Текст книги "Догнать мечту"
Автор книги: Александра Черчень
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Но вот тут и начались «странности». С мужской точки зрения.
Девушка нахмурилась, скинула с пояса наглую руку, которая уже легонько поглаживала ее поясницу, отступила и резко сказала:
– Уважаемый, мне кажется, вина вам на сегодня точно хватит, так как действие алкоголя уже оказало на ваш разум явственно видимый разрушающий эффект, – гордо вскинула подбородок, откинула упавшую на глаза кудрявую прядь, что выбилась из тугого пучка на затылке. – А теперь, если у вас не будет иных пожеланий, то я должна идти.
Она порывисто переставила содержимое подноса на стол.
Фейри опирался бедром о спинку стула и с огромным интересом рассматривал блондинистый феномен под названием: «Девушка отказала князю фейри». Он склонил голову, лукаво блеснул золотыми глазами и тихо спросил:
– А если будут?
– Я с радостью выполню все ваши желания гастрономического характера. – Кареглазая служанка прикрылась подносом как щитом и теперь испуганно, но твердо смотрела на барда.
– Хорошо, – медленно кивнул активный дедушка. – Вы свободны.
Она поклонилась и быстро ушла. Почти убежала.
– Ну что, Тай, вот и ты узнал всю сладкую горечь поражения? – издевательски осведомился его «добрый» внучек.
– Это только начало, – покачал головой князь.
– Что вы к девчонке прицепились? – не сдержалась Кри. – По речи же понятно, что не простая. Может, вообще магичка начинающая, подрабатывает. А вы с ходу так себя повели. Это обычных девок одним голосом и каплей магии можно покорить, а с магичками сложнее.
– Не подумал, – кивнул фейри, все так же не сводя взгляда с девушки, которая в этот миг расставляла тарелки на другом конце зала. – Учту. Сменю линию поведения.
– Тайлин, ты что? – осторожно спросил Олли, который уже не был столь весел, а с опасением смотрел на фейри. – Не первый раз девушки сразу отказывают. Тем более начал ты и правда очень уж нагло.
– А я не знаю, – пожал плечами дивный, с усилием переводя взгляд на нас. – Просто что-то… не важно.
Мы с интересом смотрели на музыканта.
– Кстати, – начал Златогривый. – Раз уж ты начал, то позволь полюбопытствовать, с какой стороны мне горя ждать… «Черное солнце»… Дроу, что ли?
– Не знаю, – безмятежно ответил он. – Все, что знал, я тебе спел.
– Ну ты и…
– Не оскорбляй. – В голосе фейри было не только веселье, но и предупреждающие нотки.
Судя по тому, что Сэйн замолк, их услышала не только я.
– А теперь мне пора. – Дедушка махнул рукой и вернулся на сцену, где его ждали музыканты.
Концерт продолжился.
– Я рад, что вы еще с нами, – тихо сказал солист примерно через час. – Сейчас я вам хочу рассказать одну историю… Возможно, даже сказку, ибо за давностью лет ее былью считать, наверное, и нельзя… – Он встал, отложил классическую гитару и взял немного иную. Нетипичную, чуждую. Сел обратно и минуту невидяще смотрел поверх голов, перебирая струны, которые отзывались тихим звоном. – Страшная сказка. Непростительно страшная.
А потом… Потом было погружение. Мелодия с первых аккордов затронула что-то внутри. Стихи же отозвались почти физической болью. И не моей. Совсем не моей. Да и погружалась не я.
А я уже не видела зал. Не видела музыкантов на сцене. Передо мной был Анли-Гиссар и его господин. Зал безумия, который сейчас сводил с ума одним своим видом. И Спящий… С каменным лицом и пустыми фиолетовыми глазами зависший в воздухе. Пространство вокруг него трепетало и искривлялось, становясь глянцевым зеркалом. В нем мелькали неясные тени, которые застилались потоком сверкающих искр, и зал на миг становился таким, каким я его помнила. Но потом своды снова становились прозрачными, и я видела.
Лаборатория с учеными в белых масках, капсула с обнаженным черноволосым юношей. Потом вспышка, и таких капсул – длинная шеренга. Что-то подсказывало, что их там сотня. Не больше и не меньше.
