Текст книги "Спроси свою совесть"

Автор книги: Александр Задорожный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Глава 9. КОМПАНЬОНЫ ПО НЕСЧАСТЬЮ

Пьяный, валявшийся раньше у самого выхода, куда-то подевался. Либо его унесли свои, либо его постигла незавидная участь тех, кому «посчастливилось» угодить к синтетойдам. Музыка, гремевшая раньше в помещении бара, умолкла. Не слышно было ни пьяных криков, ни дружного смеха. Казалось, что этот этаж станции обезлюдел полностью.

Неужели все разбежались, как крысы, по своим звездолетам? Они же знают, что захваты причалов заблокированы и отстыковать звездолет невозможно. Наивно полагать, что удастся отсидеться, запершись у себя на корабле. Если уж синтетойды обладают разумом, то они со временем обязательно найдут способ, чтобы проникнуть и туда.

Под ногами хрустело битое стекло, выдавая каждый мой шаг.

Я подошел к дверям в помещение бывшей столовой. Перед входом заметил большие пятна голубой слизи. Судя по ее количеству, совсем недавно здесь прикончили нескольких синтетойдов.

Сразу входить не стал – мало ли что может случиться! Вдруг там окажется нервный тип, который, испугавшись, сразу схватится за бластер.

Встав сбоку от открытых дверей, я прислушался. Но ничего услышать не удалось – где-то на нижних палубах станции опять стреляли. Приглушенная канонада доносилась от центральной шахты с лестницами и лифтами.

– Эй! – крикнул я. – Есть кто живой?!

– Кто это?! – раздалось в ответ.

Значит, правильно я сделал, что не стал входить сразу: в два счета мог нарваться на заряд бластера.

– Меня зовут Скайт Уорнер!

– Это тот, за кого обещали пятьдесят тысяч?!

Идиот, думает о деньгах в такую минуту.

– Если ты хочешь получить эти деньги, тебе придется сходить за ними в ад! Сэм Липснер и Генри Пламмер, назначившие гонорар, уже там.

– Чем докажешь, что ты именно Скайт, а не дьявольское отродье?!

– У меня есть доказательство! – Я вышел из-за укрытия.

В помещении бара произошли некоторые изменения: большие столы, за которыми раньше веселилась публика, теперь были опрокинуты и образовывали посередине зала что-то наподобие баррикады. За этим укрытием я увидел несколько человек, они целились в меня из бластеров и карентфаеров. Среди присутствующих я заметил двоих контрабандистов с «Лихой надежды» с их бородатым капитаном, бармена Вилли и Вулгхарда, еще двое были в оранжевых скафандрах охранников станции.

Несмотря на проявленную Вулгхардом слабость, когда он оставил меня одного в трудный момент, я все равно был рад его видеть.

Я остановился, не доходя до опрокинутых столов нескольких метров.

– Привет, Вулгхард. Как дела, Вилли? – как можно дружелюбнее поприветствовал я собравшихся. Но это не возымело никакого действия. Ни один из них не опустил свой ствол.

– Придумай что-нибудь поубедительней, – посоветовал капитан контрабандистов. – Один такой умник уже приходил. – Бородач кивнул в сторону бара.

Я посмотрел в указанном направлении – под стойкой в луже голубой слизи лежало изуродованное множеством выстрелов тело синтетойда.

– Раньше это было Гансом Эдермаером, – пояснил контрабандист, – моим первым помощником. Он безошибочно назвал по именам каждого из членов команды корабля, сколько банок пива выпил вчера за ужином и даже рассказал мой любимый анекдот.

– Не могу похвалиться такой осведомленностью. Ни тебя самого, ни кого бы то ни было из твоих парней я не знаю. Пиву предпочитаю виски, а дурацкие анекдоты стараюсь не запоминать, – сказал я. – Но у меня есть кое-что другое.

