Текст книги "Немеркнущий"
Автор книги: Александра Бракен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
Вайда уже была близка к тому, чтобы разразиться своим фирменным издевательским смехом, но вдруг выражение ее лица изменилось на сосредоточенное. Она сфокусировалась на чем-то позади нас, снова вскакивая и одним плавным движением вытаскивая пистолет из кобуры. Повернувшись вслед на ней, я встала на колени, пытаясь разглядеть, на кого она смотрит, отбрасывая волосы, упавшие на лицо.
Мир рухнул.
Я правда почувствовала, как все понеслось в пропасть – каждой косточкой, каждой напрягшейся мышцей. Не знаю, как мне удалось подняться на дрожащих ногах, но я просто оцепенела от шока, чтобы беспокоиться о том, что стою в полный рост перед теми, кто мог бы за мной наблюдать.
Потом я побежала. Вайда и Джуд кричали мне вслед, но ветер и дождь уносили слова куда-то далеко-далеко, и за ухающей в ушах кровью я ничего не слышала. Я кинулась вниз по пологому холму, продираясь сквозь спутанные ветки деревьев, перемахивая через разрушенный забор, к нему.
Он выбирался из окна, просовывая ноги через порванную темную сетку, пока, наконец, его ботинки не погрузились в грязь. Волосы были длиннее, чем я помнила, профиль – острее. Он стал крупнее, или я – мельче, или это память играла в свои игры – не имело значения. Он услышал меня и обернулся – одна рука скользнула под тяжелую камуфляжную куртка, другая в поисках чего-то полезла за пояс джинсов. Я поняла, когда он меня заметил: в этот миг он словно окаменел.
Но потом его полные губы беззвучно зашевелились, пока, наконец, не сложились в слабую улыбку. Я замедлила шаг, продолжая идти к нему.
Я тяжело дышала, с усилием проталкивая воздух в легкие, прижимая руку к сердцу. На меня нахлынули те же опустошение, слабость и горький ужас, которые я испытала в тот день, когда его потеряла. У меня просто не было сил больше им сопротивляться.
Я разрыдалась.
– Ох, во имя любви к… – Толстяк покачал головой и вздохнул, но я все же услышала нежность в его голосе. – Это всего лишь я, тупица.
Потом он замолчал, подошел и обнял меня.
Глава девятая
Беда в том, что, начав плакать, я уже не могла остановиться. Я прижалась к Толстяку всем телом – мне нужны были доказательства, что он не был бесплотным, что сердце, бьющееся около моего уха, – его сердце. Я уткнулась в его куртку и продолжала реветь, а парень неуклюже хлопал меня по спине.
– Как? – всхлипнула я. – Почему ты здесь?
Я даже не расслышала шуршание веток за нами, но Толстяк поднял взгляд.
– Ох, да ладно, Ли… – позвал он. – Я знаю, ты тоже хочешь обняться.
Все произошло слишком быстро, и я не успела его предупредить… остановить. Толстяк выпустил меня только для того, чтобы задвинуть себе за спину, окончательно сбивая с толку. И я решила, что это игры моего воображения, когда Толстяк вроде как вытащил из-за ремня длинный охотничий нож, а Вайда, как мне показалось, сняв с предохранителя, навела прямо на него пистолет.
– Это… – начала я, чувствуя, как он сжимает мою руку. – Толстяк…
– А ты, блин, кто? – требовательно спросил он.
– Уж точно не тот, кто выставил нож против пистолета, – фыркнула Вайда, махнув для большего эффекта рукой, в которой было зажато оружие.
– Стойте! Стойте! Стойте! – выкрикнул Джуд, выскакивая из-за дерева. Скользя ногами по грязи, он съехал вниз по холму и встал между ними. – Не Лиам, – сказал он, указывая на себя, потом ткнул пальцем в Вайду. – Тоже не Лиам. – Джуд повернулся к Толстяку, его густые брови сошлись на переносице, когда он кивнул в нашу сторону. – Тоже не Лиам?..
Вайда повернулась и уставилась на него:
– Интересно, в какой такой вселенной этого удода можно принять за Лиама Стюарта?
– Я не знаю! – принялся оправдываться Джуд тонким от волнения голосом. – Может, он брат от другой мамы? Еще есть такая штука, как усыновление…
Толстяк опустил нож. Я видела по глазам, как напряженно работает его мозг, перескакивая с одного ужасного предположения на другое, когда он сложил вместе незнакомцев, мои слезы и отсутствие Лиама.
