Текст книги "Capitainswan (СИ)"

Автор книги: Александра Дорогова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

12. Секрет

Эмма была в участке, поэтому у Киллиана появилось время подумать о том, что делать дальше. Вчера он сделал ей предложение, но это получилось так спонтанно. Он даже растерялся, когда она его прервала, не дав возможности рассказать правду. Но Эмма ведь не виновата в том, что обнаружила кольцо, которое он забыл переложить. И почему он вообще положил его в сундук, зная, что Эмма наверняка захочет открыть его?

Он видел, какие счастливые глаза были у Эммы, когда она встретила его и обняла. Свон просто была другим человеком: открытой и радостной. Она ответила «да», прежде чем он спросил. А теперь его мучила совесть, и он боялся, что Дэвид передумает, если он расскажет ему правду. Ведь Дэвид так хотел знать всё об отце, и уж Джонс точно не ожидал, что он попросит помощи у него. И, пользуясь случаем, Киллиан попросил благословение у отца Эммы, а когда получил, вздохнул. Только ненадолго, до тех пор, пока Август не передал ему странички из книги. Он боялся, что Эмма может вернуть ему кольцо. Страх потерять Свон был превыше его.

Киллиан стоял в гостиной около камина, держа в руках ловец снов. Ещё были сомнения в своём выборе, но у него не было выхода. Он хотел сжечь воспоминания. Те самые, которые не давали ему покоя. Киллиан закрыл глаза. Предмет засветился, а после в нём появился Крюк и беззащитный человек – отец Дэвида. Прошла пара секунд, после чего капитан вонзил меч в грудь человека. Не очень приятное зрелище.

– Это отец Дэвида, – раздался с лестницы голос Генри.

Киллиан замер. Ведь он думал, что парень в школе. Эмма не говорила, что он останется дома. Развернувшись к нему, он увидел, как Генри спустился ещё на две ступени, за спиной у него был школьный рюкзак. Вот кого-кого, а его Джонс ожидал меньше всего увидеть.

– Генри, – Киллиан не знал, что говорить. – Я всё объясню.

Страх. По телу пробежал ток. Это даже хуже, чем если бы его застала Эмма. С Генри только начали налаживаться отношения. Что он в этот раз подумает и как себя поведёт? В прошлый раз, когда они застряли на «Наутилусе», Генри ясно дал понять, что не считает его семьёй. И Киллиану стало обидно после слов парня. Но и Генри можно было понять, он рос без отца, а у Киллиана, как ему казалось, не получалось его заменить. Только едва не погиб от рук собственного брата, Генри принял его, попросив не давить.

– Нет, – сказал Генри. – Почему ты хочешь сжечь воспоминания, а не рассказать об этом маме и дедушке?

– Это сложно, – Джонс занервничал. – Моё тёмное прошлое, оно ужасно. Я совершил очень много плохих дел.

– Но это было давно, Киллиан, – убеждал Генри. – Тебе нужно об этом рассказать.

– Дэвид меня никогда не простит, – Джонс опустил взгляд. – Твои дедушка и бабушка не позволят жениться на Эмме, если узнают.

– Почему ты так думаешь? – спросил Генри. – Ты даже не попытался. А мама тебя любит! И вообще, сейчас двадцать первый век, Эмма сама вправе решать, что ей делать.

Киллиан не ответил. Он просто смотрел на парня и понимал, что тот прав. Джонс-то думал, что парень снова начнёт говорить, что он не является частью семьи. Этого подростка вообще сложно понять. Но иногда он говорил умные вещи, и он был слишком упрямый, прямо как его мать. Да, упрямость Прекрасных у него в крови.

– Хочешь, я пойду с тобой к дедушке?

– Парень, а тебе в школу не нужно? – спросил Джонс.

– Ты же не скажешь маме, что я прогуливаю физкультуру? – усмехнулся Миллс.

Генри не любил, когда ставят первым уроком физкультуру. Эмма уходила раньше него и не знала, что он так и не встал с кровати, а снова зарылся под одеяло. Миллс не знал, что Киллиан будет в гостиной, думал, что он пойдёт на корабль, как делает очень часто. Но нет, вместо этого Джонс оказался в гостиной, хотел бросить ловец снов с воспоминаниями в камин.