Я прикусил губу и, собрав побольше слюны, смачно плюнул на пол, поближе к опрокинутым столам, чтобы те, кто прятался за ними, хорошенько смогли рассмотреть красную кровь.

– И что это значит? – спросил бородач, хотя и сам уже все понял, потому что опустил оружие.

– У синтетойдов голубая кровь, – вместо меня пояснил Вулгхард, обрадованный тем, что я оказался человеком. Он спрятал бластер в кобуру и вышел из-за укрытия. – Скайт, не думал, что когда-нибудь увижу тебя снова. Хорошо, что ты жив!

– Это радует и меня самого, – согласился я с Вулгхардом.

Чудесно, значит, старый товарищ успел меня похоронить. Наверное, в тот самый момент, когда услышал, сколько дают за мою голову. Но я его не виню за это – не стал же он сам в меня стрелять, чтобы заработать пятьдесят тысяч.

Я зашел за опрокинутые столы, создававшие оборонительный рубеж.

Как я понял, здесь собрались те, кто не пустился на мои поиски после заманчивого предложения срубить бабки за мою голову, решив, что лучше остаться в баре. Почему они не присоединились к остальным, были настолько пьяны, что не смогли оторвать от скамейки свой зад, или же по каким-либо другим причинам, меня не волновало. Оставшись здесь, тем самым они сохранили себе жизнь и не стали в темных коридорах станции легкой добычей для синтетойдов.

– Меня зовут Джо Бермудес, – представился бородач. – Я капитан того корыта, что торчит у седьмого причала. А эти ребята – всё, что осталось от команды моего корабля: Дуглас и Томанович.

Я кивнул каждому из них.

– Паркер, – отрекомендовался один из охранников и показал на стоявшего рядом: – Мой напарник Стенли.

– Перед тем как ты пришел, Уорнер, мы слышали выстрелы, – сообщил Джо Бермудес. – Что это было?

– На лестнице повстречал пару синтетойдов – точные копии одной из девиц, которая была здесь с панками, – ответил я. – Вилли ее, наверное, хорошо помнит. Панки торчали у тебя целую неделю: молодая, в рваных чулках, назвалась Эльвирой Паркер.

– У которой крашеные рыжие волосы и прическа такая идиотская?

Я посмотрел на Вилли, у самого-то на голове черт знает что.

– На самом деле она была шатенка, – сказал я. – Надо предупредить парней, чтобы были начеку, неизвестно, сколько еще копий Эльвиры шатается по станции.

– Не знаю, панки свалили сразу, как только послышались первые выстрелы.

– Давайте лучше обсудим наше положение, – резонно предложил Джо Бермудес. – Сдается мне, оно у нас незавидное.

– Паркер, – обратился капитан «Лихой надежды» к одному из охранников, – ты был внизу, что там делается?

– На грузовой палубе пираты с корабля Дага Истмэна организовали оборону. К ним присоединились уцелевшие из команды Томасса Хоффа и Кена Поуга. Они соорудили напротив первого причала, у которого пришвартован «Ангел ночи», что-то вроде баррикады из автокаров и тюков с товаром и никого не пускают, стреляя без предупреждения. Это они делают после того, как один из пришедших оказался синтетойдом и высосал мозг у боцмана, когда остался с ним наедине. Его за этим занятием застукали случайно, иначе он успел бы прикончить еще кого-нибудь.

– Теперь на нашей станции каждый может оказаться нечеловеком, – заметил напарник Паркера.

– Да, – согласно кивнув головой, подтвердил Паркер и продолжил: – -Ни один звездолет не может покинуть станцию – причалы заблокированы. Парни из охраны направились в центр управления, чтобы отключить систему блокировки. Нас было двенадцать человек. В переходе между третьим и вторым этажами появился Генри Пламмер – наш непосредственный начальник…

Слушая рассказ Паркера, я усмехнулся, так как точно знал, что произойдет дальше. Ведь к тому моменту, когда его отряд поднимался в центр управления, настоящий Генри Пламмер был давно мертв. Я видел его тело, облепленное синтетойдами на полу центра, задолго до того, как Паркер встретил двойника своего босса на лестничном пролете второго этажа.