Следующая картинка – это строй. Солдаты. В одинаковой серой форме, без каких-либо знаков отличия, с одинаковым отсутствующим выражением лица. Мельком заметила Арвиля и Шеридана, которые стояли рядом.
Сквозь видения и эмоции, что сейчас захлестывали с головой, отголосками слышала слова.
И видения, видения, видения. Плачущая хвостатая девушка с кинжалом в руках, стоящая на коленях возле испуганного черноволосого фейри. Горящий нестерпимо ярким светом ошейник на ее шее. И команда: «Убей». Выскользнувшая из дрожащих пальцев сталь.
Девушка скрючивается на полу, тихо воя от боли, которую причиняет сияющий ошейник. Приступ заканчивается, нож опять в руках, опять бесстрастная команда. Но рядом с ней оказывается оскалившийся Арвиль. Он выхватывает из рук хейлары оружие и быстро перерезает горло жертве. Разворачивается с рыком: «Довольны?»
Но вводят нового пленника, девочке возвращают окровавленный нож, и команда повторяется. «Убей».
Ошейник Ара наливается алым светом, и он оседает на колени, скривившись от боли под безликий голос: «Команды не было».
И я плакала. Плакала уже я. На лице Спящего не было ни тени эмоций.
Хотя тогда, когда их учили убивать детей, у Ара была почти истерика. После первого раза.
Потом была бойня. Когда обезумевший хейлар, не реагируя на ошейник, хотя он светился почти ослепительно, перебил весь рабочий состав «учителей».
В результате сотника заковали еще и в браслеты. Этого хватило.
Но не убили… «Ценный ресурс».
Я видела, как держали совсем молодого Тайлин, который кричал, что так нельзя и на такое он не подряжался.
Как говорили, что зря оставили в живых молодого видящего. Они оказались правы… Он потом освободил всех пленников. За ним отправили хейларов, но они его не нашли.
И эксперименты. На что они способны. Что будет, если отравить, как долго может держаться в воздухе с перебитым крылом. Или что готовы сделать ради жизней немногочисленных детей их расы.
А ради своих детей они были готовы на все. Убивать, пытать и ненавидеть себя после этого.
Потом просто бои. Воздушные и наземные. Но совсем недолго. Ведь они так и не дошли до войны… Подготовка оказалась напрасна.
И их отпустили… По настоянию нескольких фейри, которые за эти века добились положения, даровали им иллюзию свободы.
Был построен город. Была надежда на жизнь. Нормальную жизнь. Они так хотели этому научиться.
Но драконы снова сцепились. И ошейники вновь засветились, призывая рабов на бойню.
И вот, осознавая, что так и закончится недолгая история его несчастного народа, Арвиль порвал браслеты. Добрался до кристалла, и на какое-то время с них пали узы контроля. Но ненависть оказалась слишком сильна. Вместо того чтобы уйти, хейлары накинулись на тех, кто их ломал в свое время. А потом кровавое безумие застилало глаза, и уже не разбирали где чужие, а где свои.
К тому времени, когда драконы все же наладили связи в кристалле, тот, которого потом назовут Спящим, был этому почти рад.
В тускнеющем отражении я видела, как на окровавленной пустоши, где сейчас даже скалы были багровыми, на землю оседают хейлары.
И чередой последних картинок – несколько залов со спящими в нишах воинами, которые постепенно погружались в камень. Идущий по Пути Воды Арвиль в окружении своих десятников и следом группа фейри и драконов, которые должны проследить за тем, чтобы оружие уснуло.
Небольшой зал, где остаются десятники, и отдельная камера для самого опасного. Сотника.
Последнее, что видела, – это то, как закрываются фиолетовые глаза, а тело мужчины погружается в камень, как в воду.
Музыка стихла. Я «проснулась».
Арвиль исчез практически сразу. В голове не было даже намека на присутствие Спящего. Впрочем, я его понимаю. Я опять неожиданно прошла в его разум. Притом тогда, когда это было… запретно. Увидела то, что было слишком личным. То, что никто и никогда не должен был узнать.
Эта песня была последней. Затем последовали овации. Поначалу едва слышные, потому что даже когда включили свет, люди сидели с застывшим взглядом. Когда оцепенение прошло, аплодисменты стали почти оглушительными.