– Одной не скажу, но другая твоя мама может узнать, так как она всё ещё мэр этого города, – Джонс скривил бровь.

– Тогда после школы! – воскликнул Генри. – Дедушка как раз проснётся.

Парень убежал, прежде чем Киллиан успел возразить. Оставшись в одиночестве, Джонс вздохнул. Разговора ему не избежать.

***

Как только Генри прибежал из школы, он сразу же скинул сообщение матери, что они с Киллианом в лофте у Прекрасных. Он был уверен, что Дэвид нормально воспримет его секрет, потому что это было давно. Сейчас Киллиан стал другим человеком, он изменился, готов ради мамы на всё. И мама любит его.

К тому же Киллиан – лучший кандидат ему в отцы. Кто ещё расскажет про морские истории и покажет весь мир на «Роджере»? Генри никогда не был против Киллиана, и всё, что делал раньше Джонс, было ради семьи.

Эмма пришла, как смогла, она разбиралась с документами, которые остались ещё со времён первого проклятья, и совершенно забыла о времени. Она забеспокоилась, потому что в сообщении сына говорилось, что она срочно должна прийти.

В отличие от Генри, который был совершенно спокоен, Джонс нервничал. Просто зная по рассказам Эммы, как Нолан любил отца и сколько лет желал знать, что с ним случилось, понимал, что правда ему не понравится. Хотя бы потому, что именно Киллиан помог избежать поступка, о котором бы Дэвид потом жалел, ведь он чуть не убил своего приёмного отца короля Георга, а в этом мире – Альберта Спенсера. Он воспитывал брата-близнеца, а после его смерти разыскал Дэвида и делал всё, чтобы они с Белоснежкой не были вместе.

Они расположились за столом. Нил, который только что проснулся, сидел на руках Эммы. Малыш не хотел идти к отцу, потому что сестра не так часто заходит играть с ним. Киллиан сидел рядом, поэтому, когда почувствовал, что кто-то схватился за его крюк, улыбнулся, встретившись с озорным взглядом Нила. Генри усмехнулся, когда увидел глаза Дэвида, Нил засмеялся, видимо, ему понравился Киллиан. А дети чувствуют чужих людей. Джонс и правда исправился.

Однажды Генри даже стал свидетелем спора бабушки и дедушки, когда он к ним заскочил на обед. Это было, как раз когда мама только открылась Киллиану, но ещё убеждала, что ничего между ними нет. Мэри Маргарет просила Дэвида, чтобы он не вмешивался, потому что Эмма должна сама разобраться в своих чувствах. Нолан же напомнил, что Джонс пират.

– Малыш, это не игрушка, – сказала Эмма, когда Нил потянул крюк на себя.

Киллиан же сидел спокойно. Боялся, что лишнее движение может навредить малышу. Теперь же его заинтересовали кольца на его невредимой руке.

– Так зачем вы меня позвали? Я так и не поняла, – спросила Эмма.

– Мне начать или ты сам? – спросил Генри.

Дэвид и Эмма переглянулись. Киллиан вздохнул. Он повернулся к Дэвиду. Лицо Нолана менялось, пока Джонс рассказывал ему о том, что это он убил его отца. Эмма передала Нила Генри, и тот встал с места, чтобы положить дядю в манеж. Она проследила за ними, а затем повернулась к Джонсу, когда он вытащил из внутреннего кармана свиток. Развернув его, Дэвид увидел недостающие страницы из книги, на которых был изображён капитан Крюк, а рядом человек, в котором он узнал своего отца.

– И ты сразу мне не сказал! – процедил Дэвид. – Или ты вообще собирался это скрыть?

– Папа, – сказала Эмма.

Она в отчаянии посмотрела на Киллиана, который сам не знал, что ответить. Да, Дэвид прав. Ведь не зря же он думал об этом всю ночь. А вообще, надо было сказать Эмме сразу, как только он узнал о содеянном. Но Эмма была счастлива и открыта, как он мог испортить вечер?

– Дедушка, но это было же давно, – напомнил Генри. – Тридцать – сорок лет назад? Может, даже больше.

– Неважно, – сказала Эмма, закатывая глаза.

– Я боялся, что после того, как расскажу тебе, ты передумаешь и возьмёшь свои слова обратно, – сказал Киллиан.

