идет пятьдесят процентов оплаты с каждого договора. О ценниках я думаю ты догадываешься. Нет? – он усмехнулся, глядя как у меня медленно вытягивается лицо.–  Стартуем от сотни не меньше.  Сейчас контора ведет двенадцать договоров, подписывай дарственную и с каждого заказа я отчислю тебе пятьдесят процентов. Хочешь знать сумму по итогу месяца? Шестьсот шестьдесят тысяч. Из них пятьдесят на нужды офиса и сотка на аренду ежемесячно. Итого твой доход пятьсот десять тысяч рублей, как владелицы моей фирмы. И то, этот месяц неудачный. Экстренных договоров мало, все плановые… вот  под конец квартала хорошо капает. Два-три ляма в среднем.

Я поймала себя на том, что у меня отвисла челюсть и смотрюсь я, наверное, крайне глупо. Пятьсот косарей и месяц неудачный? Два ляма каждые три месяца? На фоне сказанного, мои подозрения относительно его нечистых намерений выглядели крайне глупо.

Он недовольно поджал губы, ожидая пока до меня дойдет положение вещей, и распахнул папку, достал дарственную, перевернул ее и ткнул пальцем в место для подписи.

– Вот здесь. Подписывай. А это, – он достал аккуратную стопку бумаг и придвинул их ко мне, – теневые контракты. Настоящие. С клиентом я заключаю два договора на оказание бухгалтерских услуг. Один для налоговой. Где указана стоимость моих услуг якобы на тысяч двадцать – тридцать. А один теневой. Это реальный договор, где прописана истинная сумма, за которую я свожу бухгалтерию так, что налоговиков, уже готовых засадить моего клиента за решетку, трясти начинает при виде моей фамилии. Эти контракты вполне официальны, только о них никто кроме меня, моих ребят и наших клиентов не знает. Нужны они как подстраховка – если мой клиент решит кинуть меня, я обращусь в суд. Мол услуга оказана, а оплаты нет, а вон в договоре все описано и подписи обеих сторон стоят. Налоговая конечно вычтет невъебенный процент, плюс судебные издержки, но я своего добьюсь. Менты знают о существовании этих договоров, и если они их найдут, мне светит десятка строгача, восьмизначный штраф, арест всего имущества, ну и много других гнилых пряников.

– Тогда почему от них не избавиться?.. Ну, как только оплатили. Зачем такой компромат на себя хранить? – пораженно прошептала я, глядя на кипу договоров в его руках.

– Потому что я с ментами и налоговиками пирогом никак не делюсь и однажды настолько им настоебеню, что они  подрочат ребяткам из федеральной безопасности и сагитируют, образно говоря, начистить мне ебальник. Только федералы могут потребовать выписки по моим банковским счетам. И когда они обнаружат нехиленькие суммы, то возникнут вопросы, откуда у меня такое баблишко, если я бухгалтер, который по декларации доходов получает в месяц ну максимум семьдесят штук. И тогда я выложу на стол несколько теневых договоров, заключенных не между фирмами, а мной и физическим лицом, то бишь моим клиентом, и согласно этому самому договору,  я за те самые деньги, которые у меня на счете появляются, делаю перепроверку бухгалтерии после работы своей фирмы. Заплачу невъебенный штраф, но не сяду.

– Тогда нахера так все усложнять, Зимин? – у меня аж голос охрип от удивления. – Неужели нельзя сразу предоставить эти гребанные теневые договоры и жить спокойно?

– Потому что я, Саша, делаю совсем незаконные вещи. Я свожу бухгалтерию и отмываю чужие деньги. Мне платят именно за это. А законодательство этим заниматься запрещает. Теневые договора я выложу на ясный свет только в случае безысходности, ибо только за один из них мне грозит семизначный штраф. – Он хлопнул внушительную стопку на стол. – Догоняешь?

– Нет…

– Ну, я не знаю, куда уж проще объяснять. И так разжевал максимально доступно.

Я судорожно соображала. Ничего ментально ценного сгенерировать не удавалось. Все мои преставления о нем полегли прахом. Я подняла взгляд от бумаг. Глаза в глаза.

– Она знала? Твоя бывшая?

– Если бы знала, я бы уже сидел. И еще человек тридцать. А менты, радостно потирая ручки, считали бы новые звезды на погонах, – Зимин откинулся на стуле, чуть поморщившись. – Нет, конечно. Я вообще старался ее ни во что не посвящать. И то, те крупицы что она знала обошлись в такую невъебенную сумму, что я год в ноль никак не мог выйти, батрача как ишак, фактически сутками. То, что знаешь ты, и что я доверяю тебе, не знает больше ни один человек в мире. Полностью уж точно не знает. Я вверяю тебе свою жизнь и свободу.

– И чего ты вдруг щедрый такой? – с сомнением посмотрела на него я.

– Потому что я люблю тебя.

Дыхание сперло. Я сжала пальцами свои колени, стремясь сдержать всхлипы и глядя в стол.

– И никогда не отпущу. Можешь мне ебальник начистить, можешь плюнуть, орать и истерить, выгонять и угрожать, шантажировать и издеваться. Я сам вложил тебе нож в руки, и если ты его применишь, я  уж точно больше никогда на ноги не встану. И готов к этому. Потому что не отпущу тебя. Решай, Сашка. Я так редко даю тебе такую возможность. Воспользуйся моментом…

Дурацкая фраза, сказанная мне в первый день нашего знакомства. На что он надеется, сволочь?.. Что я сдам позиции? Что пригну голову? Не пойду до конца?

Я, испытывающе на него посмотрев, размашисто расписалась. Подтвердив факт передачи в мои руки его сложного бизнеса, стоимостью по минимуму пятьдесят миллионов.