Я снова мельком заметила ту самую неприступную девушку, которая со смесью досады, грусти и восхищения смотрела на фейри.
Пока я думала о превратностях судьбы, человеческих магичках, наглых фейри и последствиях их общения, про меня вспомнили.
Мимолетно погладив шею, на плечо легла большая ладонь, которая заставила меня откинуться на теплую стенку за спиной. Кроме того, что «стенка» была рукастая, она была еще и волосатая, так как мне на плечо упала белоснежная прядь.
– Ир-р-ри… – мягко протянул знакомый баритон, а вторая рука «живой» стены, обвила мою талию, притягивая ближе.
– Олли, – недовольно ответила я, пытаясь отцепить нахальную конечность, которая осторожно начала поглаживать мой живот. – Не наглей. У тебя есть свое черное солнце, вот и жди ее.
– Не верю, – просто сказал Златогривый, все же подчиняясь и убирая руки, правда, ненадолго и только для того, чтобы пересадить меня к себе на колени. Сказать, что я удивилась, – это ничего не сказать!
– Внучек… – раздался издевательский голос «дедушки». – Ты дальтоник?
– В связи с чем такие ошибочные выводы? – спокойно спросил Сэйн, никак не реагируя на мои пока еще не драчливые попытки слезть. Просто сильно сжал руки, зафиксировав так, что я почти не могла брыкаться. Разве что начать кусаться. Но что-то мне подсказывает, что при таком раскладе наглый дракон найдет, как заткнуть мне рот…
– Я тебе сказал, что она не твоя, – немного устало в который раз поведал фейри. – Не твое солнце.
– Тай, мне плевать на твои предсказания, – пожал плечами блондин, начиная медленно поглаживать мою ногу в опасной близости от бедра. – Есть та, что я желаю сейчас. В кого я влюблен. Твоей «черной дыры» на горизонте пока нет и вроде не предвидится. Сравнивать не с чем, понимаешь? А к этой девушке… – Он задумчиво посмотрел на меня, и я впервые увидела нежность в золотых глазах. – К ней я чувствую то, что могу назвать любовью.
– Это влюбленность, – отрезал Тайлин. – Просто влюбленность. Потому что она имеет схожие черты характера. Вот и вся разгадка.
– Я же сказал, – подался вперед Златогривый. – Не вмешивайся. Это моя жизнь и мои чувства.
– Кстати, а почему «черная дыра»? – Князь так кардинально сменил тему, что я даже несколько опешила.
– Черное солнце – черная звезда, а это значит черная дыра, – расшифровал Оллисэйн. – Не любишь ты меня, напророчил редкостную гадость.
– А как же быть с тем, что она замужем? – подала голос Криона, пристально разглядывая ледяного. – Притом замужем за вашим же другом.
– А тут все просто, огонек, – вместо внука ответил фейри. – Он поступает согласно своей крови. Моей крови. Свои интересы важнее. Тем более искренне считает, что с ним Ирьяне будет лучше. Он же ее понимает…
– Скажешь, что нет? – вскинул бровь Олли. – Вейл поступил в корне неверно. Да и в свое время я опрометчиво посмеялся над предложением жениться. А заставить меня, в отличие от цай Тирлина, не могли.
– То есть? – Я удивленно уставилась в янтарные глаза.
– Да, – просто улыбнулся Олли, заправив мне за ухо прядь волос. – Изначально считалось, что огненной драконице будет проще ужиться с тем, в ком есть кровь фейри. Ты же была, можно сказать, «первой ласточкой». Эксперимент.
Обалдеть… Это получается, если бы Златогривый тогда не посмеялся над амбициями политиков, которые решили его женить, то замужем бы я была за ним.
Этим немного объясняется его поведение на зимнем балу.
Получается, он отказался, меня отдали Вейлу, а в итоге, когда мы встретились, Олли внезапно проникся прелестью несостоявшейся супруги.
– Как весело, – хмыкнула Криона. – Ты поэтому с нами и пошел? На что-то еще рассчитываешь?
– И небезосновательно, – кивнул белокосый. – Она сбежала, – по моей спине почти невесомо прогулялась теплая ладонь. – И еще… – Тут он наклонился к моему уху и тихо сказал: – Ирка, ты ведь ко мне неравнодушна.