Это была чистая правда. Нет ничего важнее, чем получить благословение у отца любимой. Киллиану надо было знать, как Дэвид относится к нему. Это, в конце концов, семья Эммы, самые близкие ей люди, которых она только недавно обрела.

– А что если бы мы это узнали после свадьбы? – Он посмотрел на дочь, направляя взгляд на обручальное кольцо дочери.

– Ну и что? – спросил Генри. – Он всё равно уже часть нашей семьи. К тому же нет лучше отца для меня, чем Киллиан.

Наступила тишина. Это у Генри случайно сорвалось с языка. На самом деле он даже себе не мог признаться, что давно считает Киллиана своим отцом. Потому что его никогда не было. Просто Миллс чувствовал, что Джонс старается быть отцом, быть опорой для него, пытается вникнуть в современный мир. Даже с одной рукой Джонс не отказывался учиться играть в приставку на телевизоре. Даже Уолшу не удалось стать тем, кем стал для Генри Киллиан, – отцом. Да, отцом, вот только для того, чтобы называть его «папой», ещё нужно какое-то время. Совсем немного, чтобы привыкнуть. И нужно ещё знать, хочет ли Киллиан, чтобы он его так звал.

Киллиан сидел неподвижно. Внутри него такие смешанные чувства. Джонс и не думал, что Генри когда-нибудь признает его своим отцом. В этом он в Эмму. Да, уже давно Джонс воспринимает сына любимой как родного. И он не позволит, чтобы кто-нибудь навредил им.

Эмма тоже сидела неподвижно, пытаясь осмыслить, что только что сказал Генри. Ей было так важно, чтобы они приняли друг друга. Эмма, по большому счёту, не хотела признавать свои чувства к Киллиану из-за сына. Только когда он подтолкнул её пригласить его на свидание, поняла, что Генри всё понимает. Да и она бы не пережила, если её любимые мужчины не поладили. Да лучше бы она умерла, чем пришлось делать выбор между ними.

– Что же, – Дэвид наконец прервал тишину. – Это и правда было давно. – Нолан встретился с глазами дочери. – Ты изменился! Мы все это видим.

– Видишь, а ты боялся, – сказал Генри, снова подошёл к манежу, где играл Нил. – Я же говорил, нужно было просто прийти и всё рассказать.

***

Вернувшись домой, Эмма сразу пошла на кухню, чтобы приготовить что-нибудь на ужин. Она оставила их в гостиной, чувствуя, что им надо поговорить. Свон наблюдала за ними, пытаясь сосредоточиться на овощах и картошке.

– То, что ты сказал… – начал Киллиан, когда они молча сели в гостиной.

– Было правдой, – ответил Генри.

– И ты хочешь называть меня папой? – это был важный вопрос для Киллиана.

– Возможно. Со временем, – напрягся парень. – Папа.

На душе стало тепло. Киллиан переживал, что Генри терпит его ради матери. Кажется, больше нет сомнения тому, что если появится ещё один член семьи, парень не будет ревновать. Джонсу хотелось общего с Эммой ребёнка, а лучше не одного. Но Киллиан не знал, хочет ли детей Свон. Она говорила ему, что думает, что стала ужасной матерью для Генри. Её беспокоило то, что она пропустила все лучшие годы с ним: первый смех, первое слово, первые шаги. Она винила себя. Но Киллиан был уверен, что Эмма станет чудесной матерью, какой она старается быть для Генри.

Но возможно ли это, когда город переживает не лучшие времена? И всё это потому, что Эмму хотят убить.

– Генри, Киллиан, у меня всё готово, – сказала Эмма.

Улыбнувшись, Генри встал с дивана. В животе урчало, ведь он с утра ничего не ел. Киллиан пошёл за ним. Такой тихий семейный ужин, никто не мешает и не прерывает. Было бы так каждый день. Счастливая Эмма, которая смотрит на своих любимых мужчин, которые уже нашли общую тему. Хотя глаза выдают оттенки беспокойства. Пока Эмма не найдёт способ снять проклятье с родителей, она о свадьбе думать не может. Она так хочет, чтобы они перестали мучиться. Как они только держатся?