– Пламмер приказал нам следовать за ним, – продолжил рассказ охранник, – и повел на второй этаж. Там находятся пустующие помещения, которые иногда используют под склад приезжие бизнесмены. Обычно в них пусто и темно. В этом месте на нас и напали синтетойды. Около сотни – не меньше – обнаженных, покрытых слизью уродов. Мне со Стенли повезло, так как мы шли последними, и нам удалось убежать.

Ничего нового для меня Паркер не сообщил. Единственное, что я почерпнул из рассказа охранника, так это то, что на него самого и на его напарника Стенли в трудный момент не стоит рассчитывать – убегут.

– Синтетойды появляются из сгустка синтетической субстанции, – взял я слово. – Таких сгустков на станции несколько. Один сейчас находится в центре управления, где другие, неизвестно. Чтобы остановить появление синтетойдов, нужно уничтожить биомассу. В противном случае эти твари будут возникать снова и снова. Я недавно говорил с капитаном «Ангела ночи» Дагом Истмэном. Даг обещал отправить на станцию команду огнеметчиков. – О наших разногласиях с капитаном я тактично умолчал. – Мы должны действовать совместно: уничтожить сгустки биомассы, переловить синтетойдов и освободить звездолеты.

– С какой стати я должен рисковать своей жизнью и ловить синтетойдов? Нам за это денег не платили, – возразил один из контрабандистов, кажется, Томанович.

– Правильно, – поддержал его другой, – еще неизвестно, кто кого поймает.

– Нам бы, парни, добраться до моего звездолета, – сказал Джо Бермудес, – и, если удастся освободиться от причальных захватов, я бы вас всех вытащил из этой переделки, клянусь своей бородой. – Он подошел к большому иллюминатору и показал рукой налево, где виднелся краешек седьмого причала, у которого пришвартовалась его «Лихая надежда». – Отсюда кажется, что до нее так близко.

За толстым стеклом, по обе стороны от станции, все также степенно плыли астероиды. На черном фоне космоса ярко сверкали неподвижные звезды. У причалов замерли корабли. Из окон бара видны были лишь те, что находились по эту сторону станции: «Лихая надежда» – дисковидный транспорт среднего класса, стоящий у седьмого причала; два «Стиллерса» Томасса Хоффа и Кена Поуга, имеющие вытянутый сигарообразный корпус, пришвартованные с двух сторон к причалу номер два; и мой «бочонок» «В-667», находящийся у восьмого. Казалось, чего проще – сесть на звездолет и улететь прочь от космической станции, полной синтетойдов и сгустков ожившей протеиновой субстанции.

Сразу перед окнами, у причала номер один стоял «Ангел ночи».

Пиратский корабль в несколько раз превосходил по размерам любой другой звездолет из пришвартованных сейчас у станции. Его хищный удлиненный корпус, покрытый, словно у тигра, полосами маскировочной раскраски, закрывал собой нижнюю половину вида из окна. На боку большой квадратной башни плазменного орудия красовался белый череп с костями.

Надеюсь, что у Дага Истмэна на плечах не пустая голова и он все-таки организует своих людей, чтобы уничтожить возникших в результате непредвиденных обстоятельств аномальных синтетойдов. Ведь в том, что на свет появились эти жуткие твари, есть и его вина.

– Поймите, – обратился я к контрабандистам, – в процессе генетического кодирования биомассы произошла ошибка. – Мне вспомнилось, с каким диким криком в чан с биомассой свалился профессор Зильберман. – Теперь неуправляемый синтез происходит самостоятельно. Если мы сейчас не покончим с синтетойдами, они вырвутся со станции, и тогда миру грозит глобальная катастрофа.