– Убери лапы, – мрачно буркнула я в ответ, стараясь не краснеть от того, что он вообще-то был прав. Олли мне и правда нравится. Но люблю я мужа!
«Повтори это еще десяток раз, глядишь, и поверишь», – иронично посоветовал проснувшийся Арвиль.
«Уйди в туман», – неласково послала я Спящего.
«Это обратно в твой разум, что ли?» – не преминул догадаться Ар.
Отвечать я не стала. Была занята другими мыслями.
В душе медленно, но верно просыпалась злость. Чудесная ситуация!
Захотели его женить, наш великолепный дракон, самый лучший боец Предела, отверженный высокий лорд посмеялся и отказался, благо заставить они его не могли. Зато заставили его лучшего друга.
А потом все та же восхитительно наглая личность увидела меня, пообщалась, и Олли понял, что я его как бы и устраиваю! А еще он меня хочет, что играет очень большую роль.
Но отбивать жену у друга вроде как и не совсем этично. А тот, какая досада, передумал от супружницы избавляться. И теперь понятно, почему Ринвейл так бесился, когда нашел нас у Звездного озера. Ведь в отличие от меня муж прекрасно все знал!
Звездное… А ведь Златогривый неспроста меня туда повел. А что?! Романтика! С мужем у меня на тот момент еще почти ничего не было, но дракона я уже пробудила. То есть самое время, чтобы аккуратно совратить наивную маленькую огненную.
Ненавижу! И того и другого!
«Чудненько! – издевательски проворковал Арвиль. – Теперь между нами нет преград!»
«И не мечтай! – практически прорычала я. – Еще один озабоченный!»
«Ири, ты к нам несправедлива! Мы влюбленные, а не озабоченные! Правда, это почти синонимы…»
«Если бы хоть один был любящим…» – горько вздохнула, растеряв всю браваду.
– Отпусти меня, – холодно сказала я, настойчиво пытаясь слезть.
– С чего это я буду свою невесту отпускать? – вскинул бровь Олли, прибирая меня еще ближе.
– С того, что если ты ее не отпустишь, то я основательно поджарю тебе… хвост, – раздался ласковый голос Кри.
Ледяной как окаменел. Потом, не разворачиваясь, тихо спросил:
– Льете так надоела прогулка, что она жаждет вернуться в Ледяной Предел?
– Хватит угрожать, – не повышая голоса, ответила Криона. – Я уже накушалась этим по уши. И, Оллисэйн, по силе я равна гвардейцам Холодного Престола. Без проблем меня на обе лопатки укладывал только «драгоценный» жених. Вы не сможете сладить.
Златогривый меня отпустил, осторожно пересадив обратно на стул, плавно вернулся на свое место, а потом одним броском кинулся к рыжей. Замер всего в пяти сантиметрах от ее лица и почти неслышно сказал:
– А я равен Дориану, глупая огненная.
Девушка не дрогнула, ее волнение выдал только легкий трепет пальцев и плотно сжатые губы.
– Вы недооцениваете смертников, самоуверенный ледяной.
Олли текучим движением вернулся на свой стул и теперь внимательно рассматривал беглую невесту наследника.
– Даже так?
– Терять нечего, – пожала плечами подруга. – А жить так, как предлагают, я не хочу. Да и не смогу. Потому не желаю агонии. Схватка с вами будет наиболее безболезненным самоубийством. И не буду грешна перед создателем.
На этом этапе вмешался доселе молчавший фейри:
– Так! – Тай хлопнул ладонями по столу. – Прекратили немедленно.
– А то что? – флегматично осведомился Олли.
– Выдеру, – мрачно пообещал дедушка. – Всех.
– Испугались, – едва ли не хором и спокойно-спокойно проговорили противники.
– Ну вот что. – Тайлин потер тонкий нос, задумчиво оглядел наше трио и сказал: – Утро вечера мудренее. Потому советую всем сейчас отправиться отдыхать, а завтра на свежую голову обсудить имеющиеся проблемы.
– Согласна, – сразу одобрила такую программу я.
– И я согласен, – кивнул Олли, но потом задумчиво изучил зал, все еще заполненный народом, и протянул: – Кстати, милая моя невеста, угадай, где будет спать твой любимый при условии отсутствия других комнат?