После ужина Генри убежал в свою комнату. Киллиан и Эмма остались вдвоём. Свон принялась мыть посуду, когда сзади к ней подошёл Киллиан, положив руку на талию. Он коснулся губами края её уха, что-то прошептал, отчего она засмеялась и развернулась к нему. Киллиан сразу же поцеловал любимую, сминая её губы страстным поцелуем. Когда им обоим стало не хватать воздуха, она отстранилась, положив руку на грудь Киллиана.

– Волнуешься за родителей?

– Да, – честно призналась Эмма. – Не понимаю, как они держатся ещё.

– В чём я убедился, Свон, за всё это время, так это в том, что твои родители никогда не сдаются, – сказал Киллиан. – Мы найдём способ разбудить их.

Уголки губ Эммы расплылись в лёгкой улыбке. Она опустила взгляд на обручальное кольцо, которое красовалось на пальце, снова вспомнив, что уже невеста. Она, Эмма Свон, – невеста капитана Крюка? Раньше она бы рассмеялась в лицо человеку, кто ей бы об этом рассказал. Но она действительно его невеста. И скоро будет женой. Даже не верится в то, что она наконец счастлива. По-настоящему. Всё, через что она прошла, осталось в прошлом.

– Посмотрим какой-нибудь фильм? – предложила Эмма.

– Как пожелаешь, любимая, – ответил Киллиан.

В этот момент спустился Генри, сообщивший, что собрал рюкзак в школу, и согласился присоединиться к просмотру фильма.

13. День рождения Генри

Это утро, по сути, ничем не отличалось от других, если не брать во внимание тот факт, что сегодня день рождения Генри. Солнце уже давно поднялось над городом, озаряя его светом, а его шаловливые лучи прокрадывались в каждый потаённый уголок. Перевернувшись на другой бок, Эмма сладко зевнула и потянулась в постели, после чего открыла глаза. Она улыбнулась, когда увидела рядом с собой спящего мужа, который изредка хмурился. Видимо, ему что-то снилось. Эмма до сих пор не могла поверить в своё счастье, ведь ещё несколько лет назад она была лишь потерянной девочкой, жаждущей обрести семью. И она её обрела, как и обрела много друзей, а вместе с тем и любимого человека.

Последний раз, взглянув на Киллиана, Эмма как можно тише встала с кровати, прикрывая обнажённое тело одеялом, и, найдя в куче вещей его рубашку, хитро улыбнулась. Она быстро надела её и с блаженством вдохнула аромат одеколона мужа, после чего с улыбкой вышла из комнаты. В доме царила умиротворённая тишина, нарушаемая только её тихими шагами. Ещё немного, и Эмма добралась до комнаты сына, осторожно открыла дверь и заглянула в спальню. Генри ещё спал, обнимая подушку, и не обращал внимания на мешающий яркий свет. Не сдержав умилённую улыбку, Эмма послала Генри воздушный поцелуй и прикрыла дверь, после чего направилась на кухню с целью приготовить завтрак для семьи.

Она встала у плиты и задумалась о том, что же приготовить. Насколько Эмма знала, Генри любил блинчики. Немного подумав, она решила сделать их для сына. Эмма поверить не могла, что этому парню уже целых шестнадцать лет. Казалось, что только вчера он, будучи десятилетним мальчиком, привёз её в Сторибрук. И столько всего произошло за это время. Она обрела семью, друзей, вышла замуж.

Взяв небольшую ёмкость, Джонс высыпала туда муки, два яйца, затем добавила соль и сахар по вкусу. Она взяла миксер, чтобы всё это взбить до более-менее однородной массы. Это заняло у неё несколько минут, поэтому миску она заранее поставила ближе, чтобы содержимое переливать в разогретую на плите сковороду.

Эмма что-то напевала себе под нос, даже не заметив, как к ней подошёл Киллиан. Он обнял её сзади, положив руки на талию, и поцеловал в шею. Ей сразу стало тепло рядом с ним.

– Знаешь, мои рубашки очень идут тебе, – промурлыкал он ей на ухо. – Почаще надевай.

– Я удивлена, что у тебя, помимо кожаных курток и плащей, есть рубашки, – усмехнулась Эмма.