– О боже, – пробормотал парень, и лицо его посерело. Он прижал кулак к животу, словно ему стало вдруг плохо. – О боже.
– Нет, нет, – поспешно залепетала я. – Он не мертв!
«Да что ты об этом знаешь», – шепнул внутренний голос.
– Почему тогда вы не вместе? – Казалось, теперь он сам готов разрыдаться.
Обычно аккуратно стриженные волосы Толстяка отросли, из-за массивной, серебристой, оправы очков лицо казалось гораздо старше. Передо мной стоял незнакомец. И только сейчас, когда он был расстроен и напуган, я узнала в нем прежнего Толстяка, который всегда обо всем волновался.
– Он бы никогда тебя не бросил, никогда!
Я отвела взгляд, уставившись на свои ноги, утопавшие в мягкой грязи, и на лужицы вокруг них. Стараясь не смотреть на Вайду и Джуда, которые молча наблюдали за происходящим.
– Руби? – напряженным голосом начал Толстяк. – Что произошло?
Я затрясла головой, закрывая заледеневшими руками лицо.
– Это ты его бросила? – догадался он. – Вы поссорились? Разбежались на пару дней?
Когда я шепотом призналась в том, что сделала, я надеялась, что правда прозвучит не столь омерзительно. Но я обманулась. Толстяк ошеломленно отшатнулся от меня, его глаза светились ужасом.
– Нет, ты этого не сделала! – воскликнул он, хватая меня за плечи. – Я думал, что вы двое останетесь вместе! И только потому надеялся, что с вами все будет в порядке.
– И что я должна была сделать?! – набросилась я на парня, не замечая того, что голос мой повысился до крика. – Ты был… ты был мертв, и нас забрали, и я заключила сделку, потому что знала, знала: иначе бы он не ушел! Что, черт возьми, я должна была сделать?!
Толстяк покачал головой.
– А эти детишки, они из Лиги? Ты с ними?
– Они… – начала было я.
– …все еще стоят здесь, ожидая объяснений, кто, блин, это такой, – недовольным тоном отрезала Вайда.
Мой мозг наконец-то заработал снова, и меня захлестнул страх.
Вайда была здесь. Вайда, которая упорно нас искала, чтобы вернуть в Лигу. Вайда, которая увидела Толстяка и теперь, если что, могла дать его описание Лиге. Которая даже могла попытаться его захватить.
Я толкнула друга назад, пытаясь прикрыть собой.
– Он – никто, – заявила я. – Это вообще не твое дело.
– Еще, блин, как мое, если он собирается вместе с нами искать Стюарта, – пробормотала Вайда.
– Что ты сказала?
– Напряги свои пустые извилины, – закатила глаза Вайда. – Я здесь не для того, чтобы тащить вас обратно, а чтобы вам помочь. – Она повернулась к Джуду. – А ты, маленький засранец, еще заплатишь за то, что меня шарахнул.
– Если ты была с «Бетой» и Бартоном не для того, чтобы забрать нас в Штаб, тогда зачем?
Вайда возвела глаза к небу, но в конечном счете ответила – с самым самодовольным из возможных взглядом:
– Узнала о вашем небольшом романтичном квесте. Единственным способом увязаться за вами, не вызвав подозрений, было притвориться, что я иду по следу ваших тупых задниц, потому что якобы хорошо изучила ваши дерьмовые личности.
– А что с командой «Бета»? – спросил Джуд.
– Их отозвали обратно в Штаб. Приказ: вернуть Роба или что-то вроде того… вы, двое милашек, типа спровоцировали дома хренов бунт своим зажигательным выступлением в эфире. – Девушка отбросила волосы назад. – Албан дал мне две недели, чтобы вас найти. Так что давайте-ка начнем это шоу ужасов на дороге.
Я уставилась на нее, качая головой.
– Ну и откуда такая уверенность. Думаешь, мы просто свалим с тобою в закат?
– Нет, – ответила Вайда. – Я ожидаю, что вы, блин, помчитесь и сделаете это с улыбкой и без долбаного скулежа, или Коул не выполнит своей части вашей тупой сделки и не заставит Лигу освобождать лагеря.
