Текст книги "Шальная любовь (СИ)"
Автор книги: Александра Дельмаре
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Глава 5
– Здравствуйте, вы на запись ток-шоу? – худенькая миниатюрная девушка в круглых очках встретила его в холле телецентра.
Евгений кивнул. Да, сегодня он окажется в эпицентре затянувшегося скандала актрисы Яны Лангольц и её мужа. Рейтинг программы обещает быть зашкаливающим, и Женькин босс не смог пропустить такое событие. Участие в передаче – бесплатная реклама, приличный бонус «Шубскому и партнёрам».
– Ваши фамилия и имя? – вопросительно взглянув на него, девчушка занесла карандаш над списком приглашённых.
Получив ответы на вопросы, она отослала его к визажисту, который только слегка поправил Евгению причёску, в целом оставшись довольным его видом.
Ещё бы! Молодой человек одевался сегодня особенно тщательно. Евгения предупредили, что нужен обязательно тёмный пиджак и светлая однотонная сорочка. Это как раз тот образ, который ему нравится, элегантный, сдержанный, это стиль делового, уверенного в себе мужчины.
И вот он уже в студии, сел на указанное ему место в первом ряду. Евгений впервые на телевидении, и тут есть на что посмотреть! Помещение огромное, просторное, с белыми стенами, покрытыми звукопоглощающими материалами, высокие потолки едва видимы глазу. В центре так называемая записываемая часть студии, яркий, слепящий свет которой контрастирует с затемнённым рабочим пространством. Места для гостей, диваны и кресла, размещены на красиво оформленном подиуме. Кругом софиты, камеры, провода, и люди, люди…
Он ждёт уже довольно долго, а приготовлениям нет конца.
Листая бумаги и делая пометки, о чём-то договаривался с приглашёнными Галахов, популярный ведущий; ток-шоу – его конёк, тут ему нет равных. Да, здесь он бог, царь и господин. И чем скандальнее история, вытаскиваемая Галаховым на свет божий, чем больше успех, тем сильнее рукоплещет зал, внимая его комментариям и вопросам, адресованным героям. Как фокусник, достающий из шляпы бесконечные ленты, он находит и приводит в студию людей, связанных с очередной историей, где б они ни жили. В Америке или Великобритании, Перу или Греции, никто и нигде не говорит ему «нет».
Сколько можно ждать? Евгений встал, подошёл к ближайшему человеку с бэджем. Сегодня он в мятежном настроении, хочется требовать справедливости, спорить, ругаться. И никому не давать себя в обиду. Как выяснилось, главная героиня в последний момент отказалась от участия в съёмке. Передумала. Ей можно, она звезда.
Сценарий шоу правился на ходу, теперь передачу должен «вытянуть» муж Яны Сергей Ряжских. Долгожданная запись, наконец, началась.
– Сергей, вас обвиняют в преступлении, что скажете? – Галахов начал с главного.
– Скажу, что моя жена, которая, к счастью, скоро станет бывшей, великая сказочница. Придумала историю, где я – главный злодей.
Ряжских, обаятельный и харизматичный мужчина из категории плохих парней, которых обожает женский пол, держался уверенно, такого трудно сбить с толку.
– Значит, вы отрицаете предъявленные обвинения?
– Безусловно. Презумпцию невиновности никто не отменял. Доказательств у неё – ноль целых, ноль десятых, – непринуждённо откинувшись в кресле, он обвел глазами зал, ища поддержки.
– А у вас есть версии, кто мог бы это сделать? – продолжал бомбить гостя вопросами Галахов. Этот вцепится, не отпустит.
– Да у Яны врагов – пол-Москвы. Несносный характер, знаете ли.
Запись шла более двух часов, приходили и уходили люди, высказывались разные версии и предположения. Долго и нудно говорил следователь, ведущий дело. Уже в самом конце Евгению удалось сказать несколько слов в защиту Яны, он говорил торопливо, путано, за что потом грыз себя нещадно. Не хватило спокойствия и выдержки, впредь будет умнее.
Вызвав такси, молодой человек без сил рухнул на заднее сиденье. Свет софитов как будто навсегда застыл в его воспалённых глазах. «Только б не вырезали горе-режиссёры мою маленькую яростную речь. Только б оставили хоть чуть-чуть», – думал он. Если есть справедливость на свете, Евгений должен увидеть себя большом экране одного из ведущих телеканалов страны.
* * *
Скоро зима, морозы и снежные вьюги. Ночные заморозки, начавшиеся в этом году удивительно рано, уже никого не удивляли, по утрам покрытые тонким льдом лужицы радовали только детишек, с весёлым треском разбивающих эти стеклянные, сверкающие в неярких лучах солнца, зеркала. Москвичи достали перчатки, укутались шарфами и, спеша по утрам на работу, быстро исчезали в теплых офисах с холодных, неприветливых улиц, чтобы провести там длинные восемь часов.
В жизни Надежды не изменилось ровным счётом ничего. Она по-прежнему работала курьером, приходила на работу в стареньком пальто, обмотанная толстым Настиным шарфом. Гад Антонов так и не отдал Надежде свидетельство, спрятал у себя в сейфе прямо у неё на глазах. «Через три дня, вы сами сказали, через три дня», – бормотал он, провожая девушку к двери. Но прошли три дня, потом ещё три, но так не нашлась волшебная палочка, с помощью которой она раздобыла бы дурацкие деньги для нотариуса Антонова.
В жизни Надежды ничего не изменилось, кроме того, что приехал Лёшка. Свалился, как снег на голову, прошлогодний, ненужный снег. Надежде сейчас не до него, хоть глупое сердце по-прежнему бьётся сильнее при воспоминании о Лёшкиных ледяных глазах.
Парень остановился у своего знакомого в Южном Бутово. У чёрта на куличках, Надежда с трудом добралась туда после работы. Серая панельная пятиэтажка, обшарпанная входная дверь квартиры двадцать два, от кнопки звонка остались только торчащие проводки.
Она постучала. Открыл незнакомый парень в спортивных штанах и майке, бывшей когда-то белого цвета, возможно даже ослепительно белой. Сзади маячил Лёшка, подошёл вразвалочку.
– О, моя наследница явилась! – обнял её, обдав запахом дешёвого вина. – Ну, и где наше издательство?
Лёшка засмеялся, парень тоже заржал, вторя ему. Надежда начала рассказывать о своих невесёлых делах, а они, взбудораженные алкоголем, продолжали смеяться. Прошли на кухню, где на видавшем виды столе красовались остатки трапезы.
– Выпьешь? – она отрицательно замотала головой.
– А зря! – парень, которого ей представили, как Антона Волкова, или попросту Волчка, назидательно покачал головой. – Секс с подвыпившей девушкой незабываем. – Ну, идите уже, любите друг друга! Если понадобится помощь, я готов!
Надежда попятилась к дверям, надо убираться отсюда, и побыстрей! А Лешка уже протягивал к ней свои руки, и его намерения были более чем понятны. Только не здесь, в этой убогой квартире, где за стенкой парень с грязными ухмылками!
Она уже дотянулась до своего пальто, но Алексей перехватил её руки, сжал крепко, потянул за собой. Его губы уже на её губах, и язык толчком проник в рот. Надежда не чувствовала ничего, кроме неприятного, кисловатого запаха пищи и вина, исходящего от человека, собирающегося её любить. Как противно! Ей хотелось провалиться сквозь землю, но она уже в маленькой комнате, и быстрые реки парня срывают с одежду, торопятся к её телу. Грубо, бесцеремонно! Вот он добрался до груди, мнёт её одной рукой, другая там, внизу. Надя глубоко вздохнула. Грязная стена холодила спину. Перетерпеть! Это скоро кончится, пять минут, перетерпеть!
Лёшка соединил её груди руками, покусывая, целовал поочерёдно, то одну, то другую, целовал неласково, до боли, оставлял след. Потом переключился на её распухшие, истерзанные любовью губы. Наконец ухватил сзади, приподнял, потянул на себя, издав хриплый животный звук. Нет, неудобно!
Он повалил её на раскладушку, забрался сверху, разведя руки девушки в стороны. Ну, давай уже! Глухой стук железного края старой раскладушки о стену, заставив вздрогнуть, напомнил ей метроном, равнодушно отщёлкивающий секунды её жизни. Теперь Надежда навсегда возненавидит этот стук.