– Это не наши проблемы, Скайт Уорнер. Пускай этим занимается правительство, – возразил бородатый контрабандист. – Иначе зачем люди платят налоги!

– Верно, – дружно поддержали своего капитана Дуглас с Томановичем. – Не наше дело спасать мир. Этим должны заниматься специально обученные люди, которые, между прочим, получают неплохую зарплату.

Несмотря на их жалкий треп, я был полон решимости убедить собравшуюся в баре компанию в необходимости ликвидации синтетойдов. Для этого я готов был пойти на любые меры, потому что, если эти парни откажутся, я не смогу найти Купера, а если я не найду его, то все мои планы пойдут прахом (о новом звездолете тогда точно можно забыть).

– Как вы можете так рассуждать! Где ваша совесть? Мир в опасности! Если мы не остановим синтетойдов сейчас – завтра они расплодятся по всему космосу. Погибнут миллионы людей! Как вы тогда будете смотреть в глаза своим детям?!

– Надеюсь, мои дети поймут своего отца, – ответил Джо Бермудес. – Для них важнее, чтобы папочка вернулся живым. Так что, Скайт, если тебе хочется спасти мир, делай это один.

Позиция контрабандистов была ясна. Но я не намеревался отступать.

– Мы должны помочь парням Дага Истмэна. Всем вместе будет намного легче справиться с синтетойдами…

В этот момент корпус космической станции содрогнулся. Ступнями ног я почувствовал, как вздрогнул пол помещения. Присутствующие замерли. По напряженным, озабоченным лицам собравшихся я понял, что толчок ощутили все.

– Что это могло быть? – тихо спросил Джо Бермудес.

Но ему никто не успел ответить, по станции прошел второй, еще более мощный толчок.

Со стойки бара скатилась пустая бутылка и со звоном упала на пол.

– Дьявол! – выругался Бермудес, схватившись, чтобы не упасть, за раму иллюминатора.

Я почувствовал, как станцию стало неумолимо разворачивать вокруг вертикальной оси.

Неподвижные до этого момента звезды за стеклом иллюминатора с нарастающей скоростью закружили в хороводе.

– Это «Ангел ночи»! – воскликнул Вилли. Он стоял у соседнего иллюминатора и показывал на пиратский звездолет.

Все подбежали ближе, чтобы узнать, что увидел Вилли. Я тоже подобрался к иллюминатору.

«Ангел ночи», так и не освободившийся от стыковочных захватов, включил двигатели. Из огромных дюз пиратского корабля вырывался сноп фиолетового излучения. Даг Истмэн решил, используя мощь двигателя, вырваться из захватов. Но пока ему это не удавалось, и Буй-34 вместе с кораблем разворачивало со все возрастающей скоростью.

– Идиот! Что он делает! Он нас всех погубит! – вскричал Бермудес.

Пиратский звездолет включил двигатель на реверс. Станцию тряхнуло с невероятной силой. Томанович не удержался на ногах и грохнулся на пол. Остальные, чтобы не свалиться, присели на корточки и сильнее вцепились руками в рамы иллюминаторов. Астероиды и звезды завертелись в обратном направлении.

Послышался жуткий скрежет. Причал номер один, к которому был пристыкован «Ангел ночи», деформировался. Из образовавшегося разлома в корпусе стыковочного узла в космос вырвалось серебристое облако газов, унося с собой части обшивки.

По всей громаде станции раздалась сирена. Под потолком замигали желтые аварийные лампы. Донесся глухой удар автоматической защитной перегородки, перекрывшей коридор первого причала.

Пиратский корабль снова включил двигатель на разворот. Полосатый корпус звездолета стал поворачиваться вокруг причальной фермы. Станцию повело юзом.

Столы вместе с мусором, что валялся на полу бара, заскользили к противоположной стене. Томанович, не успевший зацепиться за что-нибудь надежное, крича и ругаясь, покатился вместе с ними.

