355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Александр Заболотько » Хроника одного дежурства, или Один день из жизни провинциального хирурга » Текст книги (страница 2)
Хроника одного дежурства, или Один день из жизни провинциального хирурга
  • Текст добавлен: 11 марта 2022, 20:03

Текст книги "Хроника одного дежурства, или Один день из жизни провинциального хирурга"


Автор книги: Александр Заболотько



сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Часть вторая

. Утро

Что такое пятиминутка в хирургическом отделении? По сути – утренняя конференция, которая должна уложиться в пять минут. Официально. На деле же сие мало прогнозируемое мероприятие иногда длится две минуты, а порой – и все сорок. Обычно она проходит “молча”: дежурные медсестры и врачи докладывают, остальные молчат, поскольку у них нет вопросов к дежурной бригаде. Но в другой раз она превращается в “научную конференцию” или бурно протекающую разборку. Кажется, вот-вот дело дойдет до рукоприкладства, но срабатывает какой-то внутренний тормоз – и страсти стихают. Самые активные спорщики, побурчав еще немного, замолкают, и через некоторое время, уже после пятиминутки, начинается совсем мирный разговор.

Вот и сейчас докладывала дежурная бригада медсестер. Он прислушался. Сообщение делала Марина. Эта сестричка нравилась ему тем, как работала, всегда прилежно, уверенно, умело. Может быть, она плохо что-то объяснит, но сделает на высшем уровне.

За время его работы в отделении коллектив медсестер обновился почти полностью. Почему? Пройдя школу хирургического отделения, сестрички приобретают столь высокую квалификацию, что она позволяет им “прижиться” в любом другом медицинском учреждении. Почему же, когда человек получает квалификацию, его спокойно отпускают? Сколько трудов, энергии и средств уходит на его обучение! Медицинское учреждение должно быть кровно заинтересовано в том, чтобы костяк коллектива составляли профессионалы высокого класса. Только тогда можно будет говорить об уровне медицинской помощи и ее качестве. Возможно это роскошь – иметь такой коллектив, и не каждая больница может себе ее позволить? Пока неизвестно, какая система здравоохранения сформируется в нашей стране, какие принципы возьмут за основу. Но при любой системе будет иметь значение уровень специализированной и квалифицированной помощи. В конечном итоге от этого зависит приток финансов, а значит – благосостояние медиков. И еще один момент. Оплата классных специалистов выше, чем начинающих. Но доплата за знания и опыт меньше, чем за подготовку новых работников. Хотя каждое дерево крепко старыми корнями, и не какое количество не заменит качество.

Как должен формироваться коллектив? Вопрос трудный, извечный, решить его пытались многие. У некоторых получалось, у других наоборот – кончалось развалом. Нет одинаковых людей, как их объединить? У многих есть мнение на сей счет, и каждый вправе его высказать.

Несомненно, в коллективе должен быть лидер, владеющий всем объемом оперативных вмешательств, производимых в отделении. Уровень его знаний тоже должен быть на порядок выше, чем у остальных. Каждому в коллективе нужен пример – чему стремиться, на кого равняться. Деловые качества выходят на первое место, а потом – уже человеческие, ибо речь идет, прежде всего, о деле. Но если и человеческие качества, и моральные устои лидера тоже высоки, у него есть будущее.

Костяк отделения должны составлять несколько хирургов, которые на своих плечах несут всю тяжесть его работы, выполняют большую часть операции. У них богатая лечебная школа, на них может опереться лидер в любой ситуации (даже с перспективой на его замену). Такой костяк должен охватывать пятьдесят – шестьдесят процентов коллектива, а остальная часть состоять из молодых, подающих надежды хирургов. Нужно оптимальное сочетание опыта и молодости – чтобы дело не страдало, но и не покрылось плесенью. Формирование коллектива – задача не одного дня и даже года. У каждого есть свои слабости и недостатки, абсолютно идеальных людей нет. Но если отрицательные черты характера преобладают над деловыми, вряд ли человек придется “ко двору”. Но когда эти качества терпимы, они не должны стать для него отводом при рождении коллектива. И надо помнить, что только при дружной и грамотной команде возможно высокопрофессиональная, квалифицированная работа, а результат не заставит себя ждать.