Это была правда, значит… Вайда говорила правду и о том, что шла за нами, чтобы помочь. Иначе Коул не стал бы ее во все это посвящать. Ставка была слишком высока. Но гордость моя была уязвлена, что Коул решил, будто я не смогу закончить операцию в одиночку. Что мне нужна подстраховка.
Джуд обернулся, чтобы уставиться на меня растерянным взглядом.
– Оʼкей, тогда валим отсюда! – хлопнув в ладоши, заторопилась Вайда. – Если хотите осмотреть дом, давайте сделаем это по-быстрому.
– Я с тобой никуда не пойду, – отрезал Толстяк. Я знала это выражение его лица – сколько раз видела его, когда остальные меня уже приняли, а парень все никак не мог смирился с тем, что я остаюсь с ними. Толстяк никогда не скрывал своих чувств, будь то гнев, страх или подозрение. Думаю, просто не видел смысла притворяться.
– Слушай, – сказала я, снова беря Толстяка за руку и чувствуя, как под пальцами напрягаются его мышцы. – Пойдем, нам надо поговорить. Я тебе все объясню.
Толстяк недовольно воззрился на меня:
– Только мы. Я не…
Мы все услышали это одновременно. Хлопнула автомобильная дверь. Одна, вторая, третья.
Я толкнула парня, пихая его за дом, мотнув головой Джуду, чтобы он быстро встал рядом. Вайда метнулась к ближайшим деревьям, бесшумно ступая по мягкому ковру из опавших листьев. И вот уже яркие пряди ее волос исчезли в струях дождя.
Взгляд метнулся на окно, через которое вылез Толстяк, рука уже потянулась к рваной оконной сетке. Но потом я повернулась обратно к лесу. Возможно, нам все же удастся убежать. Затеряться в лесу, сбив их со следа.
– Это Бартон? – прошептал Джуд, но сразу замолчал после того, как мы с Толстяком на него зашикали.
На заднюю стену дома Лиама выходили пять белых окон и прелестная небольшая дверь с сеткой – дверная коробка была обита прочными планками из фанеры. Любовно уложенная у заднего крыльца дома кирпичная площадка служила патио. Теперь сквозь щели пробивалась зеленая трава, поблескивающая в туманном дожде.
Я присела и поползла на четвереньках по мокрым кирпичам вдоль дома навстречу голосам, напрягая слух: двое мужчин, одна женщина.
Когда я, наконец, вернулась, чтобы рассказать об этом ребятам, Вайда уже была там – сидела на корточках между Толстяком и Джудом. Почувствовав мой взгляд, она подняла глаза, нетерпеливо дернув подбородком.
– Всего четверо, – прошептала она. – Одна женщина, трое мужчины. Кажется, из СПП.
Я прикрыла рот Джуда рукой.
– Они вооружены?
Вайда кивнула.
– Как обычно. Что это за дом? Почему он так важен, что здесь устанавливают датчики движения?
– Что, правда? – переспросил Толстяк.
– Насовали их под свес крыши по всем четырем углам, – буркнула девушка, явно раздраженная тем, что в ее словах кто-то может сомневаться.
Я бросила взгляд на Толстяка, отпуская Джуда. Конечно, они что-то устанавливали, чтобы следить за домом. Если не из-за Лиама, то из-за Коула. Интересно, что Коул не потрудился рассказать Вайде никаких подробностей о прошлом своего брата. Возможно, просто не хватило времени.
Бормотание стихло, но я слышала тяжелые шаги по заросшему саду в сторону правого конца дома. Теперь СППшники были слишком близко, чтобы нам удалось бы скрыться среди деревьев. Нас бы в два счета заметили.
С глубоким вздохом Толстяк встал и толкнул в комнату рваные лоскуты оконной сетки. Кажется, он принял какое-то тяжелое решение и от этого даже сгорбился.
– Ты мне доверяешь? – спросил он, заметив выражение моего лица.
– Конечно.
Джуд у меня за спиной издал сдавленный звук, но я не обратила на это внимания.
– Тогда скажи своим друзьям залезть внутрь… – Толстяк кивнул на открытое окно. – И встань. Я надену на тебя наручники.
В шоковом состоянии есть свои плюсы: не надо изображать испуг. Я ждала, чувствуя, как острые края простых пластиковых стяжек перекрывают доступ крови к запястьям. И позволила им отключить и каждую мысль в своей голове.