«Ангел ночи» развернулся на десять градусов. Один из захватов не выдержал и лопнул. Его массивная металлическая лапа, бешено вращаясь, улетела в космос. Звездолет поменял направление разворота, и второй захват стыковочного узла отправился догонять первый. Космическую станцию тряхнуло в последний раз. «Ангел ночи» освободился и отошел от причала.

Из разломанного стыковочного узла напором оставшегося воздуха в облаке пыли и мусора в открытый космос вынесло автокар и коробки брошенного товара.

Пиратский звездолет плавно удалялся от станции. На его борту, наверное, сейчас торжествуют, а подлый Даг Истмэн веселится больше всех и празднует победу.

– Скайт, ты, кажется, говорил, что Даг пришлет огнеметчиков?! – с нескрываемым упреком в голосе воскликнул Джо Бермудес. – Посмотри сам, как он теперь это сделает? – Джо отпустил раму иллюминатора, поскольку перегрузки закончились, и теперь указывал пальцем на удаляющийся пиратский корабль. – Он теперь вообще вряд ли вернется!

Капитан «Лихой надежды» наговорил бы еще много упреков в мой адрес, если бы его не прервал механический голос из динамиков громкой связи:

– Внимание! Станция Буй-34 изменила орбиту. Опасная ситуация. Неминуемо столкновение с астероидом. Персоналу срочно покинуть станцию.

– Дьявол! – Бермудес, глядя наверх, завертел своей бородатой головой, словно пытался увидеть, кто это говорит.

Ситуация с каждым мгновением становилась хуже. Если совсем недавно надо было беспокоиться только о синтетойдах, то теперь следовало подумать о том, каким образом покинуть станцию. И сделать это надо как можно скорее, потому что времени на раздумья не оставалось.

После того как «Ангел ночи» выломал захваты стыковочного узла, станция получила крутящий импульс. Теперь казалось, что астероиды внешнего и внутреннего колец движутся по спирали, а местное солнце Олиус с периодичностью в несколько минут появлялось с одной стороны иллюминатора и, ослепив нас своим светом, исчезало с другой.

«Ангел ночи» отошел уже так далеко, что превратился в едва заметную точку, терявшуюся среди множества небесных тел, парящих вокруг. Место расположения пиратского корабля еще можно было определить, но только по мигающим время от времени проблесковым огням. Те, кто сейчас улетал на этом звездолете, уже находились в безопасности. Им осталось лишь выйти из узкого пространства Кольца Заубера, включить гипердвигатель и умчаться прочь.

Корпус станции завибрировал. Все лампы освещения на мгновение померкли. Я увидел, как от станции в направлении пиратского звездолета унеслась яркая сфера переливающегося всеми цветами радуги сгустка энергии. Через мгновение в том месте, где исчез из виду «Ангел ночи», вспыхнула яркая звезда. Исходящий от нее свет был настолько сильным, что слепил глаза и обжигал кожу на лице.

Боясь ослепнуть, я отвернулся, а когда поднял глаза вновь, то на том месте увидел лишь расплывающееся во все стороны голубое свечение. По мере расширения оно теряло интенсивность и угасало.

Пиратский корабль был уничтожен выстрелом из аннигилятора станции.

На лицах окружавших меня людей я разглядел выражение обреченности. Мало того что стыковочные узлы заблокированы, так даже если какому-то кораблю все же удастся вырваться из захвата, он будет аннигилирован.

– Внимание. Опасная ситуация. Персоналу срочно покинуть станцию, – напомнил бесстрастный механический голос под аккомпанемент воя аварийных сирен.

– Теперь нам точно конец… – промолвил Джо Бермудес упавшим голосом.

Его пессимизм разделяли и остальные. У людей опустились руки. Они уже заживо похоронили себя.