Каковы недостатки или преимущества контрактной системы? Она позволяет создавать коллектив с учетом интересов учреждения. Но хорошо, когда те интересы объективны, тогда в коллективе окажутся именно профессионалы, а не протеже. А если еще при подписании контракта будет присутствовать психолог, возможность создания идеального коллектива хирургов резко создает.

…Выслушав отчет дежурной бригады, заведующий отделением поинтересовался, есть ли вопросы. Их не было, и медсестры ушли. Началась непосредственно врачебная пятиминутка.

Предыдущие сутки дежурили Иван Николаевич – хирург с большим стажем и колоссальным опытом и молодые хирурги: Анатолии и Игорь. Ответственные хирурги редко докладывали, чаще “отдувались” молодые. На сей раз – очередь Анатолия.

Он проработал уже около трех лет и докладывать умел. Вскользь “пробежал” по поступившим в другие отделения больным, за то подробнее остановился на госпитализированных в их отделение. И все равно подробностей было мало. С этим мирились, иначе пятиминутка длилась не пять минут, а пол часа и дольше. Вот когда больных поступало сравнительно мало, дежурные хирурги докладывали подробнее и основательней.

Сегодня среди “новичков” тяжелых больных не было, хирурги в основном работали в приемном отделении. В последнее время увеличилось число так называемых “амбулаторных” больных, то есть таких, которые не нуждались в госпитализации, но поликлинические хирурги по тем или другим причинам направляли их на консультацию к стационарным. Почему их стало больше? Ситуацию никто не анализировал, с ней просто мирились, когда тяжелых больных было мало, и “бурчали”, если их оказывалось слишком уж много и с ними надо было заниматься. А в субботу и воскресенье приемное отделение и вовсе превращалось в поликлинику, хотя их и в городе хватало.

Сейчас Константин Александрович в основном занимался абдоминальной хирургией, то есть хирургией брюшной полости. А раньше ему больше нравилась система чередования, когда хирурги работали определенный период в гнойном отделении, затем занимались плановой абдоминальной хирургией, потом – “экстренкой”. Каждый период обычно длился около трех – четырех месяцев, одним из периодов была работа в поликлинике. Теперь с удовольствием о том времени вспоминал.

Смена обстановки, характера работы – своя специфика, она необходима, и как разрядка для хирургов, работающих в стационаре, и как школа, где учились и осваивали амбулаторную хирургию. То, чем занимался хирург в поликлинике, во многом зависело и от него – его характера, усталости, желания – и от возможности поликлиники. Хирурги, прошедшие школу поликлиники, отличались от “чисто” стационарных: лучше ориентировались в разнообразии заболеваний, в их “запаснике” было больше вариантов лечения. Все-таки, как ни говори, узость рамок работы накладывает на хирурга отпечаток: с одной стороны, специализация позволяет глубже изучить проблемы какого-то раздела хирургии, но с другой – сокращается широта хирургических знаний. Где она, золотая середина, которая устроила бы всех: и хирурга, и больного, и медицинское учреждение? Что до него, он абсолютно не жалел, что пришлось заниматься другими разделами хирургии. В конечном итоге все это повлияло на его формирование как хирурга.

Теперь чередования не было. И ему было жаль хирургов поликлиники: однообразная многолетняя работа, весьма специфическая, при полной невозможности профессионального роста. Очень часто их работа напоминала терапевтическую. А хирург-рукодел прежде всего, ему просто необходимо делать что-то руками, и как можно чаще.

По себе Константин Александрович знал, что даже после небольшого перерыва (болезнь, отпуск) теряются техника, сноровка, интуиция. Приходилось наверстывать. Зато, когда достигаешь пика мастерства, сам удивляешься, насколько все точно, красиво, оптимально получается.