Она поставила сковороду на другую конфорку, чтобы, не дай бог, ничего не сгорело, а затем развернулась к нему. Киллиан хитро улыбнулся, наклонившись к ней, и их губы соприкоснулись, плавно переходя в страстный поцелуй. Рука Джонса залезла под рубашку и начала гладить спину Эммы.

– Киллиан, – сказала Эмма, когда им обоим не хватило воздуха. – Генри может в любой момент проснуться, – продолжала она. – Ну, прекрати…

– Предлагаю разбудить именинника и позвать его к столу, – сказал Киллиан. – На тебе Генри, на мне завтрак.

– Ты уверен, что справишься? – с подозрением спросила Эмма.

– Обижаешь, лапочка, – сказал Киллиан. – Мы почти с ней подружились.

Он подмигнул, отчего Эмма засмеялась, уткнувшись в его плечо. Джонс отодвинул жену, а сам встал на её место. Он снова передвинул сковороду на огонь и принялся дальше готовить блинчики.

Решив ему не мешать, миссис Джонс поднялась в комнату сына и села на край кровати. Она аккуратно провела рукой по волосам и, целуя сына в лоб, нежно позвала Генри, но парень не хотел вставать. Он повернулся на другой бок, натянув на себя больше одеяла. Эмма усмехнулась, но не сдалась, ещё раз позвав парня.

– Просыпайся, малыш, – сказала Эмма.

Генри открыл глаза и встретился со взглядом матери. Миллс улыбнулся и крепко обнял её, получая первые поздравления с днём рождения. Парень впервые чувствовал себя счастливым и спокойным. Он уже знал, что этот день должен стать самым лучшим. Сегодня ему исполнилось шестнадцать. Вечером его ждёт праздник и подарки.

– Кто-то не хотел вставать? – ободряюще спросил Киллиан, заметив спускающихся по лестнице Эмму и Генри. – Надо, парень. Школу никто не отменял, даже в день рождения.

Миллс улыбнулся, заметив отчима за плитой. Не сказать, что Генри называл его отцом, но за полгода, что мама и Киллиан женаты, они с ним сильно сблизились. И его подсознание давно говорило, что пора уже сделать какой-то шаг. Когда Генри желал ему спокойной ночи, называя по имени, Миллс видел в глазах отчима оттенки грусти. Надо было это исправлять. Но Генри боялся, что с появлением у них общего ребёнка он станет ненужным, поэтому до сих пор не решился. Парень стал замечать, что он, как мама, возводит вокруг себя стены тогда, когда не нужно этого делать.

Киллиан часто брал парня с собой в плавания. Эмма же волновалась за них, всегда нервничала, если телефон не отвечал, и это несмотря на то, что связь у них не ловила. Она всегда их встречала на пирсе с объятиями и поцелуями. Да и вообще, без них дом как-то пустовал, поэтому миссис Джонс старалась убивать время в участке, к родителям забегала, чтобы поговорить да с братом поиграть. Она всё чаще стала задумываться, что им чего-то не хватает.

Эмма хотела детей, даже несмотря на то, что они с Киллианом решили пожить пока для себя. Они также не торопились из-за Генри, волнуясь, что он закроется от них. А Киллиан не мог этого позволить, потому что жена начнёт переживать. Но от Эммы не ускользал взгляд Киллиана, когда она играет с Нилом. Брат частенько гостил у неё. Родители купили домик с фермой и завели собаку. Но Нил всегда смеялся и хлопал в ладошки, когда Эмма навещала родителей. Ещё братец любил играть с Генри, а Миллс всегда заходил к ним на ужин.

– Да, я понял, что нельзя прогулять, – грустно ответил Генри, сев за стол.

Эмма взяла тарелку, на которой лежали готовые блины, а затем переложила несколько блинчиков на другую, полив их малиновым джемом, после чего поставила блюдо перед Генри. Миллс с удовольствием притронулся к любимому лакомству. Ещё вдобавок Эмма сделала какао с корицей. Киллиан и Эмма тоже сели за стол.

Киллиан уточнил у Генри точное количество друзей. Они решили отметить день рождения дома, и Эмме нужно знать, сколько чего готовить. Узнав, что Вайолет тоже приглашена, Джонс не упустил возможности подколоть пацана, а он едва покраснел и постарался перевести тему на то, что они подарят.