Но я понимал – нельзя поддаваться панике. Пока остается хоть какой-то шанс, пусть и один на миллион, его нужно использовать. А для этого необходимо действовать.

– Сколько у нас времени до столкновения? – спросил я, обращаясь к Вулгхарду, так как он имел хоть какое-то представление об устройстве станции в целом и мог дать конкретный ответ.

– Думаю – час—полтора, может, минут тридцать, а может, и десять.

Ответ энергетика вопреки ожиданию не отличался точностью. Но это сейчас не имело значения, главное – заставить людей действовать.

– Отлично! У нас есть время! – воскликнул я.

– Что ты предлагаешь? – спросил Бермудес. В его вопросе прозвучала слабая надежда.

– Вначале нам надо добраться до грузовой палубы, поближе к звездолетам. Люди Дага Истмэна улетели и скорее всего забрали с собой всех, кто держал оборону у выхода. Сейчас в нас некому будет стрелять. Я уверен в этом. Нужно спешить, пока туда не набежали синтетойды.

– Я не понимаю, Скайт, на что ты рассчитываешь, – возразил Бермудес. – Чтобы покинуть станцию, необходимо освободить звездолеты. Даже моей «Лихой надежде» вряд ли удастся совершить такой же маневр, как проделал «Ангел ночи», и выломать стыковочные захваты. Она в десять раз меньше и двигатель слабее. Мне не под силу даже остановить вращение станции. А аннигилятор? Если каким-то чудом нам удастся оторваться, во что я не верю, как мы избежим участи «Ангела ночи»? Ты об этом подумал?

– Собирайтесь, нужно идти, – произнес я. – Думать будем потом.

Я пошел первым. Остальные молчаливо последовали за мной. У дверей на лестницу я извлек бластер из кобуры.

– Приготовьтесь, что бы ни случилось – пробиваемся на грузовую палубу к звездолетам, – сказал я и шагнул на темную лестничную площадку.

Тела синтетойдов, имитирующих Эльвиру Паркер, все еще лежали на ступенях, ведущих на второй этаж. От них пахло нефтью и еще чем-то кислым (а может быть, такой запах стоял по всей лестнице). Из-за непрекращающегося воя аварийных сирен что-либо – будь то шаги или хруст битого стекла под ногами – услышать стало невозможно. Если случится столкнуться нос к носу с синтетойдом, рассчитывать можно будет только на быстроту собственной реакции.

Я первым спускался на грузовую палубу. Сразу за мной шел Джо Бермудес, за ним двигались Дуглас и Томанович, потом Вилли с Вулгхардом, а замыкали процессию Паркер со Стенли. Охранники шли последними, вероятно, думая, что это самая безопасная позиция, и надеясь в случае заварушки, как и в прошлый раз, успеть смыться.

– Внимание. Опасная ситуация. Неминуемо столкновение с астероидом. Персоналу срочно покинуть станцию, – напомнил бесстрастный механический голос, когда мы уже были перед выходом на грузовую палубу.

Я осторожно выглянул из дверного проема, изуродованного множеством выстрелов карентфаеров и бластеров. Никто в меня не целился. Как я и предполагал, все, кто тут был, улетели на пиратском корабле. Они, наверное, радовались, когда звездолет «Ангел ночи» оторвался от стыковочных захватов, и не могли предположить, что отправляются прямиком в преисподнюю.

Проход на первый причал перекрывала толстая стальная плита защитной диафрагмы. По ее периметру горели красные огни, предупреждая, что дальше вакуум. Кругом царил беспорядок. Повсюду валялись разорванные тюки и коробки. У дальней стены лежал опрокинутый автокар. А сразу у выхода с лестницы, на полу, покоилось несколько изуродованных тел. Вперемешку с голубой слизью синтетойдов краснела человеческая кровь. Здесь, не разобравшись, пристрелили невиновного.

– Что дальше, Скайт? Мы пришли, – задал вопрос Джо Бермудес.