 У Зимина дрогнули губы в подобии улыбки и он расслабленно на меня посмотрел. Нет, это был не способ сыграть на моих человеческих ценностях. Он действительно отдал мне все, что у него было.

Я непонимающе уставилась на него, весьма чему-то довольного. Ожидала хоть намека на разочарование, досаду, хоть что-то свидетельствующее на то, что это махинация где он не думал, что я соглашусь. Не было ничего.

Я потрясенно на него посмотрела. Подняла скрепленные степлером листы. Глядя ему в глаза, медленно порвала и бросила на пол.

– Я предусмотрел это. В машине оригинал лежит. Сейчас принесу. – Усмехнулся он, вставая из-за стола.

– Стой, дурак! – дрогнувшим голосом пролепетала я вцепившись в его локоть. – Не нужен мне твой бизнес!

– А мне бизнес твоего отца! – он фактически прорычал это, стряхивая мои пальцы со своей руки. – Так что я сейчас принесу оригинал дарственной, и ты подписываешь это доказательство, что я не мразь, которой ты меня считаешь!

– Хватит! – мой голос сорвался на визг, я снова вцепилась в его руку. – Хватит, твою мать! Просто уходи! И не возвращайся!

– Хуй тебе! – зло сказал он, рванув свою руку на себя с такой силой, что меня на протащило вслед за ним на стуле. – Ты еще замуж за меня выйдешь!

– Не выйду! – разревелась я, не выпуская его руки и с глупой детской упрямостью уставилась в злые карие глаза.

– Выйдешь! И счастлива будешь!

– Не бу-у-у-уду! – заунывно провыла я, не разжимая пальцев.

Славка прыснул. Рассмеялся, глядя на исходящую слезами меня. Сел рядом с моим стулом, склонив голову, и пытаясь прекратить смеяться.

– Истеричка… – с толикой нежности произнес Зимин, мягко, но настойчиво расцепляя мои руки на своей кисти. – Глупая такая. Сказал же, никуда не отпущу. И сам никогда не уйду. Шурик, ну хватит рыдать.

– Дурак… – выдавила я сквозь всхлипы, насупившись и обиженно глядя на него.

Зимин усмехнулся и приподнявшись обнял меня, крепко прижимая к себе.

***

– Обновленная система навигации может сама настраивать активные фары, круиз-контроль и даже коробку передач. – Консультант распахнул водительскую дверь и выверенным жестом пригласил Зимина сесть на переднее сидение. – При приближении к крутому повороту и исчезновении «поводыря», с радаров, система не будет набирать скорость…

Слава глубоко вдохнул аромат кожи витавший в салоне машины. Консультант сайгаком проскакал вокруг машины и сел на пассажирское сидение. В его руке сверкнул имобилайзер, и он ткнул в кнопку старта. Слава почувствовал как начало подстраиваться кресло под его тело.

– Кресла жестковаты. – Хмыкнул он, пробегаясь пальцами по рулю.

– У А8 это особенность, кроме того и подголовник жестковат, но массажная функция выше всяких похвал, и достижений конкурирующих марок – Консультант протянул руку к тачпаду, желая включить массажную функцию и подтвердить свои слова. – Да и пневмокамеры работают даже на ходу, делая геометрию посадки идеальной.

– Зимин, может мне подаришь? Чем я хуже Сашки? – Хмыкнул Антон, опираясь на арку распахнутой двери со стороны Славы.

– Ты себе Ренж Ровер хотел взять, ты больше не в моем вкусе. – Прицокнул языком Зимин. – Мое окружение должно двигаться исключительно на немцах. – Повернувшись к консультанту вынес вердикт, – беру.

Спустя полчаса выйдя из автосалона, втянул еще по зимнему холодный весенний воздух и плотнее запахнув куртку, Антон широко зевнул и хлопнув Славу по плечу, добродушно произнес:

– Ну, поздравляю, что ли. Теперь точно не откажет. За Ауди-то.

– Да вот не уверен. – Зимин сбежал вниз по ступеням и пошел к своей машине, приветливо мигнувшую фарами, когда хозяин снял ее с сигнализации. – Я ей официально пятьдесят миллионов предложил и свое пожизненное рабство. Про неофициальную цифру даже говорить не хочу. Напомнить, куда меня послали?

– В гейское эротическое турне. – Хохотнул Антон, направляясь к Зиминской машине. – Да и слава богу что не что не согласилась. Дурацкий поступок был.

Зимин невесело хмыкнул, мнима машину с сигнализации и включая запуск двигателя по автозапуску. Антон, надев солнцезащитные очки, облокотился локтями о капот, в ожидпнии уставившись на ворота допсекции откуда должны были выкатить новую Сашкину машину.

Слава подкурил, подойдя к Антону. Глядя на двинувшиеся вверх рольставни, задал животрепещущий вопрос:

– Антох, есть тип в городе по фамилии Богданов. Что-то с химотходами связано. Слыхал что-нибудь?

– Само собой. Хваткий мужик, с ним Тахиров работал, в восторге остался, хотя угодить ему, гаду, сложно. – Антон прищурился на холодное зимнее солнце. – На тебя вышел?

– Вышел. Работы там непаханое поле. Бухгалтерия опасно плавает, с налоговой каждый квартал едва не на ножах…

-Бери. Даже не думай отказываться

– Да уже. – Слава бросил взгляд на часы. – Сегодня в обед в «Роял» позвал. Заключим контракт пробный на квартал. Потом как пойдет… Сейчас Сашку с института заберу, да поеду к нему.

– Подтяни меня при случае. – Усмехнулся Антон, направляясь к предсвадебному подарку Зимина, приветливо мигнувшему диодами фар.