Лёшка откатился в сторону, забыв свою потную руку на её плече. Отодвинув руку с чёрным крестиком-тату на запястье, Надежда встала, ища взглядом одежду. «За что мне всё это? – думала она, одеваясь. – Если такое называют любовью, я обойдусь без любви. Легко и с радостью». Девушка взглянула на лежащего с закрытыми глазами парня, она точно его любит? Странно всё это и непонятно.
Выйдя в коридор, она увидела ухмыляющегося Волчка. Он подошёл совсем близко, нагло взглянул в глаза.
– А вы неплохо смотрелись вместе!
Боже, боже мой, он что, подсматривал?! Какой стыд…
Схватив в охапку своё пальто, нашарив рукой стоящую на полу сумку, она выскочила из квартиры.
* * *
Надежда возвращалась домой, медленно поднимаясь по лестнице на третий этаж. Перенесённое унижение открытой раной жило где-то внутри. Она старалась забыть Лёшку, который принёс ей столько боли, и маленькую комнату с расшатанной раскладушкой. Забыть, забыть, забыть! Впереди два выходных, что не может не радовать, и пятничный вечер, который неугомонная Анастасия предложила провести вместе. Надежда откажется, даже если её позовут на концерт самой Мадонны, она просто не в состоянии куда-то идти. В душе такой раздрай… И сил не осталось ни в одной клеточке, и мысли тяжёлые давят…
В прихожей девушка сняла пальто, сапожки, попутно гладя крутящегося под ногами кота Семёна, выскочившего ей навстречу на звук хлопнувшей двери. Рыжий пушистый Семён нежно и трепетно относился к хозяйке и её гостье, неизменно встречая их у входа радостным «мяу».
– Надь, есть ещё порох в пороховницах? – справила выглянувшая в прихожую Анастасия. Её чёрное платье с шифоновыми вставками давало намёк на то, что вечером ожидается что-то особенное. – У тебя полчаса на всё про всё.
– А без меня никак? Нет ни пороха, ни пороховницы…
С большим удовольствием вместо выхода в свет Надежда почитала бы книгу, скоротала бы вечерок, устроившись в уголке дивана под ярким бра. Тем более, что «Игра в бисер», глубокий философский роман, который она пытается осилить, ждал её в комнате на столе.
– Без тебя никак. То есть совсем никак, – Настя подошла совсем близко, заглянула в глаза. – А поддержать подругу, а, Надь?
Когда давят на долг, ей деваться некуда. И правда, Анастасия столько для неё сделала, что Надежда должна махнуть рукой на своё ужасное настроение и идти с ней, куда скажет.
– Ладно, я в душ, и вперед! А куда мы идём? – она открыла дверь в ослепительно белую ванную, залитую холодным белым светом маленьких потолочных светильников.
– Концерт «Арабесок» хочешь посетить? Только не спрашивай, кто это, таких людей надо знать!
– Ох ты, я рада! Только по телевизору видела их выступления, – её глаза заблестели, немного радости в этот ужасный день Надежде не повредит.
Кремлёвский дворец съездов величественен и красив: золото, стекло, белый мрамор. Забыв свои беды, Надежда крутила головой, вот он, древний Кремль, сердце столицы. Рядом с девушками, впереди и сзади, шли люди, и сверкающая звезда Троицкой башни как будто указывала им путь. Людская река, разноликая, разношёрстная, сужалась у входа, поток за потоком пропадала за стеклянными дверями.
– Ну, Настя, ты просто волшебница, – восхищённо произнесла Надя, пробираясь в середину пятого ряда; так близко от сцены ей ещё никогда не доводилось сидеть.
Да и концертов в её жизни было – раз, два и обчёлся. Концерт Юрия Антонова в Костроме, куда они с одноклассницами выбрались года три назад, был самым ярким событием в её культурной жизни.
Огромный зал быстро заполнялся людьми. Публика первых рядов – особенная публика, элита Москвы. Здесь можно увидеть красивых дам в декольтированных платьях с обнажёнными плечами, молодых людей богемного типа с букетами в руках, нетерпеливо глядящих на сцену, стареющих, но уверенных в себе пожилых мужчин, сильных мира сего. Отсвет больших денег и большого успеха, маленькая ярмарка тщеславия – всё здесь, в первых рядах партера.
Красивый концерт в красивом зале – вот что ждёт Надежду уже через пять минут. Уже зазвучала музыка, погас свет и… Ох! Кто-то больно наступил ей на ногу, какой-то припозднившийся зритель, пробирающийся на своё место. Если б она была кошкой, она бы зашипела и вцепилась бы в щиколотку такого невнимательного гражданина.
– А поаккуратней нельзя? – громким шёпотом произнесла Надежда ему в спину.
Опоздавший, молодой и надо признать, симпатичный парень, обернулся, извиняющимся жестом приложил руку к груди. Он устроился рядом, через пару кресел от девушек, и сразу устремил взгляд на сцену, присоединившись к аплодисментам, которыми уже наполнился зал, приветствуя выходивших на сцену танцоров.
Действо началось. Захватывало дух от головокружительных танцевальных композиций, необычных сольных партий, и вместе со всеми Надежда кричала "браво", изо всех сил хлопая в ладоши. Отдельных аплодисментов заслуживала солистка, лёгкая, как дуновенье ветра, танцевавшая мастерски, вдохновенно и дерзко. А какая музыка! Надя с легкостью попала под обаяние красивой страстной музыки, как будто парящей над сценой вместе с танцорами.
Подошло время антракта, народ дружно потянулся из зала.
– Ну, что, в буфет? – Анастасия поднялась с кресла, взяв подругу за руку.
– Ещё раз простите, – раздался за спиной мужской голос. – Ну, слон я, слон, отдавил ногу красивой девушке, – опоздавший к началу концерта парень протиснулся к ним. – Чтоб загладить свою вину, хотя мне нет прощения, приглашаю в буфет на чашку кофе.
«Вот наглец!» – подумала Надежда, сегодня она ненавидела всех мужчин мира. А таких нахальных особенно, он и на ногу наступит, и на человека, ему всё едино.
– Обойдёмся без ваших широких жестов, – ответила она и встала.
Ух, как она зла! И почему от мужчин только одни неприятности?!
Парень взглянул ей в лицо.
– Серебристый пепел, – произнёс он, – невероятно! Ваши глаза, как серебристый пепел.
Он ещё и флиртует с ней! Возмущённая, Надежда не нашлась, что сказать в ответ.
– Идём, Настя! Здесь нас не оставят в покое!
– Кстати, я Андрей! А вас как зовут?
Гневный взгляд девушки был ему ответом. Вот так, да? И почему хорошие девчонки всегда сбегают от него? Он засмеялся. Ну, что ж, добро пожаловать в огромный мир вопросов, важных и сложных, на которые ещё не найдены и вряд ли когда-то найдутся правильные ответы.
* * *
Опять Аню тошнило с самого утра. Неужели её предположение верно, и она беременна? Страшно даже произнести вслух это некрасивое слово. Вот так, сразу? Ещё не поняв толком всей прелести интимных отношений, она уже столкнулась с неожиданным результатом этой новой для неё, взрослой жизни. Впору схватиться за голову и надолго потерять покой!
С чашкой кофе в руках девушка подошла к окну. Она любила смотреть на спешащих по делам людей, которых особенно много в утренние часы. Впрочем, её улица – Ленинградский проспект – редко бывала безлюдной.
Почти напротив Аниных окон знаменитое ажурное здание, построенное ещё до войны, дом-коммуна с прачечной, столовой, яслями на первом этаже. Аня знала историю этого дома номер двадцать семь, знала, что когда-то из окна на втором этаже так же, как она сейчас, смотрела на проходящих мимо людей знаменитая советская актриса Валентина Серова. И возможно, рядом с ней, обнимая любимую женщину за плечи, стоял не менее знаменитый поэт Константин Симонов.
А её сейчас некому обнять. И посоветовать, что ей делать, некому. Тяжело и муторно на душе. Аня подошла к шкафу, достала любимое джинсовое платье, которое всегда помогало ей в трудные минуты. В нём она красивая, а этот немаловажный для девушки факт хорошо поднимает настроение.
В трудные минуты… Да, сейчас именно такая. Она в полной растерянности. Расстаться с танцами равносильно смерти. Расстаться с будущим ребёнком тоже. Что делать?