– Теперь к кораблям.

Стараясь не испачкаться, я переступил через труп и пошел по направлению к восьмому причалу, у которого был пришвартован мой звездолет. Джо Бермудес с остальными плотной группой следовали за мной. Нам было по пути, так как седьмой причал, у которого стояла «Лихая надежда», находился сразу за восьмым.

– Подождите меня здесь, я должен проверить, нет ли кого в переходном отсеке возле моего корабля, – сказал я, когда мы поравнялись с коридором, ведущим на восьмой причал.

Я надеялся, что Купер ждет меня в шлюзовой камере перед люком звездолета, хотя и понимал, что шансов встретить его там почти нет.

– Мы не хотим здесь оставаться, – возразил контрабандист.

– Тогда пойдемте все вместе, – предложил я и, не говоря больше ни слова, направился к своему кораблю.

У крышки люка, закрывающей проход в переходный тамбур стыковочного узла, я переложил бластер в левую руку и нажал кнопку на панели управления. Стальная пластина отъехала в сторону, и сразу сзади меня послышались резкие щелчки снимаемых с предохранителя бластеров и скрежет передергиваемых затворов у флэштеров. Команда контрабандистов ощетинилась из-за моей спины оружейными стволами.

– Не стреляйте! Господа! Не стреляйте! Я вам ничего не сделал! – Посередине шлюзовой камеры, прикрываясь чемоданом, словно он мог защитить его от выстрелов, на трясущихся от страха ногах стоял Блу.

– Не стреляйте, – приказал я, отводя рукой в сторону ствол чьего-то карентфаера.

Блу увидел меня. Опухшие от слез глаза коммивояжера просветлели.

– Господин Скайт Уорнер, вы вернулись за мной! – радостно закричал Блу и вознамерился чуть ли не броситься мне на шею.

– Подожди, Блу. – Я как бы случайно приподнял ствол бластера так, что он теперь смотрел на коммивояжера, и Блу передумал меня обнимать. – Как долго ты тут сидишь?

– С того самого момента, как вы ушли в бар, господин Скайт Уорнер, – ответил Блу.

– Никуда не отлучался?

– Нет.

– Никто не приходил?

– Рейнджеров не было. Зато приходило много других людей. Говорили, что они ваши друзья, и спрашивали, где вас можно найти. Я отправлял их всех в бар.

Кто бы это мог быть? Наверное, те, кто решил заработать пятьдесят тысяч за мою голову. Ладно, эта тема закрыта. Дело за малым – определить, остался Блу человеком, или перед нами его двойник.

– Скайт, мы торопимся, – напомнил Джо Бермудес.

– Блу, – обратился я к незадачливому торговцу, – помнишь, я обещал вытащить тебя отсюда?

– Да-да, помню,

– Я сдержу свое обещание. Подойди поближе.

– Вы так добры, так добры… – Расплывшись в улыбке, Блу подошел. Он оказался достаточно близко, чтобы до него можно было дотянуться, и я несильно ударил его кулаком в нос.

Удар был резким и неожиданным. Блу вначале ничего не понял. Лишь только когда из разбитого носа потекла струйка крови, он отшатнулся и широко раскрытыми глазами уставился на меня.

Я прочитал в его взгляде молчаливый упрек и почувствовал угрызения совести. Он, наверное, считает меня сейчас самым большим подлецом на свете.

– Извини, Блу, это было необходимо сделать, – попросил я прощения и, не выдержав, отвел взгляд в сторону. – Я должен был удостовериться в том, что ты человек.

– Вот как раз я… единственный человек… – Блу опять заплакал. Его всхлипы удивительным образом сочетались с воем аварийных сирен на станции. Свободной от чемодана рукой он пытался остановить кровь, но только больше размазывал ее, – … а вы все мерзавцы и негодяи…

– Полегче с выражениями, приятель, – заметил Джо Бермудес. – То, что тебе заехали по носу, не дает права называть людей такими нехорошими словами.