«Кто этот человек?» – думала я, стоя рядом с Толстяком. На парне была камуфляжная охотничья куртка с капюшоном, я заметила ее не сразу, серая шерстяная водолазка и выцветшие джинсы, грязные, а еще изрядно поношенные. На поясе было пристегнуто какое-то устройство, напоминающее небольшой сотовый телефон, а еще кожаная сумка. В былые времена, когда мы путешествовали вместе, парень хранил все свои пожитки в найденном где-то потрепанном кожаном портфеле. Что подходило Толстяку гораздо больше, чем эта подозрительная… имитация того, что он считал, охотничьим стилем.
Увидев его во всеоружии, я должна была, по идее, приободриться, но только еще больше напугалась.
Уверенной рукой он взял меня за подбородок и повертел мою голову туда-сюда, неодобрительным взглядом осматривая порезы и ушибы, оставшиеся со вчерашней ночи. Остальные смотрели на нас через закрытое окно, лицо Джуда почти прижималось к стеклу.
– Было бы лучше, если бы ты изобразила обморок, – заметил Толстяк.
Предложение поступило как раз вовремя. Шлепнувшись на землю, я успела заметить черную вспышку, когда из-за угла показались СППшники.
Четверо. Вайда оказалась права. Темноволосая женщина была самой рослой в группе – на полголовы выше мужчин. Один СППшник, кудрявый и светловолосый, смотрелся старше остальных. Двое других, что помоложе, выглядели настолько похожими, что вполне могли оказаться братьями. Все были вооружены винтовками, наручниками и прочим.
– Вам помочь? – Лицо Толстяка обратилось в камень.
Военные медлили, не понимая, что с нами делать, но оружия не опустили. Толстяк тоже молчал, я же начала, наконец, догадываться, что он задумал.
– Что, пришли умыкнуть мой выигрыш прямо у меня из-под носа? Хотите отмазаться и ничего мне не заплатить?
Старший солдат поднял нависшую бровь.
– Ты агент-ищейка?
«Так я и думала». Если в этом заключался наш план побега, то мы попали куда сильнее, чем я рассчитывала. Даже в удачный день Толстяк выглядел столь же угрожающим, как кактус в горшке.
– Вот! – Парень сунул руку в кожаную сумку на поясе и протянул что-то военным. Какой-то небольшой буклетик размером с паспорт.
Старший шагнул к нему, но потом повернулся к женщине.
– Обойдите участок по периметру. Удостоверьтесь, что она явилась сюда одна.
Когда трое солдат отправились делать обход, Толстяк снова махнул буклетиком. Изучив бумагу и лицо Толстяка, старший группы вздохнул.
– Хорошо, агент Листер, – проговорил он, возвращая документ. – Ты прогнал эту через базу данных?
– Ее там нет, – ответил Толстяк. – Вероятно, уже давно болтается. Нет никаких наводок.
– Протестировал? – продолжил расспрашивать старший. – Если она Синяя или Желная, ты должен…
– Она Зеленая, – перебил Толстяк. – Что? Хотите проверить?
– Мы можем ее забрать, – предложил старший. – Избавить тебя от необходимости транспортировки.
– Сказал же: она не в системе, – напомнил СППшнику Толстяк, раздражение в его голосе прозвучало более отчетливо. – Я знаю, как это работает: если она не зарегистрирована, провести платеж будет невозможно. И чтобы получить то, что причитается, мне придется отправиться на ближайшую станцию и возиться с бумажками.
Мужчина фыркнул, но спорить не стал.
– Эта машина на дороге твоя?
– Нет, – ответил Толстяк, закатывая глаза. – Я прилетел на тучке и обрушился на эту крошку, словно молния с небес.
– Эй ты, – грубовато буркнул СППшник. – Я ведь могу ее забрать, и ты ни черта не сможешь с этим поделать. Так что следи за языком, парень.
Бравада Толстяка и меня сбивала с толку. По своей природе парень смелостью не отличался. Да, когда он видел, что друзьям угрожает опасность, тогда уже шел напролом, отбрасывая любые сомнения. Но то, что я наблюдала сейчас, граничило с безрассудством, которого я уж никак от него не ожидала.
Наконец рация СППшника снова зашипела. Сколько прошло времени? Минута. Десять лет. Вечность.