– С дедушкой, – отрезала я, поднимаясь и взглядом указывая подруге, что нам желательно поскорее уйти.
– Не-э-эт. – Фейри потянулся, выхватил взглядом из толпы служаночку и протянул: – У дедушки на эту ночь совсе-э-эм иные планы.
– Вот, – кивнул Златогривый, невинно на меня глядя. – Потому я сплю с тобой.
От дерзости мужчины у меня дар речи пропал!
– Оллисэйн, а вас не смущает, что мы с Иркой вообще-то и так вдвоем ночуем? – спросила рыжая.
– Насколько я знаю, в номерах для молодоженов кровати большие, – многозначительно ухмыльнулся блондин. – Все поместимся!
Мы с Крионой дружно уставились на наглючего дракона. Судя по янтарному взору, в котором не было и капли стыда, он и не подумал смутиться.
– Внук, – не выдержал даже фейри. – Ты меня пугаешь.
Сэйн посмотрел на дедушку, потом на нас, скривил губы в усмешке, заправил за ухо выбившуюся из косы белую прядь и сказал:
– Меня радует ваш взгляд на жизнь и огорчает то, на какой уровень вы опустили мою нравственность. Но разочарую вас. Ночевать вместе мы будем по одной простой причине. Я не хочу, чтобы дамы куда-нибудь удрали. А проконтролировать двух юных огненных, находясь как минимум в квартале от них, я не смогу.
– А вариантов точно нет? – уныло спросила я.
– Точно, – кивнул Олли, с интересом наблюдая за мной.
– Пошли в нашу комнату, – угрюмо сказала Кри. – Он все равно не отвяжется.
– А вы, оказывается, умная девушка! – восхищенно хлопнул в ладони ледяной, а потом добавил: – Иногда. Редко.
Кри едва слышно рыкнула, развернулась и, схватив меня за руку, потащила за собой.
– Проще уступить, – прокомментировала свой поступок подруга. – А потом подумаем, что можно сделать.
Я только пожала плечами, послушно идя следом.
Глава 10
Уже через пару минут мы стояли в нашей комнате. Кри захлопнула дверь, отрезая звуки зала внизу, подумала и обессиленно опустилась в кресло. Я притулилась на подлокотнике второго.
– Мы попались, – прокомментировала очевидное девушка.
– Чем дальше в лес, тем злее Олли, – переиначила пословицу я.
– Наглее, – не согласилась Кри. – Слушай, вот бессовестный тип! На что он рассчитывает, интересно знать?!
– На ночь, приятную во всех отношениях! – мурлыкнул мне на ухо мужской голос, а мочку нежно прикусили.
Я с перепугу дернула головой, завизжала и шарахнулась в сторону.
– Я же говорю, что наглый, – вставила свои пять копеек Кри, даже и не подумав приподняться с кресла.
– Ну и за что ты так?! – недовольно покосился Олли, держась за переносицу, куда я, похоже, угодила затылком.
– Златогр-р-ривый! – рыкнула я, отпрыгивая за кресло подруги и злобно разглядывая довольного блондина. – Хватит так себя вести! А то утром ты не проснешься!
Олли только улыбнулся, перекинул вперед косу, стянул с нее черную резинку, которую затем бросил на стол, и начал медленно расплетать волосы.
– Продолжай! – царственно кивнул блондин. – Я тебя внимательно слушаю.
– Я тоже, – подняла на меня голубые глаза Кри. – Даже интересно, что ты ему сделать можешь.
«Как мы все сегодня солидарны!» – жизнерадостно заявил Арвиль.
От такого единодушия у меня аж руки опустились! И хоть бы кто поддержал! Вся бравада мигом испарилась, а глаза так и вовсе защипало.
«Ирка, ты что? – всполошился Ар, который первым уловил неспрогнозированные изменения. – Мы же пошутили, не принимай ты все так близко».
– Уйди вон, – устало попросила я вслух, обращаясь ко всем.
– Куда? – вскинул бровь дракон, но в золотых глазах появилась тень беспокойства.
– Для начала – мыться. – Я отошла к окну, немного подумала и, ощущая полнейшее равнодушие, пошла к постели. Спать хочу. Ну их всех. Глаза закрыть, отрешиться – и все.