– Действительно, Блу, – согласился я с капитаном контрабандистов, – я же извинился. Между прочим, познакомься, этого джентльмена зовут Джо Бермудес. Он вошел в твое незавидное положение и согласился помочь. Джо – капитан «Лихой надежды», звездолета, на котором ты улетишь сегодня домой.

Но Джо Бермудес вдруг заартачился:

– С какой стати мне брать на борт этого хлюпика? – возразил он. – Мы об этом не договаривались.

– Ты возьмешь его.

– Уорнер, назови мне хотя бы одну причину, по которой я должен это сделать.

– Блу приносит удачу. Если ты возьмешь его, то останешься жив. – Против такого аргумента Бермудесу нечего было возразить.

Контрабандист смерил несчастного с ног до головы презрительным взглядом и, поморщившись, согласился.

– Только если ты начнешь распускать сопли у меня на борту, я запру тебя в трюме и не выпущу до тех пор, пока мы не прилетим на Свободу-5.

– Я на все согласен, – откликнулся Блу. Кровотечение из носа у него уменьшилось. – Я даже в качестве оплаты за полет могу предложить вам эту чудо-машину, отличный образчик космического инструмента, универсальную, неприхотливую – пилу «Швигер»! – Блу показал на свой чемодан и лукаво подмигнул Бермудесу. – Эта штука только для настоящих мужчин.

По выражению лица контрабандиста я понял: Джо уже пожалел, что согласился взять Блу к себе на борт. И в этот момент мне в голову пришла отличная идея.

– Блу! «Швигер» – как раз то, что нам нужно! С ее помощью мы освободимся от заблокированных причальных захватов.

Все, кто сейчас находился рядом, оживились и с надеждой посмотрели на чемодан Блу.

– Как ты собираешься это сделать? – поинтересовался Джо Бермудес.

– Надо выйти в космос и срезать фиксаторы на захватах стыковочного узла.

– А аннигилятор?

– Вывести его из строя не составит труда.

– Кто пойдет в космос? – задал самый главный вопрос Джо.

В воздухе повисла напряженная пауза. Никто не хотел сам вызываться на это опасное дело. Я посмотрел на Вулгхарда.

– Скайт, ты же знаешь, меня в невесомости мутит. Я и не помню, когда последний раз надевал скафандр, – произнес он.

– Я совершенно не разбираюсь в технике, – сообщил Паркер. – Отправлять меня нет никакого смысла.

– От меня толку будет не больше. Я в технике смыслю ровно столько же, сколько и Паркер, – заявил Стенли.

Дуглас с Томановичем вообще никогда не выходили в открытый космос, а Джо Бермудес, как капитан, должен был находиться на корабле.

– Придется идти мне, – подытожил я. – Другого варианта я не вижу.

У присутствующих отлегло от сердца.

– Ты смелый человек, Скайт Уорнер. Мы восхищаемся тобой! – восторженно воскликнул Джо Бермудес.

– Да, это так, – поддержали остальные. Они бы не поскупились и наговорили мне еще кучу комплиментов, но мне не хотелось выслушивать их никчемные восторги – деньги они мне все равно не предлагали, и время до столкновения с астероидом неумолимо уменьшалось.

– Мне ваше восхищение до одного места, – остановил их я. – Идите на «Лихую надежду». Я надену свой скафандр и выйду в космос через люк этого шлюза. Будем держать радиосвязь.

Я забрал у Блу чемодан с алмазной пилой.

– С богом, – сказал я на прощание и пошел к люку своего звездолета.

– Скайт, – окликнул меня Бермудес, – мы пока покараулим возле лестницы, чтобы ты не попал в лапы к синтетойдам, когда вернешься.

«Все-таки у кого-то здесь осталась совесть», – подумал я, когда группа во главе с капитаном контрабандистов покинула переходный отсек.