«Прежде всего, успокойся, – сказала она себе, – и сходи, наконец-то, в аптеку, купи тест. А вдруг…»
Но в глубине души Анна понимала, что никакого «вдруг» быть не может. И уже появилась в ней другая, крошечная жизнь, маленький человечек, чью судьбу решать ей…
Спуститься в аптеку, которая совсем рядом, дело пятнадцати минут. И вот уже настал час Х, и с замиранием сердца она ждала результат. Ане нужна сейчас только одна, победоносная полоска на тесте. Она страстно желала этого, сейчас, в эти секунды была поставлена на карту её судьба.
Полосок было две.
От пережитого напряжения Анна заплакала. Слёзы, тихие, беззвучные, горькие слезы бессилия и нахлынувшей вдруг боли текли по окаменевшему лицу. Что-то в её мире пошло не так… Совсем не так…
Зазвонил телефон. Женька! Аня вытерла кулаками глаза, размазав остатки туши по мокрым щекам. Сказать ему? Сейчас? Нет, только не по телефону. Она потом обязательно сделает это невесёлое признание. Наверное, Женька обрадуется. А если нет?!
– Привет, моя хорошая!
– Женя, здравствуй, – от звуков его голоса потеплело на сердце, и снова к горлу подступили слёзы.
– Что-то не так? Ты чем-то расстроена?
«Он что, ясновидящий?» – подумала Аня, а вслух сказала: – Никак не отойду от последнего концерта. Восстанавливаю силы, а они не восстанавливаются.
– Значит, моя идея вытащить тебя прогуляться изначально провальная?
– Похоже на то… Не сердись. Но я очень рада, что ты позвонил.
Так и есть, его голос с лёгкой хрипотцой она могла бы слушать часами.
– Ладно, Ань, не буду мешать. Отдыхай. Но дай слово, что не будешь хандрить, – Женькин далёкий голос тоже погрустнел, как будто он забрал себе частичку её печалей.
– Я буду очень стараться. Обнимаю тебя, и до встречи.
Анна села на диван, положив на колени руки. Ей надо думать, думать и думать. Думать, как жить дальше. Танцы – важная часть её жизни, без них ей не прожить, факт. Но погубить живую душу и потом полжизни маяться муками совести она тоже не сможет. И это факт. Может, маминого совета спросить? Да нет, расстроит только её таким вопросами….
В комнате совсем стемнело, только сполохи жёлтых огней от проезжающих мимо машин метались по стенам. Так ничего и не придумав, Анна встала, отправилась на кухню. Кусочек варёной курицы и капустный салат – свой немудрёный ужин – она будет жевать сейчас скорей по инерции, аппетита нет уже давно.
Звонок в дверь раздался, когда девушка мыла посуду. Кто это, она никого не ждёт? Открыла дверь, вот чудо! Ей доставили цветы, и не просто цветы, а громадный букет алых роз. «Сто одна роза», – убегая вниз по лестнице, крикнул посыльный. В букете записка на розовой карточке «Для исправления настроения. Люблю. Твой Евгений».
Анна улыбнулась. Это её первая улыбка за весь день, первая торжествующая улыбка. Всё встало на свои места. И чего она мудрит? Всё ясно, как дважды два. Она не будет больше ломать голову, как поступить. Решение, честное, человеческое, здесь может быть только одно. Только одно…
* * *
– Нет и нет! Толку от вас немного будет, молодой человек, а возни не оберёшься, – сказал Андрею главный редактор журнала «Кейс», лысый, неприветливый Бурцев.
Но этот лысый – журналист от бога, ас в своём деле, поэтому Андрей и направился сразу в «Кейс», тайно лелея надежду получить возможность пройти здесь стажировку. Он хорошо заплатит за науку, отдаст, сколько скажут. Да Андрей и работать тут готов, и тоже, кем скажут, курьером, например. Только, чтобы повариться в этом журналистском соку.
Потом было ещё одно издательство, и тот же результат. Даже хуже, до главного редактора он не был допущен. Невезучий сегодня день. И дождь зарядил, не стесняясь, с самой ночи льёт, как из ведра.