Хирурги за время дежурства вскрыли несколько гнойников, прооперировали два аппендицита без особенностей и ушили перфоративную язву. То есть выпало обычное, среднее дежурство. И дополнительным вопросам взяться неоткуда.

Пятиминутка прошла быстро, врачи стали расходиться, и ординаторская опустела. Какое его ожидает дежурство? Судя по предыдущему опыту и интуиции, будет оно “плохим”. Он ощущал затишье перед бурей. За редким исключением, спокойное дежурство обычно чередовалось с бурным и насыщенным. Правда, бывало, и несколько подряд дежурств, иногда неделю – две, протекали спокойно, в обычной рутинной работе. Но затем все равно они “компенсировались” несколькими напряженными дежурствами. Слушаешь порою годовой отчет о проделанном – и поневоле начинаешь себя и других хирургов уважать – сколько всего сделано!

Но он не стал готовиться к худшему варианту, к нему он всегда готов.

Вошел Никита. В отделении было мало курящих хирургов, среди них – и Никита. Сейчас он тоже перекурил, резко запахло сигаретным табаком. Константин Александрович давно “воевал” с курильщиками, и надо сказать – небезуспешно. Во всяком случае, осталось у них только три курящих хирурга. Остальные – или от осознания вреда дурной привычки, или от его агитации – курить бросили. Остались самые стойкие, и он продолжал с ними борьбу, надеясь на полный успех. “Вредностей” на их работе и так хватало.

Когда-то он тоже курил. И надо же было однажды поспорить! Результат – не курит пятнадцать лет. Уже через месяц после последней сигареты почувствовал себя лучше: исчезла одышка даже при серьезной физической нагрузке, улучшились сон, аппетит. И сейчас, когда начинают напоминать о себе прожитые годы, он понял, насколько был бы плох, если б продолжал курить. Правда, до сих пор, пусть редко, но приходят сны, в которых он курит, и с удовольствием. Как навязчивы и живучи вредные привычки! Поневоле начинаешь уважать человека, который смог самостоятельно справиться с одной из них.

– Константин Александрович, вы пойдете на обход? – спросил Никита. Он знал, что Константин Александрович традиционно, прежде всего, обходит раннее им прооперированных больных. Вопрос был чисто риторическим.

– Да, только переоденусь. А ты посмотри поступивших, которых передали нам для дальнейшего наблюдения. Я их тоже посмотрю, только позже.

Никита вышел, а он стал во второй раз переодеваться, но уже полностью: надел сменный больничный костюм, халат, сунул фонендоскоп в карман и вышел из ординаторской.

Он всегда был в курсе состояния всех больных, которых принимал и кому оказывал первую помощь, а тем более – кого сам оперировал. Послеоперационных в тот момент было шесть. Ему не хотелось мешать палатным врачам, поэтому пошел к пациентам, лежавшим в дальних палатах, где обход делали в последнюю очередь.

– Здравствуйте, женщины, – произнес, входя в палату. Он никогда не называл пациентов больными.

– Здравствуйте, доктор.

– Ну, как дела, Валентина Петровна? Что беспокоит?

Женщине было семьдесят три. Страдальческое выражение лица, глаза чуть приоткрыты, бледная. Сразу было видно, что в кровати не двигалась: то ли боялась, то ли больно, или то и другое вместе.

– Лучше, доктор, лучше

– Не вижу, Валентина Петровна, что-то все-таки беспокоит

– Так и должно быть, наверное. Операция же была. Побаливает, где рана и где выходят трубочки.