– Это Джейкобсон, как слышно?
Мужчина отстегнул черный приемник с пояса:
– Слушаю. Что-нибудь нашел?
– Нет, ничего необычного. Из-за этого дождя трудно сказать. Если следы и были, то их размыло.
– Она одна, уверен, – подал голос Толстяк. – Я за ней следил.
– Хорошо, – кивнул мужчина.
Он сделал несколько шагов в мою сторону – ботинки глубоко проминали мертвую, грязную траву. Я снова как можно сильнее зажмурилась, но зная, что СППшники совсем рядом, заставить тело обмякнуть оказалось практически невозможно. Только бы он меня не трогал. И когда ботинок врезался в ребра, страх вспыхнул во мне ослепительной, словно яркий утренний свет, вспышкой.
Холодная, влажная кожаная перчатка сомкнулась на плече, и мужчина дернул меня с земли. Рука выкрутилась, посылая острую, стреляющую боль в плечо.
– Нет! – прорычал Толстяк. – Не смейте!
Хватка СППшника не ослабла.
– Я только хочу сказать, – снова начал Толстяк на этот раз совсем спокойно, – если ребенок ранен, стоимость медицинского обслуживания вычитают из вознаграждения. Я справлюсь сам… сэр.
– Так-то лучше, – бросил мужчина, швыряя меня лицом в грязь. – Забирай ее и вали отсюда к черту. Ты вторгся на чужую территорию, и, если я снова тебя здесь увижу, собственноручно арестую.
Дождевая вода собиралась у меня в ухе, стекая по щеке на старую куртку Лиама. Я все ждала, что она смоет с меня все страхи – они впитаются в землю и больше никогда меня не потревожат. Сделав глубокий глоток влажного воздуха, я задержала его в легких.
Вдалеке заворчал двигатель. Я снова открыла глаза и увидела шагающего ко мне Толстяка. Он присел на карточки и убрал облачко спутанных волос с моего лица. Мы молча слушали, как скрипит гравий под колесами уезжающего автомобиля.
– Прости меня, – наконец произнес Толстяк. – Ты в порядке? Он тебе плечо не вывихнул? Потому что, если вывихнул…
– В порядке, – перебила я парня, – но… но ты не мог бы перерезать стяжки прямо сейчас? – Мой дрожащий голос напугал меня. К боли в запястьях мозг начал выдавать вспышки старых воспоминаний, которые я мечтала бы упрятать как можно дальше: автобус, который везет меня в Термонд, сортировка, Сэм.
Как только под ножом Толстяка захрустел пластик, не обращая внимания на боль в правом плече, я заставила себя подняться на колени. Толстяк потянулся осмотреть сустав, но я увернулась, не давая ему прикоснуться ко мне.
Мы просто сидели, глядя друг на друга, позволяя пространству между нами заполняться дождем и тишиной. Наконец, я молча протянула руку, и он вложил в нее черную книжечку.
Обложка из жесткой искусственной кожи: потому-то мне и показалось, что это паспорт. Даже внутри документ на первый взгляд выглядел точно так же: бледно-голубая бумага и переливающийся штамп Соединенных Штатов Америки.
АГЕНТ ПО ОТЛОВУ БЕГЛЫХ ПСИ. Для этого даже придумали официальное название?
– Джозеф Листер, – прочитала я. – Двадцать четыре года, рост – метр восемьдесят, вес – восемьдесят килограммов, проживает Пенн-Хиллс, Пенсильвания. – Я стрельнула взглядом в Толстяка, который выглядел сейчас так же угрюмо, как на фотографии. – Знаешь, это забавно. Самое неправдоподобное – твой вес.
– Жесть как уморительно, – проворчал он, выхватывая документ у меня из рук, пока я не успела пролистать остальные страницы. Это было так похоже на Толстяка – Толстяка, которого я знала, что я улыбнулась. Парень изо всех сил плотно сжимал губы, но я видела, как они тоже раздвигаются в улыбке.
– Я правда думала, что ты умер, – тихо пробормотала я. – Я не должна была позволить тебя забрать.
Толстяк сжал мое плечо, словно возвращаясь вместе со мной туда же в прошлое.
– Это ты нажала аварийную кнопку, да?
Я кивнула.
– Я бы сделал то же самое, – проговорил он. – Точно так же. Но… – Парень замолк, обдумывая это. – Может, надо было бы сильнее давить на рану, но в остальном, да. Но…
– А на этом давай остановимся, – сухо заметила я. – А то испортишь такой трогательный момент.
Внезапно окно над нами распахнулось, и возникла кудрявая голова Джуда:
– Ру… ты в порядке? Боже мой, Вайда не дала мне ничего увидеть, я пытался выйти на крыльцо, но двери заколочены, и здесь нет ничего, поэтому я просто…
Толстяк помог мне встать, спрашивая взглядом: «Что за жесть здесь происходит?»
– Я тебе потом все расскажу, и ты мне тоже. Но сейчас нужно все осмотреть: вдруг мы сможем найти какую-нибудь подсказку, куда отправился Ли.
Брови Толстяка сошлись на переносице, и он заговорил тише:
– Разве Ли не рассказывал тебе, какую штуку они с Гарри придумали, чтобы связаться?
– Знаю, у него был способ, но что и как – понятия не имею, – призналась я. – А тебе он рассказал?
Толстяк кивнул, становясь спиной к окну. Парень не хотел, чтобы Джуд с Вайдой его услышали, сообразила я.
– Надо уходить. Сейчас же.
– Постой, – начала было я, но Толстяк уже вцепился мне в руку.
– За домом наблюдают, мы должны уйти, – настаивал он. – И, прости, но я бы предпочел не таскать с собой Лигу.
Выдернув руку, я отступила назад.
– Я не могу их бросить.
– Ты – не Лига, – упорствовал парень. – Не одна из них. Одна из нас.
– Не думай о «нас» и «них», – взмолилась я. – Мы сейчас можем объединиться. Когда мы найдем Лиама, тебя не заставят вернуться с нами в Калифорнию. Но сейчас останься.
Угловым зрением я засекла ярко-синие волосы Вайды в окне.
– Помнишь, как ты не хотел, чтобы я оставалась?
– Но то было… другое дело, – пробубнил Толстяк. – И ты это знаешь.
– Но ты тогда этого не знал.
Я правильно его прочитала: выражение лица, жесткая линия напряженных плеч.
– Ты спрашивал, доверяю ли я тебе, – прошептала я. – А доверяешь ли ты мне?
Толстяк протяжно вздохнул, упирая руки в бока.
– Боже помоги, – наконец, выговорил он. – Доверяю. Но я доверяю тебе, а не им. Я даже не знаю, кто они.
Я протянула руку, надеясь, что Толстяк ее примет. Ожидая, что его пальцы переплетутся с моими, желая этого окончательного подтверждения, что его здравый смысл и логика уступили вере, вере в меня. Надеясь на то, что он пойдет со мной, признает, что мы снова команда, что время, расстояние и неуверенность не смогли отдалить нас друг от друга.
И он протянул руку в ответ.
Глава десятая
В светло-коричневом внедорожнике пованивало хвойным ароматизатором. Запах освежителя был настолько невыносим, что мне пришлось открыть свое окно, чтобы глотнуть свежего воздуха.
– Ты бы не жаловалась, если б знала, как пах парень, у которого я его купил, – сообщил Толстяк, протягивая мне солнцезащитные очки. – Так. Пристегни, пожалуйста, ремень безопасности.
Вайду и Джуда уже пристегнули к заднему сиденью, хотя спокойнее им от этого не стало. Обнаружив металлическую решетку, отделяющую передние места от задних, любимый член моей команды так дернул меня за волосы, словно пытался протащить сквозь эти прутья.
– Мы плетемся так медленно, потому что кое-кто понятия не имеет, куда ехать, – поинтересовалась Вайда, – или в надежде, что мы выпрыгнем из автомобиля, избавив кое-кого от страданий?
Встревожившись, Джуд сел прямее. Мы оба знали этот тон. Стоило Вайде заскучать, как она начинала напрашиваться на ссору или на драку, чтобы сбросить напряжение. Если она была настроена на последнее, то одному из них живым не доехать, и не хватит недели, чтобы оттереть с окон кровищу.
– Не хочу оказывать услугу тем психам, которые держат вас на поводке.
Сейчас я была даже рада тому, что нас разделяет металлическая решетка.
– Они не психи, зазнавшийся придурок, – прорычала Вайда.
– Я зазнавшийся? – переспросил Толстяк. – Ты вообще в курсе, что это слово значит?