Судя по тихим шагам, Олли счел за лучшее подчиниться.
Я порылась в сумке, вытащила рубашку мужа, в которой спала, и свои шорты. Быстро переоделась, мимолетно позлорадствовав тому, что блондин будет ощущать на одежде запах Вейла, и забралась под одеяло.
– Ири, – нерешительно окликнула меня рыжая, присаживаясь рядом.
Я подавила в себе детское желание натянуть одеяло до носа, а то и вовсе отвернуться.
– Все хорошо, – приоткрыла глаза и нейтрально улыбнулась. – Кри, я устала. Спокойной ночи.
Огненная не стала настаивать и тоже легла. А я… мне хотелось, чтобы настаивали. Поговорили, дали поругаться, вслед за этим утешили и сказали, что все будет хорошо. Что не хотели обидеть.
Но так себя ведут с детьми. А я взрослая… Взрослые переживают свои проблемы одни. Наверное, зря? Или я просто не хочу взрослеть? Ведь девочки плачут на руках у кого-то, кто их подбадривает, а девушки рыдают в подушку.
Арвиль тоже молчал. Возможно, просто не знал, что сказать.
Дверь тихо отворилась, и по полу еле слышно прошлись босые ноги. Свет был уже выключен, но дракону это ни капли не мешало. Он нерешительно замер возле постели, потом сел на край, оперся спиной о столбик и долго сидел, глядя на серебряную полоску лунного света, что прочертила линию на бездне темного пола.
Время шло… Криона давно уснула. Еще до того, как он пришел.
Я не знаю, о чем думал Златогривый. Я же просто смотрела на него, ведь мне, так же, как и мужчине, хватало той малости, что дарила луна.
Смуглое лицо казалось особенно резким в полутьме, не спасало даже то, что волосы дракона сейчас были распущены и светлым покрывалом разметались по плечам и груди. И вдруг я поняла, что никогда его таким не видела. Он всегда был… застегнут на все пуговицы. И в прямом, и в переносном смысле. При всех своих словах Олли никогда не позволял себе большей вольности, чем легкий флирт. И то, что было сегодня, являлось вершиной его смелости. Если же судить по морали драконов и фейри, то блондин вообще ухаживал на редкость целомудренно.
– Прости меня, солнце, – почти неслышно произнес он, не поворачиваясь ко мне. – Что не смог отпустить. Прекрасно понимаю, как это все выглядит со стороны. Но вот не могу, веришь?
Я не отвечала, но Олли этого и не ждал. Запрокинул голову, подставляя лицо лучам ночной странницы. Блеснули золотые глаза, а мягкий голос продолжил:
– Видишь ли, я знал не только что жена – огненная. Я знал и твое имя. Возраст, увлечения и прочее. Мне в отличие от Вейла, на котором потом элементарно отыгрались, предоставили все, что могли. И… я решил, что ты не можешь быть мне интересна. Юная, неопытная, капризная папина дочка. Что в тебе могло быть особенного?
Он снова замолчал. Вот так и было. Не знаю, осознавал ли он, что я могу спать и не слышать. Или просто нужно было выговориться? Рассказать. И не важно кому. Мне или пустой темной комнате.
– А затем узнал, что женили цай Тирлина. Посочувствовал. Но… стал замечать, что он улыбается, когда говорит о тебе. Говорит о том, что ты громишь его замок, губишь очередное зелье, доводишь Фрика до белого каления и достаешь самого Вейла. Но… он был почти рад. Тогда мне стало любопытно. Что же в девчонке такого, что она умудрилась вызвать интерес у давно повенчанного с наукой рыжего?
И снова пауза. Он собирался с мыслями, а я крепко зажмурила глаза и пыталась дышать ровнее. И не думать. Не слышать. Это вредно, такое слушать. Особенно от него.
– И вот наконец я впервые тебя увидел, – усмехнулся Оллисэйн. – Надо отметить, то синее нечто, что вывалилось из-за камня, имело мало общего с прекрасной юной блондиночкой на портрете. Тогда и родился интерес. От разрушения стереотипа.
Ну да. Еще бы. Мы не ожидали, а вот она какая, оказывается. Мужчины! Как же с вами… сложно, невыносимо. Зачем ты мне это рассказываешь?!