– Всё вечером, Генри, – ответила Эмма, потрепав сыну волосы.

Генри уже больше трёх месяцев просил домашнего питомца. Сначала он говорил, что хочет собаку, чтобы с ней играть и дрессировать по выходным. Но однажды, придя со школы, Генри рассказал, что в городе открыли новый приют для домашних животных и там появился отдельный уголок для кошек. Одноклассники уже взяли пару котят, и ему тоже захотелось. Эмма категорически отказывалась, говорила, что кошка – это плохой вариант. За ней надо ухаживать, а ещё она больше сама по себе.

Она посмотрела на Киллиана, который ей подмигнул. Вчера, пока Генри был в школе, они всё-таки съездили в приют для животных. Когда они туда прибыли, то подошли к корзине, где должны были сидеть котята. Но, как оказалось, остался там лишь один серо-белый котёнок. Он, свернувшись в клубочек, спал. Эмма подняла его на руки, тем самым разбудив нового друга. Киллиан сразу же забрал у неё котёнка, спрятав его под плащ. Он замурлыкал. Смотря на мужа, Эмма поняла, что Киллиан, как оказалось, имеет слабость к кошачьим.

По дороге они купили всё необходимое для котёнка. А чтобы новый друг не попался на глаза Генри, Джонсы отвезли его на время к Вайолет, которая любезна согласилась приютить котёнка. Сама она в школу не ходила, потому что болела, но уже выздоравливала.

– Ну, так нечестно, – сказал Генри по-детски.

– Малыш, ты в школу опоздаешь, – вспомнила Эмма.

Генри тяжело вздохнул, но, доев последний блин и допив какао, вскочил с места. Он схватил свой рюкзак, приготовленный ещё с вечера, и направился к двери, пока Киллиан его не окликнул. Развернувшись, отчим вручил ему пакет с обедом и сказал, чтобы это было съедено, иначе он обидится. Миллсу пришлось взять обед, к тому же уроков у него много сегодня.

Киллиан сразу отправился к Вайолет за котёнком, а Эмма принялась за готовку.

***

В школе Генри поздравляли одноклассники и друзья. А на перемене к нему подошла Мэри Маргарет, которая стиснула внука в объятиях. Миллс усмехнулся, подумав, что на них, наверное, вся школа смотрит. В школе он её бабушкой не называл, хотя все знали, кем они друг другу приходятся.

Несмотря на то, что Генри не хотел идти в школу, он отсидел все уроки. Когда парень вышел из здания, то его встретил Киллиан. Он ещё за завтраком предупредил его, что встретит после уроков и они вместе пойдут на причал. Киллиану надо было отвлекать пасынка, но паренёк был смышлёным, мог об этом догадаться.

Они пришли на «Весёлый Роджер», где Киллиан разрешил Генри встать за штурвал. Три часа корабль был в распоряжении Миллса. Смотря на Генри, Джонс вспоминал, как за штурвалом вот так же стоял Бейлфайр, но в этом мире его знали как Нила. Генри поразительно на него похож, в нём есть какие-то черты биологического отца.

Генри чувствовал себя счастливым. Он сам управлял «Роджером», без какой-либо помощи. Сегодняшний день рождения явно отличался от предыдущих пяти. Да уж, тогда всем было точно не до дня рождения. Все были нацелены на борьбу со злом, ведьмами и магами. Чтобы в городе было спокойствие, как когда-то, – об этом можно было только мечтать.

После последней решающей битвы город словно ожил. Каждый получил свой счастливый конец. Реджина и Зелена помирились. Никто теперь не видит в них враждующих сестёр. У Зелены даже появился мужчина, кто бы мог подумать, что им окажется Август Бут. А семейство Голдов растит малыша Гидеона. Они не отходят от него ни на шаг. Румпель действительно всё осознал и теперь не подводит свою семью. Он даже пытается наладить отношения с внуком, ведь Генри был единственным, кто остался от Бэя.

– Давай ещё один круг, и возвращаемся, – сказал Киллиан.

Генри кивнул и сделал всё, что сказал Джонс. Парень снова подумал об утренней мысли, чтобы называть его отцом. Киллиан лишь взглянул на Генри, догадываясь, о чём он думает. Джонс не торопил его, только боялся, что Генри так никогда не назовёт его отцом. А для него это было очень важно. Он хотел стать отцом для Нила, с которым ничего не получилось. И вот с Генри не хотел упускать шанс.