Конечно, Андрей мог бы обратиться за помощью к своей знаменитой маме, у Ольги Гор много друзей, и уж редакторы среди них точно найдутся. Или к отцу с его нужными министерскими связями, но уже стыдно искать в жизни простых, легких путей. Сам должен пробить свою тропинку в жизни, выложить её правильной плиткой.
Ладно, заскочит ещё в одно место. Издательство «Галактика», улица Минская. Молодой человек завёл двигатель, вырулил на дорогу, влился в поток машин. Должно же ему повезти, в конце-то концов!
Кажется, это здесь. Андрей вышел из машины, остановился у входа в здание, пробежал глазами по табличкам. Или не здесь? Непонятно. Какая-то девушка с трудом открывала тяжёлую входную дверь. «А какие аккуратные у девчонки ножки», – мелькнула мысль, –просто чудо, а не ножки».
– Простите, где здесь издательство «Галактика»? – крикнул ей в спину.
Девушка обернулась, нахмурилась, тень недовольства мелькнула на юном лице.
Ничего себе! Да это та, что была на концерте, которой он, неуклюжий слон, наступил на ногу. Красивая… Серебристый пепел её глаз и захочешь – не забудешь.
– Где б ни было это издательство, не думаю, что вас там ждут, – ответила Надежда, подумав, что мир так странно тесен, что невозможно уберечься в нём от неприятных встреч. Нахального парня она узнала сразу, эти наглые глаза попробуй, забудь.
– Вы так уверены в этом? Но я попробую. Хочу, знаете ли, курьером туда устроиться, – Андрей шёл рядом, пытаясь попасть в её шаги.
– Вот тут я вас разочарую. Желаемое место занято, – она прибавила шагу, пытаясь уйти от навязчивого попутчика.
– Может, ещё один нужен? Может, тот не справляется?
– Тот справляется. Верней, та, – Надежда рассердилась, зря она поддержала беседу с этим парнем, от него только и жди новых неприятностей.
– Уж не вы ли этот замечательный справляющийся курьер?
Надежда не ответила, они уже подошли к двери.
– Вот она, «Галактика», дерзайте, – девушка указала на дверь, завешенную рекламой. – «И пусть ему не повезёт», – подумала мрачно и тут же устыдилась своих недобрых мыслей.
На вошедшего взглянули с интересом. Алла с неизменной чашкой кофе в руках подошла к молодому человеку, о чём-то спросила и вот уже вовсю улыбается ему. Быстро же симпатичный и шустрый москвич обаял девушку! Надежда отвернулась, её это не касается.
Минут через десять она снова увидела парня, выходящего из кабинета главного вместе с ним.
– Минуту внимания! – шеф был явно в хорошем настроении, что большая редкость для их сурового главного редактора, – прошу любить и жаловать нашего стажёра Андрея Горского. Аллу прошу продумать программу стажировки и курировать процесс.
Алла радостно кивнула, сделаем! Поправила выбившийся локон и, распрямив спину, подошла к Андрею. «Ну вот, новенький попал в хорошие руки, – подумала Надя, – в крепкие руки, не вырваться…»
Новоиспечённый стажёр пожал руку Глебу, о чём-то с ним заговорил. Краем глаза Надежда наблюдала за парнем. Тот быстро осваивался в незнакомой обстановке, не стушевался в новом месте. Да, таких трудно смутить, они сами смутят, кого хочешь!
– А что вы делаете сегодня вечером?
Надежда обернулась, он! И куда ж ей спрятаться от этого назойливого внимания?
– Какой стандартный подход, молодой человек, – она тянула время, думая, что ответить. – Сегодняшний вечер… я проведу с Семёном.
– Семён – это серьезно? Это навсегда?
– Да, это навсегда, – взглянула на него строго и серьёзно, хотя внутри плясали весёлые чёртики.
Расстроенный, парень молча отошёл, и его тут же подхватила под руку вездесущая Алла. Она щебетала что-то, заглядывая молодому человеку в глаза, и была неестественно мила, желание понравиться было написано на ней крупными буквами. «И забирай! – подумала Надежда, – нам такого добра не нужно, забирай». Но ей стало грустно. Совсем чуть-чуть, самую малость. Как будто отняли что-то, нужное и ценное. И не вернут. Ни сегодня, ни завтра. Никогда…