– Ты кусок горящего…
– Итак, – повысив голос, перебил всех Джуд. – Ру, откуда вы с Толстяком друг друга знаете?
– С Чарльзом, – скрежетнул зубами Толстяк. – Меня зовут Чарльз.
– Типа, так звучит лучше? – усмехнулась Вайда.
Толстяк притормозил на красном светофоре и повернулся посмотреть на меня, за стеклами его очков полыхал огонь.
– Ага, – кивнула я. – Она всегда такая.
Повисшее между нами напряжение, заполнившее машину, еще больше усилилось. Хватило бы слова или неверного движения, чтобы ситуация взорвалась. Джуд забарабанил пальцами по подлокотнику.
– Завязывай с этим дерьмом, тупица, пока я их тебе не поотрывала, – заявила Вайда.
– Тупица?! – выпалил мальчишка, от возмущения его голос подскочил на целую октаву. – Не советую тебе быть такой злюкой.
Я прижала руку ко лбу:
– И это тебя так расстроило? Это слово? Да она несколько месяцев обзывала тебя Джудит.
Толстяк рассмеялся, но, увидев мой взгляд, притворился, что закашлялся.
– Ну да, отлично, – надулся Джуд, подтягивая костлявые колени к груди. – Наверное, я просто не вижу ничего оскорбительного в том, чтобы меня называли как девчонку. Вы обе вполне ничего, когда не пытаетесь откусить мне голову и не ведете себя так, словно мне пять лет.
– Вместо того, чтобы что? – уточнил Толстяк, включая сигнал поворота, чтобы вывернуть на шоссе. – Обращаться с тобой как с десятилетним?
– Эй, – предостерегла я парня. – Ничего подобного. Ему почти пятнадцать.
– Ру, – начал Джуд, его глаза сияли, – спасибо тебе.
– Когда я впервые тебя встретила, ты и сам был таким нескладным, – продолжила я, тыкая Толстяка в плечо, – а тебе было восемнадцать.
– Ладно, проехали, – проворчал Джуд.
– Это ты была нескладной, – поправил меня Толстяк, – Ли – безрассудным, Зу – милой, а я – мудрым.
Сзади заколотили по решетке. За нею маячило лицо Джуда, его темно-карие глаза метались между нами из-за металлического экрана.
– Было бы мило, – проговорил он, – если бы мы понимали, о чем вы, ребята, толкуете. Типа, что это за Зу такая?
Взгляд Толстяка встретился с моим.
– Скажи правду: сколько ты им рассказала?
– Если правду, то нисколько, – вмешалась Вайда. – И, если решите и дальше ничего не говорить, точно пожалеете.
На этот раз я закатила глаза:
– Конечно. Как скажешь.
Я почувствовала знакомое теплое покалывание в центре груди и едва успела ахнуть, как невидимая рука толкнула меня вперед, прикладывая лбом о приборную панель – да так сильно, что голова моя наполнилась гулом. Толстяк резко ударил по тормозам, и ремень безопасности, как ему и положено, врезался мне в грудь. Меня отбросило обратно на сиденье, перед глазами заплясала радуга.
– Ох, дьявол, нет! – проревел Толстяк, хлопая по рулю. – Прекращай давай! Мы не используем наши способности друг на друге, черт возьми! Веди себя прилично!
– Расслабься, бабуля, – бросила Вайда. – А то инсульт заработаешь.
– Да кто ты… – зарычал было Толстяк, но осекся.
Джуд позади нас издал нервный смешок, а я только прижала руку к ноющим вискам. Вайда выразилась грубо, но попала в точку.
– Зу была нашей подругой, – вздохнула я. – Какое-то время мы путешествовали вместе.
– Я думал, тебя Кейт освободила, – заметил Джуд. – Вы что, ребята, разделились или типа того? Кажется, просто болтаться, где попало, было опасно.
– Все было не так, – возразил Толстяк. – Когда мы трое сбежали из лагеря…
С таким же успехом он мог заявить, что он волшебник. Даже Вайда заинтересованно подалась вперед.
– Ты?.. – начала она. – Ты сбежал из лагеря?
– Спланировал все Лиам, – процедил Толстяк. – Но да. Я сбежал.
– Этот пацан что, типа, эксперт по побегам? – пробормотала Вайда. – Офигеть.