– А потом встретил на скале… Ты была такая потерянная. Расстроенная. Даже меня не заметила, начала рисовать. Кстати, ты чудесно рисуешь… – Мужчина вздохнул и продолжил: – Не знаю, когда влюбился. Может, позже, во время одного из молчаливых диалогов ни о чем… Когда смотрел на светлую драконочку, что весело кувыркалась в небе, а потом с размаху падала в воды озера. Или когда танцевал с тобой на балу, позволяя себе гораздо больше, чем должен был, согласно своему же плану. Или в ту ночь, летая по Пределу на огромной скорости, вытворяя дикие трюки, делая все, чтобы в голове не осталось ни одной мысли о том, где ты сейчас. С кем…
Раздался шорох, постель прогнулась, и я замерла, как мышь, внезапно осознав, что Криона на другом краю, и, стало быть, Олли ляжет между нами. Конечно, одеяла были разными, но… А я лежала лицом к середине кровати. Вернее, уже к Олли, который быстро лег.
Дергаться и поворачиваться к нему спиной я почему-то не стала… да и не было причин, казалось бы. Он не делал попыток привлечь меня ближе или придвинуться самому. Только рассказывал. И я не могла не слушать. И оборвать его тоже почему-то не могла.
– Но я пытался видеть в тебе только его жену. Не сказать, что особо хорошо получалось, но я старался. А потом… потом ты стала гаснуть. Кому как не мне заметить первые признаки? Я же отчасти фейри… И тогда я, наверное, поступил не очень красиво. Я ничего не сказал Ринвейлу, Ири.
Мое «почему» так и не прозвучало. Но он все равно ответил:
– Эгоист. Как и любой, в ком есть кровь дивных. Тогда ты была так рада меня видеть. А я был счастлив смотреть в твои загорающиеся глаза, в которых опять был свет. Для меня, понимаешь? Опять иллюзии… пустые. И вот ты сбежала. Это моя последняя возможность что-то сделать. И что бы ни говорил Тай про «черное солнце», я живу здесь и сейчас. И люблю я тоже сейчас. Тебя…
Себя ты любишь… Только себя, Олли.
«Верно все, – вздохнул Ар. – Все мы любим себя, Ири. А тебя за то, что ты нам даешь. Свет, тепло, улыбку, легкость и радость. За то, что ты вроде бы чистый лист, на котором можно записать удобные для нас исходные данные, которым ты должна будешь соответствовать. Вот только чернила бывают разные… И на белой бумаге можно писать такой же краской».
«Подслушиваешь», – спокойно прокомментировала я.
«Нет, – возразил Спящий. – Просто не отказываюсь».
«А тебя что так во мне привлекло?» – с усмешкой спросила я.
Тут Олли решил, что откровений хватит, повернулся на бок, неожиданно обнял меня за плечи и притянул поближе к себе. Я потрясенно вздохнула и решительно попыталась отодвинуться.
– Не сбегай, – выдохнул блондин в волосы. – Я же ничего не прошу. Просто… побудь рядом.
Я замерла. С одной стороны, ничего неприличного не было. Мы так еще во время обучения, если в походы ходили, спали. Вот только сама личность «соседа»… но одеяла у нас разные, и он даже на спину рук не передвигает. Останусь… Пока останусь.
Да и… если закрыть глаза, уткнуться носом в ворот рубашки мужа, то можно представить, что меня обнимают руки Вейла. А я так по нему скучаю…
Мы будем сегодня иллюзией, Олли. Я для тебя, а ты для меня… И это печально.
«А я… – вернулся Спящий. – А я влюбился почти в то же самое. В твой свет. И за то, что ты едва ли не единственная девушка, которую я воспринимаю именно как девушку. Все, кто был ранее, – это или подопечные, или противники. Те, кого хочется убить. Только дайте добраться до горла…»
«Жуть, – поежилась я. – Ар, это не любовь и даже не влюбленность. Это просто межличностное притяжение».
«Если к нему примешивается влечение, то это уже влюбленность, – несогласно фыркнул хейлар. – Я тебе уже объяснял свой взгляд на вещи».
«Упрямый…»
«Какой есть, такой тебе и дорог», – рассмеялся Спящий.