Когда они зашли в дом, то ничего, кроме тишины, не услышали. Генри посмотрел по сторонам, Киллиан тоже куда-то исчез. Пройдя в гостиную, Миллс потянул руку до выключателя, чтобы включить свет. Лампы зажглись, и будто бы из ниоткуда вышли Эмма, Реджина, Прекрасные и гости с криками: «С днём рождения, Генри!» Миллс даже опешил от такой неожиданности. Парень всегда хотел, чтобы его поздравили так, как он видел в фильмах, но проходили годы, и он понимал, что это невозможно. Они дни рождения даже особо не праздновали, потому что битвы со злодеями были важнее.

Сначала все сели за большой стол, который наготовила Эмма. Конечно, позже к ней пришли Реджина и Зелена, чтобы помочь. Друзья Генри, которых было не так много, ибо парень выбирал только настоящих, кому действительно доверял, ещё стеснялись за столом. Даже Вайолет не притрагивалась к еде, хотя знала, что «странная» семья у друга приняла её.

Девушка давно простила Эмму, когда та вырвала из её груди сердце. Она же понимала, что это всё нужно для того, чтобы найти Мерлина, легенды о том, про кого она могла только читать.

– Ну, теперь время подарков, – сказал Дэвид.

Эмма и Киллиан переглянулись, улыбнувшись друг другу. Джонс встал из-за стола, чтобы взять подарок, который был в спальне. Конечно, Киллиан беспокоился, что котёнок мог выбраться из коробки, несмотря на то, что она была закрыта. А чтобы комочек мог дышать, Джонс проделал дырки.

Первым, кто протянул свой подарок, была Вайолет, которая вместе с одноклассниками сложилась деньгами, чтобы купить новую игру на приставку, которая недавно вышла. Генри давно хотел её, но не говорил об этом ни мамам, ни отчиму, потому что она была дорогой. И он безумно был рад, что теперь это игра была у него. Следующими были Прекрасные, они протянули подарочный пакет. Генри сразу стало любопытно, что же там такое. Сначала он вытащил рисунок, стало сразу понятно от кого он – Нил. Генри улыбнулся, а затем обнял своего дядю. Все уже настолько привыкли к своей семье, что спокойно реагировали на всё, но эта сцена показалась очень милой для Прекрасных, они не сдержали улыбку. Когда Генри достал большую книгу, похожую на книгу сказок, он удивлённо поднял глаза на дедушку с бабушкой.

– Теперь ты можешь писать книги, Генри, – сказал Дэвид, подмигнув внуку.

Миллс улыбнулся, это действительно ему было необходимо. Генри давно задумывался, чтобы написать книгу и выпустить её в свет. Он всё-таки Автор, и не хотел, чтобы этот дар пропадал. К книге прилагался набор ручек, карандашей и всё, что пригодится для писателя. Генри сложил всё аккуратно обратно в пакет и отложил его в сторону, стал ждать следующего подарка.

Реджина и Зелена подарили коллекционный набор энциклопедий, которому Генри безумно обрадовался. Он обнял своих приёмных маму и тётю, сказав, что теперь знает, что ему читать перед сном. Никого это не удивило, ведь все знали, что Миллс любил читать. Голд, который тоже пришёл, решил сделать ему необычный подарок, а точнее, отдать самое ценное, что у него было, – брелок Нила. Но прежде чем взять его, парень посмотрел в сторону матери и отчима. Генри улыбнулся, когда те кивнули, затем привязал брелок на связку ключей. Теперь частичка отца всегда будет с ним.

– Ну, приятель, теперь наш с твоей мамой подарок, – сказал Киллиан и поставил коробку с бантиком на стол.

Эмма подошла к Генри, положив руку на плечо к сыну. Реджина и Мэри Маргарет переглянулись и улыбнулись. Послышалось тихое мяуканье, Генри подумал, что ему послышалось, но не тут-то было. Когда он открывал коробку, из неё прямо в руки Генри прыгнул котёнок. Парень ещё толком не понял, что произошло, но маленький комочек уже готов был ползать на новом хозяине.