Глаза Джуда вспыхнули любопытством:
– И как это было? У тебя была своя собственная комната, как маленькая камера? Тебя заставляли заниматься тяжелыми работами? Я слышал, что…
Дети из Лиги имели лишь смутное представление о лагерях. Хотя некоторые из нас по собственному опыту знали о том, как там живется, повинуясь негласному правилу, мы это не обсуждали. Все знали правду, но их правда отличалась от нашей. Они слышали о сортировке, камерах, тестировании, но в основном пересказывали слухи, не имевшие отношения к реальности. Эти дети никогда не стояли часами на конвейере. Они не знали, что страх имеет форму маленького черного объектива-глаза, который следит за тобой везде и всегда.
Моя грудь сжалась от усилия промолчать и дальше. Пальцы вцепились в серебристый ремень безопасности, натягивая его с такой силой, что я едва не задушила сама себя.
– Ты разве ничего не помнишь? – поинтересовался Джуд. – Или ты пробыл там всего ничего и поэтому не хочешь об этом говорить – потому что нечего сказать?
– Закрой-ка лучше рот, – посоветовал Толстяк.
– Да брось, – заныл Джуд. – Если бы она хоть чем-то с нами поделилась…
– Что?! – взорвалась я. – Что ты хочешь, чтобы я тебе рассказала? Хочешь услышать, как нас связывали, словно животных, чтобы перевезти в лагерь… или, эй! Или как насчет того, когда СППшник так шарахнул по голове девочку, что та реально лишилась глаза? Хочешь знать, каково это – все лето пить гнилую воду, пока наконец-то не привезут новые трубы? Или как я просыпалась в страхе и засыпала в ужасе каждый день на протяжении шести лет? Ради всего святого, оставь меня в покое! Почему ты все докапываешься и докапываешься, если знаешь, что я не хочу об этом говорить?
Я сразу же пожалела об этом взрыве эмоций, но предательский поток воспоминаний уже было невозможно остановить: одно горькое слово сменялось другим. Толстяк только взглянул на светящиеся синие часы, а потом опять перевел взгляд на мокрую зимнюю дорогу. Джуд притих на заднем сиденье – так же беззвучно падающий снег встречается с землей, его рот открывался и закрывался, как будто мальчишка пробовал языком ожоги, оставленные его словами на губах.
– Не знаю, как остальные, но я бы послушала про одноглазую телку, – пожала плечами Вайда.
– Ты худшая из тех, кого я когда-либо встречал, – заявил Толстяк.
– А ради таких, как ты, природа наградила нас средними пальцами.
– Ребята… – начала было я.
Давным-давно Кейт сказала мне, что единственный способ пережить свое прошлое – найти способ закрыть его за собой, закрыть эту дверь, прежде чем распахнуть другую в более светлую комнату. Я боялась. Это было правдой. Я боялась вины и стыда, что обрушатся на меня, когда я вернусь по своим следам назад, поверну ключ и обнаружу за дверью девочку, от которой отреклась. Я не хотела видеть, что сделала с нею тьма, и узнала бы она себя, взглянув мне в лицо.
Я не хотела знать, что подумает обо мне Толстяк, когда ему станет известно, что я делала для Лиги.
Не хотела знать, что Лиам подумает обо мне или о запахе дыма в моих волосах, который, сколько бы я их ни мыла, казалось, въелся в них навсегда.
– Хотя бы расскажи нам, как получилось, что вы с Лиамом расстались, – попросил Джуд. – Если вы, ребята, путешествовали вместе, почему… хм, перестали? Кейт приехала за тобой, когда ты нажала аварийную кнопку, это я знаю. Лиам к тому времени уже ушел? А как насчет него? – Мальчишка указал на Толстяка.
Эти воспоминания оставались такими же болезненными, но сейчас они были важны.
– Хорошо, – сдалась я. – Ты знаешь, что мы путешествовали вместе: Лиам, Толстяк, Зу и я. Но не знаешь, что за место мы искали: безопасную гавань под названием Ист-Ривер. И чтобы стало понятно, почему я сделала то, что сделала, и почему Лиам в конечном итоге остался один, нужно начать оттуда.
– Отлично, – кивнула Вайда, откидываясь на спинку сиденья и переводя взгляд на окно, за которым заплясали первые снежинки, засыпавшие дорогу, которая гудела и ревела под колесами нашей машины.