«Но я самообманом не занимаюсь. Как мужчина ты меня не интересуешь», – твердо ответила я, не испытывая ни малейших угрызений совести из-за излишней прямоты. Арвиль считает свое мнение последней инстанцией и не приемлет других точек зрения на интересующий его вопрос. Меня это не устраивает.
«Про это рано говорить, – в очередной раз подтвердил мое мнение о твердолобости Спящий. – Мы даже не встречались пока».
«Но я тебя видела, – резонно возразила в ответ. – Потому, кажется, продолжать дискуссию бессмысленно».
«Да, видела, – спокойно согласился хейлар. – Но, Ири, притяжение мужчины и женщины основывается не на зрительном восприятии. Ты сейчас… как на картину на меня смотришь. А при личном общении присовокупляется воздействие феромонов, запахи, тактильные ощущения. Так что, по моему мнению, у нас с тобой все впереди!»
«Драгоценный, – рыкнула я. – Но как ты в таком случае объяснишь свою влюбленность?! Я ведь для тебя такой же портрет!»
«Да, – подтвердил Арвиль, усмехнулся и продолжил: – Но ты забываешь о том, что восприятие мира мужчиной и женщиной очень отличается. Я вполне могу влюбиться по «портрету».
«Не поняла», – признала свое бессилие перед железной мужской логикой. Давненько заржавевшей, судя по ее качеству!
«Эмм… – задумался Спящий. – Я вместе с тобой заплутал в этих вывертах красноречия».
«Тогда я спать», – решительно оборвала беседу, понимая, что этот разговор нас никуда не приведет. Да и не надо.
Арвиль ничего не ответил, приняв мое решение.
Утро началось буднично. Спала я одна, ни Олли, ни Крионы в комнате не было. Правда, из ванной слышался шум воды, и я решила, что кто-нибудь из ребят плещется там. Если не вдвоем… А что? Вполне вероятно. Как ни странно, но при этой мысли мне стало неприятно. Женщины! Противоречивые создания! Люблю мужа, никто другой мне не нужен, но отголоски ревности все равно умудряюсь испытывать.
«Типичная девушка. Вроде и даром не надо, но вот если из лапок уплывает, то все равно не по себе становится, – фыркнул Арвиль. – Доброе утро, кстати. Ты уже придумала, как будешь делать ноги от поклонничка?»
«От тебя, что ли? – съязвила я, поднялась с постели, скинула рубашку и быстро переоделась.
«Милая, у нас с тобой обратная ситуация…» – Голос Спящего был тягучим, как мед, и, видимо, должен был будить во мне самые низменные инстинкты. Не будил. Увы и ах!
«Ар, помолчи, а? – попросила я. – А то настолько привыкну к постоянному собеседнику, что потом будет неуютно. А это неестественное состояние».
«Хорошо, – сухо ответил хозяин Анли-Гиссара. – Но советую как следует подумать над тем, куда деть дракона».
Я не ответила, ибо пока нечего было.
Раздался еле слышный скрип двери, и из ванной комнаты показался Олли, на ходу оборачивающий полотенце вокруг бедер.
Тут из ниоткуда выползло чувство прекрасного, окинуло Златогривого восхищенным взглядом и вынесло вердикт: «Нравится!»
Я еще вчера думала, что раньше видела Олли только в официальных нарядах, и его вид в домашней рубашке был нов и непривычен. Облик полуобнаженного Сэйна оказался будоражащим…
Надо определенно что-то делать. Да, он мне симпатичен, но только внешне. Я люблю своего мужа, и так и останется. А симпатия… Я же огненная. Наследие не могло не проявиться.
– Доброе утро, Ири, – спокойно поприветствовал меня дракон, проходя мимо и обдавая запахом свежести с терпкой цитрусовой ноткой. – Как спалось?
– Замечательно, – ответила, настороженно наблюдая за мужчиной.
Он откинул на спину белые спутанные влажные волосы и бросил на меня смеющийся взгляд.
– Это хорошо. – Он нагнулся за своей сумкой, отпустив полотенце и, как итог, оно едва не повторило судьбу приснопамятной шкуры. Но на этот раз Оллисэйн успел его удержать, хоть ткань и прилично сползла, обнажив завлекательные ямочки на пояснице.