– Это правда мой? – спросил Генри, смотря на маму, которая всегда переводила тему, когда речь заходила о домашних животных.

– Твой, приятель, – ответил Киллиан, смотря, как приёмный сын прижимает друга к груди.

Глаза Генри засияли, и он вёл себя как ребёнок. Начал гладить котёнка за ушком, а затем вспомнил, что он, скорее всего, голодный. Тогда Миллс и все ребята побежали на кухню, чтобы накормить котёнка, а затем устроить ему местечко для сна. Даже Нил слез с рук отца и пошёл своими ногами за мальчишками и Вайолет.

– Как ты решилась подарить ему котёнка? – спросила Реджина, когда в гостиной остались только взрослые.

– Он давно хотел домашнее животное, – Эмма улыбнулась, поближе прижалась к Киллиану. – Я ещё давно заметила, как его глаза светятся в игре с Понго. Помнишь, когда твоя мать подставила тебя и все думали, что это ты убила Арчи? – Реджина кивнула, хоть ей было неприятно вспоминать о том времени. – Так мы хотели взять Понго к себе, пока не выяснилось, что Хоппер жив. Генри был расстроен, что придётся снова отдать далматинца хозяину. – Эмма посмотрела в сторону кухни. – За котёнком тоже нужен уход, но, по крайней мере, вставать рано и гулять с ним необязательно.

Чуть позже, когда ребята вернулись обратно за стол, чтобы попить чай с нарезанным тортом, котёнок заснул в одеяниях. Время было позднее, поэтому Дэвид и Эмма согласились развести ребят по домам, чтобы родителям было спокойнее за них. Реджина и Зелена были первыми, кто ушёл, Робин уже засыпала на руках матери, и Миллс решила не мучить племянницу. Она попрощалась с сыном, сказав, что будет ждать его с ночёвкой. Хотя теперь навряд ли Генри расстанется с питомцем. Семейство Голдов ушли следом за сёстрами, решив прогуляться перед сном. Оставалась только Мэри Маргарет, которая помогала Генри убирать со стола, пока Нил спокойно глядел на серо-белый комочек. Киллиан, наблюдавший за этой сценой, задумался о том, что неплохо было бы и им с Эммой завести общего ребёнка. Но снова пришлось выкинуть эту мысль из-за Генри. Почему-то Джонсу казалось, что парень не поймёт, несмотря на то, что он достаточно взрослый. Генри принял его семью, но до сих пор зовёт по имени, а так хотелось быть больше, чем отчимом или наставником.

Эмма и Дэвид вернулись, и после этого Мэри Маргарет взяла сына на руку, и они попрощались с дочерью и внуком. Генри расположился в гостиной, не желая идти спать, да и никто его не мог заставить. Он всегда ложился до двенадцати, если на следующий день надо было в школу. В этот раз Эмма позволила ему дольше не спать.

Они сели на диван в гостиной и наблюдали за Генри. Парень, вспомнив о новой игре, решил проверить её. Он смотрел на Джонса, который возился с приставкой одной рукой, и усмехнулся.

– Я так и не сказал вам спасибо, – сказал вдруг Генри, когда Эмма и Киллиан первыми решили поиграть в приставку.

Он так и не поблагодарил их за подаренного друга, ждал, когда в доме останутся только они втроём, чтобы наконец сказать то, что давно должен. Да и пора взрослеть, пора уже перестать бояться, что он будет никому не нужен, если в семье будет прибавление. Генри любил возиться с Нилом, когда был в гостях у бабушки и дедушки. С малышкой Робин, хоть Зелена ещё боялась кому-то довериться, но он был сыном сестры, и как-то нужно привыкать к племяннику. Поэтому Миллс хотел брата или сестру, чтобы видеть маму и отчима счастливыми. К тому же рано или поздно он съедет от них, поэтому ребёнок сделает их счастливыми.

– Всегда пожалуйста, приятель, – сказал Киллиан.

– Я бы хотел называть тебя папой, если ты не против? – осмелился Генри, когда Эмма пыталась поймать котёнка, но он ловко залез под диван.

Для Киллиана это стало неожиданным вопросом. Но как он мог быть против, если давно об этом мечтал. Джонс знал, как Генри не хватало отца, который был им всего ничего. Да и отцом Нил почти не был.