Константин Александрович внимательно осмотрел больную: склеры глаз не сухие, обычной окраски, язык влажный, обложен белым налетом, пульс немного учащен, живот при пальпации болезненный во всех отделах, но больше вокруг послеоперационной раны. Внимательно послушал перистальтику – не очень четко, но, прослушивалась. Газы не отходили, да и рано. Диурез достаточный. Для вторых – третьих послеоперационных суток он оценил состояние больной как средней тяжести с тенденцией к улучшению. Иными словами, все пока шло обычно. Больная больше сама боялась активизироваться, чем ей что-то мешало. Как обычно, дал ей советы и попросил подойти к нему родственников, если они придут. Да, бывало и так: пожилого человека прооперировали, а никто из многочисленных родственников его не навещал, хотя в их помощи больной всегда нуждается, и особенно в первые, самые тяжелые дни.

В родственниках нуждались и поступившие в тяжелом состоянии больные. Он всегда добивался, чтобы за ними кто-то ухаживал. Санитарок, как обычно, не хватало, у медсестры других дел невпроворот, и лишний раз посмотреть на больного, что-то ему подать или помочь повернуться в кровати оказывалось некому. Те больные, за кем ухаживали родные – он уже дано заметил, – выздоравливали быстрее. Между ними и отношения были родственными. То, что больной постесняется попросить у других, у родственника спросит без труда. И если б от него зависело, кого выбрать для ухода, он предпочел бы родных. Правда и те бывают разные, добросовестные и не очень. Но тут многое зависит от врача и медсестры: насколько они грамотно и популярно объяснят им суть проблемы, что и как нужно делать.

Весь его опыт ему подсказывал, что в послеоперационный период, особенно у пожилых, мелочей не бывает. Вовремя предупредить возможные осложнения лучше, чем потом лечить их и гадать, что все-таки произошло: то ли катастрофа в брюшной полости, то ли упущение в ведении послеоперационного периода. И если к нему подходили родственники, он долго и обстоятельно объяснял им все “мелочи”, которые могли оказывать больший лечебный эффект, чем самое сильное лекарство.

По пути заглянул в соседнею палату. Там находился больной, которому пять дней назад удалили гнойный аппендицит. Заметив врача, тот сразу лег на кровать и обнажил живот. Он уже знал, что доктор обязательно его посмотрит. Константин Александрович, тщательно пропальпировал живот, убедился, что с больным все в порядке и его в принципе можно планировать на выписку.

– Ну что же, если анализы крови будут нормальными – пойдешь домой.

– Спасибо доктор! – заулыбался больной.

Он посмотрел еще одного пациента после операции по поводу спаечной кишечной непроходимости и больную с прооперированной ущемленной грыжей. Оба не вызывали у него озабоченности. Еще раньше он убедился, что у них все в порядке, пора выписывать.

Сейчас Константин Александрович шел в маленькую двухместную палату, где лежала самая тяжелая, из оперированных им больных. После первой операции уже на третьи сутки возникла клиника разлитого перитонита-воспаления брюшной полости. Операция была по поводу калькулёзного холецистита, но обнаружили камни и в желчевыводящих протоках, Со слов оперировавших ее хирургов, все было сделано тщательно и надежно.

Учитывая характер предыдущей операции, возникло подозрение на желчный перитонит. Больной было семьдесят восемь, да еще такое осложнение! Но альтернативного лечения не было, и больную взяли на повторную операцию. У каждого осложнения своя причина: то ли это еще одна необнаруженная патология, то ли не полностью ликвидированная основная, то ли технический брак хирурга. Разобраться бывает очень трудно, но не найти причину осложнения ты не имеешь права. Еще и еще раз все тщательно проверил и, наконец, обнаружил причину желчного перитонита. Но удовлетворения не было: налицо брак в наложении швов на холедох – один оказался негерметичным.

Часто вспоминал слова профессора кафедры, где проходил ординатуру: найти патологию в брюшной полости – не самое важное, главное – как “уйти” оттуда с полной гарантией успеха. Сейчас надо было использовать все методы страховки. Да, так и сделаем. Поставив специальный трубчатый дренаж в желчный проток, он ушил его. Проверил надежность и герметичность швов – все казалось прочным. Снова все проверил, чтобы была почти стопроцентная гарантия. Промыв брюшную полость антисептиками, поставил дренажи и ушил ее послойно.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю